Спасибо за обман

Глава 5

За окном давно стемнело, прохладная ночь окутала город. Араю не спалось. Он вспоминал прошедший день, думал о завтрашнем событии, задавал себе вопросы, правильно ли он поступает. Руки и тело ещё хранили тепло прикосновений, аромат кожи, нежность и вкус губ, казавшихся мягкими, но требовательными. Всё перемешалось в восприятии и понимании, а ему необходимо было разобраться.

В квартире было очень тихо: после долгого разговора и последовавшей за этим дикой страсти Тамара поспешно ушла ночевать к Марии, пробормотав, что свадебное платье ещё не закончено, и надо что-то там доделать. Она очень переживала за состояние Саши, но мальчик вёл себя обычно, словно и не было никакого нападения, и не участвовал он в её защите. Только вздохнул, разглядывая ободранные об асфальт пятки новой пары сандалий.

Арай встал с кровати, проверил, как спит сын, поправил ему одеяло и, тихо ступая, прошёл на кухню. С некоторых пор это маленькое помещение размером два на два стало любимым для него. Там всегда было тепло и уютно, везде чувствовалось прикосновение заботливой руки хозяйки. Сейчас он не стал включать свет, сел на табурет и задумался. Его не столько поразил рассказ Тамары, сколько её спокойное отношение к разного рода неприятностям, происходившим в жизни. Она сразу предупредила его, что не сможет открыть некоторые детали, так как подписала договор о неразглашении.

— Как связан такой договор с тем, что ты всего лишь бухгалтер? — удивился Арай, когда они вернулись домой. — Хорошо, согласен, это серьёзный документ. Не нарушая его, расскажи, что считаешь возможным открыть. Понимаю, что я тебе, по сути, никто. Ты помогла нам с жильём, согласилась выйти за меня замуж, чтобы помочь отвоевать Шурку. И всё же хотелось бы знать подробнее… Ведь тебе нужна помощь? Зашита?

— Я попробую быть максимально откровенной, — без улыбки, даже немного грустно произнесла Тамара. — Я говорила, что работаю в московской компании, и — да, я бухгалтер по образованию. Только… аудитор я. Получаю задание с указанием организации, подлежащей проверке. Приступаю… Боже, как сложно не ляпнуть чего-нибудь… В общем, то, что сегодня произошло, это результат моей деятельности. Хотя вымещать на мне свою злость, это запредельно глупо. Ты, скорее всего, знаешь компанию «СУ-123Л». Большие объёмы работ и на вашем заводе, и в городе, и в области, арендованные земельные участки под строительство целых микрорайонов, закупка, поставка и перепродажа материалов с некоторой накруткой, невероятные финансовые потоки. Знаешь, да?

— Слышал, — уклончиво ответил он, внутренне содрогнувшись от собственных предположений.

— Понятно. Словом, три года назад я начала проверку налоговой отчётности нескольких организаций, связанных с тем самым строительным управлением. О моей личности никто бы и не узнал ничего! Ведь запрос о предоставлении документов направляется в письменном виде на адрес компании. Там же указана налоговая служба, которой надо отправить запрашиваемую информацию, а они уже пересылают это на мой электронный адрес. Никто бы… Но мой бывший муж в то время работал в фирме, которая тоже попала в поле зрения компетентных органов. Он и распознал мою «почту», о чём быстро доложил своему руководству. Понимал ведь всё, но сдал меня. Бог с ним. Не о нём речь. Кропотливая работа выявила много коррупционных схем, в которые оказались втянуты несколько десятков компаний, работавших с «СУ-123Л». Много нарушений, не буду перечислять. Скажу лишь, что потянув за одну ниточку, я находила следующий узелок, потом ещё и ещё, пока не вышла на некоторых личностей в городских службах: проведение тендеров, подстроенные результаты и прочее. Вишенкой на торте стали те самые земельные участки, отданные почти за копейки, перепроданные несколько раз и доставшиеся, наконец, нужному хозяину. Такими ходами они запутывали, заметали следы своих сделок. Когда я начала соединять всё в общую картину, посыпались предупреждения. Три месяца назад я «случайно» попала под машину, за рулём которой был сын владельца этого «СУ». Конечно, я ничего не нарушала, спокойно вышла из нашей аллеи и ступила на пешеходную «зебру», а он вырулил из переулка, с Парковой, прибавил скорости… Не успела даже понять, как и что случилось, только уже сидела на асфальте с вывернутой странным образом стопой. При этом он смотрел на меня из машины своими рыбьими глазами и абсолютно безразлично сказал, что это первое и единственное предупреждение. Как будто я могла бы что-то изменить! Сами наворовали до горла, и кто-то виноват, когда махинации вылезли на свет божий.

— Ты три года разматывала этот змеиный клубок? — ужаснулся Арай.

— Да, — кивнула она, помолчала немного, словно взвешивала, что можно говорить, а о чём лучше не упоминать. — Очень много компаний попали под проверку. Кроме того, некоторые счета оказались за рубежом. Приходилось делать запрос в Москву, чтобы они затребовали эту информацию. Нам мешали, не отвечали, направляли неполные отчёты. Не все были рады такой активности нашей службы, иногда приходилось долго ждать… Я всего лишь бухгалтер, который любит свою работу, маленький бухгалтер! Мой руководитель предупредил, что мне лучше бы исчезнуть на некоторое время, но тут твоё предложение… И вообще, я не думала, что они средь бела дня. Тут что-то не так. Я уверена, что её хозяин не стал бы связываться с бандитами. Он очень заботится о своей репутации или её видимости. Но некоторые городские головы скоро полетят, так предполагаю. Но не я одна этим занима… Так, всё, это уже не моя сфера.

— И что же произошло сегодня? Почему ты молчала до сих пор? Почему мы не обратились в полицию? Объясни хоть что-то.

Тамара посмотрела в окно и едва заметно передёрнула плечами, словно ей холодно. Он тут же взял её ладони, погладил подушечками пальцев нежную кожу и тихо произнёс, стараясь успокоить:

— Я здесь, с тобой. Не волнуйся. Поделись со мной своим страхом. Станет легче, поверь.

Она продавила внутрь комок, сдавивший горло, и улыбнулась уже привычной светлой улыбкой.

— Мы гуляли с Сандро, шли по направлению к кафе, когда ты нас увидел. Сам знаешь, в этом рабочем районе осталось мало жителей, но я не могла предположить, что вот так запросто кто-то может пристать. В общем, машина тормознула рядом с нами, из неё вышел молодой здоровый мужик и велел мне оставить Сашу, а самой ехать с ним. Я отказалась, этот… разукрашенный орангутанг сначала опешил, но потом стал угрожать ножом, даже оцарапал кожу немного. Думаю, хотел лишь напугать. Сандро стал кричать очень громко, оглушил на какое-то время. Забился в истерике, пытался пнуть ножонками этого бугая. Вдруг появился ещё один мужчина. — Тамара запнулась, вспомнив его почти чёрные глаза. — Мне он показался гораздо страшнее первого, похожего на озабоченного придурка. Я не всё поняла, что они говорили друг другу, но, скорее всего, их хозяин дал разрешение делать со мной, что угодно, видимо, посчитав уже отработанным материалом. Вот этот здоровый татуированный обормот и поспешил, чтобы быть первым… Фу, так противно! Он смотрел на меня, как на мясо, плоть, самку. Никогда не ощущала себя настолько бессильной. Боже! Ведь я старше этого идиота лет на десять! Да я понимаю, что таким, как он, всё равно… Отвлеклась я что-то… Тот, что приехал вторым, приказал ему остановиться. Сказал, что так не делается, не здесь или не сейчас. Потом последовала ещё одна перепалка, и второй просто треснул первому по голове, пообещав разобраться с ним позже. Я могу только предположить, что у них какие-то противоречия из-за первенства. Пригрозив, чтобы я никому и ничего не говорила, они уехали. И Саша сразу успокоился. Меня всё это и напугало, конечно, но и удивило, потому что никогда раньше не доходило до такого грязного дна, бандитского уровня, можно сказать. Хозяин этого «СУ» пожилой человек, никогда не был замечен в таких кругах. Его сын другой, тут могло быть общение с любыми отморозками… А полиция? Ну, какая полиция, когда там всё схвачено. Только внимание привлекать к себе и к вам, но этого допустить нельзя. Всё, Арай, больше ничего не скажу. И так наговорила выше крыши. И вспоминать противно. Да ещё ощущение, что я оправдываюсь, не сделав ничего плохого. Что же, из дома не выходить? А Сашку я в обиду не дам!

Она нервничала всё сильнее, слёзы показались на глазах. Арай встал, потянул за руку к себе и прижал, почувствовав её дрожь всем телом.

— Прости, не хотел на тебя давить, — заговорил он, поглаживая её спину, плечи, прижимаясь губами к виску, прихватывая губами светлые пряди волос. — Профессиональная деформация, наверное? Расследование, факты, выводы… Прости. Успокойся. Разберёмся со всеми проблемами. Только не молчи, доверяй мне. Мы же одна команда.

Тамара не знала, как воспринимать его слова: дружеская поддержка, их общая договорённость или нечто другое? Но сейчас ей было не до размышлений. Его объятия становились всё горячее, мужское сильное тело прижималось теснее, уже ни миллиметра между ними не было.

«А хочется ещё ближе, — огненными стрелами мысли пронзали мозг, — расплавиться в его руках, хоть раз в жизни сгореть в адской страсти. Почему нет? Да! Я хочу всего, что можно получить. Даже не представляю, как это — стонать от наслаждения… А там — хоть потоп».

Арай вдруг ощутил её прикосновение к своей коже. Она запустила руки под его футболку и трогала так несмело, словно изучала мужчину. Всё его естество моментально напряглось, и остановить этот процесс он уже не мог. Тамара сама прижалась губами к его шее, обжигая коротким горячим дыханием. Почувствовал, как дёрнулись мышцы живота: возбуждение возрастало и уже упиралось в молнию на джинсах.

«Благословен будь тот, кто придумал такую плотную ткань, — едва сдерживая себя, подумал Арай. — Я же не железный, Тамрико!»

Но она его не слышала, продолжая своё робкое исследование мужского тела. Её руки перебрались со спины на плечи. Под пальцами ощущалось, как вздрагивают мышцы, гладкая кожа манила попробовать её на вкус…

— Тамара, — тихо позвал он, — не играй с огнём. Если не готова.

Смело подняв к нему лицо, улыбнулась и прошептала в ответ:

— Готова. Завтра.

— Ловлю на слове…

Уже в коридоре, собираясь к Марии, Тамара вдруг вспомнила, что так и не спросила о его новостях.

— Ты не рассказал, как прошли твои встречи?

— Ты нашла время поинтересоваться, — усмехнувшись и натянув ниже футболку, чтобы скрыть свой дискомфорт, ответил Арай. — В целом, всё складывается не так жёстко, как я ожидал. Пока согласие от матери Саши не получено, но она побаивается того, что может понести наказание. Сказала, что ей нужно время подумать. Требует материальных благ, как обычно. А вот с выплатами по инвалидности в результате несчастного случая разобрались. Дяде Ване всё вернут в ближайшее время.

— Да ты что! Как же это?

— Там очень непростая ситуация с одним из наших работников. Дело будет передано в суд. Но выплаты вернут, не дожидаясь результатов, с набежавшими процентами. И ещё за моральный ущерб. Завтра ему всё вместе расскажем.

— Завтра будет много интересного? — тихо спросила она, чуть приподняв бровь.

— Да. Для всех нас.

Вспоминая эти обещания, Арай чувствовал прилив сил и желания. В голову лезли разные мысли, сравнения; хотелось подумать, понять самого себя и женщину, которая завтра станет его женой.

«Пусть этот шаг мы делаем по договорённости, но ведь возможно всё? Нет, сейчас нет времени на размышления, надо кое-что выяснить».

Он знал, что человек, которому он собирался позвонить, точно не спит даже в такой поздний час.

— Доброй ночи, Анна Сергеевна, — негромко произнёс Арай, набрав нужный номер телефона. — Надеюсь, не разбудил?

— Нет, — прозвучал быстрый ответ. Женский голос был несколько уставшим, но спокойным, ровным. — И тебе, Арай Александрович, привет. Я слышала, важный день завтра?

— Очень важный.

— Почему же звонишь? Почему не с невестой?

— Дело есть. Постараюсь быть кратким. — Он изложил лишь известные ему факты, без эмоций и красок, хотя пересказывать то, что узнал от Тамары, было сложно, до того скрипели зубы и захлёстывало кровь в мозг. На всё ушло несколько минут и несчётное количество нервных клеток. — У меня вопрос: что происходит с компанией и её владельцем, если они стали угрожать людям? Вроде адекватный мужик-то был. И какие действия я могу предпринять, чтобы отвадить уродов? А то ведь кулаки чешутся!

— Так. Если честно, я слышала кое-что, но не вникала, поскольку на заводе они почти закрыли все договоры. Потерпи минут десять, выясню и перезвоню.

— Жду.

Арай ещё не закончил говорить, а Анна уже отключилась. Он усмехнулся, вспомнив жёсткий характер директора по безопасности. Её уважали бесконечно, но при этом жутко боялись. Яркая, высокая, худая, она наводила порядок на их предприятии беспощадной рукой. Взгляд чёрных глаз Анны Сергеевны, казалось, мог пригвоздить к стене любого нарушителя. Лишь с мужем, дочкой и немногочисленными друзьями она могла позволить себе быть обычной женщиной. Арай несколько раз ездил на природу с компанией, где были супруги Тарасовы, потому мог считать себя пусть не другом, но товарищем, хотя Анна всегда относилась к нему со вниманием и предлагала обращаться, если потребуется помощь.

«Вот впервые пришлось воспользоваться её открытой крепкой ладонью, — думал он, обходя уютную квартиру Тамары. Проверив сон Саши, снова вернулся на кухню. — Странно… От переживаний захотелось курить. Когда бросил-то? Лет пятнадцать-семнадцать назад? И вдруг такое дикое желание затянуться. Хорошо, что сигарет нет поблизости. Но как же тянет! Нельзя. Шурка увидит, не поймёт, чем это папа занимается».

Телефон в руке завибрировал, на экране появилась надпись «Тарасова Анна Сергеевна».

— Слушаю.

— Так, Арай, — строго, даже сурово начала она. — Твоя Тамара правильно сделала, что отказалась идти в полицию. Она или не всё тебе сказала, или обладает звериным чутьём.

— То есть?

— Нельзя их трогать. Уже «ведут» эту команду. Спугнуть их сейчас, значит, провалить дело, на которое потрачены годы кропотливой работы. Что касается владельца: отец отошёл от управления «СУ», оставил себе другие интересы. У него их и без того много. Там и автосервисы, и магазины, и платные парковки. Плюс несколько квартир и торговых точек в городе, которые он сдаёт в аренду. А строительный бизнес оставил сыну. Вот его-то действия и привели к краху и разбазариванию отличной организации. Он окружил себя тёмными личностями. Его отец, кстати, сейчас где-то на обследовании: Германия или Израиль, или и то, и другое. Он вернётся в конце лета. До этого «следаки» не будут себя проявлять. В общем, дело серьёзное. Не лезь туда, очень прошу! Ты меня знаешь, я не из пугливых, но тут — ни в коем случае не смей вмешиваться. Ты ничего не знаешь, не видишь, не слышишь. Всё понял?

— Да. Спасибо.

— В следующий понедельник будешь на работе?

— А куда же я денусь?

— Давай-давай, там без тебя не всё получается. Роман крутится, как волчок, да и Букреев живёт на работе, но…

— А конкретно, что не так?

— Вот отпуск кончится, тогда и узнаешь. Всё, давай, до встречи.

— Пока.

Гудки ответили ему, что Анна раньше дала отбой.

— Мыслей меньше не стало, — констатировал Арай. — Почему Роман ничего не сказал сегодня? А, ладно, пусть поработают без меня… Значит, Тамару нельзя отпускать от себя ни на шаг. А я и не отпущу.

Он присел в кресло рядом со спальней сына. Почему-то хотелось слушать его дыхание, присматривать за тем, как Саша ловко переворачивается во сне, подоткнув часть одеяла со спины, а другую сторону засунув между ног.

«Я и сам так всегда спал в детстве. Помню, мама хотела укрыть полностью, до самой шеи, но потом обнаруживала одеяло не так, как оставила… Мама. Скоро встретимся. Какой ты стала? Как там отец? Как вы отнесётесь к Тамаре? Не имеет значения. Это моё решение, снова только моё».

Неожиданно ему вспомнилась сотрудница управления Романа, робкая девчушка по имени Неля. Как-то раз она зашла в кабинет с документами; слово за слово, и у него сам собой вырвался вопрос о выборе, который порой так трудно сделать. И вдруг эта маленькая «пчёлка», как часто её называли на работе, набралась смелости и спросила его:

— А может, вы никогда и не делали выбор сами? Его кто-то определял за вас, заставляя следовать не по тому пути?

Высказалась, покраснела, извинилась и выскользнула за дверь, оставив его размышлять. В тот момент, около года назад, перед ним тоже стоял выбор.

«И скорее всего, я бы тогда сделал ошибку. Неля задела своими вопросами, или счастливое стечение обстоятельств, но тогда мне удалось не ступить в грязь. Даже стыдно теперь вспоминать об этом, зная, что завтра Тамара скажет мне «да». Разве можно её сравнить с той, другой, которая едва не вмешалась в мою жизнь. Само слово «сравнение» уже принижает Тамрико. Никогда не расскажу ей о своём позоре. Или задетой гордости?»

Арай вздохнул и улёгся головой на спинку кресла. Понимал, что надо бы выспаться перед важным завтрашним событием, но в сон даже не тянуло. Чувствовал: эта ночь дана для того, чтобы оставить позади всё, о чём не надо вспоминать в будущей жизни.

«Тамара — тепло, свет, добро. И сила, магнит, огонь. Почему-то кажется, что обычного слова «любовь» слишком мало для неё. Как не обнять небо, так и не выразить того, что чувствую к ней. Я бы хотел прожить весь остаток дней с моей Тамрико. Теперь надо сделать так, чтобы и ей этого захотелось с той же силой. Но необходимо быть достойным такой женщины. Для неё слова — пустое место. Да я и не мастак по говорливости. — Стоило закрыть глаза, как перед ним возникла её улыбка, добрая хитринка и лёгкая грусть в глазах. — Немного было женщин в моей жизни. Она лучшая».

Усилием воли заставил себя перенестись в те дни, которые остались в памяти серым болотом с неприятным душком, чтобы навсегда вычеркнуть их из памяти. Это случилось с ним около года назад, незадолго до переезда в гостиницу. Тогда Арай ещё жил в съёмной квартире, которую нашёл после того, как закончилась семейное сосуществование. Здесь его всё устраивало: близко к работе, можно даже дойти пешком; тихий старый район; пожилая хозяйка, появлявшаяся очень редко. Они заключили договор, чтобы не было проблем с законом. Оплата поступала раз в квартал на карточку старушки-пенсионерки. Почему она решила оформить квартиру на дочь Виолетту, Арая не интересовало, но знакомство с молодой женщиной лет тридцати оставило странное, не очень приятное впечатление. Ему показалось тогда, что она смотрела на него не просто оценивающим взглядом, а жадно-плотоядным. Он списал тогда это ощущение на усталость и забыл почти сразу. Однако новая владелица жилья стала часто навещать его. А учитывая то, как поздно постоялец возвращался с работы, выходило «на ночь глядя». Араю это не нравилось, хотелось выспаться, отдохнуть, но вынужден был выслушивать слезливые, с придыханием жалобы на её сложную жизнь матери-одиночки и недвусмысленные намёки на желание «слепить вместе» два одиночества. Упоминание о дочери-подростке пятнадцати лет удивило его, и она поспешила сообщить, что родила её чуть ли не в шестнадцать, конечно, по большой любви. Но наличие ребёнка не будет мешать их встречам. Такая настырность его просто обескураживала. Ответить ей грубо не мог, не позволяло воспитанное с детства уважение к женщине. Она же воспринимала его молчание за скромность, несмелость и, видимо, согласие. Виолетта была маленького роста, чуть больше полутора метров, в меру стройная, с копной прямых волос цвета ржавчины, с круглым лицом, усыпанным веснушками. Голубые глаза казались очень яркими на фоне этих красновато-коричневых оттенков. В ней не было ничего искусственного… кроме поведения и подачи себя.

— Не хочешь серьёзных отношений, я готова просто так скрасить твоё одиночество. Молодой горячий мужчина не может не хотеть секса, — убеждала Виолетта его при каждой встрече.

Арай стал подумывать о том, чтобы найти другое жильё, но решил подойти к этому вопросу более осмотрительно, если уж совсем лопнет терпение. И оно закончилось в один момент. Как раз подошло время очередного платежа за квартиру, новая хозяйка напомнила об этом и попросила отдать ей наличные под расписку, нарушив пункт договора. Для этого она собиралась посетить его после работы. Арай перенёс совещание на следующий день, примчался раньше и с изумлением обнаружил приоткрытую дверь. Тихо зашёл, не представляя, кто бы мог находиться внутри. И услышал разговор Виолетты с дочерью, как понял чуть позже.

— Зачем ты со мной попёрлась? Вдруг он раньше придёт, — ныл женский голос.

— Да уйду сейчас, — раздражённо ответила юная особа. — Ты давай уже, поторопи его. Надоело ждать. Когда ещё тебе директор подвернётся? У них деньжищ куры не клюют!

— У него трое детей, алименты платит. Не такой уж и выгодный вариант.

— Да брось! Двое почти взрослые, потерпим немного, зато потом только четверть платить будет, а всё остальное нам.

— Он родителям помогает, я узнала у твоей бабки.

— А эти обойдутся. Им всё равно помирать скоро. Я уж смогу уговорить «папочку» урезать аппетиты родственников, — со смехом проговорила дочь Виолетты. — Так что поактивней предлагай себя! Не мне тебя учить, как зарабатывать деньги. Столько раз получалось, а тут не можешь залезть на какого-то… Мам, я тебя не узнаю!

— Иди уже, а то у меня сердце прям не на месте. Неспокойно что-то.

Арай, услышавший достаточно для выводов, осторожно вышел в подъезд. Поднялся этажом выше и там встал у окна.

«Оказывается, за меня уже всё решили, расписали мои заработки, распределили, кому и сколько. А я, как лопух, тешил свою гордость, что женщина просто хочет меня… Лопух и есть. Дочь и мать, словно сутенёр и проститу… Деньги, деньги и снова деньги — только это интересует во мне».

Через несколько минут по лестнице застучали каблучки, потом всё стихло. Набрав полные лёгкие воздуха, задержал дыхание, чтобы хоть немного успокоиться. Выдохнул и решительно направился в квартиру, чтобы собрать свои вещи. Он лишь поздоровался с Виолеттой, прошёл мимо неё и начал быстро складывать немногочисленное имущество в спортивную сумку.

— Арайчик, что случилось? Командировка? А деньги принёс? — с игривой скромностью спросила она, порхая вокруг него.

— Завтра обращусь по поводу расторжения договора, — не глядя на бывшую хозяйку, тихо произнёс Арай, — по истекшему сроку я тебе ничего не должен.

— Что? Ничего не поняла.

Её покрасневшее лицо выглядело настолько растерянным, что он рассмеялся бы, если бы не чувствовал себя таким глупцом. Выйдя из комнаты, он почти столкнулся с ней в узком коридоре. Виолетта повисла у него на руке, заголосила пискляво:

— Не уходи! Я не могу без тебя, любимый!

Арая передёрнуло, скривился, как от зубной боли. Он постарался осторожно освободиться от навязчивой женщины, взял сумку и уже на выходе обернулся, чтобы сказать:

— Я плохой папочка, — голосом подчеркнул последнее слово. — И ты никогда не интересовала меня как женщина.

— Арай! Не уходи! — взвыла она на весь подъезд.

— Очень хочется плюнуть, но воздержусь… Это же подло, Виолетта. Ты себя продаёшь.

Вслед ему неслась ругань со слезливыми вскриками…

Вздрогнув, Арай проснулся. Огляделся.

— Как хорошо, что это просто сон, — сказал себе, вставая с кресла и направляясь в ванную. — Умоюсь холодной водой, чтобы смыть эту грязь. Пусть утечёт в слив, там ей самое место.

Потом глубоко вздохнул, расправил плечи, раскинул руки и широко улыбнулся.

— Осталось совсем чуть-чуть. Уже рассвело. Я соскучился, моя Тамрико.

А Тамара в это время безмятежно спала. Накануне, когда пришла к Марии, еле заметно дрожала, словно замёрзла. Тётушке было невдомёк, что не предстоящая свадьба тому причиной, а внезапно проснувшееся желание, которое не угасало, заставляя молодую женщину нервно потирать ладони и вздыхать. Мария, недолго думая, предложила Тамаре чай, добавив в него несколько капель пустырника.

— Платье готово, его осталось только отпарить, так что отдыхай, сделай себе маску, волосы расчеши до блеска, — приговаривала пожилая портниха, хитро поглядывая на успокоившуюся невесту. — А мне до жути интересно, что же завтра будет? Все друг друга спрашивают, волнение такое! Как в детстве, когда ждали от родителей подарков под ёлкой. Да там и было-то: «подушечки в сахаре», мячик резиновый или книжка с картинками. Но само ожидание!

— А наряды уже подготовили? Тётушки, наверное, приходили за консультациями?

— Только Фрося была. Сама знаешь, она же у нас любит яркие цвета. Но я тебе ничего не скажу! Сама завтра увидишь. Все девочки придут с утра, поболтаем немного, обсудим планы. А ты иди в спальню, я здесь на диванчике лягу, когда закончу с платьем. Иди-иди, отдыхай.

«Девочки. Как это мило прозвучало. В них столько добра, энергии, жажды жизни! Молодые могли бы позавидовать, только нет их рядом. Лишь я, Арай, Сандро, — думала Тамара, удобно устраиваясь под одеялом. Глаза закрывались сами, улыбка блуждала на губах. — Тётушки завтра будут красавицами, всем на загляденье, я уверена. Мои самые лучшие подружки невесты…»