Стробоскоп Панова

Глава 16

— Большой Мозг устроен на тех же принципах, что и наши аналоговые машины? — поинтересовалась Кэтрин. Она слушала старика с горящими глазами, в предвкушении чего-то важного, нужного ей самой. Девушка давно забыла, как недавно сердилась на деда за ещё одну, на её взгляд,совсем ненужную остановку. Сейчас дед и внучка находились в уютных, хорошо обставленных апартаментах. Сидели в глубоких креслах, перед пылающим камином. Барон Чемберс вытянул укрытые пледом ноги к огню, в руке держал тонкую фарфоровую чашку. Кэти, увлечённая рассказом, всё же не забывала подливать в неё ароматный, по всем правилам заваренный чай.

— Нет. Ничего общего, — задумчиво глядя на огонь, произнёс старик. — Аналоговые компьютеры, слабеньким подобием которых являются наши вычислители, там использовались лишь во вспомогательных, оперирующих системах.

— И у тебя есть описания, чертежи?

— Были. Как-то, чтобы развеять скуку, занимался на досуге расчётами. Но ты зря так разволновалась, девочка. Здесь они не применимы в принципе. Как и строительство Большого Мозга тоже невозможно — и тоже в самом принципе. Совершенно другая философия.

— Дедушка, машины и философия — это слишком!

— Ты плохо слушала лекции по истории техники, Кэтрин, — барон укоризненно нахмурился, — иначе не задавала бы таких вопросов. Тебе интересно узнать, что я почувствовал, когда «пообщался» с Большим Мозгом накоротке?

Внучка кивнула.

— Тогда не перебивай меня по пустякам. Всё равно ничего из услышанного ты не сможешь получить здесь, реализовать или разработать — как вам угодно, леди. Так вот, когда пропал весь мир вокруг, мне показалось, что я ослеп...

***

Короткая вспышка — и безжалостный, холодный свет затопил Айвена. Свет проникал везде. Стремился туда, где только что поработали датчики. Перерабатывал всю полученную информацию, но ему было мало, невообразимо мало. Он жил информацией, это его пища, вода, свет, земля — всё.

Оглушённый, потерянный, Айвен едва помнил себя. Казалось, из тела высасывают жизнь. И он,человек, предвечная душа, любимое создание Божие, будет высосан и переработан этим светом? Да полно, светом ли?

Айвен воспротивился, стал отталкивать, ускользать от его холода.Лихорадочно строил барьеры, ставил плотины. И холодное сияние остановилось. Его струи, похожие на туманных змей, отпрянули, отступили перед спасительной, благодетельной тьмой. Айвен ощутил себя тьмой, Божественным Предвечным Мраком, существующим всегда, равным и со-вечным Свету.

К человеку, отданному на растерзание искусственному интеллекту, вернулось зрение.

Он увидел своё тело, распластанное на столе — металлическом... или неметаллическом, а только кажущемся таким... Стол выращивал щупальца с присосками и иглами на концах — они оплетали тело, проникая в важнейшие нервные узлы. Головы не видно, накрыта плотным белым колпаком, с торчащими пучками проводов, незаметно вливающихся в псевдоподии.

Менгэ по прежнему смотрел в туманное зеркало и плавно двигал левой рукой по прозрачному столу. Правой то и дело щёлкал по клипсе, бросая короткие фразы, спрашивая,приказывая. В углу появились две девицы в хлопчатобумажных комбинезонах, серый цвет ткани казался грязным на фоне сияющей белизны профессорской лаборатории. Ассистентки альбиноса колдовали с аппаратурой, временами поглядывая в туманные экраны зеркал. Вся троица обменивалась репликами, и Айвен слышал их, несмотря на поставленный звуковой барьер.

— Профессор контакт рвется!

— Вижу! Добавьте мощности.

— На пределе. Можно попытаться задействовать мощности вычислительной сети Института.

— Может быть, ввести что-нибудь для расслабления и подавления воли?

— При обследовании моему пациентику ввели стандартный набор препаратов.

— И он ещё сопротивляется Большому Мозгу?

— Да, редкостный экземплярчик. Я отловил прирождённого миропроходца!

— Так ваше решение профессор? Ввести или повысить мощность сканирования за счёт подключения вычислительной и научной сети Института?

— Может быть, попробовать нейронную пушку или поместить его под нейропроектор?

— Мы попробуем нейропушечку, но не сейчас. И естественно снимем матрицу на нейропроектор, но тоже не сейчас. К применению таких опасненьких игрушек нужно готовиться и готовить пациента не менее трёх суток.

— Через три минуты он придёт в себя. Решение, профессор?

— Стандартный набор препаратов и повторное сканирование с применением вычислительной сети Института, — принял решение Менгэ.

Теплая волна накрыла Айвена. Он вновь почувствовал свое тело. Тело блаженствовало. Тело наслаждалось полнотой жизни, оно цвело и развивалось. А мозг? Мозг мечтал уснуть. Сознание? Это только мешает. Отдадим его и будем наслаждаться Покоем. И вновь пришел свет. На этот раз он не ломился, вкрадчиво проникая в каждую клеточку — и тело радостно капитулировало.

Свет приблизился к преграде из Предвечного Мрака, интуитивно созданной Айвеном, и пошел на штурм. Стал сверлом, тараном, снарядом. Айвен содрогнулся от страшного удара, одновременно его затопила дикая боль. Казалось, рвётся каждый нерв, каждая жилка. Он видел, как его теловыгнулось дугой, забилось в конвульсиях . «Пус-сссс-тииии... пуссс-тиии меня... я дам тебе счастье...» — вкручивалось в душу желание, чужое, чуждое...«Ты должен убрать барьер и впустить свет... и тогда получишь... покой... Покой и новое знание... не стоит противиться, Айвен.... Покорись... или тебя просто не будет... Будет кусок мяса, жутко воющей от невероятных мук», — свои это мысли или чужие, Айвен уже не разбирал, он был готов сдаться, отдаться на милость агрессивному свету. И тут внезапно появилось, что-то третье. Оно тоже было частью света, но не такой яркой, покрытой рябью символов. Айвен заметил что-то знакомое. Он присмотрелся, точно — столбцы цифр. Мелькают тёмными колонками... Идут непрерывным потоком... Приостановились... Ускорились... Замерли и вновь пришли в движение... Послышалось?...

Нет, это действительно голос Джипси:

— Отсеки свет! Немедленно. И пропусти цифры.

— Джипси?... Ты?...

— Я. Слушай, вопросы потом. Отсеки свет, пропусти цифры. Не защищайся от них. Они — спасение.

— Но как? Как?..

— Да как угодно, развалина. Хочешь жить, пропусти цифры. Отсеки свет. Ухвати ближайшую цифру за хвостик.

Цифры продолжали стремительный полёт. На этот раз он подпустил их ближе. А свет давил, уплотнялся, усиливал атаки. Айвен изловчился и ухватил нолик из пролетавшего мимо столбца. И тут же весь столбец начал стремительно втягиваться в него, легко пройдя сквозь Предвечный Мрак. Десять столбцов... Двадцать... Цифры с рёвом хлынули к Айвену, оставляя свет бессильно биться далеко сзади. В сознании словно открылся невидимый клапан: бесконечные колонки цифр преобразовывались в формулы, картинки, целые представления. Свет негодующе взревел, отпрянув. Какой-то частью сознания Айвен видел лабораторию, стол с саркофагом и своё тело, распластанное на нем. Менгэ что-то говорил, безостановочно двигая руками по делениям пульта управления. Ассистентки застыли за его спиной. Вся троица обменивалась резкими репликами. Айвен отметил, что Менгэ перестал кривляться.

— Атака с удалённого терминала, профессор?

— Они проникли в его сознание, шеф!

— Нет, нет, всё сложнее, девочки. Боюсь, что этот найдёныш подчинил себе часть сети и теперь качает информацию с наших баз данных.

— Не может быть!

— Какой ужас!

— Тем не менее, это так.

— Что делать? Мы теряем подопытного?

— Гораздо хуже, боюсь, мы теряем наш Большой Мозг... Отключайте сеть.

— Не отключается!

— Большой Мозг!

— Не отключается...

— Тогда усильте напор, овечки, чёрт вас побери!

— Но, это убьёт мозг пациента, сэр! Объём информации гигантский...

— Да плевал я на подопытного. Я его сам придушил бы, если б это могло помочь!

— Большой Мозг отключается!..

— Чёрт... Чёрт! Чёрт! Чёрт!!!

И тут всё помещение лаборатории наполнил тяжёлый гулкий бас:

— Что происходит, Менгэ?

— Невероятная удача, Сол! Удивительный попаданец, прирожденный миропроходец!

— Твой удивительный пытается поставить под свой контроль вычислительную сеть Института. Сейчас ваш корпус и лаборатория будут обесточены. Только так я смогу остановить атаку. Прими меры к охране экземпляра. Если он будет потерян, я с тебя, Менгэ, три шкуры спущу. Ты слышишь, попаданец?- это уже к Айвену. — Ты попал! — многообещающе прогремело в лаборатории.

Айвен слышал. Он слышал и голос Сола, и разговоры Менгэ с ассистентками, и все голоса в институте, шарканье ног и шум капающей из кранов воды, шуршание бумаг и шуршание крысы в мусоропроводе Института...

Свет пропал. Но цифры продолжили нескончаемый и неостановимый полет, превращаясь в сотни и тысячи картин, формул, страниц текста. Боль,ни с чем несравнимая, пришла неожиданно.Айвен потерял сознание.

Очнулся в полной темноте. Именно темноте, а не в Предвечном Мраке. В темноте что-то щелкало, где-то капала вода. Он попытался открыть глаза, пошевелить рукой. Это удалось. Но глаза ничего не увидели, а руки нащупали только гладкую поверхность того, на чём он лежал. Айвен хотел закричать, и обнаружил, что не может выдавить ни звука из застывшего горла.

Что же произошло? Вот он упакован в саркофаг... Вот Менгэ, проводит эксперимент... Вот атака света и пляска цифр — и словно лопнула плотина. Мозг затопили невиданные образы, неслыханные слова, помчались формулы и схемы...

И тут же баронет почувствовал собственную мощь, нечеловеческая сила наполняла каждую клеточку его тела. Воспользовался новым зрением и увидел себя сверху — лежащего на плоской лабораторной каталке, под хрупкой больничной простынёй. Но сейчас каталка стояла не в лаборатории скелета Менгэ, а в... в морге — всплыло новое название мертвецкой. Справа, слева — насколько хватало глаз, стояли такие же каталки, помещение заливал тусклый свет. «Вернулось зрение, — отметил Айвен, — я снова различаю цвета».

Мелькнула мысль: придут сюда, обнаружат его среди мёртвых тел, поднимут тревогу. Претвориться мёртвым? Нельзя, на пульте управления уже зарегистрировали повышение температуры. Это он тоже знал. Ещё новое знание подсказывало, что датчики и видеокамера фиксируют каждое его движение.

Где они находятся?.. Как от них уйти?..

Айвен замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Ответ всплыл из глубины сознания вместе со схемой пути: нужно соскользнуть под каталку и, прикрываясь ею как щитом, двинуться вперёд — там конвейер, куда сбрасывают трупы.

Неожиданно ловко нырнул под каталку, упёрся руками в жёсткий бетонный пол, и покатился вперёд. Почувствовал, что датчики отметили движение, но, не обнаружив ничего живого на поверхности движущегося предмета, информацию передавать не стали. Потихоньку, по сантиметру, продвигался к дальнему краю морга. Замёрзли ноги, и только сейчас понял, что полностью голый. Нужно раздобыть хоть какую-то тряпку — прикрыть наготу. «Потом. Не останавливайся!» — словно удар хлыста прожгла мозг чужая мысль. «Джипси!» — едва не заорал в ответ, но чудом сдержался. Улыбнулся, уже не удивляясь следующей картинке: перед внутренним взором, фантомно покачиваясь, стояла небольшая комнатка, полная одежды для рабочих. «Правильно, ползи туда, примитивный мой, там ты быстро найдёшь чем прикрыть свою голую задницу... гм... Какое негодование, господин аристократ,можно подумать, у вас её нет!» Айвен не знал, смеяться или плакать: ситуация опасная, неизвестно вообще, как он выжил, а эта заноза даже при мысленном контакте умудряется съязвить!

Осторожно сдвинув каталку с места, пополз, прикрываясь толстым пластиковым ложем от вездесущего взгляда видеокамер. Он преодолел уже половину пути, когда лязгнула, открываясь, дверь. Грубые голоса санитаров нарушили тишину морга.

— Что там за движение, Джо?

— Да каталка. Каталка же, я тебе говорю. И жмурик этот с неё куда то пропал. Ту что-то не то.

— Да что тут может быть не то? Всё то. А жмурика тут не было. Пустая каталка.

— Говорю я тебе, был. Или, правда, не было? Показалось, что ли?

— Да показалось, показалось, конечно. Вчера таскали их, таскали. Из-за этой аварии в пятом корпусе.

— Да уж, эти учёные намудрили чего-то, энергию отключили, а там двести внешних рабочих, да охранники. Да инженеры. И лифтов сколько. Ну, все и оборвались.

— И не говори. Кровищи-то говорят, сколько было!

— Да кровь она у всех красная, что у нас, что у внешних.

— Ну что, будем каталку твою смотреть, жмуров пересчитывать? Или пойдем партеечку сыграем? А то потом мне домой, а тебе службу бдить.

Санитары нерешительно топтались у входа. Видно было, что им очень не хочется включать свет и пересчитывать мертвецов. Да и смена у одного заканчивалась, а у другого только начиналась. Одному хотелось скорее добраться до дому и отдохнуть, расслабиться, а другому тоже не очень-то надо было утруждать себя лишней работой. Переглянувшись, санитары решили не поднимать тревоги. Захлопнулась дверь, всё стихло.

Айвен перевёл дыхание и вновь двинулся к запасному выходу, который темнел рваной раной на снежно-белом полу. Не думая, просто нырнул в горловину люка, свалившись прямо на неподвижную ленту конвейера в нижнем помещении.

«Спуститься вниз до пересечения с металлической площадкой, перепрыгнуть на неё. Далее по коридору первая дверь направо» — подсказывало новое знание. Что ж поверим подсказке, что бы там ни было её источником — Главный Мозг или неуёмная мисс Джипси! Айвен аккуратно спустился по пластиковому рукаву, пассивно висевшему под небольшим углом вниз, в нерабочем состоянии. И тут .. пластик ожил! Плотно, что не вздохнуть, сегменты рукава обхватили тело Айвена, частым сокращением посылая его вперёд. Судорога... ещё... ещё... Каждая следующая продвигала его на метр. Вот слева пронеслось что темное.

«Площадка коридора» — и тут же пошли мелькать одна за другой фразы и образы нового знания: — «спонтанное включение конвейера... Большой Мозг не давал команды на включение... ручная активация... рукоятка в положении „выкл“... червячный движитель активирован от аварийного источника... нет информации сети... спонтанное движение не регистрируется... до срабатывания аварийных датчиков»...

— Чёрт побери, куда меня несет? — не выдержал, наконец Айвен.

Тут же перед его внутренним взором услужливо возникла схема гигантского здания института. Он находился в правом крыле, на тридцать пятом уровне, и его стремительно перемещало в подвальный — на минус пятый.

— Как остановить перемещение? — пробормотал баронет, уже понимая, что спонтанно сработавшую систему остановить невозможно. Этот рукав доставит или в прозекторскую Паноптикума, или в Исследовательскую лабораторию форм жизни сопряженных пространств. Параллельно он видел, как на схеме толчками перемещается его красная метка по правому корпусу Института. Вот метка приблизилась к помещению 1155(-5) и последним сокращением его выбросило на мягко спружинившую поверхность.

— Скорее, скорее... Да шевелись же! — Раздался знакомый голос.

Он открыл глаза и увидел рядом Джипси, нетерпеливо протягивающую сверток с одеждой.

— Быстро одевайся и вперёд. Пока нас не учуял Сол. Впрочем, Солу сейчас не до тебя. Он готовится к Великому Эксперименту.

— Будьте любезны, отвернитесь, леди, — попросил баронет и в ответ услышал знакомое фырканье:

— Надо же, какие тонкости! Можно подумать, я никогда не видела голого мужчину. Или, думаешь, в сопряжённом пространстве у мужиков что-то по-другому устроено?

Айвен только покачал головой. «Она непоправимо испорчена!» — с улыбкой подумал он, быстро натягивая синий комбинезон из шелковистой ткани.

— Я готов.

— Готов, готов, чучелка, — насмешливо пропела Джипси, и тут же серьёзно добавила:

— Нам необходимо на поверхность. Окажемся там — переместиться будет делом секунды.Нужно успеть до начала Великого Эксперимента. У нас в запасе 30 минут. Идти придётся через Паноптикум.

— Немного задержимся, — возразил Айвен. — Мне интересно увидеть, чем закончится Великий Эксперимент.

— Глупыш, Великий Эксперимент закончится великим «Пуф-ф-ф»! И всё, больше ничего не будет. Наш мир схлопнется, и хорошо, еслине утянет за собой ещё несколько соседних прицепом.

— Что-то ведь останется? И почему ты решила, что Великий Эксперимент провалится?

— Что остаётся от ряби на поверхности воды? Ровная поверхность. А где же сама рябь? Её нет. Нет, и в том виде больше не будет. Но поверхность останется и рябь останется. Да только узор другой.

— Причём здесь Мировое Равновесие?

— Ба! Сколько вопросов стоя на месте! — Она сунула руки в карманы синего комбинезона с эмблемой на груди, изображающей змею, ухватившую свой хвост. «Уроборос» — подумал баронет. Перед глазами возникло лицо ухмыляющегося Джорджа Симпсона. Рамакришна Дас будто издевался над ним: «Ну что я тебе говорил, достопочтенный Айвен Джошуа Чемберс? А ты не верил, не верил! Я ведь предупреждал, много раз предупреждал, что змея, пожирающая себя с другого конца — это сущность твоей кармы. Хочешь, расскажу, что это означает?»... Тогда он не стал слушать, но новое знание быстренько подсказало: «Яйцо мира». Ну да, Джипси говорила, в чём суть проекта...

— Ау!.. Ты здесь?! — Айвен вздрогнул и сфокусировал взгляд на Джипси. Она тряхнула копной смоляных кудрей, нахмурилась. — Чёртов Менгэ! Айвен, дружок, приходи в себя скорее. Нам бежать надо. Уясни — бежать, драпать со всех ног, линять отсюда. Понял? — баронет кивнул. — Тогда вперед! Отсюда через Паноптикум рукой подать до пятнадцатого выхода. А там сможем подняться на поверхность.

Перед внутренним взором Айвена возникла картинка — подвальный уровень минус пять, сама лаборатория или, как её ещё называют,"Паноптикум«, в преддверии которого они находились, занимал сразу три уровня: минус пять, минус четыре и минус три; затем, в самом конце, была обозначена косая черта с красным транспарантом «Экстренный выход (выход № 15)».

— Всё проверяешь, всё сверяешься? Я тебя не обманываю. Да и зачем?

— Что ты сделала с моей головой?

— А что, скажи пожалуйста, я с ней могла сделать? Только что не дала спалить тебе мозги, и всё. Так за это не мне спасибо надо говорить, а маме с папой. Родили тебя с очень «прочной конституцией», как любит выражаться этот садист Менгэ. Просто я добавила кое-какое знание в твою тупую башку, а ведь она у тебя с детства тупая, не правда ли, дурачок-чок-чок? — Джипси слабо улыбнулась и потянула Айвена к неприметной дверце в левом углу.

Нахмурившись, пообещала:

— По пути всё объясню, — и тут же грустно усмехнулась:

— Если успею.

Она устремилась вперёд, и Айвен сначала пошел за ней, а затем побежал, старясь не отстать, но даже в такой спешке не мог не залюбоваться грациозной походкой Джипси.

— Так, барон чёртов, слушай внимательно. Пока идём, я попытаюсь тебе рассказать, что смогу. Остальное втиснула в твою память, тоже, сколько смогла. Не нашла другого выхода: нужно было перехватить каналы связи у Большого Мозга и постараться помочь тебе остановить его атаку.

— И что там у меня в голове? Какую мину ты мне подсунула?

— Информационную, чтоб тебя! Чего боишься? По твоему я должна была дать тебе сдохнуть там, на столе Менгэ? И повторяюсь, Айвен, я лишь помогла тебе, а мозги Большому мозгу — прости за каламбур — ты уж выжег сам. Я обрадовалась, думала, эксперимент отменят, так ведь нет! Сол приказал подключить новую линию — БМ-2. А в голове у тебя теперь никогда порядка не будет.

— Спасибо, обрадовала, — задыхаясь от быстрого бега, буркнул Айвен.

— Ладно, не трусь, жить с этой миной можно. Её нельзя обнаружить даже нашим нейропроектором, а с вашей техникой и подавно невозможно. Вы идёте своим путем. Хуже он нашего, или лучше — не мне судить. Но он другой и, заруби себе на носу, тупица, применение нового знания непоправимо искривит путь твоего мира.

— Но как? Как тебе это удалось? Где твоё оборудование?В твоей лаборатории?

— Дурачок, самый лучший прибор для исследования и изменения реальности — человек. Приборы, оборудование — это всё костыли для паралитика. А когда человек сам преодолеет свой паралич — костыли не нужны. Их можно поставить в уголок, сломать, сжечь — как например, ты сжёг половину вычислительной техники в Институте.

Коридор кончился. Джипси толкнула дверь с изображением черепной коробки, пронзённой молнией, и беглецы попали в гигантское помещение, в три яруса заполненное прозрачными кубами, в каждом что-то копошилось, менялось, непрерывно двигалось и суетилось.

— Здесь силовые поля вместо пола, последнее достижение нашей науки и техники. Так, ступай на воздух, не бойся, не бойся — он выдержит.

— Да что ты всё не бойся, не бойся! Я ничего не боюсь!

— Узнаю старого знакомого Айвена... Ничего не боюсь! А как же чудовища и монстры? — весело рассмеялась Джипси, на миг превратившись в девчонку, когда-то встреченную маленьким мальчиком в заколдованном лесу. — Дурачок-чок-чок, — она протянула руку, взъерошила ему волосы и замерла под тяжёлым, жаждущим взглядом Айвена.

— Я люблю тебя... — Эти слова готовы были сорваться с языка баронета, но он промолчал на мгновенье дольше, и Джипси легкоразорвала невидимые узы. Махнув рукой, она жёстко скомандовала:

— Вперёд!