Зараза-2 Стажер

Глава 17

Я пустила юриста за свой стол, когда он попросил, чтобы набрать на своём ноутбуке соответствующие документы, и через десять минут, убедившись, что считать княжич умеет (и даже правильно), с максимально невозмутимым лицом приняла из его рук все необходимые бумаги с его подписями, где значилось, что я больше ничего и никому не должна, а дом мой и только мой. Ну и немного Юлин.

Этого времени мне вполне хватило, чтобы невидимой, юркой (и очень подлой!) змейкой проскользнуть в его организм нужной мне заразой, миновав на диво плохонький энергетический щит, и слегка подкорректировать выработку тестостерона, снизив его до минимальных значений, навести бардак в яичках и сосудах кое-какого органа, который мужчины иногда считают самым главным в своём организме.

В общем, сделала всё, чтобы данный товарищ стал импотентом.

Ибо нехер угрожать Ржевским!

При этом княжич, даже не догадывающийся, что с ним сейчас происходит, сумел удивить тем, что продержался до конца, не начав никого оскорблять, хотя я прекрасно видела, как его корежит, а Стужеву достался далеко не один косой взгляд. Но то ли присутствие адвоката Игоря останавливало, то ли в принципе он имел в голове процент мозга, никакую новую глупость или подлость он так и не выкинул, просто молча подхватив коробку и с независимым видом удалившись прочь.

Даже дверью не хлопнул.

Хотя и «до свидания» я от него тоже не услышала.

Пф! Да и не хотелось.

— На диво заносчивый молодой человек, — с нескрываемым неодобрением произнес Алещугов, качая головой, и с добродушной улыбкой обратился ко мне: — Ваше сиятельство, поздравляю с бескровным разрешением конфликта. Вы повели себя просто блестяще. Скажите, нужны ли вам мои услуги ещё?

— Да, знаете, мне бы хотелось получить консультацию вот по какому вопросу, — воодушевилась я сразу, решив ковать железо, пока горячо.

И рассказала Семен Семенычу о желании открыть реабилитационный центр. Стоило понять, какую форму юридического лица лучше всего оформить на такой центр, а ещё на кого и как получить лицензию на ведение медицинской деятельности.

Проконсультировали меня от и до, причем невероятно грамотно, словно Алещугов готовился к этому разговору заранее. После этого мы договорились, что он начнет оформление документов от моего имени, потому что дело это не быстрое, и только лицензию будут оформлять от трех недель до двух месяцев (но он посодействует, где получится). Под конец мужчина снял все необходимые копии моих документов, мы оформили договор на услуги, доверенность, он оставил мне свою визитку и распрощался, покинув мой кабинет с довольным видом.

Когда Алещугов ушел, Стужев спросил:

— Значит, центру быть?

— Быть, — кивнула. — Я всё обдумала и поняла, что это мой шанс действительно помогать людям. Хорошим людям. Не знаешь, Док уже что-нибудь проработал?

— Не знаю, не интересовался. Позвать его?

— Да, если не сложно.

— Не сложно, — усмехнулся Егор и просто набрал Савелия по телефону.

Пара фраз, три минуты — и Док уже в кабинете, потрясая кипой бумаг и сияя глазами, отчего мне сразу становится ясно — он только этого и ждал.

Следующие несколько часов прошли в бурных обсуждениях обо всём, причем никто бестолково не кричал и все слышали друг друга, хотя с персоной главного врача случился затык: Док не собирался оставлять работу в команде, соглашаясь лишь на должность врача-травматолога и вообще приходящего консультанта, аргументируя это тем, что главный врач должен быть доступен всегда, а он гораздо больше пользы приносит будучи «Витязем». С этим я спорить не собиралась, да только и сама по документам могла быть максимум процедурной медсестрой, а с этим шутить не стоило — подобные реабилитационные центры довольно жестко курировались военными ведомствами и проверки там устраивались ежегодно. Вылететь за несоответствие должности и попасть под статью о нецелевом расходовании средств — проще простого.

В итоге, составляя предварительное штатное расписание, мы заочно оформили меня именно ведущим специалистом, причем Док поклялся, что поможет мне с оформлением лицензии именно по магическому профилю «целительство». Пускай это было слишком размыто и без образования-опыта, но в случае проверки этого хватит.

— А образование, Полиночка, лучше получить, — всё-таки уговорил меня Док. — Оформляйтесь заочно, как раз сейчас лето, успеете на новый учебный год. База у вас медицинская есть, отучитесь три года на специалиста общего магического профиля, а там видно будет. Тут как раз такой случай, когда корочки нужны ради корочек и ничего более. Университет у вас тут в Твери есть, никуда далеко ездить не надо. Уверен, если поднять связи Бати, у него и там свои люди найдутся. Кое с кем из старых товарищей я уже созвонился. Невролог ждет отмашки в Оренбурге, психиатр согласился к нам приехать из Сыктывкара, надоело ему задницу на северах морозить, а толкового инструктора из Новокузнецка сманиваю. Пока думает. Медсестричек, думаю, тут найдем, достаточно дать объявление в центр занятости, сейчас как раз очередной выпуск созрел, будет из кого выбрать. На первое время хватит. Оборудование я тут уже всё расписал, сами видите. Есть небольшой затык по зданиям…

Передо мной положили карту — распечатку с экрана ближайшего к нам района. Причем особняк на нем тоже значился.

— Вот тут. Оптимально из всех, что я смотрел. Соседи наши практически. Чуть дальше по улице через три дома. Жилой дом образца середины прошлого века. Два этажа, один подъезд, десять квартир. По габаритам примерно как ваш особняк будет, плюс-минус. Сам дом старый, но крепкий, я уже смотрел. При этом самое смешное — крыша в аварийном состоянии и управляющая компания не чешется — проворовались знатно, сейчас там судебные тяжбы идут. Жильцы и рады бы съехать, да продавать квартиры за копейки никому не хочется, а нормальные деньги за них уже не выручить, особенно те, что на втором этаже. Вот было б у нас миллионов тридцать лишних…

— Допустим, — кивнула, когда напрягла память и вспомнила, что не так давно сама проходила мимо этого дома и мне понравилось, какой там большой внутренний двор, славный фасад, большие балконы с торцов, а вот с крышей действительно беда. — Почему тридцать?

— Ну так, — хмыкнул Савелий. — Не наживаться же на людском горе, да? Это же квартиры выкупить у каждой семьи, расселить, да потом ещё ремонт в копеечку обойдется. Старый фонд — он прям как ваш особняк до ремонта. Сколько вы сюда уже вбухали?

Мысленно подсчитав, кивнула. И впрямь, если выкупать в среднем по два-три миллиона за квартиру (плюс ремонт), то так и получится. Но если подумать… Вариант не самый плохой. Своё здание — намного лучше, чем аренда. Попадется идиот наподобие княжича, куда съезжать будем?

— Деньги есть, — кивнула, обдумав всё от и до. — Предлагаю сходить на место и всё изучить предметно. Особенно документы на собственность. Как насчет того, чтобы заняться этим прямо сейчас?

— С удовольствием!

К сожалению, «прямо сейчас» не получилось. Сначала Док кому-то позвонил и договорился на толкового оценщика. Затем мы пообедали. Подъехал Вадим с огнетушителями, аптечкой по ГОСТу и планом эвакуации (я всё оплатила), а потом подошла и Ирина. Знакомая Алевтины, желающая устроиться ко мне горничной.

Женщине было к тридцати, у ней была дочка шести лет. В школу только в следующем году, но в садик девочка толком не ходила — была довольно болезненной и постоянно простывала, плюс аллергия практически на всё. Сама женщина работала продавцом на кассе, за ребенком присматривала соседка. Муж-алкаш допился в прошлом году и Ирина тянула ребенка одна, тратя большие деньги на дорогостоящие лекарства для дочери Маши.

Сама женщина мне понравилась — не опустившаяся, не агрессивная. О дочери говорила с грустной улыбкой и была готова работать от заката до рассвета, особенно если с проживанием — жила Ирина в коммуналке и особых условий для ребенка-аллергика там не было.

В общем, добро я дала, договор мы заключили и сразу с условием: попутно лечимся и ни единого слова против. Деньги за лекарства отработает.

После этого неожиданно нагрянул Альберт Константинович, мой финансовый аналитик, и ему тоже пришлось уделить время. К счастью, нагрянул мужчина с великолепными новостями — только по акциям имперского банка он уже выручил мне более десяти миллионов рублей, передав бумаги и выписку со счета, причем это были далеко не последние деньги по этим акциям, а только за последние двадцать лет. Прошлые годы находились ещё на рассмотрении у руководства банка и их специализированных служб. Деньги по облигациям (чуть больше пяти миллионов) должны были поступить на счет в конце следующей недели — это уже точно, резолюцию по ним мне тоже передали. С остальным акциями работа ещё шла, но тоже в положительном ключе. Всё-таки прошлые периоды — это не так просто, это людям напрячься надо, а они этого не любят.

В итоге к дому номер восемь мы подошли только в районе четырех дня и вчетвером: я, мой телохранитель Тимур, Док и Эдуард Евгеньевич — оценщик.

День был теплым, солнечным, во дворе интересующего нас дома сидело несколько женщин и играли ребятишки, так что Док, даже несмотря на свой пугающий шрам, мигом завладел их вниманием и разговорил, выяснив всё самое главное, отчего нас чуть ли не под белы рученьки провели по всем квартирам, рассказали обо всех проблемах, на удивление не скрывая своего бедственного положения (показалось, что эти люди уже просто отчаялись), но главное я увидела — несущие стены тут крепкие, расположение отличное, двор прекрасный, а остальное поправимо.

Спонсор доброго дела: клан Абашидзе!

При этом в одной из угловых квартир нам не открыли, по словам соседки там жил Мишка-алкаш, старый бездельник и просто маргинал, но стоило мне прислушаться и принюхаться, а так же поинтересоваться, когда его видели в последний раз, как стало ясно, что уже дня три назад.

И я честно сказала:

— Он мертв. Пахнет разложением.

— Да вы што⁈ — ахнула Марина Петровна, бледнея и хватаясь за грудь. — И что теперь?

— Вызывайте МЧС, уважаемая, вскрывать будем, — посочувствовал ей Док, тоже качая головой. — Эх, не было печали… Полиночка, а в остальном что думаете? Будем заморачиваться?

— Будем, — кивнула с полной уверенностью. — Займетесь? Бригада Соловьева заканчивает у меня уже на днях, было бы удобно озадачить их сразу. Я всё оплачу.

— Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство! Сделаем в лучшем виде, — просиял Савелий и пока Эдуард Евгеньевич вызывал бригаду спасателей, чтобы вскрыть дверь и зафиксировать факт смерти, увел прочь впечатлительных кумушек, которые уже успели сообщить всем соседям, что в доме труп.

Я же, убедившись, что в моём присутствии необходимости больше нет, вернулась домой (естественно, под присмотром Тимура) и занялась самыми разными домашними делами. Для начала поужинала — время было уже к семи и Дарья в очередной раз расстаралась, приготовив тазик оливье и рыбные котлетки.

Затем познакомилась с очаровательной девочкой Машенькой, настолько худенькой и даже местами прозрачной, что аж оторопь брала. При этом у ребенка оказалось столько болячек (включая слабое сердце), что я ужаснулась уже всерьез и поблагодарила провидение, что оно привело ко мне этого ребенка именно сегодня — я ещё могла ей помочь, чем и занималась целый час, уложив ребенка под капельницу и в первую очередь укрепив сердечко, а затем расшатанную иммунную систему, которая умудрялась выдавать аллерген буквально на всё.

Не надо так!

После моих манипуляций внешне ребенок никак не изменился, но когда перед сном она с аппетитом съела целую миску творога со сметаной и малиновым вареньем, Ирина сидела рядом и тайком вытирала слезы, ведь хорошего аппетита по её словам у Машеньки не было уже давно.

Саму Ирину я тоже осмотрела и не стала скрывать информацию ни о язве, ни о грыже, ни о кисте в яичнике, ни ещё десяток относительно мелких, но нехороших проблем, включая запущенный кариес в трех зубах, так что сразу выдала небольшой аванс на стоматолога, к которому женщина клятвенно пообещала сходить уже завтра (боль в зубе я ей купировала, но требовалось и лечение), и расписала остальное лечение и лекарства. Лекарства дала задание купить Алевтине, у неё это отлично получалось.

Остаток вечера я посвятила самой Але и её маме, приняв из рук в руки несколько старинных книг о редких видах магии, и поняла, что жизнь на самом деле прекрасная штука. Главное, окружать себя правильными людьми!

В субботу с утра мы со Стужевым снова провели тренировку, но уже только с оружием, причем не тупое избиение младенца в моем лице, а со смыслом — мы разучивали связки и блоки. После обеда Евгеньич отчитался, что второй этаж полностью в моём распоряжении и мы подсчитали промежуточные итоги, я честно расплатилась с бригадиром за работу, и остались лишь некоторые комнаты первого этажа, где пока жили Ульяна, Дарья и Прохор.

Ближе к вечеру привезли кое-что из мебели — это Уля дала добро фирме, где делала заказ ещё на прошлой неделе, и мы с энтузиазмом обставили центральную гостиную, а так же перевезли наверх вещи самой Ульяны, её дочери, и Алевтины с сынишкой. Рабочие собрали новую мебель в кабинете нашей знаменитой писательницы, диваны и стеллажи в детской, а женщины отмыли всё дочиста. Так как комнат наверху хватало, то в одну из них отправились и вещи Ирины, естественно, вместе с Ириной и Машенькой, а Светлану Прокопьевну я отправила в комнату, где раньше находился учебный класс. Чуть позже в бывшей библиотеке по соседству можно было оборудовать секретарское рабочее место, а пока у меня на первом плане стояло всеобщее оздоровление. Тем более жить с нами на постоянной основе Светлана Прокопьевна не планировала, ведь в городе у неё была своя квартирка и соседки-подружки, но на время лечения и длительных вечерних капельниц, вызывающих сонливость, она согласилась оставаться на ночь, чтобы не ездить домой по ночи.

Порадовал и Вадим, который вернул мне машину, как и обещал: на станции техобслуживания её «переобули» и провели полную диагностику, поменяли масло и тормозные колодки, какие-то там ремни (я в этом не разбиралась), почистили-заправили кондиционер и проверили электронику от и до.

Осталась сущая ерунда — научиться водить.

Но и на этом день не закончился!

Мы уже ужинали, когда пришел грузовик с тренажерами и мускулистые ребята в спецодежде браво перетаскали коробки, распаковали, собрали и унесли с собой всё лишнее. Работу принимал Стужев, но я всё равно сунула в спортзал свой любопытный нос, с удивлением отмечая, что само помещение тоже отремонтировано, причем стены покрашены в стильный светло-серый цвет, на полу плотное ковровое покрытие от стены до стены, много зеркал, поменяно освещение и на окнах удобные рулонные шторы, а не обычные.

При этом я была далеко не первой, кто туда заглянул — остальные «Витязи» уже собрались там и возбужденно переговаривались, обсуждая качество и виды тренажеров, а Айдар с Денисом даже спорили, кто из них сейчас возьмет больший вес от груди.

Заметив меня, Стужев с улыбкой взмахнул рукой, было видно, у него тоже прекрасное настроение, но стоило мне сделать буквально пару шагов от двери, как реальность дрогнула, меня повело… И между нами засияла щель разлома загадочно золотистого цвета.

— Вашу ж Глашу! — выпалил Док и тут же заорал, спадая с лица: — Готовность ноль, разлом ментального типа!

Что такое «готовность ноль» я не знала, но, как и все присутствующие, поспешила облачиться в доспех. К сожалению, перчатка с оружием лежала в спальне, но сначала стоило вообще понять, по силам ли мне такой противник, или лучше отсидеться в задних рядах в качестве медсестры.

Прошло от силы три секунды — и меня снова повело, причем ощутимо. Я не удержалась и опустилась на колени, чувствуя, как невыносимо кружится голова. Ко мне подскочил Док и придержал, потому что Стужев, Денис и Айдар уже шагнули в портал, а Олег почему-то поторопился прочь из зала, как и Борис.

— Полиночка, ну что за дела? Что за коленопреклонение не по графику?

— Это… разлом… — прохрипела я через силу. Вроде бы и рассмеяться хотелось, да сил никаких. — Почему они на меня так… действуют?

— Запитываются, — вздохнул мужчина. — Я сейчас это отчетливо увидел. Что-то есть в вас такое, отчего они контрольный импульс открытия на вас выпускают. Но саму механику я не понимаю, хоть убей.

— Это ужасно.

— Согласен. И как этого избежать, я не представляю.

Мы посидели ещё немного, Док помог мне перебраться на лавочку подальше от разлома и поближе к выходу, а потом вернулся Олег. С ворохом амулетов, которые раздал нам с Доком, затем активировал артефакт рядом с разломом, отчего тот стал уже знакомым мне турником, а потом уверенно шагнул внутрь.

Док помог мне надеть амулет на шею и я приказала доспеху убрать его под защитный слой (у меня получилось), а Док рассказал, что эта вещица защитит меня от ментального воздействия. Долго носить такое не рекомендуется, может очень сильно разболеться голова, но четыре-пять (максимум шесть) часов в сутки можно.

— Как думаете, кто там? — полюбопытствовала, когда Док, убедившись, что я в порядке, собрался идти следом за командой, но мне пока приказал оставаться на месте.

— Не знаю, Полина. Честно. На моей памяти мы только три таких портала зачищали и каждый раз было разное. Глаза летающие, змеи, растения тоже были. Тут не угадаешь.

Оставшись одна, я какое-то время просто посидела. Потом поскучала. Потом повздыхала… Безумно хотелось глянуть на происходящее хотя бы одним глазком, но я помнила, что артефакт не пропустит меня внутрь, поэтому предпочла сайгаком сбегать наверх, за перчаткой и ещё более бодрой ланью спустилась вниз, натягивая и застегивая пространственный артефакт прямо на ходу.

И снова запаслась терпением.