Статьи и проповеди. Часть 13 (07.03.2017 — 14.05.2018)

Проповедь в четвертый день великого поста /22.02.2018/ (23 марта 2018г.)

(по окончании канона Андрея Критского)

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Сегодня, братья и сестры, мы с вами закончили чтение на этой неделе и в этом посту Великого Канона, который прочтётся полностью уже позднее, на пятой седмице.

Таким образом, быстро пролетели эти особенные дни.

И пролетит так же быстро и весь святой пост, о чём мы с вами неоднократно говорим, что и есть правда.

Так же быстро пролетит и жизнь наша. В конце которой мы будем встречаться с Господом Иисусом Христом, к которому мы сегодня обращаем заранее свои молитвы.

Предпосылаем наши мысли туда, на встречу с Христом, и говорим:

«Да не буду стяжание и брашно чуждему». Мы много повторяем, несколько раз «Да не буду стяжание и брашно чуждему, Спасе, сам меня ущедри».

«Стяжание», это – собственность. «Брашно», это – еда.

То есть, не буду собственностью и едой, а я бы даже грубее сказал,

«жратвой». Потому что враг пожирает, а не съедает.

«Не буду собственностью и едой чуждого», то есть – врага.

«Спасе, сам меня ущедри».

Чтобы я не попал в чужие руки. В чужих руках нас сожрут. И уже бы сожрали. Если бы не Господь не хранил нас, мы давно бы уже были порваны в клочья. Это становится понятным, когда человек начинает вести более – менее осмысленную духовную жизнь.

А сегодня я хотел бы вам на прощание, в четвёртый день канона, сказать о том, что человек – это музыкальный инструмент.

Вот мы только что слышали псалом, где поются слова, красивейшие слова. «Господи Сил, с нами буди, иного бо разве Тебе помощника в скорбях не имамы. Господи Сил, помилуй нас.»

Господь Сил – это по–русски говоря – Господь Саваоф.

Господь Саваоф – это Бог небесных воинств, это Бог, идущий во главе великого войска. Бог, возглавляющий Ангельские воинства. Военачальник у Него – Михаил и другие архангелы, Он воюет с врагами своими. «Господи Сил, с нами буди. Иного бо разве Тебе помощника в скорбях не имамы.»

У Достоевского в дневниках есть трогательные слова о том, что в этих великопостных песнопениях содержится всё христианское вероучение. И в молитве Ефрема Сирина, и во всех этих песнях.

Если народ наш и был столетиями неучёный, тёмный, не знающий многих вещей; то Великий Пост учил наших людей самой сути христианской жизни. Потому что в большинстве случаев, не на кого больше надеяться было. И человеку, и народу.

Люди от сердца вопили на Небо: «Господи Сил, с нами буди! Иного бо разве Тебе помощника в скорбех не имамы». Это и сегодня сохраняется.

Но, предваряя стихи с просьбой Богу Сил о помощи, там ещё поётся:

«Хвалите Бога во псалтири и гуслех! Хвалите Его во струнах и органе! Хвалите Его в кимвалех доброгласных! Хвалите Его в кимвалех восклицания!»

Перечисляется целый ряд музыкальных орудий, которые использовались в древности, используются и сейчас.

В принципе, музыкальные орудия разделяются на несколько очень простых разделов.

Есть ударные инструменты. Барабан, например. Или била. Или колокол. Это музыкальный ударный инструмент. При помощи удара извлекается благозвучное некое звучание, и люди наслаждаются этим звуком. Либо набатный колокол, либо благовест, либо какой–то другой. Ударный. В еврейском варианте, это кимвалы. Кимвалы–это «бряцалки» такие. Всякого рода такие железные штуки, которые звенели или бряцали. Если вы были на Востоке когда–нибудь на богослужениях, то вы и сейчас могли бы заметить; что, допустим, у коптов, у других разных конфессий; есть такие звоночки, треугольнички такие. Они украшают своё богослужение неким мелодичным звоном таких подручных инструментов. Они небольшие. Из кармана достал, позвонил в нужное время. То, что наш колокол. Вот это – ударные. Это – первое.

Ещё есть инструменты духовые. Там, где человек силою лёгких своих выдувает некий звук. Или, если берём орган, то лёгкие заменяются мехами. Нагнетают воздух в эти мехи, и воздух с силой большой вырывается сквозь прорези и создаёт некое благозвучие в искусных руках. Это духовые музыкальные инструменты. Самые простые духовые музыкальные инструменты: это флейта, это дудка пастушья, это труба. У евреев были серебряные трубы у священников. Они дули в них. Это очень непростая вещь. Когда они дули в эти трубы, то однажды Иерихон рухнул от этого дутья в трубы. Это не было просто забава в дудку дудеть. Это не пионерский горн был. Они однажды разрушили величайшую крепость при помощи дутья в трубу. Когда Бог приказал. И в священном писании, у апостола Павла в послании фессалоникийцам говорится, что второе пришествие будет при гласе труб. Во гласе трубном Господь с небес сойдёт, и мёртвые воскреснут. Некие ангельские трубы будут трубить в последний день.

В страшный день Великого Суда.

Звук трубы это такая особая вещь, поэтому в воинских подразделениях всегда есть труба. Собственно, есть и барабаны. Под барабаны в бой шли всегда. Но есть и труба. Труба побудку объявляет. Труба созывает людей на построение. Кто знает военную историю более или менее, тот представляет себе. Горнист в армии так же нужен был, как сегодня связист. Он подаёт такие осмысленные звуки военных команд.

Вот вам – ударные. Барабаны. Кимвалы. Вот вам – духовые. Труба, дудка, флейта. Давид на дудке дул, когда своих овец пас.

Ну, и наконец, струнные инструменты.

Это могут быть гусли, это может быть гитара, балалайка, в нашей культуре, в нашей традиции. У евреев это был псалтирион, или маленькая такая ручная арфа.

Вот вам три вещи. Струны. Ударник. И духовые.

И все они перечисляются, когда говорится, что:

«Воспойте Господеви песнь нову. Воспойте Господеви вся земля. Пойте Богу гласом трубным. Пойте Богу во псалтири и гуслях. Пойте Богу в трубе и гласе псаломском».

Этот призыв такой ветхозаветный. Что это значит в отношении к нам?

Почему у нас на службе, кроме наших колоколов, больше нет никаких инструментов?

У нас органов нет, гитар нет, барабанов нет. В бубны мы не бьём, в тарелки не звеним.

Почему?

Потому что человек сам по себе так создан, что в нём совокупляются, сочетаются органически, все три вида музыкальных инструментов.

В человеке есть струны. Это наши голосовые связки, которые могут быть тренированные или нетренированные. Которые могут быстро уставать или долго петь, в зависимости от испытанности человека. Которые на старость дребежжат и ослабевают. Поэтому, старые голоса такие треснувшие. Связочки у них уже такие, как сжатая струна; они такие сморщенные.

Так или иначе, наши голосовые связки это – струны. Когда мы говорим, мы играем на струнах.

Высокий голос, низкий голос: это всё толщина наших струн.

Человек может быть тонкий, как спичка, а у него может быть бас.

Профундо. Потому что у него толстые голосовые связки.

Человек может быть жирный за четырёх, под двести пятьдесят, а у него может быть высочайший тенор. Потому что у него тонкие голосовые связки. Важна – толщина или тонкость наших голосовых струн.

Человек – это струнный инструмент.

Кроме того, человек – это ударный инструмент, потому что у нас есть язык. Который как кимвал. Как язык в колоколе, так и язык во рту: он постоянно бьётся. О нёбо, о губы, о зубы. И создаёт ударные движения, благодаря которым, мы осмысленно передаём друг другу осмысленные знаки речевые. Мы при помощи воздушной среды от нашего ума через аппарат речи общаемся таким образом. Под водой мы разговаривать не можем. В безвоздушном пространстве тоже. А вот в воздухе мы можем говорить, посылая друг другу осмысленные сигналы при помощи ударного языкового инструмента. Выбейте зуб человеку – он будет шепелявить. Прокусит язык человек, если неосторожно что–нибудь скушает – он будет неправильно говорить. Язык – это барабанная палочка. Что в колоколе, то и здесь.

Вот, у нас и ударный инструмент есть. Струнный есть и ударный есть.

Ну, и конечно, у нас есть и духовой инструмент. Это наши лёгкие. Наша трахея. Наши воздуховодные пути.

У нас есть глотательное горло и дыхательное горло. Глотательное не поёт. Оно только глотает.

А вот дыхательное – оно принимает и отдаёт воздух. И вот мы, сжимая и разжимая лёгкие, выдуваем из себя эти осознанные звуки.

Звуки радости, звуки крика, звуки восторга, звуки негодования, звуки осмысленной речи.

Получается, что человек – это тебе и труба, и гитара, и колокол, и барабан и всё, что хочешь.

Вот почему в Церкви нету других инструментов. Вот, например, спрашивают, а почему у вас нет такой музыки, как в протестантских церквах? Или, например, как у католиков. У них орган украшает службу. Орган, вообще–то, придумали в Византии, но потом отказались от него. В церемониях царского двора его использовали, а в богослужении от него отказались. А католикам он понравился, и они закрепили его за своим богослужебным чином.

У нас – нет. У нас самый главный музыкальный инструмент это – человек. Поющий человек, говорящий человек, читающий человек. Если угодно, даже хохочущий человек, плачущий человек.

Это – музыкальный инструмент. Осмысленный, живой, не деревянный, не медный, не бронзовый, не каменный.

Это и есть: «Воспойте Господеви песнь нову!»

Там, в псалмах так говорится: «Люди, спойте Богу новую песню!»

Это не значит, что нужно написать новую мелодию, придумать новые стихи. И под новые инструменты Богу что–нибудь новое спеть.

Это значит: «Люди, изменитесь! Станьте другими.»

И, когда вы будете другими, пропойте Богу простую песнь. Например: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!»

Или: « Аллилуия! Аллилуия! Аллилуия! Слава Тебе, Боже!»

Когда поёт Богу изменённый изнутри человек, то это и есть самая сладкая мелодия. Вот об этом мы сегодня тоже пели на службе.

«Хвалите Бога во гласе трубнем! Хвалите Его во псалтири и гуслех! Хвалите Его в кимвалех доброгласных! Хвалите Его в кимвалех восклицания! Всякое дыхание да хвалит Господа!»

Это говорится по ветхозаветному, по–старому. Тогда, действительно, били в бубны, плясали, прыгали, дули в дудки.

А мы сейчас не дуем, не бьём никуда, ничего. Мы должны сами быть музыкальным инструментом. Человек должен быть музыкальным инструментом. Даже более. Говорят, человек похож на псалтирь десятиструнную. Давид играл на псалтири, на маленькой арфе такой, на которой было десять струн. И вот, у человека есть пять телесных чувств: зрение, слух… ; и пять душевных сил. Если всё вместе сложить, то будет десять струн, на которых Бог играет.

Персты Духа Святого должны перебирать по струнам нашей души, и должна родиться какая-то новая мелодия.

Каждый святой человек это – пропетая песня.

Жизнь святого человека это – песня, пропетая во Славу Божию. Жизнь грешника это – какафония.

Это – собачий вальс. Это что–то такое некрасивое. Слушать не хочется. Почему мы отвращаем глаза свои и уши свои от явного греха, потому что это и некрасиво, и неприятно, и неблагозвучно… И так далее.

А вот святые люди это – некий гимн.

Кто такой Сергий Радонежский? Это сильный непрестающий гимн во Славу Святой Троицы.

Кто такой Серафим Саровский? Это песня. Живая пропетая песня. Люди стали музыкальным инструментом. И Сам Бог на нём сыграл. И песня эта записалась в вечность.

Вот таких вещей интересных – в нашем богослужении бездна.

Бездна просто. Сколько звёзд на небе, столько таких интересных вещей в нашем богослужении.

И, если мы сможем, то мы хотя бы несколько звёзд с этого небосклона назовём по именам. И скажем: «Это вот такая звезда, это вот такая звезда. Она вот здесь потому-то, она вот здесь потому-то. А вместе они образуют такое-то созвездие.»

Вот это всё очень интересно.

Церковная жизнь это – целая красивая наука.

И её нужно стараться преподнести людям как красивую науку.

Науку о красоте, науку о доброте, науку о смелости, науку о чистоте, науку о верности, науку о бесстрашии, науку о вечности. И, конечно, мир ждёт этой проповеди. Потому, что люди тоскуют и сходят с ума. Когда истины нет у людей в жизни, тогда жизнь людей заполняется откровенной дрянью. Просто таким, что нельзя есть без соли, как яичный белок. Безвкусным месивом. В этом месиве живёт подавляющее большинство человечества.

Хотя мы, когда входим в церковь, попадаем в область густого воздуха. Здесь всё очень умное. И очень хочется, чтобы люди проникали душой в ту глубину церковного учения.

Вот сегодня я бы хотел, чтобы вы унесли с собой радостную мысль о том, что вы самый лучший музыкальный инструмент в Божьих руках. Что вы для Бога: и гитара, и барабан, и саксофон, и флейта… И всё на свете. И орган, и пианино. И Господь Бог гораздо талантливее, чем Ойстрах, допустим, или Гилельс, или Растропович.

Бог играет на нас, только мы плохо настроены, поэтому у нас такие кривые ноты выходят из-под Божьего смычка.

А в принципе, нам нужно настроить свою жизнь так, чтобы Бог сыграл на нас какую–нибудь красивую песню. Потом человек – жил, жил. Потом – умер. И мы смотрим на него, как на законченное произведение. Вся его жизнь была служением, и он был одна большая песня. Песня эта красивая. И она будет петься вовеки.

Вот сегодня о чём я хотел вам сказать. Для того, чтоб вы знали, что покаяние оно ещё имеет в себе и радостные откровения.

Чем больше молишься, чем больше ходишь в храм Божий, тем больше узнаёшь интересного. О себе, о Боге, о людях, о Церкви, о истории своего народа, и обо всём, что тебя окружает.

Вот, если так будет, то наши церкви будут битком набиты.

Если так не будет, враг по одному, по два, по три, растаскает нас за шиворот в разные стороны, и мы пропадём.

Поэтому, будем спасаться, будем каяться, будем узнавать новое.

Будем Богу благодарны за всё. И будем, конечно, говорить Ему эти красивые святые слова: «Помилуй мя, Боже, помилуй мя!»

Аминь. До свидания.