Стражи Хаоса

X

Милослава широко распахнула глаза, и яркий свет тут же пронзительным ударом врезался ей в зрачки. Девушка нервно задергала руками и поняла, что не могла пошевелить ими — запястья туго обхватили обручи. И они были связаны. Она лежала на длинном медицинском кресле. Яркий свет отчётливо освещал засохшую свёрнутую темную кровь, забрызганную по стенам, трещины, за которыми забилось много мусора.

Сердце испуганно заколотилось. Где она? Как она здесь оказалась?

— Помогите! — закричала она. — Сара! Нефрит! Помогите!

— Никто тебя не услышит, куколка. — нежно прошептал мужской голос на ухо.

Девушка испуганно повернула голову и увидела появившегося перед ней Ирланта. Он ядовито ухмылялся, а в его глазах сиял блеск некоего триумфа, сильно испугавшего девушку.

Она вспомнила его. Вспомнила, как пересеклась с ним на Андоре. С этим чудовищем. Со злобным продолжением Гардоса. С его наследником.

И теперь она в его плену…

— Нет! Только не ты!

— И я рад тебя видеть, красавица. — улыбнулся Ирлант, мягко коснувшись выбившейся прядки волос девушки и зачесал ее за ухо.

Милослава вздрогнула, когда его ледяная гладкая рука коснулась ее кожи. Место прикосновения отозвалось вспыхнувшим красным румянцем и жгучей волной мурашек.

— Что тебе нужно? — стараясь не трястись перед ним, холодно спросила она.

— Мне? — он широко оскалился, и по всему телу Милы побежал мороз, когда ее взгляд застыл на выпирающих клыках. — Добавить тебя в свою коллекцию.

— Какую коллекцию? — задрожал ее голос. Сейчас сохранять иллюзию спокойствия не получалось.

Ирлант ухмыльнулся, обошел кресло и достал из стола зеркальце. Протянул его Милославе, и девушка увидела свое испуганное бледное лицо. Затем парень взял ее за волосы и отодвинул их от шеи. И глазам Милославы предстали два ярких укуса возле горла.

— О нет… — ошеломлённо выдохнула она.

— О да… — довольный собой, кивнул Ирлант.

Он положил зеркальце на стол, присел на колени возле ее ног и сжал ее коленки.

— Я не удержался и немного выпил твоей крови.

— Ты демон! — рявкнула она.

— Спасибо за комплимент! — зло усмехнулся он. — А потом я вкачал в тебя свою кровь. Общество Барбары и Гретты мне наскучило, но ты поможешь мне избавиться от этой скуки?

— Демон, будь ты проклят… Где я?!

— Ты? Раньше тут мои сестрёнки пробуждали землянам способности и отдавали их Гардосу. А сейчас, — он встал и наклонился к ней. В его глазах горел блеск. — я заполучу тебя.

— Нет! Нет! Нет!

Милослава кричала, дергалась, но Ирланта это только будоражило. Ему нравилось видеть, как жертвы пугаются его, как боятся своего исхода, боятся часа своего смерти. Но скоро девчонка перестанет так его бояться и презирать… ведь в ней будет течь его кровь, его сила, сила его отца. Барбара и Гретта от него без ума, эта кровь наполняет их силами, животрепещущей энергией, яростным желанием и соблазном. Интересно, Милослава тоже это почувствует? Тоже его полюбит?

Вдохновившись этими мыслями, он резко сжал ее за горло и мгновенно свернул шею. Хруст костей наполнил его тело сладострастным жаром. Подобно кукле, Милослава обмякла. Она мертва…

Он присел напротив нее на колени и стал с нетерпением ждать секунды ее возрождения. Взял за бледные застывшие руки и почувствовал приятное пробуждение по всему своему телу.

Он не мог отвести своего взора от ее мертвой красоты и только сейчас понял, что долгие напряженные дни испытывал Арктур.

В главном зале Федерации Вселенной собралась огромная толпа, удобно сев на трибуны, окружающие всю площадь. Все с напряжением наблюдали за совещанием Президента Эрнаста с другими правителями Федерации и галактик, которые входили в ее состав. Немногие из правителей отозвались прилететь сюда, лишь двадцать смельчаков из далеких уголков космоса сюда прибыли, и потому за громадным золотистым круглым конференц-столом еще собрались голограммы. Сам Эрнаст взволнованно стоял и оглядывал других, мирно сидящих. Мужчина старался выглядеть перед всеми невозмутимо, но остро ощущал, как в жилах бурлила кровь от переживаний. Голова, которая в этот момент должна была трезво мыслить, плохо соображала из-за шлейфа тысячи мыслей, спутывавшихся между собой. Столько дел нужно сделать, столько всего нужно обговорить, столько проблем решить…

— Эрнаст, действительно ли король Аридверский мертв, и Андор уничтожен? — спросила белокожая лысая женщина, облаченная в серебристое одеяние.

— Да, это правда. — мрачно ответил ей Эрнаст. — Вместе с Андором мы потеряли Главную Галактику во Вселенной. Я отправил туда армию, но Гардос оказался сильнее, и всю ее уничтожил. Сам. Вместе с Арктурианом.

По залу пронесся испуганный переполох. Эрнасту было тяжело произносить следующие слова, но он через силу продолжил, и каждый слог болезненно отдавался по языку.

— Они стали сильнее, намного сильнее, чем были тогда. Если они в одиночку уничтожили мою самую мощную армию, то против них нет шанса…

— Но вы же говорили, что есть какая-то надежда! — разозлено крикнул розовокожий мужчина с синими волосами. — Некая Беатрис, которая является последней из расы энтариатов.

Эрнаст хмуро поджал губы.

— Та самая Беатрис, которая стала известной благодаря своей выходке на Кохабгде? — переспросила тонким голосом пожилая женщина.

— Да, и нам нужно отыскать ее и дочь Гардоса Саранту, которая и рассказала мне о возможностях Беатрис. Но девочки пропали, Сара на связь не выходит. Есть печальное предположение, что они могли погибнуть на Андоре…

В зале пронеслись разочарованные вздохи.

— Но мы не собираемся сдаваться! — Эрнаст звонко стукнул кулаком по столу. — Другая моя армия разведчиков ищет девушек. Подключено очень много людей, каждую минуту ведутся поиски. Наша главная цель — Тенион, и мы летим к ней, потому что порталов найти не можем, а остальные наши устройства по телепорту вышли из строя. Также…

Эрнаст резко умолк. Пол под ногами опасно затрясся. Яркие светильники замерцали в торопливом хаусном движении. На всех живых правителей и слушателей с трибун одновременно обрушилась волна паники, и они подскочили с мест. А голограммы тут же вспыхнули и исчезли.

Громко с коридоров доносились пронзительные рвущие слух звуки сирены. В зале начался переполох. Крики смешались воедино. Некоторые поспешили к выходу, но Эрнаст поднял руку и прокричал в свой микрофон:

— Тишина! Стоп! Звездолет не в зоне досягаемости. В коридорах сверх-солдаты. Пока мы можем не бояться Гардоса!

Но Легендам им не поможет… Федерация с помощью звезды Энцеленд и космических элементов создала Завесу и бывшую тюрьму для Гардоса, да и вся энергия их звездолетов работала на основе силы элементов, поэтому без нее они не могли бы летать… Защитный магический барьер никто из них не рисковал ставить, ведь он бы всю систему снес в клочья.

Надежда была только на самую последнюю продвинутую армию…

— Не переживаем и не паникуем, все будет хорошо!

И когда Эрнаст это сказал, двери тотчас распахнулись, выпустив в зал густое облако серо-смольного цвета. Раскатистый вопль, пронизанный страхом, болезненно ударил по ушам Президента. До него с мучительной тоской дошла мысль, что все кончено, что враги пришли за ним, и спрятаться сейчас он не сможет, ведь последняя телепортация и колебания в Завесе повредили все устройства по мгновенному перемещению, и укрыться уже негде. Из-за него пострадают все эти люди, эти правители, которые рискнули своей жизнью и прилетели сюда, чтобы встретиться со своей смертью, к которой они не были готовы.

Сквозь облако дыма в зал зашли три фигуры, а позади них шла убийственная армия. Гардос и Арктур победоносно улыбнулись, когда увидели Эрнаста. Громко сглотнув, он посмотрел на них. А затем его взгляд застыл на третьей гостье.

Немой крик ужаса застрял комком в горле. Но кто-то из испуганных правителей крикнул:

— Беатрис?!

Беатрис, та самая девушка, которую Эрнаст отчаянно искал, в которой все видели последнюю надежду, спасительницу, пытались заметить в ней призрачные черты энтариатов, стояла в окружении двух беспощадных повелителей. Ее волосы подобно звездам блестели золотом, сливаясь со стенами зала Федерации Вселенной. А глаза горели алым огнем.

— Беатрис?.. — сдавленно спросил Эрнаст. Эхо микрофона повторило следом за его голосом нервную дрожь.

Девушка усмехнулась. Ничем она не напоминала ту Беатрис, с которой он когда-то встретился во дворце Андора и с которой убегал спасаться вместе с еще живым королем Аридверским.

Но почему она стоит посреди этих двоих? Неужели она с ними?..

POV Беатрис

— Она самая, Эрнаст. — хрипло, с самодовольным тоном промурлыкал Гардос. Такое наслаждение пылало в его голосе, что Эрнаст поежился на месте и скрыть свое волнение уже не смог. — Наконец-то мы встретились.

— Пожалуйста, не трогай других… оставь их в живых… — мольба отчаяния неслась из губ Эрнаста. Боковым зрением он видел, с каким ужасом за Гардосом наблюдали остальные. Если он проник сюда без проблем, значит всю армию он уничтожил…

Так оно и есть. Беспощадно снес одним щелчком пальцев. Гардос был к этому готов. Он поглотил много чужих миров, разбив их по осколкам, и теперь их сила таится и бурлит в его руках.

Я внимательно наблюдала за Президентом и услышала призрачное эхо его мыслей в своей голове. И даже ощутила, что он сейчас почувствовал.

«Бороться против него уже бесполезно… он победил! — на глазах Президента выступили слезы, а горло изнутри резал ком. — Он победил! Мы победили его отца, а он победил нас!.. Он превзошел его!..»

— Хорошо, я не трону, — нежно прошептал Гардос.

Пот лился по лбу Эрнаста. Он не верил в происходящее. Все с трудом доходило до сознания. Армия повержена. Самая сильная армия, которая смогла когда-то противостоять его отцу, повержена… Знак Легендам уже не защитит их, он бесполезен против них… А я, последняя надежда, стояла рядом с ним, и моя улыбка была такой же насмехающейся, как и у него…

— Но я трону. — мягко произнес Арктур и улыбнулся.

Эрнаст не успел крикнуть. Он не успел даже моргнуть. Арктур щелкнул, и все правители и гости изнутри лопнули. Громкий хруст костей взорвал хлопком зал, кровь фонтаном обрушилась на стены и пол, и все ничком повалились на пол.

По телу Эрнаста бежал мороз. Все вокруг него мертвы. Еще недавно он говорил со всеми, а теперь они мертвы. Он один жив. Пока жив…

«Но они хотя бы не… мучались… не то, что я сейчас…» — кричал в своем разуме Эрнаст.

Гардос усмехнулся и через секунду оказался возле Эрнаста. Мужчина застыл и понял, что сейчас его ожидает самое страшное. Его смерть будет мучительной и долгой.

— Теперь ты от нас никуда не сбежишь… — с наслаждением прошептал Гардос.

Он щелкнул пальцем, и Эрнаста подбросило в воздух и с ослепительным ударом боли прижало к стене. Арктур щелкнул, и Эрнаста унесло в другой угол зала с мощным ударом. Повелители насмехались, подбрасывая его, как мяч, и упивались его криками муки, смаковали тот страх, боль и отчаяние, что рвало по кускам Президента. Рухнув в бессилии на пол и горя от боли, Эрнаст пытался найти в себе силы, чтобы встать, но, громко шагая к нему, Гардос продолжал пощелкивать пальцами. Ликующая злорадная блестящая улыбка от его кровожадных мыслей все росла и росла.

Руки и ноги под громкий хруст начали живьем скручиваться. От невыносимого вопля тряслись стены. Гардос сиял от счастья, видя, как ломался по кускам его враг. Скручиваясь пополам, Эрнаст орал, плакал и молил, чтобы эта мука кончилась как можно быстрее.

Сколько можно терпеть эту боль? Есть ли ее предел? Когда она унесет его душу в иной мир? Когда это кончится? — вот какие мысли преследовали его сейчас, а боль стремительной силой разрывала его сознание в клочья.

Но я силой телепатии специально продлевала ему жизнь, вкачивала мысленно ему свою жизненную энергию, чтобы тот остро испытывал эту боль, чувствовал и не умирал раньше положенного времени. Этому трюку меня обучал Арктур. Мой дар телепатии не останавливался лишь на чтении мыслей — я научилась внушать людям то, что хотела, и могла даже отдавать им энергию, сама при этом свою не теряя, ведь в моих жилах ослепительным огнем текла высшая сила.

Эрнаст еще жив и будет жить ровно столько, сколько потребуется моему господину.

— Знаешь, — когда голова Президента перевернулась с громким щелчком, Гардос присел на корточки и положил свою руку ему на макушку. — тебе надо было давно сдаться. Против меня бороться бесполезно. Я захватил миллиарды других миров и поработил их. Энергия этих миров течет во мне. И даже Легендам тебя не спасет.

— Убей… умоляю… — кричал Эрнаст.

— Ты смог победить моего старика, но со мной справиться не смог. — голос Гардоса шуршал от наслаждения и высокой волны эйфории.

Гардос с ухмылкой посмотрел на Арктура. Но тот покачал головой:

— Ты хотел его убить, поэтому продолжай.

— Триса? — Гардос посмотрел на меня.

«Моя жажда мести удовлетворена. Я слишком долго охотился за ним и теперь в экстазе. Но мои монстры тоже хотят им полакомиться. Дай им приказ. Они тебя послушают». — прозвучал в моем разуме его удовлетворенный голос.

Я кивнула и почувствовала, что Эрнаст смотрел на меня. Я посмотрела в ответ. В его глазах осталась капля призрачной надежды, и я сильно ощутила ее толчок в своем сердце. Прошлая я бы тотчас сломалась и потребовала его спасти. Но сейчас…

Ничего не чувствуя внутри себя, я повернула голову и обратилась к монстрам:

— Можете напасть на него.

А дальше я уже не смотрела, ведь мой взгляд был устремлен на Гардоса. Но в отражении его глаз я видела, как огромная армия чудовищ набросилась на Эрнаста и начала живьем разрывать по кускам. Свой дар телепатии я выключила, чтобы не ощущать, какие вспышки агонии будут пронизывать меня насквозь.

Зато без своего дара я чувствовала, какой пик триумфа ощущал сейчас Гардос. И какое счастье будоражило разум Арктура.

— Все… с тобой, Эрнаст, наконец-то покончено… — воодушевленно выдохнул Гардос.

Толпа монстров расступилась, и моему взору предстала по истине чудовищная картина. Разорванные куски плоти, перемешанные кровью и кусками одежды — вот что осталось от Эрнаста. Если бы не это золотисто-фиолетовое одеяние, испачканное рубиновые каплями, можно было бы и не понять, что это остатки трупа бывшего Президента Федерации Вселенной.

Я равнодушно оглядела эту картину, а следом остальных убитых, которые сейчас все выглядели совершенно одинаково. Они все мертвы, вся армия Федерации уничтожена, а это значит…

— Федерация Вселенной теперь принадлежит нам! — ликующе произнес Гардос. — Нам!

Он подошел к столу конференц-зала, включил микрофон, через который когда-то беседовали со всеми представителями миров и галактик Эрнаст, и их голограммы тут же подключились. Правители ахнули, широко распахнув глаза, когда увидели перед собой Гардоса. Тот им лукаво улыбнулся и ответил на возникший немой вопрос:

— Эрнаст мертв. Федерация Вселенной теперь принадлежит нам.

Он благородно развел руками по сторонам, демонстрируя количество убитых. Кто-то из голограмм ахнул, другие прижали ко рту ладони, третьи чуть не упали в обморок.

— Никто в этой Вселенной теперь не может бросить нам вызов. Я истребил всю армию Федерации, я захватил ее всю, я убил последнего Верховного Президента и захватил его престол.

Я с восторгом начала наблюдать за Гардосом. Его самодовольный властный тон с нежной хрипотцой, ликующий блеск в глазах. Арктур, сияя от победы, подошел близко к Гардосу и добавил:

— И бороться против нас теперь бесполезно. Ведь никто не может нас одолеть.

— Раз вы не присутствовали на собрании, но остались живы, — требовательным тоном заговорил Гардос, обращаясь к голограммам, — я вас пощажу. Пока что. Сегодня я себя и Арктура объявляю новыми Верховными правителями Федерации Вселенной, а эту чудесную девушку, известную всему миру, как Беатрис…

Неожиданно умолкнув, он протянул мне ладонь, и я, взяв его за руку и почувствовав, насколько обжигающе горячими были его пальцы, подошла ближе, и голограммы заметили меня. И их глаза ошеломленно округлились от потрясения, от которого по моему телу приятно пробежала дрожь.

— …Я объявляю своей помощницей и, возможно, будущей правительницей! — услышав это, я будто разучилась дышать, воздух стал казаться тяжелее и будто с каким-то мучительным давлением проникающим в нос, — И в честь этого я устраиваю бал в стенах этого звездолета! И приглашаю всех вас! У нас пройдет церемония коронации, и вы обязаны там все в живую присутствовать. И если кто-то не прилетит, то я выясню это и устрою казнь. — его нежный тон сменился на грозный шепот. — А я узнаю, кто не прилетит, ведь у меня есть списки всех государств, которые входят в состав Федерации и есть запись этого разговора.

— Мы будем, повелитель Гардос. — хором произнесли голограммы и почтительно склонили голову Гардосу.

Тот одарил их яркой триумфальной улыбкой и властным грозным тоном добавил:

— Бал состоится через сутки. Жду всех здесь.

И в этот момент я остро ощущала, какой приторно-сладкий вкус победы одурманил Гардоса. Он давно не был настолько счастлив. И я почувствовала, что точно такое же счастье затянуло и меня в свои нити.

Близится бал, где они вдвоем станут правителями. Бал, где мы все отпразднуем эту долгожданную победу…

А затем начнем охоту на Иона.

POV Роберт

Не отрываясь от огромного экрана телевизора, мы все смотрели выпуск местных галактических новостей. Точнее, прервавшийся выпуск новостей внезапным объявлением Гардоса, который начали крутить по всем источникам информации.

— Эрнаст мертв. — Гардос выглядел очень счастливо и проговаривал каждое слово наглым победоносным тоном. Услышав эти слова, Сара замерла, а я будто разучился дышать. — Федерация Вселенной теперь принадлежит нам. Никто в этой Вселенной теперь не может бросить нам вызов. Я истребил всю армию Федерации, я захватил ее всю, я убил последнего Верховного Президента и захватил его престол.

Все были ошеломлены услышанным. Сара потеряла равновесие и упала коленками на пол.

— Как?.. Как?.. — будто в тумане прошептала она.

Галактион и Арнольд посмотрели друг на друга так, словно надеялись услышать нечто обнадеживающее. Но уста твердо молчали.

— Сегодня я себя и Арктура объявляю новыми Верховными правителями Федерации Вселенной, а эту чудесную девушку, известную всему миру, как Беатрис…

На экране появилась она. Мои кулаки напряженно сжались, а в глубине сердца я ощутил пульсирующую пустоту, которая возникла, когда я осознал, что она их пленница, а не предательница.

На экране была Беатрис, но это была не та девушка, к которой я испытывал трепетные чувства. Мне было больно видеть, что с ней стало, и я боялся представить, что в этот момент почувствовали Нефрит и ее отец, тоже напряженно смотревший телевизор.

— …Я объявляю своей помощницей и, возможно, будущей правительницей! — восторженно объявил Гардос. Я услышал, как Нефрит громко сглотнул. — И в честь этого я устраиваю бал в стенах этого звездолета! И приглашаю всех вас! У нас пройдет церемония коронации, и вы обязаны там все в живую присутствовать. И если кто-то не прилетит, то я выясню это и устрою казнь. — мрачно зашептал Гардос, зло сверкнув глазами. — А я узнаю, кто не прилетит, ведь у меня есть списки всех государств, которые входят в состав Федерации и есть запись этого разговора.

— Мы будем, повелитель Гардос. — ошеломленно, испуганно, не веря в происходящее в унисон произнесли некоторые галактические правители и поклонились. Но сделали они это не от верности — они были парализованы ужасом.

— Бал состоится через сутки. — блаженно добавил Гардос. — Жду всех здесь.

На экране появилась геолокация последнего звездолета Федерации Вселенной, одиноко бороздящего просторы вселенной возле галактики Сомбреро.

Затем телевизор выключился. Наступила полная тишина, и она словно тяжелым полотном сдавливала каждого из нас.

Нефрит сжал себя за волосы. Он не верил… не верил… ему тяжело было принять, что любимая девушка примкнула к врагам. А теперь ещё эта новость ударила громом.

Президент Федерации мертв. Мы не могли в это поверить.

По щекам Сары покатились слезы. Но не Президента она оплакивала, а свою горькую надежду, которой не суждено было сбыться. Девушка искренне верила, что сможет остановить своего отца, и Президент не пострадает… но теперь все кончено.

Гардос захватил все. Весь мир его. Вся вселенная. Все другие вселенные.

Не может быть. Это просто невозможно. Так не должно было быть. Не должно!..

Девушку затрясло, и она ещё громче расплакалась. Никто не нашел сил пожалеть ее, кроме Арнольда. Он положил свою руку ей на плечо, но не осознавал до конца своих действий. Парень был в тумане.

Один только Галактион находился в сознании. Вспышка ослепленной ярости заставляла его ощущать твердый пол под ногами.

— Черт возьми!!! — громко прокричал он, отбрасывая этим пронзительным ледяным криком окутывающий ужас. — Нет!!! Нет!!!

— К сожалению, да… — пожала плечами Лилиат. — к сожалению, да…

— Ты бы раньше этому обрадовалась? — холодно заметил Нефрит. — Верно?

— Не знаю… да. — растерянно пожала плечами Лилиат.

— Ну хоть не врешь…

Нерити обиженно вздохнула.

— Ребят, не до этого сейчас. — резко сказала Сара, смахивая слезы с лица. — Надо думать, что делать дальше.

— А что думать? Все кончено. Гардос выиграл. Теперь он повелитель всего живого. — фыркнул Нефрит.

— Нам его не победить… — печально заметила Лилиат. — Все кончено.

Сара сжала себя за волосы. Эти слова болезненно врезались в ее сердце. Нет… нет…

— Ребят, у меня еще одна новость! — неожиданно воскликнул Бенджамин.

Все к нему повернулись.

— Ну давайте, удивите, — расстроенно вздохнула Сара, — нам же мало на сегодня потрясений.

— Гардос же в честь своей победы устраивает бал. — отчеканил Бенджамин. — Бал, в стенах Федерации Вселенной. Через сутки.

— Мы можем… — хотел начать Нефрит, но Сара тут же воскликнула. Печальный блеск в ее глазах потух, они воодушевленно засияли.

— Проникнуть к нему на бал!

— Похитить Беатрис… — продолжил Галактион.

— И провести ритуал… — кивнула Лилиат и посмотрела на Нерити. Та кивнула в ответ.

— И мы прикончим его. — сжал кулак я. — Его и Арктура.

— Нам нужно тайно попасть на этот бал. Нам нужно их остановить… — сквозь зубы прошипела Сара.

— Думаем над планом. — кивнул Бенджамин и с улыбкой, пронизанной надеждой, посмотрел на всех. — Еще не все потеряно.

Он положил на плечо Сары свою руку и мягко произнес.

— Сейчас Гардос и Арктур немного расслабятся, ведь они верят, что им уже ничто не помешает. Они не знают о связи трех клонов и не знают, что Ион представляет для них куда большую опасность, чем Президент. Сейчас Ион наберется сил в пирамиде Тениона, а мы продумаем план и устроим им засаду.

— Прямо во время коронации, — тихо рассмеялся Галактион.

— И вернем Беатрис и Милославу. — мягко добавил я.

— И мир во Вселенной. — с надеждой прошептала Сара.

— Вернем! — воодушевленно кивнула Нерити.

— Вернем! — улыбнувшись, добавила Лилиат.

Так странно, что Лилиат сейчас стала больше напоминать ту Беатрис, которую мы все так любили. Девушки меняются местами… но скоро все изменится.

Беатрис к нам вернется.

С помощью Иона и ритуала мы уничтожим Гардоса и Арктура. Они заблуждаются. Сейчас их бдительность ослеплена. Есть то, что их остановит… навсегда.

POV Беатрис

— Тебя успокоить? Внушить, чтобы ты была безразличной?

— Нет, я…

«Я хочу, чтобы ты меня поцеловал»

— Что ты?

«Поцелуй меня…»

Нет… нет…

«Да… да…»

— Наверное, тебе стоит уйти.

— Уверена?

— Да.

— Точно уверена? Я вижу полную неуверенность в твоих глазах.

И вновь этот жгучий опьяняющий поцелуй. Я вся покрылась мурашками, а внизу живота будто вспорхнула целая стая огромных бабочек. Жадно и чувственно целуя мои губы, он крепче сжал меня, зарывая свои руки в мои волосы. Пол под ногами словно кружился, а его руки властно и грубо двинулись к талии, затем к бедрам, затем снова вверх и обхватили подбородок, ближе прижимая меня к себе и усиливая этот поцелуй.

— Ты моя, Беатрис, и только моя, — прижавшись влажными губами к моему уху, прошептал он.

— Твоя… — выдохнула в ответ я.

Мое сердце учащенно колотилось. Его ладони легли на мою ключицу и медленно сползли к бюстгальтеру. Проникли под чашечку. Раздраженно он слегка оттянул бюстгальтер вниз и прильнул к учащенно вздымающей груди и начал покрывать горячую кожу поцелуями, оставляя на ней следы своей ненасытной страсти под мое прерывающееся дыхание.

— Ты моя, и мы с тобой связаны навсегда. — хрипло произнес его голос.

Эти слова вызывали жгучий трепет. Он владел моей душей. Моим сердцем.

— Твоя… — сквозь тяжелое дыхание, произнесла я.

— Я люблю тебя, Беатрис… безумно люблю…

…От резкого спазма, ударившего по низу живота, этот яркий и красочный сон прервался, и я резко распахнула глаза. Все тело трясло, а каждый кусочек кожи, к которому он прикасался ко мне во сне, отзывался с таким жаром, что я ощущала кипящую лихорадку.

Присев, я начала раздраженно тереть свои виски, а этот огонь продолжил литься по венам. Не могла понять, почему эти сны вызывали у меня такую реакцию, почему мое тело так реагировало на Арктура… Не первый раз меня ударяло подобным током чувств.

Эти дурацкие поцелуи мне снятся уже не первый день, и я не могу понять почему. Я ненавижу эти сны и не хочу уже засыпать, ведь знаю, что вновь во сне этот Арктур прильнет к моим… губам… но хуже всего то, что я буду не против.

Почему мне это снится?

В глубине души хотелось, чтобы эти сны сбылись…

И даже от одной такой мысли я уже начала дышать тяжело и прерывисто.

Почему меня к нему тянет? Меня пугало это незнакомое чувство. Уже это непонимание не давало сердцу покоя.

Я пыталась направить эту влюбленность на Нефрита, но не получалось, сердце мое желало Арктура, его и больше никого. Мне от этого очень страшно.

Раздался громкий стук по двери, и я в ужасе подскочила. Но не успела раскрыть рта, как дверь приоткрылась, и в комнату заглянул он — причина моих бессонных ночей, мой сладкий плод, который должен быть для меня запретным, но он сейчас чертовски желанный… и вошедший совсем не вовремя.

— Почему не спишь? — нахмурился Арктур.

— Эм… ну… — ощутив на себе его внимательный взгляд, мое тело предательски налилось свинцом, а разум за секунду мгновенно помутнел. Губы так и норовили заговорить, но я старалась держать их под твёрдым замком.

Но что-то заставило меня встать с кровати, а губы растянуть в беспричинной улыбке.

— Просто не спится. — робко улыбнулась я.

Арктур зашел в комнату. Наши взгляды встретились. Вспомнив сон, я быстро отвела свой взгляд и почувствовала, как сердце бешено застучало в груди.

— Все нормально? — поинтересовался Арктур.

— Нормально. — тотчас ответила я, ощущая, как горели мои щеки, как пульсировало в груди сердце.

— Что-то приснилось? — тихо спросил он

Зачем ты это спросил?!

— Ничего. — пожала я плечами и взволнованно поправила прядку волос за ухо.

Он ухмыльнулся, пристально меня рассматривая. «Могу тебя прочесть, как книгу» пронеслось в голове. Только этого не хватало!

— Хватит врать, Беатрис. Будь честна, в первую очередь, с собой. — медленно произнес он и направился ко мне.

С каждым шагом ухмылка мужчины становилась все шире, а меня изнутри стремительно накрывал жар, и он спускался все ниже и ниже, замирая в области низа живота, там, где приятно колола боль удовольствия, которая заставила меня проснуться.

При мысли, что мой сон может сейчас сбыться, было одновременно приятно и страшно. Сердце пылало огнем, а разум полон паники: я не хотела перед ним ломаться, я не хотела не контролировать себя… Ведь я столько раз на него кричала, столько раз его посылала, вопила, что никогда не полюблю его… А сейчас… внутри будто что-то перевернулось вверх дном.

Я опустила голову вниз и не желала смотреть на него. Замерев возле меня, Арктур аккуратно обхватил своими сильными пальцами мой подбородок и приподнял его. Мы посмотрели друг другу в глаза, и я осознала, что теряла пол под ногами — он быстро разваливался по кускам, желая устремить меня вниз и не позволяя даже сделать шагу или отвернуться.

— Признайся, что я тебе нравлюсь. — с сильным желанием улыбнулся Арктур

— Нет. — быстро выдавила я и наигранно рассмеялась.

"Да! Да! Да!" — возмущенно кричала часть меня.

— Нравлюсь. — медленно отчеканил Арктур и произнес это с полным удовольствием. — Я слышу, как твой внутренний голос ликует. Признайся уже, что неравнодушна ко мне.

— Ты самовлюбленный и напыщенный. Придумал какой-то бред. Хватит лезть в мою голову, это не твое дело. — недовольно прошипела я, положив ладонь на его запястье. Я желала убрать с себя его руку, но моя ладонь приросла к его руке, стоило лишь прикоснуться к ней. А разум продолжал затягиваться туманной дымкой.

"Не обманывай себя, Беатрис!" — разозлился внутренний голос.

Улыбка на лице Арктура расширилась и продолжила ярко сиять.

— Ты меня стесняешься?

— Еще чего. — прыснула я, чувствуя, как горело изнутри тело и как онемели ноги.

Напряжение росло между нами. Молчание, которое затянула я, сводило с ума нервы и напрягало томящееся сердце.

Очнувшись от соблазняющего меня дурмана, я собралась обойти его, но Арктур схватил меня за плечи и резко прижал к стене. Я охнула и губами поймала его холодный аромат, от которого голову закружило еще сильнее. Он пристально рассматривал меня, а его пальцы переместились с моих плеч к шее. Прикосновения обжигали, несмотря на шедший холод с рук. Я поежилась и, смотря в эти яркие лазурные глаза, поняла, что начала таять, начала куда-то проваливаться…

— Хватит обманывать себя, Беатрис. — нежно произнес Арктур, и одна его рука переместилась с моего подбородка, и указательный палец задел губы. Я заметила, как его губы улыбнулись еще сильней, ведь он почувствовал, насколько они горячи, насколько они его жаждали, — Я тебе очень неравнодушен.

Дрожь покалывала мое тело. Щеки пылали огнем. Губы пересохли, и я быстро их облизнула. Арктур это заметил и сам прикусил свою нижнюю губу.

— Я… я не понимаю, ты меня околдовал тем поцелуем? — растерянно прошептала я. — После него я не могла не не думать о тебе.

Арктур томно вздохнул. А расстояние между нами постепенно сокращалось, настолько сильно, что мы ловили дыханием друг друга своими губами.

— Нет, я просто тебя поцеловал. — тяжело задышал Арктур, не сводя взгляда с моих блестящих облизанных губ. — А ты так отреагировала.

— Ну почему… я надеялась, что люблю Нефрита… — я тоже тяжело дышала, стараясь вернуть себе самообладание, отогнать этот порыв и прийти в себя.

Но не получалось. Даже тревожные мысли перестали меня волновать.

— "Надеялась" — ключевое слово. — хитро улыбнулся мне Арктур, и его рука начала поглаживать мне волосы. — Этот мальчишка не даст тебе того, что спокойно дам я. И в глубине души ты это понимаешь, просто боишься признаться. А я хочу, чтобы ты в этом призналась.

— Почему? Чтобы ты был рад?

Его рука легла мне на щеку, и он тихо шепнул:

— Чтобы ты перестала сомневаться.

— Мой повелитель… — заглянув ему в глаза, я обняла его ладонь и почувствовала, как от сильной дрожи растаяла.

Он мягко улыбнулся и прикрыл глаза. Приблизился ко мне еще ближе и прошептал на ухо нежным голосом, от которого я задрожала:

— Я люблю тебя, Беатрис.

И он прикоснулся своими горячими губами к моим. Я хотела оттолкнуть его, убить в себе желание целовать в ответ, но он чертовски сильно пленил меня, я не могла избавиться от своих чувств. Но этот поцелуй… каким же он был сладким и горячим одновременно… Намного страстнее, чем во снах.

Он прекратил меня целовать, подарив лишь короткий поцелуй, и задумчиво глянул в глаза, ожидая моей реакции. Ждал моего ответа. Пытался разглядеть его в отражении моих глаз. Терзало его это молчание.

И меня это все терзало. Меня разрывало по частям, я металась, не зная, что сказать. Осколок его души внутри пылал настоящим огнем.

И я поддалась.

— Я тоже тебя люблю. — тихо прошептала я.

Он мне улыбнулся, ласково погладив по щеке. Я чувствовала наслаждение, жарко изнутри пронизывающее от его прикосновения. Как бы я ни скрывала, меня тянуло к нему, мою душу влекло к его душе. Они жаждали слиться воедино…

— Я говорил тебе, что ты разлюбишь Нефрита. Я говорил тебе, что ты будешь моей.

— И ты был прав.

— И я с нетерпением ждал, чтобы ты сама захотела меня поцеловать.

— И я хочу.

И наши губы слились в крепком поцелуе. Жадном, неконтролируемом. С каждым движением наших губ низ живота горел все сильнее, все невыносимее, и я не выдержала и, сжав его за воротник, притянула мужчину к себе. Его губы были очень сладки и желанны. От его прикосновений я чувствовала, как кипела кровь. Меня вновь начало лихорадить. Поцелуй уносил разумом очень далеко… в космос… навстречу к необъятной бездне и звездам.

Он прижал мое тело к себе и поглотил рот в жадном поцелуе. Губы наполнились жаром и таяли под мощным нажимом его голодного рта. Арктур страстно обхватывал и сминал мои губы. Я таяла, ощущая, как по всему телу взрывались яркие частицы, а с ног до головы скользило пламя огня.

Обхватив за бедра, он повалил меня на кровать и прижал своими согнутыми ногами меня за талию, не давая шевелиться. Я обняла его за щеки, прижимая его ближе к себе и позволяя целовать ещё сильней, ещё решительней, ещё безумней. Наше прерывистое дыхание слилось воедино. Жар его тела полотном обуял мое. Его горячие губы начали скользить по моей шее, сжимали зубами кожу, направлялись к ключице, к груди. Я чувствовала, что сейчас не выдержу и взорвусь.

Резко мы поменялись. Он оказался снизу, глядя на меня ехидно, а я сверху. Я вздохнула и закатила глаза, когда его влажные губы вновь прижались к шее и почти до боли прикусили губу. Мне тяжело выдерживать эту сладостную пытку, которую он мне дарил. Я изгибалась, чувствуя, как тряслись ноги от его поцелуев.

Попутно раздевая друг друга, мы целовались и скидывали одежду на пол. Но резко он толкнул меня к кровати и оседлал сверху. Я прижалась к нему еще ближе и, не выдержав, начала изгибаться. Наши губы нашли друг друга и продолжили яростно целоваться.

Мой подбородок поднялся вверх, макушка крепко прижалась к подушке, локти приподнялись, руки сжимали подушку, из дрожащих губ устремлялся стон. Его горячие мягкие губы ненасытно начали целовать каждый сантиметр моего тела, его жаркие руки жадно сминали грудь. Внизу все горело, пульсировало, и на его ласки я все сильнее и настойчивее прижималась к его горячему крепкому телу. Мои ноги дрожали, тряслись под силой этой сладкой пытки. Арктур двигался все дальше и дальше, к ним, и его глаза, яркие, сверкающие лазурным светом, действовали на все мое тело гипнотически. Ноги раздвигались сами под силой его взгляда. Подняв их под коленками, он оседлал меня и прижал свой палец к моим губам.

Я таяла. Не выдерживала. Поцеловала его палец. Мне хотелось большего. Мне хотелось всего его. Моя душа хотела его.

Наши губы слились, прерывистое учащенное дыхание накрыло комнату. Его ладони накрывали мои, пальцы крепко сплелись. Я чувствовала, как жар его тела накрыл мое.

А дальше все как во сне… Я головой устремилась куда-то далеко… Наши тела слились… Пальцы крепче друг за друга держались… Я громко вскрикнула от боли, но она была невыносимо приятной… Двигаясь жестко и быстро, он не давал мне перевести дыхание. А я погрузилась в эту негу без остатка и полностью подчинилась всем его прихотям. Отдалась ему, совершенно потеряв голову.

«Это прекрасное мгновение я запомню на всю жизнь…»

Иногда я чувствовала сквозь сон, будто кто-то на меня пристально смотрел. Это неприятное и даже пугающее неизвестностью ощущение действовало похлеще будильника. И этот безмятежный сон не стал исключением: я остро ощутила на себе чужой взгляд и резко распахнула глаза.

Рядом со мной лежал Арктур, совершенно обнаженный. Мы лежали вместе в обнимку, и лунный свет скользил по его крепкому мощному телу, прочерчивая линии его напряженных мускул. Белоснежные волосы сияли подобно лунному свету. В глазах нежилась… любовь… ко мне.

Он улыбнулся, когда увидел, что я проснулась и, наклонившись, нежно поцеловал в губы. А до меня только сейчас все дошло…

Не понимала, зачем я это сделала, как я умудрилась сломаться перед ним …моя душа была также обнажена перед ним, как и тело… Я не хотела показывать ему свои чувства, раскрывать их, думала дальше играть в недотрогу, потому что меня пугал это внезапно возникший соблазн.

Но, когда он вновь оставил мне короткий поцелуй, я поняла, что эта странная непонятная и в то же время дикая страсть между нами помогла в душе унять вспышку боли насчет потери всех…

— Как ты себя чувствуешь, милая? — мягко спросил Арктур, обнимая меня за шею.

— Я… — задумалась. Все прошло как в тумане, будто затянутом шлейфом сладкой ваты. Это была моя первая ночь с мужчиной, и прошла она…

— Волшебно… — это слово само вырвалось из губ.

Я сломалась перед ним, но зачем мне об этом жалеть, если мне это безумно понравилось?

Ни с кем я еще подобного не чувствовала.

— Я так счастлив это слышать. — не только в его голосе чувствовалось тепло и радость. Его глаза сияли подобно звездам, его блестящая улыбка передавала больше эмоций, чем простые слова.

Мою голову посетила странная мысль: неужели он так с каждой своей бывшей девушкой улыбался? Или нет?

С Сарой? С Элизабет? Горько было об этом думать…

— Я так рад, что между нами все так случилось. — трепетно вздохнул Арктур и взял меня за руку.

Моя ладонь была такой крохотной, маленькой и беззащитной на фоне его крепкой здоровой руки. Сейчас я почувствовала себя такой нежной и хрупкой, а его — огромной каменной стеной. Моей защитной стеной.

Новый коктейль чувств обуял нас одновременно, и, посмотрев друг на друга, мы вновь слились в новом поцелуе.

А дальше все было затянуто туманом. Он продолжил целовать грубо, властно, а я пыталась не обмякнуть и сминала эти аппетитные губы. Внутренняя, запертая под твердыми оковами, новая жажда страсти вылилась наружу. От него так мужественно пахло, и устоять было невозможно. Эта жажда просто сводила с ума!

По телу бежали холодные мурашки, но большие мужские руки, наполненные сильным желанием, согревали.

— Ты хочешь продолжить? — оторвавшись от моих губ, ухмыльнулся Арктур.

— Да. Я хочу… жить тобой. Слиться вместе… В нечто большем… — промямлила я, чувствуя, как его пальцы гладили линию моего позвоночника. Внезапно у Арктура зрачки расширились, я ощутила, как он напрягся. — Я сейчас не про… не про секс, — быстро я добавила, — Я про ритуал… Помнишь, когда ты меня с часами поймал и через мою сущность энтариата вошел в десятое измерение? Этот ритуал был таким животрепещущим… почти как секс.

— О…

— Только боюсь, что его не получится провести.

— Это почему еще? — игриво усмехнулся мужчина.

— Я начну тебя страстно целовать, — прошептала я и впилась ему в губы.

Голова закружилась от безумного опьяняющего прикосновения его жгучих чувственных губ. Я обмякла от этого хищного жаждущего нажима челюсти и упала в объятия. Он пожирал меня этим поцелуем.

Это потрясающее чувство… но боюсь, что оно меня погубит. К чему приведет эта любовь? Я люблю монстра… Мои бывшие друзья его ненавидят и несправедливо презирают. Мне больно вспоминать, что они о нем говорили, но больнее представлять, чем эта любовь может закончиться. Если с Арктуром что-то случится, я боюсь, что не выдержу…

Резко по голове будто ударило тяжелым предметом, и все происходящее вокруг растворилось в пелене тумана. Я перестала ощущать сладострастные прикосновения Арктура, перестала ощущать собственное тело, лежащее на кровати. Меня стремительно унесло в этот чуждый необъятный шлейф и водоворотом понесло навстречу к чему-то неизвестному.

Я будто упала на твердую землю, не пойми куда и в ужасе оглянулась. Пронзительный холодный ветер стремительным ударом обрушился на меня, и, потеряв равновесие, я упала и больно ушиблась.

Где я?.. Что это за место?.. Куда делся Арктур, и почему я оказалась здесь?

— Теперь ты понял, что нужно делать…

Знакомый голос. Мороз побежал по коже. Я вздрогнула, когда поняла, чей это голос.

— Да, я все понял. — прозвучал незнакомый детский голос.

Я направилась к ним навстречу. Страх от мысли, что мои предположения насчет знакомого голоса сбывались, накрывал ледяным холодом, но я продолжила идти, будто что-то велело мне идти.

Впереди появились две фигуры, одна крошечная и маленькая, принадлежащая ребенку. А другой…

— Ион… — не выдержав, ахнула я.

Он не вздрогнул и не повернул ко мне голову — значит не услышал, и даже на мои шаги не отреагировал, значит не видел. Значит, это чьи-то воспоминания.

«Арктура!» — мелькнуло это осознание подобно вспышке.

Присмотревшись к маленькому ребенку, я узнала в нем Арктура — это он в детстве! Маленький, бледнокожий, волосы белоснежные и неряшливо растрепаны. Из одежды — поношенные штаны и сандалии. А Ион был точно таким же, каким я его последний раз видела в пирамиде Керенобес — властный и жестокий с виду.

У меня замерло сердце от нового вопроса: почему Ион и маленький Арктур разговаривают, будто они не враги? Ведь они же враги.

— Но объясни, почему ты ненавидишь Гардоса? Вы же вроде были лучшими друзьями? — непонимающе замерцали желтые глаза Иона.

«Чего?» — нахмурилась я.

В лазурных глазах Арктура мелькнул ужас.

— Он подставил меня. Украл императорский кубок и оставил в моем доме. Император, узнав об этом, казнил моих родителей… убил мою маму… — мальчик задрожал и громко расплакался. Ион понимающе погладил его по макушке, — а Гардос в этот момент молчал… молчал, что украл он, а не я! Теперь я сирота и хочу его прикончить…

— Я предлагаю тебе другой вариант. Его отец, Эрамгедон, отнял мою власть и силу. Я наберусь сил и уничтожу его, а ты вместе со мной уничтожишь Гардоса. Идет?

— Да. — кивнул мальчик. — идет…

Резко их фигуры растаяли, и передо мной появились уже взрослые фигуры. Уже знакомый Арктур и все тот же Ион, совершенно не изменившийся, будто время его никак не затронуло.

— Ну как ты понял, Ион, наш план провалился… — мрачно отчеканил Арктур.

— Да… — недовольно фыркнул Ион. — Не успел я набраться своих сил, как Федерация Вселенной избавилась от Эрамгедона, а Гардос создал новую вселенную…

— Причем и меня возродил. Может все-таки решил искупить свой грех? Да вот только я не хотел перерождаться.

— Воспользуйся этим шансом. — Ион хитро улыбнулся и положил свою ладонь Арктуру на плечо. — Мы уничтожим Гардоса вдвоем.

— Каким образом, если он бессмертен? — не понял Арктур. — И сидит в тюрьме. Может ему там и остаться навсегда?

— Нет, это слишком для него простое наказание. Знаешь, я долгое время выяснял местонахождение Палладинеянцев, используя для этого энтариатов, но они узнали о моем плане и захотели мне помешать.

— Я помню. И ты попросил меня от них избавиться через Гардоса, что мы и сделали. И после этого Федерация его поймала и заперла в тюрьме.

— Но одна энтариатка об этом не знала — Анестониан, и она может мне помочь завершить мой план! А потом, когда она мне поможет, я от нее избавлюсь, и мы с тобой вместе истребим Гардоса.

Арктур мрачно замолчал. Иона напрягло его молчание.

— Арктур, он должен выйти из тюрьмы, иначе мы не сможем от него избавиться. Федерация Вселенной не сможет вечность держать его в тюрьме, потому что он силен. Однажды он оттуда выберется. А чтобы не тянуть его существование дольше, ты, как его бывший лучший друг…

— Но он об этом не знает…

— Вот, ты должен его вернуть на свободу. Пусть он выйдет на свободу и захватит всю Федерацию Вселенной. А когда это случится, мы его остановим, выпустив на волю Палладинеянцев.

— И тогда он потеряет свою высшую силу, и мы его убьем… — довольно улыбнулся Арктур.

Я стояла в ужасе. Арктур врал Гардосу, притворялся его лучшим другом и был заодно с Ионом, с моим врагом. Неужели тогда и Арктур — мой враг?! Я полюбила чудовище! И его чувства ко мне были фальшивкой! Он просто меня использовал!

Так вот почему Ион убил мою маму — ему не нужны были энтариаты! И Анестониан он бы убил! И меня… но почему он в звездолете оставил меня в живых? Зачем использовал?

Что здесь вообще происходит?!

Я запуталась! Ужасно запуталась!

— Ты не должна была это видеть.

Внезапно передо мной появился еще один Арктур — настоящий. Тот, с кем я недавно целовалась, тот, кто нагло украл мою невинность.

— Забудь об этом. Это был кошмар.

— Нет… нет…

Я хотела убежать от него, но он резко сжал меня за запястье, прижал к себе и коснулся к моему лбу своими ледяными пальцами. Я начала дергаться, кричать, но это было бессмысленно, ведь я в плену его разума, его мыслей, его воспоминаний, и никто меня не спасет!

Пальцы глубоко начали давить мне в лоб, аж до боли, и я громко вскрикнула. А его глаза вспыхнули красным сиянием.

— Забудь, что ты видела! — грозно крикнул он. — Это был сон! Кошмар! Ты все забудешь!

Мои глаза накрыла тьма, а ноги перестали держать равновесие, и рухнули на ледяную землю…

— Беатрис, милая моя, ты спишь?

— А… нет… что-то вздремнула неожиданно…

Я приоткрыла глаза, зевнула и лениво потянулась. Что мне только что приснилось? Помню, был какой-то сон, приснился кто-то из знакомых, но это сновидение стремительно стиралось из памяти, проваливалось в бездну моего сознания. Но раз я его не помню, значит это была ерунда бесполезная… ведь все свои важные сны мы запоминаем.

— Какая ты красавица у меня, Беатрис. — нежно улыбнулся мне Арктур и поцеловал в лоб.

Я ему улыбнулась, а он, наклонившись, начал гладить мне волосы.

— Ты мне нужна, Беатрис. Я хочу, чтобы ты никогда об этом не забывала. Я люблю тебя безумной, сумасшедшей любовью и хочу разделить это с тобой до самого конца вселенной.

И я тебя люблю, ведь ты мой создатель, мой возродитель, мой повелитель, моя убийца и спаситель в одном флаконе. Я захотела озвучить эти чувства вслух, но что-то заставило меня умолкнуть.

В глубине души дремала еще одна любовь, только к другому, к Нефриту. Но Нефрит — это далеко не Арктур. Нефрит смертен, он однажды падет. А Арктур вечен, он будет видеть, как меняется Вселенная, он будет сам вносить изменения, он будет ее повелителем, а я стану его музой, его Императрицей. Нефрит не сможет дать то, на что волен Арктур.

И в этот момент я поняла, что с Нефритом все покончено. Ведь он предатель, он с Сарой и Ионом.

И я все-таки сказала это вслух:

— И я люблю тебя, Арктур.

Мы замерли и, не дыша, посмотрели друг на друга. Затем он оставил мне нежный поцелуй, и я поняла, что наконец-то счастлива…

Ведь я в объятиях любимого, а не предателя.

На следующее утро, когда я вышла из спальни, то случайно подслушала разговор Триллани и Элизабет.

— Да, я тебе говорю, Ирлант обзавелся новой игрушкой, которую зовут Милослава. — недовольно шептала Элизабет.

— Мило-слава? — еле как выговорила Триллани.

— Да, и она юндианка, представляешь? Она — мое детище, великолепное сотворение науки, а твой братец посмел убить ее и превратить в вампира! — дрожащим сердитым голосом воскликнула женщина и яростно топнула каблуком.

— Как?! — злобно ахнула Триллани, — Вот он урод!

— Милослава? — не выдержав, вслух спросила я. — Она здесь?

Триллани и Элизабет нехотя повернулись ко мне и, подарив мне ненавистный взгляд, тут же отвернулись, сделав вид, будто меня не существует. Впрочем, меня это нисколько не задело, ведь к подобному скотскому поведению с их стороны я уже привыкла. Даже не хотела тратить на них свою энергию и пошла по коридору. Лучше поищу Милославу самостоятельно.

Сердце в груди учащенно колотилось, когда в голове я прокручивала воспоминания прошлой ночи. Как мы с Арктуром слились в едином полете любви… Никогда ничего подобного я не чувствовала, и сейчас мне показалось, будто парю! Коридоры слились для меня в нечто темное и совершенно неинтересное, я думала только об Арктуре и так расстроилась, что утром не обнаружила его в постели.

Ведь мне снова захотелось почувствовать вкус его сладких губ.

— Триса?

Этот властный голос вернул меня на землю. Я оглянулась и заметила, что пришла в тронный зал. Но здесь кое-что изменилось… На стене висел огромный портрет. До жути знакомый, будто я его уже где-то видела… Конечно. Сара нам его показывала.

В центре картины на темном троне сидел задумчивый Император, придерживая своими утонченными длинными пальцами золотой скипетр с окаймлённым полумесяцем наверху, где посередине сиял сапфировый камень, а на голове мужчины поблескивал венец. Снизу, у его ног, в потрепанном платье сидела мать Гардоса. Сложно было представить, что эта женщина с мрачным потухшим взглядом и тусклыми глазами родила на этот свет этого великого повелителя. А с двух сторон ее окружили два мальчика, где самый низкий — маленький Гардос, а с другой стороны стоял его старший брат Танатос.

Жёсткая, невероятная история огромной властной семьи таилась в этом портрете. Я чувствовала, какая безграничная власть ощущалась в этих неподвижных алых завораживающих глазах Темного Императора. А у Гардоса точно такие же глаза, глубокие, загадочные, с опасным красным сиянием, готовым взорвать целый мир.

— Заинтересовал портрет?

Гардос подошел ко мне и оглядел с невинной улыбкой.

— Твоя семья? — спросила я, хотя уже знала ответ.

— Да. — кивнул он. — этот мелкий парень — я, мне тут от силы лет… девять, по твоим меркам.

— А по сэйланским?

— А ты знаешь про сэйлансев?

Я молча кивнула.

— Саранта, наверное, рассказала. — недовольно фыркнул Гардос. — по сэйланским примерно столько же и было. Сэйлансы очень мало лет жили, где-то до сорока, кроме моего отца… и матери. Им было больше тысячи лет.

— А почему так?

— Отец стал бессмертным и продлил жизнь моей матери. Он заявил, что она будет жить столько, сколько он захочет. Она не была бессмертной, но старела очень медленно. А вот я теперь тоже бессмертен.

— А сколько тебе лет? — я задумчиво округлила глаза. Ведь об этом вопросе я никогда не задумывалась…

— Мне? — Гардос рассмеялся. — Я уже сбился со счету… Когда долго живешь на этом свете, время, кажется, течет иначе, в своем ритме. Сейчас мне где-то сто пятьдесят тысяч.

Я удивленно раскрыла глаза.

— И Арктуру тоже?

— Да. Мы ровесники. Элизабет шесть тысяч лет, Лилиат и Триллани двести тридцать, Ирланту сто пятнадцать, а Саранта самая младшая. Ей всего пятьдесят. По твоим меркам, вы с ней одногодки.

— Хм, а сколько вам всем лет по моим меркам?

Гардос был озадачен услышанным. Такие круглые глаза я у него ещё не видела.

— Ну… Ирланту 25, Триллани и Лилиат 28, Элизабет 192, а нам с Арктуром… за 800. Это примерно.

А я даже иногда забывала, сколько моим бывшим друзьям лет. Ну понятно, что Арнольд, Роберт и Сара мои ровесники. Милославе было 16, Нерити примерно столько же. А Нефрит и Галактион тоже были ровесниками. Им по моим меркам где-то 25.

Я продолжила с интересом рассматривать портрет. Гардос, видя мое любопытство, еще шире улыбнулся, и заговорил:

— Моего отца в детстве звали Аристандр, но он отрекся от своего имени, когда стал правителем. Отрекся, потому что никто его не уважал, в детстве все над ним издевались. Но он приобрел высшую силу и стал бессмертен.

— Как это случилось?

— Еще будучи маленьким, он был очень одаренным ребенком. У каждого сэйланса был дар, у кого-то он был развит сильнее, а у кого-то нет. У Аристандра дар был очень силен, и он даже помог ему выжить и родиться на этот свет. Ибо моя бабушка еще во время беременности пыталась с помощью своего дара сделать аборт, но отец смог выжить в утробе и родился, правда родился с внешними дефектами, за которые его все сэйлансы оскорбляли. Он рос в ненависти, а бабушка выскочила замуж за местного князя, стала правительницей и после родила тринадцать детей, которым дарила любовь, а вот папе нет. Но дар папы заметили боги — палладенианцы, которые пытались среди сэйлансев найти самого сильного, обучить его и забрать в свой мир. Они избрали нескольких сильных детей и обучали их в Божественном Храме, и мой отец был среди учеников. Но потом князь запер папу на три месяца в темнице и морил голодом. А палладинеянцам сообщил, что папа отрекся от учебы, и те избрали другого ученика — Иона.

Внутри меня сердце замерло, и волна холодных мурашек ознобом промчалась по спине и ногам. Ужас, подобно невидимой паутине, окутал разум и сжал его в железных объятиях. Мысли заметались, как испуганные птицы, не находя выхода из душной клетки собственного сознания. Ион… да будь он проклят. Я не только ненавидела и презирала это существо, мне уже становилось тошно даже от этого имени. И как было мерзко осознавать, что бывшая подружка и бывший бойфренд заодно с ним…

— Вскоре папа узнал об этом и решил захватить престол. Используя свою хитрость, он смог сделать это, поместив обманом космические элементы в звезде Энцеленд — артефакте в виде звезды, который смастерил собственными руками из скелета своего отца, и артефакт назвал его именем.

В голове начали прокручиваться старые воспоминания.

— В звезде Энцеленд собрана объединенная сила космических элементов, которые создали Вселенную, откуда мы с Гардосом родом, а потом случился большой взрыв энергии, создавший уже твой родной мир, параллельный мир нашей родной Вселенной. — сухо и быстро сообщил Арктур.

— Откуда взялись эти элементы?.. — хотела спросить я в том лесу, когда мы вдвоем сидели, но не успела.

— Все, достаточно. Потом узнаешь.

И вот я узнала. Услышала эту историю из уст самого Гардоса.

— Папа убил палладинеянцев и захватил всю высшую силу, затем убил отчима, свою мать и провозгласил себя первым Императором Галактики. Начал править и показывал сэйлансам, насколько он был жесток и беспощаден. Его Империю называли кровавой и самой страшной в истории Галактики. Он изменил себе имя и внешность и стал таким. — Гардос показал на портрет. — Он начал называть себя Эрамгедон.

— А откуда взялись космические элементы? — спросила я, надеясь, что Гардос ответил.

И он охотно начал рассказывать:

— Во Вселенной, где я родился, появилась черная дыра — портал, ведущий во вселенную палладинеянцев, и их священный артефакт попал в космос и, разбившись на шесть кусочков, создал жизнь, планеты, галактики. Палладинеянцы, узнав об этом, отправились в новый мир, вернули себе эти камни и начали наблюдать за новыми жизнями. Сэйлансы — первая разумная цивилизация, родившаяся на трех первых планетах Вселенных, которые назывались Финикс, Ксандерс и Лэндран. Наблюдая за сэйлансами, палладинеянцы хотели узнать, можно ли среди них найти себе подобного. Осколки камня вставили в свои посохи, а сэйлансы назвали их космическими элементами, а их — богами. Кстати, — Гардос вытянул вверх руку. — этот бирюзовый камень в скипетре папы — один из этих элементов.

— А где они?

— Уничтожены. Эрнаст их уничтожил, чтобы потом подобные мне не захотели продолжить дело Эрамгедона. Но он не знал, что я имею иную силу, и элементы мне теперь не нужны. Эх… черт. Вообще элементы отдал на хранение Федерации Вселенной Эраст Родригес, этот тупой мелочный мальчишка. А Эрнаст сделал из них Завесу, мою бывшую тюрьму и топливо для звездолетов. За это Эрнаста я еще больше ненавидел. Ведь он лишил меня возможности встретиться со своим отцом. Находясь в другой вселенной, я искал способ, как попасть в родной мир и думал, что мне помогут элементы. Но потом я встретил Элизабет и узнал от нее, что мой отец мертв… Эраст Родригес его убил…

— А твоя мама?..

— Первая любовь папы, ее звали Луна. В детстве они полюбили друг друга, но потом она ему изменила, собралась выйти замуж за главного врага папы — одного местного хулигана. Отец ей этого не простил и, когда захватил власть, сделал ее рабыней.

Когда Гардос говорил про отца, в его голосе скользило дикое восхищение. Он обожал его, гордился им, считал его своим фаворитом, и, глядя в его счастливые глаза, я это очень хорошо чувствовала.

— Я любил своего отца и хотел походить на него, он был моим кумиром, и однажды я хотел ему доказать, что я способен на нечто большее, способен достигнуть тех высот, которые достиг он.

— А он любил тебя?

— Хочу верить, что да, хоть этого он не показывал. Он часто бил меня, и я стал сильнее. Я думаю, своим битьём он сделал меня таким великим, какой я сейчас. Он бы мной сейчас гордился…

— А мама?

— А маму я не любил, потому что она его презирала и при этом боялась. Она была его рабыней, не женой. И брата я не любил, потому что он хотел свергнуть отца и занять его трон. Я всегда считал, что трон мой.

— А Арктур?

— Арктур мой друг, и благодаря ему я здесь, поэтому второй трон его.

— А Элизабет?

— А эту шлюху мы просто использовали. Она случайно попала через портал в наш мир и помогла нам изучить завесу и захватить другие. Я ее использовал как соратницу, а Арктур как любовницу.

— А твои дети?

— Они моя армия, не более. Ирлант пошел в меня и теперь создаёт свою. Но он меня никогда не заменит.

«Наверное, твой отец про тебя думал так же, как ты про Ирланта…»

— У них моя сила, и благодаря ей они очень полезны. И, — он резко повернулся ко мне. — у тебя есть эта сила…

Неожиданно он наклонился и прикоснулся своим лбом к моему лбу, учащенно вздохнул и сказал тихим хриплым голосом:

— Я чувствую в тебе свою душу…

Крепкие пальцы коснулись моих прохладных щек и обожгли их своим жаром.

— Я чувствую в тебе нашу великую силу… ты точно одна из нас.

— Да… — робко улыбнулась я. — Я тоже чувствую с вами сильную связь. Она разрушила привязанность к моим друзьям…

И к Нефриту…

— Значит, ты точно одна из нас. — мягко улыбнулся Гардос, приподняв голову, но продолжая обнимать мое лицо. — Что ты чувствуешь, когда слышишь это?

От одного его взгляда по всему телу побежали мурашки.

— Восторг. — коротко улыбнулась я.

— А ещё? — не унимался он.

Эти слова вырвались из уст сами:

— Меня тянет к вам, и я не могу с этим бороться.

— Знаешь, — задумчиво вздохнул он, и его палец начал медленно скользить по моей скуле, вырисовывая круговой узор. — Меня к тебе тоже тянет.

— Это из-за силы? — спросила я.

— Нет, — улыбаясь, покачал он годовой, — ты мне нравишься.

Я была ошеломлена, услышав это. А он, прижав меня к своей груди, направил руку к шее.

— Ты красивая, ты сильная, и в тебе есть великий потенциал, который мне бы хотелось раскрыть.

— А тебя не смущает, что я похожа на твою дочь?

— Лилиат мне больше не дочь. — хмуро произнес он. — И нет, вы разные, я это вижу. Внешность ни о чем не говорит, я вижу вашу эфемерную сущность, и они далеко не похожи друг на друга.

Я молча наблюдала за ним, не в силах говорить. А его властные пальцы нежно коснулись моего подбородка, и он тихо прошептал:

— Мы будем вместе править этим миром. Мы подстроим его под себя. Вся вселенная будет принадлежать нам. И я сделаю тебя своей Императрицей. Я подарю тебе всю вселенную. Мы увидим каждый крохотный мирок и оставим на нем свое послание. Каждый будет знать о нас, каждый будет боготворить нас, считать нас великими и самыми важными. Мы будем для них богами. Их палладинеянцами. Их Стражами Хаоса…

Я не понимала, что происходит, что я творю и что я позволяю ему… ещё недавно я с Арктуром сблизилась. А сейчас меня прижимает к себе его друг. И кажется мне это… понравилось… и не хотелось, чтобы это прекращалось…

Я задумалась насчет происходящего. Мне нравится Арктур, но часть души тянется и к Гардосу. Вернее, его часть души внутри меня тянется к нему… И из-за этой связи есть влечение. И это же влечение стремится влиться и с душой Арктура…

Но я не могу любить двоих, это ненормально, и такого быть не должно. И вряд ли они смирятся с тем, что меня нужно делить…

А пока я витала в омуте своих мыслей, Гардос нежно взял меня за руки, и мы вдвоем поднялись и закружили в воздухе. Я сначала в ужасе вскрикнула, а потом беззаботно засмеялась, наслаждаясь этим прекрасным полетом. Мы закружили над полом, и хоть музыки не было, но я как будто ее слышала. Нежную, притягивающую, призрачную, гипнотизирующую… Она расслабляла каждый напряженный нерв, она заставляла тело двигаться, а губы растягиваться в завораживающей игривой улыбке.

Я посмотрела ему в глаза. Гардос посмотрел на меня в ответ. Дьявольские, черные, с гипнотическими алыми зрачками. Они пленили, казались очень глубокими и словно затягивали в свой омут. Вокруг нас кружил ледяной воздух, но я почему-то не могла дышать. Гардос прижал меня ближе к себе, и по всему телу волной разлилось тепло… и это тепло будто было перемешано с крепким вином. Я чувствовала, что пьянею. А осколок души в груди сверкал ярким пламенем, изнемогал, молил меня наброситься к Гардосу. Но это ненормально, я не могу и не хочу быть с ним, хоть часть души и тянется… Я пыталась терпеть, пыталась держать себя в руках, вспоминая свою ночь с Арктуром… но это терпение было пыткой…

Нет… так быть не должно… не должно…

Я должна его оттолкнуть и убежать. Но я не умею бегать по воздуху…

А его прохладные руки заскользили вниз к ключице, и по всему телу помчались колючие мурашки. Его руки устремились к талии, прижали меня еще ближе, и я почувствовала, насколько горячим было его тело. Это было так странно… невозможно спокойно ощущать себя в его руках, кружа над этим залом…

А ведь еще недавно он в этом зале приказал Арктуру меня убить… как странно это вспоминать. Как будто этого не было, как будто это приснилось…

Внезапно он ласково взял меня за подбородок, поднял голову вверх, и его восторженная улыбка медленно обнажила белоснежные зубы.

— Чувствуешь, как нас тянет друг к другу?

— Ну… — меня всю трясло от того, что я себя контролировала. И он еще мучал меня, касаясь, и этот жар его тела дразнил страсть, которая стремилась сорваться из оков, в которые я ее затолкала.

Чертовы части души… пытали меня сейчас…

Мы приземлились вниз. Я с облегчением выдохнула, когда почувствовала твердый пол под ногами. А Гардос, не убирая своих рук и не отрывая своего зачарованного взора, нежно произнес:

— Люблю тебя, Триса, очень сильно люблю.

Я не успела ответить, как он поцеловал меня. Поцелуй не был нежным. Не был грубым и властным. Он целовал меня так, словно пробовал на вкус. Решительно, смело, не останавливаясь ни на секунду. По всей коже полилась волна колючих мурашек, словно по мне ползла армия маленьких насекомых. Так странно было ощущать его жаркий жадный поцелуй. Странно было ощущать, как он передо мной плавился и горел от едва сдерживаемого желания. И странно было осознавать, как я сама изнывала от похожего желания.

Нет, это ненормально… ненормально!

Я выгнулась, желая отстраниться от него, но он и не собирался отпускать меня из собственного плена, не собирался разжимать пальцы. Я остро чувствовала, как тело теряло вес, как твердый пол, уложенный плиткой, исчезал из-под ног. Руки ослабли и не смогли оттолкнуть его. Но одна часть хладнокровного разума окатила все тело жгучим холодом, и я будто проснулась от дурмана частички души Гардоса и нашла в себе силы сделать шаг назад.

— Нет!!! — завопила я и отскочила от него.

Мой крик будто ударил его хлыстом. Гардос в недоумении посмотрел на меня, а я чувствовала, как вся кипела от ужаса.

— Почему нет? Из-за сходства с Лилиат? — не понимал Гардос.

Он направился ко мне. Я начала делать испуганные шаги назад и мямлить. Сама себя не слышала, лишь собственные стуки сердца. Зато Гардос меня прекрасно услышал.

— Нет… я ничего не чувствую к тебе… мы не можем быть вместе… прости…

— Как? Ты же сказала, что чувствуешь!

— Другое чувствую! Силу твою и все!

Я хотела выбежать из зала, но грозный шепот Гардоса едва не остановил меня.

— Черт… ты все равно будешь со мной, поняла?!

Меня испугали эти слова, испугало, что в глубине души моя душа желала его и одновременно Арктура. Я в ужасе выбежала из тронного зала и побежала в свою спальню, моля, чтобы Гардос не пошел за мной и не продолжил мучать дальше!

В этот момент я с горечью осознала, как же тяжело, когда души так сильно друг с другом связаны! И разрушить эту связь невозможно!

Элизабет спряталась и осторожно заглядывала в проем. Она видела, как он ее поцеловал, и жгучий жар ярости медленно забурлил по ее венам.

"Вот мразь! — думала она, нервно сжимая свои тощие кулаки. — Мерзавка! Шлюха! Арктура украла у меня… но Гардос! И с ним тоже! Охринеть!!!"

Ее тошнило от увиденного. Она не могла на это смотреть, но зачем-то продолжала. Словно что-то заставляло наблюдать ее за этим. Это был не просто зов любопытства… это была пытка страха. Земля под ногами будто качалась, а привычный уклад жизни потихоньку разрушался… Когда-то она имела власть, мощного друга и потрясающего любовника. Имела силу, уважение, гордость и уверенность в завтрашнем дне. А сейчас все изменилось. Одна девушка все изменила, все в ее жизни разрушила, все перевернула вверх дном… Одним взмахом, одним щелчком пальцев Элизабет потеряла все, что любила, чем жила и чем дорожила. Теперь она ничто в глазах Гардоса и Арктура. Она даже не тень и не пыль для них. Просто ничто. Просто призрак, про которого они спокойно забыли. О котором не хотят даже вспоминать.

"Я даже не знаю, что делать теперь… — она прижала потную ладонь ко лбу, — это невозможно… скоро они еще за нее подерутся… это просто… такого быть не должно!"

Она хотела убить Беатрис. Но боялась. Лилиат избили и изгнали. Что будет ждать ее? Раз Гардос настолько неравнодушен к девчонке, что отрекся от дочери, то покалечить и прогнать старую помощницу и союзницу будет для него не проблемой…

Но ей так было тошно. Так было больно. Девчонка не просто заняла ее место, ее трон. Она заняла сердца двух повелителей.