Сталкер на каникулы

Глава 15

— Эм… Роберт? — прервал поцелуй голос, в обладательницу которого очень хотелось запустить шишкой.

Роберт оторвался от Василины, а его уголки губ приподнялись в многообещающей полуулыбке. Его рука соскользнула с талии и взялась за ладошку Василины. Та мысленно выругалась — ее ладони из-за волнения были потными и наверняка мерзкими. По хорошему Роберту стоило отпустить ее руку и вытереться о штанину, но он будто и не заметил этого.

— Оксана! — нарочито радостно поприветствовал он растерянную девушку с пакетом в руках. Та съеживалась, стоя перед парой в джинсовой курточке, накинутой на платье. — Ты как раз вовремя.

Он потянулся за пакетом и вытащил из кармана пару купюр.

— Это что? — тупо спросила Оксана, переводя взгляд с денег на Василину. Причем на последнюю она посматривала отнюдь не дружелюбно.

— А ты разве хочешь подарить нам с Василиной романтический пикник? — насмешливо выгнул бровь Роберт. — Спасибо, что побыла курьером и помогла устроить сюрприз. Держи, здесь с запасом. Считай, оставил тебе чаевые за доставку.

До Оксаны начало медленно доходить. Она взяла деньги, которые совал ей Роберт, и промямлила:

— Когда ты написал и попросил найти тебя в сосновом бору, а по пути зайти в буфет, я думала, это приглашение, а не…

Роберт уже вернулся к Василине, заглядывая вместе с ней в пакет. Она выхватила из него шоколадку в знакомой обертке:

— Карамельная! Моя любимая! Оксан, а из тебя неплохой сборщик заказов.

Им показалось, что у Оксаны заскрежетали зубы от переполнявшей ее злости. Еще немного, и у нее бы начал валить пар из ушей. А может и раздался бы свист как от кипящего чайника.

Рассерженно топнув ножкой, Оксана напугала белку, которая, сидя рядом с ней, усердно откапывала оставленный с осени орешек. Заверещав что-то на беличьем, оскорбленный зверек взобрался по голой ноге Оксаны, оставляя на ее коже крошечные ранки от коготков, и повис на пышной юбке. Следом за белкой заверещала и Оксана. Она визжала и скакала на месте, смешно маша руками:

— Уберите ее! Уберите с меня это животное!

И не думая помогать, Роберт и Василина прыснули со смеху. Наконец, белка махнула хвостом и перепрыгнула на ближайшую сосну. По всей видимости, зверек благоразумно решил держаться подальше от этой ненормальной. От такой и бешенство подхватить можно. Или оглохнуть. Что более вероятно.

Растрепанная, с поникшими локонами и оторванным куском фатина с юбки, Оксана прохныкала что-то невразумительное и бросилась обратно к санаторию. Роберт издевательски проорал ей в след:

— Обязательно покажись врачу, белка может быть заразна!

Василина поддержала глумление над соседкой по комнате:

— И не открывай на ночь окно, белка может вернуться со своими сородичами за отмщением!

Похохотав, они, не отпуская сцепленных рук, зашагали дальше по тропинке.

— Где-то здесь была беседка… — пробормотал Роберт, выискивая ту взглядом.

С лица Василины не сходила улыбка и румянец:

— Это и была твоя идея? Ну, насчет Оксаны?

— Ага, — подтвердил он. — Она мне еще после физры сунула свой номер, чтобы я написал ей в мессенджере. Когда ты собиралась на прогулку, я отправил ей сообщение. Бедняжка решила, что я пригласил ее на свидание. И ради этого пропустила розыгрыш призов.

— Какое коварство! — похвалила его Василина, отметив про себя, что из Роберта стратег даже получше, чем из нее.

— Она еще в такой удачный момент подошла, когда мы… — он осекся на полуслове и смущенно отвел взгляд.

Обсуждать поцелуй было куда более волнительно и неловко, чем, собственно, целоваться. Василина до сих пор ощущала на губах фантомные прикосновения теплых — а потом и разгоряченных — губ Роберта. Она перевела тему:

— Надеюсь, она не решит как-то отомстить мне. Мы же все-таки живем в одной комнате. Вернусь, а там все вещи порезаны. Подушкой придушит во сне. Или в бассейне меня утопит. А может подсыпет в суп отраву для крыс. Не удивлюсь, если она взяла ее с собой.

Роберт виновато поморщился:

— А вот об этом я не подумал… Может, попробовать уговорить дежурную расселить вас?

Протяжно вздохнув, Василина отмахнулась:

— Потом разберемся. Смотри, там не беседка? Под тем фонарем?

Ускорив шаг, они дошли до нее и устроились на лавочке, сев друг напротив друга. Поскольку столика не было, пара разложила провизию прямо на лавку. Помимо карамельной шоколадки, Оксана любезно принесла им соленые крекеры-рыбки, чипсы с паприкой, коробку шоколадных конфет-пирамидок в вафельной обсыпке, рулетики с маком и слойки с сыром. Последней из пакета они вытащили бутылку кофе-колы.

— Ну надо же, даже с чипсами угадала, — хмыкнула Василина.

— Ты тоже любишь с паприкой? — удивился совпадению Роберт.

«Конечно, нет, я люблю со сметаной и зеленью, а с паприкой — твои любимые!» — мысленно ответила ему Василина, но вместо этого скромно кивнула. Выдавать свои сталкерские наклонности она не решилась.

Когда после импровизированного пикника-свидания они вернулись в спальный блок, выяснилось, что Оксана нажаловалась дежурной, будто Василина натравила на нее бешеную белку. Пострадавшую осмотрел врач, которого выдернули из дома. Из-за рисков, связанных с возможной инфекцией, Оксане не только обработали микро-ранки, похожие на кошачьи царапки, но и назначали курс уколов от бешенства и какие-то прививки. От греха подальше ее отселили от Василины не только в другую комнату, но даже в другой блок — на шестом этаже. Правда, дежурная заявила, что намерена поднять вопрос о выселении Василины, но на ночь глядя, конечно, никто этим заниматься не стал.

На следующее утро сразу после завтрака Василину вызвали в кабинет главврача, там же ее ждали директор санатория, врач, осматривавший Оксану, тренер по плаванию, сама потерпевшая и дежурная, которая чуть ли не с пеной у рта доказывала, что этой «оторве и хулиганке» не место среди приличных людей.

На защиту Василины тут же встал Роберт. Его, конечно же, никуда не вызывали и в кабинет не приглашали. Непонятно по какой причине Оксана ни слова о нем не сказала, повесив всю вину на одну Василину. Но он проявил инициативу и ворвался в кабинет, отказываясь его покидать. Василине от этого стало настолько приятно, что ей было все равно на то, отчитают ее, вышвырнут из санатория или заставят отрабатывать свою провинность — например, мыть полы в блоке до самого отъезда.

Выслушав обе стороны — обвинения Оксаны и дежурной, вставшей, разумеется, на ее сторону, и защиту Василины и Роберта — совет, посовещавшись, принял решение. Василину попросили оставить в покое, так как ее вина не доказана, а обвинения Оксаны были голословны. К Оксане же наоборот попросили присмотреться и следить в оба.

Конечно, ее выходки тоже не были доказаны, но повлияли слова тренера из бассейна. Та признала, что Василина никак не могла кинуть бомбочки в воду, а следовательно, это действительно могла быть Оксана. А раз она способна на такое, то и подставить Василину тоже могла. Слова тренера приятно удивили Василину, ведь еще вчера та уличала ее в сговоре и порче имущества.

Более того, совет потребовал перекроить расписание процедур, чтобы Василина и Роберт больше не пересекались с Оксаной. От греха подальше.

Все это можно было считать не только грамотным урегулированием конфликта, но и победой над Оксаной. Та выбежала из кабинета красная, как раскалившееся железо, и пыхтящая, как паровоз. Ее явно не устроило принятое решение, а косые взгляды собравшихся выбили почву из-под ног. Ну конечно, ведь этого «ангелочка» впервые заподозрили в пакостях. Для нее это стало ударом по самолюбию и липовому нимбу, который маскировал под собой дьявольские рожки.

Ко всему прочему Роберт ясно дал понять Оксане, что если та вздумает как-то подгадить их с Василиной отдых, то серьезные последствия ей будут обеспечены. Какие — он не уточнял. Но во взгляде и голосе звучала неприкрытая угроза. Поэтому Оксана, злобно сверкнул глазами, молча согласилась оставит их в покое.

А в жизни Василины, кажется, настала белая полоса. По крайней мере так она обозначила произошедшее перемены, когда обсуждала с Женькой то, что они с Робертом теперь пара. Женька же не сразу в это поверила и попросила доказательства того, что это не шутка. Сказано — сделано. В тот же день подруге прилетело селфи, на котором Василина и Роберт запечатлели свой поцелуй.

Василина любила рассматривать это фото вечером, спрятавшись под одеялом, чтобы свет от экрана не мешал ее новой соседке — пенсионерке бабе Тане, которая вместо парфюма явно использовала пустырник. Бабуля оказалась вполне себе доброй и не лезла к Василине с расспросами, претензиями или советами.

Пожалуй, единственными минусом — не считая пустырника, которым насквозь пропиталась не только баба Таня, но и сама Василина вместе со своими вещами — была громкость, с которой та смотрела телевизор. А смотрела она его всегда, когда находилась в комнате. Только на ночь выключала. И то, если не заснет за просмотром сериала. Баба Таня искренне считала, что каждый день смотрит новые серии, и Василина не стала ее разочаровывать тем, что сериалы разные — просто однотипные.

Все время до отбоя Василина и Роберт проводили вместе, расставаясь только для того, чтобы сходить на процедуры. Самой нелюбимой у обоих стало грязелечение. Но Василину успокаивало то, что разило не от нее одной. Правда, Роберту удавалось перебивать вонь своим парфюмом, от которого у Василины голова шла кругом. А после их объятий этот аромат оставался и на ее одежде.

Лечебная грязь, пустырник и мужской парфюм — та еще гремучая смесь. Но для Василины он был даже приятен. Тем, что это аромат ее весенних каникул и первой любви.

— Ай, Василина! — хохотнул Роберт, когда она вымазала его кетчупом.

Набрав в буфете хот-догов и газировки, они устроились на диванчике в его комнате. Но вместо того, чтобы следить за происходящим на экране телевизора, отвлекались друг на друга. И в один момент Василине жутко захотелось повторить эпизод, который встречался в каждой второй романтической комедии. Правда, там влюбленные обычно вымазывали друг друга мороженым. Но его под рукой Василины не было. Зато были хот-доги, щедро политые кетчупом.

— Роберт! — притворно возмутилась она, когда он подцепил пальцем кетчуп и мазанул ее по щеке.

Они принялись дурашливо бороться, оставляя на одежде друг друга все больше следов от кетчупа.

Василина хихикнула, уклоняясь от его атак, но Роберт был настойчив. В какой-то момент он вдруг остановился, а его глаза заблестели от озорства.

— В мои планы не входило с ног до головы измазать тебя кетчупом, ты же не хот-дог, верно? — сказал он, наклоняясь ближе, чтобы замазать ее щеку новой порцией кетчупа.

Василина чуть покачала головой, а ее сердце забилось быстрее. Она почувствовала, как ее щеки краснеют, и вдруг, поймав его взгляд, поняла, что они оба ждут, когда же этот момент превратится в нечто большее.

— Может, стоит немного освежить план? — прошептала она.

Роберт притянул ее ближе и посмотрел на нее с искоркой в глазах. Медленно наклонившись, он оставил легкий поцелуй на ее щеке, обведя губами след от кетчупа.

— А я и не против, — хрипло ответил он.

Все вокруг них затихло: звуки телевизора, шум из соседней комнаты, в котором баба Таня смотрела любимую передачу, разговоры, доносящиеся из коридора — все исчезло, уступив место только им двоим.

Преодолев последний барьер, их губы встретились в нежном поцелуе с привкусом кетчупа. Роберт осторожно взял ее за плечи, так аккуратно, словно они были из хрупкого хрусталя, а Василина, обвив его талию, почувствовала, как мир вокруг растворился в этом мгновении.

Когда они отстранились, оба с легкой улыбкой посмотрели друг на друга, не зная, что сказать. Да и нужно ли было что-то говорить?

Глаза Роберта расширились от ужаса:

— Пятно!

Василина, не понимая, что его так обеспокоило, свела брови к переносице:

— Да, мы сейчас оба в пятнах от кетчупа.

— На диване пятно, — простонал он, кивая на стык между диванными подушками.

Василина опустила взгляд и заметила, что на краю одной из подушек, которые служили сидушкой дивана, красовалось огромное — почти с апельсин — темно-красное пятно. Подскочив, она тут же бросилась в ванную за тряпочкой, найдя ее все там же — в шкафчике под раковиной. Смочив ее водой, Василина принялась яростно оттирать пятно, пока Роберт, схватившись за голову, причитал:

— Я тупанул, не подумал, что у меня руки в кетчупе… Оперся о диван и посадил пятно… Черт-черт-черт…

Василина принялась его успокаивать:

— Да не переживай, сейчас быстро от него избавимся. Главное, что сразу заметили, пока кетчуп не впитался.

Но в позитивном исходе она не была уверена. Василина вообще по части уборки мало что понимала. Мама всегда приговаривала: «Ты лучше учись, а уборкой я сама займусь, не надо мне помогать. Вот вырастишь, выйдешь замуж, еще успеешь упахаться». Поэтому максимум, что умела Василина, так это пройтись мокрой тряпкой.

После ее усердий на стыке подушки осталось мокрое пятно, за которым было непонятно — удалось ли избавиться от следов кетчупа или нет. В надежде, что да, пара вернулась к просмотру фильма, на этот раз сосредоточившись не друг на друге, а на хот-догах. И том, чтобы с них не упала ни одна капля кетчупа.

Однако, вместе с фильмом закончились и их надежды. Вода высохла, явив Василине и Роберту пресловутое пятно.

— Может, попробовать обезжиривателем? — неуверенно предложила Василина. — Если он взял клей, то…

Роберт мотнул головой:

— А вдруг он разъест ткань? Тогда совсем испортим диван.

— На первом этаже прачечная, — припомнила Василина.

Он задумчиво нахмурился:

— Думаешь, получится запихнуть подушку в барабан стиралки?

Василина закатила глаза:

— Зачем? Нужно просто снять чехол. Его и постираем.

Подскочив с дивана, они стащили с него испачканную подушку, которая держалась на липучках. Стянув чехол, они как могли компактно скомкали его и запихнули в сумку Роберта. Затем Василина убежала в свою комнату, чтобы переодеться. Прихватив с собой измазанные кетчупом вещи, они спустились в прачечную. И если с одеждой проблем не возникло, то с чехлом пришлось повозиться.

Пока вещи успешно крутились в соседней стиралке, Василина и Роберт склонились над другой, в которую запихнули велюровый чехол. После рьяных споров о режиме, температуре, скорости отжима и что лучше выбрать — порошок или капсулы — они нажали на «старт». Оба молили о том, чтобы после стирки чехол в конец не испортился.

Их мольбы были точно кем-то услышаны, потому что чехол они вытащили в целости и сохранности, а еще насквозь мокрый, потому что отжимать они его не решились и выставили ноль оборотов. Из-за этого было непонятно, удалось ли избавиться от пятна.

Это стало известно только на следующий день, когда Роберт и Василина склонились над душевой, в которой оставили сохнуть чехол. Несмотря на то, что после ночи сушки он все еще был сырой, пятно четко виднелось. Оно побледнело, но нисколько не уменьшилось.

Пока Роберт сокрушался, Василина озарила идея:

— А что, если поменять подушки местами? Смотри, пятно на самом стыке. Посередине дивана оно, конечно, заметно! А если этот стык будет у подлокотника, то никто и не заметит.

Роберт с сомнением поджал губы, но согласился попробовать. Когда чехол окончательно высох, они натянули его на подушку и поменяли местами со второй. Отойдя на несколько шагов назад, они полюбовались результатом. А результат не мог не радовать — пятно не то, что не бросалось в глаза, его словно и вовсе не было!

С облегчением улыбнувшись, Роберт выдохнул:

— Да здравствует женская логика! Ладно, пора собирать вещи, завтра с утра за мной заедут родители.

Василина и не заметила, как пролетел отдых в санатории. Завтра в девять утра она должна была сесть в автобус и вернуться домой. У нее вырвалось:

— А можно я вместе с тобой поеду? Если у твоих родителей найдется еще одно место в машине…

Роберт замер со стопкой футболок в руках. Он качнул головой:

— Это не лучшая идея.

Опустив взгляд, она покраснела и укорила себя за свое предложение. Наверняка Роберт не хотел пока знакомить ее с родителями, потому что ему было неловко. По той же причине и Василина не собиралась спешить представлять его своим родителям. Особенно папе.

Уложив футболки в сумку, Роберт повернулся к ней. Его виноватое выражение лица напугало Василину. Предчувствуя что-то неладно, она выдавила:

— Что-то не так?

— Не так, — подтвердил он, а следующие его слова вдребезги разбили трепыхавшееся сердце Василины: — Извини, но наш курортный роман пора заканчивать.

Ей показалось, что мир вокруг рухнул.

— Курортный роман? — слабым голосом переспросила Василина.

— Ну да. Мы приятно провели каникулы, обезопасили друг друга от нападок Оксаны — тебе она не досаждала, потому что ты была под моей защитой, на меня она не вешалась, потому я закрутил интрижку с тобой. Было здорово. И спасибо, что выручила с диваном.

Он снова вернулся к сумке, а в голове Василины громко, словно барабанная дробь, стучало слово «интрижка».

Вот что это было. Всего лишьинтрижка.

Слова Роберта, словно ледяные иголки, пронзили сердце Василины. Она стояла в тишине, чувствуя, как в груди нарастает пустота, а вокруг все поблекло. Каждый взгляд на него, каждый момент, который они провели вместе, теперь казались обманом.

Курортный роман. Звучало как название книги, о которой Василина никогда не мечтала.

Внутренний голос Василины, который обычно поддерживал ее в трудные времена, сейчас тихо шептал: «Ты была глупа, надеясь на большее». Но, несмотря на это, Василина не могла избавиться от щемящего ощущения — что-то очень важное ускользало от нее.

— Это была не просто интрижка, — тихо произнесла она, чувствуя, как слезы подступили к глазам. — Это… это было нечто большее для меня.

Роберт, не отрываясь от сумки, вскинул на нее взгляд, и в его глазах мелькнула тень сомнения. Но он быстро ее подавил, вернувшись к привычной уверенности.

— Может быть. Но, знаешь, каникулы проходят, и мы должны вернуться к реальной жизни. Все течет, все изменяется.

— Но почему? — просто спросила она. — Нам ведь было хорошо вместе.

Было. Это слово резануло ее, исполосовав многострадальное сердце.

Замявшись, Роберт ответил:

— Было слишком… просто. Понимаешь? Неинтересно, когда все так легко. Парень должен добиваться девушку, что-то придумывать. А тебя только пальцем помани и… Еще раз извини.

Василина почувствовала, как в ее груди разрывалось что-то, что она не могла понять. Все эти две недели они были вместе, делили радости и смех, а теперь все свелось к пустым словам. Она вспомнила, как в первый вечер они сидели в беседке, обсуждая экзамены и планы на будущее, как он смотрел на нее, и как она чувствовала себя особенной. А сейчас…

— Я просто… — начала Василина, но слова застряли в горле. Вместо этого на ее щеках появились слезы, которые она не могла сдержать. «Почему это так больно?» — подумала она, чувствуя, как мир вокруг вновь рушится, хотя она считала, что больше уже нечему разрушаться.

Роберт, заметив ее состояние, на мгновение замер, но затем снова отвернулся. Это решение, казалось, было для него окончательным, и Василина почувствовала, как его холодность еще больше разрывает ее на части. Каждый момент, когда они были вместе, теперь казался ей обманом, и весь ее мир заполнился темной тенью утраты.