Суд жестокий и прекрасный

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Приска

После того, как я вымыла полы к удовлетворению Нели, пришла Аурия и нашла меня. Она была дружелюбна с одним из поваров, и мы сидели перед огнем, сняв обувь, с ноющими ногами поближе к теплу пламени.

Я встречала некоторых служанок, когда они приходили и уходили, заканчивая свою работу и готовясь к ужину. Большинство из них были добры, хотя, казалось, держались особняком. Женщина по имени Йирус поморщилась, когда узнала, какая у меня кровать, а затем предложила показать мне самые короткие маршруты по замку.

Аурия сама стала бы превосходной шпионкой. За тарелкой густого рагу со свежим хлебом она неустанно болтала о замке, короле, королеве, придворных дамах королевы, королевских стражниках — она нашла одного из них исключительно симпатичным, — и я попыталась запомнить все это.

— Прости, — засмеялась она.

— Я сделала это снова. Моя мама всегда говорила, что я говорила так, словно это было соревнование.

— Это прекрасно. Правда. Я могу быть немного… застенчивой.

Она улыбнулась, и я потянулась за своим вином.

— Э-э, ранее ты сказала, что не все дамы королевы были знатными?

Аурия кивнула, вытирая хлебом остатки тушеного мяса.

— Да, в отличие от большинства из них, королева всегда была немного… эксцентричной. Я думаю, иногда ей становится скучно от придворной жизни. Когда-то Карасели была девушкой, ответственной за то, чтобы каждый вечер разжигать в ней огонь и поддерживать его. Они сблизились, и когда она стала достаточно взрослой, королева предложила ей эту должность. А Катина родилась в одной из северных деревень. Недалеко от гор.

Аурия притворно вздрогнула.

— Королева путешествовала, а Катина была на рынке, продавала товары своего отца. Они начали разговаривать, и прежде чем кто-либо понял, что произошло, Катину забрали из ее деревни и она уже жила здесь.

— Итак, каждый из них либо проявлял преданность королеве, либо каким-то образом забавлял ее.

В этом был потенциал. Я отложила эту информацию, чтобы обдумать позже.

— Думаю, можно сказать и так.

Аурия пожала плечами.

— Один из моих друзей говорит, что это способ королевы подорвать авторитет короля.

Она покраснела.

— Но ты услышала это не от меня.

Моя голова была набита всей информацией, которую мне нужно было обдумать, и я молча доела остатки рагу, пока Аурия рассказывала мне историю об одной из кухонных служанок.

— Ты, должно быть, устала, — сказала она наконец, когда я подавила зевок.

— Позволь мне показать тебе ванные комнаты. Тебе нужно будет привести себя в порядок перед церемонией.

Я сглотнула, во рту внезапно пересохло.

— Какая церемония?

— О, я забыла, жители деревни не отдают дань уважения богам так часто, как мы, — Аурия улыбнулась и взяла меня за руку.

— Полагаю, именно поэтому большинству людей, живущих в городе, возвращено больше магии, чем жителям деревни.

Я напряглась.

— Большинство жителей деревни, которых я знаю, были слишком заняты, чтобы молиться каждый день. Они пытались заработать на жизнь, чтобы заботиться о своих семьях.

— Я бы сказала, что если бы они больше поклонялись, возможно, им не пришлось бы так усердно работать. Возможно, боги вознаградили бы их. О, послушай меня, — сказала Аурия. — думаю, когда тебе нужно искупаться. Просто… боги были рядом со мной, когда умерла моя мать. Без их благословения я не знаю, как бы я пережила это время.

Я подавила свой инстинкт защищать своих соседей. Вместо этого я улыбнулась ей.

— Я понимаю.

И я действительно понимала. Многие люди использовали веру, чтобы справиться с худшими моментами своей жизни. Как нечто большее, чем они сами, к чему можно обратиться, когда они сбились с пути. Но некоторые люди использовали ее, чтобы оправдать, почему у других было меньше, чем у них, и почему они заслуживали большего. Как бы сильно я ни горела желанием рассказать Аурии, почему люди в городе — особенно придворные — были намного могущественнее нас, сельских жителей, я прикусила язык почти до крови.

Однажды Аурия узнает, сколько лжи было вокруг неё.

Она несколько неловко улыбнулась мне, когда мы подошли к ванным комнатам. К счастью, она была готова пуститься в объяснения о том, как ванные комнаты для слуг разделены в зависимости от ранга. Обычно, чтобы воспользоваться ванной комнатой, нужно было вписать свое имя, надеясь, что она освободится до того, как придется вернуться к своим обязанностям. Если пропустить свою очередь, то нужно было идти в конец очереди.

К счастью, Аурия дружила со служанкой, отвечающей за ванные комнаты. Казалось, что она дружит со всеми.

— Я могу уделить вам десять минут, — сказала женщина, вручая мне ключ.

— О, вот свежее платье, — Аурия открыла шкаф и протянула мне бордовое платье, идентичное тому, что было на мне.

— Я верну тебе это, как только постираю.

— Спасибо тебе.

Ванна была лучше, чем реки и ручьи, в которых я купалась, путешествуя с наемниками. Но мой разум вернул меня к ванне, которую я приняла той ночью в гостинице, сразу после того, как я впервые услышала, как Лориан по-настоящему смеется.

Он казался озадаченным самим собой, как будто не привык смеяться.

Мы не думаем о нем, Приска.

Я нежилась в ванне, останавливая и запуская время, чтобы полежать в ванной, а заодно немного попрактиковаться. Это дало мне время обдумать все, что я услышала на данный момент.

Я видела в замке самых разных людей. Некоторые из них уже достигли своего дара, синева на их висках отмечала, что они в безопасности. Но здесь также было много молодых слуг. По словам Аурии, нескольким фрейлинам королевы еще не исполнилось двадцати пяти зим.

Аурия знала больше, чем я могла надеяться, но она не была идиоткой. Она сделала несколько комментариев, которые сказали мне, насколько пристально она обращала внимание на всех вокруг. Надеюсь, она также сможет сказать мне, где находится подземелье. Чем скорее я смогу увидеть Асинию, тем скорее я смогу начать разрабатывать план по ее освобождению.

Наконец, когда вода стала холодной, и мои глаза отяжелели от напряжения, вызванного удержанием моей силы. Выскользнув из ванны, я натянула платье, заплела волосы в косу и, открыв дверь, обнаружила, что Аурия ждет меня.

— Мы можем пойти в святилище вместе, — сказала она, снова хватая меня за руку.

— Эта услуга предназначена только для людей, которые работают в замке. У королевской семьи и придворных есть своя служба, доступная им по утрам, хотя немногие из знати поклоняются так, как должны, — она нахмурилась.

Святилище оказалось в отдельном здании за замком. Камень был таким светлым, что казался почти белым, а стены внутри были задрапированы полосами светло-голубой ткани. Сотни слуг, одетых в бордовое, направлялись из замка к святилищу, и мы с Аурией присоединились к толпе, шаркающей внутри.

Потолок святилища возвышался над нашими головами, украшенный золотой гравировкой. Огромные окна по обе стороны пропускали последние лучи дневного света на деревянные полы, и я последовала за Аурией к креслу в нескольких рядах от переднего ряда.

Оглянувшись, я поискала Тибриса, но нигде его не увидела. Кожу на задней части моей шеи покалывало, и я обернулась, чтобы увидеть, как один из королевских асессоров обвел взглядом толпу. Его черные одежды развевались вокруг его ног, когда он повернулся к жрице.

У меня перехватило дыхание. Верховная жрица. На ней было длинное сине-золотое платье, на голове простая золотая диадема. Я хотела сорвать ее с нее и швырнуть ей в лицо.

— Ты в порядке, Сетелла? — спросила Аурия.

— Да. Просто взволнованна поклонением.

Знали ли асессоры, что король сделал с нашей украденной магией? Знали ли жрицы?

Толпа успокоилась, и Верховная жрица начала читать свои молитвы. Большинство из них были такими же, как те, что произносились во время раздачи подарков в деревнях, и я автоматически повторяла за ними.

Я обратила свое внимание на асессора, наблюдая за ним из-под опущенных ресниц. Даже будучи замаскированной, мне пришлось побороть желание пригнуться пониже, спрятаться в толпе. Этот заседатель был пожилым мужчиной, высоким и худощавым. Между его бровями пролегла постоянная морщинка, а рот недовольно скривился. Он наклонил голову, обнажив длинный шрам на шее.

Я медленно вдохнула, когда тошнота прокатилась по моему телу.

Мне было восемь зим, и мы готовились к очередному переезду. Я бы скучала по своим друзьям, но папа сказал, что это было приключение, а Тибрис пообещал, что у него будет достаточно друзей для нас обоих.

Одна из наших соседок настояла, чтобы мы посетили вечеринку в ее доме. Овида была одной из самых богатых женщин в нашей деревне и подружилась с моей матерью. Ее сын Ардарик был ровесником Тибриса. Они с Тибрисом иногда позволяли мне играть с ними у реки.

— Пойдем, Приска. Поешь чего-нибудь.

Овида улыбнулась мне сверху вниз.

Дверь с грохотом распахнулась. Овида развернулась, ее улыбка исчезла. Мой отец схватил меня за руку и оттащил прочь, прижимая к себе.

— Тибрис, — позвал он, и я никогда раньше не слышала, чтобы его голос звучал так.

Папа был напуган.

Тибрис стоял рядом с Ардариком, они оба смотрели на дверной проем.

Я повернула голову, ужас пробежал рябью по моему телу.

Человек, одетый в черную мантию, гордо вошел в комнату, охранники следовали за ним.

— Ардарик Нарайон, — позвал он, и Тибрис напрягся, оттолкнув своего друга за спину.

Папа издал отчаянный, сдавленный звук, от которого у меня заболело в груди.

Асессор направился к Тибрису, и все, что я могла видеть, было лицо моего брата, такое бледное, с дрожащей нижней губой. Но он стоял на своем.

Я бросилась к нему. Папа подхватил меня, прижимая к своей груди и закрывая мой рот своей огромной ладонью. Я извивалась в его объятиях до тех пор, пока не смогла увидеть асессора, нависшего над Тибрисом, его рука была в нескольких дюймах от его груди. Асессор наклонил голову, а затем оттолкнул Тибриса. Мама бросилась вперед и схватила Тибриса за руку, потянув его к нам.

Ардарик повернулся лицом к асессору. Его подбородок выпятился, но глаза были широко раскрыты и остекленели. Я не отрывала взгляда от его лица, когда мама забирала меня из папиных рук. Овида боролась в объятиях одного из охранников,

— Пожалуйста, пожалуйста, не причиняй ему вреда. Пожалуйста!

Овида закричала.

— Он всего лишь маленький мальчик.

Почему Ардарик должен пострадать? Он никогда никому не причинил вреда в этой деревне. Он всегда делился своими игрушками.

Мама наклонилась ближе, пока ее губы не прижались к моему уху.

— Смотри, Приска. Смотри внимательно. Посмотри, что происходит, когда ребенка ловят на использовании запрещенной магии.

Теперь асессор улыбался, его рука зависла над грудью Овиды.

— Один из продажных, здесь, в этой самой деревне, — объявил он.

— Ардарик! — взревел голос.

Матоус был здесь. Отец Ардарика был похож на медведя, и он носил свой меч. Он рассек одного из охранников, державших его жену. Асессор пригнулся, но Матоус ударил его по шее острием меча. Брызнула кровь.

Черные пятна заплясали передо мной, и мир внезапно показался далеким. Голоса превратились в эхо, но я могла слышать своего отца.

— Прикрой ей глаза, — прошипел папа, удерживая Тибриса.

Мама проигнорировала его.

Матоус сражался как одержимый, но в дом ворвалось еще больше охранников, толпа жителей деревни прижалась к стенам, им некуда было идти.

Один из охранников пропустил меч Матоуса через него. Здоровяк упал на колени, свет в его глазах уже померк. Глаза, в которых появлялись морщинки каждый раз, когда он улыбался нам, раздавая сладости всякий раз, когда мы приходили.

Крик Ардарика был навязчивым. Овида повторила этот крик, упав на колени.

Целительница уже прибыла и держала одну руку на шее асессора. Он оттолкнул ее.

— Без надлежащего заживления останется шрам, — сказала она.

— Молчать, — прошипел асессор.

В зале было тихо, если не считать рыданий Овиды, когда заседатель снова встал.

— О, как продажным людям позволили процветать в этой деревне, — сказал асессор.

— Мы должны внимательнее присматривать за крестьянами. Отведите продажных в город, — приказал он.

Ардарик боролся, но ему было не справиться с охранником, который ударил его по голове. Он потянулся к своей матери, раскинув руки, его рот был открыт в беззвучном крике.

— Пожалуйста, не забирай его. Пожалуйста. Вместо этого сожги меня. Пожалуйста! Мой малыш!

Асессор проигнорировал ее, направляясь к двери. Глаза Овиды встретились с моими, а затем она перевела взгляд мимо меня на мою мать.

— Ты провидец! Как ты могла этого не видеть?

Стражник взмахнул мечом.

Я закричала. Рука моего отца закрыла мне глаза. Крик Овиды оборвался с глухим стуком.

Я вздрогнула. Холодный пот выступил у меня на затылке, и лицо асессора поплыло у меня перед глазами. Верховная жрица все еще пела, поэтому я склонила голову в попытке взять себя в руки.

Неужели моя мать позволила этой семье умереть, чтобы меня вечно преследовало знание того, что произойдет, если меня поймают? Значит, я буду сдерживать пламя своей магии до того дня, когда оно вырвется на свободу, слишком сильное, чтобы я могла контролировать его без тренировки?

Она не могла совершить что-то настолько злое. Конечно…

И все же это была та же женщина, которая украла меня у моей настоящей семьи. И не вернула меня. Где-то там у меня были родители, которые оплакивали меня. Которые, вероятно, решили, что я мертва.

Я почувствовала на себе взгляд и оглянулась через плечо. Женщина со светло-русыми волосами смотрела на меня, ее серые глаза прожигали мои. Я обернулась и наклонилась поближе к Аурии.

— Кто эта женщина позади меня? Та, которая выглядит так, словно хочет перерезать мне горло.

Аурия обернулась.

— О, это Уила, — прошептала она.

— Не беспокойся о ней. Она всех ненавидит.

Верховная жрица бросила на нас быстрый взгляд, и я склонила голову. Когда я была уверена, что она больше не смотрит, я посмотрела на асессора.

Убийца детей.

Я произнесла молитвы и дала свою собственную клятву.

Прежде чем я покину этот замок — будь то через главные ворота, через туннель в подземелье или через тот же туннель к столбу — королевский асессор будет мертв.

Лориан

Наконец, мы были готовы. Снова и снова в замок Сабиума засылали шпионов. И всегда он находил их, убивая новыми и изобретательными способами.

Итак, теперь настала моя очередь. Наш новый план был смелым, граничащим с безрассудством. Но Сабиум отнял у нас так много, что наша месть давно назрела.

Я натянула сапоги. Мы были в какой-то безымянной гостинице, и прошлой ночью я почти не спала на продавленном матрасе. Я бы предпочла спать на земле.

— Ты думаешь, он отправит приглашение? — спросил Ритос.

Сабиум ничего не смог бы с собой поделать.

— О да. Если я буду вести себя соответственно и отчаянно нуждающимся в союзе, он пригласит меня в замок.

— Охотиться с ним? Как ты удержишься от того, чтобы убить его? — пробормотал Март.

— Просто. Лориан убивает его, и мы никогда не попадаем в этот замок, — Галон сердито посмотрел на Марта, затем перевел такой же взгляд на меня.

— Это рискованно, и ты это знаешь.

— Это единственный вариант. Я встречусь с ним, чтобы поохотиться на нескольких зверей, позволю ему превзойти меня своими магическими стрелами и скажу ему, что я переосмыслил настойчивое желание Громалии держаться подальше от его маленькой проблемы с фейри.

Что касается короля, то я сделал первый шаг, поджав хвост и согласившись встретиться в его королевстве. Охотничий домик Сабиума находился недалеко от города, где я заставил Приску использовать ее магию.

Янтарные глаза вспыхнули перед моим лицом, полные обвинения. Я отогнал образ и потянулся за своим луком.

Мысль о разделке животного без необходимости есть его была отвратительной.

Но не такой неприятной, как мысль о разговоре с Сабиумом. Стоять так близко к нему и не перегрызть ему горло.

— Ты убьешь его, и у нас не будет способа найти…

— Я знаю. Я не убью его. Наши друзья прибыли?

— Посмотри сам.

Отодвинув занавеску, я посмотрел вниз, во внутренний двор, где ждали несколько мужчин, все одетые в темно-зеленые пальто.

— Хорошо.

Я взглянул на Марта, который ждал у двери, одетый в одежду того же цвета. Он был единственным из нас, кого король не стал бы искать. Он кивнул мне, и я перекинул лук через плечо, взяв колчан, который протянул мне Галон.

Все, что мы делали до сих пор — все наши планы, годы ожидания и каждая бесконечная минута путешествия — все это привело к этому. Я бы сдержал свой темперамент, обуздал свои инстинкты и обеспечил себе приглашение в замок.

И тогда Сабиум заплатит.

Приска

Следующие несколько дней я провела, занимаясь мытьем полов в помещениях для слуг, пока Неля наконец не осталась довольна и мне не разрешили убрать остальную часть замка — хотя она настояла, чтобы я еще раз проявила себя, убрав нижние уровни.

На четвертый день моего пребывания в замке я заметила Тибриса. Что-то в моей груди расслабилось. Если бы с ним что-нибудь случилось, Вайсер нашел бы способ передать мне сообщение. Но это не помешало мне представить худшее. Мой брат подмигнул мне, проходя мимо с несколькими другими мужчинами, все они несли большие ящики. На нем были узкие бриджи до колен, темно-бордовый жилет, расшитый золотом, и рубашка с… оборками. Я одарила его ухмылкой.

Когда он вернулся, он кивнул другим мужчинам.

— Мне просто нужно перекинуться парой слов с моей сестрой.

— Не задерживайся, — сказал пожилой бородатый мужчина.

— Ты в порядке? — спросил Тибрис.

Я кивнула.

— А ты?

— Да. Приска…

Он понизил голос до шепота.

— Я знаю, где находится вход в подземелье.

Мое сердце остановилось.

— Правда?

— Да. Я все подготовил на сегодняшний вечер.

Его рот скривился.

— Но я только что узнал, что король путешествует всю ночь, и меня могут отправить в составе его свиты.

— Я пойду, — сказала я. — Просто скажи мне, где оно.

— Мне не нравится идея, что ты пойдешь туда одна.

— Тибрис, — предостерегающе сказала я, и он вздохнул, протягивая мне несколько кусочков пергамента — все это в нашем коде.

Я изучила карту, лежащую поверх стопки, и мое сердце забилось быстрее в груди. Это был ключ к нашим планам. С его помощью я могла бы найти Асинию.

— Я поработал над стражей, — он кивнул на пергамент и инструкции, которые мне придется расшифровать позже.

— Но мне нужно, чтобы ты пообещала мне, что будешь осторожна.

— Я обещаю.

— Лукас. Пойдем.

— Я иду, — Тибрис сжал мою руку. — Удачи.

Той ночью я изучала пергамент. Как обычно, мой брат провел свое исследование. Стражников сменяли в полночь, что означало, что лучшее время приблизиться к подземелью — прямо перед сменой, когда они уже устали.

Вайсер сказал, что заключенных кормят один раз в день — утром. Мне все равно нужно было следить за тем, чтобы охранники не добавляли новых заключенных. В каждую смену был один охранник, который отвечал за ключи от подземелья. Эти ключи висели на большом кольце у него на поясе.

Мне нужно было остановить время, прежде чем они заметят меня, взять эти ключи и прокрасться в подземелье. Я не могла рисковать тем, что меня запрут, а это означало, что ключи нужно оставить у себя. Самой опасной частью было бы время, когда я была в подземелье. Если бы королевская стража заметила пропажу ключей, я была бы мертва.

Но Тибрис и там помог. Согласно его записке, он подружился с этими стражниками, предложив им несколько из множества бутылок вина, которые не соответствовали стандартам для королевского стола. К тому времени, как я прибуду, стражники должны быть по уши в своих чашах.

Это было рискованно. Но мне нужно было увидеть Асинию. Нужно было дать ей надежду. Не было смысла находиться в замке, если я активно не искала способ вытащить ее оттуда.

Другие женщины были уже в кроватях, когда башенные часы пробили одиннадцать. Большинство из них крепко спали, хотя Аурия ворочалась с боку на бок. Уила насмехалась надо мной, когда вошла, давая понять, что дружба ее не интересует.

Глубоко вздохнув, я собрала всю свою силу, выпрыгнув из кровати, чтобы натянуть плащ Галона поверх своей ночной рубашки. Засунув подушку под одеяла, я бросилась к двери.

Это было бы самое большее, на что я использовала свою силу за последние дни. И хотя я практиковалась на наемниках, пока мы ехали верхом, это было намного, намного важнее. Я отбросила волшебную нить и на цыпочках прокралась по коридору. Если бы только я могла остановить время подольше.

Я погрузилась в фантазии о замораживании всего замка на несколько часов подряд, свободная делать все, что мне нужно.

Послышалось шарканье, и я замерла, выглядывая из-за угла. Неля шла по коридору с лампой в руке. Я втянула воздух, снова останавливая время. Я хотела сохранить свои силы, но в тот момент у меня не было выбора.

Перейдя на бег, я пронеслась мимо Нелии и спустилась по лестнице, чувствуя, как нить медленно выскальзывает у меня из пальцев.

К тому времени, как я добралась до нижнего уровня замка, эта нить выпала из моих рук. Время возобновилось, и я вспотела от усилий удерживать ее так долго, как только могла.

Срочность охватила меня. Мне нужно было двигаться быстрее.

Тибрис сказал, что вход в подземелье находится рядом с винным погребом. Я подкралась к нему, мое сердце колотилось где-то в горле. Дверь выглядела так, словно открывалась в какую-то кладовку или чулан. Только приглушенные звуки голосов охранников заставили меня остановиться.

— Ты что-то слышал? — спросил один из охранников, и я нахмурилась, глядя на свою предательскую ногу.

Недели путешествия с наемниками, а я все еще была не лучше в подкрадывании.

— Конечно. Я слышал звук, с которым я открывал еще одну бутылку этого вина, — засмеялся второй охранник.

Спасибо тебе, Тибрис.

Закрыв глаза, я потянулась вниз, вниз, вниз к месту, где обитала моя сила. Мне нужно было больше, чем несколько секунд. Мне нужно было достаточно времени, чтобы украсть ключи и открыть дверь. Мне нужно было спуститься достаточно далеко по лестнице, чтобы охранники меня не услышали.

Я визуализировала каждое свое движение, пока стражники сплетничали о фрейлинах королевы. Очевидно, одна из них была особенно изобретательна в постели.

Асиния была по другую сторону этой двери. Асиния, которая, вероятно, думала, что ее оставили умирать. У меня не было времени на страх. У меня не было времени сомневаться в себе.

Я открыла глаза.

И время остановилось.

Еще до того, как я начала действовать, я знала, что на этот раз все по-другому. Обычно нить моей силы немедленно начинала ускользать из моих рук. Сейчас я держала ее крепче, чем когда-либо прежде.

Придя в движение, я открыла дверь. Это была прихожая, которая позволяла охранять саму темницу без необходимости выставлять охрану внизу вместе с заключенными. В другом конце комнаты нужная мне дверь выглядела как стальная, тяжелая и надежная. Охранники сидели, прислонившись к стене рядом с дверью, бутылка вина стояла на полу между ними. Рядом с ними лежали еще три пустые бутылки.

Мой брат сделал все, что мог, чтобы облегчить это.

Ключи висели на поясе охранника, и я присела перед ним на корточки. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы отстегнуть их от его пояса, но затем я встала, трясущимися руками вставляя один из ключей в замок двери.

Время снова начало ускользать. Как бы крепко я ни держалась за нить, она ускользала от меня.

Неверный ключ.

Мои руки дрожали сильнее. Нить соскользнула еще сильнее. Мои глаза горели. Все закончится не так.

Следующий ключ вошел до упора. Замок щелкнул, дверь открылась на темные ступеньки. Сунув ключи в карман плаща, я метнулась к двери, закрыв ее за собой.

Мои глаза все еще привыкали к тусклому освещению, но у меня было всего несколько мгновений, чтобы отойти как можно дальше от двери. Моя рука нащупала гладкую стену темницы, и я воспользовалась ею, чтобы не упасть, вздрогнув, когда моя ладонь коснулась мха и плесени. Мои легкие болели, во рту пересохло, но я ускорила шаг, напрягая все свои силы, пока по краям моего зрения не появились черные точки.

Я оборвала нить, и время возобновилось. Волна победы захлестнула меня. Я зашла так далеко. Впереди факел отбрасывал оранжевый отсвет на каменную стену. Я высвободила факел и забрала его с собой.

Лестница казалась бесконечной. Запах ржавого металла и человеческих испражнений проник в мои ноздри прежде, чем я услышала стоны. Страх усилился, ускорив мой пульс и заставив кружиться голову. Я заставила себя сделать несколько глубоких вдохов, но к тому времени, как я достигла нижней ступеньки лестницы, я дрожала. Зловоние было тошнотворным, но именно холод заставил меня содрогнуться.

Я натянула плащ на голову, просто на случай, если найду здесь Лину. Она будет отчаянно просить прощения у короля, и был хороший шанс, что она узнает меня.

Сжимая в руке факел, я шагнула вперед.

Это было нестареющее и злое место. Камеры тянулись по обе стороны от меня, насколько я могла видеть. Я плескалась по застоявшимся лужам воды, заглядывая в каждую камеру, мое сердце разрывалось.

Была бы Асиния вообще все еще жива?

Все заключенные лежали на полу. Многие из них казались полумертвыми. Я присела на корточки возле ближайшей камеры и прижалась лицом к решетке.

— Эй? Ты меня слышишь?

Мужчина приоткрыл глаза, превратив их в щелочки, но это, казалось, отняло у него всю энергию. Мгновение спустя эти глаза снова закрылись.

Вайсер предупреждал, что заключенных держат послушными. Но это было не просто послушание. Это было намного, намного хуже.

Если бы только я могла вытащить их всех. Могла бы вывести их прямо через парадную дверь замка и освободить. Вернуть к их семьям.

Мои глаза горели, я с трудом поднявшись на ноги и продолжила двигаться, рассматривая заключенного за заключенным. Я говорила тихо, но никто из них не ответил, и я не видела Лину.

Мне казалось, что прошли годы с того момента, как я нашла Асинию. Она была слева от меня, свернувшись в клубок на каменном полу, даже без одеяла.

Мое сердце разлетелось на куски.

— Асиния?

Она не ответила. Мои руки дрожали, когда я вставляла ключ в замок, открывая дверь ее камеры. Присев рядом с ней, я наклонилась.

— Асиния. Пожалуйста, будь в порядке. Асиния, открой глаза.

Она приоткрыла их.

— Прис? — прошептала она, ее голос был таким тихим, что я едва могла разобрать ее слова.

— Я сплю?

— Нет, ты не спишь.

Я откинула волосы с лица Асинии, и кровь застыла у меня в жилах.

— Ты вся горишь.

— Я скучаю по тебе.

Я должна была достать ей лекарство.

Ее глаза встретились с моими, затуманенные и потерянные.

— Моя мать мертва, — они стали острее.

— Как и твоя.

У меня перехватило дыхание.

— Я знаю.

А затем ее голова снова опустилась.

— Она долго не протянет, — произнес усталый голос, и я повернула голову.

Мужчина в камере справа от камеры Асинии выглядел примерно того же возраста, что и Тибрис, хотя от него остались кожа да кости. Я едва могла разглядеть его лицо при таком освещении, но борода закрывала большую его нижнюю половину.

— Она продержится долго, — прорычала я.

Он улыбнулся.

— Возможно, так и будет, с такой свирепой подругой, как ты.

Я огляделась вокруг нас. Камера слева от Асинии была пуста. Через узкий коридор большинство камер были заняты другими заключенными, которые лежали так, как будто уже мертвы.

Вернув свое внимание обратно к заключенному, я осмотрела его. Свет был слишком тусклым, чтобы многое разглядеть, но я могла сказать, что его волосы были темными, а одежда в еще худшем состоянии, чем у большинства других заключенных, которых я видела до сих пор.

— Как ты можешь поддерживать беседу, а никто другой не может?

Он скривил губы.

— Я выработал некоторую толерантность к яду охранников.

Я проглотила комок в горле.

— Как тебя зовут?

— Демос.

Я закрыла глаза. Это был человек, которого Вайсер приказал мне забрать, когда я бы освобождала Асинию.

— Я..

— Не говори мне.

Потому что, если бы его пытали за эту информацию, он был бы вынужден рассказать ее.

Я выдохнула.

— Как долго ты здесь?

— Почти два года.

Он, должно быть, увидел удивление на моем лице.

— Меня поймали через несколько дней после Дня Богов. По какой-то неизвестной причине меня пощадили в течение следующего Дня Богов. Сомневаюсь, что на этот раз мне повезет так же.

Он не выглядел особо обеспокоенным этим. У меня было ощущение, что он был готов закончить свое существование в этой камере.

— Почему никто из вас не может использовать свои силы?

— Отравление железом.

Я нахмурилась, взглянув на его уши, которые определенно были не заостренными.

— Мы не фейри. Мы можем терпеть железо.

Он кивнул.

— Мы можем терпеть его. Но первое, что они делают, когда нас приводят сюда, это разрезают нашу кожу и засовывают железо в наши раны. Затем они измельчают его в пыль и скармливают нам в том небольшом количестве пищи, которое они нам дают.

Я убрала эту информацию подальше, пытаясь дистанцироваться от отвратительной реальности. Если я собиралась вытащить их обоих отсюда, мне нужно, чтобы они могли ходить.

— Железо все еще в твоем теле?

Он придвинулся ближе, и на мгновение он показался таким знакомым, что мне пришлось моргнуть. Затем он снова поднял руку, лохмотья, которые он носил, сдвинулись назад, чтобы показать мне его плечо.

Мир вокруг меня потускнел. Демос выругался, прикрывая рану, но я все еще могла видеть это в своем воображении. Все еще могла видеть инфекцию, которая распространилась по всему его плечу. Все еще можно было видеть гной, который сочился из его раны.

Я склонилась над Асинией, стаскивая тунику с ее плеча. У нее была рана в том же месте, хотя она и близко не была так заражена, как у Демоса.

Выдохнув, я встретилась с ним взглядом.

— Почему твоя намного хуже?

— Возможно, я решил сам выковырять железо. Оказывается, это была не очень хорошая идея. Тем не менее, смерть от инфекции — лучший выход, чем сгореть заживо, — он мрачно улыбнулся мне.

Я не могла не согласиться.

— Охранники по-прежнему кормят только раз в день, по утрам?

На его лице промелькнуло удивление.

— Да. Заставляет нас жаждать следующей порции железа.

— Не ешь следующие несколько дней. Постарайся убедиться, что Асиния тоже этого не сделает.

Это было рискованно, учитывая, что у нее не осталось лишнего веса, который можно было бы сбросить. Но несколько кусочков пищи, испорченной железом, скорее всего, принесут больше вреда, чем пользы.

Он наклонил голову.

— У тебя есть какой-то план. Обычно я бы посмеялся над тобой. Но тот факт, что тебе удалось добраться сюда, говорит мне, что ты, возможно, моя единственная надежда в этом месте.

— Просто не ешь эту еду. Я вернусь, как только смогу.