Судоверфь на Арбате

ЭТО БЫЛО ДАВНО…

Когда теперь доводится мне проходить по старым московским переулкам, причудливой паутиной соединяющим Арбат и Кропоткинскую, то многое я не узнаю в этой стране моего детства и юности. На месте исчезнувших ампирных особняков с небольшими сиреневыми палисадниками зияет то пустырь, то «престижная» многоэтажка из желтого кирпича, которая была бы хороша где-то в Отрадном или Беляеве, но никак не в узких арбатских переулках, сами названия которых доносят до нас дыхание минувшего: Чистый, Левшинский, Плотников, Малый Могильцевский… Правда, и названия некоторые исчезают, как и дома, — Гагаринский вдруг стал улицей Рылеева, скромный Глазовский носит теперь имя Луначарского. Да, было время, когда наступление на район старого Арбата велось по всем правилам современной строительной стратегии и тактики. И безвозвратно уходила в небытие история. Но в какой-то момент вдруг остановились, оглянулись, поняли, что творится дело неправое, и, ужаснувшись, объявили район Арбата и Кропоткинской заповедным. Стали понемногу восстанавливать здесь церкви, реставрировать чудесные памятники, спасать оставшиеся особняки, такие, например, как дом декабриста В. Штейнгеля или жилище друга Пушкина П. В. Нащокина, пришло время и для самого Пушкина — к счастью, не все еще успела уничтожить безжалостная чугунная баба, подвешенная на автокране. Но есть в этом заповедном месте Москвы островки, быть может, мало что значащие в общечеловеческом смысле, но так о многом напоминающие нам, детям арбатских дворов и переулков, чье сознательное становление пришлось на первые послевоенные годы. Если с улицы Веснина повернуть перед зданием итальянского посольства налево, то через несколько десятков метров попадешь в просторный, засаженный яблонями двор. Когда-то это был двор славной своей вольницей 46-й московской школы. С середины пятидесятых годов в последние дни каждого апреля вырастала здесь гора самых на первый взгляд неожиданных вещей — рюкзаков, закопченных ведер, палаток, чехлов с байдарками, весел… Затем появлялся грузовик, вещи и их юные владельцы моментально оказывались в кузове, и машина трогалась под завистливые взгляды остающихся. Так из года в год начинался традиционный майский байдарочный поход. Инициатором, душой, руководителем этих походов был Александр Сергеевич Потресов, человек поразительно яркий, талантливый, своеобразный. Он не был по профессии педагогом, но он был именно тем Учителем, встреча с которым редкое и большое счастье для всякого, кому оно выпадет. Сейчас, когда необычайно остро стоит вопрос о школьном воспитании, нельзя забывать, что цель всех реформ в области образования в конечном счете не только верная профессиональная ориентация и специальная подготовка девушки или юноши (вещи, конечно, жизненно необходимые, но далеко не достаточные), а формирование гармонично развитой личности человека, которому предстоит жить в XXI веке. И необычайно велика роль в этой благородной работе учителя, воспитателя.

Я пишу об этом потому, что книга «Судоверфь на Арбате» — главный герой которой Александр Сергеевич Потресов — приоткрывает перед читателем ту сторону работы совершенно незаурядного педагога, настоящего друга молодежи, которая заключалась в воспитании любви к природе, к минувшему, к истории Родины «Воспитание историей» — это не лозунг, а программа воспитания патриота, прекрасно знающего прошлое своей страны, сознающего, что ничего не создается на пустом месте, понимающего, что без минувшего нет настоящего, нет будущего. Неразрывность временной цепи, взаимообусловленность общественных процессов и мировых событий узнает человек, прикасаясь к истории. А. С. Потресов, отдавший большую часть жизни путешествиям со школьниками по родной земле, принципиально не считал туризм спортом. «Туризм — не спорт, а краеведение», — любил говорить он. Конечно, он, «старый водный волк», мог научить и учил уверенно, мастерски пройти на байдарке по самым сложным порогам, но преодоление маршрутных трудностей никогда не было для него самоцелью. Он вел ребят к историческим памятникам, учил понимать и восхищаться стройными пропорциями древних храмов, прозрачностью резьбы наличников крестьянской избы, величавой простотой народной песни…

Трудно было встретить человека, обладающего столь обширными сведениями об истории мест, по которым доводилось вести ему своих молодых спутников, о памятниках искусства и культуры, встречавшихся на пути. Порой казалось, что он попросту родился со всеми своими познаниями, и лишь наиболее близкие ему люди видели, как кропотливо изучал он материалы, какие груды книг разыскивал и просматривал, прежде чем отправиться в очередной поход. Он находил величайшее счастье в общении с молодежью, буквально впитывавшей его познания, развивавшейся рядом с ним духовно и интеллектуально.

Александр Сергеевич принадлежал к тем людям, которые с детских лет сочетают интерес к истории своей Родины, ее памятным местам, архитектуре с любовью к природе и путешествиям. Еще до Великой Отечественной войны прошел он на самодельной байдарке по рекам Подмосковья. Его многочисленные увлечения, порой весьма серьезные, никогда не вытесняли главного — стремления к путешествиям и новым открытиям. Однажды, после неудачного прыжка с парашютом, закончившегося тяжелой травмой, А. С. Потресов решил целиком посвятить себя детскому туризму — «впал в детство», как сам он говорил. И в коридорах одной из московских школ, вблизи старого Арбата, часто стал появляться высокий седеющий человек с характерным острым профилем и внимательным взглядом из-под густых бровей. В то время школьный туризм еще только-только начинал развиваться, и лишь очень немногие, наиболее чуткие педагоги понимали могучее воспитательное значение целенаправленных походов по родному краю.

Энтузиазм, богатый опыт и искренняя увлеченность Александра Сергеевича пришлись как нельзя более кстати и нашли искренний отклик в детских сердцах. Под его руководством ребята конструировали и строили байдарки из самых невероятных материалов, например из проклеенных столярным клеем газетных листов, шили и ремонтировали палатки, создавали один из первых и лучших в нашей стране школьных туристских лагерей. Тогда и зародилась великолепная традиция майских байдарочных походов, когда по только что вскрывшейся реке, среди начинающих просыпаться после зимнего сна берегов неслись легкие суденышки, а их юные экипажи получали первые уроки настоящей дружбы и взаимовыручки. Многие начали свою туристскую, а точнее сознательную, жизнь в этих путешествиях.

Я помню его и в походах, и в том самом исчезнувшем сейчас доме на Большой Молчановке, о котором так привлекательно рассказывается в этой книге. Удивительный был дом. Александр Сергеевич и его жена, художник-график Тамара Мироновна Рейн, жили в небольших комнатах, заполненных интересными и неожиданными вещами. Не дом, а настоящий музей, шутили друзья. Гравюры, фотографии, портреты, карты, старинные подсвечники, книги, иконки-змеевики, подвешенная к потолку байдарка — все это создавало совершенно особую, романтическую атмосферу, в которой рождались замыслы экспедиций, разрабатывались маршруты и планы летних путешествий.

Именно здесь окончательно оформилась идея участия байдарочного отряда туристов-школьников под руководством А. С. Потресова в работе комплексной экспедиции АН СССР по уточнению места Ледового побоища. Эта работа стала апофеозом деятельности Александра Сергеевича — организатора школьных туристских походов. Помощь его групп понадобилась в очень серьезном государственном, патриотическом деле — установлении древнего водного пути, связывающего южную часть Чудского озера, где произошла Ледовая битва 1242 года, с Новгородом. В течение трех лет обследовали туристы-байдарочники бассейны рек Желчи, Плюссы, Луги и Шелони, производили археологические раскопки, опросы жителей, топонимические изыскания. Они были полноправными участниками крупной научной акции, работали самоотверженно и увлеченно. И когда вышел в свет подготовленный Институтом археологии АН СССР сборник «Ледовое побоище 1242 г. (труды комплексной экспедиции по уточнению места Ледового побоища)», одной из центральных его публикаций стала статья А. С. Потресова и Е. В. Шолоховой «Древние водные пути новгородцев». Это было обобщение материалов трехлетней работы отрядов туристов-школьников в бассейнах рек, связывающих Новгород с южной частью Чудского озера.

Трудно переоценить значение этих экспедиционных походов и в научном, и особенно в воспитательном плане. Школьники получили возможность «подержать историю в руках», активно участвовать в серьезных изысканиях, связанных с одним из величайших моментов отечественной истории. Не случайно, конечно, экспедиция на Чудское озеро не только навсегда осталась в сердцах и памяти ее тогда молодых участников, но и определила судьбы и мировоззрение многих из них.

Но хотелось бы вспомнить и еще об одном итоге той давней экспедиции. Двумя изданиями вышла книга Г. Н. Караева и А. С. Потресова «Загадка Чудского озера». О военном историке, руководителе экспедиции по уточнению места Ледового побоища, генерале Г. Н. Караеве можно рассказывать много. Человек удивительной судьбы и героической биографии, сын героя войны за освобождение Болгарии от турецкого ига, один из первых офицеров царской армии, перешедших на сторону Советской власти, автор военно-исторических исследований и художественных произведений, Георгий Николаевич Караев поставил своей целью развенчать утверждения западных историографов, пытавшихся доказать, что битвы на Чудском озере, в которой русские войска разбили немецких рыцарей, якобы вообще не было и что русский летописец описал ее лишь из низкопоклонства перед своим князем. Восемь лет продолжались исследования. В экспедиции участвовали военные историки, археологи, водолазы, гидрологи, аквалангисты, филологи, была задействована авиация, вертолеты, озерный флот. Для решения загадки Чудского озера руководитель экспедиции широко привлек молодежь. Студенты и школьники-старшеклассники, исследуя места, связанные с ратным подвигом наших предков, получили настоящий урок истории, урок действенного, а не книжного патриотизма.

Книга «Загадка Чудского озера» как бы продолжила воспитательную, просветительную работу экспедиции. Мне довелось читать многие письма, которые получили авторы после ее выхода в свет. Она подвигла новые отряды пионеров, комсомольцев, школьников на серьезные исследования прошлого родного края. Эта книга учит бережному отношению к былому, призывает к сохранению памятников истории и культуры, любви к Родине, любви не созерцательной, но творческой и активной.

И вот теперь читатель уже другой книги, написанной сыном А. С. Потресова, журналистом Владимиром Потресовым, переносится на 25 лет назад, погружаясь в удивительную обстановку байдарочных походов, увлекательной экспедиции, попадая, по-моему, в очень удачно переданную, неповторимую атмосферу Москвы 60-х годов, когда молоды были герои книги, ставшие теперь солидными учеными, летчиками, врачами, инженерами.

Книга В. Потресова, которому есть что вспомнить и о чем рассказать, подкупает удачно переданными штрихами московской жизни, характерными деталями, написанными с мягким, добрым юмором, бытовыми подробностями минувших лет, о которых думать и грустно и светло. Теперь это уже история. Недалекая, но история, когда жили дети романтической страны, которой примерно в те годы, когда происходили события, описанные в этой книге, пропел свой гимн Булат Окуджава — «Ах, Арбат мой, Арбат, ты мое отечество…».

…Я иду арбатскими переулками. Узнаю и не узнаю их. Да, многое изменилось здесь, изменилось и в жизни. Уже нет Александра Сергеевича Потресова и Георгия Николаевича Караева. Нет и той 46-й школы, где великолепные, умные педагоги творчески тонко умели сочетать образование с воспитанием; я редко встречаю знакомые лица на старых перекрестках, кажется, все минуло, ушло безвозвратно.

Но остался опыт, жива благодарная память — и «ничто не проходит бесследно». Прочитав книгу «Судоверфь на Арбате», я еще раз убедился в точности этой старой доброй истины.

В. Енишерлов