Список секс-желаний

Глава 18

НИКАКОГО СЕКСА ВТРОЕМ

Сегодня днем Райан уезжает с детьми, чтобы поехать на пляж. Мой рейс в Атланту вылетает около обеда. Матео этого не знает. Он думает, что я приду завтра, и мы уйдем вместе после работы. После долгой недели и драмы, связанной с его официальной встречей с моими детьми, я думаю, ему не помешал бы небольшой сюрприз. Мой чемодан собран. Моя почта перенаправлена. И мой домашний телефон перенаправляется на мой мобильный. Это заняло некоторое время, но я не хотела говорить Райану, чтобы он обязательно позвонил мне на мобильный. Да, это новая подлая я — та, кто твердо намерена добиться прогресса в моем списке сексуальных желаний.

Проверяю свой чемодан еще раз, я собрала так много вещей, что мне кажется, будто я переезжаю к нему. Со всеми этими стартами и остановками, ожиданием и удивлением мне кажется, что прошла целая вечность, прежде чем я добралась до этой точки. Но это кажется большим — провести целую неделю вместе — 24/7. Даже мы с Райаном не делали этого, если только не были в отпуске. Так что это огромный шаг для нас.

Закрывая и запирая мою входную дверь, я замечаю, как одна из моих соседок бежит по дорожке с пакетом в руках.

— Я так рада, что застала тебя. Это было доставлено ко мне домой случайно, — говорит она.

Я благодарю ее, забирая посылку, и быстро благодарю Бога за то, что посылка была незаметной и она ее не открывала. Я запихиваю ее в свой чемодан, не желая опаздывать в аэропорт. Это короткий перелет между Атлантой и Саванной, и долгая поездка на такси до его дома. Он живет в модном и красивом районе города, его здание элегантное и современное, полная противоположность моему очаровательному старому дому в Саванне.

Его квартира находится на одном из верхних этажей, так что я знаю, что у него будет отличный вид. Я ставлю свой чемодан у ног, желая освободить руки, когда он откроет дверь. Затем я звоню в звонок. Внезапно я слышу женский голос. Мое сердце падает.

Дверь открывается. Ее карие глаза скользят вверх и вниз по моему телу, останавливаясь на моем чемодане. Она выглядит как модель: идеальная, экзотичная, красивая, молодая.

— Я так понимаю, ты здесь не для того, чтобы доставить вещи из химчистки, — шепчет она.

Я качаю головой, пока она бормочет что-то по-испански себе под нос. Черт возьми, зачем я учила французский? Я даже никогда не была ни во Франции, ни во франкоязычной Канаде, если уж на то пошло.

— Эмерсон, — слышу я голос Матео из-за спины великолепной женщины.

Я протягиваю руку к своему чемодану.

— Я пыталась удивить тебя.

Слава Богу, он улыбается.

— Селия, — говорит он почти умоляющим голосом, которого я никогда раньше от него не слышала.

Она закатывает глаза.

— Хорошо, но ты мой должник, Матео. — Затем она берет мой чемодан, поворачивается как раз вовремя, чтобы он бросил ей в руки связку ключей, и исчезает в лифте. Он выходит в коридор, закрывая за собой дверь, его руки скользят вокруг моей талии.

— Эм, она забрала мой чемодан, — говорю я, пока она заходит в лифт. — Я пропустила часть разговора?

Он смеется.

— Она моя сестра-близнец. Мы просто, вроде как, привыкли, что люди сами понимают это, смотря на нас.

— Близнец?

— Да, но я чуть старше.

Я не могу удержаться от смеха, что только сейчас он решил рассказать мне об этом.

— И все же, почему она забирает мой чемодан?

— Мои мама и папа внутри, вместе с мужем Селии и детьми, — говорит он. — Мои родители — люди старой закалки. Я имею в виду, я уверен, что они знают, что я не берегу себя для брака, но я не хочу бросать это им в лицо.

— Мне уйти? — я спрашиваю.

— Вовсе нет, — говорит он, играя с несколькими прядями моих волос. — Моя мама была разочарована, что тебя здесь не было. Она хочет с тобой познакомиться.

— Ты рассказал им обо мне?

— Да.

— Они знают, что я разведена и у меня есть дети?

— Конечно.

Дверь распахивается, появляется еще одна красивая женщина, более старшая версия Селии. Это, должно быть, их мать. Очевидно, сексуальность заложена в его генофонде.

— Матео, — говорит она с легким намеком на акцент.

— Мама, — говорит он, переплетая наши пальцы. — Это Эмерсон.

Ее темно-карие глаза переводятся с него на меня, и она улыбается, говоря:

— Я же говорила тебе, что она не пропустит твой день рождения.

Мой взгляд метнулся к Матео. Как он мог не сказать мне, что сегодня его день рождения? Он просто пожимает плечами, улыбаясь мне, и я вспоминаю посылку в моем чемодане. Это должно быть божественное вмешательство — подарок для него. Его мать тянется ко мне, берет мое лицо в ладони, затем притягивает меня в объятия. Она миниатюрная женщина, так что мне действительно приходится горбиться.

— Я Изабель, — говорит его мама, беря меня за руку и открывая дверь. — Ты должна зайти и познакомиться со всеми. — Переступая порог его квартиры, у меня нет времени обдумывать все это. Сцена размыта: вокруг бегают дети, плачет ребенок, двое мужчин спорят о чем-то на испанском. Изабель хлопает в ладоши. — Все, это Эмерсон Матео. — Кажется, все они одновременно кричат «Привет», и его мама начинает указывать на них одного за другим, называя мне их имена.

Я так ошеломлена, что улавливаю только имя отца, Мартин. Положив руку мне на поясницу, Матео ведет меня к своему отцу. Его отеческий взгляд устремляется на сына, и я не уверена, одобрение это или нет. Может быть, он не хочет, чтобы его сын был с кем-то постарше, или в разводе, или с детьми. Затем меня поражает еще одна мысль, о которой я раньше даже не думала — о том, что мы с Матео межрасовая пара. Латиноамериканец и европейка? Это вообще считается межрасовым союзом? Я не знаю. Для меня он просто Матео.

Мне нужно сосредоточиться. Я собираюсь встретиться с его отцом. Прошла целая вечность с тех пор, как я делала это в последний раз. Мне называть его Мартином или мистером Рейесом? У него и Матео одинаковые инициалы. Если бы я вышла замуж за Матео, мои инициалы стали бы Э.Р. Это не может быть хорошим знаком. Почему я думаю о браке? Тем не менее, я обсуждала возможность смены моей фамилии обратно на мою девичью фамилию Монтгомери с тех пор, как мы с Райаном развелись. Я сохранила свою фамилию по мужу Бейкер, чтобы у нас с детьми была одна и та же фамилия. Но если я когда-нибудь снова выйду замуж, моя фамилия будет отличаться от их.

Прежде чем я успеваю решить, как лучше к нему обратиться, он оказывается прямо передо мной.

— Спасибо, что пригласили меня на вечеринку, — говорю я его отцу. — Для меня очень много значит отпраздновать этот день с вашим сыном и познакомиться с его семьей. — Он что-то говорит Матео по-испански, и Матео кивает и улыбается. — Что он сказал? — я спрашиваю.

— Он сказал мне то, что я не могу тебе сказать.

Я смотрю на его отца, на его лице озорная ухмылка.

— Я понимаю, откуда Матео черпает свое обаяние.

Он наклоняется вперед, похлопывает меня по руке и ухмыляется.

— Рад, что вы смогли присоединиться к нам.

— Теперь, где Селия? — спрашивает его мать.

— Прямо здесь, мама, — говорит Селия, отступая от входной двери, через которую она только что пробралась обратно.

— О, хорошо, иди познакомься с Эмерсон.

Селия одаривает меня лучезарной улыбкой, как будто встречает меня впервые.

— С днем рождения, — говорю я, подыгрывая.

Она благодарит меня, затем подходит к маленькой девочке, плачущей на руках у своего отца.

— Все дети мои, — говорит она мне, прежде чем указать на пару мальчиков. — Наша старшая пара близнецов.

Мои глаза выпучиваются.

— Сколько у тебя близнецов?

— У нас родились мальчики-близнецы, а затем, два года спустя, еще одна пара мальчиков-близнецов. — Она целует живот ребенка. — И потом, наконец, я получила свою девочку.

Его мама снова хватает меня за руку.

— Ты, должно быть, умираешь с голоду. Матео не думал, что ты придешь, так что мы уже поели.

— Я… — начинаю я, но Матео качает головой, делая рукой жест, будто ест.

— Я сам умираю с голоду.

Его мама не спрашивает меня, чего я хочу, а вместо этого просто накладывает мне еду на тарелку.

— Я так счастлива, что мы еще не разрезали торт.

Матео целует ее в макушку.

— Ты можешь оставить нас на минутку, мама?

— Конечно, — говорит она, похлопывая его по щеке.

Как только она исчезает, он отводит меня в самый дальний угол кухни, где нас никто не видит, и наклоняется для поцелуя. Но я игриво удерживаю его.

— Это твой день рождения? Почему ты мне не сказал?

— Я не думал, что ты сможешь прийти сегодня, когда твои дети уезжают. И я знал, что тебе будет плохо, если ты не сможешь прийти. — Он пожимает плечами. — Кроме того, я слишком стар для вечеринок по случаю дня рождения, но моя мама настаивает. Она делает это точно так же, как когда мы были детьми. — Его руки сжимаются вокруг моей талии, прижимая наши тела друг к другу. — Я не могу поверить, что ты вся моя на целую неделю, — говорит он.

Я надеюсь, что это продлится гораздо дольше.

Я могу с уверенностью сказать, что мне нравится вся семья Матео, но больше всего Изабель. Она как близнец моей мамы. Это было самое милое зрелище — видеть, как Матео и Селия задувают свечи на свой день рождения. Да, у его мамы действительно было по тридцать три свечи на каждом торте. У Матео был желтый торт с шоколадной глазурью, а у Селии — шоколадный торт с клубничной глазурью. Изабель даже заставила их надеть колпаки для вечеринок. Матео в полосатой шляпе-конусе — это зрелище, которое я никогда не забуду.

Наблюдая за Матео сегодня, я увидела его с другой стороны: брата, который все еще дразнит свою сестру, смешного и дурашливого дядю, уважительного и любящего сына. Возможность увидеть его в контексте его собственной семьи была приятным маленьким проблеском того, как он, надеюсь, впишется в мою.

После того, как Селия и ее семья отправились домой, его мама и папа задержались здесь подольше. Его мать настояла, чтобы она убирала, хотя Матео напомнил ей, что у него есть уборщица, которая это делает. Ей было все равно. И когда мы с Матео предложили помочь, она прогнала нас, сказав какую-то чушь о том, что гости не должны убирать, и именинники тоже. Так что нам просто нужно переждать ее. Но я чувствую, что терпение Матео на исходе. Если он еще раз пошевелится и поправит штаны, я не смогу удержаться от громкого смеха.

Мой мобильный телефон звонит из сумочки, и я отвечаю плачущему Коннору.

— Ты не отвечала на звонки, — кричит он. — Ты сказала, что ответишь, если ты мне понадобишься. Я звонил тебе три раза.

А? Я смотрю на свой телефон и вижу три пропущенных звонка. Наверное, я не расслышала из-за шума на вечеринке. Теперь я чувствую себя ужасно. Чувство вины матери в энной степени. Как будто я слышу, как он надувает губы по телефону.

— Ты в порядке? Что-то случилось?

— Нет, — скулит он. — Я просто скучаю по тебе.

Я разговариваю с ним несколько минут, пока он не успокаивается. Родители Матео молча целуют меня в щеку, прежде чем уйти, и я одними губами говорю, что мне жаль. Я не хочу показаться грубой, но мои дети на первом месте. Учитывая, как они относятся к своим собственным детям, я думаю, они понимают.

Матео шепчет:

— Не торопись.

— Дай мне поговорить с твоими братом и сестрой, — говорю я.

— Папа хочет сначала поговорить с тобой, — говорит Коннор. — Люблю тебя, пока.

— Люблю тебя.

— Эмерсон, — говорит Райан резким и холодным голосом, — я знаю, что ты занята с Матео, но, черт возьми, сделай передышку и поговори со своими детьми.

— Я надеюсь, ты только что не сказал это перед ними, — говорю я, заставляя Матео подойти ко мне. Он садится рядом со мной, слегка потирая мою ногу.

— Конечно, я этого не сделал, — говорит Райан. — В отличие от тебя, я забочусь о том, как…

— Не смей, — рявкаю я и встаю. — Когда Ава застукала тебя с той женщиной, я полностью поддержала тебя. Я ожидаю от тебя того же, черт возьми.

— Этого не произойдет, — говорит Райан.

Я смотрю в обеспокоенные глаза Матео, зная, что должна положить конец этой драме.

— Иди к черту, Райан, — говорю я, затем заканчиваю разговор. Это самое плохое в сотовых телефонах. Я скучаю по возможности швырнуть трубку на рычаг. Когда я была девочкой-подростком, это всегда было весело.

Мое тело слегка дрожит, Матео садится рядом со мной, берет меня за руку.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

У меня здесь есть пара вариантов. Я могу позволить своему спору с Райаном беспокоить меня или уделить Матео все свое внимание. У меня есть шанс сделать что-то настоящее с хорошим человеком, повеселиться со своим списком. И когда я думаю об этом таким образом, это простой выбор.

Пытаясь стряхнуть это с себя, я говорю:

— Да. Больше этого не будет. Эта неделя посвящена нам. Кроме того, я не отдала тебе твой подарок.

Он притягивает меня к себе на колени и целует. Его рука сжимает мою шею сзади, как будто он не выдержит, если я отодвинусь. Нет никаких шансов, что это произойдет, но затем он начинает замедляться, ослабляя хватку.

— Это была долгая неделя, — говорит он, целуя меня между каждым словом.

— Я скучала по тебе, — шепчу я.

Появляется его хитрая маленькая ухмылка.

— Я хочу свой подарок.

Хихикая, я слегка откидываюсь назад.

— Это в моем чемодане.

Быстрый поцелуй в мои губы, и он снимает меня со своих колен, чтобы пойти за моим чемоданом, спрятанным в его машине.

— Сейчас вернусь.

Улыбаясь, я начинаю бродить вокруг. Я видела только кухню, гостевую ванную комнату и гостиную, которые очень впечатляют. Место современное, мужское, с минималистичными линиями. Все выглядит профессионально выполненным — дизайн, безделушки, коллекция черно-белых семейных фотографий на одной стене, все в стильных рамках. Внизу есть кабинет со стеной книг и телескопом. Я смотрю в окуляр и вижу несколько звезд. Металлическая лестница ведет наверх. Я знаю, что там должна быть его спальня, и я делаю всего несколько шагов вверх, прежде чем заколебаться, задаваясь вопросом, не будет ли он возражать, если я подсмотрю, или это слишком любопытно с моей стороны.

Черт возьми, этот человек обошел сигнализацию моего дома и пробрался в мою спальню. Так что я продолжаю идти. Когда я добираюсь до верха лестницы, меня встречают двойные двери. Здесь нет других дверей. Весь верхний этаж, должно быть, его главная спальня. Толкая двери, я чувствую, как у меня округляются глаза. Я никогда в жизни не видела такой большей кровати с изголовьем, обитым мягкой, похожей на замшу тканью. Вся комната выдержана в стальных синих и серых тонах.

Пробегая пальцами по его простыням, я представляю, как он спит здесь каждую ночь, задаваясь вопросом, думал ли он когда-нибудь обо мне, лежа здесь один в темноте, задаваясь вопросом, думает ли он когда-нибудь обо мне, когда получает удовольствие, так, как я думаю о нем.

Внезапно мой желудок переворачивается. Я скоро окажусь с ним в этой постели. Растяжки, целлюлит, обвисшая грудь — все тело мамы троих детей.

После того, как у нас впервые появились дети, Райан всегда говорил мне, какая я сексуальная, какое красивое у меня тело, какой замечательный подарок оно ему подарило. Но даже он потерял интерес ко мне где-то по пути. Что, если Матео не понравится то, что он увидит? Что, если я вызову у него отвращение? Что, если он даже не сможет возбудиться? В конце концов, он никогда не видел меня полностью обнаженной.

Я кричу на себя в своей голове. От старых привычек трудно избавиться. Но эти негативные голоса не приблизят меня к Матео. Точно так же, как я не позволю Райану все испортить, я также не позволю всему дерьму в моей голове сделать это.

Я слышу его тяжелые шаги, когда он поднимается по лестнице, и, обернувшись, вижу, что он заполняет весь дверной проем. Судя по сексуальной ухмылке на его лице, он, похоже, не против найти меня в своей спальне. Он ставит мой чемодан на землю, затем обнимает меня за талию.

Я отступаю назад, дергая за пояс его джинсов.

— Мне нужно отдать тебе твой подарок.

Подойдя к своему чемодану, я вытаскиваю пакет. Мне действительно следовало завернуть это, но я не планировала показывать ему это. В конце концов, это было что-то только для меня. Я думала, что буду единственной, кто это увидит.

Я протягиваю его ему. Удерживая мой взгляд, он разрывает картон, обнажая черную кожу. На мгновение меня охватывает страх. Может быть, это была не очень хорошая идея. Я даже не видела готового продукта.

Он смотрит вниз, открывая кожаную обложку. Его глаза становятся темными и дикими. Я понятия не имею, что он видит. Все, что я знаю, это то, что на этих фотографиях я либо полностью обнажена, либо в нижнем белье. Я пытаюсь подглядеть, но он мне не позволяет. Это убивает меня, смотреть, как он медленно переворачивает каждую страницу. Интересно, видел ли он ту, на которой я в жемчужных стрингах и сексуальных туфлях на шпильках?

Книга падает на пол, и следующее, что я понимаю, я лежу на спине на его кровати, а мою одежду срывают направо и налево. Нет времени думать, нет времени чувствовать себя неуверенно. У меня едва хватает времени вздохнуть, когда он жадно целует меня, его горячая длина трется у меня между ног. Затем он останавливается и садится на корточки, глядя на меня сверху вниз, взглядом, который говорит, что грядущее касается не только его или какой-то его первобытной потребности, но и меня, его, нас.

И это займет больше пяти минут. Судя по тому, как он на меня смотрит, завтра мы можем опоздать на работу.

Он начинает с моей шеи, его теплый язык слегка касается моей кожи, пока его губы движутся вдоль линии подбородка, каждый поцелуй длится достаточно долго, чтобы мое сердце пропустило удар. Когда его зубы находят мочку моего уха, я не могу сдержать дрожь. Поэтому он делает это снова. Я обвиваю ногой его талию, желая, чтобы он был внутри меня.

— Черт, детка, — стонет он, но не дает мне того, чего я хочу.

Его голова слегка опускается. Я ненавижу свою грудь. Ладно, вот так, я это сказала. Я нянчила троих детей, и природа не была добра ко мне, оставив меня с двумя сдутыми воздушными шариками вместо упругой груди. С каждой беременностью они становились только хуже. Я даже ходила к врачу по поводу подтяжки, но он сказал, что мне понадобится имплантат, и я никогда не смогу оправдать то, что прошла через все это.

А когда ты в браке с кем-то так долго, как мы с Райаном, вы просто как бы привыкаете друг к другу. Я имею в виду, что моя грудь кормила его детей. Была какая-то признательность. Но теперь у меня появился новый мужчина, чей язык находится в опасной близости от моего огрубевшего соска. Он обхватывает мою грудь рукой, вероятно, потому, что ему пришлось выковыривать ее из моей подмышки.

Один поцелуй, одно облизывание, и мне все равно, как низко свисают мои сиськи, пока он продолжает это делать. У меня такое чувство, что он мог бы остаться там на всю ночь, но ноющая боль между моих ног требовательна, неумолима.

— Ниже, — шепчу я.

Я чувствую, как он улыбается. Его глаза прикованы к моим, когда его язык прокладывает дорожку вниз по моему декольте, кружит вокруг моего пупка, посылая дрожь по всему моему телу. Осталось пройти еще несколько дюймов, этот мужчина сводит меня с ума. Он приближается, затем сворачивает с пути, наклоняется к моему бедру, целует меня. Удерживая мой взгляд, он слегка приподнимает голову, затем целует мое другое бедро.

Я знаю, что он добьется своего, но ему слишком нравится поддразнивать меня. Мои ноги раздвигаются, приглашая его, и, честно говоря, мне наплевать, что я выгляжу распутной или требовательной. Он двигается вниз по моей ноге, посасывая и целуя внутреннюю поверхность бедра, массируя ее рукой. Я чувствую, как мышцы между моими ногами сжимаются снова и снова.

Без предупреждения он просовывает руки под мои ноги, поднимая их к своим плечам, и опускает рот мне между ног. Расслабившись, получать оральный секс — мое любимое занятие. На планете нет вибратора или техники мастурбации, которая могла бы соперничать с мужским языком у меня между ног.

— О Боже! — я кричу, надеясь, что медленные и нежные ласки закончились, и я исполню свое желание. Его руки на моей заднице, он пожирает меня. По-другому это не описать. Каждым движением языка он дает знать о своем голоде по мне, как будто пытается умерить какую-то долгую жажду по мне.

Мои бедра на его плечах, он двигает мной, облизывая и посасывая, сводя меня с ума, но потом он останавливается, и мои глаза резко открываются. Нежно, он прокладывает поцелуями дорожку вверх по моему телу, медленно и сладко, пока мы не оказываемся лицом к лицу.

— Чего ты хочешь? — спрашивает он.

Я не Поппи. Я никогда не была из тех, кто берет в постели то, что хочет. Обычно я просто брала то, что предлагал Райан, и либо это срабатывало, либо нет. Но сейчас это новая, предприимчивая я.

— Я хочу…

Я не могу этого сказать, хотя и думаю об этом.

Он опускает губы к моей шее, шепча:

— Я дам тебе все, что ты захочешь.

Закрыв глаза, я говорю:

— Я хочу сесть тебе на лицо.

Я чувствую, как он улыбается.

— Я надеялся на это, — говорит он и перекатывается на спину, притягивая меня к своему лицу. Он слегка облизывает меня. — Хватайся за спинку кровати, — говорит он, — и трахни мой рот, детка.

Сначала я чувствую себя неловко из-за того, как выглядит мое тело, но Матео берет меня за задницу, массирует ее, заставляя меня сжиматься вокруг его языка, и мне становится наплевать, и, прежде чем я это осознаю, я не думаю о том, душу ли я его. Я толкаюсь и сжимаюсь, тепло распространяется по моему телу, мои ноги напрягаются. Я чувствую, что готова взорваться, и перед глазами у меня все белеет. Я вскрикиваю от удовольствия, не уверенная, что слова, вылетающие из моего рта, вообще английские.

Матео не дает мне времени прийти в себя, подминая под себя и погружаясь глубоко в меня. Я не уверена, как у меня что-то осталось, но мое тело начинает дрожать, пульсируя вокруг него.

— Что еще у тебя есть для меня, детка?

Моя шея выгибается, и мой второй оргазм наступает прямо поверх первого. Когда я прихожу в себя, он нежно целует меня в шею, его член все еще тверд внутри меня. Матео дает мне мгновение отдышаться. Когда я открываю глаза, он медленно начинает входить и выходить, ожидая, пока я успокоюсь, прежде чем толкаться глубже.

Мягкая, милая улыбка появляется на его губах, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Наши глаза прикованы друг к другу, мы начинаем двигаться вместе, сначала медленно, потом быстрее. Этот человек не торопится, наслаждаясь мной. Я знаю, что Матео долго ждал этого момента, поэтому я полагала, что это будет быстро и яростно, но я ошиблась. Вместо этого, как будто он ждал так долго, что хочет, чтобы это длилось и длилось.

— Черт, ты чувствуешься идеально, — стонет он.

Я всегда думала, что у Райана идеальный член. До этого момента мне не с чем было это сравнить. Я не должна вспоминать о своем бывшем муже в такой момент. Мне бы не хотелось думать, что Матео сравнивает меня с кем-то еще.

Но до сих пор у меня никогда не было секса с кем-то, кто не говорил, что любит меня. Я знаю, каким был секс, когда мы с Райаном были безумно влюблены, и я знаю, каково это было ближе к концу, когда я больше не чувствовала, что он меня любит. Это огромная разница. Независимо от того, заключается ли эта разница только во мне, в том, что я чувствовала, или в чем-то большем — она все равно есть.

Прямо сейчас с Матео это гораздо больше похоже на безумно влюбленный секс, чем на пустой секс только потому, что тебе нужно кончить. Это медленно, сладко, полно обещаний, страсти и возможностей.

Поппи будет разочарована, что мы не накидываемся друг на друга. Для нее это был бы скучный старый миссионерский секс, но это совсем не так. Нам не нужны сумасшедшие позы, игрушки, видео или что-то в этом роде. Не поймите меня неправильно, все это прекрасно и хорошо, и придает пикантности, но иногда все, что вам нужно, — чувствовать теплую тяжесть мужского тела поверх вашего, чтобы ваши тела двигались вместе в одном ритме.

На этот раз, когда я испытываю оргазм, он прокатывается по моему телу, как океанская волна. Как только он врезается в берег, зубы Матео скрежещут друг о друга, сила моих мышц сжимается, вытягивая из него его оргазм. Он опускает голову рядом с моей, удерживая большую часть веса своего тела над моим, его член все еще внутри меня.

Внезапно я не знаю, что делать. Сексуальная часть сразу вернулась ко мне, но часть после секса вызывает некоторое беспокойство.

Райан обычно вставал так быстро, что казалось, будто он сбрасывает меня с себя, а потом исчезал, чтобы принять душ или почистить зубы. Так было не всегда, но прошло много лет с тех пор, как мужчина обнимал меня после. Я сдвигаюсь, заставляя Матео поднять голову. Я снова пытаюсь пошевелиться, и его член дергается внутри меня.

— Ты никуда не пойдешь, — игриво говорит он, снова дергаясь.

Этот мужчина точно знает, как заставить меня улыбнуться, прижимая меня к кровати своим членом. Я напрягаю мышцы, сильно сжимая его, и вознаграждаюсь восхитительным стоном.

— Теперь ты точно никуда не денешься, — говорит он, наклоняясь и нежно прикусывая мою нижнюю губу.

Он нежно перемещается к моей шее, целуя и покусывая, его пальцы играют с моими волосами.

— Если ты продолжишь это делать, тебе лучше быть готовым трахнуть меня снова, — говорю я.

Я чувствую его улыбку, когда он снова возбуждает меня своим членом. Он мучает меня, поэтому я сжимаюсь вокруг него так сильно, как только могу.

— Если ты продолжишь это делать, тебе лучше быть готовой к тому, что тебя снова трахнут, — говорит он сквозь стиснутые зубы.

О да, это так.

Я не знаю, смогли бы мы когда-нибудь выбраться из постели, если бы не то, что все это тяжелое дыхание вызывало у меня жажду. Я встаю, потягиваюсь и наступаю на свой будуарный фотоальбом. Наклоняясь, чтобы поднять его, я переворачиваю его на первую страницу — силуэт моего обнаженного тела, освещенный сзади. Я медленно перелистываю страницы, не в силах поверить, что на фотографиях действительно я.

Когда я смотрю на себя, это похоже на внетелесный опыт. Все, что я вижу, — это стопроцентная я — настоящая я, нигде ни капли фотошопа. И поскольку моего лица нет на многих фотографиях, я могу смотреть на эту женщину без осуждения, чтобы увидеть то, что видят другие.

Руки Матео скользят вокруг моей талии, и он зарывается носом в мои волосы. Мои ноги двигаются из стороны в сторону, и он сжимает меня немного крепче.

— Мне нравится свой подарок, — говорит он. — Ты чертовски удивляешь меня.

— Какое фото твое любимое? — спрашиваю я, и он убирает одну руку с моей кожи и переворачивает страницу, указывая на самую простую фотографию в альбоме.

— Действительно?

— Это единственное фото, где ты смотришь прямо в камеру.

Это самый приятный из возможных ответов. Бросив альбом на кровать, я поворачиваюсь и нежно целую его. Он берет меня за руку и ведет в ванную.

Его ванная — лучшая комната в доме. Там есть камин, огромный стеклянный душ со всевозможными струями и то, что я могу описать только как бесконечную ванну. Я не уверена, что это реально, но ванна стоит напротив огромного стеклянного окна, так что кажется, что ты купаешься в небе.

Я немного кружусь вокруг.

— Возможно, я никогда не покину эту комнату. Это рай.

Он усмехается.

— Я даже никогда здесь не пользовался ванной.

— Ты шутишь?

Он качает головой.

— Парни принимают душ.

Думаю, это правда. Райан никогда не мылся в ванной. Джейкоб тоже перестал. Интересно, почему? Разве ванна — это девчачья штука?

— Ну, сегодня ты моешься, — говорю я, наклоняясь, чтобы включить воду в ванне, и бросаю ему свою лучшую кокетливую улыбку через плечо. — Со мной.

Мне не нужно просить дважды. Он заходит прямо в ванну, предлагая мне руку, и садится позади меня, позволяя мне откинуться на его грудь, его руки обнимают меня за талию, и мы расслабляемся в теплой манящей воде.

Никто из нас не произносит ни слова. Мужчина только что видел меня обнаженной, делал удивительные вещи с моим телом, и я, как ни странно, не могу придумать, что сказать. Но это кажется совершенно нормальным в совершенно странном смысле. Приятно не бегать повсюду, не организовывать, не возить своих детей куда-то, не планировать, не работать. Приятно просто быть — неподвижной и тихой, не сосредотачиваясь ни на чем, кроме звука его сердца, бьющегося сильно и ровно.

Когда вода поднимается достаточно высоко, он вытягивает ногу, чтобы закрыть кран.

— Жаль, что мы не можем пропустить завтра работу, — говорю я, зевая.

— Мне тоже, — соглашается он так легко, что я сияю. — Я думаю, в твоем списке есть кое-что, что нужно сделать.

— Думаю, я могу вычеркнуть секс с мужчиной помладше, — говорю я. — Я все еще не могу поверить, что ты это прочитал.

— Детка, я выучил это наизусть. Это был номер 20.

— Мне нужно забрать это у тебя.

— Тебе это не нужно, — говорит он. — Потому что все, что ты захочешь сделать в нем, ты сделаешь со мной.

— Всё?

— Всё, кроме одного.

— Никогда не считала тебя ханжой, — поддразниваю я. — Который из них тебя обеспокоил?

— Меня это не обеспокоило.

— Который из них?

— Секс втроем.

Я разражаюсь смехом.

— Лейла, Поппи и я были так пьяны, когда составляли этот список. Поппи настаивала, что я не жила до тех пор, пока меня не обслуживали двое мужчин одновременно.

— Этого не случится, — говорит он, и от его собственнического тона у меня по коже бегут мурашки.

— Конечно, я тоже думаю, что Поппи перестаралась с фантазией на счет этого пункта. Я уверена, что ты не будешь возражать вычеркнуть его.

— Нет, — говорит он, наклоняя мое лицо к своему. — Я не собираюсь делить тебя ни с мужчиной, ни с женщиной.

— Я бы тоже не стала делиться тобой, — говорю я.

Он переворачивает меня в ванне, вода выплескивается через край.

— Что касается всего остального, у нас все хорошо.

Я приподнимаю бровь, глядя на него.

— Это очень великодушно с твоей стороны.

— Ты найдешь меня очень великодушным человеком, — говорит он и наклоняется, чтобы поцеловать меня.