Специалист технической поддержки – 2

Глава 14

Гримировали нас долго, с чувством и каким-то исступленным усердием. К моменту, когда мы с Пак Сумин проснулись, в гостиной уже была целая бригада визажистов, вызванная госпожой Юн Хян Ми. И если макияж Пак Сумин занял не так много времени — ей всего-то надо было загримировать щеку, на которой был небольшой кровоподтек — то надо мной колдовали часа полтора.

Как и ожидалось, я уже стал похож на китайскую большую панду с характерными фингалами под глазами, так что на мое лицо лег такой слой грима, что я боялся лишний раз морщиться или открыть рот, опасаясь, что вся эта конструкция осыплется. Также наложили грим на нос, полностью изменив его форму и скрыв свежий перелом. Была эта процедура настолько болезненная, что пришлось вызывать полевого медика господина Мун Джина, который поставил мне укол лидокаина, отчего я совершенно перестал чувствовать что-либо выше верхней губы. Да и губы, строго говоря, тоже шевелились так себе.

Я четко осознавал, к чему все эти трудности и сложности. Меня собираются предъявить как выставочного песика, которого Пак Сумин отмыла, выдрессировала и адаптировала к жизни в Южной Корее, предъявить как доказательство того, что она способна нести ответственность и справляться с нетривиальными задачами.

Уже сидя в машине и ожидая, когда спустится Пак Сумин, я подумал: а справилась бы она, если на моем месте оказался бы простой северокореец? Без всего этого бэкграунда, технической грамотности и криминальной изворотливости? Без параноидального психоза, когда в любой тени мерещится угроза? Интересно, понимает ли Пак Сумин, как удивительно сложилась судьба, ведь ей попался, наверное, один из самых «непростых» беглецов, которого только можно было придумать.

Когда все это закончится, надо по-тихому достать флешку с биткоинами и начать отмывку через миксеры. К черту все это, к черту этих чеболей и их разборки. Я перетащил годзиллу на своем горбу через этот бурный поток, но рисковать ради этой девчонки и дальше… Я не знаю, все стало слишком сложно и опасно. Не к такой жизни я стремился.

Пассажирская дверь открылась и на сидение плюхнулась Пак Сумин. Лицо девушки сейчас было больше похоже на безжизненную маску фарфоровой куклы или девицы с обложки глянцевых журналов, хотя это впечатление могло быть и обманчивым. Все же, я довольно часто видел ее без макияжа и сейчас отчетливо замечал разницу между ее обычным образом и тем, что сделали с Пак Сумин визажисты.

— Последний рывок, — прогундосил я. — Ты подготовилась?

— Онни попыталась что-то запихнуть в мою голову, но я не уверена… — начала Пак Сумин.

— Прекращай, — перебил я девушку.

Сейчас я столкнулся с жесткой деперсонализацией на фоне суток без сна, стресса, сломанного носа и конской доли обезболивающих, так что скорее наблюдал все чуть со стороны, будто бы парил за собственным плечом, а моими губами шевелит кто-то другой. Кан Гванджин.

— Ты хочешь поплавать в реке Хан или что? — грубо ответила Пак Сумин.

— Ты со всем справишься. Все цифры ты помнишь, все выступление не составит для тебя никакого труда. А слайды я тебе сам буду переключать, — ответил я.

— Я не поняла, у нас тут шаман завелся? Или ты будущее видишь? — с агрессией спросила Пак Сумин.

Я оперся о подлокотник, который разделял нас с Пак Сумин, и наклонился совсем близко к девушке.

— Госпожа Пак Сумин, объясните мне вот что, — продолжил я, игнорируя ее вопросы. — Вы учились в частном лондонском пансионате, за три года прослушали полный курс бизнес-школы, а после сдали экзамен на степень MBA. Ту самую, которую получают топ-менеджеры крупных корпораций перед тем, как занять свой пост. А еще вы свободно говорите на английском. С каких пор для человека с подобным образованием является проблемой провести небольшую презентацию о работе маленького отдела на четыре десятка сотрудников?

Еще на середине моей тирады Пак Сумин отвела взгляд и слушала меня, уставившись в перегородку, которая отделяла нас от водителя с охранником.

— Откуда ты знаешь?

— Такое сложно спрятать, — ответил я. — Вы получили образование, которое нельзя просто купить. Надо показывать и соответствующий уровень знаний и навыков. Так что я совершенно не понимаю, почему вы сдались еще до начала боя, госпожа Пак Сумин.

— Я даже не знаю, что меня бесит больше, когда ты говоришь со мной неформально, либо же вот так…

Машина выехала из паркинга и, пристроившись за джипом сопровождения с бойцами Мун Джина, направилась к главному офису конгломерата семьи Пак.

— Вот так, это как?

— Будто бы ты меня уважаешь, — ответила годзилла.

— Вы спросили, почему я не сбежал, а полез к китайцам, — сказал я. — В этом и есть причина.

— В чем?

— Я считаю, что вас есть, за что уважать.

— Ты лжешь.

— Докажите мне это сегодня.

— Почему я должна доказывать что-то кому-то вроде тебя? — удивилась Пак Сумин. — Кем ты себя возомнил, Кан Ён Сок? Почему ты вообще говоришь так, будто бы понимаешь, что такое бизнес-школа и степень MBA?

— Может быть, потому что я на самом деле понимаю?

— В твоем личном деле нет записей об образовании, ты рабочий, который сбежал на юг. Безродный северянин без друзей и семьи, — словно мантру, проговорила Пак Сумин, глядя строго перед собой.

В голове сейчас шумело, я плохо соображал, что вообще говорю. Изначально я хотел подбодрить годзиллу, но разговор вырулил куда-то в совершенно непонятное русло.

— А я похож на простого рабочего? — вкрадчиво спросил я, опять наклоняясь к Пак Сумин. — Скажите мне, госпожа начальник отдела.

Наши взгляды на мгновение встретились, после чего я опять занял свое место и упер взгляд в перегородку.

— Хочешь сказать, что ты образованный? Тогда почему нет записей в документах?

— А как много северян смогли устроиться на юге по специальности? — задал я ответный вопрос.

— И где ты учился?

— В Пхеньяне.

— И чему же? Теории Чучхе? — фыркнула годзилла.

Я скосил на нее взгляд. Стоит закрыть рот и перестать трепаться, но коктейль из препаратов в моей крови думал иначе.

— Прикладная математика, — сказал я наконец-то. — И электротехника. Последняя, конечно, лет на пятьдесят уже устарела, это еще учебная программа, которую мы получили от русских. Но физика не устаревает.

— Что, ракеты строил? — спросила годзилла.

— Не взяли, мест не хватило, — ответил я.

— Поэтому сбежал?

— Может, когда-нибудь и расскажу, почему сбежал, — ответил я, совершенно точно даже в таком состоянии понимая, что Пак Сумин мой секрет никогда не узнает. Просто потому что тогда мне крышка. — Но вернемся к собранию. Нельзя опускать руки еще до того, как пришло время действовать. Надо бороться.

— Говоришь как мой покойный придурок-отец, — фыркнула годзилла.

— Правильные вещи от любого человека будут звучать одинаково.

— Ты не знаешь, кто там меня ждет, в зале заседаний.

— Просто люди. Такие же, как и все остальные. Фамилия Пак ни на что не влияет.

— Что, правда? — усмехнулась годзилла.

— А по мне видно, что я вас боюсь?

— Я бы посмотрела на тебя, встреться ты с моим дедом, — сказала девушка.

— Пак Ки Хун такой же человек, как и все остальные, — ответил я. — Ваш дед, госпожа руководитель отдела, страшен не сам по себе. Он страшен людьми, которые стоят за ним. Которые уважают его и готовы исполнять любые приказы. В этом суть власти.

— То есть, ты не боишься меня, потому что за мной никого нет? — спросила Пак Сумин.

Я повернул голову к девушке и внимательно посмотрел на чебольку.

— Я не могу бояться самого себя, — ответил я. — Но у меня должна быть реальная причина следовать за вами и дальше, госпожа Пак Сумин. Дайте мне эту причину.

Машина остановилась у огромного офисного здания, штаб-квартиры конгломерата семейства Пак. До собрания оставалось меньше часа.

Пак Минхо сидел в кабинете своего отца, Пак Бо Гома, и нервно стучал ногтем по краю стола. Новости пришли не из лучших: Пак Сумин уже приехала в офис и сейчас находилась в одной из комнат отдыха, в ожидании начала собрания. Напротив сына, в своем кресле разместился вице-президент Pak Industries, старший сын главы компании, господин Пак Бо Гом, единственный дядя Пак Сумин.

— Значит, твои контакты оказались не так надежны, как ты думал, — протянул Пак Бо Гом, глядя на скриншоты, которые ему прислали из комнаты охраны. На них отчетливо было видно, что Пак Сумин вошла в здание в сопровождении четырех охранников и какого-то клерка, который тащил за ней ноутбук. И вид у всей группы был весьма воинственный. — И откуда у нее взялись эти боевики? Насколько я помню, Юн Донджин приставил за девчонкой всего пару бесполезных увальней.

— Мои люди сейчас наводят справки по этому вопросу, отец, — раздраженно ответил Пак Минхо. — Она и с эскортом приехала. Головная машина — джип с охраной, они профессионалы, сразу видно.

— Это надо разузнать, но я уже вижу, что от твоих действий стало только хуже, — недовольно поморщился вице-президент. — Пак Минхо, когда ты сказал, что помешаешь Пак Сумин попасть на собрание, что именно ты решил сделать?

— Вы не доверяете мне, отец? — с самодовольной ухмылкой просил Пак Минхо.

— Я хочу узнать, почему у этой малолетней пьяницы появилась такая охрана, — ответил Пак Бо Гом, вставая из-за стола и подходя к окну. — Пак Сумин всегда была позором семьи, ее нужно было лишь подтолкнуть, чтобы она сделала последний шаг с обрыва.

— Неужели нельзя поговорить с дедом? — прямо спросил Пак Минхо. — Он же должен понять, что эта девка…

Пак Бо Гом бросил короткий взгляд через плечо и Пак Минхо осекся на полуслове. Втягивать в эти дрязги Пак Ки Хуна было недопустимо. Хотя бы потому, что долгие годы глава семьи сквозь пальцы смотрел на любые выходки Пак Сумин. А значит и сейчас он может внезапно встать на ее сторону. То, что они убедили старика устроить девочке стандартную проверку, отправить набираться опыта в одну из побочных компаний конгломерата — уже удача. И все равно старик выбрал фирму, в которой сейчас работала давняя и единственная подруга Пак Сумин. Так он позаботился о «равных условиях», как сказал в личной беседе Пак Ки Хун своему старшему сыну. И спорить с этим решением главы семьи мужчина просто не мог.

— Собрание начнется через десять минут, пойдем. Посмотрим, что она скажет на собрании, — сказал мужчина, направляясь к дверям. Сын последовал за отцом.

Пак Минхо был рад, что отец не стал дальше давить на него и требовать раскрыть все детали предприятия, которое затеял его наследник. Он уже попытался связаться с триадой, у которой он разместил заказ на похищение Пак Сумин через подставных брокеров, но китайцы пока хранили молчание. А если молчат — значит что-то пошло не так.

Но как триада могла облажаться? Тем более в таком плевом деле? Пак Минхо был уверен, что китайцам без проблем удастся выкрасть его двоюродную сестру и сделать так, чтобы она сегодня не появилась в головном офисе. Этого было бы вполне достаточно для того, чтобы качнуть чашу весов в их с отцом сторону и убедить деда в том, что Пак Сумин безответственная алкоголичка, которая ставит удовольствия превыше блага семьи и компании. Но его план провалился, триада хранит молчание, а Пак Сумин — вот она, стоит в углу зала заседаний и готовится давать отчет.

Собрание будет разделено на две части. Сначала члены семьи, как основной, так и побочных ветвей, отчитаются главе конгломерата о делах и проектах, которые ведут на текущий момент. В общей сложности их ждал почти десяток коротких докладов. После этого в помещение зайдут другие менеджеры, уже наемные сотрудники семьи Пак, и разговор о делах конгломерата из семейного формата перейдет в формат полноценного корпоративного совещания.

Очевидно, Пак Сумин будет присутствовать только на первой части — она, как самый младший член семьи, пока не имела квалификации и просто морального права сидеть за одним столом со «взрослыми». Пак Минхо же уже был региональным директором одного из направлений и в свои тридцать пять имел репутацию хваткого и успешного бизнесмена, достойного преемника семьи Пак.

Но кто это стоит рядом с Пак Сумин?

Пак Минхо прищурился, всматриваясь в лицо незнакомца. Тот самый клерк, который нес за Пак Сумин сумку с ноутбуком и документами. Высокий молодой мужчина с точеными скулами и совершенно мертвецким взглядом. И где она нашла эту гадюку? Одного взгляда на этого прихвостня Пак Минхо хватило, чтобы проникнуться к нему безграничным отвращением.

Не были в восторге и отец, и его младший брат — Пак Хи Шунь.

— Кто там стоит рядом с нашей Сумин-ян? — кисло спросил брат, наклоняясь к Пак Минхо.

— Без понятия, — ответил Пак Минхо.

— Это северянин, — внезапно сообщила тетушка Чхве Кан-Ми.

Пак Минхо никогда не любил эту властную женщину, по лицу которой никогда нельзя было понять, что же она замышляет на этот раз. Но она занималась бухгалтерией конгломерата, и дед высоко ценил свою племянницу, так что никакой возможности избавиться от этой змеи при жизни текущего главы у него и быть не могло. Да и даже после его смерти Чхве Кан-Ми, скорее всего, сохранит свой пост и влияние, как под нее не копай — тетушка уже два десятилетия работала с финансами и пустила корни так глубоко, что проще разрушить компанию и построить ее заново, чем пытаться вырвать ее из структуры конгломерата.

Пак Бо Гом покосился на двоюродную сестру.

— Откуда ты знаешь? Следишь за Пак Сумин? — спросил мужчина.

— Все намного проще, — высокомерно ответила эта гадюка, — я услышала, как его зовет Сумин-ян. «Северянин», так она к нему обратилась.

— А, так это тот стажер, которого направила ассоциация, — хмыкнул Пак Минхо. — Не думал, что она притащит его с собой.

Молодой мужчина хотел отпустить еще какую-нибудь едкую колкость, но в этот момент двери в зал собраний широко распахнулись и в комнату вошел Пак Ки Хун в сопровождении помощников и своего верного советника и телохранителя, Юн Донджина.

При виде цепного пса главы конгломерата Пак Минхо скрипнул зубами. Он откровенно ненавидел этого придурка, Юн Донджина, который возомнил себя не пойми кем. Какой-то тупоголовый охранник, который просто намертво присосался к Пак Ки Хуну и пользовался большим расположением деда, нежели его родные внуки или сын.

В это время старик занял свое место во главе длинного стола. Уселась и Пак Сумин, заняв позицию с краю и ближе к двери — ей по статусу не положено было сидеть слишком близко к главе. Хотя бы сейчас она знала свое место.

Северянин, которого она притащила на это собрание, отошел в сторонку и занял позицию неподалеку от личных помощников, которые сейчас готовились записывать распоряжения главы конгломерата для своих начальников. Единственный посторонний, кто остался у стола — тот самый Юн Донджин. Старый пес высокомерно занял позицию за правым плечом Пак Ки Хуна, намекая, что он ближе к главе конгломерата, чем любой из сидящих перед ним.

— Ну что же… — начал Пак Ки Хун. — Вижу, что все в сборе. Начнем квартальное собрание.

Взгляд старика скользнул по присутствующим, на секунду задержавшись на Пак Сумин. Отчетливо было видно, как девчонка смутилась. Она была бледная, словно фарфоровая кукла. Кто так красится на официальное собрание семьи? Приперлась, словно размалеванная шлюха.

— Глава Пак Ки Хун, давайте начну я, — внезапно подняла руку Чхве Кан-Ми. — У меня ничего серьезного, но есть презентация, которая может задать тон всему заседанию.

Старая змея и тут влезла! Пак Минхо хотелось бы, чтобы Пак Ки Хун сразу вызвал Сумин-ян, как младшую. Без опыта проведения презентаций на семейном совете, она бы определенно наломала дров. Но эта гадюка и тут влезла. Все, что теперь потребуется от тупой девчонки — просто повторить за старшей.

— Разрешаю, — кивнул Пак Ки Хун. — Только давай покороче, Кан-Ми. От твоих докладов всех всегда клонит в сон.

По залу совета прокатился небольшой смешок, потому что глава конгломерата сейчас сам улыбался. А если старшему весело — значит, весело и все остальным.

— Я постараюсь, дядя, — склонила голову Чхве Кан-Ми, с достоинством поднимаясь со своего места.

Пак Минхо начал недовольно стучать кончиком пальца по столешнице, время от времени бросая взгляды на Пак Сумин, которая сейчас сидела, будто проглотив жердь. Белое лицо, стеклянный взгляд, сомкнутые в ладонях руки. Она напряжена, но, по всей видимости, не нервничает. Слушает и наблюдает. Это плохо.

Доклад старой гадюки его совершенно не интересовал. Более его волновало, как Пак Сумин удалось сбежать от триады и почему китайцы хранят молчание.

После заседания он обязательно в этом разберется.