Среди чудес и кошмаров

Глава 5

Иногда мне казалось, что я могу контролировать свою магию, но каждый раз моя уверенность разбивалась вдребезги. Само по себе видение о принцессе Марианне помогло скоротать время, но я хотела увидеть Мадса. И пусть я не могла ничего ему сказать, но знать, что с ним все в порядке, было бы большим облегчением. У меня не получалось его увидеть уже несколько дней. Я словно наталкивалась на непроницаемую стену. Попытки заканчивались сильной головной болью, или же меня бросало в другие видения.

Еще у меня была странная, даже глупая надежда, что Мадс выберет путь к Белому замку через Заолокский лес. Тогда мы с ним сможем встретиться. Тем более тролли были слишком заняты, и за мной никто особенно не следил.

Но с другой стороны, сможет ли Мадс пройти через этот лес, который становился проклятым с пугающей скоростью. Опасные семена уже начали давать всходы, а по ночам из чащи раздавались такие жуткие звуки, что у меня кровь стыла в жилах.

Возможно, поэтому тролли не считали нужным тратить время на надзор, разумно полагая, что я не стану соваться в лес одна. И действительно, решиться на такое было бы безумием.

Я прислушалась. Судя по шуму, тролли вернулись со своих работ. Но что-то было не так, уж очень громко звучали их голоса. Я рискнула покинуть свою комнату и спустилась.

Внизу я застала радостное оживление. Они притащили пузатый бочонок и разливали вино.

– Выпьешь с нами, Мальта? – спросил Гельд.

Но я замотала головой и поинтересовалась:

– В честь чего веселье?

– О, поводов несколько, – осклабился хромой тролль. – Ваши оставили Линойтус.

«Линойтус» – слово, означавшее цитадель. Но оно же было и названием.

Ко мне подошел Йотун, он тоже был в приподнятом настроении и, когда тролли зашумели, сдвинув кружки, тихо сказал:

– Ты сказала правду. Наши воины и маги захватили цитадель на границе. Но как сильно запоздала новость.

Он сокрушенно покачал головой и отпил вино.

– И монстры, – в тон ему ответила я. – И ваши монстры захватили.

Он усмехнулся.

– Да.

Я прислушалась к своим ощущениям. На сердце была пустота.

– Людей изгнали, – сказал Йотун, и глаза его хитро блеснули.

В этих словах был какой-то скрытый смысл. Он что… хочет меня подбодрить? Я видела, что в цитадели прятались жители окрестных деревень. И раз было, кого изгонять, значит, чудовищ остановили, чтобы они не растерзали всех. Я с сомнением взглянула на колдуна, но он уже отошел.

Как и сказал Гельд, повод для праздника оказался не один. Эту ночь тролли называли «Ночью пробуждения духов». С наступлением темноты мы все собрались в зале короля, как упорно про себя я продолжала именовать самую обжитую комнату. На столе горели свечи. Я заметила, что их число соответствует числу троллей.

В качестве угощения была любимая троллями каша «бирре», только в честь праздника она была полита сверху оранжевой горячей подливой. Я ожидала привычный горьковато-соленый вкус, но за счет добавки оранжевого варева все приобрело дополнительно остро-кислый оттенок, что делало ужин почти несъедобным. Видно, нужно быть троллем, чтобы есть это с удовольствием.

– Вы, людишки, – сказал Гельд, – думаете, что все ужасы приходят на землю с холодом и гнездятся в туманах, но вы слепы и беспечны. На границе весны и лета, когда устанавливается тепло и все и думать забыли о тьме, они выходят из своих убежищ и поджидают путников. Горе тем, кто решит последовать за фигурой на перекрестке или решит преследовать оленя с тремя рогами…

Гельд взял со стола свечу и принялся рассказывать:

– Это произошло со мной пару лет назад.

Мои брови удивленно взлетели вверх. Неужели… те, кто выращивает жутких монстров, сеют семена плотоядных растений или еще чего похуже, чего-то боятся и рассказывают друг другу страшные истории?

Йотун откинулся на стул и с легкой полуулыбкой слушал.

– Я шел через туман, а потом оказался на перекрестке четырех дорог.

– О нет! Мы это уже слышали!

– Одно и то же каждый раз!

Гельд повысил голос, чтобы, перебить возгласы недовольства.

– Оказался я на перекрестке, и вдруг слышу…

– Тихий плач, – сказал вполголоса тролль напротив.

– А вот и нет! Слышу, как прокричал кровянник. Три раза.

Тролли одобрительно зашумели, подбадривая рассказчика.

– И потом раздался тихий плач, – припечатал Гельд.

Отовсюду раздались разочарованные вздохи.

– Невозможно.

Но если товарищи Гельда слышали историю, то я нет. Поэтому ожидала продолжения с нетерпением.

– Я сразу же понял, что надо убираться, и призвал туман, но что-то мешало…

– То, что ты был пьян.

Но Гельд упорно продолжал:

– Туман все-таки пришел, и в нем я увидел девушку. Тролльчанку. Она была одета в красный шелк.

Больше едких замечаний никто не отпускал.

– И она горько плакала. Но я все время был настороже. Понимал: откуда здесь взяться девушке, да еще в таком наряде.

Мне сделалось не по себе. Я подумала о Сэм, которая была ни жива, ни мертва, и о Башнях Пепла, когда меня попытались спрятать… за стеной камеры я слышала плач, а потом Мадс сказал, что там не было никого живого.

– Девушка в красном перестала плакать, отняла ладони от лица, и тогда я увидел, что у нее нет лица: вместо него пустое место – темнота. И она спросила: «Хороша ли я?» Что тут скажешь? При встрече с духом, если уж не удалось убежать, то нужно отвечать аккуратно.

– Тем более с девицами. Больно они обидчивы, – вставил хромой тролль и усмехнулся.

– Сначала я хотел сказать: «Да», но это добром не заканчивается. Услышит такой дух «да» и попробует забрать твое лицо себе. Они злобные. Ах, красивая… значит, и ты такой же будешь. А если услышит «нет» – разобидится и тоже попытается навредить. Мой ответ был: «Ты обычная». А пока дух думал, я собрал силы и прыгнул в тумане подальше.

Гельд шумно задул свечу.

Дальше ритуал повторялся: тот, кто рассказывал, брал свечу, а когда история заканчивалась, то он ее задувал. Поэтому в зале становилось все темнее, и по моей спине изредка пробегал холодок от услышанного.

Осталась последняя свеча. Она отбрасывала маленький желтый кружок света, отвоевав его у тьмы. Я с трудом могла различить лица троллей, сидящих напротив. Не говорил только Йотун, значит, он должен задуть последнюю свечу.

Мне было интересно, что он расскажет. И вот Йотун взял свечу. Его лицо осветилось снизу, отчего приобрело пугающий, хищный вид.

* * *

Мертвячка выскользнула из замка и быстро пошла в сторону деревни. Час был поздний, в домах не горел ни единый огонь, а на небе не было ни звезд, ни луны. Кругом стояла тьма, сонная и непроглядная, в которой едва можно было различить путь. Но для мертвячки, – порождения самой темной магии, – отсутствие света не было преградой. Она шла, точно скользила, а потом побежала.

Какое-то время она бродила по улочкам, переходила от дома к дому, стояла под окнами и прислушивалась. Она не торопилась. Выбирала.

Мертвячка сунулась в один из дворов.

Тишину нарушил лай цепного пса. Собака почти захлебывалась то ли от ярости, то ли от страха.

Кто-то заворочался в доме, хлопнула входная дверь.

Мертвячка шарахнулась в сторону и затаилась. Вскоре все стихло. И тогда она медленно, как будто лениво, вползла в окно. В одной постели спали мужчина и женщина. Он лежал на спине, выставив из-под одеяла жилистую руку.

Мертвячка склонилась над этой рукой, как будто отдавая дань уважения, а затем впилась в запястье и принялась жадно сосать кровь. Она сделала несколько больших глотков и заставила себя остановиться, оторвалась c тяжелым вздохом, почти стоном. Губы ее стали красными, очень гладкими и блестящими.

Мужчина вздрогнул во сне, но не проснулся. Чудовище обошло кровать. Женщина лежала на боку, подтянув колени к груди. Ее очень молодое лицо покрывала россыпь золотых веснушек Теперь настал ее черед. Почти нежно мертвячка откинула золотистые волосы своей жертвы, распустила завязки ночной рубашки и припала к основанию шеи.

Пес на улице снова заскулил, зазвенел цепью. Но что мог поделать верный страж?

Мертвячка облизнула губы и огляделась. В углу стояла маленькая кроватка, в которой, держась за столбики, стоял малыш и смотрел на происходящее широко открытыми глазами. Его личико сморщилось и исказилось капризной гримасой, рот открылся, он был готов заплакать. Мертвячка оказалась около кроватки и достала малыша. Она нежно прижала его к груди и принялась баюкать, приговаривая что-то ласковое. Но он все-таки заплакал.

Его мать попыталась вырваться из сна, что-то пробормотав и вздрогнув, но не смогла. Ее глаза остались плотно закрыты, только уголки губ грустно дернулись вниз, да между бровей углубилась морщинка.

* * *

Я моргнула. Свечка по-прежнему горела, но заметно оплавилась. Тролли смотрели на меня с интересом. Мне стало неуютно под их взглядами. Судя по выразительному молчанию, я рассказывала о том, что видела.

– Что ж… достойная история, – сказал Йотун и задул свечу. Зал погрузился во тьму.

На мгновение я зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела, что тьма стала не такой густой. Из окон лился слабый голубой свет, легкий и серебристый.

Задвигались стулья. Тролли начали расходиться.

Я тоже поднялась.

– Не торопись, – сказал Йотун.

Мы остались вдвоем.

Синий свет в окне сделался ярче.

– Прости… ты должен был рассказывать, а я перебила… – горло сдавило.

– Твоя история и впрямь была весьма интересна.

Тролль надолго замолчал. Я не знала, чего ожидать. Мне не было видно его лица. Но по тону голоса не было похоже, что он злился.

– То, что рассказывали другие… Дань уважения традиции.

Выходит, все эти ужасы – не более чем детские сказки. А я поверила….

– Ты же не поверила, что духи могут разрубить тролля или человека на куски?

Йотун снова угадал мои мысли.

– Нет, конечно же, нет, – соврала я.

– Но то существо, «мертвячка», как ты ее называешь… Сначала я не придал значения твоему рассказу, но теперь все предстает несколько в ином свете. Мне хочется узнать о ней побольше.

Помолчав немного, Йотун добавил:

– И я согласен на твое предложение. Я выслушаю все, что ты захочешь мне рассказать… не только о ней… о Бальтазаре Тоссе тоже.

Неужели мое видение заставило его передумать? Меня мучило жгучее любопытство.

– Почему ты изменил свое мнение?

– Прогуляемся перед сном, – это был скорее приказ, чем вопрос.

Мы вышли во двор замка, и я не смогла удержать восторженный возглас. Этот синий свет шел от леса. Как будто с неба упали звезды и запутались в кронах.

– Как красиво! – Я сделала шаг в сторону леса.

Мне хотелось рассмотреть эти звезды поближе, но Йотун поймал меня за руку:

– Если верить только своим глазам, то другие чувства замолкают.

Я удивленно взглянула на него. Его слова меня поразили.

В синем свете его лицо казалось бледным, а глаза так и вовсе полными тьмы, как тогда, когда я увидела Йотуна в первый раз.

– Но и другие чувства не могут заменить зрение. А если отворачиваться от очевидного – это прямой путь в пропасть.

– Да уж… лучше видеть опасность.

– Хорошо бы еще понимать, в чем она заключается, – усмехнулся тролль.

Я с грустью взглянула на лес. Ветер шевелил ветви, и звезды покачивались, а потом до земли спустились светящиеся нити, произошло какое-то движение. Звезды вспыхнули ярче.

– Это какая-то смертоносная магия? – обреченно спросила я.

– Одно из наших созданий. Так оно охотится. Привлекает своим светом… Не только мотыльки глупы, знаешь ли. Но стоит ему получить добычу, как оно потухнет.

– Этот лес становится крепостью, – со вздохом сказала я, снова подумав о Мадсе.

– Люди не смогут его пройти, – жестко отрезал Йотун. – Ни ваши маги, ни солдаты.

В его голосе сквозила ледяная уверенность, которая пробирала до костей. Без сомнений, он лучше меня знал, какие смертоносные заклинания могут применить люди, но был уверен, что то, что скрыто в чаще, сможет противостоять любым угрозам.

Йотун любовался на синий свет, который испускало неизвестное мне существо – продукт тролльей магии.