Спасти заколдованного короля

Глава 38

Ход был узким — не разведешь руки в стороны, потолок — низким: если подпрыгнешь, ударишься макушкой. Мой спутник снял факел со стены гробницы, чтобы осветить нам путь в кромешном мраке.

Затхлый воздух. Клочья паутины. Нарастающее чувство страха от понимания, что заперт в тесном, душном пространстве.

Я шла за Саилримом, неотрывно смотрела ему в затылок и ощущала, как горло сжимает приступ клаустрофобии. Нечто похожее я испытывала во время экскурсии по внутренней галереи пирамиды в Гизе. Сейчас у меня возникло так называемое дежавю.

В попытке успокоиться я завела разговор.

— Сима, а почему тела в усыпальнице так хорошо сохранились? Это магия? Особый способ бальзамирования?

— Нет, Лиена, это особенность эльфийской расы. Наши тела вечны. Мы умираем, когда душа покидает сосуд из плоти, но сама плоть не разрушается, поэтому членов королевской семьи хоронят в хрустальных гробах.

— Ну да, удобно. Можно полюбоваться на своих предков. Это лучше, чем портреты на стенах. Наверное.

Мне вспомнился мавзолей на Красной площади у Кремлевской стены, а затем старый фильм с Николь Кидман, в котором она листала альбом с черно-белыми фотографиями мертвых родственников.

Коридор повернул влево. За углом его стены подступили друг к другу еще ближе, и широкоплечий Саилрим был вынужден продолжить путь боком.

— Мы же не застрянем здесь?

— Нет, максимум придется втянуть живот.

— Что?

Услышав короткий смешок, я поняла, что эльфийское чувство юмора способно пробудить во мне монстра.

— А какая у вас средняя продолжительность жизни?

— Некоторые из нас доживают до тысячи лет.

— А у… оборотней?

Мой спутник скосил на меня взгляд.

— Несколько столетий, я полагаю.

Ого! Здорово!

— Всё, добрались.

Саилрим замер. Мы шли, шли, шли в густой темноте, освещая себе дорогу факелом, слева и справа зажатые каменными стенами, и вдруг остановились.

Судя по звукам, мой спутник произвел какие-то манипуляции, которые я не смогла разглядеть во мраке, и стена перед нами отъехала в сторону, словно дверца лифта.

— Отлично. Никого нет, — кивнул Саилрим своим мыслям.

Моим глазам открылось просторное помещение с двумя стрельчатыми окнами в пол. В центре стояла кровать с балдахином, на полу лежал ковер с пушистым ворсом. Когда стена за моей спиной вернулась на место, я увидела, что дверь в тайный проход замаскирована книжным шкафом.

— Где мы?

— В спальне моей двоюродной сестры.

— А где сестра?

— Мы проходили мимо нее внизу.

Я не сразу поняла, о чем он говорит, а потом неловко воскликнула:

— Оу.

Внизу. В усыпальнице.

— А почему мы здесь, а не в твоих покоях?

— Я не уверен, что их не узурпировали.

Спальню заливал лунный свет. Саилрим вошел в его косые призрачные лучи. Его темная фигура резко выделялась на фоне окна.

— Что будем делать? — я неловко переступила с ноги на ногу.

— Тебе надо переодеться, отдохнуть, выспаться, — он протянул мне раскрытую ладонь, словно кавалер, который приглашает даму на танец.

Охваченная необъяснимой дрожью, я шагнула навстречу и приняла его руку. Мы замерли друг напротив друга в потоках мерцающего серебра.

— Твои волосы, — Саилрим нежно провел ладонью по моим белым локонам и покрутил в пальцах одну прядь.

— Не нравится?

Сердце в груди колотилось как сумасшедшее, и дыхание отчего-то перехватывало.

— Нравится. Теперь ты похожа на эльфийку. Им будет легче смириться с моим выбором.

О чем он?

Прежде чем я успела спросить, Саилрим наклонился к моему лицу. На губах осело его теплое дыхание.

— Спасибо за то, что нашла меня, — он отпустил мой локон, но только затем, чтобы всей пятерней зарыться в волосы на затылке и притянуть меня к себе еще ближе. Так близко, что мы теперь дышали одним воздухом.

Пульс сбился. Сердце пропустило удар. Мышцы внизу живота начали мелко и сладко сокращаться.

От поцелуя нас отделял один миллиметр.

Но Саилрим медлил. Словно испытывал мое терпение на прочность. Словно хотел, чтобы я не выдержала и сделала первый шаг.

Он поймал мой взгляд и захватил его в плен. В полумраке спальни, в лунном свете, льющемся из окна, его глаза потемнели до таинственной изумрудной зелени. В них отражались миллиарды мерцающих звезд вселенной. Они сами были как звезды — как погибшие звезды, что стали черными дырами в космосе и затягивали в себя даже свет. Я тонула в этих коварных омутах, растворялась в них, погружалась на самое дно дрожащих зрачков. Мир вокруг исчез. Сузился до полосы лунного света, в которой мы стояли.

Пальцы Саилрима ласкали мой затылок.

Я не выдержала и соединила наши губы — только и надо было, что слегка качнуться вперед.

И вселенная окунулась в столбы обжигающего пламени.

С рычанием Саилрим впечатал меня в свою грудь. Его руки смяли ткань мантии на моей спине. Он словно ждал, когда я решусь на поцелуй, чтобы после с чистой совестью сорваться в ослепляющее безумие.

Так выглядит хищник, потерявший над собой контроль.

Колени подкосились. В объятиях Саилрима я превратилась в податливую куклу, в мягкий воск. Под его бешеным напором оставалось только обмякнуть, отдавшись ласкающим губам.

Гореть в огне. Принимать мужские поцелуи. Глубокие, жадные, кричащие желанием заклеймить, присвоить, твердящие: «Моя! Моя! Моя!»

Ноги меня больше не держали. Если бы Саилрим не прижимал меня к груди, я бы сползла на пол, но он не давал мне упасть. Он уложил мою голову к себе на плечо, одну руку завел мне за спину, другой — зарылся в волосы на затылке и целовал, целовал, целовал меня, пока у нас не закончилось дыхание.