Статьи и проповеди. Часть 13 (07.03.2017 — 14.05.2018)

Да исправится молитва моя… /Проповедь 14.03.2018/ (26 марта 2018г.)

Поговорим сегодня о песнопении, которое поется в ходе Божественной Литургии Преждеосвященных Даров. Это из псалма царя Давида:

«Да исправится молитва моя… »

Он звучит, перекликаясь. Меняясь голосом – хор с алтарём.

Исторически, псалом царя Давида, который мы здесь цитируем, был произнесён в пустых местах. В одно из очередных бегств, которых было в жизни царя Давида очень много.

Кто из вас любит читать детективы, про то, кто от кого убегает, кто где прячется, дрожит, трепещет… Кто любит такой жанр литературный, пожалуйста, не пропустите жизнь царя Давида.

Читайте книги Царств. Его жизнь – это такой вестерн, блокбастер.

Если бы про него снять на фильм… Не по́шло, конечно, снять, а удачно.

Тогда все остальные приключения можно было не читать и не смотреть.

Давид постоянно находился в различных опасностях. Что самое обидное, – находился в опасностях от своих родных детей частенько.

От Авессалома, своего сына бегал.

Бегал от Саула. Перед ним помазанного на Царство.

И проявлял великое человеколюбие. Много раз имел возможность убить Саула, но не сделал этого не разу. И, когда Саул погиб в бою, он оплакивал его горько. Потому что погиб царь Израиля.

Также и сын его, Авессалом, совершал страшные гадости по отношению к нему. Побеждаемый гордостью.

Интересно это всё. Сейчас я не буду рассказывать.

Это библейские сказания, которые требуют хорошего знания.

Они очень назидательные.

Да что там, собственно… В свете любой предвыборной кампании очень интересны отношения Давида и его сына Авессалома.

Абшалом – «отец мира»(евр). Соломон, Авессалом… – однокоренные слова. В Авессаломе родилась похоть на царя – забрать у отца власть.

И он делал следующее…

Он выходил каждое утро к воротам своего города, где жил царь. Город царя – это Иерусалим. Приходили люди к царю с разными просьбами, тяжбами. Кто кого обидел, кто у кого передвинул межу на поле, кто у кого что украл, кто посягнул на чужое…

И царь должен был это всё разбирать.

Цари раньше не сидели далеко от людей. Они с людьми постоянно общались, и они должны были судить народ по справедливости.

И вот, Авессалом встречал каждого приходящего в город и говорил: «Придёшь к царю и дело твоё будет очень долгое. Тебя будут мариновать, туда – сюда гонять – из инстанции в инстанцию».

Как у нас по коридорам.

«Вот, если бы я был царём, я бы в полдня решил твоё дело.»

И так он, весело улыбаясь и располагая лицо своё к каждому приходящему, постепенно настраивал всех израильтян на ту мысль, что, вот бы Давида сковырнуть, и поставить Авессалома. Он бы был добрый царь. Он был «самовыдвиженец» такой, по-нашему говоря.

Он создал себе такое электоральное поле. Тоже, говоря по-нашему.

Это всё очень полезно узнавать.

Как же нам сравнивать современные события. С чем?

Вроде бы политическая реальность совершенно другая, но страсти – то те же. Похоть власти – та же. И хитрость – та же. И зависть – та же. И, в принципе, манипуляции над сознанием простого человека совершенно те же. Наобещал с три короба. Потом восстал на отца. И отцу нужно было убегать от сына.

Авессалом умер позорной смертью. Он повис между небом и землей. Он был красавец. Опять-таки, был настолько красив, что даже устраивали нечто подобное конкурсам красоты. И он был красивее всех. Каждый год у него отрастали такие красивые кудри. Когда его стригли, его кудри взвешивали. И называли вес – сколько шекелей по весу были кудри царевича. Он был красавец. И очень гордился волосами своими. Этими волосами он и зацепился за дерево во время погони одной.

И повис между небом и землею. Что является символом прОклятости. По еврейским пониманиям. И был прострелен стрелой одним из воинов царя Давида. Такая многозначная история.

Давид страшно оплакивал его. Он не мог никак успокоиться.

Он заперся в потаенных покоях и только горько рыдал: «Сын мой Авессалом! Сын мой Авессалом!»

И никак не мог успокоиться и найти мир.

Потому что любил всех, включая тех, которые искали его душу.

Они гонялись за ним, как за ягнёнком…

А он любил их, когда они умирали.

Так вот, Давид вечно бегал. То от Саула, то от Авессалома.

И вот, постоянно бегая – туда-сюда; проводя жизнь, такую боевую, бегляцкую; царь Давид постоянно молился Богу.

Свои молитвы он приурочивал ко времени вечерних и утренних жертв. То время, когда в храме совершается жертва, – считается особым.

Главные жертвы были две – утром и вечером. Так что утренняя жертва дымилась на жертвеннике до вечера, а вечерняя – до утра.

Необходимо было, чтобы огонь на жертвеннике не гас.

Смысл был такой, чтобы постоянно была молитва и огонь на жертвеннике. Во время принесения жертв все люди, которые имели Божий страх и понимали, что сейчас в храме жертва; они молились Богу, чтобы Господь принимал эти жертвы.

Например, если вы помните историю Илии, когда он сразился, духовно сразился, со жрецами Ваала.

Спрашивали люди: «Ну, кто настоящий Бог? Если Ваал – Господь, мы будем его слушаться. Если Яхве – Господь, будем его слушаться».

И они, помните, положили на жертвенник рассеченные тела животных, полили жертвенник водой, окопали его рвом, налили в ров воды…

Илия говорит: «Просите вы огня у Ваала. Потом я буду просить у Яхве огня. Кто жертву примет, тот и настоящий Бог!»

И они до вечера там плясали и скакали вокруг этого жертвенника. Кололи себя ножами. И кричали: «Ваал, услыши нас! Ваал, услыши нас!» И ничего не было.

А потом наступило время вечерней жертвы. И в это время вечерней жертвы, Илия воззвал Богу. Он говорит: «Боже Израилев! Сотвори милость!» Сошёл огонь и сожрал – животных, камни, воду, песок…

Всё съел. Всё испепелил. Во время вечерней жертвы.

Практически – нам это важно, и мы это можем применить.

Например, вот ты знаешь, что сейчас часов шесть-семь вечера…

Сейчас в церквах вечерню служат. Значит, ты можешь сейчас спокойно читать по памяти молитвы вечерние, которые ты знаешь.

Утром, например, ты не имеешь возможности пойти, но ты знаешь, что сейчас служат утреню или Литургию. И ты можешь молиться теми молитвами, которые ты знаешь. Таким образом, – ты, не бывая в храме телесно, знаешь, что сейчас в храме жертва приносится.

И ты можешь в этом участвовать.

Так и Давид… Мы постепенно подходим к его этим словам, которые звучат в песнопении…

Он говорил: «Да исправится молитва моя, как кадило пред Тобою, воздеяние руку моею, жертва вечерняя».

Смысл такой: Я буду рука воздевать к Тебе вместо жертвы.

Жертвы у меня нету. Я не в храме. И я не священник.

Но я просто воздеяние рук моих прошу принять вместо жертвы. Жертвы вечерней…

Повторяю, это было срифмовано по времени совершения Богослужения в храме.

Дальше…

«Господи, воззвах к Тебе, услыши мя: вонми гласу моления моего, внегда воззвати ми к Тебе »

Стоит ли переводить на русский, я не знаю. Я думаю, что это понятно.

«Вонми гласу моления моего, внегда воззвати ми к Тебе.»

То есть – «Услыши меня тогда, когда я буду молиться.»

Я бы хотел, чтобы вы эти слова в какую-то шкатулочку сердца положили: «Услыши мя, Господи, внегда воззвати ми к Тебе.»

То есть – «Когда я буду молиться, Ты меня услышь»!

У царя Давида есть огромная, насыщенная по смыслу Псалтирь. Она о молитве очень много говорит. Например, есть такие красивые слова…

Возлюбих (То есть – я полюбил), когда слышит Господь глас моления. Очевидно, добрая душа его чувствовала тот момент, когда молитва принимается. И этот момент, именно принятия Богом молитвы, очень радовал его душу. Нравится мне, когда Бог слышит глас моления моего.

А как он это знал – «Слышит – Не слышит»?

А вот чувствовал, что слышит Бог и принимает…

Как будто из рук подарок забирает…

Нам надо вот эти все слова из Псалтири молитвенные, нужно собирать к себе в душу. Чтобы вы постепенно учились молиться.

Какие глаголы мы произносим, когда говорим о молитве?

Молитву можно читать, произносить, петь, приносить…

То есть – приношу молитву, читаю молитву, пою молитву, говорю молитву, шепчу молитву… Молюсь про себя, в мыслях своих…

Ну, в общем есть ещё такая важная вещь. Молитву нужно – делать.

Делатель молитвы. Про святых говорят – делатель молитвы изрядный. Потому что молитву – делают. Это очень похоже, как мне кажется, на труд вышивальщика. Когда стежок за стежком, стежок за стежком… Постепенно на полотне появляется рисунок.

Один сам по себе взятый стежок – он ничего не значит.

По нему ещё не составишь никакого мнения. А вот стежок за стежком… Неделя за неделей… Месяц за месяцем…

Вот, например, вышивает человек плащаницу. Или группа монахинь… Или хоругви… Или что-то там такое…

Вот, сначала ничего не понятно. А потом стежок за стежком… Они делают, делают, делают… И, смотришь, уже прекрасное, красивое, золотом шитое изображение. Бисером украшенное – золотом вышитое. Примерно так делается и молитва. По чуть-чуть, помаленьку, помаленьку собирается мысль. Молитвы приносится Богу.

Это есть нечто такое – делание. Нужно делать молитву.

Поэтому, запоминайте эти псалтирные слова.

«Вонми гласу моления моего» …

Будь внимательным ко мне. Услышь меня. Когда воззвать мне к Тебе?

Дальше…

«Положи, Господи, хранение устам моим и дверь ограждения о устах моих»… Неоднократно я уже говорил вам уже, и ещё скажу сегодня.

Кто болтает, тот никогда молиться не научится.

Кто болтает без нужды…

Кто празднослов…

У кого язык без костей…

Кто любит поболтать ни о чём…

Тот никогда не научится молиться.

Молитва находится в непримиримом противоречии с болтовней.

И кто хочет научиться молиться, тот должен научиться сдерживать свой язык. Обязательно.

Для него должно быть несколько таких вещей, от которых он убегает.

От осуждения…

От клеветы…

От собирания сплетен…

От любви к слухам…

Слухи, сплетни – это сладкое лакомство. Они заходят в самую глубину сердца. И многие очень любят это лакомство греховное.

Человек, который это любит, он не научится молиться. Не научится.

Для того, чтобы молиться, нужно положить хранение устам своим и дверь запереть. На устах своих. На языке своем.

Положи, Господи хранение устам моим. Дверь ограждения о устах моих.

Эти слова Церковь сразу поставили после «Услыши мя. Когда молиться мне к Тебе?» Это первое.

А потом сразу. «Положи хранение рту моему. Дверь закрой над моим языком».

Почему? В чем связь. Любишь болтать – молиться не научишься. Не сможешь. Не получится.

Душа болтуна – это как раскрытые двери в натопленную комнату. В холодный день. Всё вымерзло за полчаса.

Грел-грел, грел-грел, грел-грел… Потом дверь открыл – вся комната вымерзла. Всё вышло. Весь пар вышел.

В баню ходили? Натопят парную, кто-нибудь начнет заходить.

Держит дверь. Ему кричат: «Закрывай быстро дверь! Дверь закрывай. Жар не выпускай!»

Жар нужно хранить.

Если жар есть в душе, тогда нужно хранить его именно прикусыванием языка. Ничего лишнего, глупого, дурного – не говорить.

Ты можешь быть диктором на телевидении.

Твоя профессия будет – говорить.

Но, если ты не будешь говорить не то, что нужно – болтуном не будешь. Преподаватель – говорит с утра до вечера. Как тяжело сохранить себя от лишних слов. Другой человек. Например, спикер в парламенте. У него работа – говорить. Само название профессии – говорить. Но, если говоришь правильно, считай, что молчишь. Ничего лишнего.

Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех

Надеюсь, что это понятно. Но тем не менее, мы должны перевести. Со славянского на русский.

Не уклони сердце мое в лукавые слова, чтоб я не придумывал себе оправдание.

Непщевати вины о гресех – это составлять себе самооправдвтельную речь. Это выступать своим собственным адвокатом. Придумывать обоснование своим злодействам.

Это вам очень много всего.

Если угодно, вся человеческая цивилизация движется по пути собирания улик в пользу своей невиновности.

«У меня были родители безбожники. Меня в детстве не учили молиться, – скажет человек, – Вот я вырос… На старости мне в голову не лезет ничего».

«А нас в школе не учили!» – другой скажет.

Хотя, мы вот в школе учим, но плодов видим очень мало. Видно, не в коня корм. Учишь, учишь – а где плоды? Плодов пока ещё не видно. И не знаю, будут ли они. Ну, вроде учишь. А толку?

«А нас вообще не учили… Что с меня взять?»

Потом ещё говорят: «А звезды так сошлись. Я родился под такой странной планетой. И в таком странном знаке зодиака. Что я вот ну, не могу не красть.»

Или говорит: «Я – любвеобильный. У меня такая натура, что я не могу не блудить. Слишком много энергии и слишком веселая душа». И начинается… «У меня папа был такой, и дед был такой. Я – в них удался.» Эти безумные глаголы наполняют вселенную.

Люди постоянно придумывают себе извинения о грехах.

Как апостол Павел говорит прекрасно: «Если бы мы сами себя судили, мы бы не были осуждены».

Красивейшая мысль. Действительно. Мы бы придумали себе оправдания. «А я не мог иначе. А что сделаешь. Я не могу много молиться. У меня желудок болит – я поститься не могу. И вообще – я вот такой человек.» И так далее… и тому подобное…

И там все в ход пойдут. И папы, и бабушки, и дедушки, и школа, и друзья, и родственники… И все на свете. Вплоть до Адама.

Вплоть до дьявола. «Дьявол сильный, я – слабый. Поэтому я грешу.»

Поэтому – «Не уклони сердце мое. В словеса лукавствия… »

Не придумывай себе оправдания. «Нагрешил? – Да.»

Ну, и кайся… Чего выдумывать? Кайся…

Если бы не хотел грешить, не нагрешил бы.

Тайна духовной жизни заключается в страшной вещи: «Весь мир если будет заставлять тебя грешить, а ты не захочешь – ты не согрешишь.» Весь ад поднимется на тебя. И будет тебя соблазнять. Пугать. И заставлять. И – не заставит. Потому что ты – не хочешь.

Все, кто согрешили – хотели согрешить… Нравилось…

И, если мы до конца копнемся в наше беззаконие.

Почему? – Нравится… Нравится…

Не буду углубляться в эту тему. Но эта тема обширная и, в общем-то, вполне доказанная. Уже давно. По части самых главных грехов. Сребролюбие. Блуд. Гордыня. Желание властвовать.

Вот в этих частях – это сладкая начинка для сердца грешника.

Хочется… Хочется…

Тянешь из лужи человека. Он говорит:

«Оставь меня.» – «Как? Я тебя спасаю». – «Я там живу… »

Эта лужа – это жилище человека. Ему там нравится. Да.

Поэтому, не нужно выдумывать себе оправданий.

На Страшном суде мы никого не привлечем в свидетели.

Ни на кого пальчиком не тыкнем.

Кстати, в аду все постоянно тыкают друг в друга пальцем. Где-то мне приходилось слышать такие интересные слова, что в аду все постоянно ищут виноватого. В одной из книжек Льюиса описывается тюремная камера в преисподней для императора Наполеон.

И он ходит, ее меряет из угла в угол быстрыми шагами.

«Это всё маршал Ней». – «Это всё Веллингтон». – «Это не во-время фуражиры подвезли коням еду». – «Это, понимаешь, у нас там ядра заклинили». – «Это была противная русская погода».

Не может вырваться из капкана своего проигрыша и постоянно занимается в вечной вечности тем, что ищет виноватых.

Для своего беззакония и своих поражений.

В принципе, это тоже вам знакомо. И мне знакомо…

Поскольку, зацикленный человек на своих поражениях, своих проблемах, своей беде, он по кругу ходит как осел с шорами на глазах. И постоянно, вращается в кругу одних и тех же мыслей.

Постоянно ищет виноватого – из-за кого у меня ничего не получается.

Плохое состояние. Потому и говорится «Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех».

Таким образом, здесь есть три мысли

Услыши мя, когда молитися ми к Тебе

«Вонми гласу моления моего, внегда воззвати ми к Тебе».

Буду молиться – услышь меня!

Это – раз.

Положи хранение устам моим. И дверь ограждения на устах моих. –

Это – два.

Не уклони мое сердце вот в эти скользкие коридоры. Чтобы я не придумывал себе оправдания.

Это – три.

Все три вещи чрезвычайно важные.

Прошу себе запомнить. Заметить каким-то образом. На богослужении внимательно отнестись к этому.

И вообще – пусть сердце ваше размышляет о священных предметах.

Сердце не может не размышлять не о чем. Оно постоянно хочет пищи. Как некая печка, нуждающаяся в дровах. Нам нужно в эту печку подбрасывать свежих ароматных дровишек.

Нужно иметь святые мысли – чтобы сердцу было бы о чем думать.

Если не будет святых мыслей для сердца, тогда сердце будет думать какую-нибудь чепуху. Неизбежно.

Сердце не может молчать и ничем не заниматься.

Сердце должно размышлять, радоваться, молиться, петь, плакать.

Оно должно заниматься трудом. Оно вечно деятельное.

Сердце вообще не отдыхает.

Глаза – отдыхают. Сердце – нет.

Руки – отдыхают. Сердце – нет.

Всё тело отдыхает.

А сердце вкупе с легкими, с почками продолжает работать.

Сердце отдыха не имеет в физическом смысле.

В таком же смысле оно не имеет духовного отдыха.

Оно постоянно работает.

И, если сердце не размышляет о Боге, оно размышляет о всякой гадости. Это тоже непреложный факт.

И поэтому, когда человек запоминает что-нибудь из писания, какой-нибудь стишок из Псалтири, какой-нибудь стишок из Евангелие, – это и есть та пища, которая дается сердцу для правильного размышления. И тогда уже можно надеяться, что жизнь наша будет чуть-чуть светлее. Чуть-чуть спокойнее. И чуть-чуть тише.

Тишины больше ждать неоткуда.

Только от Бога и от трудолюбивого сердца, размышляющего о Боге.

Это – корень тишины. И корень спасения.

Вот три вещи мы сегодня с вами из Давида взяли.

То, что Церковь поместила внутрь нашего вечернего богослужения.

Христос да поможет нам вразумляться, очищаться, смиряться, спасаться.

Друг друга любить.

Делать нужное.

Ненужного не делать.

Аминь.