Судьба Империи

8

Старая планетарная крепость висела в пространстве у планеты Шарран. Это была система 5–14 с погасшей звездой, у системы был только номер и единственная планета. Неуютная и опасная территория мрака, раскинувшаяся на полтора световых года. Гигантские астероидные поля, газопылевые облака высокой плотности и зоны нестабильной гравитации охраняли старый секрет империи. Хаоса добавляли старые списанные корабли, которые складировали здесь с очень давних пор. Когда в систему привезли крепость и законсервировали ее, то добавили минных полей и ракетных засад. Даже самые отъявленные и отмороженные искатели приключений не рисковали забредать сюда. Подойти к планете можно было только по одному-единственному маршруту. И то, если знаешь ключ-коды для запуска маяков и проходы через пару минных полей.

Вынырнув из гипера на границе системы, остатки имперского флота замерли в нерешительности, настороженно ощупывая пространство перед собой с помощью локаторов и сенсоров. Наконец с линкора передали серию коротких сигналов, которые ушли по узконаправленному лучу в определенные точки пространства.

Ответ пришел практически мгновенно. На центральный экран, проецировавший окружающее пространство, наложилась координатная сетка, которую принял БИУС линкора. Тихо пискнул навигационный модуль и высветил заковыристый маршрут прохода. Медленно и аккуратно корабли пересекли границу и растворились во тьме.

По маршруту двигались около суток, постоянно петляя и меняя вектор движения. Пару раз звенели массдетекторы, сигнализируя, что линкор слишком близко подошел к опасным местам. Вскоре на экране локаторов появилась планета, на орбите которой находилась планетарная крепость. Старая экспериментальная крепость даже в законсервированном виде внушала трепет своей мощью. И хоть орудийные порты были закрыты, и центральный компьютер принял коды доступа, находиться рядом с ней было очень неуютно, казалось, сейчас эта громада из стали и камня тебя просто разнесет в пыль одним выстрелом.

Все это время я провел в рубке, в больших количествах поглощая кофе, который приносил мне один из дежуривших тут офицеров. Идти к себе в каюту я отказался, так как от нервного возбуждения все равно не находил бы себе места.

Подав идентификационный код, сигнал о расконсервации, подтверждающий ключ-команду, и дождавшись ответного сигнала, от линкора отошли 3 штурм-шипа и медленно отправились в сторону темной громады крепости.

Пустая и неуютная, она постепенно оживала. До главной энергетической установки крепости протянули кабели от реактора линкора. Один за одним проверяли и включали системы жизнеобеспечения, запускались вспомогательные энергостанции, выводилась на расчетную мощность система жизнеобеспечения. Полным ходом шло тестирование вооружения и центрального БИУСа, менялись коды управления и доступа, перепрограммировались БИУСы орудийных башен.

Первые несколько дней люди работали в скафандрах, но после небольшого технического обслуживания вывели главный реактор на полную мощность, и системы жизнеобеспечения заработали в полную силу. Стало возможным снять средства защиты. После этого отключили питание с линкора, что дало возможность снова поставить «Star Warrior» на боевое дежурство. Вскрывались склады длительного хранения, проводилась тщательная инвентаризация имущества и боеприпасов. Обживались жилые помещения и казармы. Люди постепенно отходили от напряжения. Все чаще слышались шутки и смех. Одну из шуток я даже запомнил: «Когда все нормально, житель Содружества спокойно и хорошо работает, а когда все идет через жопу — паникует. Имперец же, когда все идет через жопу, мобилизуется и делает невозможное».

Все это время я находился на линкоре. Ежедневно по 5–6 часов в день с помощью волхва обучался истории, психологии и религиоведению, Эмден учил меня тонкостям этикета, основам управления и законодательству.

Оказывается, этикету в Империи придается большое значение, особенно в присутствии лиц императорской крови.

— Ни при каких условиях нельзя прикасаться к лицам императорской крови, нельзя первым протягивать им руку для пожатия, дожидаясь, пока они сами подадут вам свою. Дамы ее пожимают, одновременно делая реверанс, а мужчины пожимают руку в поклоне, но никогда не целуют даже самой красивой императрице, — объяснял Эмден. — Нельзя приближаться к императорским особам ближе, чем на официальную дистанцию три метра, исключая случаи, когда вас персонально представляют и подают вам руку. Но после представления необходимо вновь удалиться на должное расстояние. Строжайше запрещено пристально смотреть в глаза венценосным особам. Этикет настолько сложный, что при дворе есть специальная должность церемониймейстера, должного следить за выполнением всех тонкостей и строжайшим образом регламентировать всю дворцовую жизнь. Члены семьи монарха и придворные должны были в определенный час вставать, точно указывалось, кто должен был присутствовать при одевании монарха, подавать предметы его туалета, сопровождать его во время прогулки и т. д. Было точно определено, как проходили аудиенции, торжественные выходы, прогулки, обеды, балы…

Какая же сложная штука, этот этикет! Хорошо, что в некоторых, особенных, случаях допускаются отклонения от него.

На занятиях с волхвом я узнал основные противоречия в религии и мировоззрении Империи и Содружества.

В Империи Честь, Долг, Свобода были не просто словами. Мы гордимся своими предками и на равных разговариваем со своими Богами. Наши Боги — это не хозяева, которым требуется рабское поклонение, но старшие товарищи и помощники. В Империи абсолютный приоритет государства, подчинение воли индивидуума воле общества, выраженной государством, и полное повиновение императору. В почёте военная доблесть, в то время как либеральная демократия и буржуазные ценности предаются презрению. Религия Империи создавалась сотнями поколений наших предков. Каждый штрих мифов проходил шлифовку временем и коллективным опытом. И лишь самые точные и тонкие, самые удачные догадки, прозревающие сущность мироустройства, выдерживали отбор и передавались потомкам. Потому и сегодня мифы Империи не теряют своей значимости — повествуя о богах, они рассказывают на самом деле о нас.

Когда-то давно планеты, объединявшиеся в Содружество, отринули своих родных богов, богов-предков, ради пришлого, нового бога — Всеединого.

В Содружестве Всеединый бог требует себе слепого поклонения. Всеединение утверждает, что мир, единожды сотворенный абсолютно совершенным богом, неизменно катится к разрушению и смерти дорогой греха. Жизнь сейчас — это тяжкий путь к райской жизни после смерти. Поэтому нужно безропотно сносить все, что тебе уготовано в жизни, и лишь после смерти ты будешь достоин воссесть возле престола Всеединого. Но если ты согрешишь — не видать тебе рая! Ты попадешь в геенну огненную! Грех — для Церкви Всеединого очень нужное понятие. Согласно учению, подумать о чем-то греховном — это уже согрешить. А поскольку то, что они называют грехом, вполне соответствует обычным желаниям — все, ловушка захлопнулась. Надев колодки веры на ближнего своего, всеединцы ревностно следят за тем, чтобы никто от них не освободился. На практике это выражается стремлением заставить всех следовать одним и тем же бессмысленным ритуалам. Соблюдайте Пост — человек, не получающий полноценной пищи, более внушаем. Посещайте храмы — бессмысленно-торжественные ритуалы проникают прямо в подсознание, заглушая в нем остатки самостоятельного мышления. Регулярно ходите на исповедь — ничто так не приносит пользу священникам, как обладание властью над личными тайнами прихожан. Жертвуйте на храм Всеединого — иначе на какие шиши церковники будут облачаться в златотканые одежды? В религии Содружества отсутствуют необходимые обществу принципы. Например, огромное значение дружбы в Всеединении никак не отражено. И любовь к родине тоже, если под таковой не понимать конкретно столицу Вэвэв. Верующий в Содружестве верит написанному в священной книге или сказанному религиозным деятелем существенно больше, чем научно обоснованному. Их Бог требует, что бы они верили во все, что он говорит, и выполняли все, что он велит, беспрекословно. Самое отвратительное в Содружестве — поклонение мумифицированным трупам, которые в огромном количестве объявлены святыми и выставлены в церквях Всеединого. Религия Содружества направлена на воспитание абсолютно послушного раба, который под страхом посмертного наказания обязан повиноваться своим хозяевам — президенту и церковным иерархам. Масса народа с одинаковыми представлениями, правилами поведения. Лишенные инициативы и собственного мышления. Народ, который превратился в послушное стадо. Таким образом, Всеединение — это идеология, которая присуща людям с менталитетом раба, со всеми последствиями: лживостью, двуличностью, тупостью, ограничением свободы — и твердой уверенностью в том, что иначе и быть не может.

Один говорит: «Я дерьмо, я ничего не могу, дайте мне хорошего господина, который будет меня пасти».

Другой скажет: «Я могу все. Возможно, я еще не все умею, но обязательно научусь».

Содружество выбрало первый путь, Империя — второй. Мы знаем все плюсы и минусы каждого из путей, посему сделали свой выбор осознанно. Их выбор продиктован их же страхами, которые они даже боятся осознать. Поэтому он не свободен изначально.

Изучая основы законодательства, я с удивлением узнал, что император — священный посланец предков, а значит, его власть не зависит от воли народа. Императору — живому воплощению предков — подобало оказывать абсолютное повиновение. В императорском престоле видели единственно надежную опору в деле консолидации нации. Основа нравственности народа была в «соблюдении верности верховному правителю, даже если ради этого придется пожертвовать жизнью». Но и Империя не оставляла в беде своих граждан. Бесплатное образование и медицина, государственная помощь многодетным семьям, бесплатные детские сады и санатории. Попытка ареста или захвата любого гражданина Империи означала объявление войны самой Империи. Даже политика Империи велась в интересах самой Империи, без оглядок на так называемые общечеловеческие и духовные ценности.

Кроме занятий я потихоньку собирал и изучал данные об императорской семье — слухи, официальную информацию, вообще все, что только мог найти, дабы сильно не попасть впросак незнанием каких-нибудь общеизвестных фактов. Конечно, многое можно было списать на амнезию, но чем черт не шутит… Очень напрягало вести себя, как шестнадцатилетний ребенок. Хотя и в этом были свои плюсы — на очередную глупость не так сильно обращают внимание, когда говорит подросток. Когда это же говорит взрослый, это более заметно. Самое сложное было не казаться опытнее, чем на самом деле была настоящая Эрика, но и не показывать откровенное незнание вещей, которые она должна была знать. Кстати, всю информацию, что давали мне волхв и Эмден, я запоминал практически с первого раза — видимо, это просыпалась настоящая память Эрики.

В один из дней, когда я вечером валялся у себя на кровати и отдыхал после занятий, бездумно листая какую-то книгу, ко мне постучались. Вскочив, слегка поправил юбку — блин, как же неудобно постоянно поправлять что-то, но по традиции и этикету принцессы и императрицы не могли носить брюки, только в особых, специально оговоренных случаях, — закинул книгу на стол и, усевшись обратно на кровать, дал разрешение войти. Дверь приоткрылась, и внутрь проскользнули фрейлины. Хельга выглядела слегка испуганной и с каким-то напряжением посматривала на бледную Ярославу.

— Что случилось? — глядя на них, поинтересовался я.

— Ваше Высочество! — Ярослава кинулась мне в ноги. — Простите меня! Ваше Высочество!

— Мля! Ты чего?! — последнюю фразу я произносил, уже сидя с ногами на кровати, прижавшись спиной к стене, с опаской смотря на Ярославу, которая стояла на коленях возле кровати, склонив голову.

— Да что происходит?! — Я требовательно посмотрел на Хельгу. — Может, ты внятно скажешь, что случилось?

— Ваше Высочество! Мы давно хотели вам обо всем рассказать, — дрожащим голосом произнесла Хельга. — Ярослава не дворянка.

— И? — уже совсем ничего не понимая, спросил я. — Какая разница — дворянка, не дворянка?

— Согласно номенклатуре дамских придворных званий, фрейлина — младшее придворное женское звание при дворе. Оно дается представительницам дворянских фамилий, — начала рассказывать Хельга. — А так как Ярослава не дворянка, то она нарушила еще и статью закона о присвоении дворянской должности…

— Э… — только и смог произнести я.

— Нарушение данной статьи карается пятнадцатью годами каторги, — чуть не плача проговорила Ярослава. — Но я не специально! Когда проходила эвакуация, я просто попалась на глаза центуриону… Я пыталась сказать, что я не фрейлина! Пыталась! Но он меня не слушал, сказал только, что ему без разницы, и запихнул меня в штурм-шип… А потом все завертелось, и мне было не до этого. А потом я просто испугалась… — Из ее глаз потекли слезы.

— Ну, пиз… — Я вовремя прикусил язык, чуть было не выругавшись вслух. Так ведь и до нервного тика довести можно. И теперь что делать? Блин, а ведь они реально меня боятся! Боятся, что я не моргнув глазом отправлю Ярославу на каторгу. Это что же получается, что «Я» предыдущая была такой… такой… какой такой? Или дело не в этом? И как мне действовать? Отдавать ее на каторгу у меня нет никакого желания, тем более и вины-то ее практически нет. В конце концов, императрица я или так? Вытащив коммуникатор, вызвал советника: — Эмден!

— Ваше Высочество? — Практически мгновенно он постучал и зашел. Окинув взглядом, в котором читалось сильнейшее недоумение, сию картину, он застыл на пороге и вперился взглядом куда-то над моей кроватью.

— Эмден? — Я тоже посмотрел в заинтересовавшее его место, но ничего там не заметил. — Что ты там увидел?

— Ваше Высочество, у вас юбка задралась.

Рррр, как же меня это достало!!! Ну почему у меня штанов нет!.. Я слез с кровати и — ОПЯТЬ! — одернув юбку, обратился к советнику:

— Все, опускай уже взгляд. Видишь, проблема у нас возникла.

— Какая проблема? — сразу вытащил элнот Эмден. — Что-нибудь серьезное?

— А я знаю? — устало произнес я и озвучил ситуацию.

— Ну, ситуация довольно неприятная, — задумался Эмден. — Есть несколько вариантов решения. Первый — это каторга, но как я понял, нам это не подходит.

При этих словах Хельга и Ярослава замотали головами.

— Второй вариант — Ярослава будет просто вашей служанкой. А то, что она была фрейлиной, мы забудем. А если кто не забудет, то я тому помогу забыть.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно проговорил я, успокоившись. — Ярослава, ты как? Все нормально?

— Спасибо! Ваше Величество! — Она с серьезным видом посмотрела на меня. — Я готова исполнить любое ваше желание.

— Я в этом не сомневаюсь, а сейчас можете идти заниматься своими делами. — Я уселся обратно на кровать. — И не пугайте меня так больше.

— Извините. — Они поклонились и вышли.

Блин, весь настрой сбили своими истериками… Дворянка, не дворянка… И почему я должен все это решать? Обратились бы сразу к Эмдену, или я еще чего-то не понимаю…

После этого случая Ярослава превратилась в мою тень: постоянно находилась рядом и старалась предугадать любое мое желание. Несколько вечеров я беседовал с ней по душам, выслушивал последние сплетни и новости, она даже рассказывала мне различные интересные случаи из своей жизни.

Наконец наступил тот день, когда мне доложили, что крепость технически полностью готова к выполнению любых задач. В связи с этим было принято решение совместить торжественный ввод ее в строй с принятием Присяги на верность императрице, которая по давним обычаям олицетворяла Империю.

Торжественный миг помнил каждый воин Империи до самого ухода в Ирий. Немногие удостаивались чести присутствия самого императора, обычно это были отборные гвардейские полки.

За сутки до торжества начались мои мучения. Сначала я хотел пойти в своем боевом скафандре, но Эмден и Алекс фон Лемберг так насели на меня, что пришлось согласиться с их доводами и надеть платье.

— Это вопрос престижа вашей семьи и Империи! — слаженно шипели они. — Нехорошо нарушать традиции, даже в такой ситуации. Все должно быть незыблемо!

Несколько часов подбирали и подгоняли по фигуре платья. Кажется, я перемерил их целую кучу, пока наконец придирчивая комиссия в составе волхва и советника не одобрила мой наряд. Примерка стала для меня мучительным испытанием.

Надев платье, я выходил в столовую, где сидели Лемберг и Эмден. Они придирчиво осматривали, говорили замечания, и я уходил обратно, чтобы с помощью Хельги и Ярославы поменять платье и выйти опять к ним. Надев, наверное, десятое по счету и выслушав замечания, я, видимо, как-то сильно изменился в лице, потому что Лемберг, пытавшийся что-то произнести, поперхнулся и сказал, что вот это подойдет. Подумав, что все наконец закончилось, я еще не знал, как глубоко ошибался. Мне пришлось неподвижно стоять перед зеркалом, пока платье на мне подкалывали булавками, поддергивали и распрямляли. Потом я его снимал, с ним что-то делали и снова одевали на меня. И опять я стоял, а платье подкалывали и так далее. Никогда не думал, что это такой тяжело. Я уже пожалел, что внял доводам и не пошел в скафандре. Но самое кошмарное началось утром.

С раннего утра меня мыли и наряжали к торжественному мероприятию. Затем на голове за три с половиной часа сделали какую-то сложнейшую прическу, украшенную плетенкой из жемчуга. Перед самым выходом на меня надели изумрудное колье, маленькие серьги с какими-то драгоценными камушками ярко-зеленого цвета, несколько колец и по тонкому золотому браслету на каждую руку. Я даже удивился, где они это все взяли. Оказывается, террор-группа Алекса Вала принесла кое-что из дворца. Они умудрились утащить около полутонны золота и драгоценностей из сокровищницы, навестить мои дворцовые покои и забрать оттуда все целые платья и коробку всякой мелочевки. То, что они не смогли взять, уничтожили. Самое интересное, что себе они ничего не оставили, сдав все вынесенные сокровища подчистую и даже по описи…

Внутренне мандражируя, я стоял перед дверьми центрального зала крепости. Наконец они медленно раскрылись. За ними стояли две шеренги гвардейцев в парадной форме и с боевым оружием. По неслышной команде они слаженно развернулись лицом друг к другу и, сделав шаг назад, вскинули оружие вверх. Я слегка приподнял подол длинного золотистого платья и, гордо подняв голову, двинулся вперед по коридору, образованному гвардейцами. С моим первым шагом зал наполнила торжественная музыка, а гвардейцы, приложив правую руку к сердцу и склонив голову, опустились на одно колено.

От волнения для меня все происходило как в тумане, я только механически повторял то, что мне подсказывал волхв, стоявший за моим плечом.

К концу мероприятия я немного пришел в себя и уже осознанно закончил:

— Я, Эрика Мия, наследная принцесса Империи, принимаю вашу присягу! — торжественно проговорил я, смотря на стоящих передо мной людей. Огромный зал был полностью заполнен. На постах остался только сокращенный расчет, все остальные были здесь. Трансляция присяги также велась и на корабли.

Только что они принесли мне присягу как Императрице. Надеюсь, я оправдаю их ожидания.

К концу многочасового мероприятия мне едва удавалось стоять на ногах, не показывая признаков усталости, а когда мучения наконец-то закончились, Алекс фон Лемберг подхватил меня под руку и отвел в занимаемое мной помещение в крепости. Устроившись в кресле и вытянув ноги, я предложил волхву присесть для беседы.

— Знаете, — обратился я к волхву. — Я решила собрать совет, чтобы решать, что же делать дальше.

— Мудрое решение, я от вас этого не ожидал, — осторожно ответил Лемберг. — Вы ОЧЕНЬ сильно изменились… И изменились в лучшую сторону.

— Тогда вы первый кандидат. — Я внимательно посмотрел на него. — Я решила, что в совет для начала войдут Эмден, вы, Кэмв-Лор и начальник службы безопасности. Сегодня отдохнем, а завтра с утра — первое заседание. Я надеюсь, вы предупредите их?

— Конечно, Ваше Величество. — Лемберг кивнул. — Отдыхайте.

С этими словами волхв вышел, вместо него в дверь проскользнули Ярослава с Хельгой. Поздравив меня, они споро принялись снимать украшения и расплетать прическу. Пока Хельга занималась волосами, Ярослава принесла какой-то витаминный напиток. Выпив его, я еще немного посидел, а потом, с помощью девушек сняв платье, дошел до кровати и провалился в глубокий сон без сновидений.

Утром я проснулся свежим и отдохнувшим. Приняв ванну и одевшись, съел легкий завтрак и отправился на первое заседание совета.

Там уже все были в сборе. Когда я зашел, они поднялись.

— С добрым утром! — поприветствовал я их, проходя к своему месту во главе стола. — Присаживайтесь. — Подождав, пока они усядутся, я продолжил: — Я собрала вас здесь, чтобы определится с нашими дальнейшими действиями. Сначала доложите мне обстановку. Можно сидя. — Я заметил, что Слай попытался встать.

— На сегодняшний день она такова. — Он благодарно кивнул головой, вынув элнот. — Мы имеем линкор ВКС, сто восемь человек командного состава и две тысячи сто человек экипажа, два транспортных корабля и планетарную крепость. По личному составу: полторы тысячи человек десантников, сто пятьдесят человек террор-группы, пятьсот гвардейцев и двести десять преторианцев. Также у нас сто шестьдесят восемь техников и обслуживающего персонала и двести пятьдесят шесть гражданских. Из этих двухсот пятидесяти шести: тридцать четыре женщины, двадцать шесть детей и сто девяносто шесть мужчин. Для полноценного функционирования крепости по штату требуется тысяча двадцать человек. Мы заполнили штат на сорок пять процентов за счет десантников, техников и части гражданских. По запасам: продуктов нам хватит примерно на год-полтора. По боеприпасам: боекомплект линкора потрачен на двадцать пять процентов, боекомплект крепости — в наличии десять процентов от нормы. У меня все.

— Не густо, — протянул я. — Где нам взять боекомплект? Никто не знает каких-нибудь тайных хранилищ? Вижу, никто…

Все немного помолчали.

— Ваше Величество! — воскликнул Слай. — А вы авторизовались в «Черном Пламени»?

— Где? — Я с недоумением посмотрел на него. — «Черное Пламя»? Это что такое?

— Информационная сеть на случай катастрофы. — Слай покосился на Эмдена. — Император должен был ее активировать. Разве Эмден вам о ней не напомнил?

— Нет, — покачал головой советник. — Как-то из головы вылетело, да и в связи с недавним назначением на должность меня не успели внести в реестр допущенных… А ты выходил в «Пламя»?

— Ага, — кисло сказал Слай. — Только у меня доступ маловат. Чтобы все данные узнать, нужно еще неделю ждать, пока все смогут авторизоваться и «Пламя» определит главного, а уже ему и выдаст информацию. А вот императрице «Пламя» по ее коду выдаст все, что есть, сразу.

— Так что это такое? — опять спросил я.

— «Черное Пламя» — это информсеть на случай катастрофы, — пояснил Эмден. — В случае катастрофы каждый, кто имеет доступ, обязан авторизоваться в нем. После этого, согласно кодам, определяется старший, и, воспользовавшись сетью, он может отдавать приказы и распоряжения. В этой сети имеются все данные по складам, людям и счетам в различных банках. Ваше Величество, давайте после совета я вам все объясню. И попробуем авторизоваться.

— Разрешите? — почтительно спросил Кэмв-Лор и, дождавшись моего кивка, продолжил: — У меня энергоэлементов осталось на семь прыжков, предлагаю отправить поисковые группы на списанные корабли, пусть берут все, что только можно.

Я посмотрел на Эмдена.

— Разумно, — подтвердил он. — Нужно еще назначить коменданта крепости.

— И кого вы предлагаете? — спросил я.

— Заместителя командира террор-группы капитана Донара, — сказал Лемберг. — Молодой инициативный офицер.

— Хорошо, — согласился я. — Назначим его. Алекс Вал не против?

— Нет, Ваше Величество. — Алекс Вал коротко помотал головой. — Я только за, офицер он опытный.

— Кто организует поисковые группы? — Я посмотрел на собравшихся.

— Я, — поднял руку спейс-командор. — Мое предложение: в группы включим десантников и техников линкора.

— Принимается, — кивнул я. — Вроде на сегодня пока все решили?

— Есть еще одна маленькая проблема, — произнес Слай. — Какие распоряжения будут насчет Лейбы Бри?

— А это еще кто такой? — удивился я.

— Ваш придворный поэт, чтоб его Чернобог в нави кочергой гонял, — скривился Слай. — Это он вас пытался отравить, его ребята Алекса Вала взяли. Мы его допросили, но ничего важного он не знает. Ему приказал Алкос Махро, и он выполнил приказ, за это Махро обещал выпустить сборник его стихов и роман. — Слай чуть было не сплюнул, но вовремя вспомнил, где он находится.

— И что мне с ним делать? — спросил я.

— По законам империи, — ответил Лемберг, — его ждала бы смертная казнь через посажение на кол…

— И?

— Так как вы императрица — решать вам.

— Поступим по закону, — немного подумав, сказал я. — Не будем нарушать незыблемые традиции.

— Он имеет право на помилование, — просветил меня Лемберг. — После оглашения приговора в течение десяти суток.

— Помилованием занимаюсь я? — Я дождался утверждающего кивка. — Помилования не будет, можете сажать.

— У меня еще есть просьба. — Спейс-командор обвел всех взглядом. — Я хотел бы сделать пару прыжков к местам боев…

— Вы понимаете, что это огромный риск?! — прервал его шеф службы безопасности. — Этот линкор — единственное, что у нас осталось от ВКС.

— Понимаю. — Кэмв-Лор посмотрел на меня. — Может, кого еще найдем, все-таки имперские корабли обладают большим запасом живучести.

— Все в руках богов, — произнес Лемберг, заметив мой взгляд. — Я за.

— Я тоже за, — поддержал Эмден. — Хоть и очень рисково.

Я обхватил голову руками. И что делать? Если отправить линкор, он может не вернуться. А если он кого-нибудь еще спасет? Опять решать мне, и вся ответственность тоже на мне.

— Хорошо. — Я внимательно посмотрел на спейс-командора. — Отправляйтесь. И будьте очень осторожны. Не вздумайте погибнуть.

— Разрешите отбытие через два часа? — спросил Кэмв-Лор.

— Отправляйтесь, доклады каждый час, — приказал я. — Если что, сразу назад, никакого геройства. Срок — четыре дня, и не больше четырех прыжков…

Вернувшись в свою комнату, я сразу подошел к терминалу и набрал адрес «Черного Пламени», который мне дал Эмден.

На скрине высветился герб Империи и появилась надпись «С данного терминала вход невозможен». И что теперь делать? Жалко, что в крепости БИУС не такой, как на линкоре… Немного подумав, вытащил коммуникатор и, вызвав Эмдена, показал ему надпись.

— Ну да, — слегка улыбнулся Эмден. — Данные терминалы для этого не предназначены, нужно идти к главному.

— Тогда пошли. Давно пора узнать, что и кто у нас есть.

Зайдя на КП, Эмден приказал всем удалиться, а я сразу же уселся перед главным терминалом БИУСа и опять ввел адрес. На экране появился герб Империи, слегка зашуршав, справа от монитора выползла какая-то панель, и от нее поднялся шарик с линзой. Появилась надпись: «Авторизуйтесь, пожалуйста». Я посмотрел на Эмдена.

— Положите ладонь на тачконтроллер и посмотрите в этот глазок, — подсказал он.

Сделав, как он сказал, я почувствовал, как панель под моей ладонью слегка нагрелась и мне в глаз посветили мягким светом. Терминал слегка пискнул, и тач уполз назад. На экране мигала зеленая надпись «Доступ разрешен», затем она погасла и зажглась новая «Статус подтвержден, допуск 1А».

— Это императорский допуск, — шепотом подсказал Эмден.

На экране высветилось огромное меню со множеством пунктов. Электронный голос из боковых динамиков произнес.

— Приветствую вас в системе «Черного Пламени». Ваши полномочия активированы.

— Кто уже авторизовался?

На экране появился список из десятка имен с должностями. Эмден нажал какую-то клавишу, и из щели под монитором вылезла распечатка этого списка. Потом шепотом сказал, чтобы я затребовала информацию по хранилищам.

— Мне нужны координаты стратегических хранилищ.

Опять появился список с координатами и данными по нескольким хранилищам. Советник опять отправил их на печать. Так и пошло. Я задавал вопросы, которые подсказывал Эмден, появлялась информация, ее распечатывали и складывали в папку. Наконец все закончилось, и я, с помощью Эмдена настроив переадресацию сообщений на свой коммуникатор, отключился от сети.

— Все, — облегченно проговорил мой помощник. — Теперь все это проанализируем и будем думать, что делать дальше.