Спекулянтъ

Глава 26

Глава двадцать шестая

Москва. 15 апреля. 2009 год.

«Индекс РТС пробил психологическую отметку

5000 пунктов и продолжает уверенное движение

вверх. Курс рубля укрепился по отношению к

доллару и составил 15 рублей ровно. Евро по-

прежнему исключена из котировального списка

ММВБ…»

(РосБизнесКонсалтинг)

***

Петербург. 20 сентября. 1898 год.

Резиденция торгового дома «Черников и сын»

— Федор, где мой кофе?

От резкого окрика шефа испуганно вздрогнула стенографистка. На сорванца это не подействовало — он с безмятежной улыбкой внес в кабинет вместительный кофейник и задал привычный вопрос:

— Сахара как обычно?

— Лимон не забудь.

Денис с интересом взглянул на Маньку Облигацию: кошка, обычно терпеливо сидевшая перед столом в ожидании утренней порции молока, на этот раз даже ухом не повела. Откуда она знала, с чем будет пить кофе хозяин, оставалось загадкой.

— Какие будут распоряжения, шеф?

— Начинаем глобальный шорт, Федька.

— Чего делаем? — недоуменно вылупился помощник.

— Так называются короткие продажи. Или, по—другому, операция без покрытия.

Федька потряс головой и выдал неожиданный ответ:

— Я только с покрытием знаю.

— Это как? — заинтересовался шеф.

В глазах сорванца замелькали озорные хитринки.

— Когда бык корову кроет, — охотно пояснил он.

Денис от души рассмеялся. Смахнув выступившие слезы, он добродушно продолжил:

— Мы тоже будем крыть. Но не корову — быка.

Биржевых спекулянтов, играющих на повышение, называют быками. Те, кто играет на понижение, называются медведями. Азбучные истины подчиненные знали и лишних вопросов задавать не стали.

Усмехнулся Ерофеев, до сих пор молча сидевший на маленьком диванчике:

— Зоофилией попахивает, Денис Иванович.

— Да нет, Степан Савельевич, — задумчиво возразил Денис. — Здесь пахнет другим — большой кровью.

— Шеф, вы так и не объяснили, что такое шорт? — влез неугомонный Федька.

Денис запустил пятерню в шевелюру и попытался объяснить доступным языком:

— Это просто. Если мы уверены, что рынок в скором времени начнет падение, то берем взаймы акции какого—нибудь предприятия и продаем их по высокому курсу. Когда бумаги подешевеют, откупаем их обратно и возвращаем владельцу. Разница — в карман.

— И в самом деле, несложно, — ухмыльнулся сорванец. — А почему мы раньше таким приемом не пользовались?

— На растущих рынках это рискованно, — пояснил Денис. — Сейчас самый подходящий момент для входа.

Кризис набирал обороты. По всей Европе прокатилась волна массовых увольнений и банкротств. Рынки лихорадило. В России ситуации была не лучше.

— Шеф, пришла шифровка от Исайи, — хлопнув себя по лбу, спохватился Ерофеев. — Вы мне голову задурили крупнорогатым скотом, я и позабыл.

— Что он пишет?

— Выявили лазутчика, спрашивает что делать — увольнять или будем играть?

Ответить не удалось — раздался телефонный звонок. Денис неторопливо снял трубку:

— Слушаю.

— Мы готовы. Будем начинать?

Звонил Нобель — уже второй раз за сегодняшнее утро. Планировалась крупная совместная операция по захвату двух золотодобывающих компаний на Аляске. Прием был незатейлив: обрушить короткими продажами котировки акций, посеять панику, после чего выкупить упавшие в цене контрольные пакеты акций. Первоочередной целью во время кризиса был любой актив, связанный с благородным металлом. Или презренным — у каждого свой вкус.

На рынках начиналась масштабная резня.

— Джон подтвердил свое участие?

— Он согласен.

Устное согласие Рокфеллер дал ранее: сейчас последовало окончательное подтверждение — собственным капиталом.

— Добро, Эммануил Людвигович. Начинаем.

Собеседник отключился. Через некоторое время полетят срочные депеши за океан, с короткими приказами биржевым маклерам.

— Что с лазутчиком будем делать, шеф? — повторный вопрос Ерофеева вывел Дениса из раздумий.

— На кого работал, выяснили?

— Пьер Вильмонт, французский промышленник. Уголь, золото.

Вновь золото. Лишний прииск не помешает. Денис задумался лишь на мгновение: особой нужды изобретать что—то новое не было — финансовые схемы будущего стояли перед глазами. Прием, который он собирался применить, был схож с операцией группы Порш по скупке акций компании Фольксваген. В результате хитрой комбинации оказались на грани банкротства три крупных американских хедж—фонда, игравших против немецкого концерна.

— Никогда про такого не слышал, — откровенно признался Денис. — Солидная компания?

— Сойдет, — лаконично ответил Ерофеев.

Переняв в последнее время манеру своего шефа, он различал потенциальные жертвы по одному единственному признаку: по зубам она торговому дому или нет.

— Примерную капитализацию можешь назвать? — потребовал уточнения Денис.

Планируемая операция с небольшой компанией могла оказаться неэффективной — требовался серьезный противник. Денежный.

— Тут другое, Денис Иванович, — осторожно сказал Ерофеев. — За французом торчат уши Дойче банка.

Это было то, что надо.

— Откуда известно? — быстро спросил Денис.

Отставной полицейский небрежно пожал плечами:

— Разговор прослушали.

Парижская штаб—квартира торгового дома исправно пересылала секретные сведения всех банкирских домов Европы: подслушивающая аппаратура работала круглосуточно. Иногда Денису это напоминало избиение младенцев — настолько беспечно вели себя при телефонных переговорах крупные тузы финансового мира.

— Неймется им, — недобро усмехнулся Денис. — Ладно…

Прозвучало угрожающе. Ерофеев встрепенулся — в памяти еще были свежи воспоминания криминальной операции, которая ему пришлась откровенно не по душе.

— Шеф, вроде мы их наказали. Может достаточно?

— При чем здесь это? — удивленно спросил Денис. — Чистый бизнес и ничего личного.

Оторвав от штанины вцепившуюся кошку, он бросил ее на диван. Игривый зверек недоуменно посмотрел на хозяина, поджав уши, и тут же сузил зрачки на ближайшую цель. Сыщик предусмотрительно отодвинулся к краю, но было уже поздно: стремительный прыжок завершился резким ударом острых когтей по замешкавшейся руке.

— Леночка, приготовься печатать.

Стенографистка с резким щелчком передвинула каретку «Ремингтона» в рабочее положение и ожидающе посмотрела на Дениса. На секунду ее взгляд испуганно метнулся в сторону Ерофеева — после случая с пойманной лазутчицей, сыщик устроил тотальную проверку всех сотрудников. В пылу охотничьего азарта он как—то мрачно пошутил, что не мешало бы выявить всю подноготную и собственного шефа. На данный момент безопасник был занят другой сотрудницей: воинственной и неподкупной.

Денис усмехнулся, глядя на развернувшуюся баталию, и продолжил

— Во—первых: разместить в подконтрольных газетах статьи о плачевном состоянии Банка дю Монд…

***

Париж. 21 сентября . 1898 год.

Банк дю Монд, авеню Мотиньон.

Европейская штаб-квартира торгового

дома «Черников и сын».

— Месье, секретная депеша от superieur.

Молодой стройный человек, с длинными вьющимися волосами, одетый в строгий темный костюм, подал бумажный листок с расшифрованным текстом. Некоторое время Исайя внимательно изучал послание, после чего спросил:

— Сам читал?

— Конечно.

— И что думаешь?

Ганье восторженно развел руками:

— Блистательно!

В лексиконе самой любвеобильной нации в мире всегда преобладали превосходные степени.

— Какой курс на сегодня?

— Десять франков за акцию.

В кризис первыми несут потери финансовые учреждения. Котировки акций Банка дю Монд держались сравнительно высоко: своевременно избавившись перед падением от всех рискованных активов, европейский филиал торгового дома чувствовал себя вполне благополучно. Предыдущие попытки биржевых медведей обвалить котировки банка закончились полной неудачей. План операции, предложенный Денисом, на первом этапе предполагал игру против собственного банка.

— Сколько акций в свободном обращении?

— Почти на десять миллионов франков.

Несколько удачных биржевых сделок значительно увеличили рыночную капитализацию банка. Инсайдерская информация исправно поступала из технического отдела — именно так назвалось секретное подразделение, занимавшееся прослушкой телефонных переговоров.

Исайя поднялся из кресла и подошел к окну. Вид, открывавшийся на Эйфелеву башню, всегда действовал на него умиротворяюще. Обернувшись, он внимательно посмотрел на Ганье и задумчиво произнес:

— Мы можем организовать панику вкладчиков собственными руками.

Прозвучало как утверждение, не вопрос.

— Вся операция займет максимум два дня, — убежденно возразил Мишель. — Наши клиенты даже не успеют спохватиться. Не забывайте о том, что статьи в газетах должны появиться только на финальной стадии — в завершающий день. К вечеру ситуация будет абсолютно другой.

— Если только Денис Иванович не ошибся.

Ганье ответил твердо:

— Он никогда не ошибается…

Вечером того же дня информатору противника совершенно случайно попался на глаза секретный отчет бухгалтерии.

Жирный карась осторожно заглотил наживку…

***

Франкфурт-на-Майне. 22 сентября. 1898 год.

Штаб-квартира Deutsche Bank.09-00.

Лежавшее на столе донесение от тайного парижского агента просто кричало своей рукописной немотой: пришло время для ответного хода. Заместитель управляющего Карл Шнитке удовлетворенно потер ладони друг о дружку и задал напрашивающийся вопрос:

— Информацию проверили?

— Из Петербурга поступил аналогичный отчет. Да и газетчики уже что—то разнюхали.

Доверенный помощник достал из кармана расческу и неторопливо зачесал на затылок редкие волосы.

— Тогда стоит поторопиться, — утвердительно кивнул головой Шнитке. — Если узнала пресса, то скоро станет известно и рынку.

— Начинаем игру на понижение?

— Причем немедленно!

— Парижское отделение предупреждено, ждут только команду. И лимит.

Заместитель управляющего задумался лишь на мгновенье, после чего решительно произнес:

— Продаем без ограничений. До последнего покупателя…

Спустя два часа на парижской бирже котировки акций Банка дю Монд медленно поползли вниз.

Капкан захлопнулся…

***

Париж. 22 сентября . 1898 год.

Банк дю Монд, авеню Мотиньон.

Европейская штаб-квартира торгового

дома «Черников и сын». 17-00.

— Мишель, что с курсом?

— Все нормально, месье, падаем.

Исайя выжидательно взглянул на Ганье. Уточнение последовало незамедлительно:

— Пять франков за акцию. Упали вдвое.

— Скупку продолжаем?

Приобретение собственных акций Банк дю Монд начал одновременно со стартом операции. Купленные бумаги тут же отдавались взаймы биржевым спекулянтам, ведущим игру на понижение.

— Да, месье.

— Желающих занять акции много?

Когда начинается обвал, к крупным игрокам присоединяются и мелкие игроки.

— В очереди стоят.

Мишель стоял в расслабленной позе, спокойно ожидая дальнейших приказаний. Операция проходила в полном соответствии с первоначальным планом, и поводов для беспокойства не было.

— Объемы большие?

— Почти тридцать миллионов.

Исайя присвистнул. Первоначальная цифра на момент начала операции не превышала десяти миллионов франков. Текущая означало одно: комбинация удалась. Такого количества акций просто не существовало физически. Выкупая собственные бумаги и тут же отдавая их взаймы, банк выстраивал элементарную пирамиду.

— Газетчикам — отбой! — жестко приказал Исайя. — С утра начинаем массированный выкуп. Не забудь предупредить Петербург…

Вполне хватило слухов и дезинформации. Статьи не понадобились. Утром следующего дня паническая распродажа Банка дю Монд внезапно прекратилась. Рынок начинает рост не когда возобновляются покупки, а когда прекращаются продажи.

Медведи судорожно начали фиксировать прибыль, пытаясь откупить акции. Предложений на продажу не было! Котировки стремительно взлетели вверх.

***

Петербург. 23 сентября. 1898 год.

Выборгская сторона. Частный особняк. 05-45.

Телефонный звонок раздался в неурочное время. В такие часы имеют обыкновение поступать неприятные известия, и Нобель быстро поднял трубку, внутренне приготовившись к самому худшему:

— Доброе утро, Эммануил Людвигович! — раздался веселый голос его компаньона.

Он кинул быстрый взгляд в сторону темного окна и усмехнулся:

— Скорее ночь, Денис Иванович.

В голову закралась мысль, что собеседник телефонирует ему с какой—нибудь разудалой пирушки.

— Хочу порадовать вас хорошей новостью.

Молодой человек не обратил никакого внимания на легкую иронию и продолжал разговор спокойным тоном.

— Я вас внимательно слушаю.

— Отдавайте приказ на срочную продажу Дойче Банка.

— К чему такая поспешность?

— К сожалению, депеша запоздала. Где—то произошел обрыв связи.

Технические сбои случаются в любой эпохе.

— Вы уверены, что котировки пойдут вниз?

— Не просто уверен — я это знаю.

Нобель на секунду задумался: информированность собеседника частенько ставила его в тупик.

— Когда рекомендуете начинать?

— Сразу с открытия торгов. В обед информация станет секретом Полишинеля…

Неудачная спекуляция в крупной игре всегда влечет за собой проблемы для собственных активов. Немецкий банк исключением не стал.

***

Франкфурт-на-Майне. 23 сентября. 1898 год.

Штаб-квартира Deutsche Bank.11-00.

— Это опечатка? — с надеждой в голосе спросил Шнитке.

Доверенный помощник сокрушенно мотнул головой.

— Двадцать франков за акцию?!

Непритворный ужас, позвучавший в голосе заместителя управляющего, выдернул расческу из внезапно вспотевших пальцев.

— На какую сумму мы заняли акций?

— Двадцать пять миллионов франков.

— Средний ценник?

— Шесть франков за бумагу.

— Чем они думали у себя в Париже?!

Неожиданный вопль сломал расческу в задрожавших руках. Напоминать, что неограниченный лимит разрешил сам Карл Шнитке, помощник не стал.

— Получается, что по текущему курсу мы должны выкупить акций более чем на восемьдесят миллионов?

— На продажу нет ни одной. Придется договариваться с Банком дю Монд.

Голос звучал сухо и безразлично — других вариантов не было. Каждый день просрочки приносил убытки — акции давались взаймы под немалый процент.

Шнитке продолжал сокрушаться:

— Почти шестьдесят миллионов чистого убытка!

Помощник неопределенно пожал плечами: один проиграл, другой выиграл. К таким вещам он относился философски — не повезло в этот раз, повезет в следующий. Рынок гибок.

После обеда неудачная спекуляция немецкого банка стала известна всем участникам биржевых игр. Котировки Дойче банка начали уверенное движение вниз. Помощник заместителя управляющего ошибся — в следующий раз им опять не повезло.