СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

Глава 62.

- Тебя засекли... – мрачно сказала Люба утром.

- В каком виде? – встревожилась я, ибо я стояла под душем, а она в двери.

- Не знаю, этот ублюдок генерал мне не сказал, – ответила Люба. – Он только спросил, кого я прячу в той комнате!

Я вздрогнула.

- А я сказала, что Олег прислал очередную будущую курсантку поступать в школу. Я спросила расписание для поступающих, куда тебе прийти, когда собеседование...

Я замычала.

- Вот твои документы.

Я замычала сильней.

- Оно сегодня...

- Что? – наконец вырвался у меня из глотки вопль души.

- Я сама завезу тебя на новом джипе и все покажу... Это естественно. Тебе надо поступать в школу... Сама ты ее не найдешь! – патетически сказала Люба.

Я молча стояла с глазами, полными слез.

- Ты чего? – встревожилась она, заглядывая мне в глаза. А потом сама же и ответила: – О Господи, ты думаешь, что ты не сможешь ответить?!

- Я никогда не умела сдавать экзамены... – прошептала я.

- Ты умеешь! – закричала Принцесса от двери, появляясь в ней. – Ты все умеешь, надо только перестать бояться!

- Вы не понимаете... – убито еле слышно выдавила я, почти теряя сознание. – Я всегда учила вопросы дословно... Я обманывала, они меня просто тащили, я неправильная, я знаю, что я неправильная... – я просто разрыдалась.

- Не рыдать! – скомандовала Люба. – Оля порядочно натаскала тебя, хотя этого мало. Но я буду стоять за твоей спиной и буду подсказывать тебе.

- Взрослых нельзя обманывать! – упрямо сказала я.

- Тогда не буду! – успокоила меня она. – Но мы должны там появиться, это было бы подозрительно. К тому же это лучшая маскировка... Я уже сказала, что ты примерно моего возраста... Новые документы в том далеком городке я уже получила с твоими фотографиями... Прикинулась такой дурой, заплатила за срочность, мне там их тут же и написали, толком и не проверили... Милиционер поглядел и ничего смотреть не стал... Так им и надо! – мрачно сказала она. – Там даже не знали, что я стала известным хирургом! Поскольку я по некоторым причинам никогда и никому не говорила правды о детстве после женитьбы, то у тебя есть отличная правдивая легенда... Я изложу тебе ее в машине... К тому же первый класс разведшколы это последнее место, где тебя будут искать!

Все сделали против моей воли. Меня разрисовали помадой, как апачи, меня сделали старой, они с Принцессой воспользовались моей бледностью и распущенными волосами. Когда я поглядела в зеркало, я увидела там немолодую даму лет тридцати шести, такую как Люба, довольно нескладно молодящуюся с помощью помады. Я и одуматься не успела, как меня уже везли...

- И потом, – сказала Люба на сиденье джипа, оборачиваясь ко мне, и спрашивая, все ли я запомнила, – тебе надо еще учиться, техникум это не дело! Ты все поняла?!

Я послушно закивала головой, ничего не слыша. Я была в шоке. Любые экзамены всегда повергали меня в тягость. Этот шок не проходил. Мне было несказанно тяжело, что Люба увидит, какая я дура...

Открылся шлагбаум.

- Новая курсантка? – усмехнулся парень на въезде в простую часть, внимательно разглядывая меня. – Ну-ну... Такая старая!

Он был разочарован, что я почти стара. Он с интересом смотрел на меня. Он явно хотел, чтоб курсантки были молоденькие. Тридцать шесть лет, как было в моих документах – это почти старость для мальчишки. Вслед за нами подъезжали машины с молодыми и не очень людьми. В коридорах прохаживались любопытные молодые люди в форме. Но Люба упрямо тянула меня вперед, не давая мне их рассматривать...

- Что, шеф вернулся? – слышала я за собой шепотки невозмутимых курсантов.

- Да нет, это очередная подкинутая ему девчонка... Но лучше курсантка, чем всякий сброд, что нам приходится у нее дома определять... Люба как наседка, попалась же жена человеку, тащит домой всех бомжей, проверяй потом их родословную!

Наконец, мы подошли к кабинету, перед которым стояли ребята. Кто-то переговаривался, кто-то был белый, кто-то был мрачный. Большинство стояли молча и нервничали.

Люба зашла в кабинет, переговорила, и выглянула.

- Ну вот, тебе сюда! – довольно сказала она.

Я застыла в страхе. Я просто стояла и не могла пошевелиться. Даже слова вымолвить, как парализованная. Я даже съежилась в конце этой очереди. Мне хотелось стать меньше.

- Н-не бойтесь, там не бьют... – пролепетал стоящий рядом со мной парень. Я так поняла, он так пытался себя убедить. Но это было трудно. Я же, не ответив, молча пялилась на стенды с описанием картинок. На которых с каждым делали что-то плохое. Часть были нарисованы карандашом совсем недавно. Вероятно, по собственному опыту, – в страхе подумала я.

Люба, увидев мое затравленное лицо, остановилась.

- Так, я зайду вместе с тобой! – мрачно сказала она. – Я не могу смотреть на такое, и пусть они заткнутся!

Я ничего не слышала. Я с ужасом смотрела, как люди исчезают в этой комнате, и больше не появляются. Синий, холодный коридор... Гулкие шаги... Мрачный голос экзаменатора... Затхлая аудитория. И кошмар, кошмар на стенах...

Я не помню, как я вошла, цепляясь за Любу и одну ногу за другую. Я совсем обессилела. Она меня просто вела, белую и парализованную от испуга.

- Так-так, еще одна кандидатка... – раздался где-то далеко в тумане голос, и старый капитан за столом постучал карандашом. Он явно на меня неодобрительно смотрел. Я уже чувствовала, что он готов меня съесть. – Кто же на этот раз захотел продвинуть свою креатуру, а, Люба? Ее какой-то крупный папочка муж? Отец? Дядя? – ехидно спросил он. Он явно считал, что какой-то богатый или занимающий высокий пост дядечка захотел обманом продвинуть свою любовницу или жену на теплое местечко или получить своего телохранителя в столь престижном учреждении. Он думал, что я богатая, шла по блату.

За его спиной слева была мишень, как символ моего провала. Мое съежившееся немолодое лицо, одного возраста с Любой, отражалось в зеркале. Люба без стеснения встала, и, зайдя за его спину, невозмутимо рассматривала там что-то. Она оказалась как раз за его спиной.

- Ты хоть понимаешь, куда ты поступаешь!? – в сердцах воскликнул военрук, спрашивая у меня, и, ударив по столу, резко разворачиваясь, выхватил пистолет, автоматически вскидывая его на Любу. У меня застыло сердце. Я точно взбеленилась, так я рванула изо всех сил. Все силы души словно взорвались в сердце, когда я, похолодев от ярости и гнева, со всей своей скоростью сбила его пистолет с Любы, сломала ему руку в локте и ткнула ему его же пистолет в голову. Как раз в то же самое мгновение, когда он должен был выстрелить, вскинутый.

- Неет!!!! – отчаянно закричала Люба, кидаясь ко мне с перекошенным лицом. Наверное, в последний момент я услышала ее, потому что, поняв, в самую долю секунды ударом сбила его вывернутую руку с его же головы. Так что выстрел лишь ожег его голову.

Люба тяжело дышала рядом со мной, перехватив пистолет. Я мрачно посмотрела на экзаменатора.

- Он не хотел меня убить!!! – объясняюще выкрикнула мне Люба, успокаивающе обнимая меня, все еще задыхаясь. – Он просто дурак! Он целился в мишень!

- Чего ж ты не сказала, что она твой телохранитель! – выругался капитан, воя от боли. – А то пудришь мне голову – первый курс, первый курс!! А я, как дурак, и поверил...

- Сиди уж! Слава Богу, перелома нет, только рука выломана и вывихнута... – проворчала Люба, ощупывая его, пока он что-то ворчал. Он что-то заговорил, но она вдруг резко дернула руку, ударив по ней. Он завыл и задергался, а Люба удовлетворенно крутила его руку, будто змейку Рубика. Или деталь от машины. Щелк-щелк. С любопытством. Она же хирург!

- УУУ!

- Да-да, через месяц все будет нормально... – гибкие пальцы Любы словно играли на рояле. Она ласково уговаривала. – Дней пять поболит, но ты у нас везунчик, даже сознание не потерял...

Люба просветила его на его собственном рентгеновском аппарате, что был в дверях, что-то подправила руками. Курсанты с ужасом смотрели на происходящее.

- Неужели нам придется показывать знание медицинской помощи? – в ужасе бормотала крайняя ко мне девушка. – Нам придется бинтовать его вторую руку?

- Лицо... лицо его... – услышала я шепот. – Нужно будет оказать первую помощь при ожогах, ищи быстрей, это где-то в учебнике...

Военрук зло посмотрел на них.

Я оглянулась. В дверях стоял майор и насмешливо смотрел на это, скрестив на груди руки.

- Садись! – буркнул мне мрачный капитан, бухаясь на кресло с перевязанной рукой. Я положила его пистолет на стол. С двумя его собственными обоймами.

- Так-так, у нас новая метода приема экзаменов? – поднял бровь стоящий майор и ехидно показал на камеру на потолке. – Охрана лежит на полу и, воя, перенимает опыт, как мы собеседование проводим... Люба, ты теперь будешь живой мишенью для остроты ситуации? – даже несколько изысканно спросил он. – А то все спрашивают, сами сдавать экзамены рвутся...

- С кем не бывает! – смутившись, сказала Люба.

Я, смутившись, отвернула от них лицо, смотря на плакаты.

- Мы сразу сообразили, что у тебя кто-то в квартире сидит и не показывается, чтобы прикрывать Любу и дома, – буркнул военком не по теме, глядя на меня. – Сюрприз для посетителей. Опять Олег очередную курсантку подкинул? Он нещадно эксплуатирует свое служебное положение! Мы же сказали ему, перестраховщику, что школа полностью тебя прикроет!

- Зато курсантки сдают потом “первую помощь” у вас не глядя... – обижено сказала Люба. – Простые операции делают... И жилье у них роскошное... Большинство наших проходят.

- На уборщика они сдают, начальница! – беззлобно ответил тот, опять скривившись от боли. И злорадно нажал какую-то кнопку.

В комнату ворвались пятнадцать запыхавшихся курсантов в бронежилетах, шлемах и в масках без оружия. Плечи – два метра, у некоторых ужасные улыбки.

- Заходите... – сказал военрук.

Люба скривилась.

- По старой традиции, – буркнул военрук, еще когда они вбегали, – каждый новичок обязан продержаться в одиночку в рукопашную против преобладающего количества своих старших одноклассников. Это жестокий тест на пригодность. И на выживаемость. Они дерутся до нокаута. Это следующая стадия собеседования. Вреда вы им не причините. Вы должны победить любой ценой!

- Но я не умею драться! – испуганно тонко вскрикнула я. – Я никогда не дралась! Мне папа запрещал!

Военрук только злобно буркнул:

- Дава-... – он не договорил. Они просто кинулись.

Не долго думая, я обернулась, накрыла ладонью лежащий на столе пистолет военрука и выстреляла две обоймы в щель между броней и руками на их телах, где кончался бронежилет. Я сразу поняла, что пистолет на столе это подсказка, которую мне так часто давали учителя. Он не успел ухватить пистолет и рука его ухватила воздух.

-...-вайте... йоооо! – договорил военрук, ошеломленно глядя на двенадцать лежащих человек, часть из которых сидела на полу и держалась за ноги, а часть за руки, и выла.

Молодой майор в дверях откровенно хохотал, все также со сложенными руками.

- Мне теперь оказывать им первую медицинскую помощь? – испуганно спросила я Любу, став рвать занавески на бинты. Я так поняла, начался экзамен.

- Лучше помогай мне... – буркнула Люба, начиная перевязывать недоуменных курсантов. – Тут хватит на всех экзаменующихся. Кстати, можешь выстрелить и в придурка тоже...

- В какого? – растеряно сказала я, растеряно оглядев всех. Их было слишком много, чтоб я сразу догадалась.

Они умерли от хохота даже раненные. А военрук стал просто пунцовым и пепельным.

После того, как их унесли, военрук, мрачно смотря на меня так, как волшебник на то, что он желает испарить, стал задавать мне каверзные вопросы.

Как ни странно – я ответила. Принцесса и Люба точно угадала, какие несложные вопросы он будет задавать, и чуть поднатаскали меня по их же учебнику. Задав один вопрос, второй, он поскучнел. И больше не стал продолжать...

- Ах да, я ж и забыл, что она живет у тебя, ты могла натаскать ее по учебникам... – скучно сказал он. А потом, вдруг услышав в громко говорящем радио песенку про страну Гвинею, вдруг оживился и спросил:

- Где находится Гвинея?

Я растеряно застыла. Сердце ухнуло в пропасть. Провал. Гвинея явно находилась в радиоприемнике. Но я уже по опыту знала, что такой простой ответ не примут. У меня даже слезы выступили.

И тут я услышала, как Люба шепчет возле глобуса:

- От центра гор вниз, другой континент, третья налево и вторая справа, пересечение...

Я счастливо улыбнулась. Я там ездила недавно. И бодро громко оттарабанила:

- От центра ленинских горок вниз, с другой стороны, третья улица слева, вторая справа, на пересечении она, на Арбате шесть!

Люба в ужасе замерла. Военрук, который слышал подсказку, крякнул. Майор согнулся от хохота. Я скосила глаза на Любу, и с недоумением увидела, что она почему-то в ужасе.

- Так тебе и надо, не будешь слушать подсказки... – пробормотал военрук.

И тут раскрылась дверь, и в нее вошел странный человек в кимоно и с черным поясом. Он был, ей богу, два метра шириной, но на нем не было ни одного грамма жира, это были одни витые мышцы. Ужасная гора мышц. Сзади его виднелись испуганные лица поступающих курсантов, которые смотрели на это в ужасе. Я видела, что те, кто ждали собеседования за мной, и уже видели, как отсюда то и дело выносят раненных, просто дрожали, ожидая своей очереди. Они пытались в страхе заглянуть, чтобы понять, что их ждет. И при одном взгляде на каратиста в кимоно, входящего в кабинет, их почему-то перекосило от ужаса. Они явно думали, что это очередной стандартный тест.

Я увидела, что он ступил на скомканную у двери широкую дорожку на скользком полу. Одна сторона была прищемлена там шкафом, но другая скомкалась, а мой конец был свободен. Я хотела предупредить его.

- Так, – сказал он. – Это ты сломала тест? Я должен проверить, как ты дерешься... Защищайся!

- Но я не умею драться! – в отчаянье крикнула я.

- Ты должна победить меня голыми руками, – буркнул он. – Можешь использовать подручные средства...

Я выдернула дорожку из-под его ног еще до его слов. Прошу простить меня. И с силой кинула свой конец дорожки на него сверху, закрывая падавшего. И помогая ему лучше упасть, хоть он и так ляпнулся назад. Но вскочить не сумел, ибо не так легко выбраться из-под перекинутого ковра, а я на этот раз загнула концы уже слева, перегнув ковер еще раз только с боку. Как блин наличник. То есть, уже сложенный с лежащим ковер, полностью закрывший человека, я переломила еще раз поперек, наступив на слом с противоположной стороны. Где дорожка была прищучена шкафом. Совсем не так легко оттуда вырваться, как это кажется – место перелома почти невозможно на самом деле разорвать человеку внутри, а с другой стороны стояла я. Он еще ничего не понял.

Рука моя сама нащупала тяжелый старинный шкаф под самый потолок, стоявший сбоку и звеневший при каждом шаге по комнате. Я просто помогла ему упасть, ибо должна же я как-то зафиксировать человека?

- Саша, держись!!! – бешенно заорал майор от дверей. Но было поздно. Шкаф, килограмм под пятьсот, с размаху лег поперек на сложенный ковер. Внутри которого что-то шевелилось...

Когда его выносили, всего перебинтованного, неподвижного и в гипсе, четыре курсанта, он мрачно поглядел на меня и сказал:

- Мой вступительный экзамен вы сдали, – он посмотрел мстительно и добавил почему-то с каким-то злорадством: – И я так рад, что лично буду учить вас все десять лет! Мне как раз не хватало курсанта, что выживал бы, когда я приемы буду показывать в полную силу!

Глобус лениво завертелся и дрогнул под моей рукой.

Дверь хлопнула.

Военрук сидел на стуле, потупив глаза.

Я сидела на стуле, и мне было плохо. Голова кружилась.

- Ага, попало вам все-таки от наших ребят! – удовлетворенно все же сказал военрук, заметив мое состояние. И опять замолчал.

Вошел какой-то строгий и резкий властный мужчина с замашками белобрысого.

- Я посмотрел ваши записи собеседования, я думаю, что собеседование вы прошли... – с ходу сказал он. И махнул рукой капитану, чтоб тот освободил место. – С географией у вас слабовато, но мы тут это исправим. Надо знать ее, надо, любой наш сотрудник обязан знать ее днем и ночью. Вот, к примеру, где Гвинея?! – с улыбкой резко обратился он, поворачиваясь, к майору у дверей.

Тот вдруг замялся.

- Ну... – протянул он, явно тяня время. – Ну, с горок вниз, с другой стороны, – явно находчиво стал цитировать он Любину подсказку, изо всех тяня и сам явно не помня, где эта Гватемала, – третья улица слева...

- А вы, военрук? – начиная багроветь, оборвал его начальник, обращаясь к военруку.

- Ну, Гватемала находится от центра гор вниз, – начал тот, показывая на глобусе на Европу на Альпы, ибо глобус в драке, куда показывала Люба, уже трижды сменил положение.

- Это черт знает что такое! – подскочил покрасневший от злости начальник. И рявкнул: – Все вы тут разленились, я специально возьму и ее саму поставлю вас всех проверять. Все, кошмар, курсантов победить не можете, будете учиться вместе с ней и учить с первоклашками географию! Я лично проверю каждого!!! Как дам от центра горок и вниз по другому континенту сзади!!!!

Сердито-смущенная Люба утащила меня, чтоб я не слушала его наставления в области географии... Ибо они, прямо дело, были какие-то странные. Я так и не смогла понять, зачем это с горками такое творить и с глобусом обещать такое сделать, такое сделать!