Среди чудес и кошмаров

Глава 32

Из-под своей вуали я украдкой изучала Йотуна, пока мы возвращались из ордена. Все-таки тролль оставался для меня загадкой. Как бы я ни хотела польстить себе, но я прекрасно понимала, что он мог легко обойтись без меня для изучения манускриптов и свитков.

А последующая демонстративная прогулка по замку Аму Вайо… явно не для того, чтобы я убедилась в любви магов к искусной резьбе по дереву и безмерным запасам золота.

А его выбор книги для меня? Сказки. Нет, он не ждал, что я обнаружу что-то полезное. Текст был «безопасным», никто бы не смог упрекнуть колдуна, что он показал человеку какие-то секреты. При этом нельзя сказать, что Йотун не верил мне. Он явно размышлял о мертвячках и не отметал возможность существования столь опасной магии.

И та троица… Почему они отступили?

Я поерзала на сидении.

– Ты очень устала? – спросил Йотун, прервав мои размышления.

– Нет.

– А то что-то подозрительно молчалива, – он усмехнулся. – В таком случае, мы сможем провести вечер наедине… как покровитель и наложница.

Все мои вопросы о посещении Ордена вмиг исчезли.

Я поняла, что не ответила ему, так и продолжаю молча сидеть, а он смотрит прямо на меня.

Мне оставалось только кивнуть.

– Атали упомянула, что ты неплохо освоила Битву королей, – сказал Йотун и взглянул в окно. – Слишком много экипажей. Такое ощущение, что тролли больше не ходят пешком. За это можно не любить столицу.

Помолчав, Йотун добавил:

– Думаю, король захочет взглянуть на тебя… уже в ближайшее время. Ему нравится игра, которую он затеял.

– И какие у этой игры правила?

– Часто меняющиеся…

* * *

После тщательных приготовлений я вышла из своей спальни, Йотун как раз выходил из своей.

Я церемонно поклонилась, как учила Атали.

Его глаза весело блеснули.

– Яло эманта, Мальта.

– Покровитель.

Это слово вызывало протест. Оно ощущалось в горле колючим комком, который невозможно проглотить.

– Как прошел ваш день? – спросила я.

– Прекрасно, – ответил Йотун. – Натолкнулся на интересный текст.

Я снова представила себе наставницу Атали… Если я что-то поняла о жизни наложниц, так это то, что многое подчинено ритуалам и правилам. Неискренность обеих сторон возведена в вид искусства. Быть приветливой и не забывать, что украшения стоят больше, чем чувства.

– Ах, как чудесно, – защебетала я, – как интересно. Хорошие тексты сейчас такая редкость. Но в ваших делах нашли ли вы минутку, чтобы вспомнить обо мне? Быть может, вы принесли мне какой-нибудь подарок?

Что ж… он хотел увидеть перед собой обученную тролльчанку, он ее увидит, если не лицо, то поведение.

Йотун рассмеялся.

– Очень похоже, Мальта. Очень. Идем, поужинаем.

Давящее ощущение рассеялось. Да и взгляд тролля потеплел.

Когда мы уселись за стол, Йотун налил нам вина и сказал:

– Я напрасно сомневался в твоих способностях. В тебе гораздо больше кокетства, чем можно было предположить поначалу.

Я почувствовала, как щеки заливает краска. Никакого кокетства я в себе не ощущала. Чтобы скрыть смущение, я сделала глоток вина. Вкус мне не понравился. Оно не было сладким, наоборот, терпким и тягучим.

– Неправда, – сказала я.

– А еще ты умна. – Он побарабанил пальцами по столу. – И в сочетании с твоей магией… И при всем этом только один недостаток – ты человек.

– С этим я ничего поделать не могу.

Йотун склонил голову, признавая мою правоту. Должно быть, он сейчас думал о нашей странной связи.

– Возможно, будет проще, если ты немного посвятишь меня в свои планы. Ты же взял меня в свой орден не для того, чтобы я читала сказки? – рискнула я.

– Нет, – не стал отпираться Йотун, – не для того. Во-первых, тебе надо привыкнуть сопровождать меня. А во-вторых, мне нужно привыкнуть к твоему присутствию.

Я судорожно вздохнула… Действительно, для Йотуна роль покровителя тоже была не слишком привычна. Хотя мы находились и не в равном положении, но все-таки эта мысль немного согревала.

– Но это не все… Король приказал назвать тебя моей наложницей, чтобы… как бы это лучше сказать…

– Унизить?

– Наказать, – поправил Йотун. – Небольшая месть за то, что я не одобрял его увлечение ведьмой. И двор с удовольствием наблюдает…

– И что же они хотят увидеть?

– Ну, люди им представляются грубыми и неотесанными созданиями. Они ожидали увидеть дикарку… и… – Его глаза сверкнули. – В общем, весьма уродливое существо.

Я выпила еще вина, испытав очень неприятное чувство, а Йотун продолжил:

– Но этого не произошло. Так и не произошло того, чего некоторые ждали от меня. Они считали, что я предпочту прятаться и скорбеть по поводу королевского решения. Как же… наложница-человечка. Невозможно взять тролльчанку, – губы тролля презрительно скривились.

– Но ты повел себя ровно так, как любой покровитель.

– Да. И мне нужно было продемонстрировать своему Ордену, что я не считаю случившееся чем-то из ряда вон выходящим. Тут действует тот же принцип, что и с чудовищами, Мальта: стоит показать страх, слабость или недовольство, как тебя растерзают.

Он отсалютовал мне бокалом.

Я вздохнула, пытаясь сосчитать, сколько раз я демонстрировала подобное… слабость, страх, отчаяние… и сбилась со счета.

– Значит в ордене, те трое…?

– Они не слишком значимы, – ответил Йотун. – Им легко было внушить, что я имею право вести себя так, как считаю нужным. Но не исключаю, что в будущем мне предстоит несколько поединков.

Он улыбнулся, как будто речь шла о сущем пустяке, а не о кровопролитии.

– А король? – спросила я. – Что он видит?

– Покорность, – ответил Йотун. – Деятельное раскаяние и перемену моего отношения к человеческим женщинам.

Не было нужды спрашивать, правда ли это.

– Королю так важно, что ты не одобряешь… его встречи с ведьмой? – признаться, это меня удивило.

Йотун пожал плечами.

– Так что нам с тобой предстоят светские развлечения. И я нахожу их довольно полезными. Можно встретиться с троллями, с которыми у нас не было… возможностей встретиться, не вызывая пристального внимания.

Я водила пальцем по краю бокала.

– Ты думаешь, ваш король из-за этого… из-за нас… захочет закончить войну с людьми?

– О нет. Этого он не может сделать по многим причинам.

Йотун принялся за еду, полагая, что мое любопытство иссякло.

– Если уж мы говорим откровенно, – начала я, старательно подбирая слова.

– Дурак всегда задаст больше вопросов, чем мудрец в состоянии ответить, – бросил Йотун и миролюбиво добавил: – Я шучу. Что еще ты хочешь знать?

– Ты отличаешься от магов, которых я встречала.

– Хотелось бы верить, – серьезно сказал он, очевидно, намекая на обстоятельства нашей встречи в лесу.

– Я к тому, что ты не просишь меня шпионить за своими врагами или друзьями. Но также… ты не отдал меня своему королю, как… ценный подарок.

Тролль отложил вилку.

– Как бывшая Тень я считаю, что такой «подарок» только навредит королю и станет угрозой его жизни. Представь, придворные очень быстро узнают, что каждое их слово, даже косой взгляд могут быть услышаны и истолкованы. Когда никто не в безопасности, опасность грозит каждому. В таких случаях многие захотят опередить судьбу… Но, конечно, проще будет начать с источника неприятностей, хотя… повторюсь, слишком велико искушение убрать сразу несколько фигур с доски.

Он задумался и сказал:

– Магия точно не нужна там, где можно обойтись сплетнями.

Я удивленно смотрела на него. Он полагал, что король захочет знать о мелких склоках да мимолетных интрижках своих дворян и мелочно мстить за малейшие проступки. Весьма нелестно.

Губы задрожали, но я подавила улыбку. Если Йотун мог критиковать своего короля, то не уверена, что мне было бы позволено демонстрировать столь откровенное одобрение этих слов.

– Ты знаешь, что правящая династия не обладает искрой?

– То есть ваш король… не маг?

Йотун покачал головой.

– Нет. Именно поэтому у королей есть Тень, которая защищает, поддерживает, но при этом в некотором смысле уравновешивает… Магия не прощает небрежного отношения и становится крайне опасной, когда применяется бездумно или становится игрушкой в неподготовленных руках. И я считаю, что должен продолжать ограждать короля…

Ограждать от чего… от опрометчивых решений, от искушений, от опасных знакомств или связей? Каждый из множества вариантов означал одно: измену.

Попытки ограничить власть короля со стороны магов. Звучало как мятеж. Меня поразила такая откровенность.

Тролль вновь принялся за еду. Но он ответил только на половину моего вопроса. Интересно, что он предпочел говорить о короле, а не о себе.

Вряд ли он сомневался в собственных силах, и, очевидно, он мог бы узнать не только сплетни.

Но подобное ограничение, наложенное им на себя самого, было в моих интересах.

– И как я понял, в этом наши взгляды с действующей Тенью совпадают, – сказал Йотун, и его лицо как будто потемнело. – Он тоже не пожелал раскрыть королю суть твоего дара. Вы с Люком были любовниками в Башнях Пепла?

От неожиданности я подавилась и закашлялась так сильно, что на глазах выступили слезы.

Тролль спокойно наблюдал за мной, дожидаясь, пока я отдышусь.

– Нет, – наконец-то смогла выдавить я. – Почему…

Меня снова одолел приступ кашля, и я не закончила: «возникло такое предположение».

– Просто так показалось, – сказал он небрежно.

Глядя в мои широко открытые глаза, Йотун продолжил рассуждать:

– А что? Почему тебя так шокировало мое предположение?

– Потому что это неправда! – горячо заверила я его. – В Башнях Люк очень помог мне. Не говоря уже о том, что лечил после экспериментов Захарии. Тот любил применять зелья, чтобы усилить мой дар, от чего я чуть не умерла, если не хуже.

– Да, он же целитель… Значит, вы были друзьями? – в слове «друзьями» мне послышалась нотка недоверия и осуждения.

– Можно и так сказать.

Глаза тролля сузились:

– А сейчас?

Хороший вопрос. Действительно хороший. От проницательного взгляда тролля, сидящего напротив, делалось не по себе.

– Не знаю, – честно ответила я. – Обстоятельства изменились. Там мы оба были бесправными пленниками магов, а теперь он – Тень, а я…

– А ты?

И почему ему сегодня так важно это слышать.

– Яло эманта, – произнесла я сквозь зубы.

– Тебе так трудно это дается, – усмехнулся Йотун без тени сочувствия. – Иногда мне кажется, что ты все понимаешь, и в следующее мгновение… нет… Слово «покровитель», звучит так, как будто его клещами из тебя тянут. Разве наставница не предупреждала, что не стоит демонстрировать столь явного пренебрежения? Ни когда мы среди других, ни наедине.

– Она много о чем предупреждала, – я понимала, что не стоит дерзить, но ничего не могла с собой поделать. – И в моих словах нет пренебрежения.

– Напомню, что яло эманта ты стала по милости Люка. Ты, кстати, не задаешься вопросом, почему он с такой легкостью предложил королю сделать своего «друга» моей наложницей? Я вот задаюсь…

– О, как тяжело приходится моему повелителю, – ядовито заметила я, злясь на Люка, короля и заодно колдуна, который, кажется, всерьез полагал, что ему сложно приходится. – От этого может заболеть голова.

– Покровителю, – спокойно поправил Йотун. – Повелитель – это король.

– Как бы ты к нему ни относился, но Люк считает тебя благородным человеком… который будет обращаться со мной достойно.

– В таком случае, он сильно ошибается.

Я вздрогнула, как будто от пощечины. Но, взглянув на Йотуна, поняла свою ошибку.

– Благородным троллем, – исправила я свою оговорку и поднялась. – Пожалуйста, позволь мне уйти к себе. Я действительно устала.

Он откинулся на спинку стула.

– Хорошо, я позволю… – неожиданно согласился он и добавил после короткой паузы. – После того, как ты станцуешь.

– Сейчас?

Голова чуть кружилась от выпитого вина.

– У нас сегодня вечер покровителя и наложницы. Когда еще представится возможность оценить, – он говорил ровным тоном и выглядел несколько отстраненным, даже равнодушным, но что-то было явно не то.

– Танцы не самое сильное мое умение, – предупредила я.

Йотун кивнул:

– Хорошо. Я тем более должен увидеть, насколько все плохо. На вечерах наложницы часто танцуют. И тебя могут попросить.

Он промокнул губы салфеткой и отбросил ее в сторону. В движении угадывалось раздражение. Прихватив бокал вина, колдун перешел в соседнюю гостиную.

– Но… нет музыки, – сказала я. – Пожалуйста…

– Музыка есть.

Тролль показал мне шкатулку. Стоило открыть прихотливо украшенную крышку, как раздались звуки знакомой мелодии. Конечно, не такой, как ее исполняют музыканты, а чуть приглушенной и более простой. В другое время меня бы восхитила такая диковинка и тонкая работа мастера-ювелира, но сейчас я была слишком взволнована.

– Йотун, я не понимаю… за что ты меня наказываешь? Что я сделала?

Он весьма натурально изобразил удивление.

– Наказываю? Ничего подобного. Я же сказал, что ты сможешь уйти к себе, как только покажешь мне свой танец. Любая твоя оплошность будет отражаться на мне, поэтому я хочу посмотреть, чему ты научилась.

Звучало очень разумно. Но за его объяснением стояло что-то еще. Люк? Он не поверил мне, что мы не были любовниками? Вдруг он узнал о нашей встрече в доме Мага… и ждал все это время. Я похолодела. Нет. Не может быть. Что-то произошло во время нашего разговора. Не стоило оправдывать новую Тень короля…

– Хорошо. Я станцую.

Я отошла от него подальше и встала так, как учила Атали.

– Ближе, – приказал Йотун. – Подойди ближе.

Пришлось повиноваться.

Мысленно я представила себе рисунок танца. Нужно было сосредоточиться, но мешал придирчивый взгляд, с которым я изо всех сил старалась не встречаться.

Заиграла музыка. Я сделала первый шаг. Руки… поворот… медленно, а теперь чуть быстрее. Повторение заученных движений успокаивало, хотя сердце стучало, а дыхание чуть сбивалось.

Я знала, что моим рукам недостает изящества и особенной утонченности, а шагам с поворотами точности и грациозности, присущей тролльчанкам, но справлялась я неплохо. Предполагалось, что танец должен быть наполнен страстью и желанием, его частью были взгляды, брошенные украдкой из-под ресниц, которые должны были, по словам наставницы, «обжигать». Но огнем горели разве что мои щеки, а взгляд туманился от подступающих слез. Шелест длинного платья был просто нестерпимо громок. Должна же эта проклятая мелодия когда-нибудь кончиться.

Я задела стул, который стоял слишком близко, и потеряла равновесие. Пол качнулся вперед. Я неловко взмахнула руками, наступила на подол и упала… прямо к ногам Йотуна.

Громкий щелчок закрывающейся крышки, и музыка смолкла.

Такого завершения я не планировала. Я поняла, что в поисках опоры моя рука лежит на колене тролля.

Я взглянула наверх и наши взгляды встретились. По лицу тролля ничего нельзя было прочесть.

– Люк не может быть твоим другом, – отчеканил он. – То, что вас связывало, осталось в Башнях Пепла.

Игра закончилась…

– Чего ты хочешь, Йотун? Ты даешь мне понять, что ты – покровитель, чистокровный тролль, а я – не слишком подходящая твоему положению наложница? Этакое недоразумение, но с магией. Что теперь… я не должна открыто смотреть тебе в лицо? Мне стоять в твоем присутствии с опущенной головой? С наложницы ради забавы можно снять платье… или одеть его на нее.

Его глаза полыхнули гневом.

– А можно ради смеха натравить на нее собак, или подвесить в подвале… – мой голос дрогнул, – исполосовать спину кнутом.

– Силы магии, Мальта, о чем ты говоришь?

– Она вещь, которая не имеет ни чувств, ни надежд. Теперь так ты будешь со мной обращаться?

Я оперлась на его колено, чтобы подняться. Мне не хотелось услышать ответ, стоя перед ним на коленях.

Он перехватил мою руку и потянул на себя. Прекрасно. Теперь я выслушаю ответ, сидя на его коленях.

– Похоже, я ошиблась и польстила тебе, когда сказала, что ты отличаешься от наших магов. Жаль, я даже поверила ненадолго, что встретила того, кто увидел во мне человека! Возможно, из-за твоей нелюбви к людям, но тем не менее.

Я судорожно вздохнула.

Он поднес к моим губам бокал с остатками вина, но я замотала головой.

– Ты все сказала?

– Йотун, отпусти меня…

Но он этого не сделал и не дал отстраниться.

Неожиданно он усмехнулся.

– Не слишком приятно смотреть на отражение собственных предубеждений.

– Что?

– Я не ожидал, что человеческая женщина может вызвать желание сделать ее своей.

Я резко обернулась, его темные синие глаза смотрели серьезно.

– С одной стороны, я нахожусь в своем праве, но было бы бесчестно им воспользоваться, – его губы скривились в ядовитой ухмылке. – Если уж тебе нравится думать в сравнениях, то я не склонен ломать редкие и красивые вещи. Но неужели мысль о прикосновениях тролля, о моих прикосновениях так тебя ужасает?

– Я… – я поняла, что он больше не держит меня, поднялась и пошла к выходу из комнаты.

В дверях я обернулась:

– Я никогда не была ничьей любовницей.