Спортивное предложение

ГЛАВА XVII

Наверное, отцу даже в голову не пришло, что в тот день правосудие выбралось из тупика на спине капризной лошади. Он отказался обсуждать с нами это дело. Он запретил нам в тот вечер (и в последующие вечера) даже вспоминать о нем. Когда Том с Джинни горячо заспорили, были ли Бо и Тэфф одним и тем же пони (Том теперь отрицал это), отец стукнул ладонью по столу и приказал им замолчать.

— Довольно, — сказал он. — Все кончено. Вынесено ясное решение. Говорить больше не о чем. И я не желаю никаких поминок в этом доме.

Но нам с Томом не терпелось найти ответ на те вопросы, которые так и остались нерешенными в суде. Мы не могли успокоиться. Мы жаждали полной ясности. И на следующий же день, в субботу, шагая по дороге к ферме Энгуса Пири, опять принялись спорить.

— Тэфф, безусловно, переплыл реку и пристал к дикому табуну. Наверно, он испугался игуаны и упал в реку, — рассуждал я. — Скорее всего, его отнесло течением.

Том был решительно не согласен со мной.

— Бо и Тэфф — не один и тот же пони, — упрямо твердил он. — Этого не может быть. Почему же тогда Бо пришлось снова приручать?

— Потому что Тэфф ушел обратно в табун, — доказывал я. — Не так уж много времени надо лошади, чтобы снова одичать. Тем более Тэффу. Он и всегда-то был полудикий.

Но Тэфф, говорил Том, успел привыкнуть к людям. Почему же, если это был он, Эйры потратили столько времени и сил, чтобы его приручить?

— Они приучали его ходить в упряжке, — говорил я. — Тэфф никогда в жизни не знал оглобель.

— А как же копыта? Ни гвоздей, ни подков.

Я сказал, что Скотти никогда не водил подковывать своего пони. Я это заметил еще в тот раз, на выставке. И Джози тоже: Бо всегда бегал по мягкой земле, где без подков лошади лучше.

— Если это один и тот же пони, — сказал Том, — значит, Скотти все-таки переплыл реку и увел Тэффа.

— Конечно! — воскликнул я. — Потому-то наш старик и не допустил, чтобы об этом упоминали на суде.

— Не знаю! Просто не знаю, — говорил Том, обороняя свою позицию от окончательного прорыва.

Неделю назад Том радовался, что Скотти переплыл реку и увел у Эйров пони, а теперь, когда он увидел, как тяжело переживает свою неудачу Джози Эйр, он не хочет признать, что Бо и Тэфф — одна и та же лошадь!

— Как ты думаешь, что она теперь сделает? — спросил он.

— Не знаю, — сказал я. — Наверное, возьмет себе другого пони.

— Но ведь это будет совсем не то, правда?

Об этом думали теперь все, кто был свидетелем разыгравшейся на выставке драмы.

А мы с Томом ни к какому решению не пришли. Одно только было неопровержимо: то, что Скотти снова обрел Тэффа.

Добравшись до фермы Пири, мы застали Скотти и его отца за работой. Они сооружали для Тэффа настоящий загон с загородкой из старых железнодорожных шпал и ржавой проволоки. Они возводили для него маленькую крепость, и, глядя на Энгуса Пири, я понял, что он не забыл о Дормене Уокере — вдруг тому вздумается наложить лапу на Тэффа.

— Хэлло, мистер Пири! — сказал Том. — Не помочь вам?

— Хорошо бы, — отозвался Энгус Пири. — Поработайте-ка тут, а я займусь более полезным делом. Вот выройте ямы и поставьте в них столбы. А проволоку я натяну после.

Энгус Пири воткнул лом в твердую землю, поднял большой мешок с удобрениями, вскинул на худую спину и пополз, как муравей, со своей ношей через засохший выгон. Мы смотрели ему вслед, а Скотти смотрел на нас, словно мы пришли предупредить его о надвигающейся опасности.

Тэфф стоял в углу старого загона и глядел куда-то поверх наших голов, как это часто делают лошади.

— В чем дело? — спросил наконец Скотти.

— Ни в чем, — сказал я. — Просто мы пришли посмотреть, как ты тут.

— У меня все в порядке, — заявил он. — Они опять, что ли, приедут сюда насчет Тэффа? — спросил он подозрительно. — Из-за этого вы пришли?

— Да с какой стати? — рассердился я. — Суд ведь решил. Тэфф — твой, и всем это известно.

— Ну, они еще что-нибудь придумают… — Тон у Скотти был очень воинственный; видимо, пройдет немало времени, пока он сможет обрести прежнюю уверенность и восстановить с городом прежние отношения.

— В понедельник ты приедешь на нем в школу? — спросил Том.

— И не подумаю.

— Никто его не тронет теперь, Скотти, — убеждал я его. — Теперь ни за что!

— А откуда ты знаешь?

Из дома вышла миссис Пири и окликнула нас с Томом:

— Здравствуй, Том, здравствуй, Кит. Как поживает ваша мама?

— Прекрасно, миссис Пири.

— Хотите лимонада?

Лимонада? Откуда же у миссис Пири лимоны? Наверно, соседи принесли.

— Большое спасибо, миссис Пири, — поспешно сказал я. Я понял, что ей хочется как-то выразить свою благодарность нашему отцу.

Мы принялись копать ямы для столбов и работали усердно, когда миссис Пири снова появилась с двумя стаканами лимонада для нас и чашкой для Скотти. Я думал, что лимонад будет несладкий, но миссис Пири все-таки выделила столовую ложку сахара из своего драгоценного запаса. Напиток был отличный. Как раз то, что надо в жаркий день.

— Я дам вам с собой немного домашних лепешек. Это для вашей мамы. Не забудьте, когда соберетесь уходить.

Миссис Пири всегда казалась маленькой, и каждый раз, когда я ее видел, она казалась мне все меньше — очевидно, это мы подрастали. Но в тот день она выглядела особенно миниатюрной. На ней было какое-то удивительное платье. Наверное, оно было сшито из клетчатой скатерти. Но ей оно шло и делало ее похожей на маленькую застенчивую шотландскую девчушку.

— Я не забуду, — пообещал я.

Она постояла, посмотрела, как мы роем ямы, и, наверное, была очень счастлива видеть Скотти вот так вместе с его друзьями; я ведь знал, каково ей было всякий раз, когда Скотти пропадал из дому.

Мы долбили и долбили твердую, засоленную, упрямую землю — и вдруг услышали шум приближающейся машины. Мы перестали копать и поглядели на глинистую дорогу, связывающую ферму Пири с асфальтированным шоссе. Это был «пикап» для перевозки лошадей; он отчаянно прыгал и раскачивался на рытвинах, ухабах и корнях деревьев. В дождь по такой дороге и ярда не проедешь.

— Они! — крикнул Скотти.

Да, это были они — Эллисон Эйр, с ним кто-то еще на переднем сиденье, а сзади, на открытой платформе, — еще какая-то фигура, жалко мотавшаяся при толчках.

Скотти затравленно озирался, ища глазами отца, но Энгуса не было видно. Тогда Скотти схватил уздечку и мгновенно накинул ее на Тэффа. Он и ускакал бы прочь, если бы мы с Томом его не удержали.

— Они не возьмут его, Скотти, — говорил я, крепко держа его. — Не бойся.

— Нет, возьмут! — кричал он, задыхаясь и стараясь оттолкнуть меня.

— Нет, нет, Скотти, сто раз нет! — кричал ему Том. — Не имеют права.

— Пустите меня…

Том отпустил его, но я все держал, потому что знал, что, если я отпущу его сейчас, его уже ничто не удержит. Он вечно будет скрываться неизвестно где, появляясь и исчезая, как птица, опасаясь любого представителя власти, закона, любого запрета и требования.

— Черт побери, Скотти, возьми наконец себя в руки! Не станешь же ты удирать каждый раз, когда они тебе где-нибудь встретятся.

— Нет!..

— Если ты не устоишь на этот раз, тебе крышка! — крикнул я, изо всех сил держа его за рубашку.

Скотти, видно, и сам это чувствовал.

— Ладно, — вдруг сказал он мрачно. — Только не надо меня держать. — Он оттолкнул мою руку. — И сбрось вон ту перекладину в загоне, Том. На всякий случай…

Том убрал одну из перекладин на задней стороне старого загона Тэффа — это был запасный выход. Мы стояли, как три мушкетера, и ждали, чтобы «пикап» подъехал ближе. Рядом с отцом сидела Джози Эйр собственной персоной.

— Там эта девчонка, — сказал Скотти, словно не веря своим глазам.

— Спокойно, — сказал я. — Стой и молчи.

На платформе «пикапа» был Блю. Он помахал нам рукой в измятом, пропитанном пивом рукаве. «Пикап» трудолюбиво выбирался из огромной ямы. Судя по лицу Джози, это было для нее тяжелым испытанием.

— Хэлло, Том! Хэлло, Кит! — сказал Эллисон Эйр. — И, обращаясь к Скотти: — Хэлло!

— Почему вы не называете его по имени? — спросил Том, возмущенный барской спесью Эйра.

— Ладно, не волнуйся! — непонятно кому ответил Эллисон Эйр и натянуто усмехнулся.

— Хэлло, мистер Эйр, — храбро откликнулся Скотти.

Я слегка хлопнул его по спине: молодец, мол.

— Моя дочь хочет поговорить с тобой, — сухо проговорил Эллисон.

— О чем? — спросил Скотти, не скрывая враждебности, но твердо и решительно.

— Она сама объяснит. Можно мне перенести ее на веранду? После этой ужасной тряски ей надо бы отдохнуть.

— Ладно.

Джози молчала. Она глядела на Скотти, а он — на нее, не выпуская из рук поводьев Тэффа, который уткнулся мордой ему в спину.

— Я не хочу на веранду, — сказала Джози. — Посади меня там.

Она указала на груду шпал, которые мы использовали как столбы. Эллисон усадил ее на шпалы и, убедившись, что ей удобно, сразу отошел в сторону, чтобы не мешать.

Я не знал, куда спрятать глаза, но заметил, что Джози все смотрит на Скотти и Тэффа. Очевидно, и Тэфф почувствовал это: он любезно и нахально сделал несколько шагов в ее сторону. Скотти придержал его. Но, видя, что пони настойчиво тянется к девочке, подошел ближе, продолжая крепко держать в руке поводья. Теперь они оказались лицом к лицу, и Джози, которая лучше владела собой, чем любой из нас (мы все трое были растеряны и смущены), сказала Скотти светским и рассчитанно-спокойным тоном:

— Я только хотела, чтобы ты знал — мы очень сожалеем, что по ошибке взяли твоего пони. Мы не знали, что он твой…

Она помолчала.

Тэфф уткнулся мордой в ее плечо, и она ласково прижалась щекой к его ноздрям.

— Вот и все… — добавила она и подняла глаза на Скотти.

Скотти никак не был подготовлен к такому обороту дела.

— Конечно… Откуда вам знать… — пробормотал он.

— Он был диким, когда его привели вместе с другими, — продолжала Джози. — Я бы не взяла его, если бы знала. Мне очень жаль, вот и все.

Скотти только краснел все больше, не в силах сказать ни слова.

— Ты тут ни при чем, — нашелся он наконец. — Он сам виноват… — Он ткнул пальцем в ребра Тэффа.

— Нет, он не виноват, — спокойно и уверенно возразила Джози. — Просто так уж случилось.

Пони покусывал рукав Джози. Скотти молча вручил ей поводья. Это было большим испытанием для Джози, несмотря на всю ее великолепную выдержку. Скотти оказался достойным противником.

— Ты видишь, — сказала она поспешно, — он Бо. Он ведь Бо, правда? Не мог бы ты иногда приезжать на нем в «Риверсайд»? По субботам, что ли, или по воскресеньям, если для тебя это не слишком далекс…

Скотти был скован, раздавлен смущением. Он понимал, что сейчас они равны. Беда одного, оказывается, была бедой и другого. Победа открыла Скотти всю горечь поражения, испытанную Джози.

— Я не хотел отнимать у тебя пони, — сказал он, запинаясь. — Но я ведь знал, что это Тэфф… Я это знал с той минуты, как увидел его на выставке.

— Теперь это уже неважно, — сказала Джози, стараясь показать, что она вовсе не пала духом, хотя и была сейчас близка к тому. — Но… ты не мог бы иногда приезжать? Ты бы ездил по выгону, а я бы смотрела…

Скотти оглянулся, ища помощи. Но кто мог ему помочь сейчас? Он не знал, что ответить. Потом, посмотрев на Эллисона Эйра, спросил:

— И все будет в порядке, если я сделаю так, как она хочет?

— Разумеется, — ответил тот.

— Ладно, — решительно сказал Скотти. — Приеду, когда смогу.

— Ты можешь позвонить мне, и я буду ждать тебя, — сказала Джози.

— У Пири нет телефона, — подчеркнуто громко сказал Том.

— О!.. — Джози растерянно оглянулась, удивляясь, как можно жить без телефона. — Но у тебя есть телефон, Кит, — сказала она мне, — так что можешь ты позвонить вместо него, правда?

— Да, конечно, — сказал я.

— А ты приедешь в эту субботу? — не отступала Джози.

Пальцами босой ноги Скотти ковырял неласковую землю фермы.

— Нет, — сказал он вдруг с обычным упрямством. — Но могу приехать в следующую субботу, если хочешь.

Джози поняла, что проиграла этот раунд, и не стала настаивать.

В дверях дома появилась миссис Пири. Она несла кувшин с лимонадом и несколько стаканов на оловянном подносе.

— Лимонад свежий, — сказала она; я заметил, что она успела прицепить свою брошь «Эйлин». — Не хотите ли войти в дом?

На какую-то минуту мир, в котором жила миссис Пири, стал и нашим с Томом миром. Эллисон с обычной для него спокойной вежливостью сказал:

— Вы очень любезны, миссис Пири. Но здесь так приятно на воздухе, при утреннем солнце.

Он взял стакан, а другой передал Джози.

— Благодарю вас, миссис Пири, — произнесла маленькая леди из «Риверсайда».

Блю тоже получил стакан и тут же облил лимонадом рукав. Мы трое смотрели, как гости пьют лимонад, вежливо, несколько принужденно. Миссис Пири стояла молча, ее взгляд, как обычно, был устремлен куда-то вдаль.

— Благодарю вас, миссис Пири, — сказал Эллисон, возвращая пустой стакан.

Мне показалось, что только теперь, глядя на миссис Пири, Эллисон и Джози начали сознавать, где они находятся и что означает этот клочок бросовой земли. Миссис Пири, ее платье и все вокруг красноречиво говорили об этом.

— Я привез тебе пару мешков сечки для пони, — обратился Эллисон к Скотти. — Блю сейчас их сгрузит.

Голубые глаза Скотти сердито сверкнули. Джози, которая, казалось, прониклась к нему симпатией, поняла ошибку отца.

— Эти мешки случайно оказались в «пикапе», — поспешила она сказать.

Скотти, хоть и был слишком горд, чтобы принимать подачки, решил все-таки сделать Эйру эту уступку и позволил оставить сечку. Пропасть разделяла их, но Скотти не даст больше себя унижать.

— Что ж, нам пора, Джози, — сказал Эллисон. — А где твой отец? — спросил он у Скотти.

Скотти показал рукой на выгон у дороги, где можно было заметить черную фигурку Энгуса Пири — он медленно плелся к дому, желая узнать, что здесь происходит.

— Я побеседую с ним на обратном пути, — сказал Эллисон.

Он подошел к Тэффу, потрепал его за уши и проговорил мрачно, сквозь зубы:

— Эх ты, звереныш! Это из-за тебя заварилась вся каша…

Тэфф вскинул голову. Джози вернула Скотти поводья. И в это мгновение маленький лукавый насмешник цапнул Скотти за мягкое место.

— Ах ты, негодяй! — крикнул Скотти.

Джози рассмеялась. Она была в восторге. Она назвала Тэффа гадким, непослушным, нехорошим. Но отец уже нес ее в машину. Скотти пошел за ними и минутку постоял у машины, а Тэфф обнюхивал его спину.

— У тебя другой теперь? — неловко спросил он.

Джози молча кивнула, словно ей было трудно говорить.

Эллисон Эйр завел мотор и крикнул:

— До свиданья, миссис Пири!

Мы увидели, как Джози кусает губы. Руками она крепко вцепилась в сиденье, приготовившись к испытаниям обратной дороги. Мы смотрели и ежились при каждом толчке «пикапа».

Поравнявшись с Энгусом Пири, они остановились. Что он говорил им? Что говорил ему Эллисон Эйр? Что предлагал? Соглашался ли Энгус Пири? Это уже не имело значения.

Машина выехала на асфальт шоссе, и мы услышали, как «пикап» набирает скорость.

Теперь действительно все было кончено. Для всех. Нам оставалось только будущее. И в этом будущем были свои проблемы, свои трудности и загадки и непредвиденные повороты судьбы.

Собственно, мне больше нечего сказать. Разве только напомнить, что единственным из нас, кто мог вволю посмеяться над этой историей, был Тэфф, он же Бо, легкомысленный, озорной, вздорный, умный и своевольный. И кто знает: может быть, он по-своему тоже оценил, что́ значит хорошее, вовремя сделанное спортивное предложение.