Страшно любимая

Глава 13. Взрывы, кровь и прочие «радости» прогулки нагишом. Мирта

Идти было жутко неудобно. Нелька пыхтела и сопела, как будто это я дел наворотила, а не она. Края пластикартона больно царапали кожу, подмышки поднятых рук мёрзли, да и ощущения ниже оставляли желать лучшего. Без белья очень некомфортно, и комплексы тут абсолютно ни при чём. Чего-чего, а их у меня отродясь не было.

Но это мелочи. Главное, мы нашли лифт. Грузовой, но всё-таки. Зато я легко впихнула себя в него вместе с громоздкой коробкой. Увы, это была единственная радость. Корабль-то Сэл приобрёл старый и, что ещё хуже — большой. Поэтому системы связи и прочие «удобства» оставляли желать лучшего.

В новых моделях звездолётов уже изначально встроены голосовое управление, адаптированное под сотни рас, визуализированная «личность» бортового компьютера, тотальная система слежения и много чего ещё. Сэл, приобретая допотопного монстра, рассчитывал модернизировать его своими руками, но попросту не успел. Договор с Робертом заставил гарна скорректировать планы, и оборудоваными по последнему слову техники оказались лишь два уровня, да ещё пара-тройка ключевых «узлов» на неиспользуемых этажах.

Хорошо ещё, системы жизнеобеспечения и генератор кислорода работали на ура. Механику не пришло в голову законсервировать пустующие помещения. Вот бы «повезло», перетащи меня Нелька в безвоздушный сектор! Впрочем, система локальной консервации лишь пару веков как входит в стандартный функционал грузовых звездолётов, и её у Сэла скорее всего попросту нет.

Настраивая себя на позитив измышлениями из серии «могло быть и хуже», я с грехом пополам активировала трёхмерный план корабля на стареньком лифтовом галопроэкторе и присвистнула. Кошмарище! Нет, я знала, что наш звездолёт большой, но не настолько же…

Двадцать четыре уровня, сто девять секторов! Жилых — одиннадцать, причём хаотично разбросанных по всему кораблю. Так ещё со времен Войны повелось, чтобы противник не знал, где конкретно располагается персонал и командование. При этом рубка, медотсек — все ключевые помещения — дублируются, хотя единовременно активен лишь один «комплект».

Собственное местоположение определить было просто. Пульсирующая синяя точка в секторе 38С не оставляла места фантазиям. А вот дальше… Нелька на все мои вопросы лишь пожимала плечами и на контакт не шла. Браслеты связи отдыхали на полочке в ванной, где я их и сняла. Ситуация аховая. Хотя… Игнорируя зябкие мурашки, я вгляделась в план. Если смогу вычислить технический этаж, где расположены двигатели, найду и мастерскую Сэла, а уж оттуда дорогу найду.

Увы, подписи ясности не добавляли. Мне что 45А, что 97Е — без разницы. Более полный план с указанием расположения технических узлов мог бы открыть Сэл или капитан, а у меня доступа такого уровня попросту не было. Пришлось руководствоваться исключительно логикой, количеством, расположением и размером секторов на этажах.

Припланетные двигатели должны занимать куда больше места, чем стандартные. Гарн говорил, последних на больших кораблях устанавливают от трёх до семнадцати, в зависимости от размеров и назначения судна. Про наш звездолёт он тоже рассказывал, но я тогда отвлеклась немного и прослушала.

Однозначного решения не было, подозрения у меня вызывали сразу три этажа — второй, третий и семнадцатый. Подумав, решила, что семнадцатый менее вероятен. Двигатели располагают обычно ближе к корпусу. Поэтому я проигнорировала очередную волну мурашек, марширующих по телу с завидной регулярностью, и выбрала третий уровень на панели.

Лифт плавно тронулся, и вскоре мы уже шли по незнакомому коридору, заглядывая во все незапертые двери, в надежде кого-нибудь встретить. Увы, мои ожидания были тщетны и, будто самой по себе прогулки в громоздкой коробке на голое тело мало, кожа начала немилосердно зудеть.

Не скажу, что аллергия на бывшее содержимое тары стала большим сюрпризом, но радости она мне уж точно не доставила.

— Нель, — взвыла я минут через двадцать, — слетай к Сэлу, принеси мне наручник или хотя бы пижаму!

— Нет. Я тебя одну не оставлю.

— Да бублик горелый, что ж ты такая упёртая! Оставь свою паранойю хоть на минутку, тебе этого времени за глаза хватит, чтобы…

И тут корабль содрогнулся от гневного:

— НЕЛЛИ!

За ближайшей дверью что-то жалобно тренькнуло, послышался звон и затем еле слышный шелест. Видно, что-то стеклянное треснуло. А в стеклянной таре хранят исключительно реактивы, да не абы какие. То есть, дело — швах. Современная промышленность порой такие вещества создаёт, что даже думать страшно, для чего они.

Впрочем, тут не думать надо было, а делать ноги. Только вот низкий вибрирующий голос Роберта заставил мои коленки в буквальном смысле подогнуться. В ушах зашумело, в голову полезли совсем уж неуместные и дикие мысли, включая те самые, узнай о которых, банши порвала бы меня в клочья.

Начинаю понимать, почему акроны скрывают своих «больных». Если даже у меня, кшорти, во рту пересохло и от натурального вожделения живот свело, что же с нормальными женщинами твориться должно? А если вспомнить о прочих симптомах, упомянутых капитаном… Жуть жуткая!

— НЕЛЛИ! — снова раздалось как будто со всех сторон.

Умом я понимала, что капитан использовал систему оповещения, имеющуюся на любом звездолёте на случай непредвиденных обстоятельств, но от этого понимания легче не становилось. Невесть откуда взявшееся либидо выло и билось внутри, требуя выхода. Хорошо ещё, природа кшорти меня хоть отчасти защищала, не позволяя поддаваться наваждению. Очень уж оно было дурацким. А вот виновница капитанского срыва расплылась в улыбке, издала протяжный стон и растворилась, будто её и не было.

— Чтоб вас всех! Вонючку джельскую в ухо и колючку в задницу! Тутня в объекты страсти и… хорта безрогого в постель!

Ругаясь сквозь зубы, я кое-как встала на дрожащие ноги. От рыка Роберта или ещё почему, но голова кружилась, а уши нервно дёргались. Если бы не проклятущая коробка, я предпочла бы перемещаться на карачках, но не с моей удачей. Ещё и в носу засвербело — вот-вот расчихаюсь.

В итоге, одновременно мечтая избавиться от коробки, почесаться, согреться и до кучи затискать капитана в страстных объятьях, я почти бежала, сама не зная куда. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда! При этом умудрялась ещё и ужасаться вывертам своей фантазии. Почему-то обнимать хотелось исключительно левую ногу Роберта, при этом «страстно» грызть ногти. Его ногти!

Вот что значит «насиловать» природу кшорти! Теоретически я прекрасно представляла себе, как должен выглядеть акт соития у гуманоидных рас, а поди ж ты. Срочно к Алукарду в медотсек!

К моему счастью, капитант больше не рычал. Видно, занят очень. Нелькой.

Интересно, а он один был или с гарном, когда…

И тут открылась одна из дверей по левой стене. В коридор шагнул мрачный задумчивый Фург. К груди он бережно прижимал прозрачный контейнер с ретортами и ещё чем-то разноцветным, одной рукой придерживая лежащий на крышке пакет с багровой жидкостью. Кровью, скорее всего.

Я попыталась затормозить, но, во-первых, слишком разогналась, а во-вторых, мешала идиотская коробка, добавляя неуклюжести и без того неповоротливой мне.

— Берегись! — крикнула, предупреждая об опасности.

Честное слово, я хотела как лучше. Получилось… как всегда.

В первое мгновение вампир лишь отпрянул, плавно и почти незаметно переместившись к стене. Реторты даже не звякнули. Но, стоило ему поднять взгляд…

С воплем «Это ты!» он швырнул в меня контейнером, а сам взвился вертикально вверх и вцепился в невидимые неровности потолка неожиданно обнаружившимися длиннющими когтями. Причём, и на ногах тоже! В какой момент когти прорвали ботинки, я не заметила, но не увидеть их на фоне светло-серого потолка было бы невозможно. Правда, любопытство поднять голову не успело.

Когда контейнер врезался в коробку, крышка отлетела, реторты разбились, а нас вместе с любопытством снесло взрывом.

— А-а-а-а! — опрокидываясь навзничь, от души завизжала я.

А кто бы не завизжал? Упала-то навзничь, приложившись копчиком и поранившись о кромку пластикартона. Как голова не отвалилась — ума не приложу. Верно, жировой слой на загривке пришёл на выручку.

Где-то там, наверху, в клубах едкого розового дыма злобно шипел и упражнялся в сквернословии вампир. Да так заковыристо, что добрую половину слов не понимала даже я! Но это ещё что! Самое удивительное — Фург костерил на чём свет стоит именно меня. Будто не он, а я вынесла опасные реактивы из лаборатории, а потом ещё и решила ими покидаться! Вопиющая несправедливость.

Дым всё больше расползался по коридору, глаза и нос уже щипало. Попытки не дышать были заранее обречены на провал, потому, сопя от усилий и злости, я кое-как перевернулась на бок и попыталась отползти от источника едких клубов. Увы, сегодня был явно не мой день. Чувствуя себя перевёрнутой черепашкой, от души проклинала панцирь-коробку, но все мои трепыхания оставались тщетными. Голова уже начинала кружиться, прочие части тела продолжали коченеть, а я… валялась на полу, сверкая голым задом.

Хорт бы побрал опыты серых! Чего этот вампир тут нахимичил? Хорошо хоть меня взрывом отшвырнуло в сторонку, а вот нарушитель техники безопасности огребал за свою неаккуратность полной мерой. Ругань Фурга была щедро пересыпана приступами надсадного кашля. Собственно, сама брань с каждой секундой всё отчётливее напоминала сипение.

Мне почти удалось подняться, когда из клубов розового дыма раздался болезненный хрип и глухой удар. Я даже не вздрогнула. Вампиры — народ стойкий. С их регенерацией ни падение с потолка, ни даже отравление особой опасности не представляют.

Ну вот! Как и думала — почти сразу после удара сквозь дымную завесу проступили очертания мужской фигуры. Слегка смутные из-за плохой видимости, но вполне узнаваемые. Я уже обрадовалась и открыла рот, чтобы попросить помощи в деле возвращения меня в вертикальное положение, как из дальнего конца коридора послышалось гневное:

— Фург, зараза такая! Мирта!

И вот честное слово, злости в голосе гарна было чересчур много. Не злость — ярость. Даже я нервно вздрогнула и, потеряв равновесие, снова упала. Все попытки встать — хорту под хвост!

— Сэл, чтоб тебя! — в сердцах вскрикнула, а дальше… началась какая-то жуткая мешанина.

Несколько событий произошло так быстро, что отделить одно от другого оказалось впоследствии нелёгкой задачей.

Пожалуй, вскрикнула я уже после того, как вампир ко мне метнулся. Думаю, он сделал это не нарочно — просто не ожидал явления гарна народу и инстинктивно кинулся в противоположную сторону. Угу. Прямо на меня! Мой собственный вскрик Фурга заставил замереть и отшатнуться. В процессе вампир наступил на пакет с кровью. В попытке его не раздавить, резко отклонился влево и… сел на пол.

Вообще, вампиры славятся ловкостью, но дезориентированный и наглотавшийся дыма Серый только и смог поймать подлетевший во время его падения пакет и прижать его к груди. Прийти в себя ему опять же не дали обстоятельства. Шаги приближающегося гарна и его злобное шипение простора для манёвров не оставили. Бросив на меня полный ужаса взгляд, Фург подорвался, вскочил на ноги, но закашлялся и снова поскользнулся. На этот раз на реторте, чудом уцелевшей при взрыве.

Взмахнув одной рукой (вторая-то прижимала к груди пакет), вампир ничком с размаху упал прямо на меня. Треск ломающейся коробки, мой визг и стон вампира слились в одно. От боли в глазах потемнело. Не то чтобы Фург много весил, но врезающаяся в шею и руки неровная кромка пластикартона — то ещё удовольствие.

Дальше хуже. Меня по голому плечу больно хлестнуло нечто гибкое. И почти одновременно с этим полный возмущения и пузырящегося гнева крик гарна:

— Как?! Ты опять!

Я с перепуга сжалась, зато вампир неожиданно воспарил. Взлетел надо мной горизонтально лицом вниз. Невысоко, всего-то на пол-локтя, но взелетел же! Даже позы не меняя! Не успела я удивиться чудесной способности серых, как несчастный взвыл и намертво вцепился в меня всеми конечностями.

— А-а-а!

Стоит говорить, кто именно вторил мужским воплям? Боюсь только, мой визг потерялся среди басовитой брани и хрипов невменяемого вампира.

В ушах звенело всё сильнее. Сначала взрыв, теперь вот это! Ну, сколько можно? Я бы помолчала, дабы не усугублять, но, бублик горелый, у Фурга когти не силиконовые! БОЛЬНО!

— А-а-а! Чтоб вас всех! А-а-а! Спасите!!!

И я вместо того, чтобы вырываться, крепко-накрепко обхватила своего мучителя всем, чем могла. Потому как чем выше поднимался вампир, тем глубже впивались в меня его когти. Будь у бородавок, ушей и подбородков функция присосок, присосалась бы! Кстати, почти сразу стало ясно, что никто не взлетал. Это гарн попытался с меня сдернуть Фурга за шкирку. Увы, услуга оказалась медвежьей.

— А ну отпусти её! — потребовал «спаситель» грозно и… встряхнул вампира!

Тот, и не думая подчиняться приказу, лишь придушенно хрипел и пускал слюни. На мой лоб! То ли от шока не отошёл, то ли на нервах сменил гастрономические пристрастия, извращенец. А я… А что я? Почувствовав, как треклятые когти впиваются ещё глубже, со злости вонзила зубы в шею вампирюги. Ну, это уж куда дотянулась, знаете ли. У меня выбора-то и не было особенно.

Боли уже почти не ощущала. Её сменили злость, адреналин и какая-то истерическая решимость. Плевать на стоны вампира! Плевать на вкус крови во рту и её железистый запах, перебивающий даже вонь от взрыва. Меня всё достало!!! Если бы рот не был занят, заорала бы в голос просто так — ради самого крика.

Уж не знаю, чем бы это безобразие закончилось, но тут пространство заполнилось утробным, вязким как патока рыком, от которого весь наш гвалт показался писком новорождённых котят, а бородавочки встали дыбом. Что-то где-то зазвенело, свет замигал, а за дверью предполагаемой лаборатории раздался ещё один взрыв. И ещё… и ещё…

Сказать, что мы удивились или напугались — просто икнуть в темноте. Узрев из ниоткуда возникшего Роберта, мы по-настоящему потеряли дар речи. И не то чтобы капитан сильно изменился. Та же косая светлая чёлка, те же перламутровые отблески на красивых скулах. Ни когтей, ни шерсти как у оборотней не появилось, да и нет у акронов второй ипостаси. Вроде бы…

Но я заворожённо смотрела в обычно прозрачно-голубые, а ныне фиолетово-чёрные глаза, и дрожала в руках Фурга, как хвост лесной урги. Мурашки дружно брякнулись в обморок. Два абсолютно противоположных желания бесновались внутри. К слову, крупная дрожь била и вампира, отнюдь не добавляя «приятности» моим ощущениям.

Сглотнув, я попыталась заискивающе улыбнуться, но не успела. В следующую секунду гарн опустил Фурга на пол, а сам как-то сгорбился, напрягся и тоже зарычал. Хвост с двумя кисточками встал дыбом.

Они что, драться собираются? Из-за чего?

На нервах и не поняла, каким образом вампир оказалась стоящим у стены. Уже никто ни за кого не цеплялся. Мои конечности как-то разом ослабели и безвольно обмякли. Фург держал меня на весу, не столько прижимая к себе, сколько мной прикрываясь. Самое жуткое — в тот момент происходящее меня не заботило абсолютно.

Пофиг было, что из одежды на мне лишь обрывки пластикартона на шее и предплечьях. Голая, исцарапанная и пришибленная, да ещё с макушки до пят перемазанная кровью, я неотрывно и жадно вглядывалась в сверкающие фиолетовой тьмой глаза блондина напротив.

Да, внешне капитан почти не изменился, но мы трое — я, Сэл и Фург — на каком-то подкожном уровне ощущали нечто невидимое и неосязаемое, окружающее Роберта словно кокон. И ещё его голос — жуткий, пробирающий до костей — почему-то казался мне живым и… и… волнующим!

От желания броситься в омут с головой, то есть капитану в объятья, во рту пересохло, пальцы свело судорогой и… и… Всё прочее медленно, но неумолимо потеряло значение. Вообще всё! Если бы не ещё более яркое желание дать дёру, точно кинулась бы Роберту на шею с поцелуями и неуместными требованиями!

Опять я не успела ни сбежать, ни поддаться диким сексуальным фантазиям. Акрон медленно повернулся к нам всем телом. Тяжело, вязко посмотрел на меня, а после перевёл взгляд на Фурга. И рванул к нам! Сэл с рычанием бросился наперерез, но блондин отшвырнул его, будто новорождённую тысу.

— А-а-а! — заорала я по привычке.

— У-у-у! — взыл Фург и, гниль болотная, метнул меня в Роберта!

— А-а-а! — оригинальность в истошных воплях явно не моё, но что поделать? — А-а-а!

Мне повезло. Капитан не только поймал пущенный в него снаряд. Он и сам на ногах устоял, и меня не выронил. Герой! Обнажённое, скользкое от крови тело ловить сложновато, да и весу во мне ого-го. Всё это я осознала куда позже, а пока разум вслед за мурашками помахал лапкой и удалился в глубокий обморок.