Стратегемы

Следующее содержится в шестой книге «Стратегем» Полиэна:

1. Ясон

2. Александр Ферский

3. Афенокл

4. Филопемен

5. Арат

6. Пирр

7. Аполлодор

8. Египт

9. Левкон

10. Александр-фрурарх

11. Аристид Элеат

12. Александр сын Лисимаха

13. Амфиктионы

14. Самниты

15. Кампанцы

16. Карфагеняне

17. Амбракиоты

18. Фокидяне

19. Платейцы

20. Керкиряне

21. Эгестийцы

22. Локры

23. Коринфяне

24. Лампсакийцы

25. Халкедоняне

26. Этолийцы[1198]

27. Лакедемоняне

28. Мессенцы

29. Иберы

30. Гераклеоты

31. Аргивяне

32. Хиосцы

33. Амбракиоты

34. Бухетии

35. Самосцы

36. Элейцы

37. Парийцы

38. Ганнибал

39. Фессалийцы

40. Масанасса

41. Гамилькар

42. Газдрубал

43. Насамон

44. Жрец

45. Силосонт

46. Александр Фессалиец

47. Фрасибул

48. Ментор

49. Анаксагор

50. Пиндар

51. Ферон

52. Сизиф

53. Гагнон

54. Амфирет

Вам, священнейшие цари Антонин и Вер, преподношу и следующую шестую книгу «Стратегем», воздавая молитвы, и чтобы, когда вы побеждаете в войнах, описать многие и прекрасные примеры вашего мужества. Ибо со столь великой силой и счастьем, большими, чем у древних полководцев, и насколько же вы превосходите всех опытом и искусством, с которыми вы уже тесните многими войнами многих варваров, прекрасно сообразовываясь с отеческими заветами, когда были подчинены маврусии[1199], подчинены британцы[1200], поражены геты[1201]. Теперь же, выступив против персов и парфян[1202], сами вместе с богами, покажите ваше искусство, чтобы и принимая решения относительно войн, и сами, воюя с возмутившимися против вас, вы смогли одержать победу. Я же и это как достойное упоминания в надлежащее время как можно более основательно осмелюсь описать[1203]. Теперь же то, что не имеет для вас пользы, но истину из происшедшего в древности, я покажу и это на избранных примерах.

1. Ясон[1204]

1. Ясон, желая напасть на фессалийский город, когда никто не ожидал нападения, приказал вооружиться для смотра и выплаты жалованья. Они же все вооружились, имея в хорошем состоянии свои тела и оружие. Посланные же вестники, посмотрев, прибыли, сообщив, что враги вторглись в их страну, отстоя настолько, насколько отстоит город, с которым он собирался воевать. Воины же, будучи готовыми к сражению, сами сочли нужным не медлить, но идти как можно скорее. Ясон же, напав на город, неожиданно захватил его, когда никто не ожидал ни из побеждающих, ни из побежденных[1205].

2. Ясон Фессалиец, когда наемники требовали серебро, не имея его, прибежал к матери, будто бы преследуемый воинами, из которых двое или трое напали вместе с ним как преследователи. Мать, так как у нее было много денег, уплатила за него жалованье[1206].

3. Ясон, победив врага, сказал матери, что Диоскуры оказались ему совершенно очевидными союзниками, и поэтому он дал обет, победив, устроить угощение богам. Он пригласил на угощение[1207] командиров войска, лохагов и таксиархов и всех, имеющих командование. Она же, поверив, какие имела украшения, из кубков, кратеров, кушаний[1208], серебра, золота, все отослала, а он, оказавшись хозяином больших денег, вернул жалованье наемникам.

4. Ясон, захватив богатый город, получив большую и славную добычу, послал к матери, повелев прислать служанок, которые бы имели опыт и искусство в изготовлении искусно украшенных и роскошных одежд, чтобы они отобрали все прекраснейшее. Она же всех служанок, которых имела, отослала для выбора одежд. Ясон, заключив их в темницу, потребовал за них от матери выкуп.

5. Ясон, войдя к матери, надзирающей за тем, как служанки пряли шерсть на ткацких станках, с одним из братьев и, используя его как советника в необходимых делах власти, велел их удалить. Копьеносцам был приказ увести всех. Сам же, удалившись, с большой обходительностью улыбаясь матери, велел ей послать ему за служанок серебро.

6. Ясон имел брата Мериона[1209], чрезвычайно богатого, сребролюбивого, который ничего ему не давал. Однажды, когда у него родился сын, собираясь дать ему имя, созвав лучших из фессалийцев, он просил брата руководить приемом. Тот же занимался этим, а Ясон под предлогом охоты отправившись в Пагасы[1210], где жил Мерион, расположив вокруг копьеносцев, принудив управителей[1211], захватив двадцать талантов серебра, поспешно вернулся на обед и поручил брату начинать возлияние и, чтобы он был главным в выборе имени для ребенка. Когда Мерион **[1212] объявил, что у него разрушен дом, желая, чтобы имя было подходящим, дал ребенку имя Портаона[1213].

7. Ясон привел брата Полидора к городу, в котором они намеревались захватить оказавшегося там скупщика добычи. Когда же было время омовения, он пригласил брата сильно натереть свое тело и заняться гимнастическими упражнениями. Тот старался энергично растираться, а Ясон, будто бы беспокоясь из-за перстня, просил отложить его в сторону от упражнений. Полидор же, сняв перстень с руки, отдал его надежному мужу из присутствующих. С ним же именно было условлено, чтобы он бежал к жене Полидора и, дав ей перстень, взял у нее вместо него десять талантов золота. Она же, поверив перстню мужа, тотчас дала золото. Когда же вернулся взявший перстень у Полидора, тогда Ясон, занимавшийся упражнениями, их прекратил[1214].

2. Александр Ферский[1215]

1. Александр, когда Леосфен[1216] осаждал Панорм[1217], не осмеливаясь открыто сразиться на море против всех аттических кораблей, ночью на легком суденышке послал к находящимся внутри воинам, чтобы если некоторые из кораблей оставят охранение, то, чтобы они у первого сигнального огня подняли второй для тех, кто был в Магнесии, а те — для тех, кто был в Пагасах[1218]. Леосфен же послал три триеры: одну — на Самос, одну — на Фасос и одну — к Геллеспонту[1219]. Осажденные же зажгли сигнальные огни[1220], а Александр, внезапно подплыв и совершив нападение, победил в морском сражении афинян.

2. Александр после морского сражения у Пепаретоса[1221], надеясь захватить афинян, оставшихся без охраны, поскольку после победы они пребывали в беспечности, приказал тем, кто был на кораблях, поспешно подплыть к Дигме Пирея[1222] и похитить с меняльных столов деньги. Когда они подплыли, афиняне, сочтя, что это дружественные корабли, смотрели на них с высоты. Те же, сойдя с кораблей, дали сигнал к нападению и, обнажив мечи, устремились к столам. Афиняне же поспешно бросились в город, сообщая стратегам о захвате Пирея, а те (враги) отплыли, захватив деньги[1223].

3. Афенокл[1224]

Афенокл, будучи в осаде, против таранов и буравов[1225], сделав бревна из свинца, наносил удары по зубцам стен, которые, падая, сокрушали[1226] машины врагов. Они же применили искусство подвести другую машину, чтобы острие бревна поражало бревно, которое должно было вертикально падать с брустверов, не вредя никому из стоявших на земле. Враги же, снова подведя черепахи[1227] к стене, подкапывали ее, а те со стен лили расплавленный свинец, толкая его вперед в медных котлах, благодаря чему им удавалось разрушать черепаху[1228]. Враги же на черепаху с придвинутых башен лили уксус и остуживали свинец и все прочее, что горит, бросали со стен. Ведь уксус считается особенно хорошо гасящим огонь. Лучшим же препятствием для огня является натертое уксусом, поскольку огонь охватывает его очень медленно, а также подвешенная губка, пропитанная водой. Некоторые же против расплавленного свинца, поднося к осадным машинам войлок, использовали также землю и уплотненную глину[1229].

4. Филопемен[1230]

1. Филопемен не считал, что хорошему стратегу подобает идти впереди фаланги, но то среди первых, то среди последних, часто же и в середине, проезжая верхом на коне и всех воодушевляя, всегда исправлял неудачи[1231].

2. Филопемен был преследуем лакедемонянами и, когда его никак не могли настигнуть, перейдя Эврот, велел всадникам разнуздать лошадей и поить их из реки, притом что находящееся вокруг место густо поросло деревьями и было очень лесистым. Лакедемоняне же, видя большую дерзость, когда те разнуздали лошадей и поили их, подозревали, что в лесу скрывались многие союзники Филопе-мена, не осмелившись перейти реку, и повернули назад[1232].

3. Филопемен научил ахейцев вместо продолговатого щита и копья взять круглый щит и сариссу[1233], защищаться же шлемами, панцирями и поножами, упражняться же в прочном и устойчивом сражении вместо бега и действий по способу пельтастов, роскоши же и разнообразия одежд и пищи избегать и довольствоваться только необходимыми и полезными в походе вещами. Этому уча, Филопемен имел воинов, имеющих добрую славу в очень многих сражениях[1234].

5. Арат[1235]

Арат овладел Акрокоринфом[1236], имеющим гарнизон, который поместил там Антигон[1237], поставив во главе его философа Персея и стратега Архелая. Стратегема же была следующая. Были в Коринфе четверо братьев, родом сирийцев, один из которых был Диокл из числа охраняющих Акрокоринф. Трое, украв царское золото, пришли в Сикион[1238] к трапедзиту[1239] Эсию, услугами которого пользовался и Арат для совершения деловых сделок. Доставив ему золото, они разменяли его. Один из них, Эргин, многократно захаживая к нему и участвуя вместе с трапедзитом в жертвоприношениях и возлияниях, когда зашла речь об охране Акрокоринфа, признался, что видел возле крутизны боковое ущелье, где стена является низкой и легкодоступной. Трапедзит, в свою очередь, сообщил об этом Арату, а тот, с большой поспешностью склоняя к дружбе Эргина, договорился дать ему шестьдесят талантов, если благодаря ему овладеет Акрокоринфом. Эргин вместе с братьями пообещал это сделать. Было же все приготовлено для нападения. Арат же приказывает, чтобы остальное войско бодрствовало, имея при себе оружие, а сам, взяв четыреста отборных воинов, ночью подошел к стене и, приставив к низкому месту лестницы, перешел через нее. Когда же находящиеся внутри поняли это, при лунном свете произошло упорное ночное сражение, когда луна то давала сражающимся свет, то погружалась в тучи, а тьма делала сражение более внушающим страх. Наконец, одолели те, кто был с Аратом, и, когда взошло солнце, открыв ворота, впустили остальное войско. Арат же Аркесилая, захваченного в плен, отпустил, а Феофраста, не желающего примириться, умертвил. Философ же Персей, когда крепость была захвачена, бежав в Кенхреи[1240], отправился оттуда к Антигону[1241].

6. Пирр[1242]

1. Пирр, потерпев поражение от римлян, лишившись слонов, послав послов к Антигону для заключения союза и потерпев неудачу, приказал послам сообщить всем противоположное, будто бы Антигон обещает прийти на помощь с огромной силой. Так что тарентинцы и те союзники из сицилийцев и италиков, которые желали оставить Пирра, остались с ним в надежде на союз с Антигоном[1243].

2. Пирр, вторгшись в Пелопоннес, когда послы спартиатов встретились с ним возле Аркадии, принял их дружелюбно и обещал послать к спартанцам собственных сыновей, чтобы они учились ликургову способу управления государством. Послы это возвестили, Пирр же напал на Спарту, а когда спартанцы обвиняли его, что, объявляя одно, он делает другое, смеясь сказал: «Но ведь и вы не имеете обыкновения говорить наперед, намереваясь воевать. Поэтому не досадуйте, если против лаконцев я воспользовался лаконской стратегемой»[1244].

3. Пирр советовал перед войной убеждать врагов страхом, выгодой, сладкими речами, состраданием, справедливостью, законностью, соглашением, силой[1245].

7. Аполлодор[1246]

1. Аполлодор Кассандриец[1247], избегая суда, как стремящийся к тирании, выйдя в черной одежде и выведя в таком же платье жену и дочерей, прося о пощаде, передал себя для любого наказания судьям, которые, сострадая, постановили ему освобождение от обвинения. Будучи освобожденным, Аполлодор через немногое время овладел тиранией и особенно жестоко наказал оправдавших судей, отнеся спасение за счет своего умения, а не их человеколюбия.

2. Аполлодор, управляя государственными делами у кассандрийцев, все говорил и делал для того, чтобы его сочли тираноненавистником[1248]. Ибо и написал постановление против тирана Лахара[1249], чтобы он был силой уведен из земли кассандрийцев, и царя Антиоха сделал другом и союзником, поручив ему государство, и Феодоту, просящему в письме дать ему телохранителей, отказал, и учредил праздник Эвридики в честь возвращения свободы кассандрийцам, который он назвал Эвридикеей[1250], а вышедшим из цитадели воинам предоставил гражданство и дал клеры на Пелене[1251], чтобы они оставались стражами свободы. Если кто на пирах **[1252] называл ужасным, но и жалким. Таким образом, всех обманув, как бы будучи самым большим приверженцем демократии, он возмутил рабов и ремесленников из эргастериев и, схватив юного Каллимела и принеся его в жертву, передал тело повару Леонтомену. Тот, приготовляя обед, передал внутренности сообщникам. Когда они пообедали и пили кровь, смешанную с черным вином, он предоставил им тело в знак соучастия в грязном преступлении, получив знак верности для заговора, и, используя их в качестве союзников, овладел тиранией и стал тираном, кровожаднейшим и жесточайшим из всех, которые были тиранами у эллинов или у варваров.

8. Египт

Египт, посланный Мавсолом в Милет, содействуя предавшим город и отплыв, предвидя, что они злоумышляют, поспешив, раньше вступил на корабль. Злоумышленники же подстерегали в засаде вблизи от моря. Он же послал одного из своих с корабля, сказав: «Иди искать кормчего и Египта. Ведь уже нужно выходить в море». Услышав это, караулившие милетяне, удалившись от корабля, искали Египта в городе. Он же, когда пришел кормчий, обрубив канат, безопасно отплыл[1253].

9. Левкон[1254]

1. Левкон, нуждаясь в деньгах, возвестил, что намерен чеканить другую монету, и надо, чтобы каждый принес ему все имеющееся, что оказалось бы подходящим для перечеканки. Они же принесли, сколько имели, а он, поставив другой отличительный знак, отчеканил на каждой монете двойную цену так, что, когда была собрана половина, у граждан не было бы отнято никакой прибыли[1255].

2. Левкон, узнав, что против него злоумышляют друзья и многие граждане вступили в заговор, созвав всех торговцев, занял у них столько денег, сколько каждый имел, сказав, что вражеских ему недостаточно. Торговцы охотно дали ему взаймы деньги, он же, созвав их во дворец, признал заговор граждан и призвал стать его телохранителями, чтобы позаботиться о деньгах, если они его спасут. Желая спасти деньги, торговцы, взяв оружие, одни стали копьеносцами-телохранителями, а другие — стражниками правительственных зданий. Левкон же вместе с ними и самыми верными из бывших вокруг него, схватив соучастников заговора, перебил их и, надежно восстановив власть, вернул деньги[1256].

3. Левкон в войне против гераклеотов, поняв, что некоторые из триерархов предают и собираются перебежать, собрав их, сказал, что не имеет смысла слушать от них речи, которым нельзя доверять. Поскольку же поражение произошло не по воле судьбы, и они оказываются виновными в неудаче, он велел им быть спокойными, а сам назначил триерархами других. Родственникам же подозреваемых он вручил власть и попечение над процессиями, как бы будучи к ним благосклонным. Когда же прекратил войну, то сказал, что справедливо предать подозреваемых суду, чтобы не казалось, что он удалил их вопреки здравому смыслу. Когда же они пришли на суд вместе с домашними, то, расположив вокруг вооруженную силу, велел их всех перебить.

4. Левкон, когда против него выступили гераклеоты со многими кораблями и высаживались по всей стране, где хотели, видя, что его собственные воины действуют как изменники и не отражают их, первыми построил гоплитов для отражения врагов, за ними же позади — скифов и открыто объявил скифам, что, если гоплиты будут медлить и допустят высаживающихся врагов, тотчас же метать стрелы и убивать их. Узнав об этом, гоплиты мужественно помешали врагам высадиться[1257].

10. Александр-Фрурарх

Александр, фрурарх[1258] укреплений по Эолиде[1259], наняв лучших борцов из бывших в Ионии[1260], флейтистов же Ферсандра и Филоксена, а актеров — Каллипида и Никострата, объявил представление. Соответственно со славой борцов сошлись все из находившихся поблизости городов. Когда же театр был полон, то, поставив кругом воинов и варваров, с которыми он охранял укрепления, захватив всех зрителей с их женами и детьми, взяв большой выкуп, освободил их, сам же удалился, передав области Фиброну[1261].

11. Аристид Элеат

Аристид Элеат[1262] плыл с двенадцатью триерами против осаждающего Кавлонию Дионисия[1263]. Он же, поняв это, вышел навстречу, наполнив воинами пятнадцать кораблей. Аристид, повернув назад, отступил, и, когда наступила ночь, велел поднять лампады, за которыми последовали корабли Дионисия. Вскоре сняв их (лампады), они поставили другие лампады, прилаженные на большие пробки, и, повернув от света в бок, опередили, приплыв в Кавлонию, когда те, кто был с Дионисием, сбились с курса из-за блеска огней.

12. Александр, сын Лисимаха

Александр, сын Лисимаха[1264] и Амастриды[1265], желая прийти в Котиэй Фригийский[1266] и сделать это скрытно, ночью укрыл сопровождавших в одной глубокой долине возле города, а сам на рассвете, набросив фригийский двойной плащ[1267], грубый и грязный, и надев на голову войлочную шапку, взяв двух сыновей, каждому положив вязанку дров и дав за пазуху меч, вошел через ворота, будучи принят за сельчанина. Войдя же, он снял шапку, будучи же узнан, давал всем правую руку, как будто бы придя для спасения города. Те же, кто был спрятан, согласно условленному, напав через открытые ворота, захватили Котиэй[1268].

13. Амфиктионы[1269]

Амфиктионы осаждали Киру[1270] и нашли тайный подземный ход, ведущий от источника полного воды. По предложению Эврилоха, собрав в Антикире[1271] большое количество чемерицы[1272], они смешали ее с водой. Киррейцы, когда пили ее, повредили желудки и все лежали ослабленные. Амфиктионы без труда захватили город, когда враги не могли встать[1273].

14. Самниты[1274]

Самниты дали врагам клятвы и заключили мирный договор. Договорились они не делать ничего другого, кроме как вынуть один камень по окружности стены. Когда же они не сочли это чем-то важным, враги вытащили камни у основания стен, чтобы они легко рухнули на землю[1275].

15. Кампанцы[1276]

Кампанцы заключили договор с врагами, чтобы выдать им половину своего оружия, и, разрубив оружие, велели им взять половину[1277].

16. Карфагеняне

1. Карфагеняне, будучи заперты Дионисием[1278] в безводной местности, отправили послов для заключения договора, он же велел, чтобы они удалились из всей Сицилии, возместив ущерб, который причинили в последней войне. Предводители[1279] карфагенян согласились это сделать, но заявили, что они не правомочны решать сами по себе, без того, чтобы наварх дал утвердительный ответ. Просили же перенести лагерь к нему. Дионисий же позволил, хотя Лептин[1280] возражал, а карфагеняне, перенеся лагерь к Дионисию, отослали назад ничего не добившихся послов[1281].

2. Карфагеняне, опустошающие Сицилию, чтобы им из Ливии быстро подвозилось все необходимое, сделав две клепсидры, равные по величине, на каждой начертили два равных круга, имеющих одинаковую надпись. Записали же там потребность в кораблях, там, в купеческих судах, в другом месте — в золоте, снова в другом месте — в осадных машинах, затем — в хлебе, затем — в животных, а затем — в оружии, пехотинцах и всадниках. Таким образом, расписав все круги, они, одну из клепсидр оставив на Сицилии, вторую отослали в Карфаген, условившись, что если увидят у них поднятый сигнальный огонь, посмотреть, когда покажется второй сигнальный огонь и с каким кругом это согласуется. Затем, прочитав надпись, как можно скорее послать все, обозначенное с помощью букв. Этот способ карфагеняне имели как самый быстрый для подвоза всего необходимого для войны[1282].

3. Карфагеняне на купеческих кораблях и триерах отплыли в Сицилию. Дионисий, узнав, напал на них со многими кораблями. Увидев впереди флот, карфагеняне, поставив вокруг военных кораблей купеческие, один от другого на достаточном расстоянии, триеры же собрав в середине между ними, а некоторых из людей посадив на грузовые суда, отразили нападавших врагов. И, выплывая на триерах через проходы и нападая на суда Дионисия, некоторые из них потопили, вооружение же у всех сделали полностью непригодным[1283].

4. Карфагеняне, воюя с Гиероном[1284], ночью подплыв к Мессане, вблизи от города причалили под одной крепостью. В гавани стояли на якоре многие триеры и купеческие корабли, а другие охраняли у входа. Командующий карфагенян[1285], позвав триерарха лучше всего плавающего корабля, приказал ему плавать возле гавани в непосредственной близости от входа. Если же враги, преследуя, выведут корабли, то бежать в море. Триерарх подошел к входу, а кормчие напавших кораблей, решив, что это корабль-разведчик, усиленно его преследовали. Когда же они сильно оторвались, преследуя до моря, карфагеняне, поспешно приплыв в гавань с остальными судами, подожгли бывшие пустыми триеры, а из грузовых судов большую часть увели[1286].

5. Карфагеняне возле Сицилии, узнав, что римляне имеют больше кораблей, чем они, желая их отвлечь, убедили некоторых из собственных граждан стать перебежчиками. Они, придя к римскому военачальнику Гнею Корнелию[1287], обещали передать ему остров Липару, прилежащий к Сицилии. Он же, поверив, заполнив половину судов, отплыл на Липару[1288]. Карфагеняне же, отправившись, встали на якоре вблизи от римских кораблей и послали послов к Корнелию, которые, умоляя консула, договариваясь о мире и давая клятвы, упросили перейти на их судно, так как военачальник карфагенян тяжело заболел[1289], чтобы на корабле можно было бы более безопасно договориться о том, что нужно для мира. Будучи убежден ими, римлянин перешел на карфагенский корабль, ливийцы же, захватив его, напав со всеми кораблями, легко одержали победу[1290].

17. Амбракиоты[1291]

Римляне, осаждая амбракиотов, когда многие из них были ранены, а многие погибли, вырыли узкий проход, желая снизу взять город. В течение же долгого времени они скрывали это от врагов, когда же была насыпана большая насыпь, амбракиоты, поняв происходящее, и сами стали делать подкоп изнутри и, роя косой ров к краю прохода, клали по порядку тонкие медные изделия, чтобы, как только римляне на них натыкались, происходил шум. И, когда шум произошел, они, идя навстречу под землей, отбивались сариссами. Когда же в тесном и темном[1292] подземном ходе они ничего не могли сделать[1293], то, приготовив бочку, по диаметру равную подземному ходу, просверлив ее дно, вставив железную трубочку, наполнив ее тонкими перьями, бросив немного огня, приложив крышку, полную просверленных отверстий, наклонив, обратили ее на врагов, идущих с обратной стороны подземного хода. Позади же бочки приладив кожаный кузнечный мех, пустив воздух через установленную трубку, они раздули огонь так, что, когда подземный ход наполнился большим количеством едкого дыма, римляне, не вынеся его, оставили осаду под землей[1294].

18. Фокидяне

1. Фокидяне, запертые на Парнасе фессалийцами, намазав мелом себя и свое оружие и договорившись между собой удерживаться от тех, кто был намазан мелом, спустившись ночью в полнолуние, напали на врагов. Те же, так как испугались чужого и необычного явления, а некоторые же и сочтя, что нападавшие являются фессалийцами, потерпели поражение, и были найдены четыре тысячи трупов фессалийских мужей[1295].

2. Фокидяне уничтожили фессалийскую конницу. Выкопав ров против Гиамполя[1296] и наполнив его пустыми амфорами, они набросали сверху немного земли. Наткнувшись на этот ров, всадники были уничтожены своими конями[1297].

19. Платейцы[1298]

1. Платейцы взяли пленных у фиванцев. Когда же фиванцы вторглись в Платеиду, то, послав вестника, угрожали убить пленных, если они не уйдут из страны, обещали же вернуть, если они уйдут, удержавшись от опустошений. Фиванцы, поверив, ушли из страны, платейцы же убили пленных[1299].

2. Платейцы, осаждаемые лакедемонянами, ночью напали на окружающие стены. Лакедемоняне передали в Фивы военные огни, призывая к союзу. Платейцы, наоборот, вынесли из города дружественные огни, чтобы обманутых из-за различия огней фиванцев убедить воздержаться от помощи. Таким образом, будучи нерешительными из-за противоположных сигналов, фиванцы медлили прийти на помощь[1300].

3. Платейцы были осаждены лакедемонянами и фиванцами. Двести мужей платейцев, дождавшись безлунной и зимней ночи, приказали другим гражданам издать клич, нападая с противоположной стороны стены. Когда лакедемоняне извне поспешили на помощь к этому месту, те, приставив лестницы с противоположной стороны стены, перебрались через нее. Однако они повернули не на дорогу, ведущую в Афины, но на ту, которая вела в Фивы, чтобы по ней их было труднее всего преследовать. Ведь так и произошло. Лакедемоняне же преследовали через Киферон[1301], а платейцы уклонившись от фиванской дороги, вернулись в Исий[1302], а оттуда спаслись в Афины[1303].

20. Керкиряне[1304]

Афиняне отправляются в поход против керкирских изгнанников, захвативших гору Истоны[1305]. Они же выдали оружие, предоставив народу афинян решать относительно себя. Если же кто-либо из них, бежав, будет захвачен, то договор будет расторгнут со всеми. Керкиряне, опасаясь, как бы афинский народ не принял в отношении них снисходительного решения, тайно послали к некоторым, советуя бежать и предоставляя им судно, чтобы, если убедят их бежать, договор был бы нарушен. Афиняне же их как нарушивших договор выдали керкирянам, а те, захватив их, всех убили[1306].

21. Эгестийцы[1307]

Эгестийцы, нуждаясь в союзе с афинянами, обещали многие и большие деньги. Когда же были отправлены послы, чтобы посмотреть за приготовлением денег, они (эгестийцы), взяв взаймы из близлежащих городов серебро и золото, украсили храмы богов и дома частных граждан. Послы, видя богатство, известили об этом афинян, а те послали для заключения союза[1308].

22. Локры[1309]

Локры, живущие в Италии, заключая договор с сикелами[1310], положив на плечи под короткие хитоны головки чеснока и бросив землю в обувь под ноги, поклялись им твердо сохранять их государственный строй до тех пор, пока топчут эту землю и носят головы на плечах. Поверивших клятвам сикелов локры убили через день, как никогда не вступавшие на их землю и не носящие голов на плечах[1311].

23. Коринфяне

Коринфяне, посылая помощь сиракузянам, узнав, что двадцать аттических кораблей стоят на якоре, возле Навпакта карауля их[1312] для того, чтобы напасть, заполнив двадцать пять триер, встали с ними на якоре в Панорме в Ахайе напротив аттических кораблей. Пока они караулили друг друга, грузовые суда, наполненные коринфскими гоплитами, отправились от Пелопоннеса как союзники сиракузян. Афиняне же направились к стоящим против них на якоре триерам[1313].

24. Лампсакийцы[1314]

Лампсакийцы и парионейцы[1315], споря о границах земли, договорились, что, как только полетят птицы, послать друг к другу послов из обоих городов. Там же, где посланные встретятся, это и станет для тех и других границей земли. Когда они это постановили, лампсакийцы убедили некоторых из тех, кто занимался морским делом в этих местах, что, когда бы они ни увидели прибывающих парионейцев, щедро класть на огонь рыбу и совершать обильные возлияния вином, как бы принося жертву Посейдону, и приглашать их с благоговением почитать бога, заключая договоры. Рыбаки это сделали, те же, поверив рыбакам, ели и пили вместе с ними, оставив поспешность передвижения. Лампсакийцы же, поспешив, опередив их, пришли к Гермею. Он отстоит от Париона на семьдесят стадий, а от Лампсака — на двести. Столь большое количество земли присвоили посредством хитрости лампсакийцы, установив Гермий в качестве границы с парионейцами[1316].

25. Халкедоняне

Халкедоняне, воюя с византийцами, заключив перемирие на шесть дней, подготовили с каждой стороны по десять мужей, чтобы вести переговоры о мире. Они совещались три дня, четвертый же халкедоняне попросили пропустить из-за каких-то необходимых задержек. Когда византийцы согласились, они, ночью сев на корабли, внезапно напали на ничего не подозревавших византийцев, и в течение двух остальных дней была война[1317].

27. Лакедемоняне[1318]

1. Корабли афинян и лакедемонян в Азии стояли на якоре в гаванях друг против друга, будучи видны друг другу[1319]. При возможности же выйти в море они тотчас же отплыли и высадили на берег экипажи. Так они поступали в течение нескольких дней, подкарауливая друг друга. Лаконец безлунной ночью в молчании велел вывести экипажи на берег, когда же наступил день, он открыто посадил пельтастов и дал им отдых на кораблях. Афиняне, видя это, и сами поступили таким же образом. Было время завтрака. Лаконцы высадили пельтастов, и им была поручена забота о провианте. Равным образом и афиняне высадили пельтастов и занимались приготовлением завтрака. В этот момент экипажи лаконских кораблей, вернувшись, подплыли к бывшим пустыми афинским кораблям и большинство из них сокрушили, когда люди завтракали[1320].

2. Фигалейцы[1321], будучи осаждены, послав вестника, призвали аргивян к союзу. Захватив его, лаконцы, переодевшись в одежду аргивян, устремились как бы со стороны дороги, ведущей от аргивян. Увидев их и решив, что пришла подмога, фигалейцы приняли их, открыв ворота[1322].

36. Элейцы

Элейцы, подозревая Ксения, стоящего во главе города, в том, что он сочувствует аркадянам, не имели надежного доказательства. Некоторые из управлявших вместе с ним государственными делами убедили, что живший в их стране лаконец захватил в качестве раба ребенка-аркадянина. Когда же произошел суд перед архонтами, толпа помогала лаконцу, а Ксений — аркадянину. Когда же произошла смута, дело дошло до народного собрания, и там Ксений снова защищал дело аркадянина. Таким образом, народ, получив явное доказательство того, что он сочувствует аркадянам, голосованием приговорил его к смерти[1323].

38. Ганнибал[1324]

1. Ганнибал убитого на войне Флава[1325], когда нумидийцы требовали его тело и хотели изувечить, не позволил этого, но похвалил мужа как хорошего полководца и, совершив положенное для погребения, отослал в Рим, отчего и удостоился от римлян большой благосклонности[1326].

2. Ганнибал убедил своих, что мужественно погибшие на войне через немногое время оживут, и убедил говорить, что когда-нибудь благородному воину, благородно погибшему, будет то же, что предшествовало его смерти[1327].

3. Ганнибал, строя войско в боевой порядок, поставил самых лучших с обеих сторон фаланги, а более слабых — в середине выдающихся вперед за фалангу и дал приказ, что, когда враги, прорвав середину, примутся преследовать, соединить крылья[1328]. Это окружение уничтожило в сражении пятьдесят тысяч человек[1329].

4. Ганнибал, командуя при Каннах, когда равнина была песчаной, вывел фалангу, дождавшись, когда ветер дул ему в спину[1330]. Римляне, не вынося попадающего в глаза песка, обратились в бегство[1331].

5. Ганнибал в Кампании таким образом победил римлян стратегемой. Когда было ненастье, Ганнибал объявил: «Когда будет подан сигнал к битве, спите, когда же — сигнал к отступлению, то выступайте около второй стражи!». Был подан сигнал к битве. Римляне, устрашенные, взялись за оружие. Подождав долгое время, Ганнибал подал сигнал к отступлению. Римляне, страдая из-за ненастья и бессонницы, отступая, погрузились в сон, а Ганнибал, напав, перебил всех[1332].

6. Ганнибал возле Казилина[1333], когда случилась ненастная ночь, вывел войско, разделив его на части, приказав, чтобы, когда в первый раз будет подан сигнал к битве, атаковала первая часть, когда же трубачи дадут сигнал к отступлению, первые прекратили бы бой, а напала вторая часть, затем — третья и четвертая, и таким образом одержал победу[1334].

7. Ганнибал возле Гердонии Флакка, римского командующего, заманив в засаду, убил вместе со всеми, бывшими с ним, послав предателя гердонийца, который, перебежав, убедил Флакка прийти в Гердонию, как будто бы его призывают в город лучшие граждане из-за того, что не переносят жестокости карфагенян[1335].

8. Ганнибал, запертый римлянами в теснинных местах, охраняемых ими, собрав быков и зажегши факелы у них на рогах, погнал в теснины. Благодаря этому, устрашив охраняющих, он обратил их в бегство, сам же безопасно удалился[1336].

9. Сам[1337], желая выступить в поход, оставил всадников, чтобы римский командующий, видя их, не заметил выступления. Ибо они собирались легко ускакать на конях[1338].

10. Ганнибал, не сумев захватить приморский город римлян, послал к нему суда и поставил на них римский значок. Видя же значки, граждане вышли, как подобает для встречи римлян, попали в засаду и были перебиты[1339].

41. Гамилькар[1340]

1. Гамилькар, пользуясь греческим тактиком[1341], узнав, что тот сообщает все Агафоклу[1342], что он собирается делать, объявил, что, послав туда флот, хочет захватить возле Сиракуз Олимпий[1343]. Тактик, тайно послав, раскрыл это Агафоклу, Гамилькар же приказал кораблям, когда они ночью немного удалились, тотчас же вернуться как можно быстрее. Агафокл, будучи обманут, послал в Сиракузы отряд для защиты Олимпия, а сам посреди ночи атаковал нападающего Гамилькара. Тот же, имея многих, высадившихся с кораблей, напав с криком и шумом, перебил семь тысяч из воинов Агафокла[1344].

2. Гамилькар, имея множество карфагенских кораблей, создал для смотревших на это видимость, что готовится отплыть, дав задний ход[1345]. Ночью же, вернувшись, высадив войско, он перебил четыре тысячи человек, едва пробудившихся от сна, остальные же сбежались в сражение так, что, завладев многими пленными, Гамилькар тотчас же отплыл[1346].

45. Силосонт[1347]

Силосонт, сын Каллитела, казавшийся самосцам сторонником народа, был избран стратегом. Когда самосцы воевали с эолийцами и не справляли праздник в храме Геры, бывшем вблизи от города, Силосонт сказал, что стратеги не должны оставлять без внимания благочестие по отношению к божеству, так же как и особенно поразят врагов, если будут справлять отеческий праздник. Самосцы, похвалив стратега за благочестие и мужество, придя в храм Геры, расставили палатки и устроили то, что положено для праздника. Силосонт же, ночью войдя в город и призвав моряков с триер, захватил власть над самосцами.

46. Александр Фессалиец[1348]

Александр Фессалиец, собираясь сражаться на море, многим эпибатам на палубах[1349] раздал множество метательных копий[1350] и объявил, что, какой бы ни встретился корабль, метать дротики в моряков, чтобы как можно большее число из них оказались бы бесполезными.

47. Фрасибул[1351]

Фрасибул, тиран милетян, когда Алиатт[1352] осаждал Милет и собирался взять город голодом, послав вестника для переговоров до тех пор, пока не будет приготовлен корабль Афины Ассесии[1353], приказал гражданам весь хлеб, который каждый из них имел, свезти на агору и угощать лежащих на земле. Вестник, видя это, сообщил Алиатту. Он же, поскольку милетяне имели обильные запасы продовольствия, прекратил осаду[1354].

48. Ментор[1355]

Ментор, захватив Гермия[1356], написал письма управляемым им городам, приложив к письму его перстень с печатью, и велел передать дела тем, кто принесет письма. Они же, узнав перстень Гермия, не заметили подлога[1357], передав города Ментору[1358].

49. Анаксагор

Анаксагор, Кодр и Диодор, сыновья Эхеанакта, убили Гегесия, тирана эфесян[1359]. Филоксен[1360], гиппарх царя Александра в Ионии, потребовав их от эфесян, но не получив, введя в город гарнизон и захватив этих троих мужей, закованных в цепи, послал в крепость в Сардах. Они же, долго терпя несчастья, освободились, когда друг послал им напильник, с помощью которого, они распилили оковы и, поменявшись одеждами с рабами, посреди ночи выйдя из тюрьмы как рабы и связав веревки и разрезанные в длину гиматии, спустились со стен. Диодор же, упав с высоты, тотчас же повредив обе ноги и захваченный лидийцами, которых послал Александр, был отправлен, чтобы быть преданным суду. Когда Александр умер в Вавилоне, он (Диодор) был отослан Пердиккой в Эфес, чтобы быть осужденным в соответствии с законами. Анаксагор же и Кодр, пробравшись в Афины, спаслись, услышав же о смерти Александра и вернувшись в Эфес, они спасли и брата Диодора[1361].

50. Пиндар[1362]

Когда Крез Лидиец[1363] осаждал Эфес, после того как одна из башен, названная предательской, упала и ужас захвата был уже перед глазами, Пиндар, бывший тираном города, посоветовал эфесянам соединить веревки от ворот и стен с колоннами храма Артемиды, как бы вручая город богине. Крез, почитая богиню, пощадил город как приношение и заключил с эфесянами договор о свободе.

51. Ферон[1364]

Ферон Акрагантец, имея тайно подготовленных копьеносцев, не имея же достаточно денег для уплаты жалованья, когда в городе был воздвигнут великолепный храм Афине и когда он утаил деньги на работы, убедил сделать всеобщую ссуду на храм и взять достойных доверия поручителей и определить срок, назначенный законом, в который будет сооружен храм. Сочли, что он говорит правильно, и город, поверив, дал на это дело подряд. Подряд взял Горгий, сын Ферона. Когда же он захватил серебро города, то не нанял ни строителей, ни каменотесов, ни других ремесленников, но из данного городом дал жалованье копьеносцам, и акрагантяне за собственные деньги оказались под тиранией Ферона[1365].

52. Сизиф[1366]

Сизиф, когда Автолик часто крал его коров, припаивал к копытам коров свинец, на котором в качестве отличительной приметы отчеканил надпись «Автолик украл». Автолик[1367] же ночью отогнал коров, а Сизиф днем показал соседям-земледельцам следы коров, обвиняя Автолика в воровстве.

53. Гагнон[1368]

Гагнон вывел аттическую колонию, желая заселить так называемые Девять путей на Стримоне[1369]. Ведь было афинянам и такое изречение оракула:

Воспользовавшись этим оракулом бога, стратег Гагнон послал в Трою мужей, которые ночью, выкопав тело Peca, взяли кости и, положив останки в пурпурную хламиду, отвезли их на Стримон. Варвары же, владевшие землей, препятствовали им перейти реку. Гагнон же, заключив договор на три дня, отослал варваров и, посреди ночи перейдя Стримон вместе с войском, закопал кости Peca возле реки и, окружив рвом укрепленное место, укреплял его стеной при луне, днем же не работали. И вся работа была завершена за три ночи. Когда же варвары, придя через три дня, увидели стену уже достроенной, они воззвали к Гагнону как к нарушившему договор, он же сказал, что не совершил никакой несправедливости. Ибо договор был заключен на три дня, а не на три ночи. Таким образом, Гагнон, заселив Девять путей, назвал город Амфиполем[1371].

54. Амфирет[1372]

Амфирет Аканфиец[1373], захваченный разбойниками, будучи отведен в оковах на Лемнос[1374], охранялся, так как разбойники надеялись на большой выкуп. Он же, удерживаясь от еды, выпил сурик, смешанный с соленой морской водой. Когда же его прослабило, разбойники, сочтя, что у него произошло кровотечение, освободили его от оков, чтобы он не умер от болезни, и они не лишились бы выкупа. Он же, будучи освобожден, ночью тайно бежав, взойдя на рыбацкое судно, спасся в Аканф.