Станция плененных (СИ)

Фаза третья — Оберег

Чувствую себя детсадовцем, когда вижу Семена, поджидающего меня неподалеку от выхода из «Рая». В компании девочек Госпожи он чувствует себя свободно и уверенно. Даже когда они виснут на нем или приобнимают за шею, чтобы на прощанье чмокнуть в щеку, на его лице застывает одна лишь вежливая улыбка.

— Вижу, тебя приодели, — произносит он, стоит мне только подойти поближе.

Девочки тоже оглядывают меня и пытаются подавить зарождающиеся смешки, видимо вспоминая мое голое дефиле мимо их комнат. На их щеках пылает румянец, а глаза таинственно поблескивают.

— Да. А еще побрили и подстригли.

Госпожа остается стоять на балконе второго этажа, взирая на нас сверху вниз, как истинная хозяйка этого места.

— Не забыл поблагодарить за гостеприимство?

— Сказали, чтоб возвращался в любое время.

Семен хмыкает, поднимает вверх взгляд и кивает Госпоже. Прощаясь с девочками, он дает им напоследок какие-то указания, касающиеся их здоровья, а после говорит мне следовать за ним к выходу.

Не оборачиваясь, иду за ним, ощущая на своей спине взгляд Госпожи.

К тому моменту, как мы покидаем местную обитель, снаружи уже царит полумгла.

— На сегодня твоя подготовка завершена, — говорит Семен, когда мы оказываемся на улице. — Для тебя подготовили отдельную от остальных комнату. Будь готов, что до завтрашнего вечера ты из нее не выйдешь, а следующая ночь будет долгой. Советую выспаться.

Его советы мне хочется засунуть ему же куда поглубже, но его следующие слова вовремя заставляют меня прикусить язык.

— Твой брат там тебя уже ждет.

Саша.

— Дашь мне поговорить с братом напоследок?

— Почему же напоследок? — спрашивает Семен, оборачиваясь ко мне через плечо.

Я отстаю от него на пару шагов, не собираясь ровняться с ним.

— Кем ты меня представляешь, Костя? — задается он вопросом, останавливаясь. — Социопатом, желающим всех вас разрезать на кусочки?

Молчу. Семен же качает головой, словно разочаровавшись в моей реакции.

— Я — врач, мое призвание помогать людям. И чтобы ты там себе не придумал, я действую из лучших к вам побуждений. Твой брат ждет тебя, и я даю вам возможность поговорить только для того, чтобы ты осознал всю важность твоего участия в завтрашней вылазке на поверхность и не сделал глупостей, от которых можешь пострадать как сам, так и подписать брату смертный приговор.

— Что-то подобное ты мне уже говорил.

— И не устану повторять, если благодаря этому мое предупреждение отложится в твоей голове. Тебе может не нравиться город, Князь, я и сама суть всего происходящего, но ты варишься в этом котле вместе с нами и должен делать так, как тебе говорят. — Семен вновь начинает идти, и я следую за ним. — Это место изначально не задумывалось как некая пыточная, но… так сложились обстоятельства.

— Когда все полетело к чертям, — говорю я, — надо было сворачиваться.

— Такие проекты не сворачивают по щелчку пальцев, Костя. И уж тем более их не прекращают из-за… некоторых неприятностей. Урезают финансирование, но не более того.

— Знать бы еще, чем вы тут на самом деле занимаетесь, чтобы вам, бедным, посочувствовать из-за сокращения бюджета.

— Вряд ли ты осознаешь всю масштабность проекта, чтобы смириться и принять средства, которые мы используем для достижения поставленных целей.

Больше он не сказал ни слова.

— Костя!

Саша вскакивает с кровати, на которой сидел до моего появления в дверях, и вытягивается по стойке смирно, явно чем-то обеспокоенный. Братец нервничает и боится сделать что-то не так, в противном случае уже бы кинулся мне на шею как плаксивая девчонка.

— Что ж, — произносит оставшийся позади меня Семен, — общайтесь. Утром за Сашей придут. Охраны здесь не будет, я надеюсь на твое благоразумие, Костя.

Мое благоразумие всегда со мной.

Семен уходит, пожелав нам, как воспитанный человек, спокойной ночи, а я, потянувшись к двери, чтобы закрыть ее, понял, почему Саша выглядит таким нервным. За дверью — и пусть у тех, кто встроил ее, открывающуюся вовнутрь помещения, будет все хорошо — стоит и смотрит на меня Митяй. Привычно лохматый и улыбающийся.

— Костян! С выходом!

У нас на работе фразу «С выходом!» обычно говорили вернувшимся к рабочему процессу отпускникам. Словно это была какая-то великая радость.

Во фразе, произнесенной Митяем, несколько иной смысл, но я все равно киваю ему и спешу закрыть дверь.

— Да не боись, — говорит он, из своего временного укрытия направляясь к кровати, у которой продолжает стоять и мяться Саша, не зная, что ему делать. — Семен правду сказал — здесь охраны нет.

Это обнадеживает. И все же…

— Как ты сюда попал? — спрашиваю я у него, а затем смотрю на брата. — К тебе это тоже относится.

— Меня сюда привели, ничего не объяснив, — произносит Саша.

— А я сюда сам пришел, когда узнал, что тебя выпускают. — Митяй плюхается на кровать и начинает беззаботно болтать в воздухе ногами. — Кстати, я здесь первым оказался.

— Это правда, — подтвердил Саша. — Он уже был здесь, когда меня привели.

— И что?.. Ты даже не попытался сбежать отсюда?

Для того, кто в одиночку добрался до Клоаки в поисках меня, а после еще и взорвал часть ограды, запустив в лагерь «горожан», брат оказывается время от времени на удивление беспомощным.

— Я хотел!.. Думал… Но потом… — Саша беспомощно глядит на Митяя. — Он сказал, что тебя сюда приведут и нет смысла… рыпаться.

— Да, это я сказал, чтобы он не делал отсюда деру, — кивает Митяй. И я начинаю сомневаться в том, что мой брат старше этого парнишки. — Ты мне лучше вот что скажи, тебя и в самом деле отправляют наверх?

— А то ты не знаешь, — говорю я с еле скрываемым раздражением.

Но Митяй на мой тон не обижается, пропуская его мимо ушей. Наверное, уже привык, что я время от времени веду себя как… не самый приятный в общении человек.

— Я не могу знать всего. Кое-что от меня скрыто, вот и приходится задавать уточняющие вопросы.

И дальше Митяй рассказывает о том, что знает.

В лагере не хватает людей — эту новость мне говорил еще Семен, но то, насколько плачевны дела на самом деле, я узнаю именно от Митяя. Наш неудавшийся переворот, а после и Сашина попытка спасти меня, проделав брешь в защите лагеря, а после и я сам… Если начать разбираться во всем, что произошло за последнее время, то главный злодей этой истории — я.

Сколько людей распрощалось со своими жизнями, пока я пытался спасти свою?

— Если бы не это все, — говорит Митяй, пытаясь описать масштаб произошедшего взмахом своих рук, — то нам бы еще долго не пришлось подниматься. Но городу нужны люди, а лагерю и Князю подсобные рабочие.

— Подсобные рабочие? — Смотрю на Сашу, тот на меня. — Что это значит?

Но Митяй лишь качает головой и поджимает губы, мол, больше ничего я вам не скажу. Ну и ладно. Во всяком случае, сейчас меня меньше всего волнует, по какой именно причине время от времени Семен и Дмитрий выбираются наверх для своих тайных делишек. Куда больше меня интересует сам поезд.

— Они, в самом деле, позволят мне отправиться с ними?

— Так Князь захотел. Семен и Дмитрий тебя брать бы с собой не стали, но… как-то Князь смог повлиять на их решение.

— Разве Семен и Дмитрий не главнее?

Митяй жмется, но молчит.

— Брось, выкладывай как есть, — говорю я. — Князь, по сути, здесь ничего не решает, так? Всего лишь подсадное лицо, которое показывают народу.

— Это не совсем так, — отвечает Митяй. И чешет свой рыжий лохматый затылок. — А-а!.. Да перестань же меня об этом спрашивать!.. Не могу я тебе ничего рассказывать. Это против правил!..

— Это против правил, — повторяю я за ним. — Плевать я хотел на твои правила. Не я их придумал, не мне их исполнять. Я хочу уже просто разобраться во всем, что здесь происходит. Потому что чем больше я задаю вопросов и получаю на них ответов, тем гуще становится каша в моей голове. Такое чувство, что каждый врет и думает, что его ложь самая гениальная из всех, а на деле… на деле никто ничего не знает. Взять хотя бы тебя!..

— Меня? — Митяй не ожидал подобного, и с испуга подпрыгивает на кровати. Пружины под ним скрипят, издав звук умирающих в стоках крыс. — А я то что?.. Я тебе всегда помогал!

— Помогал… да, помогал. Но мне о выходе ты ни слова не сказал, зато Нину к нему вывел.

Ее имя — словно триггер для Митяя. Он мгновенно меняется в лице.

— Нина то, Нина се, — бухтит Митяй. — Надоел ты мне со своей Ниной. Чего ты на меня из-за нее так взъелся?

— Взъелся?..

— Да!.. Взъелся!.. — На этот раз в голосе Митяя слышна обида. — Чем Нина тебе так приглянулась? В ней же вообще ничего интересного нет!

Говорить о Нине я не хочу. Тем более с Митяем. Тем более при Саше.

— Нет, ты не вздыхай так, — говорит он мне, когда я издаю вздох раздражения. — Ответь мне. Пока Нина не появилась, все же было нормально. Я тебе помогал, как мог, ты делал все, что мог, лишь бы Князь тебя не нашел. Был осторожным. А потом… эта Нина.

Митяй встает с кровати, а Саша предусмотрительно отходит от него на несколько шагов в сторону.

— Тебя как подменили, стоило только с ней встретиться. Даже сам в лагерь вернулся, хотя зарекся к нему не приближаться!

— Я вернулся из-за брата, — успеваю вставить я.

Но Митяй, взглянув на Сашу, лишь отмахивается.

— Да помню я, как вы ворковали наедине друг с другом. Рыцарем себя возомнил, а ее — девой в беде?

Качаю головой.

— Это бессмысленный разговор.

Митяй Нину ненавидит и даже этого не скрывает. Но что она ему сделала?

— Вот и не говори со мной о ней. — Митяй засовывает руку в карман и что-то вытаскивает из него, держа ладонь сжатой в кулак. — Я вообще-то не ссориться с тобой сюда пришел. А кое-что отдать.

— Что это?

Митяй молчит, размышляя, стоит ли показывать мне то, что собирался, но, в конце концов, принесенную с собой вещицу мне отдает. Это оказывается странная металлическая коробочка размером в два спичечных коробка. На ней имеется «колесико», как на магнитофонах, а еще кнопка и дырки. Из них, наверное, должен идти звук.

Это приемник какой-то? А где антенна?

— И?..

Смотрю на Митяя, он на меня.

— Если тебе завтра такой дадут — то хорошо. Если не дадут… то плохо.

Замечательно.

Но давать какие-либо объяснения Митяй не собирается.

— Не хочу сглазить, но можешь считать это оберегом, — добавляет он, будто почувствовав, что хоть что-то, но нужно сказать. — Если что — жми на кнопку.

«Если что…»

В любой непонятной ситуации жми на кнопку.

Ладно, оберег так оберег, по ходу разберусь, от чего он оберегает. Убираю его в свой карман, надеясь, что завтра вечером никто не станет меня досматривать на наличие чего-либо запрещенного.

Ненадолго в комнате становится тихо, и эта тишина начинает удручать. Митяй злобно пыхтит, Саша старается слиться со скудным интерьером, чтобы никто не вспомнил об его здесь присутствии.

— Хорошо, — произношу я, придумав, о чем еще можно поговорить. — У меня есть один вопрос.

Митяй дуется, зло смотрит на меня, но молчит.

— Все это время я считал, что подстрекателей двое — это Дмитрий и Семен. Но сегодня Семен сказал мне, что подстрекателей всегда трое. Это так?

Услышав мой вопрос, Митяй меняется в лице. В его глазах проскальзывает испуг, и он невольно ссутулится, прижимая голову к плечам.

— Это так? — спрашиваю я еще раз.

И явно нехотя, но Митяй кивает.

— Подстрекателей всегда трое, — произносит он будто в подтверждение своему кивку. — Всегда.

Значит, Семен не обманул. Хотя я, если честно, надеялся на это. Ведь если их всегда трое, то среди нашей компании затесался предатель. И это либо Серега, либо Маша. Либо… нет, думать об этом не хочется, но что, если третьим подстрекателем была Белла?

Если это так, то Нина могла и не выбраться.

От этой мысли неприятно скребет в груди.

— Кто был третьим подстрекателем в поезде Нины? — спрашиваю я.

И да, мы опять возвращаемся к Нине.

Митяй думает о том же самом, его лицо искажается в злобной гримасе.

— А кто был третьим подстрекателем в твоем поезде, тебя что, не волнует? — проговаривает он сквозь зубы.

И его слова словно обухом бьют по голове.

Кто был третьим в моем поезде?.. Я об этом даже не задумался.

— Ты ее так быстро забыл… — говорит Митяй, сжимая кулаки.

Его потряхивает от бурлящей в теле злости. Впервые вижу его таким.

— Нина… это же из-за нее все, да?

Да о чем вообще речь? При чем здесь Нина?

Пытаюсь хоть что-то разглядеть в его лице, но не замечаю ничего кроме злобного взгляда.

— Даже сейчас не понимаешь?.. — Митяй ухмыляется, но ухмылка выходит какой-то грустной. — А я был уверен, что ты сестру никогда не забудешь.

— Сестру?..

Смотрю на Митяя, вглядываясь в его конопатое лицо, рыжие волосы и где-то глубоко в подсознании уже понимаю, кого он мне напоминал все это время. Еще при первой встрече я задался этим вопросом, но быстро забыл его, отвлеченный куда более важным делом — спасением своей жизни.

— Твоя сестра… Вика?..