Стану тебе женой (СИ)

Глава 4

Радмир

Её признания выливаются на меня ушатом ледяной воды. Но она плачет, дрожит и это режет сердце без ножа. Я охреневаю, но мы во всём разберёмся потом, когда Наташа успокоится и сможет нормально говорить, а не глотать слова вместе со слезами.

Обнимаю её как самое драгоценное. Она вяло сопротивляется первые минуты, но уже вскоре зарывается лицом в мою грудь и плачет уже гораздо тише. Мне больно от того, что я причина её слёз. И если всё, что она мне сказала это правда, то я с трудом представляю, как на самом деле она жила все эти два месяца.

За спиной тихо отворяется дверь и в появившемся проёме показывается лицо Татьяны. Она всё ещё смотрит на меня враждебно, но уже не тычет дулом своего табельного пистолета в затылок, или это была игрушка, что-то типа сувенира?

— Что с Наташей? — шёпотом произносит, пытаясь заглянуть мне через плечо.

— Плачет, — еле слышно произношу и подруга уходит.

Как только закрывается дверь, Наташа становится совсем тихой. Её больше не трясёт. И дышит уже гораздо спокойнее. Мои губы сами тянутся к её макушке, а руки ползут по спине вниз.

Ещё немного и Наташа отстраняется от меня, а я смотрю ей в глаза и понимаю, что нужно было раньше приехать. Гораздо раньше!

— Поехали со мной. Нам о многом нужно поговорить, — руку ей протягиваю. Жду. Возьмёт?

Головой качает и я знаю, если сейчас откажет, то всё равно со мной пойдёт. Даже против воли. На плечо закину, если не оставит мне выбора.

— Это правда ты? — фокусирует взгляд на моём лице, а затем рукой тянется. Едва дотрагивается до щеки, очерчивает скулу. — Я не верю.

— Это я, Наташа. И стою сейчас перед тобой. Не знаю, почему ты записала меня в покойники, но очень хочу узнать, потому что тому, кто довёл тебя до такого состояния, я уже завтра сломаю ноги и поставлю на колени перед тобой.

— Не нужно, — опять качает головой, а затем льнёт к моей груди, — я до сих пор не верю, что это ты. Прости.

— Ты пойдёшь со мной, милая?

— Пойду.

— Хорошо, — улыбаюсь, обнимаю её крепче, а затем: — всё. Идём, малыш, а то мы здесь навечно застрянем.

Перед зеркалом Наташа приводит себя в порядок. Умывается. Расчёсывает спутанные волосы. Я смотрю на неё в зеркальном отражении и держу себя в руках, чтобы не схватить, не прижать к себе, иначе реально никуда не уйдём.

— И куда мы собрались? — спрашивает Татьяна, как только мы с Наташей выходим из ванной комнаты.

— Тань, я уеду ненадолго. Посмотришь за Лизкой?

— Ты едешь добровольно или он давил на тебя?

— Всё хорошо. У нас теперь всё будет хо-ро-шо, — Наташа вымученно улыбается и поворачивается ко мне, берёт за руку: — я с дочкой попрощаюсь, ладно?

— Иди.

Наташа скрывается за дверью, а её подруга становится напротив меня, руки на груди скрещивает и сверлит гневным взглядом:

— Твоё счастье, что Наташа тебя очень любит, иначе я бы тебя уничтожила.

— Очень рад, что у Наташи такая подруга, — отвечаю, слегка улыбаясь.

— А ты не улыбайся мне так красиво! С жизнью лучше своей разберись. И ещё. Наташа беременная. Не дыши на неё слишком громко. Опасно!

На мгновение зависаю. Значит, в торговом центре, когда она увидела меня вместе с Олей, то про беременность не соврала?

Я только успеваю подумать над этим, как в коридоре появляется Наташа. Ко мне подходит, за руку берёт.

— Я готова. Поехали.

На автомате киваю. Жду когда Наташа обуется, а затем открываю входную дверь и пропускаю девушку вперёд.

— Папе привет передавай, — прилетает мне в спину и я оборачиваюсь.

— Вы с ним знакомы?

— Прокурора Сташевского знают все, — подмигивает.

Мы выходим из подъезда и берём курс к моей машине. Наташа смотрит на тачку и вижу, что спросить что-то хочет, но не решается. Потому говорю сам.

– “Ровер” пошёл на металлолом. Пришлось купить эту. Не нравится?

— Нравится. Просто та была такая огромная. А это обычная легковуха.

— Не такая уж она и обычная. Это “БМВ”, детка. Садись!

Распахиваю перед Наташей дверь и подаю руку. Она улыбается мне подрагивающими губами и берётся за мою руку. Её пальцы холодные как лёд. Замёрзла. Ничего. Отогрею. Я весь горю, внутри взорвавшийся вулкан.

Прыгаю на водительское сиденье, запускаю мотор и смотрю по зеркалам. Наташа тоже смотрит в зеркало, потому что через минуту она уже спрашивает:

— Мне кажется или та чёрная иномарка едет за нами? Она вместе с нами выехала со двора и вот теперь…

— Тебе не кажется, но не волнуйся. Это свои.

— Не понимаю тебя, — пожимает плечами. — Ты такая загадка для меня. Я ничего не понимаю с тобой. Запуталась совсем.

Беру её руку в свою, сжимаю пальцы. Ненадолго смотрю на неё. Красивая. Даже вот сейчас, когда она без макияжа, я не могу глаз оторвать от её лица. Два месяца прошло, как мы не видели друг друга. И я знал, что мои чувства никуда не делись за это время. И теперь точно знаю, что её чувства тоже живы. А ещё она беременная… Всё никак не могу это осознать.

— А куда ты меня везёшь?

— В одно место. Тебе понравится.

— Дай бог, — улыбается она и я боковым зрением замечаю, как Наташа, расстегнув пуховик, кладёт руку на плоский живот и едва заметно гладит его вверх-вниз.

— А кто у нас будет? — спрашиваю неожиданно для неё.

— Ты про ребёнка? — отвечаю “угу”. — Я пока не знаю. Срок ещё маленький. Одиннадцать недель сказали на УЗИ.

Она ненадолго замолкает, а затем:

— Оля действительно твоя сестра?

— Конечно, — улыбаюсь, включаю поворотник и начинаю перестраиваться в правый ряд. Почти приехали. — Я вас познакомлю. Хочешь?

— Я не знаю. Она подумает, что я ненормальная! Мне стыдно за ту сцену в торговом центре.

— Она ничего не подумает. Поверь мне.

Останавливаю машину на стоянке и помогаю Наташе выбраться на улицу. Она несмело берёт меня под руку, а я перехватываю инициативу и обнимаю её за талию, крепко прижимая к себе.

— Ты привёз нас в ресторан?

— Да. Кормить тебя буду. Ты у меня вон какая худенькая, а тебе за двоих теперь есть надо.

И пока мы идём в ресторан, в кармане вибрирует мобильник. Я достаю телефон, смотрю на экран и сжимаю челюсти от злости.

Знаю, ему уже обо всём доложили, но мне как бы похрен…

***

В ресторане нас приветствует метрдотель, одетый в форменную рубашку заведения. Он провожает в небольшой зал для Vip персон, попутно интересуясь здоровьем Радмира, словно они давно знакомы. Я всё это время молчу, даже когда к нашему столику подходит официантка и так открыто стреляет глазами в моего мужчину.

— Милая, что ты будешь? — спрашивает Рад, когда мы остаёмся наедине.

А я листаю страницу за страницей меню и понимаю, что из этого всего мне ничего не хочется есть.

— Я ничего не хочу.

— Уверена? — киваю в ответ. — Совсем-совсем ничего не хочется? У моей сестры рот вообще не закрывается, прям какая-то хлеборезка. Может десерт заказать? Или рыбу? Или всё вместе? Хочешь?

Я смеюсь.

— Нет, спасибо. У меня нет таких извращённых вкусов в еде.

— Но ты же не можешь ничего не есть. Откуда тогда возьмутся силы?

— Я по вечерам ем, когда отпускает токсикоз. Но если ты так настаиваешь, то сейчас я бы съела большой апельсин. И запила его апельсиновым соком.

— Неожиданно, но хорошо. Твой любой каприз, Натали.

И пока на кухне готовят стейк из лосося на подушке из картофельного пюре и овощной салат, что заказал себе Радмир, у нас отличная возможность поговорить. Но мы молчим. Согнув руки в локтях и подперев ими подбородок, Рад смотрит мне пристально в глаза. А я тоже на него смотрю. Мне всё ещё не верится, что он живой и сидит напротив. И я очень боюсь, что на самом деле сплю, а потому незаметно под столом щипаю себя за руку и мне, чёрт побери, больно!

— Поговорим? — Рад наконец-то прерывает тишину. — Почему ты вернулась к мужу?

— Но я не возвращалась к нему, я тебе это уже говорила.

— Ты жила с ним в одной квартире. Ты вернулась в эту квартиру после аварии. Почему, Наташа? Почему ты не осталась на съёмной? Почему не потратила ни копейки на той карте, которую привёз тебе мой друг?

— Вижу, ты хорошо осведомлён о моей жизни. Откуда ты всё знаешь, Радмир? Следил?

— У меня хорошие осведомители. Так что да, считай, следил.

— Я не к мужу вернулась, а домой. Это моя квартира, такая же, как и Вовы. А карточку я на эмоциях выкинула, когда мне сообщили о твоей смерти. Я тогда с ума сошла и не понимала, что творю.

К концу своей реплики я уже обиженно поджимаю губы и стреляю колкими взглядами в Рада. И когда я готовлюсь с ответными претензиями, Радмир подходит ко мне, тянет за руку и уже через несколько секунд я сижу на его коленях.

— Сколько же ты всего пережила за эти два месяца, — вырывается из него с хрипом и уже через одно мгновение Рад забирается рукой под мою кофту и гладит голую кожу, обжигая позабытыми прикосновениями, — тебе кто про смерть мою сказал? Марк?

— Да. После ДТП, когда он приходил ко мне в больницу и сказал, что ты в Швейцарии в частной клинике готовишься к операции, я попросила его сообщить мне, когда тебя прооперируют… — болезненные воспоминания давят на меня прессом, и потому я вся дрожу в этот момент, — Марк прислал СМС. Я могу показать. До сих пор его не удалила почему-то.

— Покажи.

Я возвращаюсь к своему стулу и достаю из сумочки телефон. Нахожу нужное входящее сообщение, показываю его Радмиру и наблюдаю за тем, как сходятся на переносице его тёмные брови, пока он скользит глазами по экрану.

— Мля… — срывается с его губ. Он возвращает мне мобильный телефон. — И ты реально носила чёрный платок и ставила мне свечку за упокой?

— Да.

Рад тихо ругается матом и мы ненадолго замолкаем, каждый думая о своём. А у меня тоже есть вопросы. И я злюсь не меньше его, стоит только подумать, что всё это время он следил за мной, но при этом не делал ни одной попытки приблизиться. Чёрт! Да он просто мог мне позвонить. Даже если не хотел быть со мной, даже если бросил меня… Можно же было позвонить?

— А где был ты эти два месяца? Почему ни разу мне не позвонил? Ты… — глотаю подкатившей к горлу ком, — бросил меня и потому исчез со всех радаров, а в торговом центре мы встретились случайно?

Он отводит взгляд в сторону и делает глубокий вдох. А я мысленно готовлюсь к самому худшему.

Он не звонил, потому что не хотел звонить…

— Всё это время я был за границей. Я действительно лежал в клинике в Швейцарии и операция была. На родину вернулся несколько дней назад.

— Но ты ни разу мне не звонил и ведь не потому, что я вернулась в свою квартиру, а ты подумал, что к мужу?

— Не поэтому, да. Прости, детка, но я не могу тебе обо всём рассказать. Пока не могу.

— Замечательно, — ухмыляюсь я. — Что ещё ты не можешь мне рассказать? Про ту перестрелку на трассе я тоже никогда ничего не узнаю? — опустив голову, Рад молчит. — Знаешь, а я ведь ждала, что ко мне придёт полиция и начнёт расспрашивать про тот случай. Это же преступление! Но никто ни разу не пришёл, и я спрашивала у Тани, почему полиция не возбуждает уголовного дела, почему меня не вызывают на допрос. И знаешь, что она мне ответила? Она сказала, что в моих интересах сидеть тихо, как мышь и не высовываться. Как думаешь, почему она мне так сказала?

Он снова ничего не говорит и это очевидно. В таком тяжело признаться. И я же не дурочка. Я всё пойму сама. Крутая машина, огромный загородный коттедж, разве столько заработаешь на СТО, даже если ты его хозяин?

— Рад, ты бандит? — спрашиваю прямо и он смотрит на меня удивлённым взглядом.

— Нет, — резко отвечает он и мы замолкаем, потому что к нашему столику подходит официантка.

***

Радмир

Я не хочу её отпускать, но особого выбора у меня нет… Пока нет!

После ресторана отвожу Наталью домой к её подруге, но остановив тачку напротив подъезда, глушу мотор. Наташа расстёгивает ремень безопасности, но выходить из машины тоже не спешит.

Ко мне тянется, льнёт к груди и я обнимаю её крепко, кайфуя от нашей близости.

— Что теперь будет, Рад? — спрашивает тихим голосом, а я не знаю, что ей ответить. — Ты снова куда-то пропадёшь, а я тебя буду ждать, да?

— Не пропаду я никуда, Наташа.

— А я готова тебя ждать, знаешь? — немного отстраняется, ровно настолько, чтобы поднять голову и заглянуть мне в глаза. — Ты можешь смеяться надо мной, но я всё осознала. И приняла свои чувства. И ты был прав, да. Я хочу тебя так сильно, как никогда никого не хотела. Я хочу твоё тело, душу. Всего тебя до каждого сантиметра хочу. И знаешь, что я ещё поняла? Я тебя всю жизнь ждала. И буду ждать ещё, если надо.

— Наташа, — я глажу её рукой по щеке, а она закрывает глаза и наслаждается моментом. — Я постараюсь, чтобы ты никогда не пожалела о сказанных сейчас словах. Я тоже тебя люблю и до встречи с тобой никогда никого не любил, и даже не знал, что способен на такие чувства. Любовь к тебе с первого взгляда. Химия. Разряд тока. Я не знаю, что там ещё… Стрела Амура?

Она улыбается, пока я всё это ей говорю и неожиданно берёт мою руку и подносит к своим губам. Целует. Медленно, нежно. И я в шоке сейчас от того, что происходит между нами.

— Я буду всегда твоей.

Голос её шепчет, а на глазах слёзы. Прикасаюсь к щеке, стирая с кожи солёную влагу, а у самого сердце стучит бешено.

— Я тебя никогда не отпущу.

Вскоре я провожаю Наташу до квартиры её подруги. И уже перед самой дверью обнимаю за талию рукой, притягивая к себе, и целую в губы. Взасос. У неё слабеют ноги, но она цепляется за мои плечи обеими руками и я ощущаю, что ещё немного и у самого откажут тормоза.

— Милая, — шепчу хрипло и тяжело из-за сбитого дыхания, — давай сейчас остановимся? Мне нужно уехать. Я сам тебя найду. Хорошо?

— Не пропадай никуда больше. Пожалуйста, — с надеждой заглядывает в глаза. — Я только-только нашла тебя, Рад.

Лбом прижимаюсь к её лбу. Закрываю глаза и ноздрями втягиваю аромат её кожи. Крышу рвёт. Отпускать не хочется, хоть и знаю, что впереди вся жизнь вместе.

— Не пропаду. А если надо будет пропасть и я позову, ты пойдёшь со мной?

— Пойду. За тобой. Хоть в самое пекло.

— В пекло не надо. Сейчас иди, милая, к подруге. Я тебе позвоню сегодня. Номер не сменила?

— Нет, — головой качает и отпускать меня не хочет. Снова целует в губы, но на этот раз нежно и без языка.

Наташа нехотя уходит, а я ещё немного стою на прежнем месте, пытаясь прийти в себя. Внутри ураган. Он сметает на своём пути абсолютно всё.

А затем мощным потоком накатывает злость и я, уже не контролируя себя, сбегаю по ступенькам вниз.

Прыгаю за руль и давлю гашетку газа в пол, подгоняемый агонией гнева. Хватаю мобильник, набираю номер друга и жду, пока он ответит на звонок.

— Ты где? — спрашиваю абсолютно спокойно, хотя мне звездец как хочется на него орать.

— На нашу заправку приехал. А что?

— Ничего. Дело есть. Никуда не уезжай, ладно?

— Что-то случилось?

— Поговорим при встрече, — жму на красную трубку и отшвыриваю телефон на пассажирское сиденье, а затем тянусь к внутреннему карману куртки и достаю пачку сигарет.

Через полчаса подъезжаю к заправке. Остановив машину рядом с тачкой Марка, выскакиваю на улицу и бегу к одноэтажному зданию, где располагается касса с небольшим магазинчиком и офис. Девочка, сидящая за кассой, приветствует меня, расплываясь в широкой улыбке. Я ей лишь киваю и ускоряю шаг.

Врываюсь в офис без предварительного стука. Ногой дверь распахиваю. Сердце колотится в груди, в голове стучит пульс, а в ушах звенит как колокол: “Я тебя похоронила. Ты умер!”.

Взгляд фокусируется на двух обнажённых телах. И я здесь явно лишний. Но мне как бы похрен!

Это в другой раз я бы извинился и вышел вон, не мешая другу натягивать нашего бухгалтера, но не сейчас.

— Вышла, — рявкаю, продолжая оставаться на месте.

— Рад, что случилось? — друг начинает в спешке одеваться, попутно помогая своей подруге.

Спиной прижимаюсь к стене и ненадолго прикрываю глаза. Он же мой друг, да. Братом называл. И я не должен бить ему морду. Но руки сами сжимаются в кулаки и когда девушка покидает кабинет, я не сдерживаюсь и, не говоря ни слова, впечатываю кулак в табло лучшему, мать его, другу!