Зараза-2 Стажер

Глава 24

— Да, бойся меня, — усмехнулся с подозрительным прищуром. — Мы отвлеклись. Расскажи, как ты хочешь причинять окружающим боль. Это кровавое убийство? Жестокое удушение? А может безжалостное сожжение? Камнем по темечку? Утопить в зыбучих песках? Или выжечь кислотой глаза, потихоньку добравшись до мозга?

— Э-э… А ты точно «Витязь»?

Я покосилась на Стужева с откровенной опаской.

— Полина, — вздохнул, — ты просишь научить тебя боевым заклинаниям. Ты хочешь их знать, но не пользоваться? Какой в этом смысл?

— Я буду ими пользоваться, — возразила. — Но не против людей, а против монстров.

— В большинстве своём у них иммунитет к стихиям, — покачал головой Стужев.

— Но не полный же!

— Не полный, — согласился. — Но ты всё-таки реши: это будут жесткие кровавые атаки; плен-торможение или действия, направленные на лишение сил и жизни исподтишка.

— А выбирать обязательно?

— Различна техника их освоение и применения. В первом случае все силы вкладываются в мощь удара, во втором — в силу удержания, в третьем — в незаметность и предварительный поиск слабых мест противника. Реши, что тебе ближе, и тогда освоение будет максимально эффективным. Если ты нетерпелива и порывиста, тебе подойдет прямой удар в лоб. Например, классический огненный пульсар. Если ты не любишь убивать кроваво или нет цели именно убить, то стоит пленить и суметь удержать. Это песчаное лассо и стальная сеть. Если ты внимательна и осторожна, если нужна внезапность и есть время для оценки противника, если нужно сделать тихо и незаметно, то можно выбрать стальной шип, который проткнет врагу пятки, либо зыбучие пески, куда он наступит и увязнет, со временем утонув, а то и вовсе ядовитый туман, который в зависимости от концентрации лишит одежды, сознания, кожи, а то и убьет.

— Я не понимаю почему, но мне тебя даже просто слушать жутко, — призналась честно, садясь, а затем и вовсе поднимаясь на ноги. — Почему мне кажется, что ты специально с таким смаком рассказываешь, чтобы я отказалась?

— Интересное предположение, — усмехнулся, качая головой и тоже вставая с пола. — Но нет. Просто хочу, чтобы ты определилась. Если не можешь, давай разберем пример из каждой области и ты сама решишь, что тебе ближе.

— Давай, — согласилась. — С чего начнем?

— Что в тебе отзывается легче всего?

— Сейчас точно песок, — рассмеялась и без видимых усилий создала вокруг руки песчаную змейку, которая, всего лишь следуя моему желанию, скользнула вокруг запястья, затем вдоль руки, по плечу, а затем и вовсе сформировала настоящую змеиную голову и беззвучно зашипела на Стужева.

— Чистая энергия? Расточительно, — покачал головой «Витязь». — Но увлекательно, согласен. У тебя хорошая фантазия и отличная концентрация. Могу показать тебе песчаный хлыст, лассо и зыбучие пески. Убирай змею и смотри вглубь меня.

Следующие полтора часа минут прошли невероятно увлекательно. Стужев показывал, а я смотрела… И раз так на десятый понимала.

Затем пыталась повторить. Раз на двадцатый повторяла.

При этом я прекрасно понимала, что с ним — в сотни раз быстрее, чем без него. Не просто понимала, а видела!

И делала.

Сначала медленно, приноравливаясь. Затем чуть быстрее. Под конец почти сама и даже без подсказок, но всё ещё недостаточно быстро, чтобы это было именно внезапной атакой.

Но делала!

И черт возьми, я была счастлива!

За какие-то несчастные полтора часа я выжала себя досуха. Стискивая зубы, волю и те неприличные места, о которых вслух не говорят. Напрягала ядро, руки, память и регенерацию. Шипела, злилась, бесилась…

И делала!

А когда поняла, что больше не могу, то просто аккуратно опустилась на колени с блаженным выражением лица, закрыла глаза и призналась:

— Это было великолепно.

— Я надеюсь, ты не собираешься отключаться? — обеспокоенно произнёс Стужев, по ощущением торопливо подходя ближе.

— А даже если и так? — пробормотала, не убирая улыбку с губ. — Кто мне может запретить?

— Ты не Зараза… Ты Балда, — цокнул мужчина и, перехватив меня за подмышки, сначала вытянул наверх, а затем и вовсе взял на руки. — Зачем доводить до крайности? Или Дока позвать?

— Думаешь, я его боюсь? — фыркнула, закидывая руки Егору на шею, чтобы ему было легче меня нести. — Вообще-то я и пострашнее вещи делать могу.

— Мы все умеем, — с хмыком отозвался Стужев и, воспользовавшись межкомнатной дверью, сразу прошел в мою спальню. — Но он делает это с упоением.

— Да, он тот ещё маньяк, — хихикнула, не мешая мужчине положить меня на кровать… И лечь рядом. Но всё равно высказалась: — А ты нахал.

— Да, я полон достоинств, — согласился, обнимая меня за талию и практически укладывая на себя, тогда как я сама могла лишь поудобнее повернуть голову.

На что-то большее сил уже не осталось.

Хотя нет, ворчать я ещё могла, что и продемонстрировала, заявив:

— Это не достоинство.

— Не соглашусь. А ещё я заботливый.

Ну… тут сложно поспорить. Хотя-я…

— И о ком ты обычно заботишься?

И тут Стужев меня удивил:

— У меня был пес.

— Серьезно?

— Да. Доберман по имени Волчок. Непоседливый был, ужас.

— Был? — уточнила аккуратно.

— Он родился с патологией, — тихо произнёс Егор. — Сердце. Но всё равно прожил почти семь лет. Его не стало в прошлом году. Не поверишь, но на похоронах громче всех рыдал Док. Волчок был нашим общим любимцем.

— Я сейчас сама заплачу, — пробормотала через силу.

— Прости. — Меня нежно погладили по голове, заодно окончательно разлохматив прическу и повынимав из волос последние шпильки. — Мы с парнями думали завести кого-нибудь… Но потом разломы стали появляться слишком часто. Стало опасно. А потом у нас завелась ты.

— Ты… — Я аж чуть не закашлялась от возмущения, но в то же время начал разбирать некий нервный хохот. — Между прочим, это вы у меня в доме завелись!

— Да-да… Завелись, оккупировали и хрен вытравишь, — фыркнул и неожиданно поцеловал в край брови, почти в веко. — Есть хочешь?

— А ты мастер неожиданных вопросов, — пробормотала, озадаченная в очередной раз. Задумалась и кивнула. — Наверное, да. А который вообще час?

— Не знаю. Но ближе к ужину. А ты умеешь готовить?

— Нет, — ухмыльнулась.

— А я умею.

— Это ты сейчас хвастаешься?

— Да.

— Странный ты всё-таки… — Я подняла к нему лицо и открыла глаза, тут же утонув в расплавленном серебре его нежности. — А что ещё умеешь?

— Знаешь, пытаюсь лихорадочно сообразить, — он со смешком хмыкнул, — и ничего на ум не идет. Я маг, воин. А больше, кажется, и ничего. Не хвастать же тем, что машину водить умею? Читать люблю… В шахматы с отцом играем, когда выбираюсь к ним.

— А у тебя есть мечта?

— Есть.

— Расскажешь?

— Нет.

Нет, я не обиделась… Понимала. Но всё равно спросила:

— Почему?

— Потому что тогда ты испугаешься и убежишь.

— Почему? — озадачилась и попыталась предположить: — Ты хочешь завоевать мир?

— Нет, — рассмеялся.

— Завести сорок котов?

— Я больше собак люблю.

— Завести сорок собак?

— О нет, это слишком. Хотя одну я бы завел. Люблю собак, — он улыбнулся широко, искренне, но потом с досадой поморщился. — Но точно не сейчас. Слишком опасно, да и щенку нужно много внимания, особенно первые месяцы. А ты сама видела, что вокруг в последнее время творится.

Видела, да. Нахмурившись, перестала допытываться до чужой мечты, спросив другое:

— Почему разломы вообще появляются? И почему всё чаще? Неужели до сих пор нет ни одного толкового объяснения?

— Знаешь, как бы бредово это ни звучало, мне кажется, что во всём виноваты сами люди, — подозрительно спокойно произнёс Стужев. — Много есть разных теорий, часть из них совершенно безумна, но как маг множества стихий я чувствую пространство. Умею его сканировать. И вижу, что оно повреждено. Намеренно повреждено. Знаешь, это… Похоже на болезнь, которая уже захватила всё тело планеты. Как плесень, распространившаяся повсеместно. Но сначала всё равно была одна-единственная бактерия. Откуда она взялась? Сомневаюсь, что уже можно выяснить. Сотни лет прошло с тех пор, как был официально описан первый разлом.

— Но если это болезнь, то её можно вылечить? — предположила. — Закрывая разломы, вы боретесь с последствиями. Это как сморкаться во время простуды. А нужно бороться с причиной.

— Как?

Хороший вопрос…

И меня он заинтересовал.

— Пока не знаю, — пробормотала, пока мозг лихорадочно выстраивал тьму гипотез, предположений и выдвигал варианты моих собственных действий. — Мне нужно увидеть это самой…

— Что?

— То, о чем ты говорил. Пространство. Какая магия помогает тебе его сканировать?

— Комплексная, — не стал скрывать Стужев. — Это и воздух, и природа, и ментал, и даже капля интуиции.

Понятно. Быстро не будет. Но мы ведь и не собираемся умирать в ближайшие пару десятков лет, верно?

— Занятно, — протянула. — Очень занятно. А когда ты дашь мне следующие ядрышки?

— Через неделю.

— А может раньше?

— А может не надо?

— Что?

— Торговаться с наставником и командиром, которому виднее.

— Зануда. — Я показательно надула губы. И пускай особо не рассчитывала на успех, но всё равно дала ему понять, что недовольна.

— Это потому что я очень сильно тебя люблю, — произнёс с улыбкой и поцеловал в висок, вводя меня в кратковременный ступор.

Как минимум тем, что так легко повторял это раз за разом!

Вот так. Запросто. Раз — и «люблю».

— Тебе ужин в постель или вниз спустимся? — тем временем поинтересовался Егор, пока я пыталась сложить пазл из букв «Ж» «О» «П» «А» в слово «любовь».

Хоть убей, не получалось!

И я поспешила ответить:

— Вниз.

Хмыкнул.

— Сама идти сможешь?

— Не знаю, — призналась честно.

— Может, всё-таки в постель?

— Егор… — вздохнула.

— Ладно-ладно, — поспешил перебить. — Вниз, так вниз. Идем.

К счастью, прошло достаточно времени, чтобы мой организм немного отдохнул от устроенной ему проверки на выносливость, так что я сама встала и даже не упала, хотя по пристальному взгляду Стужева догадалась, что он был готов меня ловить, если вдруг что-то пойдет не так.

А вот фигу!

И пускай маленькая глупенькая девочка где-то глубоко внутри меня была не прочь снова оказаться в его сильных руках, ничуть не более глупая, но гораздо более опытная Зараза понимала, что увлекаться этим никак нельзя.

Иначе понравится и я решу, что так должно быть всегда.

А оно не бывает, неа.

В итоге вниз я спустилась сама, хотя и не вприпрыжку, а спокойным шагом. Стужев, умиляя и вместе с тем немного подбешивая, шел рядом. Я не могла подобрать нужных слов, чтобы оттолкнуть, не отталкивая, и вместе с тем не хотела подпускать его ближе. А он, сволочь такая, настырно лез под кожу. Не понимая слова «нет»!

При этом как-то само собой получилось, что внизу мы вместе свернули в правое крыло и очутились в гостиной, а там уже и без нас набралась целая толпа: не только наши «Витязи», но и чужие. Хотя они вроде бы даже не «Витязи»…

— А вот и наше сиятельство! — весело провозгласил Док, обращая всеобщее внимание на меня, пока я немного настороженно изучала мужчин, причем некоторых видя впервые. — Полина Дмитриевна, только не ругайтесь! К пациентам приехали товарищи и до полуночи я выставлю всех вон, обещаю!

При этом я сразу увидела, что столы подвинуты к диванам, как и стулья, все подходящие (и не очень) поверхности заставлены коробками с едой из доставки и банками с пивом. Пицца и гамбургеры, коробочки с лапшой и позы, какие-то то ли беляши, то ли чебуреки… В общем, всё самое вредное, жирное, но безумно ароматное!

При этом нам со Стужевым моментально выделили кресло и этот… кхм, беспринципный паразит, усадил меня в него, сам присев на подлокотник. Хотя до последнего думала, что усадит к себе на колени. Но нет, не стал. Хотя по глазам видела — хотел!

А ещё видела по чужим глазам, что большинство мужчин старательно оценивает меня, как женщину. И Стужев это видит. И бесится. И Док это видит. И ухмыляется…

В общем, то ещё реалити-шоу!

Потихоньку меня со всеми перезнакомили и я узнала, что подъехали и «Добрыничи», и «Беркуты», причем никто вроде как ни к кому смертельных претензий не имеет, обстановка в гостиной установилась доброжелательная, на душевном подъеме. Одни бойцы радовались, что выжили, хотя ранения были смертельны, другие радовались, что выжили их товарищи… А «Витязи» нагло гордились, что у них есть я.

— Полина Дмитриевна, — спустя какое-то время обратился ко мне командир «Беркутов», Владимир Троекуров, сидящий неподалеку на одном из диванов, но я отлично его видела. Сейчас, уже придя в себя и явно употребив далеко не один фирменный коктейль Савелия (пиво он не пил, я заметила), но будучи ещё бледноватым, он всё равно чем-то неуловимо напоминал Стужева. Ростом, разворотом плеч, внутренней мощью и даже цветом глаз, но при этом был русоволос и постарше, а ещё не так красив, как Егор, но тоже притягивал взгляд. — Савелий уже рассказал о вашем истинном участии в нашем исцелении и я хочу отблагодарить вас лично. Мы с парнями состоим на службе у князя Долгорукого, а он ценит не только преданность своих людей, но и профессионалов, готовых оказать помощь этим землям вне зависимости от происхождения и рода деятельности. Да и мы тоже не чужды искренней благодарности. Скажите, чем именно я могу вас отблагодарить помимо денег? О них даже разговора идти не может, моя персональная страховка вся ваша, максимум пять дней на оформление бумаг. Но деньги — это всего лишь деньги, верно?

Подумав, неуверенно дернула плечом. А что у него вообще есть? Мне чужого не надо, а остальное и за деньги купить можно. Княжича разве что попинать… Но на это он точно не согласится. Да и Ржевский вроде как сам справляется. Зачем лишать предка удовольствия?

— Может, связи? — подсказал Троекуров. — Полезные знакомства? Ресурсы? Наставник?

— Спасибо, но наставник у меня уже есть, — рассмеялась, качая головой, и взглянула на Стужева, который секунду назад недовольно смотрел на Владимира, а стоило мне посмотреть на него, как моментально изменил выражение лица на намного более доброжелательное. И даже слегка улыбнулся мне в ответ.

— Стужа? — почему-то удивился Троекуров. — Но вы же лекарь.

Кхм-кхм…

— Или я не прав?

— Отчасти, — ответил за меня Егор. — Полина мульт, как и я.

— О-о…

Троекуров посмотрел на меня с уважением и отчасти с немного непонятным сочувствием.

— Ясно. Что ж… Тогда просто знайте, что я всегда к вашим услугам.

Я посидела с мужчинами ещё минут тридцать, съев безумно вкусную мясную пиццу (три кусочка!) и запив всё это горячим чаем, который принес мне Док, а потом, видя, что откровенно всех стесняю (да и самой было не особо комфортно), сослалась на срочные дела и ушла.

Заглянула на нашу кухню, пообщалась с женщинами, порадовалась тому, что уже завтра к обеду подойдут несколько соискателей на должность разнорабочих, поблагодарила Светлану Прокопьевну за информацию о том, как подать заявление в университет (обучение будет исключительно платным, ну да не беда), уделила внимание своим пациенткам, сделала сканы нужных документов и отправила заявку на обучение по почте, а перед сном почитала книги о магии, сосредоточившись на тех главах, где описывали многосоставные заклинания.

Они заинтересовали меня особенно, ведь, согласно этой умной книге, они были крепче, мощнее и эффективнее, особенно если враг имеет определенный иммунитет к магии. Например, тот же песчаных хлыст можно было усилить магией металла, зыбучие пески — природной топью, а песчаное торнадо — воздухом. И наоборот. Комбинаций была тьма и всё зависело от сил, памяти и способностей самого мага. А ещё фантазии.

При этом можно было сражаться чистой силой, но, как в первую же минуту отметил Стужев, это было затратно. Всё равно что черпать не особо глубокую лужу ведром и щедро выплескивать прочь. А вот если формировать особые заклинания, специальным образом соединяя пальцы, вычерчивая в воздухе руны и шепча слова активации, то это существенно снижало энергетические затраты на использование магии.

Но во-первых, надо было сначала выучить все эти жесты, руны и фразы, а во-вторых, натренировать их так, чтобы на их активацию уходили доли секунды, а не минуты, которые могли стать решающими.

Либо быть магом категории «ультра», у которых сил просто немеряно, и не волноваться, что после сотни пульсаров свалишься с истощением.

Увы, я не ультра… Стану ли? Обязательно! Но, подозреваю, ещё не в этом году. Ранга так до третьего-второго можно подняться достаточно спокойно. Ну, относительно. Учитывая мою способность поглощать ядра различных стихий. А вот дальше уже сложнее. Нужно не просто поглощать и работать на износ, тренироваться и физически, и магически, соблюдая определенный баланс, нужно ещё иметь склонность к бесконечному росту. Своего рода патология, магический аналог соматотропина, гормона роста.

Думаю, моя способность управлять собственным организмом сыграет в этом деле ключевую роль и когда придет время, я преодолею и этот рубеж. Обязательно преодолею!

Ну а пока, пожалуй, стоит лечь спать.