Стражи Хаоса

VIII

POV Беатрис

— Я по тебе скучал. — врезался в уши этот бархатный голос с хрипотцой, и он сделал что-то странное с моим телом… Заставил покрыться мурашками от приятного предвкушения.

Он сделал шаг и уверенно приподнял мне подбородок. Наши глаза встретились в немом задумчивом взгляде, только в моем еще ясно читалось изумление, а в его восторг. Нервно сглотнула кислый ком в горле. Глядя ему в глаза, почувствовала, как приятно начало покалывать внизу живота. Мне хотелось, чтобы он так на меня смотрел, восхищенно, с упоением, и касался меня своими теплыми пальцами.

Он обхватил лицо ладонями. От жара его рук легкая дрожь пробежала по всему телу. Я с трудом смогла устоять на ногах, чуть не упала ему на грудь, но мне было все равно, мне хотелось быть в плену его рук и понимать, что я та — кто заставлял возбужденно колотиться его сердце. Он слегка приоткрыл свои губы, и я, глядя на них, поняла, насколько они манили меня. Нежно, аккуратно и медленно он начал пальцами двигать по моей щеке, лаская кожу.

Я замерла всем телом. Не сводила с него глаз, хотела растянуть это мгновение надолго, на целую бесконечность, чтобы наслаждаться каждой секундой. Я нежилась в его объятиях, получая от этого невероятное наслаждение, пронзающее душу насквозь. Те места, где он касался, отзывались такой острой чувствительностью, такой сильной лаской, что я не могла спокойно стоять, я вся дрожала. Даже не знала, что кто-то может дарить такие волшебные ощущения…

Он наклонился ко мне, медленно проводя губами по моей шее, а большим пальцем притронулся к верхней губе, легонько ее поднимая.

Винный дурман ударил по разуму. Чувствуя его трепетное дыхание, теплые губы, ласкающие шею, я запустила пальцы в его мягкие волосы. Какие же у него шелковые бархатные волосы — кожа пальцев просто пылала от этого прикосновения.

Он поднял на меня взгляд, смотрел чувственно из-под полуприкрытых век. Глядя ему в глаза, я поняла, что тонула в них. Он наклонился ко мне и спросил шепотом. Его голос звучал бархатно, уверенно и нежно:

— Ты не боишься?

Я быстро покачала головой. Ничего не боялась. Было все равно. Мне хотелось чувствовать его тепло, прикоснуться своими губами к его губам, прижаться плотно к его телу, ощутить каждый сантиметр его кожи.

Губы Арктура расплылись в радостной улыбке.

Страсть накрыла мощной силой. Он обхватил ладонями мою шею и, нажимая большим пальцем под подбородком, прильнул к губам. Я начала целовать в ответ. Ощущала каждой клеточкой тела жар, исходящий от его тела.

— Я люблю тебя, люблю, — шептала я. От каждого моего слова он напрягался телом.

— И я тебя очень люблю, Беатрис, моя милая Беатрис…

Он целовал так медленно и так чувственно, словно не хотел обрывать этот волшебный миг…

Страсть опьянила безумно. Я обвила руками его шею, плотно прижимаясь к телу, и продолжала горячо целовать, так сильно, что была готова прокусить насквозь его нижнюю губу. Тяжело задышала ему в рот, и наше прерывистое дыхание слилось в сплошной унисон.

— Беатрис, моя Беатрис, моя милая Беатрис, — шептал он. Его голос звучал повсюду, заставляя дрожать мои нервы и еще больше упиваться этим моментом.

Но неожиданно сменился тон и тембр, стал более женственным и обеспокоенным:

— Эй, Беатрис!

Желанный сладкий поцелуй, ласковые теплые касания уносились далеко, скрываясь за молочным непроглядным туманом. А зов другого голоса становился все громче… Его сила потянула меня куда-то наверх, навстречу к сиянию, которое начало передо мной расползаться и открывать новый мир.

Широко распахнув глаза и почувствовав холодный пот на лбу, я увидела перед собой задумавшуюся Милу.

— Ты что-то бормотала во сне, — ехидно ухмыльнулась она.

— Что?.. — быстро спросила я, почувствовав, как краска прильнула к лицу.

— Не поняла. Но тебе явно снилось что-то такое интересное. — на лице Милославы заблестела довольная улыбка.

— Ничего не снилось, — рассеянно покачала я головой и нервно почесала щеку, стирая с нее румянец, но лицо стало гореть еще сильней.

— Нефрит тебе снился? — резко задал вопрос другой голос. Я испуганно подскочила и увидела ухмыляющуюся Сару.

Милослава огорченно поджала губы, а я нервно усмехнулась и ответила дрожащим голосом:

— Нет, снились любимые пирожные.

— А-а-а, — понимающе кивнула Сара. — жаль, я думала парень снился.

«Еще как снился…»

Присев, я ошеломленно покачала головой и пыталась выбросить из разума сновидение, которое непонятно зачем потревожило меня этой ночью. Но воспоминания становились ярче и красочней, и увиденное не хотело уходить перед мысленным взором. Тело продолжало гореть и пылать от этих иллюзорных ласок, который дарил мне не мой парень, а другой…

Я возненавидела этот мерзкий противный сон, и мне захотелось отработать свои руки и губы спиртом, чтобы стереть след этих поцелуев, от которых ком застрял в горле. Чертов осколок души… неужели из-за него мне приснился этот кошмар? Мне хочется стереть себе память, но никто из моего круга на это не способен. Только Арктур… но он явно увидит то, что меня так потревожило. И ему это явно понравится…

Я взволнованно почесала голову, впиваясь ногтями в кожу, лишь бы отвлечься на физическую муку. Но этот сон… он не хотел оставлять меня в покое. Я продолжала видеть перед собой Арктура и чувствовать вкус его губ. Мерзость… Почему мне это приснилось?! Почему?! Еще было стыдно за себя, как я позволила ему трогать себя… Что на меня нашло?!..В этом проклятом сне даже мыслей о Нефрите не было!

Бросила взгляд на окно. Раннее утро, солнце только вышло из линии горизонта, и его слабые лучи начали потихоньку согревать землю, смывая с нее ночную прохладу. Я встала, и Сара, поднявшись следом за мной, сказала:

— Пора. Корабль нас ждёт.

Я кивнула и вновь почувствовала, как все мое тело обуяла тревога. Сегодня на Андор нападет Гардос. Сегодня все это случится. Ещё сегодня с нами будет Арктур. Как я ему посмотрю в глаза после этого дурацкого сна?

Так, надо собраться, взять себя в руки…

— Я принесла тебе одежду, — робко сказала Милослава. Только сейчас я заметила, что она что-то аккуратно сложенное держала подмышкой. Девушка разложила это по кровати, и я с легкой улыбкой рассмотрела длинную синюю тунику и узкие черные штаны.

— Переодевайся, расчесывайся, а мы подождем тебя в коридоре. Поспеши. — серьезно сказала Сара, и девушки покинули комнату.

Руки продолжали дрожать от волнения, и я еле как переоделась и расчесала свои лохматые спутанные желтые волосы. Собрала их в высокий хвост и мрачно оглядела свое отражение в зеркале.

«Надеюсь, ты завтра прикончишь короля так же беспощадно, как свою старую подружку. А если не хочешь, то тебя ждет мучительная и страшная смерть».

С трудом удалось сглотнуть застрявший кислый комок. Мне было страшно представлять, что сегодня случится. Может мы успеем улететь, и Гардос нас не поймает?

Вряд ли…

Я вышла из комнаты и тут же поймала на себе довольную улыбку Сары. Мы втроем направились по коридору к лестнице, спиралью тянущейся из центра пирамиды вниз. Спускаясь по отполированным золотым ступенькам, я с каждой секундой ощущала, как внутри нарастала тревога, как она прочно впивалась в меня своими длинными лапами, не желая отпускать.

Оказавшись на первом этаже, я на прощание оглядела холл первого этажа. Красивые огромные картины, висящие на стенах. Длинные стебли ярких пышных цветов, распускающих по воздуху свой приятный аромат. Красивые скульптуры неизвестных персон, не сводящих с меня своих глаз. Казалось, смотрели они на меня осуждающе. «Ты знаешь, что ждет Андор, и молчишь… не говоришь Саре о том, что ты служишь ее отцу, ее врагу…»

Но я не могла сказать. Не могла открыть рот и произнести это вслух. Не получалось… Что-то крепко держало рот на замке.

Возле парадных врат, где стояли стражники, я увидела сидящих на креслах остальных ребят. Роберт сидел задумчивый, в его взгляде тоже была тревога. Нерити не могла стоять на месте и ходила, наворачивая круги. Галактион что-то рассказывал Арнольду, и они хихикали. Нефрит двигал скрещенной ногой и рассматривал картину, демонстрирующую пустынный пейзаж неизвестного мира, на чьем зеленом небе ослепительно сияло солнце.

Наташа, увидев нас, подбежала и с улыбкой сказала:

— А вот и вы! Сейчас дождемся только папу и президента и пойдем…

— Почему нельзя пойти сейчас? — озадаченно спросил Роберт. — И подождать их в корабле?

«Нельзя… они нужны мне…» — подумала я.

— Папа так велел. — пожала плечами Наташа.

Мы упали в объятия мягких кресел, и я присела возле Нефрита. Он тут же посмотрел на меня и робко улыбнулся.

— Как спалось? — нежно спросил он, положив свою ладонь на мою.

Меня обдало неприятным морозом от этого вопроса, и я с трудом заставила расширить губы в улыбке и сказать:

— Нормально.

— Любимые пирожные ей снились. — присоединилась к нам Сара. — Так краснела и причмокивала губами, словно целовалась с кем-то.

Ноги неуклюже вздрогнули и стукнулись коленками.

— С пирожными целовалась? — улыбнулся Нефрит, посмотрев на меня и убрав упавшую прядь волос мне на ухо.

К щекам вновь прильнула краска, обдав все тело жгучим жаром. Судорожно сглотнув, я произнесла тихим голосом:

— Просто давно не ела сладкое… так скучаю по земным вкусняшкам…

— Знаешь, я тоже, — кивнула Сара. — а еще я скучаю по бургерам…

Тут она дернула локтем меня в бок и шепнула:

— Да знаю я, что он тебе снился, — она дернула подбородком в сторону Нефрита, — можешь не скрывать, врунишка, у тебя плохо получается.

Я почувствовала, как Нефрит улыбнулся еще шире, и сама Саре улыбнулась в ответ, но только не искренне, а криво.

А статуя недалеко будто продолжила на меня смотреть осуждающе. «Тебе снился ее бывший, ты целовала ее бывшего и даже не вспомнила о своем нынешнем!».

Чтобы отвлечься от дурацкого разговора про сны, я бросила свой взгляд на картину. Как же она талантливо нарисована… Неизвестный художник смог настолько хорошо запечатлеть неизведанный мир, что казалось, это не картина в раме перед нами, а портал, окно сквозь пространство. Краски лежали аккуратно, изящными линиями сплетались между собой. Мир казался настоящим… нереально настоящим…

— Какая красивая картина. Что это за мир? — спросила я у Наташи.

Она пожала плечами:

— Аундерлид.

— У меня была сестра Аундерлид, — сдавленно сказала Сара.

— Где она сейчас? — осторожно спросила Милослава.

Девушка опустила взгляд на пол, и я уже поняла, что она сейчас скажет.

— Убита… Она поведала Заленде о Гардосе, и тот ее убил за предательство. Заленда потом повторила ее судьбу…

Мне захотелось резко сменить тему. Голос Гардоса продолжил нервировать душу.

«А если не хочешь, то тебя ждет мучительная и страшная смерть»

— Знаете, я любила рисовать… хотела стать дизайнером интерьера… — не зная зачем, говорила я, лишь бы отвлечь себя и Сару. — мне бы так хотелось сейчас порисовать… Смысл мне дальше жить, если рядом нет моего альбома для рисования?

— А мне нет смысла дальше жить, когда рядом нет любимых барабанов, под которые я обожала танцевать в деревне. — резко вмешалась в разговор Нерити.

Я посмотрела на нее и робко улыбнулась:

— Надо придумать новый смысл жизни.

— Постарайся обойтись без своих безумных идей. Я от них устала. — девушка резко махнула рукой и слабо хихикнула.

Наблюдая за ней, я надула губы и сказала:

— Риск — опасная штука. Может понравиться.

Сейчас к нам развернулся Роберт. Хоть он до сих пор выглядел мрачным, и даже с расстояния чувствовалось, какая тревога его мучала, он тоже решил пошутить:

— А мне не хватает моих любимых книг. Люблю фантастику. Она спасает мою кукуху.

— А что случилось с твоей кукушкой? — не поняла Милослава.

— У нее вот-вот поедет крыша. — сплетая пальцы, сказал Роберт.

— Вот бедная. Почини ей крышу! — испуганно сказала Милослава, и мы с Сарой издали смешки.

— Фантастика ее и чинит. — пожал плечами Роберт.

Милослава так сильно сдвинула брови, что на лбу появились дуги.

— Ничего не поняла…

— Он имел в виду: приятный мир грез спасает его психику. — пояснила ей Сара.

— А-а-а… — Милославу осенило, и она, издав смешок, покачала головой. — мне ещё долго придется привыкать к вашим шуткам…

— Прошу прощение за опоздание, — раздался повелительный голос за спиной. — надо было закончить дела.

Мы резко обернулись и увидели подошедших короля и президента. Эрнаст продолжал глядеть на нас скептически и непонимающе, словно не просто не верил в то, что мы делаем, но и пожалел вообще о том, что согласился на нашу авантюру, считая ее ерундой. А король добродушно улыбнулся:

— Ну что, готовы, молодежь?

— Конечно, ваше величество Райнард, — поклонилась Сара. — С нетерпением ожидаем часа полета.

— Тогда в добрый путь. — мягко улыбнулся нам Райнард.

Я с трудом смогла заставить себя улыбнуться в ответ, и то ощущала, что эта улыбка получилась фальшивой. Мне было горько смотреть на короля, зная, что его ждет впереди. Нет никакого «доброго пути», увы, нет…

Когда все поднялись с кресел, стражники раскрыли врата, и мы пошли по белой дорожке вперед. Милослава и Нерити с восторгом рассматривали стоящих по краям аллеи длинных белоснежных скульптур мужчин и женщин, одетых в длинные одеяния, возле чьих затылков разместился обруч солнца. Приятный ветер кружил вокруг, колыхая длинные листья пальм, стоящих вокруг высотных пирамид и разгоняя волны прохлады по живописной бирюзовой глади океана. По небу парили летательные аппараты внушительных размеров, опуская на нас прохладную тень.

Райнард, Эрнаст и Наташа шли впереди, их вели высокие стражники с длинными копьями и прикрепленными к доспехам ружьям. Я шла рядом с Нефритом и Сарой и напряженно думала. Чувство, что вот-вот случится нечто страшное, тревожно пульсировало в груди, заставляло руки сковаться от страха, и еще мне было тяжело двигать ногами. Роберт шел сзади и выглядел тоже неважно… то ли от волнения… то ли тоже что-то предчувствовал…

А Галактион и Арнольд шли в конце расслабленно, спокойно, ничего не боясь. Мне бы их уверенность…

Пирамиды позади уменьшались, а площадка космических кораблей приближалась. Я не знала, на какой конкретно корабль мы сядем, но все они с небольшого расстояния выглядели внушительными и масштабными. По ним не страшно летать сквозь огромное пространство космоса…

Но долго думать о полете не пришлось. Началось то, чего я ждала и одновременно боялась.

— О нет!.. — громко ахнула Сара.

По всей местности эхом пронзительно пронеслась сирена, разрывая своими высокими нотами все спокойствие в царящей вокруг атмосфере. Сверкающие вспышки на наших глазах начали с громким треском разрывать небо. Мне это жутко напомнило, как в тот роковой день подобные нити разрушили спокойное небо Санвилсента. Все повторяется… Повсюду вспыхивали яркие вспышки, разрывая пространство и открывая врата… точно такие же, как тогда, на Земле! И из их сияющих разрезов выходили верные прислужники Гардоса, монстры. Сквозь яркое сияние начали просматриваться их чудовищные силуэты — огромные, покрытые чешуйчатой кожей существа с острыми когтями и пугающими клыками. Они двигались медленно, но уверенно, мощно прыгали на землю, на улицы городов, силой своих могучих конечностей заставляя почву под ногами задрожать.

Мы все застыли. А город заполонили страшные крики, от которых меня, морально подготовленную, страх пронзил своим ледяным порывом до костей.

— Гардос… — осознал король, но в его голосе вместе со страхом звенела стальная решительность. — я не отправлюсь. Я буду защищать Андор.

— Отец?! — непонимающе воскликнула Наташа.

— Пусть солдаты воюют, это их предназначение, а нам лететь надо. — сквозь зубы прошипел Эрнаст. — Отправляемся! Бегом!

Сирена усилила свой порыв, тревожными жуткими нотами проносилась вместе с сильными порывами ветра вокруг нас, скользя подобно шквалу по всему городу, затапливая его жителей еще большим страхом.

Небо, до этого казавшееся светлым и беззаботным, залилось красным светом и грозно нависло, пугая обрушиться на нас одним жестким ударом. Корабли наверху тряслись, некоторых мощно захлестнул огонь, и они с сильным ударом, потеряв управление, понеслись к морю.

А крики вместе с сиреной так сильно врезались в уши, будто раздавались буквально за спиной.

Несколько порталов начало появляться над дворцовыми пирамидами.

Мы быстро побежали к площадке кораблей, но тут произошло то, что заставило всех застыть в ужасе. Резкий порыв огня ударной волной пронзил всю местность, и площадку с кораблями, которые должны были спасти нас, увезти подальше от опасности, мощным штурмом охватил взрыв. Много металлических громадных кусков, колес, стекол и крыльев яростным движением разлетелось по сторонам, некоторые врезались в высотные красивые дома, разрывая их пополам. Много стекол посыпалось вниз, на землю, покатилось по склонам, обломки мчались и падали в море. Гигантские скульптуры раскалывались.

Солдаты побежали сражаться с приземлившимися чудовищами. Хаос начался слишком быстро. Все смешалось в сплошное пятно: все извиваясь, рубили друг друга по частям, неслись быстро и пугающе смертоносно.

Кровавое небо разрывали вспышки и оглушительные взрывы.

В окружении стражи мы быстро побежали обратно в замок. Я плохо слышала в этой какофонии взрывов какие-либо звуки, но мне удалось расслышать, что под землей есть ангар, и вылетим мы оттуда.

Пирамиды, которые когда-то казались неприступной крепостью, стали главной мишенью монстров. Стены обрушивались, все вокруг разрушалось, град камней падал в море. Вода поднималась в беспросветных волнах, поглощая обломки домов и уводя их во мрак. Придворные в панике разбегались по сторонам.

По всему небу раздавались взрывы и мерцающие вспышки, словно само небо зашаталось от страшной битвы. Все вокруг дрожало под ударом, словно вся природа принимала участие в жажде Гардоса и Арктура все вокруг завоевать и уничтожить.

Внутри главной пирамиды, куда мы так отчаянно забежали, пока все было спокойно. Король, президент и несколько стражников успели нырнуть в узкий коридор, который спиральной лестницей повел их вниз. Сара крепко сжала меня за руку своей вспотевшей от изумления ладонью, и мы нырнули в коридор следом за правителями. Я слышала за спиной, какая страшная паника охватила всех. Сама старалась сохранять спокойствие, но сердце испуганно колотилось.

И среди этого беспредела битвы я должна привести президента Федерации Вселенной Эрнаста и короля Райнарда Аридверского к двум своих повелителям, которые не остановятся ни перед чем, пока не схватят их в свой капкан.

За мной должны были забежать Наташа, Нефрит и Галактион, но на них кто-то напал… и стена, разделявшая нас друг от друга, рассыпалась, засыпая своими обломками проход.

Путь для них теперь закрыт…

Друзья остались в окружении врагов. В окружении своей смерти…

В окружении преданных слуг двух повелителей, которые мечтают пролить много крови на эту землю.

— Нет! — заорала Сара, быстро обернувшись и увидев прочную стену за нами. Я ощущала, какая пелена ярости и отчаяния захлестнула ее разум, что она даже не соображала и видела все вокруг сквозь туман.

И мой разум моментально затопили ее мысли.

«Нет, только не это, только не это!»

За стеной раздался взрыв, от которого несколько кусков потолка попадали вниз, на ступеньки, разламывая их пополам.

— Бегите, девочки, бегите, — Райнард схватил нас за плечи и махнул в сторону. — Наташа знает еще один путь до ангара, она проведет их.

— Но наши друзья… — на глазах Сары выступили слезы, она плохо видела вокруг себя и не могла до конца осознать, что творящийся вокруг кошмар реален.

— Мы сейчас не сможем убрать эти обломки, — покачал головой президент, крепко хватая Сару за плечо.

— С ними солдаты, Наташа знает дорогу, — испуганно говорил король, словно сам не верил своим словам.

Новый взрыв пошатнул стены, и еще несколько обломков рухнуло на стену, которую с такой яростью сверлила Сара. А за этой стеной разрасталась жуткая непонятная битва.

— Бежим!!! — крик президента отрезвил Сару, и она нехотя отвернулась.

Мы развернулись и побежали вниз. Коридор сужался, лестницы становились все скользяще. Я чувствовала, как сердце Сары сжималось с каждой секундой, она проклинала саму себя за то, что отступилась, девушка хотела голыми руками прочистить путь и помочь друзьям.

А я перестала соображать, ее мысли громко вопили в моем разуме и разрывали его в клочья. И заткнуть их не получалось, слишком сильное волнение обуяло меня, что я даже не могла сосредоточиться. Ноги тупо вели меня вперед, будто соображали лучше собственной головы.

Лестница привела нас в огромный холл. Он настолько был пуст, что мне стало некомфортно. Красный длинный ковер, маленькие горшки с цветами удобно расположились возле нескольких фигур в доспехах. Но все равно все выглядело чересчур пустынно…

Стражники вышли вперед, защищая правителей и огляделись. Здесь никого не было, но мы продолжили бежать, будто кто-то за нами гнался.

И не зря так быстро бежали…

Внезапно из угла выскочила Триллани. Я испуганно вздрогнула. Слишком красивая, властная, от нее веяло смертельным амбре.

Она издевательски усмехнулась, преграждая нам путь, и, наваливаясь на ногу, положила свою ладонь на талию.

— О, сестренка… — ее губы широко растянулись. — и остальная добыча пожаловала.

— Я ее отвлеку, а вы бегите, — испуганно затараторила Сара, выходя вперед.

— Не надо, стража! — громко заговорил король.

Триллани ядовито усмехнулась, и за ее спиной возникли огромные копья. Те же самые, которыми она когда-то пыталась разрубить меня по частям…

И эти копья направились в нашу сторону.

Сара тут же взмахнула руками, и нас накрыл огромный сверкающий щит. Врезавшись в него, копья развернулись и тут же понеслись обратно к Триллани. Триллани, испуганно распахнув глаза, щелкнула пальцами, и копья застыли в воздухе. И начали размножаться.

Слишком быстро размножаться.

Весь зал сверкал от длинных изящных лезвий, опасно сверкающих в лучах люстр.

— Идите! Идите! — закричала нам Сара.

Король и президент кивнули и побежали. Я пошла за ними и поймала на себе взгляд Триллани. Ее улыбка стала шире.

И она словно кричала.

Ты приведешь их сейчас в ловушку…

К ним…

По телу побежал мороз. Неужели я сейчас загоню короля и президента в ловушку?

Мы скрылись в темном проеме, и перед тем, как оказаться в новом коридоре, до моего уха донесся лязг клинков.

POV Роберт

Они пропали. Проход за ними моментально засыпался, не дав нам даже сказать что-нибудь друг другу. Да и в этой какофонии взрывов невозможно что-либо расслышать.

Но Наташа кричала настолько отчаянно, что смогла привлечь наше внимание:

— За мной! За мной! Я знаю другой путь!

Она развернулась и собралась бежать, но не успела сделать шагу. В этот момент все произошло слишком быстро. Мы даже не успели сообразить. Даже не успели помочь. Время будто пошло против нас.

Нечто подбросило Наташу в воздух и с сильным ударом впечатало в пол. Принцесса упала, обмякла, раскинув руки и ноги, и по кафелю торопливо полилась кровь…

Она сильно ударилась. Слишком сильно…

— О нет…

Нефрит подбежал к ней, обхватил голову руками, и его ладони начали рассекать кровавые ручьи. Девушка была без сознания. Глаза плотно закрыты, разум скрылся далеко-далеко, спасая ее от того, с чем придется сейчас столкнуться нам.

Громкий смех заставил нас отвернуться от принцессы и посмотреть на того, кто это устроил.

Смеясь, с высоты к полу медленно спускалась девушка, облаченная в длинное темное одеяние. Темно-рыжие, с каштановым отливом, волосы плавно развеивались по сторонам и казались в таком ярком освещении красными. Поначалу я не понял, кто это. Но когда луч света врезался ей в лицо, тут же почувствовал холод по всему телу.

Лилиат.

— Ну, привет-привет, — скрестив руки, ухмыльнулась она. — а я по вам скучала, глупые дружки Трисы!

— Кого? — сдвинул брови Галактион.

— Трисы-Трисы, глупой Беатрисы, — дразнила Лилиат.

Нерити смотрела на девушку в ужасе. Ведь четко видела в ней саму себя. Ее дрожащая рука медленно направилась к колчану со стрелами.

— Ты получишь за то, что сделала с принцессой! — злобно, ненавистно, дрожащим голосом крикнул Галактион, вытаскивая из пояса новый кнут.

Девушка продолжила висеть в воздухе и смеяться. Милослава подбежала к Нефриту и разорвала кусок своего рукава. Торопливо протянула его Нефриту, и тот трясущимися пальцами обхватил ткань и прижал к кровоточащему виску Наташи.

— Ты уверена, дурная киса? — самодовольно спросила Лилиат. — Вшестером против одной — это нечестно.

— Для такой твари, как ты, еще как честно… — фыркнул Галактион, продемонстрировав ей острый оскал бритвенных белоснежных зубов.

Лирианец подпрыгнул и взмахнул кнутом в сторону Лилиат. Девушка отскочила назад и, широко улыбаясь, громко рассмеялась, болтая по воздуху ногами.

— Вообще-то девушек бить нельзя… — Лилиат театрально надула губы и, изобразив двумя ладонями знак «сердце», причмокнула губами.

— Девушек нельзя, но ты не девушка. — сквозь зубы прошипел я.

Ее взгляд, с безумными горящими глазами, пронзительным ударом врезался в меня.

— А кто я? — продолжая улыбаться, спросила дочка Гардоса, вновь скрестив руки, словно мысленно защищала себя этим жестом от того, что я был готов сказать ей вслух.

— Ты отродье адское. — крепко сжимая кулаки, сказал я. — Ты не заслуживаешь ни любви, ни дружбы…

Фальшиво надувные губы Лилиат обиженно дрогнули и сжались в тонкую линию. Улыбка с ее лица исчезла. Властно и одновременно спокойно скрещенные руки напряглись и тоже сжались в кулаки.

— Ну за такие словечки ты, пухляш, ответишь. — поднимая брови, убийственным спокойным тоном заговорила Лилиат, и вся прежняя смехотворность исчезла из ее красивого лица. — Эй, Ирлант, где твои подручные?! Они же такие голодные, а тут столько крови, столько мяса, хватит каждому!

Я заметил, как Нефрит и Галактион вздрогнули, услышав это имя. Арнольд бледнел, непонимающе озираясь. Милослава и Нерити сжали себя за руки, второй рукой Нерити держала лук со стрелой. Нефрит потихоньку доставал два меча.

А из углов комнаты начали выходить темные силуэты. Монстры. Точно такие же, которые атаковали город. Жуткие, сгорбленные, высокие, и каждый не отрывал взгляда от нас.

— В атаку. — хитро улыбаясь, приказала Лилиат.

И тут начался хаос…

Монстры ринулись в нашу сторону. Нерити натянула стрелу на лук и выстрелила. Стрела сильно врезалась одной твари в лоб, и тот замертво упал. Нефрит, крепко сжимая мечи, кинулся в атаку. Быстро, молниеносно, словно слившись с самим порывом ветра, он начал мощно ударять чудовищ, рассекая им конечности. Выпад. Удар. Снова выпад. Снова удар. Уворачивался грациозно. Много крови врезалось в его одежду, падало ему на лицо. И сколько криков раздавалось вокруг него, сколько кусков плоти падало на пол благодаря ему… Белые волосы, повторяя движения, метались по сторонам, но даже не отвлекали его. Взгляд ярких зеленых глаз замечал только противников, и лезвия мечей тотчас пронзали их плоть.

Милослава вместе с Арнольдом затащили тело Наташи за статую и спрятали девушку там.

Галактион взмахнул кнутом и кинулся к Нефриту. Их дуэт мощно сражался, оборонялся, кнут и мечи сильными ударами разрубали чудовищ, нападающих на них. Арнольд побежал на подмогу, пытался выпускать свои защитные щиты, но от сильного волнения сверхспособности его сегодня подводили.

Наблюдая за ними, Лилиат хохотала без умолку, и я, решив этим воспользоваться, подкрался к девушке и, схватив ее за ногу, потянул на себя. С громким криком, не ожидая подобного, она упала прямо на меня, и мы покатились по полу. Мои руки от испуга неосознанно крепко сжали ее за плечи. Переворачиваясь круговоротом, мы врезались в стену, и картина, висящая сверху, угрожающе зашаталась, грозя упасть прямо на нас.

Лилиат оказалась сверху. Посмотрев на нее, я вспомнил, какие чувства охватили меня, когда увидел ее первый раз, в магазине, который она уничтожила, не моргнув глазом. Тогда я сначала подумал, что это Беатрис, и даже назвал ее имя. Но эта незнакомка была другой. Очень красивая… слишком опасно красивая.

Слишком опасная…

Что же связывает тебя с Беатрис, Лилиат? Почему у вас схожие гены?

Лилиат, усмехнувшись, сжала меня за горло.

— Теперь, пухляш, мы с тобой тет-а-тет… — будто радуясь, прошептала она и наклонилась ко мне так медленно и нежно, будто собиралась поцеловать.

— Ненадолго. — улыбнулся ей я.

Крепко сжав ее за талию, я оттолкнул ее от себя, перевернул и оказался сверху. Сильно сжал ногами ее бока, не давая такой хрупкой с виду девушке пошевелиться. Она лежала надо мной все такая же коварно красивая и продолжающая широко улыбаться.

— Ну и зачем ты сказал, что я не заслуживаю ни любви, ни дружбы?.. — нежно прошептала она, и ее голос звучал настолько приторно, будто ласкающими движениями скользил по рукам.

Химера…

— Потому что так оно и есть. — слишком спокойно и убийственно сказал я, плотно прижимая ее к полу, стараясь впечатать ее, напрягая каждый мускул тела.

И сейчас я заметил, что она не сопротивлялась. Смотрела на меня точно такими же невинными глазами, как у Беатрис, и в них читалась… грусть?

— Не, ну объясни. — спокойно потребовала она, и вся эта приторность вдруг пропала.

— Тебя так сильно задели эти слова? — сдвинул я брови.

— Меня любит отец. — бесстрастно сказала Лилиат. — Для меня это самое главное.

Я усмехнулся, грубо прижимая ее к полу.

— Он никого не любит, кроме себя. А тебя, глупая, лишь использует.

Крепко сдавливая одной рукой ее запястья, свободной рукой я аккуратно полез за кинжалом, который вчера выдал мне Галактион после тренировки. Не думал, что он пригодится мне именно при таких обстоятельствах…

— Ты ошибаешься. — прошипела Лилиат. — Ты не знаешь мою семью.

— Очень хорошо знаю. — улыбнулся я и вытянул вперед кинжал. Лезвие опасно блеснуло в моих руках. Лилиат равнодушно смотрела на него. — Твоего деда знаю. Твоего отца. И твоего дружка.

— Какого дружка? — не поняла девушка.

Острым концом лезвия я приподнял ей подбородок и тихо сказал:

— Арктура.

Лилиат яростно покраснела и крикнула:

— Он мне не дружок!

Внезапно она свирепо оттолкнула меня. Я ударился затылком о стену. Кинжал выпал из рук и со звоном покатился по полу.

Лилиат прокричала мне в лицо:

— Ничего ты, пухляш, не знаешь ни про меня, ни про мою семью!

И с этим криком она улетела от меня, оставив совершенно сбитым с толку.

Я что, реально задел ее?

Она даже не взяла мой кинжал, чтобы перерезать мне горло.

И сейчас я пожалел, что не сделал это раньше. Такой шанс потерял…

Но зато задел чувства этой химере. А это уже чего-то стоит. Значит, она не каменная пустая машина для убийств. Возможно, внутри нее что-то скрывается, но сильная преданная любовь к Гардосу не дает этим чувствам освободиться.

В этом хаосе битвы, когда зал пронзил мощный выброс энергии, растолкав всех друг от друга, Милослава сильно упала и повредила коленку. А Арнольд среди монстров заметил одну тварь, которая несколько дней мучала его по ночам. Бывшая подружка, которая плелась за ним хвостиком по коридорам школы и рассказывала все сплетни. Которая в тайне была в него влюблена, и с которой он недолго встречался. Блэр Веймар. Точнее перевоплощенная Блэр Веймар. Уродливая горгулья с кожаными крыльями, которую он считал мертвой, но она, почему-то, выжила.

Но монстр пока не заметил старого друга, сражаясь в дуэли с Нефритом. Обессиленный Арнольд упал коленками на пол. Он видел, как безупречно дрались Нефрит и Галактион, и почувствовал на секунду вспышку зависти, которая его напугала своей сутью. Нашел время для зависти… Сейчас нужно бороться за свою жизнь и жизнь друзей…

Он думал помочь Нефриту, напасть на Блэр сзади и свернуть ей шею. Эти мысли придали сил. Поднявшись, он направился к ним, но один крик, промчавшийся откуда-то эхом, пронзил его до самого сердца и задел старое чувство, которое он заткнул несколькими днями ранее.

— Арнольд!

— Барбара? — он удивленно обернулся и увидел ее.

Свою сестру-близняшку.

Он боялся, что с ней что-то случилось и уже не верил в то, что ее увидит. Он винил себя в ее смерти и с сильным мучением заткнул голос совести, мучавший его по ночам.

Но Барбара была жива…

Девушка бежала к нему, а он смотрел только на нее, не замечая в этом хаосе никого. Только она одна была центром его мира.

Смотря на нее, он забыл обо всем. О том, что вокруг него разгоралась сумасшедшая битва, и пол полностью омыт кровью. Что замок разрушался. Что где-то далеко застряли король, президент, Сара и Беатрис. Что Лилиат с Робертом скрылись за углом. Что Милослава ушибла коленку. Что принцесса лежит без сознания. Что только Нефрит, Галактион и Нерити способны дать настоящий отпор.

Он видел только ее.

— Барбара! Бара! — Арнольд кинулся ей в объятия, и сестра торопливо побежала навстречу, широко разведя руки.

— О, Арни!

Они обняли друг друга крепко, и Арнольд настолько был счастлив, что даже не ощутил мертвенного холода, шедшего из тела сестры и насколько твердая, будто покрытая камнем, стала ее кожа. Он крепко, с полной любовью обнимал ее, а Барбара уткнулась носом ему в шею. И учащенное биение пульса начало поддразнивать ее аппетит. Его теплая мягкая кожа и льющаяся по жилам кровь сводили ее с ума. Она слышала, как работали внутри него органы и тоже захотела внести в их работу свой вклад. В ее рту начали стремительно расти и пульсировать все зубы.

Арнольд в этот момент перестал обнимать Барбару и ахнул, увидев блестящий оскал ее зубов и налитые кровью глаза.

— Барбара, что с тобой? — испугался он.

— Прости меня, братик, — огорченно покачала она головой и, грубо притянув к себе, впилась зубами ему в горло.

Парень от ужаса побледнел, по всему телу промчался мороз, а жгучая ноющая боль в горле высасывала все последние остатки сил. Он начал отталкивать от себя Барбару, но девушка настолько плотно прижалась к нему и настолько была сильной, что попытки парня спастись мучительно тонули в безысходности. А боль и кровь все лились и лились…

— Отцепись! — раздалось за спиной.

Нечто отбросило Барбару в сторону, и обессиленный Арнольд чуть не упал на землю. Едва не прикрывая веки, он увидел Галактиона, держащего сверкающий кнут. Лирианец взмахнул им в сторону Барбары, недовольно поджимающей окровавленные губы. Девушка зашипела, как яростная кобра, и приготовила сверкающие когти. Она понеслась в сторону Галактиона, но монстр, отлетевший от удара ног Нефрита, сбил Барбару, и они вдвоем понеслись к выходу из пирамиды, навстречу к еще сильней обезумевшей битве.

Арнольд ошеломленно провожал Барбару и даже не заметил, как Галактион повел его в сторону, доставая из кармана тряпочку. Не почувствовал, как эта тряпочка прижалась к его шее. Ничего вокруг себя не замечал и даже пульсацию ноющей острой боли не чувствовал.

Только Барбара и сияющий оскал ее клыков стоял перед глазами.

— Ч-что это было?.. — потрясенно вырвалось у него.

— Она вампир. — лишь это сказал Галактион.

Это слово ошеломило парня. Невозможно… не только мир вокруг разрушался по частям. Но и его внутренний.

Он надеялся, что сейчас спасет Барбару, она будет рядом с ним, и он помирит ее с Беатрис.

Но Барбара теперь стала среди них. Среди монстров.

Перед мысленным взором до сих была эта бледная бестия с окровавленными острыми длинными зубами, налитыми кровью глазами и вытягивающимися когтями. Это чудовище. Точно такое же, как остальные твари, которых сейчас убивали Нефрит и Галактион.

Но это чудовище было его родной сестрой… и как бы он ни пытался увидеть в ней иноземную тварь, сердце отказывалось верить во все это. Ведь Барбара — часть его семьи, часть его самого, и она не может быть монстром. Даже несмотря на свой гнусный подлый характер она оставалась для него родным человеком.

— О нет, Милослава! — крик Галактиона вернул Арнольда в сумасшедшую реальность.

За девушкой погнался серый сгорбленный монстр. Лирианец, долго не думая, побежал за ним, крикнув Арнольду напоследок:

— Не убирай тряпку от раны и защищай Наташу!

Милослава бежала, терпела сильную боль в коленке, сквозь эту муку переступала каждый огромный шаг. Тварь неслась за нею, грозя впиться когтями в тело. Девушку мучал страх, она боялась, что сейчас угодит в тупик, который приведет ее в объятия смерти.

— Привет.

Внезапно перед ней оказался незнакомый высокий парень. Милослава не успела притормозить и врезалась в него. Но парень остался твердо стоять на ногах, и улыбка на его лице стала ещё шире.

— Куда спешишь, красавица? — усмехнулся Ирлант.

Милослава сделала несколько робких шагов назад и почувствовала, каким сильным огнем вспыхнул румянец на щеках.

Обернувшись назад, девушка заметила, что тварь, мчавшаяся за ней, потрясенно застыла, робко поклонилась парню и побежала назад. Монстр испугался этого незнакомца…

Милослава непонимающе оглядела этого высокого парня. Одетый во все чёрное, кожаное, очень красивый, дьявольски соблазнительный, но и очень опасный… он не внушил ей доверия. От него сильно веяло аурой тьмы и смерти.

И выглядывающие клыки это ей подтвердили.

Ничего не сказав ему, она обошла его и вновь побежала, к друзьям, надеясь получить от них защиты. Ведь у нее не было ни сверхспособностей, ни орудия… Она видела, как из раза раз стреляла Нерити. Пальцы девушки умело натягивали тетиву, наводили наконечник и отпускали стрелу прямо в цель. Милослава мысленно молила, чтобы следующая стрела врезалась прямиком в сына Гардоса.

Но не успела отбежать далеко — Ирлант вновь молниеносной скоростью перегнал ее и перегородил путь.

Громкий удар об его грудь сбил Милославу с толку. Она на секунду потерялась в пространстве, перестала ощущать свое тело, и ноги были готовы покачнуться и понести ее к земле. Но Ирлант резко поймал ее, и их глаза встретились. Девушка задрожала всем телом — слишком пугающе и глубоко смотрели на нее эти алые глаза. Они будто пытались рассмотреть ее изнутри, просканировать всю душу.

— Прошу, отпустите, — отчаянно начала молить она, не веря собственным словам. Он не отпустит ее… он среди них… он сын самого Гардоса.

Девушка начала оглядываться по сторонам, надеясь увидеть друзей, подмогу, защиту…

Этот парень с красными глазами ее пугал.

И не хотел отпускать.

Но почему? Что ему от нее нужно? Если хотел бы убить, уже давно бы сделал. Ведь среди битвы не так сложно прикончить своего врага.

Но эта улыбка, жутко пугающая ее, становилась все шире и шире, и девушка разглядела обнажившиеся зубы.

Клыки. Похожие на кошачьи.

Белоснежные, длинные и острые.

Она запаниковала. Затряслась. Была готова закричать. А Ирлант продолжил ее рассматривать:

— Давно не встречал настолько притягательную красоту. Как зовут тебя, очаровательная незнакомка?

Этот тон пугал. Все пугало. Что ему нужно? Она не нашла сил ему ответить, настолько сильно была испугана.

— А ну, оставь ее!

Резкий удар хлыста направился в сторону Ирланта, и парень подпрыгнул в воздух и завис.

Его глаза засияли огнем, а улыбка стала надменной и восхищённой.

— Так-так, привет, старые знакомые…

К Милославе подбежали Нефрит и Галактион. Позади шел ошеломленный Роберт, придерживая Наташу, и бледный потрясенный Арнольд с забинтованной шеей.

— Ирлант! — крикнул Нефрит. — Какого черта ты пристал к ней?!

Но Ирлант лишь довольно цокнул языком и обратился к Милославе. По ее спине побежал холод от услышанного:

— Не с теми связалась, дорогуша. Ты слишком хороша для таких. Ну ничего, я тебя скоро заберу к себе и присоединю к своей коллекции.

И сказав это, он исчез.

У Милославы задрожали ноги, она чуть не рухнула на пол, но Нефрит ее успел поймать.

— Что… что это было? — испуганно вырвалось у нее.

— Не слушай его, он блефует, — попытался успокоить Нефрит. Он смахнул ее упавшие на лицо вспотевшие волосы и зачесал их назад.

Но Милослава не верила. Ирлант сказал слишком серьезно. Слишком убедительно. Внутри него много было чего от Гардоса. Он был его прямым продолжением. Его вылитой копией.

Собственная судьба начала страшить.

Но то, что произошло дальше, смутило уже всех.

Монстры ринулись к выходу из пирамиды. Будто что-то повелело им уйти отсюда. Нерити, приготовившаяся стрелять, потрясенно застыла, и лук выпал из ослабевших красных пальцев.

— Вы куда, ребят? Я только увлеклась! — с льющимся сарказмом крикнула она им вслед.

Но монстры не слышали ее, подчиненные неизвестному приказу. Холл опустел, и все заметили, насколько много крови пролилось на пол. Несколько мертвых тварей лежало на земле, устремив пустые стеклянные глаза к потолку. Ребята старались их не замечать, ведь каждого волновало другое.

— Идем искать Беатрис, Сару и остальных! — крикнул Нефрит.

— Ты знаешь дорогу? — хмуро спросила Нерити, поднимая лук и направляясь к ним.

— Я помню. Мне его вчера показали. — кивнул он. — Идем.

И они побежали к соседнему коридору и начали спускаться по точно такой же спиральной лестнице, даже не догадываясь, что будет ждать всех дальше…

Резкий удар прижал Сару к стене. Покатившись к полу, она громко закашляла. Триллани хохотала, покручивая в руках одно копье. Острое орудие крутилось в ее руках слишком опасно и грозило направиться своим лезвием в сторону Сары. Но Триллани пока крепко его держала и не собиралась сейчас вонзать в Сару, ведь ей хотелось принести другую боль, более безумную и жестокую…

— Ты всегда была слабой, самой слабой среди нас… — шуршал от восторга ее тоненький приторный голос.

Прижав ладонь к пульсирующей боли под лопаткой, Сара, превозмогая муку, начала потихоньку вставать на ноги.

— Помнишь, как мы с Лилиат поколотили тебя? — сладким тоном говорила Триллани, и слабые попытки Сары встать на ноги захлебывали внутри нее удовольствие сильным экстазом. — И папочка даже не заступился за тебя…

Прижимая ладонь к стене, девушка с трудом поднялась. Боль сквозь кожу кипела и устремлялась в самую глубину кости.

— А помнишь, как Арктур изменил тебе? — издевательская ухмылка на лице Триллани с каждой секундой росла. — Как ты застукала его поцелуй с Элизабет? Он так страстно ее целовал, а тебя так ни разу. Он тогда мне сказал, что ее губы были так сладки, нежели чем твои.

Сара закипела от злости, но она поглотила физическую боль и дала девушке сил приподняться.

— О Элизабет! — обернувшись к темному коридору, крикнула Триллани. — Смотри, какое ничтожество попалось нам по пути!

По коже Сары побежал холод. Она прижалась к стене, когда заметила, как из проема вышла Элизабет. Женщина горделивой походкой направилась к сестрам, с интересом рассматривая их. И ее восхищенный взгляд желтых глаз никак не хотел отрываться от Сары.

— Ну здравствуй, Саранта. — улыбаясь, сказала женщина.

— Здравствуй… — сквозь зубы прошипела Сара и проглотила горький ком, бурлящий злобой.

— Давно не виделись… но… — тонкие красные губы Элизабет расширились от восторга. — ты не изменилась. Я не удивлена: смотрю на тебя и не вижу в тебе родственную душу Гардоса. Вы словно друг другу чужие.

— А так и есть. — пожала плечами Сара. — Мы чужие друг другу.

— И это хорошо, потому что ты в его семье брак. Ты никто. Он тебя не любил никогда.

Саре все равно больно было это слышать, хоть она и смирилась с этим уже давно, но шрам заживших ран никак не хотел исчезать и горько напоминал ей об этом.

— Это хорошо. — важно задрав подбородок, сказала девушка, глотая кислый привкус обиды. — Все равно он не умеет адекватно любить. Мне и не нужна такая любовь. Здоровая любовь спасает, а нездоровая убивает. Находясь в его «доме», — фыркая, она скрестила пальцы, — я чувствовала себя трупом. А сейчас живой.

— Ах-ха-ха, не долго ты будешь чувствовать себя живой, — громко рассмеялась Триллани и взмахнула руками. Вспыхнувшие за ее спиной копья резко направились к Саре.

Сара вытянула вперед руки, и копья вновь врезались в новый возникший щит. Девушка напрягла каждую клеточку тела, изнутри вспыхнул жар, и каждый мускул, каждый нерв сосредоточился, наполняя из всех своих недр заряд силы. Триллани с издевательской ухмылкой наблюдала за ней и тоже вытянула руку, и копья опасно задергались и начали прорезаться сквозь защитный барьер.

Сара тоже напряглась. Элизабет осторожно направилась к ней, желая заставить врасплох, ведь тогда щит исчезнет и девушку смертельным ударом пронзят копья. Воображение изящно нарисовало эту картину, и Элизабет уже жаждала увидеть это своими глазами.

Сара еще сильней сосредоточилась. Она горела. Огонь вырывался из кожи. Копья продолжали прорезаться, и девушка уже почувствовала, как одно коснулось ее плеча.

А в ушах до сих пор звенел издевательский голос «Ты всегда была слабой, самой слабой среди нас. Помнишь, как мы с Лилиат поколотили тебя? И папочка даже не заступился за тебя… Я не удивлена: смотрю на тебя и не вижу в тебе родственную душу Гардоса. Вы словно друг другу чужие. Он тебя и не любил никогда…».

«Ненавижу… ненавижу вас всех!»

Второе копье коснулось лба.

«А помнишь, как Арктур изменил тебе?»

«Ненавижу…»

«Как ты застукала его поцелуй с Элизабет? Он так страстно ее целовал, а тебя так ни разу»

«Нет!»

«Ее губы были так сладки, нежели чем твои»

Огонь внутри достиг предела, и Сара ощутила на секунду, как вспыхнула, подобно искре.

«НЕНАВИЖУ!»

Резкий удар ветра — и копья развернулись и градом посыпались на Триллани и Элизабет. Триллани, до этого смеющаяся, ахнула и кубарем покатилась по полу. Элизабет охнула. Громкий перепуганный крик пронесся по залу. Сара сквозь сияние кипящего огня увидела, как одно копье резануло Триллани по руке, и голубая кровь начала стекать к полу. Элизабет побежала к ней, а остальные копья одновременно вонзились в стену.

Сара напряглась еще сильнее. Она хотела принести им двоим еще больше боли… отомстить… перерезать им языки за такие ненавистные слова… хоть как-нибудь убрать этот болезненный шрам из своего сердца…

Триллани дрожащими ногами поднялась и собралась напасть на Сару, но порыв ветра поднял ее и унес прочь по коридору, и с оглушительным испуганным криком она исчезла. Элизабет пыталась удержаться и устоять на ногах, но сил не хватило, и ее тоже унесло сквозь тьму коридора, где она и исчезла — лишь эхо испуганного крика осталось в этом зале.

Перестав гореть от боли, Сара, ощущая, какая жуткая слабость разлилась по всему телу, рухнула коленками на пол. Дыхания не хватало. Она громко дышала, пытаясь прийти в себя. Горькие слезы обиды защипали в глазах. Она их смахнула и на секунду испугалась, когда к щеке прикоснулась настолько горячая рука.

«Ты всегда была слабой, самой слабой среди нас. Помнишь, как мы с Лилиат поколотили тебя? И папочка даже не заступился за тебя… Я удивлена: смотрю на тебя и не вижу в тебе родственную душу Гардоса. Вы словно друг другу чужие. Он тебя и не любил никогда…» — продолжал мучать голос сестры.

Громкие шаги привели ее в сознание. Ощутив вспышку страха, что это вернулись Триллани и Элизабет, Сара подняла голову и крепко сжала кулак, приготовившись ко второй атаке.

Но из проема выглянул Нефрит, а за ним Галактион и остальные.

— О, Сара, ты в порядке?!

Друзья побежали к ней, и Сара разрешила себе на секунду расслабиться и устало упала всем телом на пол.

POV Беатрис

Долгий напряженный путь привел к огромному ангару. В большом зале, утопающем в темно-синих цветах, стояло несколько небольших серых кораблей. Король и президент направились к одному, центральному, словно ожидающему их, но… внезапно этот корабль охватил огонь, мощный, беспощадный, пронзивший одним ударом насквозь.

Король и президент пригнулись. Я испуганно взмахнула руками и внезапно оттолкнула от себя и от них горячий порыв ветра, который стремился врезаться в нас.

Солдаты приготовили оружия. Но некая сила вновь всех опередила: нечто подняло всех солдат в воздух и ударило по стене. И этот удар был настолько мощен, что каждый моментально потерял сознание и в беспамятстве упал вниз.

Король и президент начали испуганно оборачиваться в поисках спасения, но его уже не было видать, слишком жестокой оказалась ловушка, в которую они угодили. К выходу из ангара пополз огонь, жадно накрывая своим пламенем. Распространяясь кольцом, он скрыл нас от солдат, отделив от единственной защиты, и те, даже если придут в себя, то не смогут помочь своим правителям — огненная стена не позволит пройти через себя.

Я начала оборачиваться по сторонам, и мое тело забила мелкая дрожь. В глубине души не хотелось, чтобы все произошло так. Но Гардос никогда ни перед чем не остановиться, и если сегодня он намерен прикончить своих врагов, то сделает все, чтобы оно осуществилось.

Эрнаст, словно что-то предчувствуя, внезапно что-то достал из кармана. Я не успела рассмотреть, что это, потому что за спиной раздался тихий голос, в котором шуршало наслаждение.

А по моей спине поползли холодные мурашки.

— Ну здравствуй, Эрнаст.

Эрнаст обернулся, а следом мы, и наши взоры тут же остановились на них двух. Интересно, как долго они за нами тут наблюдали, как долго они нас ожидали?

Спускаясь с воздуха, на пол плавно и одновременно приземлились Гардос и Арктур.

Эрнаст побледнел и тут же надавил пальцами на нечто выпуклое и голубое, выпирающее из золотой штуковины, которую крепко сжимали его дрожащие пальцы.

Гардос заметил, что это, и его лицо, до этого блаженное и удовлетворенное, закипело гневом.

— Нет! — заорал он.

Молниеносно Гардос направился к нему, но Эрнаст быстро рассеялся в воздухе. Яркая вспышка света пронзительно ударила по ангару и волной промчалась по всей площади, врезалась в стены и, возможно, устремилась своим сиянием куда-то вдаль. Гардос крепко схватил пальцами воздух, то самое место, где секунду назад было горло Эрнаста. И яростно сжал пустоту.

— Нет! Нет! — его глаза залились красным пламенем, и в них начал гореть настоящий огонь.

— Трус. — выдохнул с издевкой Арктур, не двигаясь с места.

Гардос оскалился, и его взгляд застыл на короле, медленно отходящем назад.

— Расскажешь нам, куда ушел твой друг? — слишком спокойным тоном спросил Гардос, и что-то в этом тембре напугало меня. Необычайно яростно горели его глаза и до невозможности мирным оказался его голос.

Стремительно телепортировавшись, он оказался напротив короля и сжал его горло.

— Нет, ты ничего не узнаешь… — король побледнел.

Гардос улыбнулся и продолжил говорить все тем же сдержанным холодным голосом:

— Узнаю-узнаю. Я никогда не допускаю внезапных побегов. Будем тебя пытать, да, Арктур? — его улыбка блеснула, когда взгляд остановился на Арктуре.

— С удовольствием будем тебя пытать… — восхищенно прошептал Арктур.

Они вдвоем схватили короля и толкнули к стене. Райнард врезался, его лицо скривилось от боли, а из стены начали вырастать непонятные черные нити, похожие на веревки, и они плотно обвились вокруг его запястья, лодыжек и горла. Он был загнан в тупик… и эти нити, держащие его, были похожи на объятия смерти.

Гардос щелкнул пальцами, и в его руке блеснул длинный серебристый кинжал. Подлетев к королю, повелитель приподнял кончиком лезвия подбородок врага и блаженно усмехнулся:

— Если не хочешь, чтобы я лишил тебя всех пальцев, то говори. — широко улыбаясь, мягко попросил он.

Нити еще плотней вцепились в конечности, и между ними полилась кровь. Сдерживая муку, король поморщился и покачал головой:

— Нет, я не знаю! Честно!

— Не верю. — покачал головой Гардос.

Гардос резко вонзил лезвие ему в палец. Я вздрогнула от увиденного. Громкий мучительный крик разнесся по всему ангару, и по спине и рукам вновь поползли мурашки. Ноги окаменели, я не чувствовала их, не чувствовала даже своего сердца, которое торопливо заколотилось.

Арктур крепко сжал меня за руку и сказал:

— Я могу скрыть это от тебя, чтобы ты не видела.

— Пусть видит, Арктур. Она теперь одна из нас и должна все видеть. — ликующе завопил Гардос, жадно наблюдая, как по стене лилась кровь с обрубка пальца.

— Хотя… — Гардос одарил меня задумчивой улыбкой. — Попробуй-ка ты.

— Нет. — покачал головой Арктур.

— Да, Арктур, да. — глаза Гардоса сияли злобным огнем. — Триса! Иди сюда! — приказал он.

Он взмахнул рукой, и меня резко телепортировало к нему. Я сдержала крик от того, что парила в воздухе, что мои ноги болтались, как будто во сне. Гардос протянул мне окровавленный кинжал и напряженно сказал:

— Режь его.

Я дрожащей рукой взяла кинжал. Некий порыв заставил меня это сделать против собственной воли. Посмотрела королю в глаза. Вместе с шоком там застыл страх.

— Б-Беатрис, ты… — его губы тряслись, слова не хотели выходить из горла.

— Эта малышка вместе с нами. — Гардос обнял меня за талию. — Она работала на нас.

Король был ошеломлен услышанным, я никогда не видела такое глубокое потрясение в других глазах.

— Но ты же… спасение…

— Как иронично, что ваше спасение оказалось вашим же проклятием. — усмехнулся Гардос. — Давай, говори, где президент, или ваша последняя надежда разрубит тебя по частям.

— Я не знаю, где Эрнаст, честно… — морщась, качал головой Райнард.

Гардос фыркнул, закатив наверх глаза.

— Разрежь ему два пальца. — повелел он мне.

Я посмотрела королю в глаза. Стало слишком дурно. Ком встал в горле, руки дрожали. Мне хотелось бросить кинжал, но он словно прирос к ладони и никак не хотел выскальзывать из руки.

— Я…

— Режь! — воскликнул Гардос.

— Режь. — добавил подлетевший сюда Арктур.

Разум опьянялся. Зрение покрывалось туманной дымкой. Мои пальцы крепче сжали кинжал, омытый чужой невинной кровью, и орудие в руках стремительно загорелось и запульсировало, словно молило сделать то, чего велят хозяева. Несколько холодных капель коснулись моей кожи и обдали морозом до кости.

— Беатрис… пожалуйста… — отчаянно умолял король.

— Режь. — глаза Гардоса сияли беспощадным огнем.

— Режь. — привычные бирюзовые глаза Арктура тоже стали кроваво-красными.

В голове начал кричать внутренний голос. Он так громко молил, так испуганно вопил, словно пытался разорвать в клочья весь мозг.

Не делай этого, Беатрис, не делай…

Но ты уже убила Барбару… — запротестовало нечто, растущее из пьяного дурмана, который так сильно впрыскивал осколок чужих душ. — Барбара предательница, ты ее ненавидела…

Но голос разума не сдавался…

Но король не заслуживает смерти… Никто из них не заслуживает…

— Беатрис, пожалуйста… — король так пристально заглянул своими намокшими от боли глазами на меня, что резкий холод ударил по всему телу.

— Режь! — крикнул мне в ухо Гардос.

Этот вопль заткнул внутри меня голос совести. Руки взмахнулись и рассекли одним взмахом два пальца. Кровь фонтаном брызнула мне на грудь. Чужая кровь вонзилась в мою кожу.

Крик короля, некогда пугающий, вселяющий ужас, перестал казаться кошмаром. Мурашки, бегающие по телу, пропали. Что-то странное начало наполнять меня изнутри. Я чувствовала, как росло одно желание…

Желание увидеть еще крови…

Меня это пугало, кинжал все также хотелось выронить. Но то, что так сильно росло внутри, пыталось отбросить всю эту панику, убить умоляющий голос разума.

— Где президент, сукин ты сын?! — потребовал Гардос, грозно смотря на кричащего Райнарда.

Тот дрожал, кричал, но продолжал качать головой. Слезы боли катились из его глаз. Кровь, льющаяся из лезвия, начала окрашивать кончики моих пальцев.

— Не знаю я! Не знаю!

— Что ж, придется войти в твой разум. — устало и недовольно вздохнул Гардос.

— Почему ты этого не сделал раньше? — тихо спросила я, чувствуя, как кинжал в руке наполнялся жаром.

Гардос посмотрел на меня и улыбнулся:

— Хотел увидеть крови. Разве ты этого не хотела?

Ты этого не хотела, Беатрис…

Тебе было его жаль, Беатрис…

Тебе было…

Тебе…

Тебе это очень понравилось.

ТЕБЕ ЭТО БЕЗУМНО ПОНРАВИЛОСЬ.

— Отрежь ему всю руку, Беатрис, — хрипло приказал Гардос.

— Нет, Беатрис, нет, молю… — сдавленно шептал король.

— Отрежь всю руку. — не замечая мольбу в дрожащем голосе короля, приказал Гардос.

— Но ты же хотел войти в разум… — тихо начала я.

Гардос внезапно грозно вцепился мне в горло. Жуткий страх поднялся с кончиков пальцев до макушки. Наклонившись, повелитель прошептал:

— Будь хорошей девочкой, Триса. Отрежь ему всю руку.

Будь хорошей…

Хорошие девочки не делают этого…

Брось кинжал, Беатрис…

Ты шпионила для них, и этого достаточно…

Будь хорошей…

Будь хорошей…

Будь хорошей. ОТРЕЖЬ ЕМУ ВСЮ РУКУ.

И кинжал, будто ожив, вонзился в запястье. Быстро. Молниеносно. Даже моргнуть не успела. И страшный крик сильным ударом вонзился в уши.

А затем Гардос прижал к вискам короля ладони, закрыл глаза и слабо вздохнул. Король вопил, дергался, но Гардос не замечал этого. Он погружался в его разум. Я чувствовала, как он начал ерошить одно воспоминание за другим, как его невидимые руки перемещали все события из жизни, будто фотографии из альбома. Я ощущала странную пульсацию по всей голове, а то странное желание, которым травил меня осколок души, все росло и росло. Оно пугало. Мне было страшно. Но я не могла бороться. Оно заполняло мой ум. Оно обвивало каждый нерв.

Оно затуманивало разум.

Гардос открыл глаза и разочарованно сказал:

— Ты не врал. Ты точно не знаешь.

Он ударил короля по челюсти, злобно и ненавистно, словно возненавидел его за то, что тот не знал местонахождение президента.

— Убей его, Триса, он бесполезен.

— Может это сделаю я? — спросил Арктур. — Хватит с нее потрясений.

— Нет, это сделает она. — красные глаза Гардоса впились в меня.

Брось кинжал, Беатрис…

Брось кинжал…

Брось…

УБЕЙ ЕГО.

Гардос схватил короля за волосы, оттягивая голову назад и поднимая его подбородком к потолку. И хищно улыбнулся мне:

— Убей его.

Я мрачно вздохнула.

Брось кинжал… брось кинжал…

— Беатрис… не будь такой… — сдавленно шептал король. — пожалуйста…

— Убей его. — игнорируя мольбу короля, хладнокровно сказал Гардос.

Брось кинжал…

…брось кинжал…

— Убей…

И лезвие одним ударом рассекло королю горло. Но не глубоко…

Его ноги испуганно заболтались, кровь фонтаном полилась по груди, он хрипел, пытаясь взяться руками за рану и закрыть ее, но руки крепко прижались к стене… он медленно умирал, ощущая жуткую пытку, живьем рвущую его по частям…

— Решила его помучить? — довольно улыбнулся Гардос. — Неплохо, Триса.

Но я не хотела его мучать…

Брось кинжал…

Брось…

Убей. Он мучается. Избавь его от страданий.

Руки била дрожь, а кинжал все стремительней и стремительней кипел в ладонях, глубже врастал в кожу и не хотел оставить меня в покое…

УБЕЙ.

Я еще раз ударила короля кинжалом по горлу. И он замертво закатил глаза наверх. Кровь продолжала литься багровым каскадом. Мои руки были испачканы этой кровью. И эта кровь, невинная, просачивалась под мою кожу.

Гардос сиял, восторженно смотря на меня:

— Ну как тебе?

Грудь обожгло от сильной боли и потрясения. Мне хотелось расплакаться от увиденного, хотелось смыть с себя эту кровь и испачкать саму себя уже своей, причинить ту же самую боль, которую я принесла бедному Райнарду… А от запаха железа, глубоко врезавшегося в нос, тошнило, и я чувствовала, что вместе со слезами из меня выйдет рвота.

Жестокая, безумная пытка, в которой виновата только я…

Это ужасно, это кошмарно, как я могла так поступить, как я могла убить невиновного…

Мне хотелось крикнуть это вслух, прямо в лицо Гардосу.

Но странное желание, бурлящее и одурманивающее меня, заставило вслух сказать другое. Будто вместо меня ответило оно, это нечто иное, стремительно растущее внутри и захватывающее мой ум. Оно произнесло моими губами это:

— Мне понравилось.

— Молодец, Триса. — Гардос был рад моему ответу.

Король обмяк. Он умер… он умер… и убила его я…

Мы приземлились вниз. Гардос продолжал не сводить взгляда с меня. А я рассмотрела кинжал. Весь красный. Весь в крови.

И я вся в крови…

В чужой непричастной крови…

И эту кровь из меня уже не смыть. Никак и никогда. Она навсегда страшным уродливым клеймом врежется в меня.

— Оближи эту кровь. — внезапно сказал Гардос.

Я вздрогнула. Не хватало только этого. Меня тошнило от этого запаха, и я чувствовала, что еще секунда, и вместе с рвотой выйдут все внутренности.

Арктур хмуро сдвинул брови.

— Может не надо? — спросил он. Но Гардос ему не ответил.

— Что? — потрясенно вырвалось у меня, и противный плотный ком сжал изнутри горло.

— Я всегда выпиваю кровь своих жертв, и этим получаю их сверхсилу и становлюсь еще могущественней. — умиротворенно произнес Гардос. — Попробуй теперь ты.

Брось кинжал, Беатрис…

Брось…

— Но у короля не было сверхсилы. — пожал плечами Арктур.

— Пусть попробует. — широко улыбнулся Гардос.

Он словно не видел, как меня чуть не вырвало, и хотел понаблюдать за реакцией…

— Ну… попробуй. — сказал Арктур.

Нет… нет… нет

ДАДАДАДАДАДАДА!!!

Разум погружался в глубокий омут отравленного океана, которым так были испачканы их души. И эта грязь росла теперь во мне.

И бороться не получалось. Новое чувство стремительно росло внутри и с сильной яростью затыкало собственный внутренний голос.

Слижи, слижи, тебе понравится.

И этот голос околдовывал меня.

Я взяла и облизала. Соленый привкус железа неприятно обдал по языку, и я не выдержала и сморщила лицо. Мне хотелось это выплюнуть, но я случайно проглотила. По всему горлу пронесся мерзкий вкус невинной крови.

Теперь эта кровь впечаталась не только в мою кожу, но и внутрь.

Гардос наблюдал за мной восторженно. Подошел ближе и провел пальцем по моей верхней губе, стирая остатки крови.

— Ты это сделала так возбуждающе. — и слизал свой испачканный палец.

От его томного шёпота меня обдало холодом. А мужчина, не убирая свой влажный горячий палец, продолжил ласковыми движениями скользить по моей верхней губе.

— Триса, ты была такой привлекательной в этот момент… — он посмотрел на меня настолько прямо и так глубоко, что я заерзала на месте и не нашла сил на это ответить.

Мир вокруг покрылся пеленой тьмы, и впереди меня был лишь Гардос и его сияющие огнем глаза.

Между нами будто проскочил заряд, и это даже Арктур почувствовал. Он подошел ближе и подарил Гардосу хмурый взгляд, который его отрезвил и вернул в реальность.

— Так, раз президент черт пойми, где, то лети тогда со своими дружками на Тенион. — недовольно отчеканил Гардос.

Я кивнула, до сих пор не чувствуя от потрясения свое тело.

— И мне бежать в окровавленной одежде?

— Да. — спокойно кивнул Гардос. — Пусть Саранта думает, что ты тоже пострадала.

— Но я ведь не…

Внезапно Гардос выхватил из моих рук кинжал и быстро рассек кожу на правой руке. Острая невыносимая боль прожгла яростной вспышкой. Я вскрикнула и вцепилась в рану, не понимая зачем, но мне так хотелось унять эту боль.

— Теперь пострадала. — бесстрастно сказал Гардос. На его лице не мелькнула ни одна эмоция.

Арктур оторвал из своего плаща кусок ткани и начал заворачивать им мою руку:

— Но истекать кровью ты не должна.

Гардос равнодушно наблюдал за этим, а затем добавил:

— Беги. Скажи, что король мертв. Скажи, что его убили мы.

— И поспешите. — добавил Арктур, завязывая узел на самодельном «бинте».

— Да. Ибо скоро я устрою взрыв повсюду. — оскалился Гардос, и его глаза вновь вспыхнули ослепительным огнем.

— Беги, Беатрис.

И я побежала. Не заметила, как нырнула в проход, не заметила, что стражники короля лежали без сознания, а огонь, огораживающий их от нас, исчез. Не заметила, как Арктур и Гардос позади меня исчезли. Не заметила, как начала бежать по лестнице. Рана сильно щипала, ткань плаща Арктура потихоньку окрашивалась кровью. И я вся была в крови…

И тебе это… понравилось…

POV Роберт

— Ты как? — Нефрит быстро подбежал к Саре, взял девушку за руку и начал тянуть на себя.

— Более-менее, спасибо… — уставшим охрипшим голосом сказала Сара.

Поднявшись, она озадаченно оглядела нас и испуганно округлила глаза, когда заметила на моих руках Наташу. Принцесса была бледная, без сознания, тяжело дышала, а кусок ткани, перевязывающий ее голову, насквозь пропитался кровью.

— Что с ней?! — девушка испуганно подбежала к подруге и обняла ее за лицо. Наташа на ее крик не реагировала, даже ресницы не дрогнули.

— Лилиат ее ударила, и она потеряла сознание… — взволнованно начал я.

По руке Сары полилась кровь, и девушка, повернув Наташе голову, коснулась бинта. Стоило кончикам пальцев прижаться к куску ткани, как их тут же охладили капли крови. Сара от увиденного запаниковала:

— Срочно в корабль, но нужно еще найти Беатрис! Она побежала туда! — Сара показала рукой на лестницу вниз.

— Не разъединяемся, давайте найдем Беатрис! — крикнул Галактион, испугавшись слов Сары.

Они тут же побежали к лестнице, но внезапно Сара, первая застывшая возле ступенек, прислушалась и прошептала дрожащим голосом:

— Кто-то идет сюда…

POV Беатрис

Я торопливо поднималась, крепко сжимая губу, дабы перетерпеть сквозящую боль. Поднимаясь, услышала знакомые голоса и еще сильней ускорилась. Обходя поворот, повернула голову вверх и увидела застывшую в проеме бледную Сару.

— Сара! — тотчас крикнула я, и мои губы расплылись в улыбке. Боялась, что не смогу ее найти в этом царящем хаосе…

— Беатрис! — Сара с облегчением выдохнула. — Как хорошо, что ты живая!

Подбегая, я широко улыбнулась ей, и тут улыбка на лице Сары пропала, а лицо, засиявшее от облегчения, помрачнело, когда девушка заметила, сколько крови было на моей одежде.

— Б-Беатрис?..

Поднявшись, я устало упала ей в объятия, и тут же возле нас оказался Нефрит. Взяв меня за забинтованную руку, он охнул:

— Беатрис, кто тебя ранил?

С трудом отдышавшись, я быстро затараторила, взяв Сару за плечи:

— Да я поранилась об обломок, но это неважно… Король мертв! Его убил Гардос! Сейчас он и Арктур устроят огонь и взорвут весь замок! Улетаем! Срочно улетаем отсюда!

— Откуда ты знаешь? — в голосе Сары пульсировал страх.

— Я спряталась и подслушала их разговор! — тут же сказала я. — Уходим! Уходим!

Они не успели до конца осознать смерть правителя. Нужно было срочно покидать этот мир.

— А как мы полетим?! Внизу корабли не уничтожены?! — в панике воскликнула Сара.

Я крепко взяла ее за руку и потянула вниз:

— Их там полно.

Мои слова будто всех хлыстом ударили, и мы торопливо побежали вниз. От такой сильной паники даже не заметили, как пробежали всю лестницу. Когда оказались внутри ангара, мои уши прожег пронзительный крик Сары. Она заметила измученный труп короля, который продолжал мешковато висеть на стене. Кровь перестала стекать водопадом и засохла, свернулась и будто навсегда впечаталась в стену.

Сара кричала, Милослава чуть не рухнула в обморок, Нерити до ужаса побледнела. Знали бы они, что это сделала я… Новый ком, пропитанный железом, встал в горле и начал сводить изнутри в дрожь. Я чувствовала, как снова обмякли ноги, как заколотилось все тело, почувствовала, что еще чуть-чуть, и меня вырвет прямо на пол.

Парни взяли девушек за руки и повели к кораблю. Я старалась ни на кого не смотреть, глотая противный ком в горле, и нечто странное внутри меня снова заликовало от восторга… по собственной воли. И мерзкий ком растворился, не оставив следа. Вся темная гниль, пугающая и стремительно растущая, уничтожила внутри меня шок.

Ты убила короля… и тебе это… понравилось…

Нет, нет, нет! Такое не может нравиться!

Ты облизала его кровь, и Гардоса это впечатлило…

Внутри продолжали бороться смешанные чувства, но роль, которую я демонстрировала перед друзьями, немного отвлекала от раздумий. Нефрит и Галактион подбежали к первому попавшемуся кораблю с открытым шлюзом и забежали внутрь. Следом забежала я. Нефрит резко сел в капитанское кресло и начал дергать за рычаги. Пульт управления вспыхнул яркими огнями.

— А ты хоть знаешь, можно ли на нем добраться до Тениона? — Галактион присел рядом, и его затрясло.

— Не знаю, но лишь бы увел нас подальше отсюда!

Трясущуюся кричащую Сару Арнольд бережно посадил на кресло пассажира. Милослава рухнула рядом с ней, учащенно дыша. Роберт аккуратно положил Наташу, и я только сейчас заметила, что девушка была без сознания. Я присела рядом с ней и заметила, как по ее шее с повязки стекала кровь. Точно такая же кровь, которая врезалась в мою кожу.

Хорошо, что она не увидела то, что Гардос сделал с ее отцом.

Точнее то, что ты сделала с ее отцом…

Я пыталась прогнать из разума этот назойливый голос, похожий на мой внутренний. Он меня раздражал. Он должен был привести меня в чувства, но лишь сильней бесил и раздражал проклятый осколок душ Арктура и Гардоса, пульсирующий внутри меня огнем.

Шлюз закрылся, Нефрит и Галактион, заняв капитанские места, резко дернули за рычаги, и двигатели синхронно зашумели. Корабль начал двигаться к открытому проему ангара, из которого отчетливо было видно, как потихоньку разрушался город, который, как казалось раньше, будет прекрасен вечность.

Корабль, набрав скорость, вылетел из проема и понесся к небу. Здания взрывались, разрушались, осколки сыпались градом на море, крылатые энспетры и темные чудовища беспощадно уничтожали королевских солдат. Вспышки огня подобно фейерверку хаотично взрывались повсюду, и мне на секунду стало страшно, что в наш корабль тоже что-то врежется.

Но пока мы стремглав летели к небу.

Звезды приближались, город оставался позади. Всех трясло. Никто не мог представить, что покинет его таким образом… в разгаре бушующего смертоносного огня.

Сара перестала кричать. Она прижала к голове Наташи руку и начала что-то тихо шептать себе под нос. Из ее ладони выходили маленькие искры. Но девушка продолжала лежать без сознания, и длинный веер ресниц с каждой секундой вздрагивал.

— Ребят, чудесная новость, — тихо сказал Нефрит, но голос его звучал нерадостно. — На этом корабле мы можем добраться до Тениона прямо на автопилоте. Путь займет два дня.

Арнольд и Роберт облегченно выдохнули, а Милослава и Нерити продолжали напоминать живых трупов из-за своей жуткой бледности и ошеломленных пустых глаз. Сара шептала Наташе, а искры, вспыхивающие возле ладоней, врезались в ее кожу. Она пыталась исцелить ее.

А я слабо, устало и одновременно спокойно вздохнула. Впереди два дня до Тениона. И там нам придется не только оживить Анестониан, но и узнать больше о Стражах Хаоса и попытаться открыть врата в их мир.

А еще тебе, Беатрис, придется убить Анестониан. Ведь так велели они… ведь ты теперь одна из них.

— Поздравляю, Триса. Благодаря тебе мы захватили Андор.

Громкий шум аплодисментов пронзительно залил тронный зал главной правительственной пирамиды Анталиона. Монстры, прислужники Гардоса, ликовали. Сам Гардос и Арктур довольно восседали на троне и были восхищены своей очередной победой. Ни один предыдущих захват мира так не восторгал их, как завоевание Андора, планеты, которая многое значила для них и для самого Гардоса. Он был очень доволен собой, ведь желанная добыча теперь в его власти.

А Элизабет, сидя рядом с ними, выглядела бледным пятном. В глазах пустота, губы поджаты, руки не лежали благородно на ручках престола, как было прежде. Женщина выглядела очень подавлено, и даже былая скудная красота, если это можно так назвать, словно смылась из ее лица.

— Подойди сюда, Триса. — приказал Гардос.

Подойдя к престолам, я застыла возле трона Гардоса. Поднявшись, он взял меня за вылеченную Сарой руку и поднял ее вверх, навстречу к восторженной толпе.

— Я теперь заявляю: эта девушка окончательно среди нас! — в его голосе ликовало наслаждение.

Монстры аплодировали. Среди них я заметила довольного Ирланта, а девчонки, среди которых была Барбара, Гретта и Блэр, недовольно скривили лица и высунули языки. Лилиат, стоя в углу и прислонившись к стене, с каждой секундой краснела от злости. Рядом с ней стоящая Триллани со скучающим выражением лица жевала нижнюю губу.

А возле нее был…

«Харитон?!» — я чуть не вскрикнула от удивления.

Что он здесь делает и почему обнимает Триллани за талию?

Не думала, что увижу здесь главную звезду Кохабгде.

Но он не обращал на меня никакого внимания и что-то шептал Триллани. Перестав скучать, она хихикнула и кивнула ему.

— Король Аридверский мертв! — восторженно кричал Гардос толпе. — Один из моих врагов пал у наших ног! Его дочь сильно ранена и вряд ли выйдет из комы! Но наша главная мишень — президент Эрнаст сбежал. В его руках был некий телепортирующий предмет, который позволил ему за считанные секунды исчезнуть. Поэтому окончательная победа еще не наступила. — сейчас голос Гардоса перестал шуршать от восторга. Когда он сказал эти слова, я почувствовала, как рука мужчины сильно напряглась от клокочущей в груди злости.

Ведь он так надеялся уничтожить сегодня двоих…

Но президент еще жив, и Гардос не мог из-за этого спокойно дышать.

Толпа перестала аплодировать и притихла, внимательно прислушавшись к речи повелителя.

— Поэтому мы сейчас займемся не захватами миров, а поисками президента. — напряженно заговорил Гардос, не шевеля челюстью. — Он может быть где угодно. Я приказываю всем искать его, перемещаться по порталам, по пути хватать всех федералов вселенной в плен и выяснять, где же прячется мой главный враг.

Все кивнули и заголосили.

— Прекрасно! А теперь свободны. Начинайте мой приказ!

Когда толпа поклонилась разошлась, и тронный зал опустел, я обратилась к Гардосу:

— А ты будешь его искать?

Гардос недовольно вздохнул:

— Конечно, Триса, я только и делаю, что ищу его. Думаешь, я просто так захватываю и разрушаю другие миры? Я ищу там Эрнаста.

— Даже в космосе?..

Гардос усмехнулся:

— Я его и в космосе ищу, и под землей, и в океанах… Везде. Но пока убиваю только в своих снах.

Он присел за свой трон. Я подошла ближе и заговорила:

— Повелитель, мы летим на Тенион. Каковы мои следующие действия?

Гардос задумчиво почесал подбородок, и внезапно его улыбка стала еще шире:

— Вы там будете искать информацию про Стражей Хаоса?

Я кивнула. Гардос пару секунд смотрел на пол, а потом устремил на меня свои яркие кровавые глаза:

— Не позволь Саранте добраться до этой информации. Она не должна ничего о них узнать. Если они вернуться — мне конец. Не хочу очередной головной боли.

— Как прикажешь, повелитель. — я почтительно поклонилась.

Внезапно его рука коснулась моей, и он мягко мне улыбнулся:

— Можешь называть просто по имени. Ведь кто знает… может ты займешь третий трон?

Боковым зрением заметила, что у бледной отрешенной Элизабет отвисла челюсть. Сама же я была обескуражена этой новостью, и так сильно покрылась всем телом льдом от шока, что даже перестала ощущать свою руку, которую так крепко держал Гардос.

— И убей эту Анестониан, когда она возродится. Она не должна жить. Приспешница уродца Иона должна умереть навсегда.

Что-то заставило меня кивнуть. Бурлящая тьма, пульсирующая в осколке душ, вновь начала захватывать разум и управлять моим телом. Я ощущала себя живой марионеткой, которая в глубине души хочет разорвать нити кукловода, но не может, ей постоянно что-то мешает.

— Хорошо… Гардос.

Его глаза вспыхнули огнем. Видимо, ему понравилось услышать свое имя из моих уст.

— Отправляйся к себе и отдохни. Тебе нужно выспаться.

— Я тогда провожу тебя. — сказал Арктур.

Гардос кивнул. Арктур поднялся с трона и подошел ко мне. Я ему кивнула, и он повел меня к выходу из зала.

Спиной ощущала, как жестко сверлила взглядом мою фигуру Элизабет.

— Гардос тобой очень доволен. — внезапно сказал Арктур, когда мы вышли в коридор.

Повсюду ходили монстры, и я ощущала на себе их любопытные взгляды. По телу бежали мурашки. Я старалась не замечать эти чудовищные внеземные взоры, но от них ноги начали неуклюже двигаться.

— А когда-то он меня ненавидел. — тихо сказала я. — И видел во мне опасность.

— Да, ты смогла изменить его мнение к себе. Не каждая девушка могла так сделать.

Я робко улыбнулась. К собственному удивлению, мне было приятно это услышать.

— А мое мнение к тебе осталось таким же. — улыбнулся мне Арктур.

А на это я особо не отреагировала.

— Была ли еще девушка, которая смогла удивить самого Гардоса? — не зная зачем, спросила я.

— Нет. — покачал головой Арктур. — Не помню ни одной такой.

— Даже среди его возлюбленных такого не было?

— Нет, такое было со мной, но не с ним.

— А чем вы отличаетесь?

Арктур загадочно улыбнулся, остановился и начал говорить таким тоном, словно ему нравилось эти мысли озвучить вслух. Я тоже остановилась и посмотрела ему в глаза, и увидела, какой свет вспыхнул за его большими зрачками:

— У Гардоса девушек было больше, чем у меня. Но между нами есть одно огромное отличие. Его женщины потом боялись его и погибали от его рук. Мои оставались живы и продолжали сходить по мне с ума. Сара до сих пор обо мне думает — я ощущаю это. Она тоскует, скучает, видит меня постоянно во снах. Элизабет постоянно крутится возле меня, отчаянно привлекая внимание. Она не может дышать спокойно, видя, как я смотрю на тебя. А до Сары была ещё одна девушка, которая, к сожалению, погибла.

Его ладонь, очень горячая, аккуратно легла мне на щеку, и, приподняв мне голову, он заставил меня посмотреть в его чарующие яркие глаза.

— Вы, кстати, очень похожи.

— Чем? — смутилась я и отскочила от него.

— Она такая же привлекательная. Может ты ее реинкарнация?

— Может я тебе нравлюсь, потому что во мне ты увидел свою первую любовь? — хмуро сдвинула я брови и скрестила руки.

Арктур фыркнул, не оценив тон моего вопроса.

— Вы похожи, но в тебе я вижу совершенно иную душу. И твоя душа мне нравится куда больше, чем ее. Она не вызывала во мне такую бурю, как ты.

Взяв меня за запястья, он ближе притянул меня к себе и хрипло шепнул:

— Никогда я не хотел одновременно расцеловать и отшлепать.

— Стукни лучше себе что-нибудь. — злобно фыркнула я и оттолкнула его от себя.

— Теперь еще сильнее хочу тебя отшлепать. — загадочная улыбка росла на его лице.

— Себя ударь по голове, желательно молотком.

— Глупышка, ты не знаешь значение слова «отшлепать»? Тебе сколько лет?

Я закатила глаза. Конечно, я знала, что он имел в виду, и меня эта мысль начала раздражать. Но не осколок души. Длинные спиральные облака, шедшие из него, вновь начали дурманить разум, и в горле застрял вопрос, который жаждал вырваться на волю, который страшно завибрировал во рту, и, как бы я ни пыталась его заткнуть, он громко заорал в ушах и вырвался из моих губ:

— Ну и какую часть ты хотел отшлепать?

— Тебе показать?

Я напряжённо застыла.

— Стой и не шевелись.

Он внушил мне это. Я опять превратилась в статую. Не могла даже дёрнуть рукой. Но мое сознание начало бунтовать. Я хочу крикнуть, чтобы он ушел на все четыре стороны. Готова была крикнуть, когда он подошёл ко мне ближе. Но рот не открывался. Губы приросли друг к другу.

Я уже была ощутить страшную боль по всему телу. Но он наклонился, и его губы, мягкие, влажные и очень горячие, робко коснулись моей ледяной щеки.

— Расслабься, милая. Ты можешь спать спокойно. — вновь он внушил мне. И теперь я едва смогла расслабленно вздохнуть.

Я робко прикоснулась пальцами к щеке, где нежным теплом запылал след его губ, и вновь перед глазами пронесся тот дурацкий сон, от которого я всем телом затряслась. Ощущение от поцелуев, которые я испытала во сне, начали живьем пробуждаться. Приятный трепет сводил руки в дрожь. Сердце нервно застучало по ребрам. Мне не хотелось, чтобы он почувствовал это, увидел своими глазами, что мучало меня во сне.

Не знала, понял он это или нет, но улыбка с лица Арктура исчезла, и он посмотрел вперед.

— Идем, Беатрис, — сказал он и направился, и я ватными ногами, ощущая, как разум затягивался дымом, пошла за ним, перестав соображать, как иду, где иду, зачем иду…

Мы молчали. Я чувствовала, как между нами росло напряжение, и мне это не нравилось. Но та чуждая часть внутри меня наслаждалась. И снова заставила открыть рот.

— Кстати, — я обернулась к нему. — глупый вопрос, но мне стало любопытно. Ты где-то семь футов ростом. А Сара где-то пять футов. Как вы… ну… — я нервно замахала руками.

— Как мы целовались? — спокойно спросил он.

Я молча кивнула и пожалела, что задала этот вопрос. Но спросить хотела не я, а та часть… казалось, скоро она будет мной управлять, и это дико пугало. Становилось страшно, что собственная личность стиралась в клочья, что ее заменяла другая, противоположная ей. Но то, что она вытворяла, навсегда впечатывалось в мои руки.

— Я ее держал на ручках. — нежно улыбнулся Арктур. — Почти всегда держал. Ей нравилось. Я ее учил парить в воздухе. Она подпрыгивала и зависала возле моего лица.

— Ясно. — фыркнула я, думая, сказала это по своей воле или под влиянием осколка душ.

— Но тебе этого делать не нужно, милая. Достаточно поднять голову.

— Мне этого и не нужно. — фыркнула я и ускорила шаг.

Мы продолжили идти и молчать, я не хотела ни о чем с ним говорить, мечтала уже оказаться в космическом корабле и лечь спать, выбросить из памяти события последних суток, забыться, попытаться смыть след невидимой королевской крови на руках…

— Повелитель!

Арктур застыл. К нему подбежал… о нет… я узнала эту хитрую наглую рожу. Крисс. Мой бывший одноклассник и друг Арнольда Харриса, мальчишка, которого долгое время я считала обычным идиотом, а он оказался тайным шпионом Гардоса и Арктура.

Облаченный во все черное, он подбежал к Арктуру и поклонился. Затем взор его блеклых голубых глаз застыл на мне, и я увидела в них потрясение. Он удивленно рассмотрел мои прямые блестящие желтые волосы, светлую фарфоровую кожу и не мог понять, куда делать старая веснушчатая Беатрис с облаком темно-рыжих вьющихся волос.

— Что хотел, Крисс? — Арктуру не понравилось, что тот замолчал и посмотрел на меня.

— Срочно подойдите и посмотрите, что мы нашли. Прям срочно, повелитель, прошу!

Арктур закатил наверх глаза:

— Это «срочное» не может подождать? Мне нужно привести Беатрис к порталу.

Мальчишка нервно затараторил:

— Нет, надо сейчас и немедленно!

Арктур, недовольно сдвинув брови, быстро сказал мне:

— Подожди, пожалуйста, здесь, я разберусь и вернусь за тобой.

Я кивнула.

— Никуда не уходи. — бросил он мне, — А ты веди. — и, взмахнув плащом, направился следом за побежавшим Криссом.

Не знала, что там случилось, но в глубине души я была рада избавиться от Арктура, ибо он странно влиял на осколок души. Поцелуй на щеке продолжал пылать, и в глубине души захотелось вновь почувствовать прикосновение его губ на себе… бр-р-р, о чем я думаю?! Я тряхнула головой, надеясь отбросить этот странный и пугающий мираж и прижалась спиной к прохладной гладкой каменной стене. В коридоре никого не было, и меня это радовало.

Закрыв глаза, я начала томно дышать, надеясь, что это желание перестанет мучать душу, но щека, горящая его губами, горела. Я терла ее, терла, но след не пропадал. Если из-за него у меня так пылала щека, то что же будет с губами, если он их поцелует…

«Хватит думать об этом, Беатрис! Тебе не стыдно?! А как же Нефрит!»

«И я тебя очень люблю, Беатрис, моя милая Беатрис»

— Еще раз здравствуй, Триса, — ядовито кто-то усмехнулся мне в ухо.

Испуганно подскочив, я резко открыла глаза и увидела возле себя Лилиат и Элизабет. Смотря на меня, они обе широко и хитро улыбались, будто что-то задумали.

— П-привет… — растерянно сказала я.

Элизабет обратилась к Лилиат:

— Крисс надолго его отвлек?

— Думаю да, — кивнула Лилиат.

— Отлично…

— Вы о чем? — не поняла я.

— О том, что теперь ты наша. — усмехнулась Лилиат и хлопнула в ладоши.

Внезапно стена позади меня резко, подобно двери, распахнулась, и я всем телом рухнула вниз и упала в грозные объятия тьмы. Свет, шедший из проема, где когда-то была прочная стена, угас, все вокруг смешалось во тьму, и паника, медленно нарастающая внутри, ледяным цунами затопила всю меня изнутри. Я ничего вокруг не видела, лишь ощущала, какой жуткий холод шел от пола и как он насквозь просачивался мне под кожу.

Звонкие шаги дошли до меня, и кто-то вновь хлопнул в ладоши. И яркий свет пронзительно ударил по глазам, и я тут же заслезилась.

Сквозь слезы заметила, что убранство вокруг выглядело пугающе. От вида этой зловещей комнаты меня охватила жуткая дрожь. Светлые стены, похожие на палаты больницы, измазаны старой свернутой кровью и увешаны кривыми крюками, и разнообразными инструментами для яростных пыток. Мой взгляд нервно обвел стулья, увенчанные острыми шипами, словно зубы хищника, готового разорвать свою жертву на части. В углу на столе лежали и блестели ножи и крючья, словно зловещие глаза, готовые пронзить плоть любого смельчака. В пугающей тишине раздавался тонкий приглушенный мерзкий скрип веревок, словно они жаждали обвиться вокруг чьей-то шеи и отобрать последнее дыхание жизни.

На полу разбросаны щипцы, похожие на хищные клыки, и они светились в тусклом свете, словно приглашая на танец со смертью. По углам стояли копья, словно они ждали момента, чтобы вонзиться в тело и разрывать его на части. Атмосфера этого места была пронизана аурой страха, я ощутила, каким пронзительным порывом весь тот страх, которые испытывали бедные жертвы этой комнаты, одним ударом впечатался в меня, слившись с моей паникой, и меня очень сильно затрясло.

Пыточная… о боже мой, это настоящая пыточная!

И здесь со мной эти две ненормальные бестии сделают то, ради чего эта комната была сооружена.

Элизабет грубо схватила меня за шкирку, подняла на ноги, резким ударом прижала к стене и оскалилась:

— Тварь, прошмадовка, как ты посмела… — она не успела договорить, настолько была безумно зла, что с трудом дышала, и слова застревали в горле. Это бесило Элизабет. Она хотела выплеснуть такой порыв ярости, но собственные чувства подводили, и она не могла ими совладать. Но руки были все также сильны, и одна ладонь, ледяная, жесткая и пропитанная безумием, резко нанесла мне пощечину.

Я вскрикнула от удара, но не успела опомниться, как Лилиат вцепилась мне в волосы, накрутила их вокруг кулака и стукнула затылком по стене.

От мощного удара перед глазами полетели фейерверки. Свирепая боль впечаталась в макушку и одним ударом начала раскалывать всю голову.

— За что?.. — задыхаясь от ужаса, кричала я.

Лилиат выхватила из своего кармана кулон со знакомым знаком Легендам и прошипела:

— Ты отнимаешь у нас все. У Элизабет отняла Арктура. У меня отняла отца.

— Будь ты проклята, земная шлюха! — яростно крикнула Элизабет и нанесла мне вторую пощечину. От нового удара все тело безумно затряслось от смешавшегося коктейля страха и муки. Застрявший в горле крик свирепо душил. А нога женщины ненавистно ударила меня по животу, и из ее губ сорвался восторженный смех.

Обессилев, я упала коленками на пол, и Элизабет ловко скрутила мне одну руку, а на вторую ладонь наступила длинным острым каблуком. Новый адский удар пронзил до костей, и горло затянуло болью от пронзительного крика.

— Что там сказал Гардос? — Элизабет грубее надавила каблуком мне в ладонь, и стены затряслись от мощного болезненного крика, срывающегося из меня сильными ударами. — Что ты займешь мой трон? МОЙ ТРОН? — завопила она мне в ухо, отчего новая порция боли полилась и по ушной раковине, и по ладони, жутко покрасневшей от грозного каблука Элизабет.

Я не успела ничего сказать, как она сжала мою голову ладонями и резко стукнула лбом по полу. Крики вырывались друг за другом, но я не слышала саму себя, они смешались между собой и словно скрылись за туманом. Лишь чувствовала муку, раздирающую лоб.

Сил подняться и сопротивляться не было, мне что-то мешало, что-то не давало дать отпор, но не могла понять что. И когда перед глазами блеснул знак Легендам, меня озарила одна мысль, но я не успела переосмыслить ее. Новые удары оглушительно разрывали голову, и терпеть муку не осталось сил…

— Почему ты бьешь меня за то, что сказал Гардос? — чувствуя, как по лицу лилась кровь, прохрипела я. Элизабет перестала меня колотить, она застыла, но ее ладони, сжимающие мои щеки, затряслись. — Ведь это он сказал, а не я. Почему не пойдешь с претензиями к нему?

Элизабет ахнула:

— Ты мне, тварь, ещё указывать будешь, что я должна идти и говорить?!

Она грубо подняла меня на ноги и толкнула к стене.

— Я сейчас сниму с тебя кожу, — сжав меня за горло, сквозь зубы проговорила Элизабет.

— И сопротивляться ты не сможешь! — лукаво рассмеялась Лилиат и резко ударила меня по лбу кулоном с Легендам.

Символ плотно прижался ко лбу и начал раскалывать его, мучительная боль медленно бурлила и отнимала последние капли сил. Страх окутывал своим мрачным величием, как пелена, затеняющая разум. Сердце билось быстрее, чем когда-либо, словно пыталось ускользнуть от предстоящей угрозы. Мучительно-яркие образы пытки, как с меня начнут живьем снимать кожу, источали невыносимое напряжение по всему телу, и я от ужаса обмякла и поняла, что совершенно не имела ни капельки силы сопротивляться. Знак Легендам жег лоб, и этот жар достигал уже черепа. Я была полностью наполнена страхом ужасающего прощания с жизнью.

А они были опьянены кровожадной жаждой мести. И не успокоятся до тех пор, пока не отберут с мучением мою душу.

«Они меня сейчас убьют… я сейчас умру…»

Элизабет выхватила крюк и ударила кончиком меня по груди, словно целилась в сердце, но намеренно промахнулась и оставила глубокую дыру, чтобы принести новую мучительную порцию для меня, которая так безумно ее ликовала. Я кричала, а они продолжили меня мучать. Лилиат ударяла по щекам, по животу, кулак плотно врезался в глаз. Элизабет продолжала разрывать крюком мое туловище. Я не слышала своих криков, лишь ощущала, как боль скручивала каждую клеточку тела, словно она была огненным клинком, пронзающим плоть насквозь. Острые грани мучений били по душе. Я хотел закрыть глаза и убежать, но страх парализовал меня, лишив всякой надежды на свободу. Не было сил поднять руку, мысленно настроиться и сосредоточиться, знак Легендам заблокировал мою силу, и для телепатии я сейчас была ужасно слаба и истощена муками…

«Арктур… Гардос… помогите мне!» — мысленно заорала я.

Но тут началась новая адская пытка, от которой чуть не потеряла сознание: Элизабет начала растягивать раны от крюка, выпуская много крови. Я кричала, кровь фонтаном лилась по всему телу, раны кипели и бурлили болью. Элизабет собралась рассечь когтями мне лицо, но я успела увернуться, и женщина ненавистно схватила меня за волосы и оторвала целый клок.

«Они меня хотят убить…»

Лилиат, крутя в руках щипцы, громко хлопнула в ладоши, и знак Легендам начал потихоньку врастать в мой лоб. Жгучая раскаленная боль стукнула меня, и я ощущала, как болезненно и мучительно чужеродный элемент входил в мою кожу, и неистово, душераздирающе вопила, разрывая стены пыточной страшными криками. А по телу продолжили появляться новые глубокие раны, по которым бешено бурлила кровь. На веках выступили слезы, и они остро жгли глаза. Я ничего не видела перед собой из-за пелены слез, кроме крови, несколькими каплями падающей на пол.

«Арктур… помоги…»

Элизабет рассекла мне грудную клетку. Лилиат свернула руку так, что я перестала ее чувствовать, она одним ударом разорвала связки, и рука жутко онемела и повисла. Я не могла ей шевелить… Девчонка этим воспользовалась и впилась щипцами в палец. Громкий хруст сводящихся рукояток, и лезвия начали разрывать мизинец. До черепа начал касаться острый угол знака Легендам. Еще чуть-чуть, и я упаду в обморок… боль поглощала последние остатки сил. Голос охрип, я не могла уже орать. Чувствовала лишь то, как потихоньку угасало сознание, потихоньку заливая тьмой глаза.

«Я сейчас умру… они меня сейчас убьют…»

Но внезапно Элизабет и Лилиат что-то мощное оттолкнуло от меня и подбросило в воздух. Сквозь льющиеся слезы и нарастающую тьму в глазах я увидела ошеломленных Гардоса и Арктура, застывших у проема. Арктур держал за шкирку бледного от испуга Крисса.

Я упала животом на пол, на собственную кровь, голова от бессилия рухнула на плитку, и знак Легендам еще глубже впился в плоть, и от нового потока боли я чуть не провалилась в бесконечное черное небытие.

Но сквозь его темный омут услышала знакомый голос:

— Что происходит?! — страшно воскликнул Гардос.

Чьи-то шаги направились ко мне, кто-то крепкими руками приподнял меня. Тьма немного рассеялась перед глазами, и я поймала на себе обеспокоенный взгляд Арктура. Его пальцы удивленно коснулись торчащего окровавленного края кулона. Он быстро надавил на него, и под тихий приглушенный сквозь зубы крик знак перестал врастать в меня.

Элизабет и Лилиат упали коленками на пол и затряслись под яростным взглядом Гардоса.

— Отец, очнись! — завопила Лилиат. — Раньше я была твоей любимой дочкой, а сейчас что?! Ты променял меня на нее!

— А ты меня! — обиженно воскликнула Арктуру Элизабет.

Учащенно дыша от пульсирующей боли, я испуганно наблюдала за происходящим. Крисс забился в угол и затрясся. Мужчины возмущенно оглядели девиц, и Гардос яростно взмахнул руками. Элизабет и Лилиат стремительно ударило по стене, и они с криком и грохотом рухнули на пол, и крюки опасно затряслись над их телами.

— Еще раз вы тронете Трису — я изобью вас куда хуже, куда больней и куда беспощадней, чем вы. От вас не останется живого места. — сквозь зубы прошипел Гардос, его глаза горели страшным ненавистным огнем. — Она среди нас, и вы не должны к ней так относиться.

Арктур мягко поднял меня на руки и тихо сказал:

— Сейчас Триллани тебя вылечит.

Ощущая, с каким адским огнем горели раны, я, с трудом дыша, не чувствуя в себе никаких сил, развалилась на его руках, и он вынес меня из комнаты. Едва я могла видеть, что дальше делал Гардос, но испуганный крик Лилиат яростно врезался мне в уши.

— Ужас… — вздохнул Арктур, ошеломленно смотря на меня и неся на руках. — мне придется тоже наказать их за это, особенно Элизабет…

— Она… просто… ревнует… — тихо, с заплетающимся языком, промямлила я.

Его рука нежно коснулась моей щеки, и он шепнул:

— Я ее бросил, она не может это принять, и винит тебя, хотя виноват я. Я заслуживаю этой боли, но не ты. Сейчас тебе станет легче, милая.

Теперь его рука осторожно прижалась к окровавленному разорванному лбу и глубже надавила на кожу. Вместе с этим прикосновением меня наполнила приятная мягкая нежность, с теплом обволакивающая изнутри. Она затмевала все вспышки боли, заглушала всю пелену муки, стирала следы пыток. Это словно обезболивающее, но намного сильней и быстрей. Я перестала чувствовать мучения, и несмотря на открытые раны и льющуюся из них кровь, мне очень сильно полегчало.

— С-спасибо… боли нет… — я слабо улыбнулась, и капля крови затекла в рот и обдала кончик языка горечью.

Он мне мягко улыбнулся и стер пальцем след этой струи крови.

— Остальное уже сделает Триллани. Расслабься, больше боли не будет.

И эти слова подействовали на меня, как колыбельная, и я всем сознанием провалилась в мягкий забвенный сон.

— Вот те на… а ты заслужила! — радостно завопила Триллани, рассматривая мое окровавленное избитое тело, устало сидящее на высоком стуле.

Арктур страшно нахмурился и схватил девушку за руку. Резко скрутил ее ей за спину и зашипел:

— Если ты не заткнешься и не вылечишь ее, то присоединишься к своим подружкам. — грубо бросил он ей и толкнул на пол.

Триллани умудрилась сохранить равновесие и сверкнула мужчину злобными глазами:

— Как прикажете, господин. — ее голос задрожал от ярости.

— Приду через пять минут. Чтобы она вся сияла и улыбалась. — подойдя к проему, сказал Арктур. Быстро обернувшись к Триллани, грозно добавил: — хоть одну царапину увижу — и тебе конец. — эти слова сильно ошеломили Триллани, она громко ахнула, а Арктур исчез в темноте коридора.

Несмотря на то, что боль уже не мучала меня, сидеть здесь, напротив этой бестии с фиолетовыми волосами, мне было некомфортно. Я ощущала, какие злобные вибрации лились от нее. Она была испугана и зла — эти чувства сильно отразились в ее огромных глазах.

Триллани обернулась ко мне, и мои коленки от испуга затряслись. Тяжело здесь дышать, в этой маленькой комнатке, залитой приглушенным оранжевым светом, скользящим лучами по гладким темным камням. Чувствовала, как накалялся воздух. И чувство сильнейшей ненависти, шедшей от девушки, вонзалось до самих костей. Она ненавидела меня такой же безумной яростью, как Лилиат и Элизабет. Но у тех были причины: Лилиат ревновала Гардоса, а Элизабет Арктура. Но в чем я провинилась перед ней? Хотя Триллани меня с самого начала презирала.

Триллани присела на корточки напротив меня, взяла за запястье и молча оглядела руку, омытую кровью, багровые ручьи зловеще поблескивали на широкой длинной ране, шедшей от локтя и до кисти. Затем грубо смахнула с моего плеча испачканные волосы и провела пальцем по разрезанной коже возле ключицы.

— Молодцы девчонки, жаль не успели… — тихо прошептала она, затем резко и испуганно повернулась назад, словно испугалась, что за ней наблюдал Арктур.

Я молчала, мои губы дрожали, мне хотелось сейчас раствориться в воздухе. Вот какая плата за то, что я не по своей воле служу этим двоим. Смерти невинного короля недостаточно. Мне предстоит еще много чего пережить, чего я никогда не хотела.

Триллани взяла мою вторую руку, оглядела и фыркнула:

— Ты тварь. Сама виновата. Нечего было Арктуру на шею кидаться.

— Так я не кидалась. — тихо сказала я, желая убрать с ее цепкого захвата пальцев свою руку, но сил до сих пор не хватало. — Он сам.

Триллани недовольно посмотрела на меня, и ее пухлые губы сжались в тонкую линию.

— Ты виновата в том, что разрушила такой прекрасный союз. Ты разрушила их любовь, ты украла у Элизабет Арктура. Ты виновата в том, что отправила Лилиат на второе место. Ты виновата во всем. Ненавижу своего отца за то, какими глазами он смотрит на тебя.

Ужас пульсировал в моем горле, но я продолжала молчать.

— Черт возьми, будь проклят дух моего деда, но чем ты такому повелителю, как Арктуриан, понравилась? Пустышка бесполезная, безмозглая, на тебя смотреть тошно.

Мои глаза начало жечь, и я молила саму себя держаться до конца и не показывать перед ней свою слабость.

— Такая же уродка, как Саранта. — непонимающе качала головой Триллани. — Неужели реально молодого тела ему захотелось? Элизабет красотка, уверенная, опытная, но ты… украла у нее мужчину ее мечты… влюбилась в него и украла…

Я не выдержала страшного градуса напряжения, и из моих уст язвительно вырвалось это:

— Я не люблю Арктура. Мне нравится Гардос.

Руки Триллани застыли в ужасе.

— Что?.. — с трудом спросила она.

Мне хотелось позлить ее и этим самым отомстить за то, что она когда-то прилюдно меня опозорила на Кохабгде и лишила прекрасной возможности посетить без приключений Тенион. Мне хотелось позлить ее за эти гадкие слова. Я знала, что она меня будет меня лечить не по доброте душевной, а потому что ей приказали, и делала она это с полным отвращением и нежеланием, что прекрасно демонстрировала ее гнусная грязная речь.

— Да, а что такого? — я наиграно подняла брови. — Мне не может нравиться сам Гардос? Такой сильный, могущественный, властный.

Триллани не дышала, пока слышала это. А потом с трудом произнесла:

— Ты… ты… убить тебя надо было.

— Так ты попробуй. Только потом не удивляйся гневу Гардоса.

Она грубо впивалась в мои раны своими сияющими ладонями, принося новую порцию мучительной боли. Кусая губу, я терпела эту пытку, а недовольная Триллани отпустила руку с раны, и та начала потихоньку соединяться. Лёгкий приятный трепет пробежал по коже, и рана, страшная, длинная, глубокая, быстро затянулась. Затем вторая рана, третья, четвертая… Все порезы, нанесенные сильной обезумевшей рукой, начали стремительно заживать сами по себе.

Вросший кулон со знаком Легендам осторожно вышел из кожи, и рана срослась, не оставив даже шрама. Символ, измазанный темной кровью, мягко упал мне на ноги.

Триллани хоть и не хотела этого делать, но лечила она просто изумительно. Все раны пропали, все полоски шрамов исчезли. Даже следы крови пропали.

— Все, ты здорова. — хмуро отчеканила она и встала на ноги.

Я с восторгом оглядела свои здоровые руки, пощупала свое чистое лицо, дотронулась до гладкого лба. Это волшебство! Я ощущала себя такой свободной, такой воздушной, а главное полностью исцеленной!

И сейчас я посмотрела на Триллани не злобно, не злорадно, а очень-очень благодарно.

— Спасибо! Спасибо тебе! — искренне улыбнулась я ей. На секунду сильно накрыло желание обнять ее, но вспомнив, кто она такая, и что она говорила мне недавно, я тут же пришла в себя и сдержалась.

Триллани криво улыбнулась в ответ.

— Ну что у вас?

К нам зашел Арктур. Триллани, услышав его голос, вздрогнула и, даже не смотря на него, недовольно махнула рукой в мою сторону.

— Она здорова. Забирай и уводи ее отсюда.

Арктур ничего ей не сказал, внимательно заглянул мне в глаза и махнул головой:

— Идем.

Я вышла следом за ним, продолжая восторженно рассматривать свои исцеленные руки, щупала гладкую кожу ключицы и не верила, что такая магия реальна. Эх, была бы Триллани хорошей девушкой, она бы творила настоящие чудеса и столько жизней бы спасла. Но ее прекрасный дар тратился не в то направление.

Арктур привел Беатрис к порталу, и она вернулась к своим друзьям на корабль, где продолжит с ними путь и делать вид, будто ничего не произошло, будто она просто спала. Триллани очень эффективно вылечила все грубые уродливые страшные раны, и по Беатрис теперь не скажешь, что пару минут назад она подверглась пыткам. Но Лилиат и Элизабет за это еще будут наказаны. Правда сейчас нужно наказать мальчишку Крисса, которого эти две ревнивицы подговорили, чтобы отвлечь Арктура и затащить Беатрис в смертельную ловушку, где бы ее ни смогли найти, ибо эта комната хорошо запечатана. Как хорошо, что он смог почувствовать исходящий от Крисса страх, уловить обман и благодаря связи душ ощутил вибрацию боли и опасности, шедшую от Беатрис, и так нашел ее.

Когда портал сомкнулся за ее спиной, Арктур мрачно направился в тронный зал и хотел обдумать предстоящий план наказания Элизабет, но мысли о Беатрис продолжали назойливо крутиться в разуме, словно мозг не хотел думать о бывшей, он сходил с ума по другой и хотел думать только о ней.

От воспоминания, как он поцеловал ее, пускай пока щеку, губы плавились огнем и хотели еще. Он осознал, что желал ее всю. Полностью. Безумно. Прямо сейчас. Никто, ни Сара, ни тем более Элизабет не вызывали у него такую эйфорию, как Беатрис.

Он не понимал, почему именно она, но только она смогла растопить его сердце и опьяняла его душу таким сводящим в дрожь экстазом.

Он еще давно мечтал заполучить ее, но именно сейчас захотел ее безумно.

И как жаль, что Гардос почувствовал то же самое. Арктур был зол, порой он хотел прикончить своего друга, ибо Беатрис он делить не хотел. Он хотел, чтобы она принадлежала ему полностью. Она его и только его…

Манящая. Сладкая. Желанная. Он мечтал прижать ее к себе. Он горел живьём от этого желания. Он бы отправился сейчас прямиком за ней и сделал бы все, о чем так отчаянно мечтал… прикоснуться к ее губам, коже, шее, груди, волосам… но не делал. Она должна сама этого захотеть. Она должна сама его полюбить.

Но, к своему ужасу, он замечал, что она слишком часто обращала внимание на Гардоса.

Взмахнув рукой, словно отгоняя от себя эти мысли, он мрачно вздохнул и пошел искать Элизабет, чтобы показать ей, что будет вновь ожидать ее, если она посмеет хоть одним пальцем тронуть девушку, которую он смог безумно полюбить спустя столько лет.

Корабль стремительно рассекал бескрайние космические просторы, и крохотная песчаная планета Тенион потихоньку приближалась к нему навстречу. Никто не ожидал, что полет окажется настолько внезапным… они готовили один корабль, но его охватил огонь, и теперь по космосу летел совершенно другой летательный аппарат… без большого количества еды, без запасной одежды… без ничего…

Но у всех была только одна цель — найти способ связи со Стражами Хаоса. Гардоса надо немедленно остановить.

Беатрис мирно спала в крохотной комнате. Сон девушки настолько был крепким, что она даже не услышала, как корабль начал плавно приближаться к Тениону. Роберт тоже в этот момент спал, хотя так сильно хотел увидеть посадку. Жаль, что никому не сказал о своей мечте, так бы его разбудили.

Острый нос направился навстречу к густым желтым облакам, громадным, воздушным, слипшимся между собой. Они загородили собой весь обзор, но корабль уверенно направлялся вперед. Сара, Нефрит, Галактион и Арнольд стояли возле контрольной панели управления, опоясывающей выпуклый передний иллюминатор. В глазах каждого Тенион потихоньку рос. На губах Сары возникла легкая улыбка.

— Почти прибыли…

Все в ответ лишь кивнули.

— Как Наташа? — хриплым низким голосом спросил Нефрит, посмотрев на Сару мрачными глазами.

Улыбка с лица девушки исчезла:

— Еще не пришла в себя.

А корабль, тем временем, нырнул в шелковистый океан облаков. Земля, желтая, бескрайняя, сияющая насыщенным золотистым светом, быстро росла. И начали медленно выступать из-под расползающегося тумана острые вершины забытых пирамид.

Каждый не отрывал своего взгляда с приближения. Горло пересохло от волнения. Неужели… неужели они досюда наконец-то долетели?.. Так долго и упорно готовились, и так быстро здесь оказались.

Пока земля Тениона приближалась, Сару затянули печальные мысли в глубокий омут. Недавно прошла битва… Наташа потеряла сознание, и теперь неизвестно когда очнется… Прекрасный мир Андора затянул огонь… Волшебный город, в котором они когда-то развлекались, гуляя по прекрасным живописным улицам, приравнялся с землей, воздух пропитался смольным дымом… Король погиб… жестокая рука родного отца лишила жизни невинного человека… И президент Эрнаст пропал…

Сара так долго думала об этом, что даже не заметила, как с громким щелчком вылезли шасси, и как колесики осторожно коснулись твердой земли. Проморгав, девушка заметила перед собой грозные статные пирамиды, самые известные сооружения Тениона.

— Мы прилетели… — радостно сообщил Галактион и в неверии хлопнул в ладоши. Нефрит и Арнольд подхватили эту радостную волну и синхронно поаплодировали, и салон корабля залился приятным хлопком, в котором ясно слышались ноты радости.

А у Сары не было сил похлопать. Руки покрылись пленкой пота, а разум продолжал блуждать в прошлом, и до сих пор перед глазами стояли Триллани и Элизабет, нагло насмехающиеся над нею.

«Ты всегда была слабой, самой слабой среди нас. Помнишь, как мы с Лилиат поколотили тебя? И папочка даже не заступился за тебя… Я не удивлена: смотрю на тебя и не вижу в тебе родственную душу Гардоса. Вы словно друг другу чужие. Он тебя и не любил никогда…»

Дыхания перестало хватать, голову кружило, и Сара поняла, что ей срочно нужен свежий воздух, чтобы прийти в себя… чтобы смыть с себя эти воспоминания.

Их не стереть навсегда, но она этого так безумно хотела, чтобы почувствовать себя свободной. Оковы прошлого душили ее каждый день и будто не хотели сползать с ее уставшего измученного тела.

Шлюз открылся, и Сара быстро выбежала на улицу. Душный жаркий ветер закружил вокруг нее. Девушка задрала голову к небу и ошеломленно огляделась по сторонам. Она на Тенионе… под толстым слоем песка спрятаны миллионы костей невинных энтариатов.

Она громко сглотнула при этих мыслях. Где-то здесь забылаcь Анестоиан, их последняя надежда… и они с Беатрис должны вернуть ее к жизни.

Сара хотела сделать это немедленно, но понимала, что ритуал возрождения требует много сил, а они такие уставшие, такие потрясенные.

— Саранта. — внезапно громко раздалось за спиной.

Девушка вздрогнула и ошеломленно повернулась. По всему телу побежали мурашки. Сару напугала мысль, что ее позвал родной отец или его приспешник. Вдруг они ее нашли? Но как?..

Но с небес спустился другой высокий крылатый мужчина. Он остановился около нее и проговорил, сверкнув ослепительными желтыми глазами и глубоко заглянул ей в серые глаза.

— Это ты, Саранта?

— Ты кто такой? — испуганно спросила она и начала отходить назад. Ей хотелось крикнуть, позвать на подмогу друзей, но голос умолк, и она была не в силах его повысить.

Незнакомец хитро улыбнулся:

— Меня зовут Ион. Узнаешь это имя?

По коже побежал резкий порыв холода, и она перестала ощущать свое тело.

— Ты… — она не смогла выговорить. От ужаса собственное горло сильно сжалось.

Его глаза казались темнее и насыщеннее одновременно. Глубокими и скрывающими нечто опасное.

— Я. — довольно кивнул мужчина. — И я предлагаю нам с тобой объединиться против твоего отца.

И закончив, он вытянул вперед свою могучую крепкую руку. Сара охнула. А ее рука, словно под своей волей, нервно потянулась навстречу к ладони Иона.

Они пожали друг другу руки, и Сара на секунду ощутила, как вокруг нее пробежал нежный порыв могущественной силы, и словно едва он задел ее.

И разум начал погружаться в приятную успокаивающую дремоту. Сара улыбнулась в ответ, и поняла, что давно не была так счастлива.

Смотря на нее, Ион тоже улыбнулся, его зубы блеснули от довольной улыбки. План идет так, как надо. Это не может не радовать.

Дочь самого Гардоса теперь в его власти.

POV Беатрис

Я начала покидать сон от ощущения, что чьи-то теплые руки приятно ласкали мое плечо и осторожно дергали, словно хотели разбудить, но боялись сделать это резко.

«Арктур?» — хотела спросить я, но голос все еще не слушался из-за сильной дремоты.

А на секунду так захотелось, чтобы это были его руки.

— Беатрис, у меня для тебя есть чудесная новость, — с нежной улыбкой сказал знакомый женский голос.

Это была Сара.

Я слабо приоткрыла глаза и увидела, как восторженно сияло ее лицо. Девушка светилась от счастья. Последний раз она была такой, когда увидела мой поцелуй с Нефритом.

Нефрит… Я не понимала, что со мной происходит, меня словно начали терзать два противоречивых чувства. Я хотела, чтобы Нефрит меня обнял, ведь он сильно врезался в мое сердце. Но в глубине души мне хотелось оттолкнуть его и почувствовать вкус других губ, которые недавно коснулись моей щеки. От этих мыслей румянец вспыхнул на моем лице.

Я крепко сжала кулак, пытаясь выкинуть это из головы, ведь сейчас не до этого…

— Какая? — потягиваясь и зевая, спросила я у девушки.

Улыбка не хотела сползать с лица Сары. Интересно, что же за новость такая?

— Мы на Тенионе? — предположила я.

И Сара, кивая, быстро добавила:

— Не только… — ее голос дрожал от восторга. — Твой отчим, Ричард… он жив, и я его встретила.

Я застыла, услышав это. Приятный сонный дурман, ласкающий меня, тут же исчез. Мне показалось, что волосы встали дыбом. А сердце ускоренно заколотилось. В руках вспыхнул жар, тот самый жар, кипящий гневом, ненавистью и местью… И я теперь не могла понять, на кого он сначала обрушится: на сияющую от радости Сару или на проклятого врага…

— И он предложил мне объединиться против Гардоса. И я согласилась! — торопливо добавила девушка.

По всему телу побежал пронзительный мороз. Я не могла сидеть на месте, меня начало переполнять мощное безумное желание испепелить все вокруг, а жар в руках страшно пульсировал, и чувствовалось, что одна грань — и все вокруг будет полыхать в огне, как когда-то горели Земля и Андор.

— А ещё у него есть кости твоей сестры Анестониан. — сквозь туман я слышала голос подруги, и сердце с каждым словом мощно ударялось по ребру. — И мы сегодня ее возродим. Здорово, да? У нас появился сообщник!

— А-ага… — дрожащим голосом промямлила я. Внутри бурлил огонь, и я поняла, что не могла его контролировать, мне безумно хотелось взорвать все вокруг, но сначала прибить Сару за такие слова, от которых сердце болезненно сжалось, и затянувшиеся раны вновь обнажились и закровоточили.

Ион здесь… Надо сказать об этом Гардосу и Арктуру… Немедленно… Я сильно захотела предупредить их. Мне стало плевать, что я выглядела перед Сарой растерянной и недовольной. Мне хотелось срочно сказать им об этом.

— Пойдем, увидишь его. Наверное, ты по нему скучала. — эта дурацкая улыбка все-таки не хотела сползать с ее довольного лица.

— О-очень… — растерянно промямлила я, не слыша саму себя. — Сейчас только умоюсь.

— Хорошо, жду тебя. — и сказав это, девушка покинула мою комнату.

Как только дверь сомкнулась, я быстро побежала в ванную и заперлась. Присела на коленки, сжала себя за голову и начала пытаться поймать с кем-нибудь из них телепатический контакт. Но не могла сосредоточиться, меня всю трясло, и много мыслей в безумном хаосе затопили голову.

Я не верила… Я просто в это не могла поверить! Мне захотелось убить Сару. Вот взять и задушить ее за то, что она сказала. Сара объединилась с Ионом… За что? Боль, спрятанная внутри благодаря внушению Арктура, стремительно вылилась наружу и вцепилась своими когтями в мое безнадежное сердце. Мысли о маме вновь напомнили о себе душераздирающей вспышкой гнева, грусти и разочарования. Лучшая подруга объединилась с моим врагом. Она объединилась с тем, кого я мечтала убить. Президент успел спастись, но спасение Иона я не допущу.

Я хотела сейчас убить Ричарда. Мои руки горели огнем, и этот жар мечтал обрушиться на него чудовищной мукой.

По глазам полились слезы. В груди бурлила ослепительным огнем ярость. Мысли о смерти навязчиво царапали стенки головы и умоляли совершить то, что так жадно хотел разум. Вся надежда медленно рассыпалась по частям.

Лучшая подруга и мой враг вместе…

Возможно, для Сары это звучит точно так же по отношению ко мне. Но есть одно маленькое «но»…Моя душа крепкими нитями связана с ними двумя, и между нами связь, которая не даст мне разорвать эти нити, и как бы я не хотела, я ощущала, что меня к ним тянуло. А Сара объединилась осознанно. Может, она не знает, кто такой Ион и что он из себя представляет, может она не все знает, но моя ярость была настолько сильна, что я пропускала эти вопросы прочь и не хотела над ними думать.

«Арктур, услышь меня, умоляю, услышь… Есть новость…»

— Беатрис, что случилось? Я почувствовал, что ты меня зовешь.

Я подняла голову и чуть не крикнула испуганно. Возле меня стоял Арктур. Я хотела мысленно поговорить, но не в живую!

Он увидел слезы на моих глазах, печаль, застывшую в глубине зрачков, заметил, как предательски колотилось мое тело и мягко присел на коленки.

— Что стряслось?

Сдерживая плач, я взяла себя за щеки и начала тихо говорить. Думала, мне не хватит сил, и я буду только реветь, но я все-таки смогла сообщить ему эту печальную новость. Когда я закончила, его рука нежно обхватила мое запястье, и он начал вставать на ноги.

— Не подавай виду, что ты его ненавидишь… — мягко начал он, когда я встала следом.

Я прижалась к стене и крепко сжала кулаки:

— Да я его убить хочу!

— Убьешь…

— И Сару убью! И Нефрита! За то, что они такое допустили!

Арктур слабо улыбнулся, но его голос продолжил взволнованно шептать:

— Они просто не знали, что он является убийцей твоей матери. Если бы они знали, то вряд ли объединились. Согласна? — его проницательные яркие глаза продолжали беспокойно рассматривать меня, и так глубоко, так сильно, что я вновь почувствовала сильную дрожь по телу.

— Да, но… — я все равно была на нее жутко злая, что не хотела находить причины ее как-то оправдать.

Арктур подошел ко мне ближе и прислонился вытянутой рукой к стене. Обычно парни так встают, чтобы зажать девушку в угол и что-то с ней сделать. Но он нежно смотрел на меня и говорил, разглаживая свой большой палец:

— Сара мечтает истребить Гардоса и всю его армию. Ион тоже мечтает истребить Гардоса и всю его армию. Логично, что они согласились, особенно после битвы на Андоре.

Я понимала, что он прав, но гнев не давал мне спокойно дышать. Мне все равно хотелось придушить всех своих друзей за то, что они допустили объединения с Ионом!

— Беатрис, послушай меня.

Я внимательно посмотрела на него. Вся нежность исчезла в его глазах, и они вновь загорелись красным огнем. А голос стал звучать настороженно, и я остро ощутила, как покрылась гусиной кожей:

— Если ты хочешь уничтожить Иона, ты должна притворяться. Притворяйся, что идея объединиться с ним тебе нравится. Если у Иона будут вопросы, касаемо тебя и нас с Гардосом, соври, что мы похитили тебя, как энтариатку. Ты должна быть с ним какое-то время. Потом мы устроим засаду в подходящий момент и убьем его вместе. Но нас с Гардосом сейчас интересует Эрнаст, а Ион, мелкая шавка, пока не в наших планах.

Я покачала головой и ощутила, как новые слезы, пропитанные горечью, выступили на глазах и мешали мне хорошо видеть Арктура.

— Я не могу, мне тяжело…

— Давай я сотру тебе память о том, что Ион сделал? Тогда тебе будет проще.

Я покачала головой. Не хотела лишать себя этих воспоминаний. Только они давали мне силы жить дальше. Мне было противно понимать, что я лишусь последнего и начну жить в приятной иллюзии, которая рано или поздно мучительно рассыпется и затянет меня в настоящее отчаяние.

Арктур вздохнул, и я быстро сказала:

— Лучше тогда буду притворяться. Воспоминаний лишать меня не надо.

— Тогда ты должна притворяться очень хорошо, чтобы у него не возникло сомнений.

Я мрачно закусила губу. У меня не было сил соглашаться на подобное, мысли об этом вызывали уже сильную злость, но Арктур был прав, и я не могла этого признать. Если я буду притворяться и фальшиво улыбаться перед Ионом, то потом смогу загнать его в угол, и мы перережем ему горло.

А Сара… меня разочаровала. Как можно было на это согласиться? Даже учитывая уровень ее безнадёжности, будь я на ее месте, то никогда не подпустила бы Иона к себе настолько близко.

— Мне плохо от того, что это происходит со мной…

— Понимаю тебя, милая, и я отомщу ему за тебя… — прошептал Арктур, и его палец быстро смахнул текущую по моей щеке слезинку.

Вновь его прикосновение ко мне. И вновь я почувствовала что-то непонятное.

Внутри меня стремительно нарастало нечто странное. И тот след, когда-то пылающий на щеке, вновь забурлил огнем. Я чувствовала, как от этого пугающего желания кипела в венах кровь.

Оно меня пугало, мне было страшно от того, что я хотела этого.

— Тебя успокоить? Внушить, чтобы ты была безразличной? — предложил Арктур.

— Нет, я…

«Я хочу, чтобы ты меня поцеловал» — чуть не вырвались из языка эти слова. И с ужасом осознала, что ещё секунда, и я бы сказала их. В горле горел жар, слова хотели вырваться на волю и яростно звенели в ушах.

— Что ты? — губы Арктура загадочно улыбнулись.

«Боже мой, как я плохо поступаю с Нефритом… как же плохо…»

Сердце колотилось так, что отдавалось своим отчаянным звоном в ушах.

«Поцелуй меня…»

Нет… нет…

«Да… да…»

— Наверное, тебе стоит уйти. — хмуро сказала я и махнула рукой в сторону двери.

Сара, наверное, думает, что я слишком долго умываюсь. А мои глаза до сих пор были заспанными.

— Уверена? — изящной хищной грацией растянулись его губы.

Я отвернулась, чувствуя, каким жгучим огнем горели щеки.

— Да.

— Точно уверена?

Его рука коснулась щеки, и он развернул меня лицом к себе. Поймав на себе его пронзительный взгляд ослепительных глаз, я осознала, что начала терять контроль над этим желанием… Оно мучительно скребло когтями по всей плоти изнутри, оно молилось осуществиться и гневалось от того, что я его игнорировала.

— Точно? — спросил Арктур.

Я слабо кивнула, опустив взгляд вниз. Не хотела на него смотреть, хватит меня околдовывать…

— Я вижу полную неуверенность в твоих глазах, — сказал он.

— Ну и ладно, — огрызнулась я и хотела сделать шаг, но он наклонился ко мне так низко, что наши лица стали на одном уровне.

И желание решило затмить весь рассудок.

Не поняла, кто сделал первый шаг, я или он, но наши губы одновременно прижались друг к другу. Мы страстно обнялись, его ладони прижались к моим щекам, я запустила свои руки ему в волосы, и мы начали целоваться с неистовым голодным сумасшедшим порывом, будто жаждали друг друга очень долго. И этот поцелуй… он нереально опьянил. От его властных губ мои горели смертоносным огнем. Его губы ласкали мои пылко и горячо. Он творил с моим телом нечто безумное лишь одними своими губами. От поцелуя Роберта и Нефрита я не горела живьём от безумной страсти, как от поцелуя с Арктуром. Он был слишком сладким, слишком обжигающим, слишком жадным, слишком грубым… совершенно неконтролируемым…

Страсть сильно иссушала разум, тело пьянело и теряло силы, и я упала ему на грудь. Он ещё сильнее усилил этот поцелуй, а его руки сильно и торопливо начали впиваться и ласкать шею, плечи, спускаться по изгибу спины вниз. Стоны слетали ему в рот, и с каждым вздохом его тело безумно тряслось и напряглось.

Его губы начали напряженно и одновременно нежно кусать мою шею. Я ощущала, как страшно под кожей колотился пульс, и его язык, влажный и жгуче холодный, скользил по этому месту. Меня разрывало на части от сумасшедшего порыва страсти, а когда его язык направился к моей ключице, почувствовала, что сейчас живьем рассеюсь по кускам. Так не хотелось, чтобы это прекращалось, хотелось, чтобы это растянулось надолго…

Он собрался взять меня руками, подхватить под берда и прижать настолько плотно, чтобы наши сердца начали стучаться друг о друга в унисон, но тут одна предательская мысль рассеяла туман в голове.

Нефрит.

Я предаю Нефрита.

И эта мысль меня отрезвила.

Арктур собрался взять меня, но я резко отскочила и завопила, жутко трясясь от ужасного осознания своего поступка:

— Х-хватит!!! Ты что делаешь?!

Вопрос был обращен не только к нему, но и к себе…

Щеки горели, губы пылали и стонали, желая продолжить. Те места, в которые прижимались его ладони и губы, отдавались огнем, и кожей чувствовала, что хочу ещё и ещё, но мысль о предательстве была настолько оглушительна, что я ощущала жуткую боль.

— Милая, я сделал то, что ты хотела, — улыбнулся он этими красивыми страстными губами, в которые я так отчаянно хотела впиться. Но было так горько из-за мысли о Нефрите…

— Я люблю другого! — завопила я и не поверила своего дерзкому тону. Ведь я сейчас безумно хотела этого мужчину, аж вся тряслась и кипела. Пыталась сжать губы в тонкую полоску, но они нещадно горели и приносили дополнительную порцию боли.

— Я же говорил, что это будет ненадолго.

— Ты… ты внушил мне об этом! Уйди! Пожалуйста, уйди!

Арктур мрачно вздохнул:

— Жаль, что ты ещё не хочешь признаться самой себе.

— Пошел вон! — заорала я.

— Беатрис, что случилось? — внезапно раздалось за дверью.

Я вздрогнула, и сердце страшно заколотилось. Сара. Видимо, она устала меня ждать, решила заглянуть в комнату и услышала крик. Хорошо, что дверь в ванную заперта, иначе она бы сюда зашла и увидела нас… покрасневших и прижатых друг к другу.

«Хорошо, я ухожу. Держись, Беатрис, Ион скоро будет наказан» — громко раздался голос Арктура в голове.

Я обернулась и увидела, что он исчез. А губы все также горели, и по всему телу пронеслась пытка. Пытка от того, что он так безумно меня одурманил, но продолжения не произошло.

Я стукнула себя по лбу. О чем я только думаю?!

— Беатрис? — вновь спросила Сара, и только сейчас я поняла, что не ответила ей.

— Уже выхожу. — растерянно сказала я, быстро включила кран и начала мыть свое лицо.

Горько было осознавать недавнее, тяжело было представлять, что произошло бы дальше, если я не подумала бы о Нефрите. Но при этом безумно хотелось, и я совершенно не могла охладить этот сладострастный пыл.

Ты должна играть свою роль… ты должна играть свою роль…

Слабыми ватными ногами я вышла из комнаты и пошла с Сарой в основной холл, где сидел он. От страха ноги задрожали, и меня сильно зашатало. Я пыталась сохранить равновесие, но удавалось с мучительным трудом. А на лице Сары появлялась восторженная улыбка. Как тошно было наблюдать за этим и знать, кто именно ее сейчас так сильно радовал…

Поначалу Сару напрягли мои странные крики в ванной, и славно, что голос Арктура она не услышала. На ее вопросы я дала короткий ответ: случайно стукнулась локтем о дверцу шкафчика, вот и крикнула от злости. Она поверила, ведь сама постоянно случайно ударялась. А у меня до сих пор не хотел жар спадать с тела, и голова была забита только двумя именами: Ион и Арктур.

Мы зашли в холл. Все ребята, кроме Наташи, Милославы и Нерити сидели на креслах и что-то обсуждали, но тут же умолкли, услышав наши шаги и подняв взгляд на нас. Я пробежалась по тусклым сонным глазам Роберта (наверное, он тоже недавно проснулся, как я), задумчивому взору Арнольда, счастливым глазам Нефрита, от которых ощутила острый укол в сердце, и ухмыляющемуся Галактиону.

И остановилась на искрящихся желтых радужках, так ярко выделяющихся на фоне темной смуглой кожи.

— Беатрис? — удивленно спросил Ион и приподнялся с кресла.

Играй свою роль… играй свою роль…

«Боже мой, почему Гардос так сильно жаждет прикончить Эрнаста, а Иона считает «мелкой шавкой»? Я в нем чувствую больше угрозы, чем в гребаном президенте…»

— И ты здесь, девочка? — судя по его потрясенному тону, он не ожидал меня здесь встретить.

— И я тоже рада тебя видеть. — резко укусив свой язык, мучительно проговорила я и натянуто улыбнулась. Мышцы лица совершенно не хотели шевелиться, затвердевели, и собственное лицо стало походить на бесстрастную маску, и мне потребовалось столько сил, чтобы хоть как-то фальшиво изобразить радость.

Но Ион мне не улыбался. Молниеносно, что даже секунда пройти не успела, он оказался напротив меня и крепко схватил за руку. Я вскрикнула от испуга, и парни позади вздрогнули и поднялись с кресел. Сара ошеломленно округлила глаза.

— Что происходит? — быстро вырвалось у нее этот вопрос.

А Ион цокнул языком:

— Чистая.

Он приподнял меня за подбородок и задумчиво оглядел мое лицо.

— Что ты делаешь? — сквозь зубы прошипела я и хотела сделать шаг назад, но его пальцы свирепо впились мне в лицо и не давали сил мотнуть головой. А глаза, яркие, ослепляющие, острым клинком впились в меня. Я чувствовала, как его взгляд погружался внутрь меня… Он пытался заглянуть в душу и рассмотреть ее во всех деталях, пробиться сквозь ее пелену и увидеть эти жадно интересующие его секреты.

— Ион? — подала голос испуганная Сара.

— Хм, странно… — фыркнул Ион и отпустил меня.

Я отскочила и посмотрела на него ненавистно. Теперь неестественно улыбаться сил не было, вновь перед глазами встала сцена, как он отобрал последнее дыхание жизни моего самого последнего близкого человека, и сейчас хотелось только одного: прикончить его и Гардоса за то, что тот только о президенте думает. Но оторвать свой взгляд от этих ярких глаз не получалось, они потемнели под куполом мрачных мыслей, которые вихрились в его разуме, и меня на долю секунды обвил страх. Ведь кто знает, на что способен он?..

— Я помню, как ты, девчонка, была рядом с Гардосом и Арктуром внутри той пирамиды… — хмуро прошептал Ион.

Боковым зрением заметила, как напряглись Сара и Нефрит.

— Да, они использовали меня, как энтариатку, — стараясь выглядеть уверенно, пробурчала я.

— И что им от тебя было нужно? — недоверчиво прищурил он глаза. — Завеса уже давно пала, миры слились, Гардос всемогущ, Федерация проигрывает ему. Зачем ему такая девчонка, как ты?

«Чтобы убить тебя…»

— Чтобы через меня убедиться в том, что Стражи Хаоса ему не помешают. — первое, что пришло на ум, сказала я, и на секунду ложь обожгла язык. Такой бред сказала, как в это можно поверить? Но я не была готова к тому, что, стоя перед ним, буду чувствовать помимо ненависти сильный страх. Жуть стирала из разума все адекватные мысли, в которые можно было поверить.

Но Ион, на удивление, абсурда в моих словах не услышал. Или сделал вид…

— Вот как. — он обнажил свои белоснежные зубы. — Да, Гардос их боится. Он трус. А знала ли ты кое-что?

— Что? — смутилась я, и от его надменной широкой улыбки меня немного затрясло.

— Самый опасный злодей — трусливый злодей. Он будет прятаться, скрываться, боязливо оглядываться. Потому что он будет думать, что его повсюду окружает опасность. И этим он губит нам надежду его свергнуть. Нам не удастся его подкараулить и убить, он прячется. А храбрый злодей — сильный злодей. Он губит нам надежду своей решительностью. Нам не удастся подкараулить и убить, он нападет первым. Но каждого из них можно победить. Сложность только в одном: как именно?

Мне было непонятно, как именно это изречение относится к Гардосу, ведь он ничего никогда не боялся. Все захватывал сам, всех побеждал сам, столько миров разбилось по кускам из-за одного взмаха его руки. Он превратил мой родной мир в настоящий Ад. А вот Ион та еще темная лошадка. Ему нужны энтариаты, но при этом он убил мою маму… Ему нужно возродить Анестониан, но он при этом презирает меня. Он мне говорил, что жаждет восхождения своего повелителя, которым сам же и является. Что в его голове, и почему Сара смотрит на него с таким неописуемым восторгом? Что он ей наговорил такого?..

— И мы объединились, чтобы победить Гардоса. — заговорила Сара, — Ион, — обратилась она к нему, — присядь, мы продолжим разговор.

Бывший отчим еще раз напоследок меня скептически оглядел. Страшно было думать о том, какие мысли кружат в его темном запутанном разуме.

— И ты помнишь, Беатрис, что тогда произошло в пирамиде?

Это он про маму…

У меня в глазах начало жечь. Слезы были готовы политься. Я задрожала и ощутила, что сейчас перед всеми расплачусь. В бессилии упаду коленками на пол и буду колотить пол.

Притворяйся. Притворяйся. Притворяйся.

— Ты о чем? — изобразила я удивление, но нижняя губа предательски задрожала, а одна слезинка слабо выступила на веке, и я сильно моргнула. — Я мало, что помню в последнее время… память стала странной…

— Память, тебе, что ли стерли? — издевательски усмехнулся он. — Ну и хорошо.

«Чего хорошего?!» — хотела крикнуть ему в лицо, а следом вонзить в сердце острый кинжал.

Притворяйся.

Но воздержалась.

Притворяйся.

Но сквозь злобу я еще кое-что заметила на его лице. Триумф в глазах. Блестящий, завораживающий огонек, который сильно врезался в мое сердце. Точно так же на меня смотрел Гардос, когда планировал захват Андора. Ион что-то задумал. Он не верит моему бреду, он притворяется, чтобы не выставить меня лгуньей перед Сарой.

Ему зачем-то нужно доверие Сары.

Ему зачем-то нужна сама Сара.

Точно так же нужна она ему, как я нужна Гардосу и Арктуру.

Мне хочется верить, что я просто себя накручиваю, но я на каком-то интуитивном уровне ощущала, что Ион насмехается над моей ложью…

— Садись, Беатрис. — мягко сказал Ион и коснулся моей спины, приглашая сесть. Его рука словно кипятком обожгла мне спину. Я дернулась и быстро отошла от ненавистного отчима и села рядом с Сарой.

— Так какой план? — тут же заговорила она.

— Сейчас поделюсь своими размышлениями. — медленно, смакуя с наслаждением каждый слог, прошептал Ион.

Я недовольно смотрела на него и начала внимательно слушать. Ион усмехнулся и заговорил:

— Раньше моим старым врагом был отец Гардоса Темный Император Эрамгедон, несправедливо укравший перед носом мою высшую силу. Я был намерен ему отомстить, да не успел. Когда потерял свою силу, я очень сильно ослаб и почувствовал, что схожу с ума… А потом появился чертенок Гардос. Вылитая копия своего отца.

Сара слушала, затаив дыхание. Тошно было наблюдать за восхищением, от которого блестели ее глаза. Сдерживая фырканье, я нервно сжала свои кулаки, вспотевшие от напряжения, и вновь бросила Иону взгляд.

Он рассказывал свою историю без доли грусти, а даже довольно, будто ему нравилось это.

— Все это время я думал, как вернуть свою силу… В итоге Темного Императора убили, а Гардос, являющийся его прямым потомком и обладателем высшей силы, угодил в иной параллельный мир, который возродился благодаря Палладинеянцам. Я присоединился к ним и просил отдать мне обратно эту высшую силу, но они были против. Они говорили, что я должен пройти свое испытание и, тогда, если справлюсь, стану среди них. Как вы знаете дальше, Гардос пришел в себя, вернул Арктура к жизни и вместе со своей армией запер Стражей Хаоса. Моей последней надеждой стали энтариаты, но и их Гардос убил. Энтариаты считали меня божеством, поклонялись, и среди них было много Верховных Жриц, одна из которых была очень предана мне — Анестониан.

Сара ахнула, услышав это. Я старалась сидеть спокойно, но мое тело слабо тряслось.

— Она погибла, и я дал клятву, что верну ее к жизни. Из-за геноцида всех расы я сам ослаб и оказался в Федерации Вселенной. Мой дух переселился в пустое тело, которое ты, девочка, — его глаза острым клинком впились в меня, и мне пришлось сильно напрячься, чтобы не задрожать, — привыкла видеть и считать своим отчимом. Так вот, я был не одним таким, была еще одна женщина, которую агент Федерации Бенджамин Эванс спас, полюбил и женился, и это, Беатрис, твоя мама.

«Которую ты убил…»

Еще секунда, и слезы польются из глаз. Но я не хотела этому монстру показывать свою слабость, и громко вздохнула, чтобы отогнать порыв слез.

— Меня интересовал Бенджамин, он нашел путь, как попасть к Стражам Хаоса. Но он не хотел этот путь мне показывать. И Федерация Вселенной, поставив Завесу, запретила Бенджамину заниматься такими вещами. Он вместе с твоей матерью отправился на Землю, где должен был ловить оставшихся тварей и приспешников Гардоса, но Бенджамина очень сильно влекло в измерение запертых Палладинеянцев.

— Почему? — робко спросила Сара.

Губы Иона изогнулись в хищную улыбку.

— Я это хотел узнать и отправился следом за ним. Федерацию я не интересовал, моя сущность, моя сила была очень хорошо скрыта ото всех. Я подружился с Бенджамином и пытался выяснить все про запертых Палладинеянцев. А он не хотел давать мне информацию. Тогда я начал его доставать, а он, испугавшись, что Федерация казнит его за то, что он несмотря на запреты продолжил изучать другие миры, решил от меня спрятаться.

— Почему? — не поняла Сара. — Ты же единственный, кто может быть равен самому Гардосу! Ты наша надежда!

Я чуть не рухнула с кресла. Никогда не слышала, чтобы Сара говорила таким одурманивающим голосом…

Ион пожал плечами:

— Что-то его напугало, и я намерен его найти. Мне нужны были его часы, ведь открыть портал в то измерение могли только они, и ради этого я попал в их семью, но часы мне не подчинялись. Сначала они достались Беатрис, потом попали к Арктуру, потом их уничтожили… А я так хотел вернуть того старого повелителя, которым когда-то являлся… тем божеством, которым должен был стать и чью силу украла темная семейка Гардоса. С Анестониан я беседовал телепатически и обещал ей, что помогу ей вернуться… но у меня не получается. Внутри меня нет высшей силы. Я не могу вернуть ее к жизни, и прошу вашей помощи. Без нее Гардоса не остановить. Она не может получить доступ к миру Палладинеянцев, потому что заперта в подпространстве.

— А где твоя армия? — резко спросила я и оглядела ребят. Интересно, знают ли они, кто именно уничтожил деревню Милославы?

— А Гардос истребил ее, — тут же добавила Сара.

— А вы в курсе, что эти монстры убили семью Милославы? — быстро спросила я.

Все изумленно переглянулись, и меня напрягло, как страшно сдвинулись брови Нефрита.

— Ты что-то путаешь, Беатрис. Это сделал не Ион.

— Э… в смысле? — начала я, но Сара тотчас добавила.

— Мы ошиблись, это были не они. Ион чист. Это сам Гардос подстроил, чтобы сделать его виноватым.

Я была ошеломлена услышанным. Дар речи пропал. А Нефрит наклонился и спросил:

— Так что сейчас нам делать, Ион?

— Сейчас поделюсь своими мыслями. Гардос захватил много миров, и Федерация ему проигрывает.

— Очень жаль… — добавил Нефрит.

— Скоро он убьет президента, и нам не удастся этому помешать… — напряжение сильно скользило в голосе Иона.

— А может получится? — робко добавил Галактион.

— Сын Гардоса превратил мою сестру в чудовище, я должен вернуть ее обратно и найти своего папу! — горячо добавил Арнольд. — Он еще в плену, я это чувствую, и знаю, что он зачем-то нужен гадюке Элизабет!

— И Гардос захватил мир принцессы Наташи… — Сара печально взялась за голову. — Я не знаю, что его может остановить…

Я с ужасом наблюдала за тем, как Сара, Нефрит, Галактион и Арнольд беседовали с Ионом, не видя в нем никакого монстра, а нового сообщника. Меня тошнило от происходящего, плотный ком застрял в горле и грозился смачно вырваться наружу. Один только Роберт молчал, и он единственный, к кому у меня осталось уважение.

Я еле как себя сдерживала, чтобы не наброситься на Иона и не задушить насмерть. Хотя смерть от удушья для него ещё мелочна. Подобный монстр заслуживает куда большей расправы.

Я даже Гардоса и Арктура в свое время так не ненавидела, как этого Иона.

И сейчас мне хотелось быть с Арктуром и Гардосом, а не с Сарой и остальными, ведь эти двое никогда не примкнули бы к такому мерзавцу, как Ион.

Меня трясло от того, что я должна играть, и я пожалела, что не согласилась предложению Арктура. Лучше бы он стёр память. Лучше бы стёр мне эти воспоминания.

Я чувствовала, как темный осколок души в моей груди стремительно рос. Своими мрачными завитками дыма он плотно обвивал всю мою душу. Тьма потихоньку поглощала со всех сторон, затуманивая разум.

Если я раньше и сомневалась быть шпионкой Гардоса, то сейчас я видела в нем своего сообщника. Он бы размазал Иона по полу.

Но жаль, что сейчас он думает только о каком-то мелочном президенте. Вот кто главная угроза — Ион!

Ещё Анестониан меня разочаровала! Сообщница Иона, его подружка! Да ты знаешь, что он убил нашу маму?! Как ты интересно отреагировала на это, предательница?!

Да лучше быть с Гардосом, чем с Ионом!

Ты, дорогая сестра, это знаешь и все равно заодно с ним!

Я в каждом из вас разочарована! В каждом! Я не хочу никого из вас знать!

— Мы должны найти твоего отца, Беатрис. — внезапно сказал Ион. От удивления меня передернуло. Я хотела задать вопрос, зачем, но Ион, будто прочитав мои мысли, сам ответил: — Он нашел способ, как нам, без астральных способностей энтариатов, попасть в высший мир. И нам туда очень надо.

— И ты хочешь… вытащить Стражей Хаоса из плена? — удивленно спросила я.

На его губах сверкнула слишком загадочная, слишком опасная улыбка, и она так триумфально сияла на его лице, что по всему моему телу побежали мурашки.

«Нет… — поняла я. — не вытащить ты их хочешь».

— Да, — кивнул он. — это я и хочу всю свою жизнь.

Я пыталась пробудить свой дар телепатии, чтобы заглянуть ему в разум и понять, чего он так сильно хочет на самом деле, но ощутила полнейшую пустоту. Собственную голову расколола острая, подобно удару ледяного клинка, боль. Ион отключил свой разум. Он не позволит мне узнать все его секреты.

Сара понимающе кивнула и бросила мне взгляд, в котором ясно читались мотивация, решимость, боевой дух.

Крепко сжав кулак, я кивнула ей в ответ, а сама была раздосадована происходящим. Иону нужны Палладинеянцы… но он не хочет их возвращения…

Может быть, ему нужна их сила?

— Но сейчас возродим Анестониан. — спокойно добавил Ион. — Готовься, Беатрис, ритуал будет напряженным.

«Как моя ненависть к тебе…»

Меня продолжали терзать вопросы. Зачем он убил мою маму, если ее сознание — тоже энтариата? Зачем ему Анестониан, когда он мог использовать маму или меня? Что ему нужно?..

Через пару минут в холл зашли заспанные Милослава и Нерити, и, пока Сара знакомила их с Ионом, Нефрит осторожно взял меня за руку и отвел в сторону. Мы скрылись за длинным шкафом, и приятный полумрак накрыл наши фигуры.

Не успела я заглянуть в его изумрудные глаза, как его ладони тут же легли мне на плечи, и он тихо спросил:

— Я заметил, что ты была печальная. Все хорошо?

Не могла спокойно смотреть Нефриту в глаза. Та мысль о жадном поцелуе с Арктуром колотила будто молотком по черепу, и боль, тупая и сверлящая, вновь начала мучить, и меня чуть не вырвало.

— Все хорошо? — с беспокойством повторил Нефрит, и его рука легла мне на талию.

— Да, просто… — начала я и резко запнулась, ведь не поняла, что хотела толком сказать. Говорила не думая, и это раздражало.

— Из-за битвы? — предположил Нефрит. Я кивнула, надеясь, что он проверит, и его губы улыбнулись. — Не переживай, сейчас с нами твой отчим, и мы на Тенионе. Скоро возродим твою сестру.

«Ты не должна позволить Саре добраться до Стражей Хаоса… Ты должна убить Анестоинан» — раздался повелительный голос Гардоса.

Я вновь кивнула, и прохладные губы Нефрита чмокнули меня в лоб.

— Пойдешь, поешь, ты совсем бледная.

От этого поцелуя мне стало совсем дурно, а тело вновь изнутри запылало огнем от воспоминания, что со мной начал делать Арктур… Боже, как он тогда был прекрасен… Какой невероятный поцелуй подарил он мне… Никто никогда не одурманил меня таким экстазом, как этот наглец. Почему я продолжаю о нем думать?.. Почему?..

Почему он начинает западать мне на сердце? Почему оно умоляет увидеть его? Нет… не хочу этого… не хочу…

Безумно хочу…

— Все в порядке, ребята?

Ледяной голос Иона убил внутри меня весь трепет от недавних воспоминаний. Меня будто ударило током. Подскочив на месте, я торопливо кивнула и, смахнув с себя руки Нефрита, быстро сказала:

— Да, пойду полежу, есть не хочу. Мне нужно настроиться на ритуал…

— Но мне кажется, тебе надо подкрепиться… — бросил Нефрит, но я на это никак не хотела ответить.

Обойдя Иона, заметила, как ликующе продолжали сиять его глаза. Опять раздражающее чувство страха начало грубо обвивать своими изящными нитями мое тело. Мне не хотелось ощущать это, но Ион начал сильно пугать…

Идя в свою комнату, я пыталась прийти в себя. Пыталась взять себя в руки. Различные чувства мощным порывом пронзили меня. Не заметив, как зашла в спальню, я прижалась ладонями к шкафу и бросила взгляд на зеркало. Страх на секунду отпустил, и руки вновь затряслись от пульсации гнева. Это зеркало, в котором отражалась отчаянная и мучительно уставшая девушка, манило меня вонзить в его покрытие свой кулак. Я хотела разбить его и увидеть, как осколки посыпятся градом, и затем я крепко сожму один кусок стекла и ударю им Иону по горлу.

Притворяйся. Притворяйся.

Сара учила меня садиться и медитировать, чтобы успокоить свой нервный ум. Мне нужно собраться. Мне нужно казаться прежней Беатрис…

Сара мила с Ионом, потому что она не знает его происхождение… его тайные замыслы… Нефрит тоже не знает… никто не знает… Милослава спокойно стояла с ним рядом, потому что она не знала, что именно он и его чудовища уничтожили ее родную деревню. Он считал, что совершил добро, не позволив Элизабет создавать армию из юндианцев. Но ему было плевать, что среди невинных погибших была семья одной замечательной девушки, которая стояла напротив него.

А я не могла им все это рассказать, потому что…

Нефрит тоже твой враг, Беатрис. Как и Галактион. Как и Саранта. Как и остальные твои жалкие дружки. Потому что они против нас. Ты теперь другая. Та Беатрис мертва. Ты стала одной из нас… и твои друзья теперь тебе враги…

Гардос говорил правду. Та Беатрис мертва. Я теперь другая. Внутри меня живет сгусток тьмы, и сейчас я ясно ощущала, каким пламенем он пульсировал внутри меня.

Он заполнял каждую клеточку моего тела.

Тьма. Я чувствовала жар тьмы, обволакивающий душу и плоть. Я чувствовала, насколько пронзителен был огонь в моей груди.

И я заметила, что под моими руками уже вспыхнули не синие полосы. А ослепительно алые. Жуткие, багровые, настоящее олицетворение тьмы.

Ты стала одной из нас… и твои друзья теперь тебе враги…

Сейчас так сильно захотелось испепелить весь этот корабль…

Я села медитировать. Закрыла глаза и расслабила свой разум. Услышала, как успокаивающе застучало сердце в груди. Почувствовала, как в его хрупкую плоть просочились сгустки тьмы. Точно такой же мрак, который кипел в жилах Гардоса и Арктура.

Я чувствовала, что тьма лилась по моим венам. Растекалась, смешиваясь с потоком крови. Вцеплялась в нити нерв. Погружалась в мое сознание.

И мощный поток силы вырвался из моих рук, взлохматив волосы.

Глаза тут же затянула тьма. Я перестала ощущать тяжесть своего тела. Спина перестала держаться и рухнула на пол. Боль должна была прожечь до позвоночника, но я ничего не почувствовала. Даже не поняла этого… Сознание устремилось куда-то вверх, скрывая за полотном тумана весь окружающий мир…

— Беатрис…

Я резко распахнула глаза, и на них тут же выступили слезы. Ярчайший белоснежный свет кружил вокруг меня. Он был очень знаком, слишком знаком…

А голос, раздающийся словно отовсюду, показался незнакомым.

— Привет, Беатрис.

Я думала, что увижу свою неполнородную сестру, но передо мной появился новый гость. Кто он? Свет замерцал от внезапного появления визитера, которого я не ждала, но любопытство взяло вверх над усталостью, и я обернулась.

Ко мне подошел незнакомый парень. Он был немного прозрачным, и сквозь него я видела, как парил туман. Лицо казалось знакомым, но я не могла понять, кто это, где я его видела и видела ли вообще. Никогда такого человека не встречала в своей жизни, но странное чувство, что он мне знаком, мучала душу.

Парень мягко мне улыбнулся и решил представиться:

— Мое имя Эраст Родригес. Я тот, кто избавил мир от Темного Императора.

Я вздрогнула и сделала испуганный шаг назад:

— Как ты меня нашел?

Кажется, я поняла, где его видела… Его нарисованное лицо на деревянном памятнике неотрывно наблюдало за мной, Робертом и Арнольдом, когда мы попали в одну юндианскую деревушку, где когда-то мирно проживала Милослава. Вместе с ним рядом находился памятник Темного Императора, отца Гардоса. Юндианцы по ошибке посчитали его с Эрастом родственниками и молились им, как богам.

Только один из них был дьяволом.

Эраст опустил взгляд на пол и мрачно кивнул:

— Потому что история повторяется.

Я наблюдала за ним и не дышала, а Эраст Родригес начал ходить вокруг меня и тихо говорить:

— Раньше мир мучал отец, а сейчас его сын. И так будет идти по кругу, пока вся их династия не уничтожится навсегда.

Он встал напротив меня и внимательно рассмотрел:

— И я чувствую, что в тебе есть то, что может пойти против Гардоса.

— Что? — пожала я плечами. — Высшая сила?

Я думала, он кивнет, но парень покачал головой.

— Нет, что-то иное… Это именно то, что связывает тебя с Лилиат и Нерити.

— Что? — ошеломленно округлила я рот.

Его рука скользнула по моим волосам, а я, совершенно завороженная его странными речами, даже не сделала шагу назад.

— Вы не родные друг другу, Лилиат тебе не сестра. Но духовно вы втроем связаны.

Это услышать я не ожидала.

— Ты скоро поймешь, Беатрис Эванс. Как в свое время понял я. Вы втроем связаны со Стражами Хаоса, как я был связан с отцом Гардоса.

— И как?..

Он загадочно улыбнулся:

— Наши души были связаны, и убить Темного Императора мог только я. Точно так же и ты, а еще Лилиат и Нерити. Вы можете убить Гардоса втроем.

Я была совершенно обескуражена услышанным, и мне захотелось задать столько вопросов, но Эраст заговорил и сбил меня с толку:

— Ты чем-то похожа на меня, Беатрис Эванс. Я тоже жил на Земле и считал себя обычным человеком. У нас даже с тобой одинаковый возраст… Я тоже избавил мир от Эрамгедона в восемнадцать лет. Я тоже, как и ты, прошел огромный путь и тоже был сильно связан со своим врагом. Я думал, что я обычный парень, а внутри меня таилась нереальная сила…

Удивительно, к каким трудностям может привыкнуть человек. И становится обидно, что прошлое, спокойное и безмятежное, начинает казаться сном.

— Но у меня обычная телепатия! — горячо добавила я. — А высшую силу мне передали после перерождения!

Но Эраст покачал головой:

— То, что связывает тебя, Лилиат и Нерити — это не телепатия. Ты это поймешь скоро.

Я ощутила сильную обиду за то, что он не договаривает.

— Ну намекни хоть, что это!

Но он странно улыбнулся:

— Скоро узнаешь, Беатрис.

Ясно… зачем тогда пришел, если нормальных ответов дать не можешь?..

— Говоришь, был обычным человеком? А как именно ты убил Темного Императора?

Эраст почесал свой подбородок и добавил:

— Я провел один ритуал и украл у него силы. Слышала про космические элементы? Так вот я собрал их всех воедино, провел ритуал и заполучил всю его силу. Элементы хранились в Федерации Вселенной, а потом Эрнаст из них сделал Завесу между Вселенными.

— И мне тоже надо провести ритуал? — не поняла я.

— Тебе, а еще Лилиат и Нерити. Вы должны сделать это втроем. Стражи Хаоса не смогут вам помочь, это должны сделать вы.

Я еще больше запуталась. Зачем тогда Гардос боится этих Стражей, если его главная опасность — его родная дочь, странная девчонка из маленькой деревни и я, его верная помощница и старый враг?

— А он не знает о вашей связи. Он не чувствует ее.

— А ты чувствуешь? — посмотрела я на него скептически.

— В этом мире мы чувствуем все. — вновь загадочно улыбнулся он.

Не могла понять, странный сон это или реально ко мне обратился призрак старого героя Вселенной, но парень отвлек меня от размышлений.

— Не надо терять надежду. Однажды может все получиться. — робко улыбнулся Эраст Родригес. — Прощай, Беатрис, и не дай тьме разрушить твою запертую силу…

Он исчез, а я осталась одна вокруг мерцающего бескрайнего пространства. Совершенно одна и совершенно запутанная. Но кое-что я поняла.

Действительно есть что-то духовное, что связало меня с этими двумя девушками, и только эта связь может остановить Гардоса… Но Гардос этого не чувствует, потому что эта эфемерная сила ощущается в ином мире, а не в физическом.

Получается, я для него все-таки опасна.

Но я понимала, что не хотела убивать Гардоса и, тем более, не хотела убивать Арктура. Не видела себя их убийцей, и одна мысль об этом заставила почувствовать грустную нотку, ударившую по сердцу. Они мои повелители, и мы обязательно вместе прикончим Иона.

«Ведь кто знает… может ты займешь третий трон?»

Да, я хочу сидеть рядом с ними на третьем трону… поэтому пусть Эраст Родригес со своими мутными речами идет к черту.

И когда я подумала об этом, впереди себя увидела маленькую темную точку, и она начала стремительно расти и заполнять собой все пространство. Повсюду затягивался мрак, и его рассекали длинные изогнутые полосы молний. Они сверкали отовсюду и манили своей мощью. Я устремилась навстречу к этой тьме, и вокруг моих рук завихрился алый свет, точно такой же, какой горел в глазах повелителей.

Меня тянуло к ним, а обманывать друзей стало еще веселее. Я все-таки их последняя надежда, а не урод Ион или Стражи Хаоса, но никто об этом не узнает, потому что я намерена занять третий трон в главной пирамиде Анталиона.

Да… я стану среди них.

Через час после этой невероятной медитации, которая придала мне большой заряд сил, я встала с кровати и захотела выйти из комнаты, чтобы найти Сару. Нужно ее срочно поторопить. Огонь в моих жилах страшно бурлил и не давал мне спокойно сидеть на месте. Я ужасно хотела быть одной из них. Стоять с ними наравне. А для этого мне надо избавиться от Анестониан. Мешать Саре искать информацию о Стражах Хаоса нет смысла, ведь они ничем им не помогут.

Но не успела подойти к двери, как тут же она открылась, и на порог вступил Ион. Я тут же застыла, и сердце от сильного удара страха чуть не вырвалось из груди.

— Ты уже готова, девочка? — ухмыльнулся он.

Я долгое время представляла, как убью его. Но сейчас, находясь с ним наедине, мне стало страшно, и вся былая уверенность покинула меня. Он высок, могуч, крепок. Сознание уже перестало воспринимать его как Ричарда, как обычного отчима. Это мой враг с внеземным происхождением, долгой историей и властной силой.

И со странными планами, куда входила Сара и сила Стражей Хаоса.

Ион близко подошел ко мне, а издевательская ухмылка не хотела спадать с его лица.

— Я чувствую в тебе тьму, девочка.

Громко сглотнула от изумления. Так и знала, что он не верил мне… но так хотела на это надеяться…

Ион задумчиво погладил подбородок, и его глаза вновь вспыхнули желтым сиянием.

— Не могу понять ее источник, но в тебе есть что-то очень опасное.

— Зачем ты сюда явился? — хмуро спросила я, пытаясь перевести тему.

А так хотелось наброситься на него и задушить…

— Я не смог возродить Анестониан, и мне нужна помощь Сары. А еще мне нужен сообщник.

Я не нашла, что на это ответить, и просто молчала. Внезапно ненавистная ухмылка Иона исчезла, его губы задумчиво сжались в тонкую линию.

— Так ты точно ничего не помнишь?

Нижняя губа задрожала, но я подавила желание сжать ее зубами. Он заметит, что я нервничаю… Надо держать себя в руках…

Хотя смысла в этом уже не видела, ведь он чувствовал во мне пульсацию тьмы…

— Не понимаю, о чем ты. — стараясь держать голос уверенным, проговорила я. — Все же сказала.

Он вновь издевательски улыбнулся:

— Я не буду спускать с тебя глаз, девочка.

«Тебе же будет хуже…»

— Поверила? — внезапно улыбнулся он.

— Поверила чему?.. — не поняла я.

И сейчас я заметила, как лицо Иона изменилось. Насмешливая ухмылка пропала… и глаза перестали сиять золотом. Они покрылись таким же кровавым огнем, а губы сжались в тонкую линию.

— Хватит мне уже врать.

Он внезапно сжал меня за горло и прижал к стене. Удар был настолько силен, что под лопатками вспыхнула боль.

— Ай… отпусти!

Я хотела крикнуть, но он прижал ко рту свою могучую твердую ладонь. Я хотела забарабанить ногами по стене, и он ударил своей коленкой мне по животу. Боль вспыхнула, но мне удалось проглотить ее и сдержать вопль ужаса.

— Ты все помнишь, ты все знаешь! И тьма внутри тебя растет!

— Как будто в тебе тьмы нет! — огрызнулась я.

— Давай, скажи, что ты все помнишь! — яростно прошипел он и крепко сжал меня за волосы.

Мне хотелось сейчас его прирезать! Но насколько я была слаба!

— Ну помню и что?

— И ты не рассказала об этом своим друзьям? — усмехнулся он.

— Расскажу!

— Пробуй. Не выйдет. Теперь они в моей власти. Пока ты спала, я одурманил разум каждого.

Я ошеломлённо округлила глаза. Значит восторженная улыбка Сары была не искренней? Она реально была околдована…

Ион наклонился ко мне и тихо прошептал:

— Теперь они мои марионетки. Точно такие же куклы, как ты, игрушка Гардоса.

Я была готова плюнуть ему в глаз.

— Думаешь, я глупый? Думаешь, я поверил в твою тупую байку? Я чувствую в тебе их силу. Странно, что Саранта этого не чувствует. А ещё я чувствую, что ты им служишь. А еще…

Его палец медленно провел по моей нижней губе:

— Чувствую, что не только им служишь… от тебя так сильно пахнет желанием поцеловать одного из них… Арктура… Бедный Нефрит. Обязательно ему расскажу, какая ты шлюха.

Я хотела укусить его за палец, но он резко и властно сжал меня за щеку и усмехнулся:

— Гардос использует тебя, а я буду использовать его дочь.

— Зачем ты убил мою маму? Тебе же нужны Стражи Хаоса… и только энтариаты могут с ними связаться… я не понимаю…

— И не нужно тебе этого понимать. Мне нужно, чтобы Саранта служила мне и вернула Анестониан к жизни. А ещё я сделаю так, чтобы вы с Сарантой поссорились…

— Не понимаю…

Теперь он впился мне в глаза и нежно произнес:

— Ты забудешь о нашем разговоре. Забудешь о том, что я тебе сказал. Забудешь обо всем.

Нет, не забуду! Я начала моргать, пыталась качать головой, но его глаза, нереальные, нечеловеческие, слишком яркие, слишком ужасные захлестнули меня в плен. И я ощущала, как некий дым в сознании нежно клубился, плавно захватывая разум. Сгустки дыма плотно обвивались вокруг моей головы.

Я пыталась отбросить их, пыталась прогнать, схватиться за свою память, за те слова, которые он произнес…

Но мир перед глазами покачнулся… и меня унесло во тьму.

И наш недавний разговор начал ускользать, начал сливаться с этой бесконечной темнотой…

А когда пришла в себя, в комнате уже никого не было. Я лежала на кровати, и мне показалось, что недавний разговор с Ионом просто приснился.

Да… это был странный сон, который не дал мне абсолютно никаких сил.

Странный сон, который начал плавно стираться из памяти.

Вскоре подошла Сара и сказала твердо: «Пора». Это слово, одно единственное, сказанное ее мягким голосом, вызвало внутри меня весь трепет от мучительного ожидания и раскрытия долгожданной развязки. Раньше я только и хотела, чтобы вернуть сестру из иного измерения и вместе с ней избавиться от врага.

Но сейчас она стала моим врагом, и я не могла больше ни о чем не думать, кроме как дать ей возможность вдохнуть полной грудью живой настоящий воздух, а потом отобрать последнее дыхание жизни уже навсегда. Ведь возродить третий раз уже нельзя. Она умрет навсегда. И от этой мысли я не ощущала ни горечи, ни тоски, ни злости… Полная пустота царила в моей душе, и это даже не огорчало.

Я только знала одно — она приспешница Иона, а тот, кто идет за ним, за убийцей моей матери, для меня будущий труп.

Не могла понять только одного: я четко помнила, что Ион что-то сказал, прежде чем я погрузилась в непонятный мираж забвения. Не мог это быть сон, слишком красочным он был, и я не помнила, чтобы уснула. Я пыталась вспомнить его слова, от которых почему-то разозлилась, но в памяти была большая дыра. Вспышку злости ощутила из-за этого — я чувствовала, что он сказал нечто важное, но воспоминания исчезли. Как? Он стер память? Я не могла даже вспомнить и этого. Помнила только его последние слова: «Думаешь, я глупый? Думаешь, я поверил в твою тупую байку? Я чувствую в тебе их силу. Странно, что Саранта этого не чувствует. А ещё я чувствую, что ты им служишь. А еще… Чувствую, что не только им служишь… от тебя так сильно пахнет желанием поцеловать одного из них… Арктура… Бедный Нефрит. Обязательно ему расскажу, какая ты шлюха».

«Не расскажешь» — фыркнула я и издала смешок. Нефрит ему все равно не поверит. Для Нефрита Арктур — чудовище, которое никого не может любить, кроме самого себя, и эта ложь намеренно затягивает его в сильное заблуждение. Он никогда не поверит в то, что я до сих пор хотела поцеловать его врага. Боюсь даже представить, каким мучительным и болезненным ударом станет для него это осознание, но сейчас меня это не беспокоило. Волновало другое.

Казалось, Ион сказал что-то еще… Но что? Стукнула себя по лбу, думая, может удар восстановит провалы в памяти… но нет… Может Ион ничего не говорил, мне это просто приснилось, и я случайно спутала сон с явью? Возможно.

Я выдвинула ящик шкафа и, перебрав его содержимое, вытащила из хлама вещей блестящий кинжал и резко стянула с него футляр, исписанный выпирающими грациозными золотистыми узорами. Лезвие завораживающе блестело от лучей падающей лампы, и сейчас, на секунду, я почувствовала, что меня начало что-то связывать с этим орудием. Между нами проскочила связь, очень схожая тогда, когда я пыталась выронить окровавленный кинжал возле измучанного короля, но не могла. Но тогда я хотела от него избавиться

А сейчас я не хотела отпускать это орудие из своих рук. Оно мое… Никому его не отдам.

Сегодня им я опять лишу жизни.

Засунув в кинжал футляр, я убрала орудие в глубоко карман и, причесав волосы, направилась к выходу. По просьбе Гардоса я должна была убить Анестониан не перед свидетелями.

Но мне хотелось сделать все наоборот. Я не боялась гнева Гардоса. Он достал со своим президентом и пусть побесится. Я боялась, что Ион ощущает приближение своей победы, и хотела его в этом разочаровать.

Мы все подошли к закрытым вратам пирамиды, Сара держала в руках плотную завернутую ткань, но внезапно Ион застыл и бросил Саре задумчивый взгляд. Он тихо промямлил:

— Мне нужно отлучиться. Кажется, я кое-что почувствовал…

— Что? — испуганно спросила девушка.

Он покачал головой, словно не верил, а его губы вновь затянулись в надменной улыбке.

— Я почувствовал твоего отца, Беатрис. — внезапно он посмотрел на меня, и по коже побежал мороз.

Папа… Я так долго хотела его увидеть, но сейчас это слово не вызвало у меня никаких чувств. Пустота продолжала обвивать всю душу, и даже мысль о единственном выжившем родном человеке не заставила хоть одну искорку вспыхнуть в омуте этой дыры. Но я изобразила удивление и высоко подняла брови. Моей реакции все поверили.

Забавно обманывать своих друзей. Сколько вы еще интересного про меня не знаете…

— Я срочно лечу за ним, а вы возрождайте Анестониан.

Сара не успела даже рта раскрыть — Ион резко раскрыл крылья, взметнулся в воздух и стремительно помчался в сторону облаков. Мы удивленно проводили его фигуру взглядом. Куда он летит? В космос? Где он почувствовал моего отца? Я ощущала, сколько вопросов начали терзать ум Сары, и даже не пришлось включать дар телепатии, чтобы это услышать.

Но последняя просьба Иона все-таки оказалась сильней по своему влиянию, чем вопросы без ответов, и девушка ногой пнула по вратам. Они с глухим скрипом отворились. Заходите, кто хочет, хотела пошутить я, но умолкла. Заходить то сюда никто не хочет, это место пропитано смертью, отчаянием, и даже никаких сокровищ за толстым слоем горячего песка не видно. Да и кому надо попадать в тихий забытый мир Тениона?..

Мы направились по длинным широким коридорам пирамиды, и я услышала, как за спиной Милослава и Нерити издали удивленный вздох. Да и не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, как все были потрясены этим местом.

Идя к главному холлу, меня начали посещать воспоминания, как недавно тут ходила я, не догадываясь о том, что вот-вот внутри пробудится высшая сила, и я стану служить двум врагам… но теперь я почти среди них.

Мы зашли в тот самый холл, где тусклый солнечный свет пробирался из щелей стены, а алтарь был засыпан песком. Почва под ногами была все также тверда и позволила друзьям ровно стоять.

Сара положила ткань на пол, развернула, и я увидела кость руки. Ту самую, которую похитил Ион на моих глазах. Как он тогда посмел нагло украсть ее и исчезнуть, оставив меня задыхаться от жуткого горя? Я тогда чуть не сгорела от ярости…

От воспоминаний закружилась голова, и я резко тряхнула ею, чтобы отбросить мираж навалившихся мыслей. Моя рука крепко сжала прохладную кость неполнородной сестры… не верилось в это.

Я сейчас вместе с Сарой буду ее возрождать.

Чтобы потом убить.

Мы вдвоем сели на горячий песок, лёгкий ветер поднял в воздух сверкающие кристаллики и разнёс их по помещению. Горячий воздух обжигал нос. Ребята стали по кругу и не сводили с нас взгляда. Видела боковым зрением, как сильно напрягся Галактион, а Арнольд начал ковыряться в ногтях, чтобы как-то отвлечься от переживаний.

А зачем тебе переживать, если ты ничего не будешь делать?

Сара осторожно коснулась кости, и наши пальцы сплелись. Она кивнула мне и тихо сказала:

— Повторяй за мной.

Я кивнула в ответ, и она закрыла глаза. Следом закрыла я. Чувства обострились. Я остро чувствовала палящий зной ветра и как сильно впивалась ручка кинжала мне в бок. Лишь бы не выпирала…

Не хватало привлечь ненужное внимание.

Да даже если ее кто-то заметит, то неважно, ведь сейчас мне все доверяют. Никто никогда не подумает, что я способна на такой ужасный, по их мнению, шаг.

Сара начала тихо, осторожно, будто сильно боялась, шептать:

— Наш йи тонаси егэр

Мне было тяжело повторять эти слова древнего сэйланского языка «Киль», но я старалась выдавить из себя хоть что-то:

— Наш йи тонаси егэр…

— Бакин торами егэр

— Бакин торами егэр…

Откуда язык сэйлансев известен Саре? И неужели Арктур проговаривал те же слова, когда возрождал меня?

Держали ли его руки меня так же аккуратно и бережно, как сейчас я сжимала кость Анестониан?

На секунду представила, какое маленькое расстояние было между нами… и не возникло внутри знакомого отвращения… и даже пустоты не было. Я почувствовала тепло. Часть его души вспыхнула нежным светом, стоило мне о нем лишь подумать. И это тепло нежно разлилось по всей груди, и мои силы, дремавшие неизвестно сколько, начали пробуждаться в руках.

— Торами йаем егэр! — громко крикнула Сара.

— Торами йаем егэр! — воодушевленно повторила я.

Даже не удивлялась, что слова повторяла точь-в-точь. Сара так четко, так аккуратно проговаривала каждый слог, что запутаться не получалось.

Я почувствовала, как кость нагрелась теплом. Пальцы защипали маленькие искры, взрывающиеся и колющие руку. Но я не открывала глаза, продолжая слушать голос Сары и повторять магические слова за ней.

И остро чувствовала, как кинжал упирался в бок.

«Ты возродишь Анестониан. А потом ее убьешь» — громко и требовательно разнесся в сознании голос Гардоса.

— Ох!

Внезапно нас нечто мощное подбросило в воздух, и руки, держащие кость, ослабли, и та звонко упала на песок. Меня отбросило в угол, песок врезался в глаза, острая боль впилась в спину и достигла своим ударом до позвоночника. Кашляя, я сползла вниз и, быстро моргая, попыталась рассмотреть сквозь песок, что вокруг происходило.

Но комнату залил ярчайший свет, болезненно ударивший в зрачки.

Прикрыв глаза и продолжая ощущать мучительную пульсацию в спине, я осторожно коснулась выпирающей ручки кинжала и затолкала его глубже.

Сквозь веки заметила, что сияние угасло. Раздался звонкий стук. Я открыла глаза и увидела, что на песок ступили грациозные длинные стройные ноги. Ярко голубые ноги.

Мой взор пробежал по острым коленкам, затем по узкой талии, четырем рукам, и остановился на сверкающих космических глазах.

Боже мой. Она вылитая богиня Кали.

— Анестониан? — хрипло спросила я.

— Беатрис. — робко улыбнулась она.

Голос был слишком красив. Этот голос постоянно и на протяжении долгого времени звал меня, просил прийти и помочь.

Но она не ожидала, что эта помощь будет с подвохом.

Поднявшись, я побежала к ней. Меня резко обуял непонятный порыв прижаться к ней. Анестониан раскрыла свои длинные изящные руки и обняла меня. Я прижалась к ней в ответ. Она намного выше меня, она слишком большая… Неужели моя мама тоже была такой? Такой иноземной… Может быть, и я была бы такой…

Я чувствовала ее сладкий аромат и не верила, что это моя сестра…

Боковым зрением заметила, как Сара, поднимаясь на ноги, робко улыбнулась нам. По ее щеке текла тонкая струя крови. Видимо, она сильно ударилась, когда упала.

Я поймала на себе довольные взгляды Роберта, Арнольда, Милославы, Галактиона. Увидела, как искренне улыбался мне Нефрит. Его глаза сияли. В глазах Милославы я увидела слезы. Слезы, наполненные радостью.

И тут же я остро почувствовала, как свирепо впился в бок кинжал.

«Ты возродишь Анестониан. И потом убьешь» — властно требовал голос Гардоса, одурманивая туманными темными нитями рассудок.

— Беатрис, не верю, что спустя столько времени мы вместе… — ее две руки обнимали меня за спину, третья начала разглаживать волосы, а четвертая смахнула с глаза слезинку. — Я так долго тебя звала… я так отчаялась… но теперь мы вместе…

— Угу… — улыбаясь, кивнула я, погружая руку в карман.

— Мы уничтожим их. Гардоса, Арктура, Элизабет. Всех их.

— Уничтожим. — шепотом повторила я.

— Мы сделаем это вместе.

Я вздрогнула. Эти слова она произнесла перед тем, как я покинула подпространство. Эти слова должны были отрезвить меня, но…

Мои руки крепче сжали ручку кинжала.

«Ты убьешь ее. Потому что ты теперь одна из нас»

— Нам столько всего предстоит… — обнимая мое лицо, восторженно прошептала Анестониан.

«Ты возродишь Анестониан…»

— Столько всего… — задумчиво повторила я.

«А потом убьешь…»

— Да… — улыбнулась мне Анестониан.

Убьешь…

— Да… — в тумане повторила я.

Убьешь…

УБЬЕШЬ!

Я резко вытащила кинжал… и все произошло будто во сне. В мое ухо врезался ее истошный крик. Горячая золотая кровь брызнула на пальцы. Лезвие кинжала застыло в спине, и рука просунула ещё глубже… насквозь.

Я услышала, как ахнула Сара. Увидела, как исчезла улыбка с лица Нефрита. Как побледнел Роберт, как потрясённо застыли Арнольд и Нерити, как прижал к щекам лапы Галактион. Как Милослава потеряла равновесие и рухнула на пол.

А до уха раздался голос Анестониан:

— За… что?..

Я вытащила кинжал, и кровь фонтаном полилась на песок.

— Прости. Но я теперь одна из них.

И я вонзила кинжал ей в грудь. Она издала хриплый стон, обмякла и упала на меня. Не держа ее, я отпустила ее длинное тело, и Анестониан упала на землю лицом.

Я оглядела свои руки. Они вновь были в крови, но уже не в красной. Золото, переливающееся блестками, подобно красивым теням, врезалось в кожу. С кинжала лилась яркая жидкость, будто мед.

«Я всегда выпиваю кровь своих жертв, и этим получаю их силу и становлюсь еще могущественней» — пронесся в памяти восторженный голос Гардоса, шуршащий подобно шелку, и я поднесла ладонь к своим губам и, измазав их этой теплой жидкостью, слизала кровь. Приятное тепло наполнило все тело и ярчайшим зарядом пронеслось по венам. Сила, пробудившаяся в руках, будто стала еще могущественной, а эта кровь, теплая и сладкая, как реальный мед, одурманила невероятным зарядом энергии.

Я посмотрела на тело убитой сестры. Она еще слабо дышала.

Зато очень громко от шока дышала Сара.

— Ты… ты что натворила?! — страшно закричала девушка.

Никогда не видела ее такой яростной. Никогда не слышала, насколько от сильного гнева пронзительным становился ее голос. Никогда не слышала подобного тона.

И осколок тьмы в моей душе радостно затрепетал.

Сара побежала к Анестониан. Остальные тоже рванули к ней. Лишь я одна стояла и крепко держала окровавленный кинжал.

— Беатрис, как?.. — Нефрит не нашел сил продолжить свой вопрос.

— Гардос, Арктур, — захлебываясь кровью, зашептала Анестониан в землю. — Она служит им… — ее дрожащая рука слабо поднялась в мою сторону, и Сара, присев рядом с ней, хмуро проследила за ней. — внутри нее их душа… теперь она в их власти…

— Нет… — будто все осознав, ахнула Сара и прижала к губам руку.

— Я почувствовала это… она вам не друг…

Ее рука упала с громким хлопком на песок.

— Беатрис… ты должна бороться с этим злом… а не… утопать в нем…

Она издала предсмертный вздох. Из ее уст хотели вырваться новые слова, но смерть отобрала ее душу слишком быстро, и эти загадочные слова слились с напряженной тишиной. Даже сердца других громко не стучали.

И лужа крови потихоньку расползалась повсюду.

Прижимая бледные ладони ко рту, Сара посмотрела на меня другим взглядом.

— Как же я раньше не догадалась… дура…

Она решительно встала и пошла ко мне. Нефрит поднялся следом и хотел взять ее за запястье, но девушка резко взмахнула рукой, и его вместе с остальными ребятами отбросило назад.

— Как же я раньше этого не поняла?!

Она вцепилась мне в руку и страшно пристально посмотрела в глаза. От мощного напора ее силы кинжал выпал из моей ладони.

— А я этого даже не почувствовала! — закричала она мне в лицо.

— Сара! — крикнул Нефрит.

Он поднялся и пошел к ней, следом за ним направился Галактион, и его отвисшая от ужаса челюсть никак не хотела закрываться.

— Он возродил тебя и отдал часть твоей души! И вместе с этим отдал часть души Гардоса! Беатрис! Неужели ты служишь им?! — пронзительно кричала Сара.

Я в немом ужасе смотрела на нее и не знала, что сказать.

— Отвечай! Ты им помогаешь?? Они внушили тебе это?!

— Сара, успокойся! Нам надо спокойно во всем разобраться! — пытался мягко говорить Нефрит. Он коснулся ее плеча, но Сара проигнорировала его, продолжая не сводить с меня взгляда.

— Ты убила свою сестру! Ты убила нашу надежду!

Я до сих пор молчала, и эти слова, к собственному удивлению, ничего внутри меня не вызвали.

— Мы так долго летели сюда, чтобы ты убила ее?! Они тебе внушили это?! Приказали это?!

— Нет, я это делаю по своей воле. — не выдержала и совершенно спокойным тоном произнесла я. Ни один мускул не дрогнул на моем лице.

Сара ахнула и побледнела. За ее плечом я заметила, как широко разинул рот Роберт.

— Как?! — дыхание у Сары сбилось. — Как ты могла убить ее?!

— Так же, как Ион убил мою маму. — спокойно прошептала я.

— Что? — потрясённо спросила Сара.

— Да. — кивнула я и слизала с губ остатки крови. — Он убил мою маму. Он взорвал деревню Милославы. Он наш враг, точно такой же, как и Гардос. А ты ему служить собралась.

Сара в ужасе качала головой.

— Нет, это не правда! Кто тебе такое сказал?!

— Я видела смерть своей мамы своими же глазами.

— Нет, тебе это Гардос внушил! — отчаянно крикнула Сара. — Ион не такой! Он против него, а значит мы будем вместе!

Обманутому никак не объяснить, что его скормили ложью… Будет верить в иллюзию до последнего.

— Это не так. Ион тоже наш враг. Просто ты его недооцениваешь.

Я засунула кинжал в футляр.

— Пойми это, Сара, Ион тебе не друг.

— Да лучше служить ему, чем как ты! Ты предательница! — завопила Сара. — Ты нас обманывала! И как давно это длилось?!

— Сара, нет, она не может быть предательницей… — качал головой обескураженный Нефрит.

Остальные молчали, в ужасе наблюдая за нами и не зная, что сказать. Сару трясло, из ее глаз лились слезы, и мне было противно за этим наблюдать. До чего же это было тошно… еще защищает моего врага, мерзавка…

— Отвечай! — потребовала девушка.

— С тех пор, как меня возродили. — спокойно сказала я и скрестила руки. — На Андоре по ночам я встречалась с ними. Я служила им, обо всем докладывала, но теперь скрывать этого я не буду, ведь ты примкнула к моему врагу.

— Нет, не может этого быть…

Сара упала на коленки и еще сильней затряслась.

— Ион враг, и ему не надо служить. — бесстрастно проговорила я. — А Гардос не так плох, как тебе казалось. Он пытается вернуть свое былое величие.

От этих слов ярость внутри Сары еще сильней вспыхнула. Она поднялась на ноги, и в ее глазах я отчетливо увидела желание ударить меня, но Нефрит схватил ее и крепко прижал к себе, не давая девушке сделать шагу.

— Зачем ты убила Анестониан?! — завопила она.

— Потому что она служила убийце моей мамы! — теперь спокойно стоять у меня не получалось, и я крикнула. — Потому что я теперь служу им и буду помогать им избавляться от всех врагов!

— Нет, ты не могла так поступить! И Ион не убивал твою маму, это сделали они! — кричала Сара.

— Я видела ее смерть! Я присутствовала там!

— Это Гардос внушил тебе! Он мог так поступить с тобой! Он мог изменить твою память!

— Как и Ион твою…

— Ненавижу! Ты предательница! Предательница!

— Успокойся, Сара, — тихо сказал Нефрит, обнимая ее. Затем его зеленые глаза внимательно посмотрели на меня. — Я думаю ты загипнотизирована, Беатрис, и нужно привести тебя в чувства.

Я издала смешок и начала делать шаги назад.

— Как раз-таки загипнотизированы вы, а не я! Ион что-то наговорил вам, раз вы ему так верите!

— Это Гардос тебе что-то наговорил! — вопила Сара. — Отпусти меня, Нефрит, я убью ее сейчас!

— Попробуй! — рассмеялась я. — Не получится.

Вокруг меня начали кружить черные завитки дыма, и Сара, посмотрев мне в лицо, жутко побледнела:

— У тебя теперь глаза, как у них!.. — и прижала ко рту ладонь.

— Нефрит, — спокойно обратилась я, — друзья. — я рассмотрела остальных, они все также были шокированы происходящим и не знали, что сказать. — Последний раз говорю: Ион наш враг. Вы либо соглашаетесь со мной и присоединяетесь ко мне, чтобы мы его уничтожили, либо вы мне больше не друзья.

— Беатрис, как ты могла?! — ошеломленно крикнул Галактион. — Гардос и Арктур убили тебя, а ты им теперь служишь?!

— Да потому что в ней их души! Она теперь подчиняется им! — кричала Сара.

— А ты подчиняешься Иону! — крикнула я в ответ.

— Да лучше ему! — огрызнулась она в ответ.

Я не смотрела даже на нее, а продолжала внимательно наблюдать за лицами тех, кого когда-то считала своими друзьями.

— Беатрис, это невозможно… — вырвалось у Милославы.

— Ты ненавидела белоснежного демона, а теперь ему служишь… — покачала головой Нерити.

— А вы служите другому ДЕМОНУ! — отчаянно крикнула я и почувствовала, как горло затянуло болью от такого сильного вопля.

— Мы не служим, мы присоединились к нему, потому что он борется против нашего врага! — добавил Галактион. — А ты примкнула к нашему врагу!

— Она неспециально, ей внушили… — начал искать оправдания Нефрит, но его перебила злая Сара.

— Она должна была бороться, она должна была сказать мне, она должна была…

— А вместо этого я им обо всем докладывала и вместе с ними убила Райнарда. — взмахнула я руками.

— Невозможно… — Сара прижала ко рту ладони.

— Нет, ты врешь… — покачал головой Галактион.

Я заметила, как у Нефрита сильно дрожала нижняя губа.

— Нет, она убила свою сестру с полным хладнокровием… значит и короля тоже… — печально проговорил Роберт. В его глазах царил полный ужас.

— Не может такого быть! — кричала Сара.

— Так вы пойдете со мной или будете с мерзавцем Ионом? — обратилась я к друзьям.

Ребята в немом шоке переглянулись. Галактион сделал шаг назад и покачал головой.

— Я любил и ценил ту Беатрис. Ты для меня уже мертва.

Я злобно закатила наверх глаза.

— Если ты забыл, я реально была мертва.

Арнольд громко сглотнул:

— Барбара стала чудовищем… и ты… но Барбара была в плену, а ты была все время с нами. Ты должна была нам все рассказать, Беатрис.

— Мы бы помогли тебе избавиться от их влияния! — с криком добавила Сара.

— Поэтому прости, но нет…

Арнольд отошел следом за Галактионом. Мои руки напряглись, и я посмотрела на Роберта. Поддержки не ждала, но хотела услышать его слова.

— Даже если Ион чудовище и монстр, как ты его описываешь… но он хотя бы не лишил меня моего дома… — мрачно сказал Роберт и отошел. — прости, Беатрис, Ион внушает мне больше доверия.

— А он убил мою маму… — печально покачала я головой. — очень жаль, что он тебе больше внушает доверия…

— Не убивал он, это тебе Гардос внушил! — с криком добавила Сара.

— Заткнись! — прорычала я сквозь зубы.

— Беат… Беатрис… — заговорила Милослава. — я хочу тебе верить…

— Так поверь!

— Но не могу. Прости…

От происходящей ситуации я чувствовала, как терялась и захлебывалась от ужаса и бессилия, и еще одна грань, и они вместе собьют меня с ног. Я вновь страшно закричала, надеясь хоть кого-то привести в чувства:

— Милослава, Ион уничтожил твою деревню! Те монстры были его армией!

— Даже если так, то Гардос тоже, ведь он использует мою сестру, как пушечное мясо. — и девушка присоединилась к Галактиону, Арнольду и Роберту.

Я фыркнула, закатив наверх глаза, и посмотрела на Нерити.

— Я не узнаю в тебе ту рыжую бестию… прости… Ион лучше. — и Нерити тоже отошла.

— Но другого от тебя я не ожидала! — яростно рявкнула я ей. — Ты и с конкурсом меня не поддержала!

Сара продолжала дергаться в объятиях Нефрита, но я не смотрела на нее. Мои глаза глубоко посмотрели на парня. И я надеялась, что он не станет сейчас моим бывшим парнем.

— Беатрис, я тебя никогда не брошу… — прошептал он. — я хочу тебе помочь, и я буду искать способ, как избавить тебя от влияния этих двух мерзавцев…

— Удачи. — шепнула ему я.

— Но я на месте Иона. — сказал он. — И я попрошу его помочь тебе.

— Ясно… — издав смешок, кивнула я. — То есть ты мне тоже не веришь.

— Он не чудовище. Ты заблуждаешься. — качал головой Нефрит. — Давай, брось кинжал, и пошли… я помогу тебе…

Он вытянул вперед руку, моля, чтобы я взяла ее. Но я еще глубже засунула кинжал в карман и хлопнула в ладоши.

— Браво! Не нужно! Все! Мне ничего от вас не нужно! Я ухожу! Ухожу от вас!

— Беатрис, пожалуйста… — сдавленно начал Нефрит.

— Пусть валит! — крикнула яростно Сара. — Пусть уходит сейчас! К ним! Или выпусти меня, и я перережу ей горло!

— Она твоя подруга, — мрачно сказал Нефрит. — и ей нужно помочь.

— Она предательница, врунья и убийца! — вопила Сара. — Моя подруга мертва!

— Тогда я ухожу. — бросила я и начала потихоньку уходить.

— Уходи! Не хочу тебя видеть! Убила свою сестру! Папу Наташи! За что?! Просто за что?! — страшные крики, произнесенные дрожащим голосом, пронзительно ударялись мне в спину.

Но я ей не отвечала. Я уходила и чувствовала, как все сверлили меня ненавистным взглядом. Никто за мной не шел, даже Сара перестала дергаться. Нефрит отпустил ее, и, когда я бросила взгляд за плечо, то увидела, как Сара упала коленками на пол и затряслась над трупом энтариата.

— Анестониан… прости… — сквозь пелену слез прошептала она.

Я завернула за угол и тут же врезалась в высокого парня. На секунду подумала, что это Арктур, и мое сердце от этого имени наполнилось теплом.

Но это был Ирлант.

— Устроила ты, конечно, переворот, дорогуша. — улыбнулся он и, взяв меня за запястье, ближе притянул к себе.

— Что тебе надо? — прошипела я и дернула рукой, но он еще ближе притянул к себе и прижал палец к своим губам.

— Пришел забрать тебя отсюда. — шепотом сказал он, и внезапно нас телепортировало.

Душный воздух, песок под ногами и старые стены — все вокруг исчезло, и передо мной появился темный прохладный коридор главной пирамиды Анталиона. Я удивленно обернулась и изумилась такой резкой телепортации.

— Я думала, так только Гардос может… но ты? — я удивленно посмотрела на него.

— Мы так все можем, ведь Завеса пала. — улыбнулся он мне, скрестив руки.

— А почему тогда Арктур провожал меня до портала? — не поняла я.

Его улыбка стала еще шире:

— Он может, но ему хочется подольше побыть с тобой, растянуть время.

Ирлант подошел ко мне ближе, наклонился и шепнул на ухо:

— Если ты хочешь рассказать об убийстве своей сестрички, то Гардос и Арктур сейчас в тронном зале.

— Проводишь меня? — я внимательно посмотрела на него.

Но Ирлант покачал головой:

— У меня есть одно дело, поэтому как-нибудь сама.

И закончив, он исчез передо мной.

Все были в ужасе. Ион еще не вернулся, но каждый из них ожидал с нетерпением его появления, чтобы обо всем доложить. Они не могли поверить в это. Их подруга, человек, на которого они так надеялись, которого считали своей надеждой и надеждой всего мира — служит самому Гардосу, их врагу. В голове Сары это никак не укладывалось. Как такое возможно? Он жаждал ее смерти, ее убили, а потом вернули, и Беатрис теперь с ними. И все это время она тайно служила им. А ее синяки под глазами Сара списывала на недосыпы и бессонницу, ведь сама страдала от этого. Но у Беатрис не было бессонницы. Она по ночам не спала, потому что была на Анталионе…

Нефрит был в ужасе. Когда Беатрис уходила, он хотел догнать ее, остановить и попытаться спасти. Но от шока ноги приросли к земле, и он не смог пошевелиться.

Роберт был ошеломлен. Он долго горевал по Беатрис, а теперь она, как Лилиат, или еще хуже…

Все были потрясены.

Анестониан мертва навсегда. Возродить ее уже не получится. Беатрис специально так сделала, чтобы помешать им и Иону…

Казалось, теперь все обреченно… Ничто теперь не остановит их главного врага… И это отчаяние, пронизанное ледяным ужасом и яркими пульсациями боли, крепко, подобно виселице, обвило каждого за горло.

Вечером, когда небо затянул мрак, и за горизонтом начали вспыхивать первые звезды, Милослава зашла в свою комнату и включила свет. Девушка думала прилечь и провалиться в глубокий сон. Ведь только там можно на мгновение почувствовать себя спокойно, отключиться от всех чувств и забыться на какое-то время.

И, когда комната засияла в ярких огнях, она обернулась и потрясенно крикнула.

Перед ней оказался Ирлант.

— Ну здравствуй, красавица. — прижав ее к стене, с наслаждением проговорил парень, кладя свою руку ей на шею. — Я же говорил, что присоединю тебя к своей коллекции.

— Нет! Нет! — заорала она, чувствуя, как ей перестало хватать воздуха. — Нефрит! Сара! Спасите!

Но глаза Ирланта вспыхнули красным огнем.

— Никто тебе не поможет, красавица.

Милослава услышала топот ног за дверью и хотела крикнуть, но резко пол под ногами пропал, и ее мощным порывом начало куда-то нести. Прохладная рука Ирланта крепко держала ее за горло, а знакомая комната, где она спала, исчезла перед глазами.

Мир вокруг затянулся тьмой… и ее понесло туда…

…Сара, Нефрит и Галактион резко ворвались в спальню Милославы и никого не увидели. Только маленькая записка, крутясь по воздуху, медленно опускалась к полу. Сара поймала ее и раскрыла. От прочитанного ее прошибло холодом.

Милослава теперь моя, сестричка. Только не грусти.

Твой любимый брат Ирлант