Стать себе Богом

ПОЕЗДКА

Этот поезд идёт в Торжевск? — К утру будете.

В вагоне я нашёл свободное место и, достав газету, стал ждать отправления. Пассажиров было немного, они настороженно молчали, как молчат недавно вошедшие в вагон. Наконец поезд тронулся, замелькали огоньки, деревни.

Вам далеко?

В Торжевск. А вам?

В Азарьевск.

Избегая разговора, я вышел в тамбур. На стене висела карта. От скуки я пробежал глазами названия станций — Голубовка, Азарьевск, Трубчевск. И вдруг — снова Азарьевск. Края карты были замалёваны краской.

Я вернулся в купе.

А вам в какой Азарьевск?

Да уж не промахнусь, — улыбнулся сосед. — И проводник объявит.

С полчаса мы говорили ни о чём, пока он, прикрыв глаза, ни растянулся на полке.

А меня мучила бессонница. Поездка носила личный характер, я долго колебался, прежде чем решился. И теперь мне нужно было обязательно попасть в Торжевск.

Поглощённый своими мыслями, я смотрел в окно.

Огромный, неведомый мир темнел за стеклом. Как легко заблудиться среди лесов, полей, чернеющей ночи! Не дай бог сорваться с поезда!

Запыхтев, поезд остановился. «Желудёвка», — прочитал я на перроне. За окном проплыли одинокие фигуры, мелькнули чемоданы, носильщики, грузившие дорожную кладь.

А под боком храпел сосед. Я опять вышел в тамбур. Там курила молодая женщина:

Тоже не спится?

Я смутился, ко мне редко обращаются красивые женщины. Поезд тронулся, и мне показалось — в обратную сторону. Я вздрогнул, но женщина осталась спокойной, и мне сделалось неловко.

Вам далеко?

В Торжевск. А вам?

Дальше.

Мы стояли молча, и я испытывал непонятную тревогу.

Следующая — «Желудёвка», — протискиваясь мимо нас, объявил проводник.

Я растерялся:

Послушайте, любезный.

Извините, спешу!

Он повернулся спиной. А я уперся в карту маршрута, не заметив, как исчезла женщина.

Когда я вернулся в купе, снова была «Желудёвка», и поезд опять обогнал сошедших. Мелькнули чемоданы, предлагавшие услуги носильщики. Я чувствовал, что схожу с ума. Мне хотелось растолкать соседа, но я стеснялся. А потом взял себя в руки: в конце концов, я купил билет, и меня везут в Торжевск. Мне даже удалось вздремнуть. Проснулся я от сильного толчка. Я

быстро глянул в окно. Там плыло: «Азарьевск».

Вы проехали свою станцию! — разбудил я соседа.

Он зло уставился:

Моя не скоро.

Я вышел. Люди в коридоре негромко переговаривались, казалось, ничего не происходит.

Или они только делали вид?

Какое совпадение! — улыбнулась женщина, опять курившая в тамбуре. Голос с приятной хрипотцой взволновал меня.

Послушайте. — решился я. — А вам не кажется, что поезд движется как-то.

Я замолчал.

Как? — подняла она глаза с длинными ресницами.

Зигзагами, — пробормотал я, пожав плечами.

И всё испортил. Она стала равнодушной.

Да, нет… — затушила сигарету. — Извините.

Я остался один. Больше я не доверял поезду. Он колесил и, казалось, не мог вырваться из паутины трёх станций. То ли стрелочник неправильно переводил рельсы, то ли ошибался машинист. Надо было сообщить остальным. Но какое мне, в сущности, до них дело, мне нужно в Торжевск. По личным делам.

Двери открылись. Напротив на полустанке стоял встречный поезд. Какой-то парень, точное моё отражение, курил, облокотившись о поручни.

Куда едете?

В Торжевск.

Я уже ничему не удивлялся. В конце концов, у каждого свой Торжевск, попасть в который ему важнее всего на свете.

Всех вещей у меня — газета. Я быстро перешёл к парню.

Когда прибываем? — бросил я на ходу.

К утру.

Вагон был почти пуст, и я легко нашёл свободное место. И вот опять пошли станции. Но радостное возбуждение постепенно исчезало: станции шли незнакомые, тёмные, погружённые в ночной туман.

Чаю?

Нет. А до Торжевска далеко?

Не очень.

Проводник хлопнул дверью.

Выскользнув за ним, я положил руку ему на плечо.

А всё-таки?

Смотря, когда вы сели.

Он ухмыльнулся, скидывая руку.

Как же так.

Но он уже не слышал.

Все чувствуют страшную тайну дороги, но стараются её не замечать! Я стал лихорадочно соображать. Мы движемся в Торжевск, возвращаясь на те же станции. Если бы мы ездили по кругу, то я бы уже побывал в Торжевске. Но я там не был. Значит, поезд выписывает фигуру, которой не существует на плоскости. У меня заломило виски. Опять проплыла «Желудёвка», потом «Азарьевск». Между ними должен был быть Трубчевск. Но его не было. Теряясь в догадках, я делал одно предположение нелепее другого. И вдруг мне открылась истина. Наш поезд движется ещё в одном измерении, отпечатком которого является наша бескрайняя равнина. Следуя расписанию, поезд огибает горы, реки, переезжает мосты, но здесь, в земной проекции, его путь сводится к бесконечным возвратам и непостижимой путанице. Иногда с ним случается авария, которую мы не видим, иногда поезд набирает бешеную скорость, но здесь в это время стоит. Каков пункт его назначения? Я не стал ломать голову, передо мною стояла прозаическая задача — попасть в Торжевск.

Довезёт ли меня поезд? Вот уже сорок лет я не теряю надежды, отсчитывая вёрсты, и мне кажется, что если он прибудет в Торжевск, значит, там он пришёл, наконец, к цели.