СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

Глава 37.

Я дрогнула, поняв, что сказала что-то не то. Это было неправильно...

Я совсем смешалась, разозлилась, испугалась и снова хотела отчаянно зареветь. Я так хотела произвести на новых друзей хорошее впечатление, чтоб они думали, что я умная, и теперь оттого, что они поняли, что я просто дура, мне хотелось застрелиться и пойти и рыдать в одиночку. Я не могла смотреть на них.

Я дура... дура... ДУРА!

- Я не виновата, что Оля не купила мужские костюмы, как я просила... – сквозь зубы и рвущиеся слезы пробормотала я.

- Как не купила! – вскинулась Оля. – Да там целый чемодан в машине, у меня отличный вкус!

- Почему чемодан еще не здесь? –поинтересовался у единственного одетого мужчины белобрысый. Непонятно как услышав мои переживания.

- Там солдаты во дворе... – тихо ответил тот.

- Нужен старикан и Оля... – сквозь слезы буркнула я. – Пусть старикан-лакей вытаскивает чемодан, Оля командует, а солдатики увидят, как ему тяжко и помогут. А лакей угодливый, натужный, так и желающий угодить Оле за сто долларов... Оля, попроси солдатиков принести их...

Но меня никто не слушал. Они сами быстро что-то делали, потом кто-то позвал Олю...

Саня заканчивала одежду на мне и вытирала полотенцем мои слезы.

- Нельзя быть такой плаксивой... – тихо сказала она.

Вырвавшись и отвернувшись, чтоб она не видела моего лица, я увидела, как внизу привратник тащил чемоданы, а Оля равнодушно затягивалась сигареткой на крыльце, глядя на старенького привратника.

- Гениально, – сказал белобрысый, убийственно поглядев на это, подойдя сзади. – Ты опять не задумываясь послала лучшую подругу на гибель!

- И она пошла? – с любопытством спросила я, заворожено наблюдая за ситуацией.

- А что ей оставалось?

Саня недовольно присвистнула сзади.

- Ты же сам участвовал в разработке этого комикса! – укоризненно сказала она, мрачно глядя на эту картину и кусая зубы, ибо стрелять ей было не из чего. – Твои бойцы сами разработали все по одному ее слову... Кто этот несчастный старик?

Она поглядела вниз.

Я не слышала, как там все происходило, но увидела, что военные помогли донести чемоданы. Они занесли их в больницу.

Оля как раз бросила сигарету и лениво зашла вслед за надрывавшимся даже над сумкой дедулей. Ей было наплевать на солдат, она на них смотрела как на пустое место. Официанты. Она позволила им себя обслужить.

- Интересно, где она работает? – буркнул белобрысый.

Я не желала говорить, что Оля попросту менеджер. Тем более что они собирались открыть новое агентство.

- В модельном бизнесе... – соврала я, желая выпятить ее заслуги. Я слышала как-то, что такие слова были связаны с одеждой.

- Демонстрирует новые модели от Сухарева и Микояна... – хмыкнул белобрысый.

- От Калашникова...- мрачно перебил его генерал. – Уверяю вас, если вы захотите проверить, где она числится, то окажется, что она работает в какой-то захудалой фирме обычным бухгалтером, как ваша д...

- Но это действительно так... – растеряно сказала я.

- Угу... – буркнул генерал. – Как и то, что первая партия этих ручных пулеметов была недавно продана в развивающиеся страны... Отличная реклама оружия в боевых точках со съемкой прямо с поля боя!!! Такие деньги за демонстрацию модели платят!!! Теперь многомиллионные сделки не сорвутся!!!

Он был в гневе.

Но замолк, ибо двери открылись.

Вошла недовольная Оля, командуя солдатами. Слава Богу, в комнате никого не было голых, кроме тех, что сейчас мылись в ванной.

Солдаты занесли чемоданы в комнаты, поставили, поблагодарили, и, заикаясь, задом вышли из комнаты. Не знаю, что там случилось, но никто ничего не заподозрил – может потому, что больницу перед этим тщательно обыскивали профессионалы.

- Они уехали! – раскрывая дверь в комнату, тихо сказал один из бойцов во врачебном халате. – Никого не убили!

Я промолчала.

- Но у меня сильное желание врезать кому-то здесь! – уже громче сказал он.

Я не услышала.

- Оля, я не могу больше на это смотреть, как вас убьют... – тихо сказал белобрысый, обращаясь к той наглой стерве, которая хладнокровно курила вместо Оли сигарету в номере. Лениво опершись на дверь и смотря на них с равнодушным интересом, будто они не живые, как я видела сквозь дырочку, пока Саня заканчивала прическу. – Я больше не допущу подобного как старший по званию!

Я не поняла, к кому это.

- Вы одеты? – снова спросила я.

Они дернулись, поспешно раскрыли чемоданы, и Оля быстро раздала им пакеты с надписями размеров одежды. А потом как-то мгновенно утеряла вдруг свой стервозный вид, вдруг сообразив, что находится среди голых тел, смутилась и поспешно ретировалась за занавеску. Отчаянно покраснев при этом.

- Не подглядывайте! – сказал ей вслед один из бойцов, смущаясь.

Оля быстро переоделась сама в другой костюм, и сделала себе другую прическу, а потом занялась Саней.

Я помогала ей. То есть терла полотенцем голову Сане. На большее моя помощь не годилась.

Так сказала мне по секрету Оля. В ужасе заметив, что я тоже взялась за расческу, по обезьяньи повторив ее движения.

- Ты привыкла убивать, Queen, но Сане пока надо произвести своим лицом впечатление на мужчин, и очаровать, а не убить их видом... – без обиды сказала она. – Я тебя научу...

Я ахнула.

- Твоя Юлька как королева, значит и ты – красавица... – невозмутимо продолжила она. – И не возмущайся, в этом я понимаю лучше, тебе надо учиться...

Я послушно согласилась. Не могла же я сказать, что я не могла найти на помаду деньги, когда единственная собака была голодна. Фила-бразильеро мутант. Она ела куда больше меня. Я делилась с ней последним.

Саня хмыкнула.

Я рассердилась и так резко повернулась, что выглянула за занавеску. Они были почти одеты.

- Так... – сказала я, показывая пальцами. – Ты, ты, ты едете с нами, а ты... – я мстительно ткнула пальцем в белобрысого, – едешь куда хочешь!

- Почему? – возмутился он, замерев.

Я мрачно смотрела на его беловатую голову.

– А, он белобрысый, его заметно... – с досадой сказал боец слева.

- Ничего, пусть идет сюда, – равнодушно буркнула Саня за занавеской, немало не встревоженная моим тоном и печалью, – я ему такую прическу сделаю, что никто не узнает, даже родная мама...

Я широко раскрыла глаза. Я стала ожидать, что можно сделать с белой шевелюрой, чтоб родная мама не узнала. Лихорадочно прикидывая в уме все виденные ужасные варианты женских причесок, пока Саня причесывала его в то время, когда Оля причесывала ее саму. И обе вытурили меня за занавеску.

- Я это сделаю за минуту! – пообещала Саня.

От удивления я просто села на стул и, забыв про все, уставилась на занавеску, заворожено ожидая чуда. Я просто ожидала. Сегодня, увидев Олю и ловкость Сани, я уже верила всему. Я даже не соображала, что веду себя как трехлетний ребенок. Я ничего не могла с собой поделать, меня просто другое не интересовало, я обо всем забыла. Меня не интересовали даже солдаты в комнате, я сидела к ним спиной и затаенно ждала, когда занавес раздвинется.

И он вышел.

- Ну, вот и все... – сказала Саня, с шумом снимая с него простыню и выталкивая к нам.

Я увидела его и ахнула, схватившись за пулемет.

Он был совершенно лыс. Из-за занавески вышел роскошный крутой. С лысой, как колено, головой, блистающей под лампой, в дорогом костюме, с сигарой в зубах.

Все ахнули и перекрестились.

- Да... – в ужасе отшатнулась я. У меня невольно жалобно вырвалось киношное: – Сыночек, ты кто?

Раздался громовой гогот.

Вспомнив, что Оля обещала научить меня такое делать с людьми, я поспешно сказала:

- Нет, не надо меня этому учить...

- Это не я, а Саня делала... – обижено заявила Оля за занавеской, щелкая ножницами. – У нее профессия такая... А одеваешься ты дурно!

Я не поверила. Я еще раз с восторгом оглядела платье и забыла обо всем. Я закружилась вокруг себя, рассматривая так, что оно слегка взвилось, не обращая внимания на мужчин. Я была вне себя от радости.

- Надо же, поглядишь, можно подумать, что это совсем ребенок... – сквозь зубы сплюнул генерал.

- Когда ее ранили первый раз, ее тоже можно было принять за трехлетнего ребенка! – резко оборвал его белобрысый.

Я пришла в себя и, наконец, обратила внимание на разговор. Мне что-то в нем не понравилось насчет младенца, но что, я пока не понимала. Меня это сердило, как всегда, когда я не могла сообразить, о чем речь, и скрывала это.

Я обернулась к генералу, чтобы посмотреть в его противное лицо.

Он был гол. Трусы у него были розовые.

- Почему вы не одеты? – сквозь зубы спросила я в шоке. Перед ним лежал роскошнейший костюм с бантами, пампасами, разного цвета. Прекрасный костюм! И галстук яркий, красивый, бабочкой. Генерал же лихорадочно перебирал свертки в Олиных чемоданах.

- Потому что они перепутали мой костюм и положили не туда сверток для меня, – раздраженно сказал генерал.

Оля выглянула из-за занавески на его слова, и, увидев, что он делал и как разворачивал и растрепывал ее драгоценнейшие нежнейшие платья из коллекции, дернулась.

- Что вы делаете!? – ахнула она, рванувшись и пытаясь остановить разгром.

- Неужели вы не видите, что я ищу купленный для меня костюм!!! – злобно рявкнул генерал, пытаясь вырвать из Олиных рук очередной сверток.

- Так вон он лежит! – отталкивая его с силой, крикнула она почти сквозь слезы, показывая на гибридный костюм. – Я выбрала вам самый лучший из коллекции сама!

Я поглядела на пестрое мужское одеяние, которое являло собой просто гениальное произведение дизайнерского интеллекта. Оно было неповторимым. Печать королевского величия чувствовалась на всем, особенно на этих кружевах и оборочках. Древний стиль аристократа, восемнадцатый век.

- Что? – в шоке дернулся генерал. Он даже отпрыгнул. – Я это не одену!!! Если меня кто-то увидит в этом одеянии, я могу вообще не приходить в генеральный штаб. Я не ...!!!! Я вам не... !!! Я вам это припомню!!!

Все мужики отчаянно хохотали.

Я же не понимала, чем человеку не нравится это прекрасное платье... тьфу, модельный костюм под старину. А потом задумалась.

- Проблема, как нам сесть в две машины такой громадной компанией на глазах всех солдат... – пробормотала я, сразу забыв про генерала, уже не смотря на генерала, и все мгновенно замолкли. – Вот если б мы сажали раненного авторитета после операции, – я ткнула в белобрысого, – возле него крутилась бы красавица жена, приехавшая за ним, так тревожащаяся за него, помогая сесть в “линкольн”, – я ткнула в Олю, – и окружала авторитета бы его суетящаяся охрана, подхалимы и телохранители, помогая ему дойти до машины... – я ткнула рукой в его бандитов, – то мы могли бы влезть в эти роскошные машины.

Меня никто не слушал. Едва я только начала говорить, все они сами начали работать и забегали. Я ничего не понимала.

Я посмотрела на генерала. Он тоже ничего не понимал, потому что сидел голый, жалкий, и отчаянно уставился на костюм, разложенный перед ним. Он заплакал, на него неотрывно глядя.

- Оставьте человека наедине с его горем, – фыркнула я.

Но тут дернулась Оля, когда уже многие выходили... Она мрачно посмотрела на генерала и сказала, что в магазине ей там, кажется, дали просто в нагрузку какой-то мужской дешевый костюм в качестве рекламы новой коллекции Воронина. Но он подойдет разве шоферу. И она кинула, сжалившись, поискав, ему сверток.

Генерал схватился за него, как за дар свыше, и мигом кинулся за занавеску. С таким лицом, будто ему мир подарили.

- ...И шоферы, и носильщики для “линкольна” нам тоже нужны... – сказала задумчиво ему вслед Оля тоном спасительницы. – А то какие баре без слуги!

Генерал дернулся. Он был счастлив и так. Я только покачала головой. Двое бойцов быстро и решительно складывали мои сумки в брезенте в освободившиеся чемоданы, закладывая платьями сверху. Теперь, вместо двух громадных сумок мы имели два громадных чемодана, не считая тряпок Оли.

А то, что происходило дальше, ввергло меня в шок. Все произошло мгновенно. Вокруг меня была банда, невозмутимо собирающая своего авторитета, а его роскошная телка суетилась со своими чемоданами и платьями, без которых она не могла приехать даже в больницу.

Они вышли буквально за минуту, с громаднейшим уважением окружив его кругом бойцов и почтительно доведя его и его супругу до “линкольна”. Заслонив кругом тел. Глупая супруга все суетилась прямо перед машинами, проверяла чемоданы и забрала ли она все свои платья, и чуть покрикивала на них. Только дура могла приехать на час с чемоданами с платьями, и это было ясно абсолютно всем – жена у этого дедугана – дура. Но очень красивая, и ей это прощается...

Хотя я улыбалась, поддерживаемая одним из мужчин, который вел себя так, будто был моим мужем, но внутри все замерло, когда эти пулеметы смотрели на нас. Любое подозрение, и от нас будут клочья. На душе было легко, как у бедной перепелки на охоте.

Бедный шофер “линкольна” носился с этими нашими чемоданами, хоть и был одет в довольно приличный костюм. С прислугой обращались презрительно. Бедный генерал. Но он и так был счастлив.

Наверное, ни у кого не хватило наглости предположить, что мы можем поехать по этой набитой машинами с солдатами дороге. Да еще на таком роскошном кортеже и таких машинах.

Все телохранители авторитета хранили полное спокойствие. Но я видела напряженность в их глазах.

Я открыла дверь и спокойно села в синенькую маленькую машину. Правда, за руль ее села Саня. Оля села в “линкольн” с остальными. В эту маленькую машину уселись несколько телохранителей, после того, как усадили “больного” в линкольн.

Я сразу тронула. Вернее, махнула рукой Сане, что была за рулем этой чудесной машинки.

Солдаты с пулеметами были близко, как никогда. Чтобы выехать из дворика больницы там было всего несколько метров между машинами.

- Идиот, пропусти шефа! – крикнула я злобно из окошка тупому водителю.

Тот даже не подумал подвинуться. Сане пришлось буквально протиснуться машиной между двух машин.

- Осел!!!! – яростно заорала я.

Не знаю, что там произошло, но машины сдвинулись и “линкольн” сумел протиснуться между ними. И выехать за мной.

Как ни странно, но нам это удалось. Франт на сиденье рядом со мной вытирал пот со лба. Они все ахнули.

- Куда мы едем? – истерически спросил по своему телефончику белобрысый через телефончик Сани. Оказывается, они могли говорить друг с другом как рации.

- У тебя истерика? – меланхолично спросила я, забрав у Сани телефончик.

-У меня не истерика, – окрысился он, – а нет патронов! И нет оружия!!

- Как у генерала? – непонимающе спросила я. – Он не только стрелять не может, но еще и оружия, из которого стрелять, нет?

Раздался такой гогот, что мне показалось, что машины подпрыгнули и взорвались.