Странный аттрактор

Глава 23

Дверь медблока открылась и в палату зашла Шей.

— Как ты себя чувствуешь? — взволнованно поинтересовалась она.

— Великолепно, — поморщился я, щурясь от яркого света, пробивающегося у неё из-за спины. — Дверь за собой прикрой, пожалуйста.

В комнате стоял полумрак. Яркий свет последние двое суток был для моих глаз очень болезненным неудобством. Даже датчики и лампочки медицинского оборудования я попросил отвернуть, уж очень они меня раздражали.

— Сегодня утром удалось стабилизировать его состояние, — не оценив моей иронии, осуждающе покачал головой Виктор. — Я ещё раз настоятельно рекомендую Вам найти эндокринолога и в кратчайшие сроки заняться изучением и взятием под контроль Вашего метаболизма.

— Ты опять за своё, Виктор. Я же говорил, что совсем не обязательно продолжать обращаться ко мне на «Вы». Я понимаю почему так делает Вагит, но тебе-то это зачем? Ты же скоро станешь формально моим отчимом, — я хохотнул. — Разве так общаются внутри семьи? Бери пример с дочери, у неё с этим с самого начала проблем не возникало. И да, я помню про эндокринолога, но пока такой возможности нет. Или ты предлагаешь мне похитить какого-нибудь специалиста и запереть его в подвале?

— Пока не привык, — безразлично пожал плечами тот в ответ. — Тогда хотя бы не стоит подвергать организм таким нагрузкам. Пока не решишь вопрос с гормонами, постарайся не ввязываться в столь опасные схватки.

— Я согласен с Виктором, господин, — поддержал врача сидящий рядом Вагит.

Уж кто бы сомневался, что он согласен. Заходивший вчера Байрам поведал мне, что такого количества нецензурной брани, которое Вагит исторг из себя, наблюдая через камеры за моим боем с одарённым, от своего командира раньше им не приходилось выслушивать и за год.

Пребывание в состоянии немощного овоща меня очень сильно раздражало, но поделать было нечего, приходилось терпеть. При этом события, касающиеся нашего конфликта с «Лонг жа», ждать, пока я поправлюсь, не собирались, так что моя палата временно превратилась в импровизированный кабинет. По нескольку раз на дню ко мне заходил Вагит и другие офицеры, чтобы отчитаться о проделанных действиях.

Ещё своим визитом меня почтила Её Величество снежная королева Инна. Попросила не сдохнуть, пока не разберусь с Фехнерами. Вот это я понимаю настрой, далеко пойдёт девочка.

Война с синдикатом пока находилась в стадии мелких и частых диверсий, и моё личное участие в них не требовалось, бывшие наёмники успешно справлялись с этим самостоятельно, продолжая усугублять дела группировки.

— Надеюсь, что получится последовать вашим советам, господа. Но отрицать важность проведённой операции тоже не стоит. Мы нанесли сильный удар по экономике бандитов. Боссам будет куда сложнее контролировать недовольных головорезов, недополучающих денег. Преступники не будут сражаться за идею, ситуация внутри синдиката будет усугубляться. Скоро, когда мы скооперируемся с людьми Лианга, можно будет переходить к открытому противостоянию.

Прикусив губу от боли, я приподнялся на локтях. Виктор сразу подошёл и нажал кнопку на пульте от кровати. Благодарно кивнув и приняв полусидячее положение, поделился своими опасениями:

— Меня больше беспокоит то, как проявление силы влияет на мою психику. Вагит, это точно нетипично при переходе на следующий уровень? Такие изменения нехарактерны для обычных одарённых?

— Нет, господин. Расширение границ вуали, которое Вы продемонстрировали в конце боя — без сомнений является показателем перехода к первому классу. Вам следует начать тренировки с холодным оружием. Сначала с коротким ножом или кинжалом, затем и с мечом.

— Значит снова метаболизм, чёрт бы его побрал. То, что должно приносить пользу, пока что генерирует только неприятности, — разочарованно покачал головой я.

— Но я бы хотел обратить Ваше внимание и на саму схватку. Понятно, что тройки, как я — теперь для Вас не соперники, а вот двойки… Вашим противником был адепт второго класса, причём не самый сильный, но уже давно добравшийся до собственного предела и отточивший мастерство. Это то, о чём я говорил Вам ранее: одарённые дерутся совсем по-другому, это иной уровень. Если бы Вы спонтанно не открыли навыки первого класса, Вам бы не удалось победить в том бою. Незамедлительно необходимо начать тренировки и постараться встроить новые способности в Ваш индивидуальный стиль.

— Да, ты прав. Этот телохранитель сумел меня удивить: к тому, с какой скоростью он скакал от стен, я был не готов, — вздохнул я. — Теперь я чётко понимаю, что моих обычных знаний и опыта в рукопашном бою — недостаточно. Кстати, послушай. В свете открывшихся обстоятельств, я подумал вот о чём: есть в сети записи боёв одарённых? Мне нужны примеры типичных для них манёвров и приёмов, чтобы понимать, чего можно ожидать в бою с ними и самому пополнить свой собственный арсенал.

— Я сегодня же займусь подготовкой подборки, господин, — поклонился он. — Это очень правильный подход. Если у Вас пока нет возможности учиться в спаррингах, то до поступления академию — это единственный верный путь.

— Дожить бы ещё до этой академии, — пошутил я, вызвав волну негодования от всех присутствующих в палате. — Вот там-то я оторвусь. Почувствую себя настоящим молодым парнем. Студенческая жизнь, полезные знакомства, преподаватели, лекции, все дела… Прикольно же?

— А у тебя, похоже, очень искажённые представления об академии для одарённых, Ксандер, — не согласился со мной Виктор. — Ты забываешь про постоянные выезды в спорные зоны, риски, конкуренцию, опасности и стрессы…

— Да брось, док. Это всё мелочи, — отмахнулся я.

Вскоре они с Вагитом покинули помещение, разойдясь по своим делам. Шей пододвинула к моей кровати стул и спросила:

— Ну а если серьёзно, ты как?

— Пока дерьмово, — честно признался я. — Все мышцы ломит, голова гудит, от яркого света глаза болят. Но сегодня удалось справиться с гормонами, а значит мой паршивый метаболизм, наконец, начнёт приносить и пользу. Завтра-послезавтра должен встать на ноги.

Она ещё какое-то время посидела со мной, делясь новостями, потом ушла.

Я уже хотел было задремать, но в дверь постучались.

— Проходи, Захир, — сказал я, заметив в дверях мнущегося офицера. — Что-то случилось?

— Господин, — поздоровался он. — Если честно, то я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Дело в том, что когда я просматривал логи своих действий, совершённых мной во время операции, то заметил некоторую странность.

Я только кивнул, предлагая ему продолжать.

— И я обнаружил в них одну цепочку операций, которую не могу вспомнить, как выполнял.

— Что за цепочка? — насторожился я. — Что-то серьёзное?

— Цепочка как раз очень правильная, она блокировала ещё один резервный канал, по которому данные с камер могли утечь в облако. Только вот я не помню ни того, что заметил этот резервный канал, ни то, как его заблокировал.

— Ты уверен, что не сделал это на автомате, Захир?

— В том то и дело, что не уверен. Просто я подумал, что не стоит этого скрывать. В любом случае данные никуда не утекли, и вполне вероятно, что это всё-таки был я, но…

— Но лишняя осторожность не повредит, ты всё правильно сделал. Буду иметь ввиду такую вероятность.

Бдительный офицер поклонился и вышел из комнаты, оставляя меня в задумчивости. Но состояние моё не располагало к долгим размышлениям, тем более, что всё вроде как обошлось, так что я вскоре всё-таки провалился в дрёму.

Действительно, как и ожидалось, мой организм, запустив процессы восстановления, пришёл в норму очень быстро.

Оставшиеся сутки, необходимые мне для исцеления, я провёл весьма продуктивно. А именно: залез в базу данных местного университета и принялся просматривать кандидатские диссертации преподавателей, подрабатывающих индивидуальными репетиторами.

Копаясь в массе посредственных отписок, произведённых лишь для формального подтверждения нового статуса, мне удалось наткнуться и на несколько любопытных работ. В них с первой же страницы было видно то, что автор заинтересован в предмете исследования и пишет на собственном энтузиазме, а затрагиваемая им тема — действительно является объектом его интереса.

Следующими критериями для отсева стали структурирование текста и умение подавать информацию. Потом я принялся искать в интернете публичные лекции и выступления на конференциях. Потратив на всё про всё больше восемнадцати часов, я, наконец, выбрал двух преподавателей.

Наверное, поясню, с чего именно я хотел начать обучение Инны. Первая дисциплина, с которым ей предстояло ознакомиться, без всяких сомнений и вариантов — это математическая статистика.

Думаю, вы не будете спорить с тем, что каждому человеку, желающему мыслить рационально, просто необходимо владеть инструментами для регистрации, обработки, описания и анализа массивов данных.

Со вторым же предметом допускалась некоторая вариативность. Суть в том, что мне нужно было сформировать у моей будущей наследницы представления о том, какими методами оперирует современная естественная наука.

Обладание такими знаниями начнёт приносить пользу уже в процессе обучения. Понимание научных методов позволит ей в будущем самостоятельно находить в сети информацию по заинтересовавшей её теме и отличать действительно стоящие внимания исследования от шлака, которым кишат новостные заголовки, наподобие «Британские учёные доказали…».

Для этих целей подходила любая дисциплина с первым словом в названии «экспериментальная», будь то биология, химия или физика.

Определившись с кандидатурами репетиторов и назначив встречу, я выехал на туда к означенному времени. Оба преподавателя читали лекции в самом престижном высшем учебном заведении Харлема.

Главный корпус университета впечатлял своей монолитностью. Массивные высокие колонны, огромные витражные и мозаичные окна, дубовые двери с латунными ручками… Храм науки явно выделялся на фоне урбанистических пейзажей Харлема, было очень непривычно видеть такой уникальный образчик из смеси древнегреческой и средневековой византийской архитектуры.

Объяснив скучающему на своём посту пожилому охраннику цель своего визита и расспросив его, как мне добраться до буфета, где и была запланирована встреча с учителями, сдал верхнюю одежду в гардероб и направился через просторный холл к колоссальных размеров винтовой лестнице из мрамора.

Поднявшись на второй этаж, наткнулся взглядом на гипсовый бюст какого-то греческого философа. Ха, да это же Сократ. Интересно, почему именно он? Наверняка там на табличке процитировано его знаменитое: «Платон мне друг, но истина дороже». Подойдя и прочитав текст, выгравированный золотыми буквами на чёрном камне, улыбнулся. Я оказался прав, так оно и было.

С интересом поглядывая на снующих туда-сюда студентов, наконец, добрался до кафетерия и, заприметив нужных мне людей, отправился к их столику.

Картина, открывшаяся передо мной, оказалась весьма забавной. Какая-то сценка из комедийного сериала, не иначе.

Очень худой восьмидесятилетний старичок, текстура морщинистого лица которого напоминала кору дерева, а зачёсанные назад волосы и аккуратная бородка были седы как лунь, всей своей позой выражал крайнюю степень недовольства. Его руки были скрещены на груди, он постоянно ёрзал и бросал осуждающие взгляды на сидящую рядом полноватую молодую девушку в очках, увлечённо копающуюся в своём коммуникаторе, и параллельно с этим методично отправляющую в рот кусочки чизкейка маленькой ложечкой.

Такое пренебрежение с её стороны вызывало у него негодование. Действительно, вместо того чтобы провести время за беседой с коллегой, она продолжает заниматься своими делами, никакого уважения к старшим, хех.

— Добрый день, — вежливо улыбнулся я, присаживаясь.

Девушка сразу отложила свой гаджет и приветливо посмотрела на меня. Напоследок глянув на неё и осуждающе покачав головой, профессор уточнил:

— Полагаю, Ксандер Холланд?

— Верно, Семён Силуянович, — пожал я его сухую руку. — А Вы, леди, наверняка, Беллатриса Карпентер?

— Можно просто — Белла, — сверкнула очками девушка, хитро прищурившись.

— Тогда, пожалуй, позвольте не тратить вашего времени понапрасну. Я сразу обозначу основные пожелания и условия.

Дождавшись кивка от обоих собеседников, начал описывать ситуацию:

— Мой выбор пал на вас, после того как я ознакомился с вашими диссертациями и публичными лекциями. Я предполагаю, что вы отлично подойдёте для формирования некой базы и общего понимания принципов современной науки. Спешу осведомить, что вашей ученицей станет моя сестра, ей сейчас шестнадцать лет. Надеюсь, что если в её начальных знаниях, необходимых для усвоения программы, найдутся пробелы, вы сможете справиться с тем, чтобы подтянуть её до нужного уровня.

— Так мы будем заниматься не с Вами? — разочарованно спросила Беллатриса.

— Увы, Белла, не со мной, — улыбнувшись, покачал головой я. — Но спешу успокоить, девочка умна не по годам и очень способна. А об её мотивации я позабочусь, не сомневайтесь.

— Признаться, удивлён. Я могу понять, как состыковывается с Вашими задачами мой предмет, о специальности мисс Карпентер, к великому сожалению, не осведомлён, — задумчиво произнёс Семён Силуянович. — Но хотелось бы уточнить: к чему именно вы готовите сестру? Для чего такая база в столь юном возрасте? Закончив школу через два года и поступив к нам в университет, она и так бы получила нужные знания, в чём причина такой спешки?

— Мисс Карпентер занимается исследованиями в области психофизиологии. Я выделил её кандидатуру, после того как выяснилось, что в своей кандидатской она провела сразу три эксперимента на группе испытуемых, изучая особенности внимания и концентрации, а затем весьма оригинально и занимательно интерпретировала результаты.

Старичок уважительно посмотрел на неё и степенно покивал:

— Мы с разных факультетов, раньше не пересекались. Но такое рвение и успехи, ещё в начале своего пути изыскателя, без сомнений, достойны уважения, юная леди.

Девушка смущённо пожала плечами.

— А что касается Вашего вопроса, скажем так… В первую очередь, такая база, на мой взгляд, в наше время необходима любому человеку, обладающему амбициями. Для начала я хочу создать ей все условия для саморазвития. Умение работать с научными данными и оценивать то, как исследователи их интерпретируют — это неотъемлемая часть фундамента для решения любых возникающих задач.

— Очень правильная позиция, мистер Холланд, — похвалил меня профессор. — Вы и сами очень молоды, а уже размышляете столь широко и дальновидно. Приятно встретить такого человека среди молодёжи. К сожалению, из всей массы студентов, обычно, попадаются всего двое-трое таких на поток. Надеюсь, что и Ваша сестра отличается теми же качествами.

— Благодарю, Семён Силуянович. Смею надеяться, что так и есть.

Очень располагающий к себе старичок, всегда любил такой тип учителей. Стоит проявить уважение и продемонстрировать интерес, они сразу, очень развёрнуто и с дополнительными пояснениями и отсылками, поделятся с тобой всем, что знают сами. А разбираются в теме они, обычно, очень глубоко, просто кладезь полезной информации.

— Я планирую выстроить процесс обучения так, что ваши занятия будут чередоваться и в общем будет выходить по три встречи в неделю с каждым из вас. Надеюсь вы не будете возражать, если приезжать будет не она к вам, а вы к ней? — я по очереди посмотрел на них.

Девушка вновь пожала плечами, а вот Семён Силуянович недовольно нахмурился и спросил:

— Почему именно так? Признаться, не хотелось бы тратить лишнее время на дорогу.

— О, не беспокойтесь, я прекрасно понимаю ценность этого ресурса. Так что готов компенсировать ваши затраты на лишние передвижения по тому же тарифу, что и репетиторство.

— Тогда не вижу никаких проблем, — улыбнулся старичок.

— Щедро… — хмыкнула Белла.

— Что ж, раз мы разобрались и с этим, то, наверное, пора перейти и к самой программе обучения. Начну с Вас, Семён Силуянович. Я знаю, что помимо математической статистики, Вы также читаете и лекции по логике для студентов первых курсов. Я хотел бы, что бы Вы начали занятия с моей сестрой именно с этого предмета.

— И вновь, очень разумный подход, мистер Холланд. Сам хотел предложить Вам такой вариант, — соглашаясь, кивнул он. — Эти дисциплины очень связаны между собой. И начинать, конечно, стоит именно с логики.

— Именно. К Вам, Белла, у меня тоже будет похожая просьба. Вы, насколько я осведомлён, также имеете опыт преподавания нескольких предметов. Уже догадываетесь, какой из них я попрошу Вас прочесть моей сестре первым?

— Догадываюсь.

— И я догадываюсь, — встрял профессор. — Предполагаю, что это будет история науки?

— Верно, — подтвердил я. — Тут мне с Вами очень повезло. Изначально я рассматривал любую экспериментальную естественную науку, но наткнувшись на Вашу диссертацию, сразу понял, что психофизиология — это отличный вариант.

Я попрошу Вас очень кратко рассказать о тех временах, когда наука только зарождалась и была в основном умозрительной, а вот основной акцент сделать на процессе перехода и значимых для него фигурах, когда она отделялась от философии.

К этому моменту, надеюсь, курс логики будет закончен и Семён Силуянович начнёт введение в математическую статистику. Параллельно с этим и Вы перейдёте к экспериментальной психологии.

Опять же, прошу Вас заострить внимание на разделении психологии на два основных ответвления. И на этом примере объяснить: чем же интроспективный подход, базирующийся на информации, получаемой из мнения испытуемого о своих внутренних процессах и терапевтический, главной задачей которого является помочь человеку, а сам метод и объяснения принципов его работы — уже вторичны, отличаются от объективного.

Так же, постарайтесь не скупиться на примеры исследований и опытов, девочка должна видеть практическую значимость получаемых знаний. Это же касается и Вас, Семён Силуянович: пожалуйста, побольше фокуса именно на прикладные математические модели и их применение.