Стальная бабочка (СИ)

Часть 2. Король и его генерал. Глава 1

— …И вот из-за того, что Син потерял все сосуды джиннов, Аль-Сармен едва не погрузили Бальбад в хаос, — с мстительным торжеством закончил историю приключений короля Джафар.

Сидевшие за большим столом в зале совета генералы хмуро уставились на Синдбада.

— Непростительная безответственность, — объявила Ямурайха.

— Как в юности ветер в голове гулял, так и сейчас, — проворчал Дракон.

— А ведь взрослый мужчина, как не стыдно, — пожурил Хинахохо.

— Какой же ты легкомысленный, Син, — вздохнула Писти.

— В Сасане после такого проступка воин бы совершил самоубийство от стыда, — заметил Спартос.

— Это совсем не круто, — протянул Шарркан.

— Хм, — осуждающе изрек Масрур.

Синдбад переводил взгляд с одного мрачного лица на другое.

— Но ведь все закончилось благополучно. Не смотрите на меня так грозно, друзья! — он лучезарно улыбнулся, но у генералов уже выработалась защита против его ослепляющего сияния, и они продолжали взирать на своего короля с осуждением.

Синдбад вздохнул и повернулся в сторону своей последней надежды — юного девятого генерала. Но Когъёку бросила на него убийственный взгляд, полный ледяного презрения.

— Придурок, — припечатала она.

— И ты, Ко? — возопил Синдбад.

Когъёку фыркнула и демонстративно отвернулась.

— Какие же вы все злые, — посетовал Синдбад. — Между прочим, если бы я не потерял сосуды, то не встретил бы маги. Я думаю, то было проведение Рух.

— Угу, проведение, как же, — проворчал Джафар.

Но традиционная «воспитательная минутка» генералов уже закончилась, они снова улыбались.

— Я смогу воочию увидеть силу маги! — восторженно пропела Ямурайха. — Как чудесно. Я и мечтать о таком не могла.

Шарркан с усмешкой ткнул ее в бок.

— Сумасшедшая ведьма, только о магии и думаешь.

— Да ну тебя, лысый, — беззлобно огрызнулась Ямурайха.

— Яму, я понимаю твое нетерпение, но, пожалуйста, не набрасывайся на Аладдина, — сказал Синдбад. — Ему и остальным ребятам тяжело пришлось в Бальбаде, они видели много смертей и страданий. Сейчас им нужно отдохнуть и осмыслить произошедшее. Я хочу попросить тебя не беспокоить Аладдина расспросами, пока я не вернусь из империи Ко.

— Моржана уже приступила к тренировкам, — как бы невзначай заметил Масрур.

Синдбад понимающе усмехнулся.

— Я даже не сомневался. Но Моржана — фаналис, ваше племя отличает сила духа и выдержка. Моржану не так-то легко сбить с пути и сломать.

— Хорошо, я дождусь твоего возвращения, — нехотя произнесла Ямурайха.

Затем генералы быстро доложили Синдбаду о текущих синдрийских делах и началось обсуждение визита короля в империю Ко. Было решено, что с ним в качестве сопровождающих поедут Шарркан и Спартос. Когъёку сама бы хотела отправиться с Синдбадом, но путь в империю для нее оставался закрыт. Слишком рискованно было появляться в столице, где в ней могли узнать бывшую куртизанку. К тому же Синдбад опасался, что император попытается забрать хозяйку Винеа, если она окажется в самом сердце его владений.

Когда собрание закончилось, и генералы начали расходиться по своим делам, Синдбад неожиданно попросил Когъёку остаться.

— Ко, у меня для тебя будет особое поручение, — произнес он.

— Надеюсь, оно не связано с лазаньем в портовых кварталах в поисках слухов об Аль-Сармен? — осведомилась Когъёку с усмешкой.

— О нет, — Синдбад ответил ей задорной улыбкой. — Я больше никогда не поручу тебе тайные задания, после того, как ты затопила самый злачный район Ремано.

— То отребье само напросилось, — Когъёку развела руками и попыталась скопировать невинное выражение, каким Синдбад обычно отвечал на все обвинения Джафара в разгильдяйстве. — Они ко мне приставали, и я решила поучить их вежливости.

— Я понимаю, почему Винеа выбрал тебя, — неожиданно произнес Синдбад. — Твой характер подобен морю: обычно ты спокойная, как водяная гладь в штиль. Твоя улыбка напоминает блеск солнца на синих волнах… Но твой гнев бурный и сильный, как самый ужасный шторм. Вода гибкая и податливая, но никто не устоит перед цунами, да?

Когъёку потупилась.

«Он так легко читает меня. От него ничего не скроешь».

Но Когъёку это не пугало, а скорее радовало. Было приятно осознавать, что человек, которым она восхищается, которого преданно любит, так хорошо знает ее. Значит, она ему не безразлична.

— Учитывая обилие похвалы, задание, которые ты мне готовишь, будет похуже посещения притонов и вынюхивания, — пошутила она.

За последний год Когъёку научилась не только смущенно краснеть в присутствии Синдбада, но и поддерживать разговор, вставляя колкие замечания. Она чувствовала себя все более свободно в обществе короля, теперь она уже была не просто влюбленной девушкой, но другом Синдбада. Она видела его утомленным, расстроенным, печальным и даже злым. Она знала его недостатки и слабости. И от этого ее любовь к нему не угасла, а стала только сильнее. Потому что она видела не только сияющий образ, но и человека с мечтами и чувствами. Замечательного человека, которому она поклялась в верности.

Когъёку ожидала, что Синдбад ответит шуткой на шутку, но он посмотрел на нее неожиданно странно. Задумчиво и как-то… нежно? Она не могла истолковать этот взгляд.

— Король должен уметь красиво врать, но я еще не разучился говорить от чистого сердца, — его голос звучал проникновенно, так интимно, что Когъёку смутилась. — Иногда похвала просто похвала призванная порадовать дорого человека, а не польстить и получить выгоду.

Когъёку уставилась на сложенные на коленях руки, затем робко посмотрела на Синдбада. В его глазах был свет синдрийского солнца.

— Мне приятно, — пробормотала Когъёку и улыбнулась. — Я люблю море, влюбилась в него в тот день, когда впервые увидела в порту… Оно… Бескрайнее, могучее…

Она замялась, не в силах подобрать слов.

— Оно для меня символ свободы.

— Да, море — это свобода. Моряка всегда тянет к морю.

И снова этот странный взгляд. Синдбад оперся подбородком о скрещенные пальцы и пристально смотрел на Когъёку. Нежно и будто бы с затаенной тоской. У Когъёку перехватило дыхание, а сердце забилось часто-часто. Мир вокруг растворился, и они остались вдвоем.

«Моряка всегда тянет к морю. Ты похожа на море…»

Но тут Синдбад моргнул и наваждение исчезло. В окно ворвались птичьи трели и шум ветра.

Синдбад хлопнул ладонями по столу.

— Возвращаясь к твоему заданию, Ко. Оно скорее не сложное, а интересное.

Когъёку встрепенулась и постаралась сосредоточиться. Сейчас не время витать в облаках. Хотя на краткий миг ей показалось, что она видела в глазах Синдбада то, что всегда мечтала увидеть.

«Наверное, показалось».

— И что же за великая миссия меня ждет? — осведомилась она.

— Я рассказывал о принце Али-Бабе Салудже, который покорил подземелье и освоил покров оружия. Хочу попросить тебя немного потренировать его, — сказал Синдбад.

Когъёку вопросительно вскинула бровь.

— Но ведь ты только что говорил, что нужно дать гостям отдохнуть.

Синдбад кривовато усмехнулся.

— По большей части это было сказано для Яму. Ты же ее знаешь, когда дело доходит до магии, она теряет голову. Если бы я ее не остановил, она бы замучила беднягу Аладдина.

Когъёку вспомнила безумный блеск в глазах волшебницы, когда она возбужденно рассказывала собранию генералов об изобретенных ей новых заклинаниях.

— Да уж, маги она до смерти замучает вопросами, — согласилась Когъёку.

Синдбад кивнул.

— Вот именно. Аладдин недавно потерял близкого друга, ему нужен отдых и покой. Пусть он и выглядит, как ребенок, но он мудрее многих взрослых и справится со своими переживаниями. Ему просто требуется время. А вот Али-Бабе не помешает встряска. Он тоже потерял дорогого человека, но, я считаю, принц Салужда из тех людей, которых нельзя оставлять наедине со своими печалями. Он не сможет выбраться сам, отринуть прошлое и идти вперед. Скажем так, ему необходим пинок в правильном направлении.

— И я должна этот пинок осуществить? — догадалась Когъёку.

— Да. Я передал Али-Бабе меч его отца взамен сломанного в Бальбаде, после нескольких тренировок его джинн должен переместиться в новый сосуд. Но у меня нет времени обучать Али-Бабу созданию покрова джинна, поэтому перепоручаю эту задачу тебе.

Король широко улыбнулся.

— Рассчитываю на тебя, Ко.

— Я дам ему хорошего пинка, не сомневайся, — бодро заявила Когъёку.