Грандиозные (по масштабам и последствиям) перемены, которые происходят в России на рубеже XX и XXI веков, вероятнее всего, окажут существенное влияние не только на судьбу этой страны, но и на социальные изменения во всем мире. Интеграция России не с помощью навязывания своих (увы, не реализованных «в натуре») идей методами кнута и пряника, а как более или менее равноправного партнера привела к изменению и международных отношений в целом. Еще сохраняются конфронтация ранее созданных военных блоков, недоверие стран, но это — инерция, которая рано или поздно будет преодолена. Понятно, что не все идет гладко, но принципы построения иерархических структур на основе сепарирующих границ (законов, определяющих отношение «личные интересы гражданина — интересы государства») отчетливо прослеживаются в социальной и экономической жизни страны. Отсюда представляется очень важным выбрать стратегию развития. Автор полагает, что предложенная в этой книге методика окажется полезной в этом вопросе.
Россия сейчас находится в крайне нестабильном положении, но через несколько лет (или десятилетий — для человеческого сообщества этот срок достаточно маленький) многие очень волнующие общество вопросы отпадут сами собой, а в текст книги и так «пробрались» несколько примеров из повседневной жизни. Но, как говорится, «Vox populi — vox dei» («Глас народа — глас божий»), и сие подвигло автора написать этот раздел, где обобщаются некоторые публикации (по сути, а не по форме) за последние 5–6 лет. К сожалению, особого оптимизма наше настоящее, да и ближайшее будущее, не вызывают. Расстановка сил в мире следующая: США является сейчас абсолютным лидером по всем показателям — политическому влиянию, военной и промышленной мощи, по созданию и внедрению высоких технологий, правда, за счет притока иммигрантов — выходцев из бывшего СССР, Индии, Китая и других стран. Это очень дальновидная и выгодная политика, пока есть возможность обеспечить высокий жизненный уровень и перспективы роста. Однако резерв талантливых людей ограничен; в странах, беспокоящихся о своем будущем, принимаются меры по ограничению «утечки мозгов», повышается и жизненный уровень. К тому же изменяется менталитет американского народа: все более увеличивающаяся доля «метисаизированного» населения, исламизация, с совершенно другой системой ценностей, вдалбливаемая СМИ идея о вечном превосходстве, отсутствие общенациональных идей (кроме туманных призывов защищать «общечеловеческие ценности «и навязывать «демократию» по-американски) могут привести к ощутимой потере темпов развития страны.
События 11 сентября 2001 г. показали, что и США могут быть уязвимыми и что судорожные силовые безадресные ответы свидетельствуют лишь об отсутствии стратегии у нынешней администрации, слишком все гладко у них шло.
Роль сверхдержавы и мирового жандарма исподволь развращает американский народ. Привыкнув все дела за рубежом решать силой, в случае каких-либо потрясений внутри США (например, землетрясение, наводнение и т. п.) наряду с диктаторскими действиями правительства каждый начнет полагаться только на грубую силу, и мы воочию увидим «звериный оскал Запада»! Да и к тому же «перегрев» экономики за счет диктата на импортноэкспортном рынке и искусственно поддерживаемый высокий курс доллара, вероятнее всего, приведут к системному кризису в экономике.
Другой силой является объединяющаяся Европа. Первоначально она создавалась как противовес Советскому Союзу и определенная гарантия прекращению внутриевропейских войн под опекой «старшего брата» — США. Действительно, в условиях 40-летнего мира экономические и политические силы Европы выросли до небывалого доселе уровня, а «старший брат» начал предпринимать усилия уже по сдерживанию опекаемых. Однако развал СССР поставил перед Европой новые задачи: втягивание в свою орбиту стран Восточной Европы, продолжающееся объединение, корректный отпор диктату США. Правда, и тут Европа столкнулась с совершенно непредвиденными трудностями — изменением этнического состава за счет иммигрантов из бывших колоний и стран соцлагеря. Увы, за «сладкую» жизнь когда-нибудь приходится платить, само собой ничего не «рассасывается». Иммигранты, обычно находящиеся на более низкой ступени социального развития, очень быстро осваивают все права демократии, а вот обязанности как-то взять на себя не спешат. Так что в европейских странах уйдет еще много времени, сил и резервов, прежде чем появится единый стереотип гражданина, хотя бы по основным параметрам. Пока в Европе сохраняется многообразие национальных укладов, каких-либо внутренних катастрофических потрясений ждать не приходится. Экономика чуть медленнее, чем в США, но в ближайшие 10–20 лет будет расти. Далее не ясно: развитие будет, очевидно, зависеть от тенденций демографии и внешних воздействий.
Еще одна сила — это формирующееся сейчас объединение стран Юго-Восточной Азии, Индии и мусульманского Востока, лидером которого в настоящее время является Китай, Толчком к его развитию послужила неуклюжая политика Н. С. Хрущева и последовавших за ним не шибко грамотных руководителей СССР, что подвигло Китай рассчитывать опоры только на собственные силы. Следующим, как бы это ни показалось странным, положительным фактором оказалась «культурная революция» и борьба с ней. В результате этой стратегически правильной акции была ликвидирована коммунистическо-бюрократическая структура, перенявшая самые отрицательные черты у тогда уже начинавшей разлагаться советской партноменклатуры; потом были приведены в норму слишком рьяные ниспровергатели всего и вся. При этом в отличие от заполнивших социалистическую прессу ужастиков армия, полицейский аппарат и промышленность были весьма мало этим затронуты (конечно, в масштабах Китая). В период перестройки в СССР китайские самовозбужденные левые (в основном студенты, деклассированные и падкие на пропаганду западных «общечеловеческих» ценностей элементы) попытались столкнуть свою страну на путь быстрых и бестолковых (как показал опыт СССР) реформ, но руководство Китая на площади Тяньань-мынь объяснило им, что не допустит нарушения законов. Последовательное, без ненужной спешки проведение реформ в интересах всего китайского народа привело к быстрому подъему экономики, а карательные меры, применяемые к нарушителям законов (несмотря на так называемое «прогрессивное общественное мнение»), явились стимулом для появления класса средних и мелких производителей, о чем в России можно только мечтать.
Индия, Пакистан и Бангладеш, искусственно и искусно разделенные Великобританией, стечение 50 лет, имея высокий потенциал развития, тратят огромные силы на распутывание клубка проблем колониального прошлого, однако есть надежда на то, что в рамках «шанхайского» взаимодействия им удастся покончить с этими явно неактуальными проблемами.
Мусульманский мир (так называемый Ближний Восток) пока раздроблен и отличается крайней неравномерностью политических, экономических и социальных условий. Пока существует нефтяная зависимость Запада, они будут в основном жить на дивиденды, сводя счеты друг с другом и не особенно желая действительного объединения. Однако в случае прорыва в энергетической области — появления водородного топлива (чем в последнее время очень озаботились промышленные страны), получаемого из воды или добываемого с больших глубин Земли, где, по предположениям ученых, водород в большом количестве содержится в виде гидридов металлов, или промышленно выгодного получения спирта как топлива для автомобилей и т. д. этим странам придется всерьез озаботиться своим будущим. Другие страны этого региона, вероятнее всего, каким-то образом будут втянуты в эту структуру. Особняком пока стоит Япония, где американские влияние и присутствие еще слишком велики.
Для России при таком раскладе места нет! И это, к сожалению, факт.
Для того чтобы быть великой (или хотя бы заметной) державой, надо выполнить некоторые условия, а именно, упорядочить соотношение народонаселения и занимаемой территории, обеспечение собственными ресурсами или способы их получения извне, устойчивость и эволюционное развитие социальных структур, заинтересованность населения в укреплении своего государства, поддержку государством производителей материального и интеллектуального продуктов. Ни по одному пункту пока положительного ответа нет, особенно в области демографии. После первой переписи населения в XIX в. Д. И. Менделеев спрогнозировал, что к концу XX в. в России будет проживать не менее 350–400 миллионов человек (без учета Средней Азии, Кавказа, Прибалтики и Финляндии), с избытком обеспечивающих себя всем необходимым на уровне наивысших мировых стандартов.
Что же мы видим? Население — порядка 130 (146) миллионов человек, которое убывает со скоростью 0,5–1 миллион в год, база — сельская местность и небольшие города — методично уничтожалась, начиная с 1914 г., когда была развязана совершенно не нужная России война, потом случились две революции, Гражданская война, коллективизация и т. д. Большая часть генетически активного населения погибла в войне 1941–1945 гг., а мало-мальски одаренных в науке людей до сих пор активно переманивают за рубеж. Скоро по численности населения мы сравняемся со среднеевропейской страной, а по ВВП, производительности труда, объему внедрения новых технологий вряд ли догоним кого-либо вообще.
Россия и США всегда были, есть и будут соперниками. У них разные стратегические цели и методы их реализации. США очень зависимы от внешних поставок, поэтому их стратегическая цель — полное и безраздельное господство над всеми океанами, возможность быстро и эффективно пресекать любые попытки стран-поставщиков диктовать даже незначительные условия, защищать территорию страны от любых посягательств. России отводится роль поставщика природных невосполняемых ресурсов, потребителя американского «ширпотреба» и избытков продовольствия, в очень небольшой степени (сейчас) — поставщика высококвалифицированных специалистов, которые еще кое-где сохранились, и российских капиталов. Это происходит под умело раздуваемую пропаганду об особых симпатиях, партнерстве и т. д. Но когда дело доходит до действительного ущемления прав России в США («дело» Бородина, выдача преступников-террористов, установление таможенных барьеров, отмена поправки типа Джексона Вэника), тут законодательная и исполнительная власти США учитывают только свои интересы.
Интересно, а как они поведут себя лет через 15–20, ког да наши ядерные силы сдерживания «скиснут» и благодаря стараниям подпевал «демократического мирового сообщества» ничего эквивалентного этим силам у России не останется?
Однако между народами России и США какой-либо недоброжелательности или вражды нет, что отрадно само по себе.
Объединенная Европа будет стараться избежать слишком уж тесных «объятий» с Россией. С одной стороны, это — остаточный синдром после Второй мировой войны. Пример: восточно-европейские страны ринулись в НАТО и ЕС, как только представилась возможность, при этом, естественно, несколько преувеличивая ужасы социалистического строя советского типа. С другой стороны, европейцы создали для себя очень комфортные условия существования, очарованы своей демократичностью, перспективами объединения. Досадными препятствиями служат иммигранты, особенно из стран Восточной Европы и России, которые вносят элемент нестабильности (вплоть до локальных вооруженных конфликтов — Югославия) и воровскую нахлебническую мораль, пополняя европейский криминальный мир совершенно непривычными (более жесткими и непредсказуемыми) методами. Об особой экономической зависимости Европы от России говорить не приходится. На 85–90 % Европа сейчас себя обеспечивает, так что иллюзий о нашей незаменимости строить не следует. Действительно, газ и другие энергоносители Европе выгоднее всего получать из России, но еще в 30-е годы XX в. в Германии уже научились производить до 10–15 миллионов тонн искусственного жидкого топлива в год; развивается солнечная и ветровая энергетика. При отказе России поставлять энергоносители трудности в экономике Европы будут, но не катастрофические. К тому же сейчас во всем мире высокими темпами развиваются и внедряются энергосберегающие технологии.
Россия непосредственно граничит с Европой, и той, конечно, нет никакого резона ссориться с немного диковатым и непредсказуемым соседом. Все-таки худой мир лучше доброй ссоры. Поэтому отношения между Европейским союзом будут улучшаться, но крайне медленно, а в «семью европейских народов» Россию вряд ли примут в обозримом будущем.
Интересно складываются отношения России с набирающей силу «Шанхайской восьмеркой». То, что Россия туда вошла, очень дальновидный стратегический шаг В этих странах есть национальные идеи, нерастраченный потенциал развития и перспективы экономического роста с большой (пока!) потребностью в энергоресурсах; новых, но подходящих по стоимости и потребности рабочей силы и т. д., технологиях. Есть и рынок сбыта, особенно военной техники, куда многие американские и европейские компании на основе ими же принятых ограничений проникнуть не могут. То же касается и подготовки научных и военных кадров. Если Россия проявит достаточно здравого смысла (здесь главным препятствием служит корыстный, сиюминутный интерес российских чиновников, перевешивающий любые интересы страны; это хорошо показала история с космической станцией «Мир», позволявшей «привязать» китайскую программу исследования Космоса к российской, но мероприятие было сорвано из-за дурацкой попытки потребовать от КНР в общем-то небольшую с учетом открывающихся перспектив сумму), то, создав режим наибольшего благоприятствования, сможет получить военную и техническую элиту, ориентирующуюся на Россию, включиться в экономику других стран и стать их необходимым партнером. К сожалению, каждый упущенный день — это упущенные возможности. К тому же надо развивать собственную научную и техническую базу, чтобы товар был всегда чуть лучше и чуть дешевле, чем у конкурентов, иначе какой интерес мы будем представлять для наших партнеров?
А теперь можно обратиться собственно к России и начать с небольшого экскурса в историю вопроса: «А почему у нас все как-то не так идет?»
Какими бы прогрессивными мы ни были, приходится признать, что на формирование и функционирование любого государства влияют этнический тип большинства составляющего его населения, географические характеристики и социально-культурная организация (Гумилев Л. Н., 1989).
Очень подробный и достаточно жесткий анализ так называемого русского этноса, составляющего более двух третей населения России, мы встречаем в серии книг А. Бушкова и А. Бурковского «Россия, которой не было». Основу русского этноса составили славянские племена, жившие в средней и северо-восточной частях европейской территории современной России, по окраинам которых, естественно, смешивались с угро-финскими, восточно-европейскими, поволжскими и другими этносами. Географические условия по сравнению с южными областями были здесь более суровыми, что предопределило особенности работы — с полным напряжением в течение короткого лета и относительным затишьем почти полугодовой зимы. Зато обилие лесов, полных дичи и съедобных растений, позволяло обеспечить строительным материалом, пищей и дровами. Большие территории, однообразный ландшафт и редкое (относительно) население позволили самым примитивным (переложным, или подсечно-огневым) способом вести земледельческие работы и получать необходимые для выживания урожаи. При этом к природным ресурсам отношение было чисто потребительское (они казались неисчерпаемыми), так что экономить или восстанавливать ничего не требовалось.
Выживать в таких условиях представлялось возможным только общинами, где непререкаемым авторитетом пользовались старейшины (обычно старшие и по возрасту), остальные составляли и формально, и по существу одну большую семью (группу родственников) в несколько десятков или сотен человек. При обширности территорий, богатом ресурсе окружающей среды и относительной редкости населения серьезных конфликтов, какие в это же время происходили в приближающейся к неким пределам соотношения народонаселения (вмещающая среда) в Южной Европе и Передней Азии, у славян не было, да и потребности у них были весьма скромными, а тратить время на конфликты не было резона. Культура развивалась в основном прикладная, так как главным строительным материалом было дерево, из которого с помощью топора создавались архитектурные шедевры, поражающие воображение и в настоящее время. Большая фантазия и вкус проявлялись при украшении предметов быта, писании икон, ткачестве, однако это не являлось основным занятием (так и называлось — «отхожие промыслы»), что не позволило появиться династиям художников, скульпторов, как в Западной и Южной Европе, хотя талантов было, видимо, не меньше. Ремесленное искусство в металлообработке и ювелирном деле развивалось более в южных и западных районах, где уровень работ был не хуже «общемировых стандартов». Естественная, социальная среда и генетический отбор создали достаточно устойчивый этнический тип, основными характеристиками которого можно считать:
• устойчивость психики к отрицательным явлениям, некоторый консерватизм в поведении, сочетающийся с поиском и реализацией нестандартных решений;
• умение выполнять с полным напряжением достаточно долгую и физически трудную работу, зато уж потом или «оттянуться» по полной программе, или просто на какое-то время впасть в апатичное безделье;
• соборность — чувство того, что любое дело лучше делать сообща; это, с одной стороны, делает предсказуемым поведение индивида, с другой — приучает к коллективной безответственности по схеме «Как мир (собрание, сход и т. д.) решит, так делать и буду, я человек маленький»;
• доверие к авторитету непосредственного начальника (старосты, старшего в роду, «своего» священника и т. д.), при этом настороженное отношение к более высоким представителям власти, от которых обычно хорошего не ждут.
Эти стереотипы могут встречаться в самых разнообразных сочетаниях, и с примесью стереотипов, вошедших в этот этнический тип других этносов, создается так называемый русский характер, ставящий в тупик многих исследователей, пытающихся его описать.
Сам автор, среди предков которого встречаются кроме северных славян немцы, татары, украинцы, белорусы, сибирские казаки, был бы рад получить более глубокие знания по этому вопросу. Тем не менее анализ современного состояния Государства Российского во многом определяется этими чертами. Так, коллективизация в СССР стала возможной именно на основе умело использованной идеи «соборности».
Идея справедливого «отца» семьи, деревни, княжества и далее — царя по мере объединения России трансформировалась о самодержавие, отличающееся от королевской власти в Европе тем, что последняя имеет хотя бы минимальные договорные отношения с аристократией своей страны (признавая их некоторые индивидуальные права), тогда как при самодержавии реализуется «тягловое» государство, где все (холопы) «тянут государственную пятку», то есть служат по законам и прихотям самодержца.
В то же время широкие массы народа верят, что если начальство творит несправедливость, то это правильный указ царя-батюшки исказили его нерадивые слуги.
Это восприятие делает возможным сидеть на троне или править единолично людям с психическими отклонениями (Иван IV), диктаторам (Сталин), недоучкам (Хрущев) и т. д. К сожалению, и в демократической России такая тенденция сохраняется. Как только утверждается очередной президент, вокруг него по принципу пирамиды образуется мощный заслон из чиновников, правящих от его имени, но без его ответственности, создавая у народа ту же иллюзию, что президент решит любой вопрос быстро и хорошо, но надо до него добраться. Вот и загружают президента всякой мелочовкой, допуская колос-сальные «ляпы» в управлении страной, а спросить, получается, не с кого. На вершине власти крутится достаточно стабильный и старающийся не допустить туда чужих круг лиц, демонстрирующих крайнюю личную преданность, что не всегда сочетается с профессиональными способностями. Особенно заметно отсутствие в ближайшем окружении независимых аналитиков. Когда президент вполне серьезно заявляет о том, что, как он и его команда ни бьются, а число госчиновников почему-то растет, или что с ростом числа чиновников их профессиональный уровень снижается, становится как-то не по себе. Неужели эти аксиомы, изложенные в любом учебнике по управлению или хотя бы в популярных книгах С. Н. Паркинсона «Полный свод Законов…» (2002) и Л. Дж. Питера «Принцип Питера…», являющихся настольными книгами любого думающего управленца (например, Ю. Лужкова, который не только упоминает эти книги, но, судя по результатам, применяет их в работе и не без успеха), хотя бы в виде конспекта не были представлены президенту?
Одной из важнейших задач по обустройству страны президент и ег о окружение провозг лашают борьбу с коррупцией и взяточничеством, однако реальных продвижений в этом направлении пока не отмечено. С феодальных времен в Московии (а потом в России) была распространена практика «кормления», когда сбор налогов и осуществление власти на местах поручались либо назначенному из центра, либо местному чиновнику. Вот где было полное раздолье так называемой «местной элите», отправлявшей, конечно, оговоренную сумму в центр, а все остальное оставлявшей себе. На эти деньги подкупались все остальные ветви власти законодательной, судебной и исполнительной. Шли жалобы. В ответ создавались проверочные комиссии из центра. Их тоже подкупали. Снова шли жалобы. И так все в том же духе. Этот метод с успехом применяется и сейчас — назначенцы из центра, проверки из центра, а результат? Разбухание чиновничьего аппарата под самым благовидным предлогом.
Паркинсон сформулировал закон: если для борьбы с каким-то негативным явлением создана структура, то гарантируется дальнейшее долгое и счастливое будущее и для явления, и для структуры, с ним борющейся. Ну как им друг без друга! Примером может служить широко разрекламированное создание службы по отслеживанию законности крупных финансовых расходов граждан. Расходы на содержание службы в 100 раз превзошли результат. Структуру вроде бы ликвидировали, но занятых там чиновников (ради которых эта служба и создавалась) с повышением рассадили на придуманные для них новые и, вероятно, Столь же бесполезные для страны должности.
Законодатели тоже не остаются в стороне, причем обилие принятых ими законов обратно пропорционально их актуальности и качеству. Например, принятый с помпой под «звук фанфар» очень «демократический» закон об упразднении прописки создал массу неудобств для честно работающих, которых без этой самой прописки на работу не берут. Появилась масса незаконных аналогов этой прописки — всяких талонов жители, справок из каких-то товариществ и т. д. А главное, милиция и криминал получили кормушку, о которой и мечтать не могли. Попробуй «лицо не той национальности» предъявить милиции паспорт без прописки и кучи полуофициальных справок о месте проживания! Хорошо, если откупится сотней-другой долларов, а то такую «демократию» покажут в отделении, что инвалидность станет просто подарком. Эта система способствует и появлению многих тысяч лиц без определенного места жительства. Если кого-то — старика, несовершеннолетнего, не совсем психически нормального человека, бывшего заключенного или владельца квартиры, понравившейся кому-то «крутому», выгоняют из дома, лишая жилой площади, то доказать свои законные права на нее становится невозможно.
Свое неумение работать Дума прикрывает пафосным лозунгом: «Дума (впрочем, как и все остальные ветви власти) представляет собой как бы социологический срез народа, так что терпите». Однако это — подленькая отговорка! Если Дума — всего лишь срез социальной структуры, то туда надо включить полсотни алкоголиков, десяток проституток, пятерых воров «в законе» и обязательно маньяка-убийцу! Во всех нормальных демократических странах в высший законодательный орган попадают если не самые честные и не пекущиеся о благе народа, то как минимум, юридически грамотные и представляющие реально, какую пользу или какой вред приносит их деятельность. К тому же у них у всех есть опыт законотворчества и управления, начиная с муниципальных структур, случайные лица туда попадают очень редко. В России по партийным спискам в Думу могут попасть физкультурник, шоумен, мелкий или крупный жулик, ставленник криминала. На публикации в СМИ или не обращают внимания, или пытаются давить на них самыми хамскими методами. Можно, конечно,' сослаться и на то, что прошло всего 20 лет на пути к гражданскому обществу и кадровая база пока не сформировалась. Это правда, но, честно говоря, надоедает, когда десятилетиями маячат одни и те же лица и ничего путного ни сказать, ни сделать не могут.
О судебной системе ничего оптимистического тоже сказать нельзя. Очень невысокие оклады, нищенская материально-техническая база и перегруженность делами основной массы районных и городских судов оставляют впечатление о намеренном желании исполнительной власти держать судебную «на коротком поводке», что явствует из многих публикаций в СМИ. Особенно ярко это проявляется в случаях, связанных с национальными конфликтами, где полностью отсутствует понятная государственная политика, отсюда — невнятность законодательной и произвол исполнительной властей.
Система исполнения наказаний в России — это вообще «песня без слов», к сожалению, очень печальная. Принятые наспех поправки к Уголовному кодексу и желание быть демократичнее любой демократии путем объявления мораториев и амнистий по самому бредовому (или, может быть, хорошо проплаченному в Думе) поводу подкрепляются полной технической неспособностью обеспечить те права и обязанности наказывающих и понесших наказание, которые Россия как бы и обязалась выполнять.
Гуманность — это хорошо, но у нас как-то забыли, что к современной системе Европа шла более 150 лет путем кровавого террора, когда за малейшее преступление против частной собственности полагалась смертная казнь, а пейзаж без пары повешенных в Англии или Франции выглядел скучно. В Прибалтике и Скандинавии поступали более «гуманно»: ворам отрубали руку, а тем, кто не исправился, — голову.
Таким образом на генетическом уровне было выработано уважение к закону. В Техасе (США) до сих пор хозяин по закону имеет право застрелить любого незваного гостя на своей территории. В России, несмотря на ее, по западным меркам, «отсталость», такого не было. Поэтому либо надо воспитывать самыми жесточайшими мерами уважение к закону, либо вакханалия беззакония в стране будет продолжаться. У правоохранительных органов существует универсальная отговорка. Если их обвиняют в излишней жестокости наказания, то они отвечают: «Зато мы стремимся достичь неотвратимости наказания» (то есть повысить раскрываемость); если их обвиняют в плохой раскрываемости, то они отвечают «Зато, если поймаем, мало не будет».
Степень социальной ответственности, материально-техническое снабжение, права сотрудников МВД находятся на крайне низком уровне, абсолютно не соответствуют важности и опасности задач, которые им приходится решать. Отсюда — и текучесть кадров, и массовые мелкие нарушения законов, и прямое использование служебного положения в личных корыстных целях (от присвоения денег у нетрудового задержанного до создания авиамостов международной контрабанды). Все это достаточно подробно рассматривалось автором (под псевдонимом Д. Серебряков) в книгах об особенностях национального следствия и суда. Тяжелее всего приходится нормальным законопослушным гражданам, волею судеб заставленных общаться с милицией. После этого в большинстве своем гражданин дает себе самые страшные клятвы больше с этой структурой дела не иметь, что отнюдь не повышает авторитета милиции.
Справедливости ради следует заметить, что и в странах западных демократий полиция не всегда бывает на страже закона и порядка, но там настолько жестки требования к МВД и настолько высоки дивиденды, которые может потерять полицейский-нарушитель, что тот основ ной объем правонарушений, с которыми он имеет дело в непосредственном контакте со среднестатистическим гражданином, решается по формуле полиции «Защищать и служить». К тому же к предателям в своих рядах полиция жалости не испытывает.
В странах ислама (и в Китае сейчас) действует простой принцип: «Наказание адекватно преступлению» Просто и доходчиво, а главное, гуманно по отношению к жертве преступления.
В России при проведении полицейских операций (коей представляется война в Чечне) государство без суда и следствия уничтожает тысячи своих ни в чем не повинных граждан, которых оно по Конституции должно защищать. Неуклюжие попытки свалить все на отдельных исполнителей, например полковника Буданова, подтверждают в корне порочную позицию правительства.
И в качестве замечания: право- и левозащитники в России голосят об отмене (а не о моратории) высшей меры, пересказывая сентиментальные беседы с пожизненно осужденными, причитающими: «Лучше бы умереть, чем век свободы не видать!» Вранье это все! Как-то не отмечается даже единичных случаев попытки самоубийств у этой категории, а попытаться совершить побег или попробовать «закосить» под амнистию — это у них пожалуйста! Получается парадокс: сначала законопослушный гражданин претерпевает ущерб (от кошелька до собственной жизни), потом долго мыкается по судам, а потом оплачивает долгую и беззаботную жизнь преступника. Прямо фантасмагория какая-то! К тому же никаким законом не предусматривается компенсация ущерба (в случае кражи, разбоя, убийства и т. д.) законопослушному гражданину. Уж если государство взяло на себя обязанность охранять и защищать граждан (отняв у них право на средства активной самообороны и самооборону вообще), то, исходя из элементарной логики, оно обязано из государственных средств полностью и незамедлительно (естественно, после доказательства в суде факта материального или иного ущерба) компенсировать утрату. В этом случае государство в лице своих правоохранительных органов действительно стало бы заинтересовано в скорейшем раскрытии любого преступления и наказании нарушителя, а не пользовалось бы «отмазками» от потерпевших.
Столь же непонятна экономическая политика России. По духу Конституции она должна быть такай: «Всякий гражданин может заниматься любым делом, приносящим доход ему и государству, не нарушая прав и свобод других граждан и государства. При этом государство обязуется всеми имеющимися у него средствами охранять и защищать гражданина». Всё! Вместо этого идут мелочная регламентация, необоснованные проверки, бюрократические заслоны и полное бессилие защитить права законопослушных граждан от криминала и смыкающихся с ним «правоохранительных» органов. К тому же правила взаимоотношений гражданин — государство произвольно меняются последним с полным пренебрежением первого.
В отраслях промышленности и сельского хозяйства государство должно лишь определять общую стратегию, направленную на улучшение условий производства и защиту производителя на всех уровнях.
Так, сельскохозяйственное производство во всех странах дотируется (в США — на 40, а в некоторых странах Европы — на 60–80 %), так как это единственная возможность обеспечить продовольственную независимость. Туг и госзаказ, и госрезерв, и экспортно-импортные законы, и льготные цены на топливо, технику и сельхозпродукцию и т. д. В СССР такая система была, но она была очень неэффективной, так как основные средства шли на содержание чиновничьего аппарата и на заведомо убыточные проекты: освоение целины, внедрение культур в районах, для них не подходящих (кукуруза в Архангельске), изготовление большими сериями техники (трактора К-700) и отправку ее в районы, где она наносит больше вреда, чем пользы (эрозия почвы), необоснованное распределение минеральных удобрений.
В отсутствии какой-либо осмысленной политики можно убедиться и сейчас на основе беспомощности государства. Когда в России в 2002 году был собран высокий урожай зерновых (о чем, видимо, Министерство сельского хозяйства было предупреждено), производители зерна оказались на грани разорения, так как хранить зерне но было негде, а перекупщики сбили цены до не обеспечивавших покрытие производственных расходов. Есте; ственно, прошли шумные дискуссии в Думе и Правительстве, где каждый старался нажить политический капитал, а не решить вопрос. Наконец на исходе осени с великой помпой было заявлено, что государство выделило деньги (около 200 миллионов долларов) на «поддержку производителя». Но «Дорого яичко ко Христову дню», а к этому времени большая часть зерна была у перекупщиков или просто погибла. Итог — перекупщики хорошо поживились, производитель, как всегда, остался ни с чем.
Для решения подобных задач в будущем автор предлагает несколько необычное решение: либо увеличить экспортные поставки, для чего следует расширить сеть терминалов по отгрузке зерна (что вообще-то в любом случае понадобится), либо создать в стране сеть спиртоперегонных государственных заводов, способных за 3–6 месяцев перерабатывать 10–15 миллионов тонн некондиционного зерна и другой сельскохозяйственной продукции. Частично этот спирт надо поставлять в пищевую промышленность, частично — на экспорт, а основное количество, не доведенное до пищевых стандартов, использовать в качестве добавки к основной части автомобильного топлива, как это делается, например, в Латинской Америке. Автор лично не занимался самогоноварением, но из консультаций со «специалистами» узнал, что стоимость такого продукта с учетом транспортировки и «обработки», обеспечивающей невозможность его использования в других целях, будет ниже стоимости бензина, цены на который непрерывно растут. Единственное, что придется сделать государству, — проявить твердость и не допустить посредников, иначе все это превратится в очередную криминальную кормушку, а государство и граждане останутся в стороне. И эта задача, пожалуй, станет самой трудной!
Вопрос о взятках (мздоимстве) в России актуален с древних времен. Как только в княжеской Руси появилась система «кормления» и «откупа», так у получивших это право появилась необходимость создать лично подчиненные структуры для сбора податей. Однако сборщикам (баскакам) не всегда хотелось отдавать деньги хозяину, и они за определенную мзду договаривались с плательщиками об утаивании и дележе части собранных средств. С начала царствования Романовых эта система получила почти официальный статус, а со времен Петра I воровство и взяточничество проникли во все структуры государственного организма. Для сбора необходимых Петру I денег были придуманы самые экзотические формы налогообложения (наиболее безобидный из них — налог на бороду) и штрафов, а реализацию этого осуществляли специально созданные фискальные органы с туманными правами и запутанной системой отчетности, на чем, собственно, и выросла могучая чиновно-бюрократическая система России. Но даже в этом деле соблюдался определенный порядок: брали «по чину», то есть на каждом уровне власти знали, сколько и с кого можно взять. Так, на государственном строительстве зданий Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге в 1760–1860 гг. (т. н. III и IV) при заключении договоров с подрядчиками официально в сумму договора закладывался «откат», то есть передача 10–15 % средств Комиссии по построению (эти данные взяты из дел по строительству собора из фондов РГИА за № 502 и 1311). Там же описан единственный случай борьбы со взяточничеством. Художник К. П. Брюллов выиграл конкурс на роспись купола собора и должен был получить за это более 300 тысяч рублей и, соответственно, отдать более 30 тысяч, чего, видимо, делать не жаждал. Поняв это, Комиссия по строительству стала чинить всяческие препятствия началу работ. Только через полгода, использовав личные связи через сестру Николая I, Брюллов добился совершен-но фантастического результата. Николай I издал официальное запрещение брать взятку с художника Брюллова — первый и, пожалуй, последний документ такого рода в России. Однако и здесь победили взяточники. Начался саботаж — неправильно поставили леса и стеклянные загородки, не закрывали купол при проведении камнерезных и пропиточных работ, отчего Брюллову и его помощникам дышать было нечем, да и пыль и копоть оседали на свежую краску Закончилось все печально: Брюллов заболел чем-то типа силикоза легких, уехал лечиться в Италию, где и умер А нет бы просто заплатить взятку и жить спокойно?
Сейчас в России в связи с отсутствием законодательной базы, полной безнаказанностью и демонстративной наглостью представителей высших эшелонов власти взяточничество ничем не ограничено и практически охватило все управленческие структуры снизу доверху, причем максимальный поход (от 20 до 40 % ВВП, как считают в СМИ) получает среднее звено. Первые лица государства, как сие ни странно, наименее подвержены этой пагубной страсти, но по-видимому, все дела решаются на более низком уровне (где-то до замминистров) и делиться за уже проштемпелеванные решения (якобы принятые самостоятельно этими самыми первыми лицами) нет смысла. Кстати по этим же самым причинам указы президента на местах просто игнорируются без каких-либо последствий. Правда, если первые лица вдруг уходят куда-то в сторону от госуправления, у них «неожиданно» обнаруживаете;«несколько сотен миллионов долларов, но нажитых честным путем.
Если бы кто то действительно захотел бороться с этим злом, то надо бы сделать следующее.
1. Всех принимаемых на государственную службу заставить пройти курс управления (и сдать госэкзамен), где особо тщательно изучить их обязанности и права.
2. При поступлении на работу чиновник подписывает по п. 1, что он ознакомлен и обязуется выполнять законы, а в случае нарушения подвергается наказанию по статье Уголовного кодекса, который, кстати, не худо было бы ужесточить по этим вопросам. Это не является нарушением прав, так же как присяга у военных. Не хочешь — не иди, а пришел — служи честно. Кстати, такая форма обязательства была принята в царской России для некоторых родов службы.
3. Проводить тотальные проверки на детекторах лжи всех чиновников, от которых зависят решения (то есть тех, кто ставит утверждающую визу на документе).
4. При работе с гражданами установить порядок приема документов, исключающий их потерю, проволочку по срокам решения. Уличенных в нерадивости чиновников карать как за должностное преступление.
5. Чиновников, уличенных в должностных преступлениях, увольнять без права когда-либо поступать на гос-службу. Сейчас технически проследить за этим вполне возможно. Уволенных таким образом лишать права на повышенную пенсию (75 % от последнего оклада), которую чиновники сами себе назначили, наплевав на конституционные права остальных граждан страны.
Однако автор понимает, что все, что здесь сказано, никогда в России реализовано не будет, уж слишком сладкий кусок пирога отнимается у захватившей реальную власть бюрократической структуры.
И наконец, последний вопрос. А когда же мы построим демократическое общество, управление которым опирается на интересы народа?
Ответ. Когда наше правительство и подвластные ему бюрократические и силовые структуры перестанут вести себя как оккупанты в недоразвитой стране.
Чтобы не быть голословным, постараемся классифицировать признаки оккупации.
1. Управляющая элита (пришлая или своя) боится народа, поэтому отгораживается от него бронированными автомобилями, многослойной толпой охраны, прикормленными спецслужбами и, главное, запрещает право честного и законопослушного гражданина на приобретение и тем более на ношение любого оружия самозащиты (вплоть до нунчака — цепа для обмолота стеблей риса, кстати!), что делает его совершенно беззащитным перед самодурством силовых структур (у нас — милиции; в переводе это — «вооруженный народ», на деле — бюрократическая, карательная, подотчетная только правительственным органам структура).
2. Управляющая элита старается не смешиваться с народом, который она считает за быдло, отгораживаясь четырехметровыми заборами, своими системами снабжения, медобслуживания, отдыха и т. д.
3. Управляющая элита сама себе устанавливает содержание (да такое, которое нормально и честно работающему человеку недоступно) за счет народа и присвоенных природных ресурсов. Причем, учитывая нестабильность своего положения, они покупают недвижимость за границей, где также держат свои основные капиталы.
4. Управляющая элита практически не реагирует пи на какие разоблачения в СМИ, а особо настырных находит способ заставить замолчать; это касается и судей, в основном обслуживающих интересы элиты.
5. Даже в Уголовном кодексе жизнь чиновника (скромно именуемого общественно-политическим деятелем) оценивается выше, чем жизнь простого гражданина, что противоречит «подаренной» народу Конституции.
6. Какие-то подачки и уступки народу делаются лишь в случае возможных массовых выступлений. Руководителей общественных партий или организаций стараются или купить, или убрать.
7. Уровень жизни народа поддерживается минимально допустимым, а малейшее послабление (ну, например, прибавка к пенсии рублей в 100, когда это никак не дотягивает до прожиточного минимума) расценивается как величайшее благодеяние.
Государство с таким набором особенностей вряд ли сможет сформировать гражданское общество. Если я не обладаю возможностью защитить себя и свой дом любым способом, в том числе и судебным, если на любую инициативу надо получать где-то разрешение от заведомо не заинтересованных в этом структур, если доход от честного труда обеспечивает лишь выживание, если мое мнение правительству малоинтересно, то за что бороться? Отсюда и политическая апатия у большинства населения, и попытки улучшения материального положения не всегда законными (а с ними вообще ничего не получишь) методами, что очень удобно государству, так как всегда есть повод в чем-то обвинить гражданина, и он тоже будет более покладистым.
Если же государство действительно заинтересовано в создании сильного демократического общества, то следовало бы начать с изучения зарубежного опыта, например США, к которому так «неровно дышит» наше руководство.
Там создание общества начиналось снизу, то есть небольшие поселения, коммуны, городки (и даже семьи) организовывались в муниципальные объединения, наделенные всеми полномочиями для решения любых местных задач. В органы самоуправления и суда выбирались действительно знакомые всем и проявившие себя ЛЮДИ. Исполнительную власть осуществлял шериф — выборное лицо, подотчетное населению этого места и осуществлявшее на основании местных и законов штата самые жесткие меры по поддержанию порядка. Каждый законопослушный гражданин имел право на приобретение и применение оружия против любых посягательств на его жизнь и собственность. Центральные власти вмешивались в жизнь таких объединений только по их просьбе (посылка солдат для наведения порядка и т. д.), присылая своих инспекторов для помощи в законотворчестве, решении вопросов, связанных с интересами государства, и не очень обременяя налогами. Только такой подход и позволил воспитать самостоятельных, инициативных и политически (на своем уровне) активных людей, то есть граждан!
Также нестандартно был окончательно решен вопрос прекращения Гражданской войны в США 1861–1865 гг., которая грозила перерасти в вялотекущий партизанский конфликт. Просто каждому участнику войны с обеих сторон был выделен достаточно большой участок земли и предоставлены существенные льготы для его освоения. Противостояние сразу прекрати лось, так как все были заняты делом, а отвлекаться на всякие глупости — время было жалко тратить. Вот бы что-то подобное и нам в Чечне создать.
Подводя итоги раздела, хотелось бы надеяться на то, что здравый смысл в государственном строительстве в России восторжествует, но на основе создания таких законов, выполнение которых будет полезно и отдельному гражданину, и стране в целом.