Спецкор. Любовь и тигры

Отступление четвертое: Расплата

Так хреново Тигру не было уже давненько: расслабился разведчик, вашу мать! Забыл, как жизнь откатывает за расслабон и невнимательность к ее намекам. Впору было не сдерживать первое желание и действительно расколотить башку об стену, чтобы посмотреть — есть ли там хоть немного мозгов. Но нельзя. Пока нельзя, а дальше посмотрим.

А ведь как все хорошо начиналось, вышло даже лучше чем в сказке. Он предполагал лишь, что жалкий вид не позволит Одуванчику пристрелить его безопасности ради, но проявленное сочувствие к «бедной зверушке» заставило сердце зайтись от нежности. Настойчивость и решительность, проявленные в ходе спасательной операции тоже приятно поразили, к такому энтузиазму еще бы хоть каплю соображения…

Однако в полной мере оценить происходящее было сложно — девушка, как и положено, опоздала на свидание на несколько… часов. Насколько точно, даже сказать сложно, чувство времени под конец здорово обманывало. В итоге, до койки (или куда там она его настойчиво тащила?) так и не добрались. Заснули, измученные возней, прямо по дороге.

Проснулся уже согревшимся и отдохнувшим, быстренько пробежался по комнатам, запоминая расположение и попутно сделав все необходимые дела — к предстоящему выяснению отношений надо было подготовиться, лишнее не должно отвлекать.

И прискакал назад под тепленький бочок, некоторое время просто любовался… Нет там конечно было на что посмотреть и раньше, лицо обрамленное белой длинной гривой — довольно симпатичное. Но Тигр прекрасно знал, в чем состоит основная часть магии привлекательности женщин этой расы и врать себе не собирался. Просто порадовался, что все оказалось даже лучше чем он мог себе представить.

Ну и что с того, что нет сил оторвать взгляд от груди? И вообще комбинация нежной, так легко повреждающейся шкурки, намного меньшая физическая сила женских особей этой расы вместе с природно-большими молочными железами вызывали инстинктивное желание защищать, поскольку у самок его вида грудь как таковая становилась заметной только в период вскармливания. Все это, включая и привлекательный «молочный» запах, было не более чем основой, шансом, остальное зависело только от человека. Хотя глянуть все равно приятно.

Дальше все как с цепи сорвалось, честно говоря, такой реакции на простое приветствие Тигр не ждал совершенно. Но в ответ на пустую формальность потянуло таким запахом, что только сорок прожитых лет и давно выработанная привычка держать себя в руках в любой ситуации помогли сохранить хоть какой-то контроль над процессом.

Но держаться удавалось из последних сил и на одном страхе. Что к нему так доверчиво потянутся, отбросив все страхи и открыв душу, не ждал, и от того жутко боялся разрушить хрупкое чувство единения неловкостью или болью. К тому же сердце буквально заходилось от тоски, до головы вдруг дошло, что такое настоящая дикость. Это не уровень технологического развития, а вот такое всепоглощающее одиночество, когда за одну надежду и возможность отгородится, хотя бы на миг, от безжалостности окружающего мира готов отдать душу без единого слова. Кому угодно, хоть человеку, хоть зверю.

Возникшее вдруг единство сбивало с толку, но даже не это было главным — ну откуда она могла знать все ритуалы, давая совершенно правильные ответы на неизвестные ей вопросы?

Когда в ответ на «первое касание» он вдруг получил предложение «гребня» то просто первую минуту не мог никуда двинуться, не веря в происходящее, вынудив бедную девушку настаивать — только после того, как она начала прикусывать ему перепонки между пальцами, до мозгов дошло, что с ним не шутят. Вот только никакого гребня, чтобы положить его на полку уже над ИХ кроватью с собой не было. Не собирался как-то, блин, жениться.

Впрочем, раз пошла такая пьянка… Подхватился и рванул за рыбой, надеясь и не веря одновременно. Но когда по возвращению «с охоты» Одуванчик ждала возле входа… Еле-еле удалось проглотить комок и, в соответствии с обычаем, положить добычу как положено. А она ведь собиралась ее принять…

Просто так, взять и принять, ничего не прося. Тут уже нервы не выдержали и, нарушив ритуал, просто подхватил на руки, да и поволок подальше от возможности совершить необдуманный шаг. Думал, что от судьбы можно убежать в койку. Счас!

Потому как в конце этого сумасшедшего дня его ждал ритуал «дождя». Причем она ведь совершенно не играла, не действовала по заученному, все по-настоящему… Тут уже никуда не отвертишься. Да и желания нет.

Забавный, однако, получился «выход в поле». Думал просто хоть одним глазком взглянуть, просто запах почувствовать, чтобы знать — продолжать морочить девушке голову или не мучить себя и ее, а в итоге — женился, что называется «глубже некуда», следующим шагом только ребенка на руки взять, но это, как это не жестоко, им не светит. И потому вряд ли им долго быть вместе, но сколько бы ни было отпущено — будем радоваться тому, что есть.

Тем более что жизнь порой бывает короче любви.

О чем эта сука (жизнь) не преминула напомнить в своей излюбленной манере.

Расслабился, потерял нюх. И позволил себе эгоистические мысли. За что получил моментальную «обратку».

Дело в том, что малышка оказалась совсем не требовательной и очень ласковой. И, похоже, больше уже ничего не хотела. На этом и следовало остановиться, не искушать судьбу, тем более, что хоть как-то, но напряжение от воздержания удалось сбросить. Так ведь нет, решил показать, что силен, похвастаться. Ну и довыделывался.

Казалось, что ничем вроде бы не рисковал, приготавливая «рыбу любви» — действие этой рыбки на адамитов было сходным, они с удовольствием ее употребляли, тяга к этому продукту в них пересиливало даже инстинкт самосохранения, вот и решил порадовать. Совместить, так сказать, приятное с полезным, первая часть удалась, а вот продолжения не последовало. Сложно это, когда вместо любовных ласк нужно делать искусственное дыхание. От впадения в панику спасли только занятость, и привычка решать проблемы по мере их поступления.

Вот очнется, тогда и посмотрим, возможно ли восстановить подорванное идиотской выходкой доверие. Хвала звездам — хоть долговременных последствий тетродотоксин, как и большинство нервнопаралитических веществ не оставляет. Так что если удалось пережить час после употребления, то дальше будет все хорошо…

Очередное пробуждение оказалось не столь радужным. Мышцы болели, мысли в голове ворочались вяло, а в ушах зудел какой-то странный, неприятный звук. Ах, да, входящий вызов на визоры. Только странный больно. И тут вспомнила, как Вик настраивал систему «умного дома», да все спрашивал, какой ставить звук, а я безбожно проигнорировала. Схватив с тумбочки гляделки, убедилась, что так и есть, кто-то пожаловал в гости и дом перевел вызов с пульта входной двери прямо на визор.

Кроха тоже проснулся, приподнялся на неизвестно где реквизированном коврике и смотрел на меня огромными глазищами, шевеля ушами. Любопытный какой! Мне, кстати, тоже стало интересно и немножко тревожно, кого это принесло ветром в мой законный выходной! Впрочем, ничего страшного, входная дверь выдержит и таран, тем более что расположена так, что никакой таран не подтянешь, в случае чего, времени будет предостаточно — отсидимся до подхода сил правопорядка.

Странно, но эти силы, похоже, сами явились. Экран телевизора на запрос, услужливо показал стоянку коптеров — на стоянке две машины, одна из которых в соответствующей раскраске и с гербом «службы спокойствия», а вот вторая… почта что ли? Да, точно! Тем более рядом парнишка в фирменной кепочке, бледненький такой, со взором горящим.

Укутавшись в одеяло, включила связь, с односторонним видеосигналом. Я их видела, а они меня — нет.

— Госпожа, Морозова, — тут же нервно заговорил юноша. — Служба экспресс доставки. Вы не могли бы выйти, здесь также патрульная машина, поверьте — вам ничего не грозит. Вы можете это проверить.

Опомнился, уже проверила, отослав запрос с визоров на пульт, они действительно подтвердили что патрульный коптер 7544-А отправлен по адресу «Маяк, здание на скале» — сопровождение важного груза, заказ почтовой службы «Земля-Прерия». Особой необходимости в проверке не было, но рефлексы жителя каменных джунглей Москвы сильнее разума. Привлекательная дичь там долго не проживет, если не будет следовать «правилам выживания», не задумываясь.

Интересно, что это мне привезли, да еще с Земли, если понадобилось такое сопровождение? Или эта служба просто по названию с Землей связана, а на самом деле — это неведомый поклонник решил перейти от стихов к драгоценностям? Любопытство разгорелось не на шутку.

— Погодите минутку, сейчас открою.

С минуткой, я, конечно, погорячилась. Возникло сразу два важных вопроса — что надеть и что можно успеть сделать с прической. На глаза удачно попался камуфляж. Надевать его на голое тело не самая здравая мысль, но позволяет сэкономить пару минут на поиски необходимых деталей туалета. Похоже, эта одежда становится моей повседневной на Прерии. Волосы стянула узлом и накинула сверху бейсболку, ремень с кобурой пристроила на талию — и смотрится классно, да и с оружием, не смотря на все проверки, все-таки спокойнее.

Через полторы минуты (абсолютный личный рекорд!) — уже стояла возле входной двери, зеркало рядом пришлось очень кстати — вроде всё на месте и ничего лишнего. Теперь посмотрим, что все же там такое привезли?

— Извините, госпожа Морозова, — паренек мялся и прятал глаза, то и дело бросая взгляды на сержанта. Но у патрульного совершенно каменная физиономия а-ля «терминатор при исполнении» и найти в ней сочувствие нереально, — мы должны были доставить вашего кадавра. Но произошло досадное недоразумение. Потому пока могу отдать только его снаряжение, поводок и документы. Поверьте — мы делаем все возможное, начато расследование, его обязательно найдут, и мы возместим все убытки! Еще раз прошу прощения!

Кажется, слишком многое сегодня свалилось на мою голову… Он вообще о чем?

— Какие документы? Какого «кадавра»? — И тут заметила, что пока я проявляла чудеса сообразительности и понимания, в мире кое-что поменялось — парнишка успел побелеть как мел и вытянуться в струнку, выпучив глаза. Того гляди в обморок грохнется. Патрульный тоже удивил, мигом растерял всю свою невозмутимость и медленно стал пятиться за нос служебного коптера. Рука у него застряла в каком-то странном положении — будто по привычке хотел положить её на рукоять станера, да так и не донес, а теперь и вовсе боится ей пошевелить.

— В-в-в-а-а-ашего К-кадавра… — испугано пролепетал почтальон. Такое смешение ужаса, облегчения и счастья, как на его физиономии, мне раньше видеть не приходилось. Он усилено косил глазами мне за спину, не решаясь даже кивнуть. Сообразив, наконец, я перепуганно крутанулась на пятках, хватаясь за кобуру. Но ничего страшного там не было, всего лишь Кроха выбрался через незапертую внешнюю дверь и теперь, усевшись по-собачьи и аналогично вывалив язык, разглядывал площадку, склонив ушастую голову набок.

— Г-госпожа Диана, я рад, что он вас нашел. Примите искренние извинения за доставленное волнение, виновные будут строго наказаны… — По мере произнесения расслабившийся было посыльный все более каменел, потому как Кроха сильно заинтересовался сумкой, которую тот держал в руках, метнулся к посеревшему почтальону и преспокойно стал вытягивать из нее что-то похожее на сетку из лент с кармашками.

— Кто «он»?! Объяснит мне хоть кто-то толком…

И тут я увидела в другой руке почтальона конверт со знакомым почерком и, отбросив все приличия, поспешно выхватила его. Мама! С первой строчки буквы начали расплываться от навернувшихся слез, но смысл до сознания всё же доходил четко:

Мир в очередной раз встал на ребро и закачался. Стараясь мыслить позитивно, попробовала отстраниться от ситуации. Значит, Кроха — кадавр! А что такого я знаю о кадаврах? Последнее достижение генной инженерии, дружно преданное анафеме всеми мировыми религиями, как «богопротивное смешение человека и зверя». Кроме того, получение кадавра требует огромного труда и таких больших денег, что позволить его могут лишь очень богатые люди. Такие, как мама, к примеру.

По сути, это действительно гибрид человека и животного, зародыш которого вынашивается суррогатной матерью, обычно человеческой — мало какое животное способно успешно его выносить, и не только оттого, что плод крупный. Именно потому наибольшей популярностью пользуются тигры, львы и медведи, а из травоядных — гориллы и орангутанги, как раз из-за возможности обойтись в этом случае без вынашивания плода человеком. Хотя шансы получить при этом здорового кадавра гораздо ниже и усилий, а соответственно — денег, требуется больше в разы.

Что еще-то? Сама ведь писала реферат по кадаврам в колледже. Только было это давно и в другой жизни. Я рылась в памяти, и досконально изученная когда-то тема медленно выдавала в мозг картинки.

Во многих странах производство кадавров запрещено, но все страны приняли дополнения касательно статуса этих «полулюдей». У богатых свои причуды, они вполне могут и любят добиваться своего, а остальных такая экзотика волнует не слишком. Военные, ухватившиеся за идею создания «универсальных солдат» получили пшик и кучу проблем в связи с растратой колоссальных средств. Действительно великолепные возможности — высокая регенерация и сила, недоступное человеку чутье, которое вообще-то невозможно объяснить только звериными органами чувств, отсутствие страха смерти, как и многих прочих человеческих «недостатков», отличная обучаемость в части владения оружием, беспрекословное выполнение даже не желаний, а неоформленных мыслей, реакция, многократно превосходящая человеческую — все это перечеркивалось одним недостатком. Подчинялись кадавры только одному человеку — тому, чей генетический материал использовали для создания. Или кому-то из его ближайших родственников, если владелец погибал, а кадавр умудрялся пережить трагедию смерти «хозяина».

Что вкупе с дороговизной ставило крест на использовании «полулюдей» в военной области. Зато телохранители из них выходили великолепные. Обладая недоступным для животных умом, интеллект кадавра в среднем соответствовал уровню трех-пяти летнего ребенка, они отличались собачьей преданностью и чутьем. Связь между ними и «предком» была просто мистической, как кошка за тысячи километров способна прийти домой, так и кадавры могли найти своего человека, где бы он ни был, если жив, или точно «сказать» о смерти.

Им бы не было цены у людей, имеющих опасные профессии или хобби, если б не цена. Каламбур, но так оно и есть.

— Мэм, вы не могли бы подписать документы, раз все так…

Вынырнув из состояния задумчивости, увидела направленные на меня взгляды. Парнишка смотрел с надеждой, что все, наконец, кончится, и его отпустят восвояси, а вот второй…

Кроха успел напялить свои ремни, оказавшиеся некоторым аналогом «разгрузки» и рассовать по ее кармашкам множество острых железок, если это конечно были железки, поскольку абсолютно черные лезвия не блестели. Вспомнилось, что кадавры предпочитают холодное оружие, хотя вроде могут и стрелять, те, кому это позволяет наследство предка-животного.

И вот теперь зверюга смотрел с умилением и надеждой, протягивая мне ошейник. Невыносимо хотелось бросить все и убежать — рыдать в подушку, но этот выворачивающий наизнанку душу взгляд… Не глядя чиркнув подпись в листке и подтвердив её кодом через визоры, шагнула вперед и застегнула металлическое кольцо на шее «моего» кадавра, прижав палец к идентификатору. В визоре пискнуло сообщение о получении спецпакета, а на экране зажглась оранжевая точка на карте. Вот и стала я рабовладелицей…

Хотя по всем законам кадавр считается мне родным братом-близнецом, только недееспособным. Что значит — за любые его действия предстоит отвечать мне, и заботиться о нем обязана, как о собственном ближайшем родственнике. Впрочем, так оно и есть. Вяло подумала, что хотелось бы знать — ради такого подарка мамочка взяла без спросу мои клетки, или озаботилась вспомнить и разыскать «папочку»?

И еще — кадавр, ставший моим, просто не сможет сделать что-либо, чего не хочется мне. Разлучить теперь нас может только смерть — в отличие от человека-близнеца, с кадавром не может разлучить и тюрьма. Даже в случае вынесения смертного приговора человеку, его откладывают до смерти кадавра. В свое время этот момент вызывал немалые опасения, но парочка весьма трагических происшествий склонили чашу весов в пользу гуманизма. Опасения, между прочим, были напрасными, быстро выяснилось, что наличие «зеркала» очень сильно влияет на человека, делая его добрее и заставляя пересматривать давно сформировавшиеся взгляды на жизнь. Собственно из-за этого едва возникшая мода, моментально пошла на спад. Доброта и гуманизм, как известно, вредят бизнесу.

А если представить, что существо, которое чувствуешь как самого себя, и к которому привязываешься сильнее, чем к ребенку, проживет намного меньше тебя… Ведь даже без «профессионального» риска, жили кадавры, хоть и больше своих предков-животных, но намного меньше человека.

Помню только вывод свой в реферате: «Лично я — против подобных издевательств, и никогда не заведу себе кадавра, даже став миллионером!» Меня тогда высмеяли, а после изменения моды, даже хвалили. Все произошло как-то сразу. И вот результат — получите и распишитесь!

За всеми этими воспоминаниями, не глядя подмахнула «отказ от претензий» за несвоевременную доставку, заслужив почти влюбленный взгляд посыльного — наверняка ему будет немалая премия за столь удачно провернутое соглашение — и проводила гостей.

И только после этого смогла взглянуть в глаза своей «второй половинке», чтобы, обняв это мохнатое недоразумение, разрыдаться со словами — «ну здравствуй, братик».

Одной рукой прижав к себе рыдающую девушку Тигр на пальцах второй показал «всевидящему оку» фигуру не сулящую ничего хорошего его непосредственному начальнику.

Звонок Вика отвлек от страданий, когда без всякого аппетита я в одиночестве ужинала в столовой подогретым куриным бульоном. Во всяком случае, вкус вполне соответствовал, а уж из какой птицы его готовила Рысь, оставалось только гадать.

То есть про одиночество — это я по привычке. Просто Кроха вел себя на удивление тихо, пристроившись возле меня на подобии коврика. От еды отказываться не стал, но управился с ней за секунду и теперь тихонько урчал, ласкаясь о коленку.

— Диана, это Степан, да, Викинг, да. — Голограмма зависла над столом, так как надевать визоры не хотелось. Просто вывела сразу изображение, чтобы и Кроха мог поглядеть. Но лохматый друг еще больше распластался по полу, видимо не желая влезать в мои дела, а может не хотел испугать рыжеволосого архитектора, который и без того запинался больше обычного.

— Здравствуйте, Вик, — я постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее. — Что-то случилось?

— Нет, да, нет… То есть да, ничего особенного, да! — насколько я могла судить, он как раз находился возле своего маяка, ветер развивал пряди рыжих волос. — Просто хотел предложить, да.

— Что предложить?

Так и хотелось воскликнуть: «Смелее! Да говори уже толком!». Но, подавив зевок, смогла сдержаться.

— Да, Ди… Диана. Я вспомнил, что вы хотели поучиться сёрфу, да, серфингу, да…

— Конечно, до сих пор хочу.

— И вот… Да, это замечательный спорт, уверен, вам понравится. Да, понравится!

— Э-э. Я тоже так думаю.

— И вот, — глубокий вздох, словно перед прыжком в пустоту дал надежду, что я наконец услышу это самое предложение, — да, хочу вам предложить себя.

Парень вдруг покраснел и быстро поправился:

— Хочу предложить себя, в качестве инструктора, да, инструктора! Да.

Теперь мне с трудом удавалось не рассмеяться.

— Я очень рада, Вик.

— Вот завтра… в шесть утра, если не против. Да, если вы не против. Есть прекрасный уединенный пляж, да, совсем недалеко. Да, сам заеду на катере. Да, сам.

— Хорошо, Вик, я согласна.

— Пляж, да. Очень уединенный. Немного опасный. Да. И если согласитесь…

— Да, да, Вик, хорошо, согласна, — повторила более внятно.

— А, понял, Да, понял. До завтра. Да, до завтра, Диана!

— Счастливо, Вик.

Как только голограмма погасла, Кроха навострил уши и требовательно уставился на меня.

— Это Викинг, он этот дом строил, — пояснила я, — хороший парень и мой друг… Что еще-то тебе рассказать?

Оказалось, рассказать мне есть чего, так что, покончив с ужином, мы перебрались в гостиную. Я устроилась в уголочке дивана, обитого белоснежной мягкой кожей, а Кроха спокойно растянулся на остальных полутора метрах, устроив голову у меня на коленях, и два часа безропотно внимал моим откровениям, поглядывая изредка большими блестящими глазами и выражая чувства движением ушей. Я же, найдя благодарного слушателя, никак не могла остановиться, все говорила и говорила. Одно воспоминание цеплялось за другое, и конца края не было видно. Вспомнила и детство, и маму, и конную школу, и Глеба — заодно всплакнув в теплую шерсть о его недавней гибели — и друга Стешку, и мечты о Гугле, и репортаж с Викторией Райт. И как вот этот самый дом мечтала приобрести.

Пока рассказывала, ласкала мягкую шкуру своего кадавра, чесала за ушком — чисто автоматически, а он был этим вполне доволен. Урчание становилось все громче, или мне так казалось, паузы в рассказах все длиннее, и под конец, обняв голову своего монстра, я просто уснула на этом очень удобном диване, так и не сняв с себя ни камуфляж, ни кобуру с револьвером. Тяжеленькое выдалось воскресенье.

Ночью, слегка испугалась, проснувшись совершенно одна в полной темноте. Два часа ночи! Включив везде свет, перебралась в спальню, немного посетовав, что Кроха куда-то исчез. Впрочем, решила особо не нервничать — найдется. Мало ли, что ему надо. Раз рыбку раздобыть умудрился, значит вполне себе самостоятельный, когда нужно. Аккуратно сложила камуфляж, на минуту задумавшись, что пора бы обзавестись гардеробом в этом стиле, раз условия проживания этого требуют. И, завернувшись в одеяло, закрыла глаза, очень надеясь, что бесконечный выходной, наконец, останется позади и не преподнесёт до утра новых сюрпризов.