Спекулянтъ

Эпилог

Эпилог

Петербург. 15 апреля. 1903 год.

Выборгская сторона. 23-15.

— Сзади!!!

Платов судорожно рванул из кармана пальто зацепившийся за что—то «бульдог» и с бессильным ужасом понял, что не успевает. Несколько силуэтов, вынырнувших из подворотни, осветились яркими вспышками выстрелов. Правое плечо взорвалось горячей болью, и сильный толчок отбросил его к задней дверце коляски. Над ухом раздался мерный перестук «маузера» — Семен хладнокровно выцеливал нападавших, не обращая внимания на кровь, ручейком стекавшую по виску из рассеченного лба.

— Денис Иванович, прыгай на землю!

Истошный крик прорвался сквозь грохот перестрелки и безмолвно повис в воздухе, не дождавшись ответа. Пули рикошетили от стен с оглущающим визгом.

— Прикрой меня!

Ерофеев выпрыгнул из купе и, сделав несколько беспорядочных выстрелов в сторону противника, бросился к переднему экипажу. «Бульдог» наконец—то выскользнул из ловушки и глухими хлопками радостно присоединился к всеобщему веселью. «Маузер» заглох.

— Денис Иванович!

Гнедая лошадь головной пролетки в конвульсиях высекала копытами искры из булыжной мостовой, делая безуспешные попытки подняться на ноги. Перевернутая взрывом коляска вздрогнула от сильного удара и неохотно открыла дверцу, безвольно повисшую на одной петле.

— Юльку принимай!

В темном проеме появилась взъерошенная голова с яростно горевшими глазами. Дорогое пальто свисало клочьями, а белоснежная рубашка ярким пятном выделялась в ночи. Исчезнув на мгновенье, Денис появился вновь, бережно держа на руках девушку. Ее густые черные волосы подхватил внезапно налетевший ветерок, бросив несколько прядей на закрытые глаза.

— Ложись!!!

Еще один безнадежно запоздавший крик штабс—капитана. Ерофеев лишь краем глаза успел заметить летящий в их сторону кувыркающийся в воздухе продолговатый предмет и в отчаянном рывке попытался прикрыть собой Юльку.

— Бомба, шеф!!!

Яркая вспышка… Грохот… Безмолвие…

***

Москва.15 апреля. 2009 год.

«Как стало известно нашим

корреспондентам, в архивах Дворцового

ведомства год назад была обнаружена

неизвестная часть завещания государя

императора Николая II…»

( газета «Имперские вести»)

***

Москва. 15 апреля. 2009 год.

Станция метро «Пушкинская».

«Мы ведем прямой репортаж с места

трагедии. Число жертв террористического

акта точно не известно, но по

предварительным данным…»

( телеканал « Россия»)

***

Москва. 15 апреля. 2009 год.

Центральный военно-морской клинический

госпиталь.

— Почему к нам? Всех раненых в Склиф повезли.

Каталка стремительно летела по больничным коридорам, распугивая замешкавшихся больных. Вместо ответа, санитар устало покосился на напарника и молча показал пальцем в потолок…

Дверь операционной резко распахнулась, и в сверкающее ярким светом помещение быстрым шагом вошел высокий худой мужчина в старомодных очках.

— Профессор? — удивленно вскинулись брови дежурного хирурга, полноватого брюнета средних лет. — Вы же в отпуске?

— Когда просят из Канцелярии Императора, отказывать не принято.

Ноток недовольства, тем не менее, в ответе слышно не было. Голос звучал бодро и деловито.

— Диагноз?

— Поверхностные осколочные ранения, проникающее брюшной полости и травма черепа.

Быстро просмотрев снимки резонансного сканирования, профессор кивнул головой:

— Приступаем.

Анестезиолог медленно и уверенно ввел иглу в вену. Сухие потрескавшиеся губы пациента дрогнули в слабой улыбке и почти беззвучно прошептали:

— Юлька…

На лицо легла прозрачная кислородная маска.

Брюнет вопросительно посмотрел на медицинское светило:

— А кто он?

— Газеты надо читать, а не бульварные романы.

Ответ прозвучал раздраженно.

— Скальпель.

Инструмент тускло блеснул под лампами.

— Катетер.

Толстая игла вошла в магистральную артерию. На мониторе появилось неровное изображение поврежденного участка мозга. Микротелекамера, замерев на секунду, осторожно двинулась дальше.

— Наполнение падает.

— Давление?

— Семьдесят на сорок.

Фразы звучали сухо и отрывисто.

— Остановка сердца.

— Разряд.

— Еще один…

— Еще…

Медсестра осторожно промокнула марлевым тампоном крупные капли пота на седых висках профессора.

— Бесполезно.

— Приготовиться к прямому массажу.

Вдоль ребра изогнулась неровная линия разреза. За скальпелем лениво набухали темные капли крови. Теплый комок мягко ткнулся в ладонь.

— Господи, только не фибрилляция.

Прозвучало как молитва.

Сильные пальцы привычно делали свое дело: сжать и расслабить, сжать и расслабить…

— Это все, профессор.

К напряженному плечу осторожно прикоснулась рука ассистента. Взгляд брюнета смотрел устало и сочувственно. Экран монитора перечеркнула ярко—зеленая горизонтальная линия.

— Не мешай.

Сжать и расслабить… сжать и расслабить. Есть слабый толчок!… Еще один! Монитор отозвался всплеском. Пульс…

***

Москва. 20 апреля. 2009 год.

Центральный военно-морской клинический

госпиталь. Реабилитационное отделение.

Яркий солнечный свет резал глаза, заставляя сильнее зажмуривать непослушные веки. Через открытое окно, вместе с весенним, освежающим ветерком, пробирался многоголосый шум столичной жизни. Визжали покрышки автомобилей, басовито гудели троллейбусы, и доносилась привычная ругань московских дворников.

Денис поднес ладони ко лицу и, болезненно сощурившись, осмотрелся сквозь пальцы. Стерильно—белый потолок, нежно—кофейного цвета стены и стойких запах медикаментов, являющийся отличительным признаком любого медицинского учреждения... Больница?

— Проснулся, бродяга? — послышался знакомый, насмешливый голос. — Мне с утра доложили, что ты в сознание пришел. Я сразу сюда рванул, битый час дожидаюсь, пока ты дрыхнуть изволишь.

С трудом повернув голову, Денис едва не вскрикнул.

— Серега, ты? Живой?!

Крепкий мужчина, с коротким ежиком волос и правильными чертами лица, сочувственно усмехнулся:

— Здорово тебя, дружище, приложило. Со мной—то, что должно было случится? Это ведь не я в подземке был.

Значит, это был сон. Не было взрыва мерседеса, не было разборок с бандитами. Приснилась жизнь в дореволюционной империи и... Юлька?!.. Денис застонал, вцепившись зубами в подушку. Неужели и она — сон?!

— Денис, ты что? — встревожился старый друг. — Может, врача позвать? Потерпи, я мигом!

— Не надо, все нормально, — взял в себя в руки Денис. — Так, вспомнилось кое—что.

В открывшуюся дверь палаты вошла молодая, красивая женщина в белом халате и с хромированным стетоскопом на стройной шее.

— Сергей Данилович, две минуты истекли, — строгим голосом сказала она. — Больному нужен покой.

Денису всегда нравились такие девушки: невысокие, гибкие, со спортивной фигурой. Сердце наполнилось щемящей болью... Юлька...

— Слушаю и повинуюсь, ваше медицинское высочество.

Сергей с улыбкой склонил голову и направился к выходу. Около двери он обернулся и с силой хлопнул себя по лбу:

— Чуть не забыл! Тебе пришло письмо из Высочайшей Канцелярии.

— Откуда?! — не поверил свом ушам Денис.

— Из Канцелярии, — повторил друг. — Не знал, что ты у нас такая известная личность.

— Ты о чем?!

— Выйдешь из больницы, сам все узнаешь! — с лукавой усмешкой ответил Серега. — Ладно, я исчез.

Мысли разбежались как тараканы — по разным углам. Что это? Новая реальность?! Голова заполнилась суматошными воспоминаниями. Юлька... цена империи... Из лихорадочных раздумий его вывела врач, присевшая на краешек кровати. В ее огромных, черных глазах прыгали веселые бесенята.

— Язык покажите, больной.

— Какой язык? — не понял Денис.

— Любой, — прыснула от смеха девушка. — У вас их сколько?

— Какой сейчас год? — задал он встречный вопрос.

— Две тысячи девятый. Вы себя хорошо чувствуете?

На горячий лоб легла прохладная ладонь. Утонченный аромат нежных фиалок — любимых Юлькиных духов — внезапно сбил дыхание.

— Который час, подскажите?

Зачем спросил время, он сам не знал. Незнакомые красивые глаза на мгновенье прикрылись длинными пушистыми ресницами.

— Могу принести часы. С кукушкой. Если не будешь в них тапочки кидать.

Сердце, замерев на секунду, бешено заколотилось с удвоенной силой. Комната поплыла перед глазами, превращаясь в радужный шар.

— Юлька?!!

Голос сорвался в хрип, непрошено выбив слезы из неверящих глаз.

— Юлька?!!

В мочку левого уха привычно вонзились острые коготки.

— Думал сбежать от меня? Я же обещала, что везде тебя найду!..

—