Спасти заколдованного короля

Глава 23

У меня, в отличие от моего измученного соседа, сна не было ни в одном глазу. Мои внутренние часы говорили, что сейчас полдень, какая бы темень ни царила за окном. Время в этом месте свихнулось и вело себя непредсказуемо, но я продолжала жить по привычным биоритмам.

Итак, чем бы заняться, пока Саилрим отдыхает и не может составить мне компанию?

Уборкой!

Начать я решила с кухни. В конце концов, именно там мы проводили большую часть времени, если не считать спальни. Хотелось устранить весь этот ужасающий разгром, чтобы завтракать, обедать и ужинать в уютной обстановке, а не среди пыли и паутины.

— Сим-салабим! — хлопнула я в ладоши, с надеждой задрав голову к потолку. — Моющий пылесос в студию!

Ответом на мою просьбу стала звенящая тишина. Шумели деревья, шуршала в подполье мышь, замок молчал. Волшебная доставка не работала.

— Ладно, будем скромнее в своих желаниях. Ахалай-махалай, обычный пылесос, самый бюджетный, без наворотов. Пожалуйста.

За окном выл ветер, где-то снаружи каркала ворона, мои обращения продолжали игнорировать.

— Для тебя же стараюсь, ну! Нравится быть таким грязнулей, что ли? Я же полы вымою, пыль везде протру, засияешь чистотой — любо-дорого смотреть будет!

На замок мои слова впечатления не произвели. Похоже, собственное плачевное состояние его вполне устраивало.

— Ну хотя бы швабру дашь? И ведро?

Этого добра нашему безымянному тюремщику было для меня не жалко. На краю зрения что-то сверкнуло. Я повернулась в ту сторону, где заметила искры, и увидела прислоненную к кухонному столу швабру, а рядом с ней жестяное ведро с половой тряпкой, свисающей с края.

— Мог бы расщедриться на новую модель, а не на это старье, — проворчала я себе под нос и покосилась в сторону красивой современной кофемашины, которая на этой средневековой кухне смотрелась до крайности неуместно. Сегодня мой капризный благодетель явно был не в духе.

Следующие несколько часов я провела за генеральной уборкой: мыла, чистила, подметала, гоняла пауков — в общем, наводила уют, как могла. К сожалению, можно было стереть с полок и шкафчиков следы грязи, но не печать времени. Трещины в старой древесине никуда не исчезли, отломанные ручки на ящиках не сменились новыми и целыми. Зато воздух посвежел, пол заблестел от влаги, сидеть за столом стало приятнее.

Засучив рукава, я отмыла всю посуду и оттерла плиту. Содрала с окна штору и бросила в мусорку — лучше никаких занавесок, чем эта рваная тряпка. Затем принялась за готовку — после всех его страданий хотелось порадовать Саилрима вкусным… Завтраком? Ужином? В этом месте я совсем потерялась во времени.

К счастью, к этому моменту замок перестал козлить и снабдил меня всеми необходимыми продуктами. Помня о том, что эльфы не жалуют мяса, я сделала Симе вегетарианскую пиццу с грибами.

Работа помогла отвлечься от тревог и убить время, а оно в этом месте было нашим главным врагом. Бездна свободного времени, которую надо чем-то заполнить, чтобы не рехнуться от скуки и сожалений об утраченном.

Оставив пиццу на столе, я отправилась за своей спящей красавицей. Даже во время отдыха лицо Саилрима оставалось угрюмым и напряженным. Скорбная складка на лбу так и не разгладилась. Во сне Сима вздрагивал, хмурился, бормотал что-то под нос и шарил рукой по матрасу в поисках ножа. Бедняга.

Каким бы вредным, заносчивым и упрямым ни был этот эльф, какой бы проступок ни совершил в прошлом, я испытывала к нему искреннюю жалость. Хотелось облегчить его муки. Глядишь, тогда спеси в нем поубавится и сам он подобреет.

Зло порождает зло, а добро делает мир лучше.

Я вспомнила нашу недавнюю беседу в библиотеке. То, с какой любовью и тоской Саилрим говорил о флейте, теперь недоступной, оставшейся где-то там, в прошлой, счастливой, жизни. Он говорил, что музыка приносит эльфам утешение, что она — отдушина. Разве не это ему сейчас так нужно? Отдушина. Маленькие радости, которые скрасят его заточение.

— Пожалуйста, — шепнула я, подняв глаза к потолку. — Исполни эту мою просьбу, будь другом.

На сей раз замок даже не стал ждать, пока я озвучу свое желание. На прикроватной тумбочке рядом с Саилримом появилась изящная деревянная трубка с дырочками.

Пицца на столе в кухне остывала — ждать, пока Сима проснется сам, не было времени, поэтому я решила его разбудить: ну, например, потрясти за плечо. Чем не способ? К счастью, я вовремя себя остановила — вспомнила, чем закончилась моя недавняя шалость, когда мне вздумалось пощекотать его голую пятку, торчащую из-под одеяла. Мой соседушка был мужчиной дерганым, нервным, как военный с ПТСР, недавно вернувшийся из горячей точки. Спящего его лучше было не трогать для собственной же безопасности. Вы же не подходите к задремавшему дворовому псу и не дергаете его за хвост — осознаете последствия.

В общем, я решила действовать иначе. Отошла на всякий случай в другой конец комнаты и оттуда громко позвала:

— Сима, подъем!

И, не удержавшись, добавила, вспомнив одну популярную песенку из своего мира:

— Солнышко мое, вставай!

Солнышко продрало глаза, глубоко зевнуло, показав два ряда идеально ровных белых зубов, и захрустело суставами, потягиваясь.

На голове у Саилрима было настоящее гнездо. Свою роскошную гриву из рекламы шампуня он регулярно забывал расчесывать.

— Уже утро? — шепнул эльф и устремил взгляд в окно, за которым клубилась туманная тьма.

— Я решила, что утро.

Сима посмотрел на меня с тоской.

— Не буди меня никогда. Я люблю спать. Это самое лучшее, что есть в этом месте. Сон.

— Теперь самое лучшее, что есть в этом месте, — я.

Я широко улыбнулась и развела руки в стороны, как бы предлагая на себя взглянуть.

В ответ на мое самолюбование Саилрим закатил глаза.

Со вздохом он сел на постели и спешно оправил распахнувшийся халат, показавший мне мускулистые ноги с пушком светлых волос и… отсутствие белья.

Я кашлянула в кулак. Щеки невольного эксгибициониста окрасились стыдливым румянцем.

Смущенный до крайности, Сима отвернулся, и тут его взгляд упал на прикроватную тумбочку, где лежала флейта.

Из груди моего соседа вырвался судорожный вздох. Ладонь метнулась к губам и накрыла рот. Зеленые глаза заблестели, наполнившись влагой.

— Это же… — Саилрим протянул к музыкальному инструменту дрожащую руку, но пальцы замерли в сантиметре от деревянной поверхности флейты, словно он боялся, что перед ним иллюзия и она развеется от прикосновения. — Это ты? Для меня?

Я кивнула, и взгляд эльфа стал мягким, уголки губ дрогнули, брови изогнулись.

С величайшей осторожностью, будто хрупкую драгоценность, он взял флейту в руки и поднес к губам. Я подобралась, ожидая услышать его игру, но Саилрим вздохнул и опустил дудочку на колени.

— Столько лет прошло, с тех пор как я последний раз…

— Думаешь, разучился?

Он словно собирался с духом, чтобы это проверить.

Наконец в тишине ночи заструился тонкий нежный звук.

У меня сжалось сердце. Мелодия флейты лилась, тихая и печальная, полная неизбывной тоски по прошлому и отчаянной, пронзительной надежды на лучшее в будущем. Музыка окутывала меня, вела за собой, погружая в воспоминания и мечты. Пальцы Саилрима, длинные и изящные, двигались по тонкой деревянной трубке, и, казалось, это не флейта поет, а ветер звенит в холмах, несется над горами и водопадами, полями и лесами. Комната таяла, и перед глазами расстилались картины необъятных изумрудных просторов.

Не знаю, сколько это продолжалось. Минуту? Вечность? Все это время я стояла с обнаженной душой и не могла пошевелиться, оцепеневшая. Ноги мои приросли к полу, по коже бежали мурашки, дыхание перехватывало. Музыка летела, и я летела вместе с ней, устремляясь за пределы этой спальни и этого замка, за границы реальности, в неведомые ясные дали, где только ветер, свобода и покой.

Когда в комнате вновь повисла тишина, я еще несколько секунд пыталась справиться с чувствами. Чарующая мелодия продолжала эхом дрожать в ушах. Настоящее волшебство. Чудо.

Со вздохом Саилрим опустил флейту на колени.

— Это было… — слова восхищения застряли в горле. Сказать хотелось так много, что я никак не могла сформулировать мысль, не знала, как выразить весь свой восторг. По щекам катились слезы счастья и упоения, нежности и светлой щемящей грусти.

— Спасибо, — Саилрим поднял на меня глаза и робко улыбнулся. В этот момент он выглядел открытым, совсем другим, исчез тот высокомерный сноб, каким он предстал передо мной в день знакомства. Будто музыка заставила его снять броню, сорвала все ненужное, лишнее, наносное, разбила вдребезги маски, разрушила защитные стены, которые он возвел вокруг себя.

Непривычно расслабленный, почти умиротворенный Саилрим с благоговением положил инструмент на тумбочку между нашими кроватями. На его щеках горел легкий румянец, уголки губ дрожали.

— Возможно, люди не такие плохие, как я всегда считал, — сказал эльф и скосил на меня изучающий взгляд.

— А я пиццу приготовила, — гордо расправила я плечи, — без мяса, как ты любишь. Ждет, остывает на кухне. Айда есть!