Судьба, возможно, ты ошиблась

Глава 5

Часа через два мы уже стояли в моей спальне. Я огляделась по сторонам. Ух, ты! Как же я соскучилась, как будто год здесь не была. Комната, которую я раньше воспринимала как музей, мне сейчас показалась самой родной.

На самом деле, почему я не обратила на это внимание? Не знаю даже… Ведь это первое жилье, которое принадлежит лично мне. Это не Детский Дом, не общежитие и не съемная квартира. Пусть даже и хозяйка у меня была не женщина, а просто чудо, флигелек все равно принадлежал ей, я была в нем только гостьей.

А это мое, лично мое жилье! И хоть я еще многого во дворце не видела и не знаю, все равно, — это мой дом.

Пока я глазела по сторонам, Дин дернул шнурок вызова прислуги, и ровно через пять секунд в помещение ворвался тайфун.

— Госпожа! — подскочила ко мне моя личная горничная. — Куда же Вы подевались? С Вами ничего плохого не произошло? Мы переживали очень!

— Терри, здравствуй, — поприветствовала я неугомонную служанку. — Со мной все хорошо. Мне бы помыться и переодеться.

— Домашнее платье? — сама решила Терри, прекрасно осведомленная о моих предпочтениях, затем подхватила меня на костлявые ручки: — Я помогу Вам вымыться, — и рванула в туалетную комнату.

— Терри-и-и! — я уже просто хохотала. — Пусти, ты мне спину поцарапаешь своими пальчиками. Лучше уж я сама!

Кордэвидион понаблюдал за творящимся в спальне бедламом и направился к себе, чтобы тоже привести свое величество в порядок.

Как же приятно, когда тебя так встречают, ждут твоего появления и радуются! Настроение сразу же поднимается, и хочется просто улыбаться, когда видишь, что твое присутствие кому-то важно и нужно. Вот еще бы и свекровь моя так ко мне отнеслась…

Терри запихнула меня в умывальню и кинулась к стенному шкафу выбирать одежду для торжественного представления невестки родителям мужа.

— Терри! — окликнула я ее, — Позови Диэрину, пожалуйста, пусть поможет мне с волосами, — а затем закрыла дверь и тихонько продолжила: — Встретим противника во всеоружии.

Тревога не отпускала меня, пока я приводила себя в порядок. И чем дальше, тем больше я переживала, что не понравлюсь матери Дина. Отношение отца, конечно же, тоже важно, но мать всегда найдет нужные слова, чтобы настроить сына против невестки, если та ей не понравится.

Даже сама не заметила, как прибегла к помощи аутотренинга Нади Клюевой из одного довольно известного фильма. Тщательно вытираясь, бубню себе под нос: "Я — самая обаятельная и привлекательная. Я жутко нравлюсь мужчинам, а также свекрам и свекровям. Они просто без ума от меня. Все свекры и свекрови оборачиваются мне вслед и смотрят, а потом проходят, чтобы уже назад не вернуться".

Фух, что я мелю? Дин наверняка любит своих родителей и очень расстроится, если они перестанут нас навещать.

— Госпожа, — донеслось из спальни, — Диэрина пришла.

— Пусть подождет минутку в коридоре или гостиной, — крикнула я, натягивая на себя халат, — я сейчас выхожу.

А Терри, оказывается, еще та интриганка! Рассматриваю наряд, приготовленный горничной. Придраться вроде бы не к чему, камней никаких на платье нет, но выглядит оно…

Похоже, на сегодняшней встрече на высшем уровне мне предстоит быть Снегурочкой. Как обычно, до пят платье с длинным узким рукавом сшито из ткани трех оттенков голубого цвета и украшено вышивкой серебряной нитью, напоминающей морозный узор на окнах.

Колье на шее идеально подходит к наряду. Терри еще добавила к нему короткую цепочку из голубого металла с кулоном в виде листочка с колечком на конце. Этим колечком она соединила цепочку с колье, и получился единый ювелирный ансамбль.

На талию мне был надет серебряный пояс. Диэрина, очевидно, уточнила у Терри, какого цвета будет наряд, подготовила жемчужины голубого и белого цвета на прищепочках и уложила мне волосы так, что я онемела от восхищения, сама себя созерцая в зеркале.

— Спасибо, девочки, — выдохнула я, — мне очень нравится!

Девочки поклонились мне, и одна из них улыбнулась, а вторая, у которой улыбка не получилась, сказала:

— Госпожа, Вы — просто красавица!

Ее слова полностью подтвердил горячий взгляд моего супруга, как раз возникшего при полном параде в проеме двери.

— Ты готова?

— Готова, — тяжко вздохнула я.

— Нечего вздыхать, не землю копать идешь, а просто знакомиться. Терри, диадему дай, — когда сверкающая вещичка была доставлена, Дин сам надел ее мне на голову. — Ну, пойдем?

И вот мы уже стоим перед дверью одного из гостевых покоев, который выбрали для себя родители Кордэвидиона. Муж стукнул несколько раз по деревянной поверхности, предупреждая о нашем прибытии, сразу же открыл дверь и затолкал меня в помещение. Пожилая супружеская пара сидела рядком на диванчике и во все глаза смотрела на меня.

— Мам, пап, познакомьтесь, моя жена — Наталья, — потом повернулся ко мне лицом: — Наташа, представляю тебе своих родителей, — при этих словах женщина встала и помогла подняться мужу, который, тяжело опираясь на трость и на плечо маленькой полненькой женщины, замер у дивана. — Дивертон II и Дарита III.

И я почему-то перестала их бояться. Отец Дина был заметно ниже своего сына, а мама — почти такого же роста, как и я.

После церемонии знакомства мы с мужем разместились на стульях, а Дивертон и Дарита умостились опять на свой диванчик.

Беседа с самого начала не задалась, хотя несколько моментов вызвали улыбку, например, когда мама Дина рассказывала под недовольное бурчание величественного сынка, как последний обзывал всех женщин чертовыми бабами, в первую очередь имея ввиду свою законную супругу.

Потом женщина плавно перешла на разговор обо мне, начала интересоваться, где я жила, с кем. И у меня настроение беседовать испарилось. Говорить свекрови, что ее невестка — детдомовка, сирота без роду без племени, как-то не хотелось.

Поэтому просто сказала, что родственников у меня нет. Есть только хорошие друзья. Рассказала немного про Ленку, бабу Маняшку, Вандочку, не объясняя, что она — мой тренер. О фигурном катании тоже ничего не сказала. Как я уже успела заметить, нет его тут, даже катков нет. Может быть, зимой будут, кто его знает, еще какая тут зима? Рассказала, что есть друг, который мне много в жизни помог.

А потом обратила внимание, что моя свекровь внимательно присматривается ко мне и начинает мрачнеть. Чем это объяснить, я не знала, поэтому просто замолчала. Настроение матери Дина заметно испортилось, хоть она и пыталась этого не показывать.

Напряженный момент прервал стук в дверь, которая сразу же немного приоткрылась, и в образовавшийся проем протолкалась черепушка Кевина:

— Ваше величество, там Артур за своей дочкой приехал. Талия спрашивает, можно ли попрощаться с королевой?

— Дин? — взглянула я на мужа.

— Иди, конечно, — позволил супруг.

Я сползла со стула и стараясь не показать огромного облегчения от того, что беседа закончилась, вежливо поклонилась:

— Рада была познакомиться с Вами, — фальшивая улыбка осветила мое лицо.

— Мы тоже очень рады, девочка, — не менее фальшивая улыбка засверкала на лице пожилой дамы. — Прощайся со своей подружкой, мы потом поговорим, — обрадовала она меня на прощание. Стараясь не бежать, я покинула помещение.

Я закрыла за собой дверь снаружи и остановилась. Хорошего настроения как не бывало. Ума не приложу, что случилось, почему мать Дина расстроилась, когда разговаривала со мной? А она именно расстроилась, а не рассердилась.

И еще, она мне понравилась. Понравилась тем, как придерживала своего седовласого мужа, когда он поднимался при встрече, тем, как помогала ему сесть обратно, как смотрела на своего сына, но… не на меня.

— Кевин, найди мне, пожалуйста, Федерику. Я хочу поговорить с ней.

— Ваше величество, я не могу Вас оставить одну. Его величество… — Понятно все, — остановила я исполнительного слугу. — Пойдем ко мне.

Кевин проводил меня в мою спальню, где я дернула шнурок у кровати. Немедленно появившейся Терри повторила свою просьбу.

— И еще, Терри, пригласи ее в библиотеку, там сейчас никого нет, пусть подождет меня немного.

— Хорошо, госпожа, — кивнула черепушкой в чепчике горничная, — сейчас сделаю.

Когда мы с Кевином спустились в холл, с Талией мы попрощались быстро, так как Артур уже в нетерпении притопывал ногой по полу.

Мы обнялись, пожелали друг другу всех благ, и Артур повел оглядывающуюся девушку на улицу, где уже на подъездной дороге их ждала машина.

Настроение у меня вообще ниже плинтуса упало. В этом мире Талия — единственный человек, с которым я могу поговорить о доме. Хоть она и не видела почти ничего, но все-же там была и совсем недавно. Теперь она уедет, и оборвется последняя ниточка, связывающая меня с моим миром.

Мне стало больно, едва я подумала о том, что своим исчезновением огорчила стольких людей. А ведь еще есть Шурик! Я не могу не думать о нем. Он каким-то образом почувствовал, что я почти погибла от смертельного заклинания, потому и слетел с катушек, как сказал рыжий.

Что с ним будет, если он узнает, что я пропала? Он снова решит, что не справился и подвел близкого человека?

Расспросы свекрови всколыхнули глубоко спрятанные переживания о доме, о друзьях. Дин все время сердится, едва услышит слово "дом", поэтому мне поговорить даже не с кем. Может быть, если бы я смогла попрощаться…

— Госпожа, — раздался позади певучий голосок, — я отнесла леди Федерику в библиотеку, нога у нее еще болит.

Ой, как стыдно, за своими душевными метаниями я даже забыла, что моя старшая фрейлина повредила ногу!

— Спасибо, Терри, попроси Гению, чтобы сделала нам чай из грозовника.

— Хорошо, — горничная исчезла, а мы с Кевином пошли по лестнице наверх. И вскоре я уже сидела перед взволнованной донельзя первой статс-дамой.

— Ваше величество, мы так переживали за Вас. С Вами ничего страшного не случилось?

— Случилось, Федерика, только уже дома, — откинувшись на спинку стула, ответила ей. — А до этого я в гостях у гномов была, в Торских горах. Федерика, если ты сейчас грохнешься в обморок, то ничего больше не узнаешь, — предупредила я ставшую белее снега первую даму.

— Как Вы попали к гномам? — едва взяв себя в руки, поинтересовалась она.

— Неправильный вопрос.

Федерика немного подумала, потом уже увереннее спросила:

— У Вас какие-то проблемы возникли?

— Именно так, — подтведила я. — Я совершенно не понравилась матери Дина. Как ты думаешь, в чем причина?

— Этого не может быть, — убежденно ответила фрейлина. — Дарита III — очень хороший человек, она была справедливой и умной королевой, пока болезнь не заставила короля Дивертона отречься от престола в пользу сына. К тому же, она давно уже упрашивала его величество жениться, говорила, что хочет успеть понянчить внуков. Она даже не против была, чтобы его величество женился на леди Кэнди. Она сама мне это говорила.

— Да-а… — задумчиво протянула я, — Значит, даже согласна была на Кэнди…

— Ваше величество, — твердо произнесла Федерика, и я удивленно вскинула на нее глаза. — Вы ошиблись.

— Не могла я ошибиться, у нее испортилось настроение, этого нельзя было не заметить.

— Здесь что-то другое, ваше величество, — настаивала Федерика. — Этого просто не может быть!

— Ну-ну, посмотрим, — только и сказала я, — спрашивай уже, Федерика, я же вижу, как ты на шею мне смотришь.

Лицо первой статс-дамы мгновенно окрасилось в ярко-красный цвет.

— Это его величество сделал? — прошептала, смущенно опустив глаза, девушка.

— А то кто же? Ты что-то знаешь об этом? — я легонько прикоснулась пальцем к метке.

— Вам лучше спросить об этом у леди Дариты.

Вот, значит, как. Спросить у той леди, которая только при моем виде сразу же приходит в дурное расположение духа.

Терри принесла нам чай и несколько воздушных печенюшек. Я оставила неудобную для первой дамы тему и начала рассказывать о том, как гостила у гномов. Мне бы тоже не хотелось, чтобы наши беседы стали достоянием гласности, поэтому я не стала настаивать, чтобы Федерика рассказала мне о том, чем Дарита III делилась с ней в приватных беседах.

Мы проговорили не менее получаса. Чай был выпит, печеньки съедены. Настроение у меня немного поднялось, я даже чуть-чуть успокоилась, чай из грозовника сделал свое дело. Теперь нужно Федерику отправить в ее покои. Выглянула за дверь, не наблюдается ли там кто? Там как раз наблюдался Мерид, он поворачивал к лестнице, ведущей на первый этаж.

— Мерид!

— Да, ваше величество.

— Ты нам нужен.

Первый советник резво повернулся и поспешил ко мне, а когда увидел, кому именно нужен, его смуглые щеки покрылись румянцем. Про даму я вообще молчу, она только имя услышала, так и вспыхнула вся.

— Мерид, отнеси, пожалуйста, леди Федерику в ее спальню, а вечером я буду ждать тебя в своей гостиной.

— Э-э-э… зачем? — мои собеседники ошеломленно переглянулись.

Я спокойно вышла за дверь и уже оттуда сказала:

— Чтобы выслушать твою просьбу получить от меня руку и сердце моей фрейлины, — захлопнула дверь и оставила пару падать в обморок без посторонних свидетелей. Сама же отправилась к себе. Я уже протянула руку, чтобы открыть дверь, как из-за едва приоткрытой двери соседней комнаты донеслось: — Нет!

Я быстренько оглянулась. Коридор был совершенно пустой. На цыпочках приблизилась к входу в спальню мужа.

— Кордэвидион, послушай меня, отправь ее в Грот Гр ез.

— Мама, я не буду этого делать.

— Сынок, она здесь чужая, неужели ты сам этого не видишь? Отправь ее в Грот, тебе же лучше будет, сам увидишь, — в ответ донеслось еле слышное ругательство. — И найди мага-стихийника.

— Это еще зачем? — прорычал Дин.

— Сын, ты меня удивляешь! Свои ошибки нужно исправлять, тебе не кажется?

— А, ты об этом…

Дальше я уже не слушала. Едва дыша, стараясь ступать как можно тише, я прокралась к себе в спальню, сбросила туфли, залезла с ногами на диван и замерла. Ошиблась, значит…

Не знаю, сколько я так просидела, может, пять минут, а может, полчаса, как открылась дверь, и в нее просунулась темноволосая голова.

— Наташ, ты куда подевалась, я тебя ищу везде? — мой муженек быстро прошел в комнату. — Почему тебя не охраняет никто? Я велел Кевину и Терри не спускать с тебя глаз. Где они?

— Чего меня охранять? Я что, сундук с золотом? Или дорогу в спальню отыскать не в состоянии, — осведомилась я.

— Что случилось? — внимательно взглянул Дин из-под враз нахмуренных бровей.

— А что могло случиться? — невозмутимо справляюсь. — Все в самом лучшем виде.

— Наталья, не ври мне!

— Дин, я просто устала и хотела побыть одна. Совсем одна, понимаешь?

— Я тебе мешаю? — по-своему понял мой ответ Дин. — Ты это хотела сказать?

— Не переворачивай с ног на голову, я только хотела сказать, что мне нужно было побыть в одиночестве.

Дин помолчал, потом посмотрел мне в глаза:

— Побыла? Или тебе еще нужно время?

— Побыла, — соглашаюсь я, — только отдохнуть все равно не помешает.

— Сейчас обед начнется, — напомнил его величество, — уже пора собираться.

— Я не хочу есть.

— Ты не заболела? Что с тобой происходит? — пристал как банный лист муж.

— Послушай, Дин, если я устала и просто хочу отдохнуть, это совсем не значит, что заболела. Иди обедай, я не держу тебя.

— Может, она была и права, — продолжая внимательно смотреть на меня, тихо произнес Дин, я едва расслышала эти слова. Но, к огромному сожалению, все-же расслышала.

Дин подошел к кровати и протянул руку к шнурку вызова прислуги, потом остановился.

— Малышка, могу я тебя попросить кое-что сделать?

— Смотря что, — осторожно отвечаю, мало ли что он запросить может!

— После того как отдохнешь, прогуляйся со мной.

— Куда?

— Я потом скажу. Мне помочь тебе раздеться или Терри позвать? — спрашивает супруг, уже протянув руку к шнурку, совершенно уверенный в том, что я выберу Терри.

— Помоги.

Сказать, что Дин удивился, это вообще ничего не сказать. Он так и застыл с вытянутой рукой вполоборота ко мне.

— Ты согласна?

— Да, согласна, — подтвердила я, а потом сделав паузу, продолжила, — Чтобы ты мне помог раздеться. Это все.

Дин отмер и сердито уставился на меня. А я что? Сам предложил, никто его за язык не тянул.

— Вот чертовка! — прорычал муж, угрожающе сверкая глазами

— Ага, я уже в курсе, что я — чертова баба.

— Прости, я виноват, но…

— Да, я и это знаю, ты был немного расстроен. Только вот что я тебе скажу, — я повернулась к сердитому мужчине обратной стороной медали, — помогай, раз напросился. — А когда мужские пальцы аккуратно начали сдвигать ползунок замка, продолжила: — У меня намного больше поводов было расстраиваться, тем не менее, я тебя не обзывала и территорию дворца не разрушала.

С каждым сантиметром сдвинутого замочка обнажалась моя спина, и вслед за пальцами медленно двигались горячие губы, ласково прикасаясь к моей обнажающейся коже.

— Ты вообще слышишь, что я говорю?

— М-м-м? — последовал ответ.

— Такими темпами я раздеваться буду до тех пор, пока уже и одеваться опять нужно будет.

— М-угу, — не отрываясь от моей спины, пытается общаться чрезвычайно увлеченный муж.

— Дин!

— Что? — выдохнул мужчина.

Дыхание его ускорилось. А вот так ему и надо! Сам сказал, что в следующий раз только я решать буду, когда… Так что зря он думает, что это как раз тот случай, и зря он неровно дышит и глазами сверкает. Пока я не пойму, чего они с мамочкой против меня удумали, пусть и не надеется на десерт. Хватит с него обеда, на который он уже наверняка опоздал.

— Ты платье сегодня снимешь, или мне так и стоять, полуодетой?

Дин застонал и потянулся к плечикам платья. Ткань медленно поползла вниз, широкие мужские ладони проследовали за тканью, поглаживая и лаская мое тело. По шее сзади снова заскользили губы, а дыхание за моей спиной стало хриплым.

— Детка, — оторвавшись от моей шеи, начал Дин, а его ладони крепко сжали мои плечи. — Может быть…

— Не может быть, я спать пошла, — и грациозно переступив через платье, голубыми волнами лежащее у моих ног, двинулась к кровати.

— Вот чертова баба! — раздался позади рык, — Спи давай!

Я начала оседать на пол, даже не дойдя до кровати, но успела ощутить, как меня подхватывают крепкие мужские руки.

***

Проснулась я отдохнувшая и несколько успокоившаяся. В уголке спальни на кресле сидела Терри, бдительно охраняя мой сон.

— Терри, привет, — потянулась я, зевая. — Долго я спала?

— Часа полтора, госпожа. Вы уже вставать будете? А то мне нужно его величество предупредить.

— О чем это?

— Ну, что Вы встали уже. Он сказал, что Вы пообещали с ним погулять.

— Да вроде как пообещала, — неуверенно говорю я. С чего это он удумал гулять со мной, спрашивается?

— Я принесла Вам перекусить, — горничная указала на сервированный столик и пошла к двери в коридор, а я прошлепала в умывальник.

Вскоре в халате и умытая сидела за столом и уплетала вкуснятину из мяса и каких-то малюсеньких грибов, политую необычайно вкусным соусом. Все-таки Гения — настоящая кудесница.

В открытую дверь заглянул Дин:

— Наташ, ты готова?

— Сейчас, одену что-нибудь и выйду, — отвечаю в ожидании, предложит помощь или нет. Не предложил. Наверное, раздевания с него хватило.

Быстренько оделась, обулась, причесалась. Я готова! Только к чему?

Четверть часа спустя мы уже медленно шли по дорожке между кустами низенького лабиринта. Я видела, что Дин несколько раз порывался мне что-то сказать, но разговор так и не начинал.

Прервала затянувшееся молчание я сама:

— Мы так и будем молчать?

Наверное, для величества это послужило неким сигналом, он резко остановился и повернулся ко мне:

— Наталья! — приподняв одним пальцем мне подбородок, чтобы я посмотрела ему в глаза, Кордэвидион вздохнул и, наконец, начал, — Ты мне доверяешь?

Я растерялась, такого вопроса совсем не ожидала. Немного подумала, проанализировала его поведение. В основном все его действия были направлены на то, чтобы защитить меня. А теперь, когда на мне его метка, я более чем уверена, что он не причинит мне вреда, по крайней мере, умышленно. Поэтому честноответила:

— Да, доверяю.

Дин шумно выдохнул, а потом сказал:

— Я хочу тебе кое-что показать. Только сначала выслушай меня, пожалуйста.

Я взяла Дина под руку, и мы снова медленно пошли по дорожке, огибая угол дворца.

— Моя мать родом из Северных Королевств, — начал свой рассказ Кордэвидион, — Там она выросла, там собиралась и замуж выходить. Жених у нее был, они уже несколько лет встречались, ожидая, когда замуж выйдет старшая сестра мамы, которой долго не удавалось устроить личную жизнь. Когда же, наконец, у нее все устроилось, наступил мамин черед выходить замуж. В это время в столицу Северных Королевств прибыл мой отец с дипломатической миссией. И встретил мою маму.

— Понятно, — тихо сказала я, — пришел, увидел, победил.

— Не победил, — не согласился с моим заключением муж, — Он украл ее.

— Вот как! Два сапога на одну ногу.

— Что это значит?

— Это значит, — со вздохом поясняю, — что сынок недалеко от папочки ушел.

— Это да, — едва заметная улыбка промелькнула на красивых мужских губах. — Я тоже тебя украл. Так вот, мама долго не могла смириться со своей Судьбой, несколько раз пыталась убежать. Очень сильно переживала. Отец ее не отпустил. Пока она не воспользовалась одним замечательным способом.

— Наташа, — мужчина сделал продолжительную паузу, мельком взглянув на меня. Моя мать — эмпат. И все, что ты вчера почувствовала, когда говорила о своем мире, она ощутила на себе. Мама предложила мне отвести тебя в то место, которое помогло ей попрощаться с прошлым и принять свое будущее. Девочка моя, ты же понимаешь, что я тебя не отпущу? Согласна ли ты сходить в Грот Гр ез, чтобы встретиться со своей прошлой жизнью и отпустить ее?

— А это возможно?

— Возможно, — проговорил Дин, открывая неприметную дверь на торце здания, — Пойдем со мной.

Мы спустились по крутым ступенькам длинной лестницы и вышли на небольшую площадку. Возле нее было нечто вроде лифта с факелами на стенках. Муж один из них поджег.

На этом лифте при помощи скрипучего механизма мы еще спускались вниз довольно долго.

Когда лифт остановился, я просто ахнула. Здесь была река! Самая настоящая подземная речка, через которую перекинут узенький металлический мостик, упирающийся в широкие ступени, над которыми голубыми и желтыми искорками сверкал вход в подземный грот. И вот мы уже стоим у входа.

— Если ты не хочешь, чтобы я видел, что ты будешь делать, то я отойду.

— Да, я хочу побыть там одна.

— Людей ты видеть не сможешь, все остальное магия Грота превратит в гр езу. Закрой глаза и представь в точности, что ты хочешь видеть, слышать, ощущать, делать. Все, что ты загадаешь, сбудется. Но у тебя есть приблизительно десять минут. После этого гр еза рассеется.

Я в пещере, и мне не страшно. Я доверяю Дину и рада, что свекровь оказалась не такой, как я думала. Оглянулась. Дин отвернулся и ступил на мостик, а я закрыла глаза и сосредоточилась.

Когда зазвучала музыка Камиля Сен-Санса, глаза мои распахнулись, и я пораженно застыла на месте. И я — уже не я, а красавица-лебедь. На мне белое сверкающее платье и корона из лебединого пуха.

А потом она началась, моя произвольная программа, моя олимпийская лебединая песня. И я ее откатала по максимуму, на все шесть баллов.

Кордэвидион честно собирался отойти в сторону и не подглядывать за женой. Он даже мостик через речку перешел и уже направился к лифту, когда зазвучала музыка.

Мужчина был уверен, что она загадает свой дом, чтобы еще раз увидеть и прикоснуться к знакомым вещам и предметам обстановки, или любимое место, парк, например, где она подбрасывала малиновые листья и бегала, как ребенок.

Но музыка… И Дин вернулся назад к Гроту, с целью взглянуть хоть одним глазком, что будет делать его жена. А потом так и застыл на месте. Такого он не ожидал!

Полутемная, освещаемая только крохотными магическими огоньками пещера преобразилась в огромный зал с бело-голубым блестящим полом.

Прямо посередине зала стояла Наталья, одетая в сверкающе-белый наряд с короткой юбкой, казалось, собранной из легчайших отдельных кусочков ткани, и с белой короной из невесомого пуха на голове.

Едва она сдвинулась с места, Дин понял, почему пол белый: под ногами у Наташи был лед. На ногах тонкие полоски блеснули металлом. Она ступила шаг, потом — другой и заскользила.

А затем девушка медленно подняла руки, и началось волшебство. Его маленькая жена танцевала.

Что это был за танец! Она как будто парила надо льдом. Столько грации было в ее движениях, поворотах и вращениях. Она была одновременно как лед и пламя, временами — быстрая, порывистая, временами — плавная и беззащитная. То взлетала в воздух, то скользила почти у самого льда. То вращалась на льду, то в воздухе.

А потом у Дина чуть сердце не остановилось. Жена разогналась и, взлетев вверх, обернулась раз, другой, третий, четвертый и приземлилась, выбив заискрившиеся в лучах света крошки льда.

Грот магией создавал обстановку, загаданную тем, кто в него входил, причем все было на самом деле. И если бы сейчас жена упала, то она наверняка сломала бы себе что-нибудь, и это было бы совершенно по-настоящему.

Когда музыка начала затихать, Наташа опустилась на колени и проскользив так еще около метра, склонилась надо льдом и застыла.

Дин, стараясь ступать как можно тише, отошел от входа в Грот и направился к подъемнику. На душе у него было неспокойно.

"Мама-мама, — подумал Кордэвидион, — как жаль, что твой совет на этот раз не сработает".

Где в нашем мире можно найти равноценное действо тому, что он сейчас видел? У него перед глазами стояла последняя минута танца ее величества королевы Тарлии, ее сверкающая корона, сверкающее платье и сверкающие капли слез на ее щеках.