Свадебное пари

Глава 18

Серена поспешила на улицу. На душе было легко и спокойна. Она была права, сказав Себастьяну, что с террором отчима покончено.

Она быстро дошла до угла и улыбнулась, увидев экипаж Блэкуотеров, стоявший в нескольких ярдах от нее. Дверь была открыта, и Себастьян ждал ее на тротуаре у подножки. Он выглядел настоящим женихом в камзоле темно-синего шелка, жилете из серебряной парчи и с жабо и манжетами из брюссельских кружев на шее и запястьях. Сверкающие волосы были схвачены на затылке серебряной заколкой. На туфлях поблескивали серебряные пряжки.

Он встретил ее зовущей улыбкой, усадил в экипаж и захлопнул дверь. Лошади тронули. Себастьян всмотрелся в ее лицо:

— Проблем не возникло?

— Никаких. Я говорила тебе, любовь моя, что вырвала у дракона зубы!

— Я не успокоюсь, пока ты не уйдешь из этой дьявольской дыры!

Серена пожала плечами.

— Как только Джонас сделает ход, я тоже сделаю свой. Так ты решил привести братьев и леди Блэкуотер?

— Они встретят нас у церкви. Перри приедет верхом, а Джаспер привезет Клариссу в коляске.

— Что они скажут?

Она старалась скрыть любопытство, забившись в темный угол, но на самом деле немного волновалась. Перегрин ее недолюбливает. С графом она не знакома, но полагала, что, знай он ее историю, наверняка не одобрил бы их союза. А ведь она не раз ощущала крепость уз, связывавших братьев. И не ей пытаться разрушить эти узы.

Себастьян слегка улыбнулся.

Перегрин, не веря своим ушам, выслушал вполне подходящий план, по которому связь брата с Сереной может превратиться в брак по любви, удовлетворяющий условиям завещания виконта. Перри даже рассмеялся, когда до него полностью дошел смысл этой идеи.

— Если уверен, что это сделает тебя счастливым, — произнес он, наконец, — тогда и я рад за вас обоих.

Джаспер был немного более сдержан, когда, хмурясь, выслушивал объяснения брата.

— Когда-то леди Серена принесла тебе много бед. Ты не забыл?

Перри заметил, что у нее были на то свои причины, причем вполне веские. Но все осталось в прошлом. Джаспер дал свое благословение и пообещал, что вместе с Клариссой приедет на свадьбу.

— Они пожелали нам обоим счастья, — сообщил Себастьян с безмятежной улыбкой. Серена, кажется, была не слишком убеждена, но ничего не ответила. Она сама все поймет, когда увидит графа.

Поездка в Найтсбридж прошла без происшествий. После страстной ночи оба нуждались в покое. Настало время посидеть в задумчивом молчании, улыбнуться друг другу, подержаться за руки, иногда обронить ничего не значащее замечание. Неужели их брак будет таким же? Безмятежная дружелюбная близость.

Серена, улыбаясь про себя, подумала, что это спокойствие должно непременно прерываться взрывами страсти.

Себастьян думал о том же. Трудно сказать, какую грань личности Серены он находит более волнующей. Она была восхитительно страстной в любви и гневе, и в следующую же минуту становилась спокойной и благоразумной, как философ. Он обожал ее за преданность, неравнодушие, даже если это раздражало его, когда она вмешивалась в заранее обдуманные планы. Если бы не ее упрямство, они к этому времени уже поженились бы и ехали бы в Венецию, бедные, хотя он надеялся, что это временно, но счастливые и влюбленные. Вместо этого она по-прежнему шла по канату, а он стоял в стороне беспомощным наблюдателем, пока Серена помогала своей подопечной избежать жадных лап отчима.

— О чем ты думаешь?

Он открыл глаза и уклончиво пробормотал:

— О всяком… но больше всего о тебе.

— Не расскажешь?

Он покачал головой:

— О нет, зазнаешься.

Серена рассмеялась и выглянула в окно.

— Мы проехали Найтсбриджскую заставу, так что уже скоро.

Они остановились у маленького коттеджа и вошли в дом, где миссис Грин приветствовала их с радостным удивлением.

— Мистер Салливан! Вы не сообщили, что приедете! Я ничего не приготовила, но во дворе бегает курица, которая так и просится в кастрюлю. Сейчас все будет готово!

— Сначала, миссис Грин, мы должны поговорить с викарием. Где его найти?

— Ну… сейчас он должен быть дома, — растерянно пробормотала хозяйка. — Это около церкви. Какое-то особенное дело?

Она с любопытством на них уставилась.

— Да, миссис Грин, у нас свадьба, — сообщил Себастьян, не скрывая восторга. — И курица пригодится для свадебного пира. Вы сможете приготовить обед на пятерых, мистрис Грин?

— О Господи, какая радость! — Она восторженно захлопала в ладоши. — Как я люблю свадьбы! И для обеда потребуется больше, чем одна курица, так что придется попросить молодую Джен помочь мне. Мэм, вы наверняка захотите освежиться, перед тем как идти в церковь. Идемте наверх, и я принесу горячей воды и своего вина из бузины, чтобы успокоить нервы.

Серена с улыбкой поблагодарила ее. Нервы ее ничуть не нуждались в успокоении, но она послушно последовала за хозяйкой наверх, где все выглядело таким же чистым и уютным и пахло смесью сухих цветов и лаванды, положенной между простынями.

Себастьян тем временем направился к церкви, шпиль которой возвышался над черепичными крышам коттеджей. Он нашел дом викария, и пожилая дама провела его в кабинет, где у камина дремал преподобный Саймон Бьюти.

— Викарий, к вам посетитель, — объявила она таким оглушительным голосом, что бедняга немедленно проснулся.

— О Боже! — воскликнул он, нашарив очки, сползшие с кончика носа.

— Что я могу сделать для вас, сэр? — спросил он, воззрившись на Себастьяна.

— Немедленно обвенчать меня, викарий.

Себастьян вручил ему специальное разрешение.

— Господь и все святые, — пробормотал преподобный, изучая бумагу. — Ну и ну… не много видел я таких в своем приходе!

Взгляд его неожиданно сделался проницательным:

— Могу я спросить, где дама?

— Готовится к свадьбе в доме миссис Грин. Заверяю вас, викарий, дама совершеннолетняя, более чем согласна на наш союз и с таким же нетерпением ждет венчания.

Викарий поднялся.

— Если все это так и есть, можно начинать. Вы привезли свидетелей?

— Мои братья скоро будут, преподобный отец.

— Хорошо… хорошо. Идите за невестой, пока я надену рясу. Увидимся в церкви.

Себастьян с поклоном удалился и поспешил в коттедж. Серена ждала его на крыльце, успев переодеться в платье из рыжевато-красного бархата, отделанное серебряным кружевом. Поверх был накинут отделанный мехом плащ из дорогого кремового бархата с высоким воротом собольего меха.

Черные распущенные волосы доходили до плеч. Сейчас она выглядела моложе, чем во время их рокового прощания три года назад, и во всяком случае, более счастливой.

Он поднял ее руку к губам:

— Викарий ждет, дорогая.

— В таком случае невежливо задерживаться.

Она взяла его под руку, и они вместе пошли к церкви.

Коляска Джаспера стояла у ворот. Сам он помогал жене спуститься. Граф выглядел особенно элегантным в темном шелковом камзоле, панталонах, полосатом жилете, с жабо мехельнских кружев, в котором сверкал бриллиант. Но следует искренне признать, что жена превзошла его. Платье Клариссы из изумрудно-зеленого дамаста, вышитое серебряной нитью, прекрасно оттеняло тициановские волосы, ниспадавшие из высоко сидевшего узла каскадами локонов, обрамлявших лицо. Бархатный дорожный плащ, отделанный серебристой лисой, был накинут поверх платья и открывал широкие фижмы. На ножках ловко сидели зеленые лайковые башмачки с алыми каблуками.

У Серены стало тепло на сердце. Похоже, граф Блэкуотер и его жена, независимо от того, одобряли брак или нет, были готовы отпраздновать событие. Об этом не в последнюю очередь говорили их дорогие наряды.

Джаспер выступил вперед, поклонился и поцеловал Серене руку.

— Леди Серена, какая честь, мэм!

— Милорд… — Она сделала реверанс. — Спасибо, что приехали.

Джаспер выпрямился, но на минуту задержал ее руку в своей, после чего с улыбкой сказал:

— Ни за что в мире не пропустил бы свадьбу моего младшего брата, леди Серена. Позвольте представить вас моей жене. — Он показал на Клариссу, которая выступила вперед:

— Леди Блэкуотер, леди Серена Кармайкл.

— О, довольно формальностей, — объявила графиня и поцеловала Серену в щеку. — Меня зовут Кларисса, и мы станем близкими друзьями, объединенными одним делом.

Ее зеленые глаза блеснули, и Серена невольно ответила улыбкой.

— Надеюсь, что так, Кларисса.

— Вижу, что опоздал! — раздался за их спинами жизнерадостный голос. — А я так хотел приехать раньше Джаспера!

Перегрин на сером мерине с подвязанным хвостом подъехал к воротам, оглядел всю компанию и одобрительно кивнул:

— Какие мы все красивые!

Он спрыгнул с лошади и отдал поводья груму Джаспера, который уже держал пару запряженных в коляску лошадей.

— Надеюсь, я вас не опозорю.

Он был одет в черный бархат и золотую парчу, а светлые, как у брата, волосы были связаны на затылке черной бархатной лентой.

— Будь уверен, братец, ты совершенно неотразим, — хмыкнул Джаспер.

Перегрин приветствовал невестку дружеским поцелуем, а Серене с поклоном поцеловал руку.

— Леди Серена, желаю вам и Себастьяну счастья.

Пожелание казалось искренним, да и взгляд был чистосердечным.

— Спасибо, сэр, — улыбнулась она.

— О, скоро нам будет не до формальностей, — жизнерадостно объявил Перри. — Я поцелую вас как свою невестку, когда дело будет сделано.

— Тогда предлагаю поскорее с ним покончить.

Джаспер кивнул в сторону церковной двери и предложил руку жене.

Викарий стоял перед алтарем с молитвенником в руке. Маленькая процессия двинулась по проходу и выстроилась полукругом перед алтарем, так что жених и невеста оказались в центре. Викарий начал церемонию. Серена на секунду вспомнила о кольце. Догадался ли Себастьян его захватить? Неудивительно, если в такой суете он обо всем забыл!

Ее так и подмывало спросить, но преподобный уже начал церемонию и оставалось только внимать его словам.

Слава Богу, долго волноваться ей не пришлось. В нужный момент Себастьян сунул руку во внутренний карман жилета из серебряной парчи и вынул кусочек кружева, в который было завернуто кольцо с жемчугом и аметистами. Серена протянула руку, и он надел кольцо ей на палец. Оно оказалось словно для нее сделанным!

Серена втайне восхитилась изяществом кольца и взглянула на Себастьяна, тот вопросительно вскинул бровь и чуть приподнял уголки губ в улыбке. Она кивнула, он с удовлетворением расслабился и кивнул в ответ.

Викарий объявил их мужем и женой, они расписались в церковной книге, после чего Джаспер и Перегрин тоже поставили подписи в качестве свидетелей. Себастьян протянул викарию золотую гинею, и все вышли на церковный двор, навстречу ясному солнечному зимнему утру.

Себастьян остановился и повернулся к Серене, пожирая ее глазами.

— Итак, жена…

— Итак, муж, — улыбнулась Серена, — ты выглядишь очень довольным собой.

— Именно так и есть, — счастливо вздохнул Себастьян. — Наконец ты моя, Серена. Наконец-то ты принадлежишь мне.

На минуту ее взгляд омрачился, но она тут же тряхнула головой, поняв, что он имел в виду.

— А ты мой, — тихо прошептала она.

Он крепко обнял ее и стал целовать в глаза, кончик носа, губы. Молодые на время забыли об окружающих, не обращали внимания на любопытные взгляды из окон коттеджей. Серена чувствовала себя так, словно до этого момента в ее жизни не случалось ничего истинно важного.

Джаспер и Перегрин обменялись взглядами, и Перри незаметно кивнул. Джаспер ответил ему тем же. Очевидно, все в порядке.

Когда новобрачные наконец прервали поцелуй, Джаспер спросил:

— Итак, мы возвращаемся в город? Или найдем какую-нибудь гостиницу и устроим праздничный обед?

— Мы обо всем уже позаботились, — объявил Себастьян. — Наша хозяйка готовит кур.

— Хозяйка? — удивился Перегрин.

Себастьян загадочно усмехнулся:

— Все к лучшему, тем более что я предусмотрительно положил в коляску ящик лучшего бургундского Блэкуотеров, — добавил Джаспер. — Мой грум стережет его в гостинице, насколько мне известно.

— В таком случае идем.

Свадебный обед оправдал все ожидания Серены. Еда оказалась простой, но обильной и хорошо приготовленной, вино лилось рекой, компания была веселой и дружелюбной. Уже через час Серена чувствовала себя членом семьи. Себастьян был прав: они с Клариссой — родственные души.

— Давай останемся здесь на ночь, — прошептал Себастьян, когда гости разъехались. — Тебе больше нет нужды туда возвращаться, ни сейчас, ни в любой день в будущем. Ты свободна!

Серена едва не поддалась соблазну. Как легко было отказаться от прежней жизни. Словно она никогда не существовала. Если она больше не появится на Пикеринг-плейс, все будет кончено.

Но она быстро пришла в себя. Только трус бежит, не выполнив взятой на себя миссии. Она никогда не простит себя, если покинет Абигайль в такую минуту.

— До отъезда у нас целый час, — вздохнула она.

— В таком случае не будем терять времени, жена моя, — бодрым голосом провозгласил Себастьян. — Теперь уже на вполне законных основаниях.

— Ты понял, что делать? — процедил генерал Хейуорд, оглядывая стоявшего перед ним человека. Вышеуказанный индивид был настолько немногословен, что ограничился кивком и продолжил ковырять в зубах.

— Отнести письмо на Брутон-стрит, — буркнул он наконец, похлопав по внутреннему карману жилета.

— А что потом? — не унимался Хейуорд.

Парень пожал плечами.

— Если все будет как мы договорились и вы платите мне половину сейчас, а вторую после доставки, значит, все будет сделано как надо. Если что-то пойдет не так, мне какое дело?

Ноздри генерала раздулись: очевидно, он был готов вот-вот взорваться. Но опыт говорил, что не стоит давить на человека, который до сих пор ни разу его не подвел, несмотря на наглость и сводившее с ума немногословие. Правда, если не нравилась работа или он решал, что к нему относятся недостаточно уважительно, вполне мог повернуться и уйти.

— Если дадите обещанные деньги, я немедленно отправлюсь на ту улицу.

Парень сунул клинок в ножны на поясе.

Хейуорд открыл небольшой бумажник.

— Двадцать.

Собеседник коротко, презрительно рассмеялся.

— И это все? Не смешите меня. Пятьдесят.

Генерал дал ему две банкноты и подошел к письменному столу, отпер ящик, вытащил кошель с соверенами и, отсчитав десять золотых кружочков, пододвинул парню. Тот сгреб их и вдумчиво попробовал на зуб каждый, прежде чем ссыпать в карман жилета.

— Значит, я пошел.

— Ты дашь мне знать, когда доставишь письмо?

Вопрос не был удостоен ответа, и мужчина, не прощаясь, покинул библиотеку. Он как раз пересекал переднюю, когда из темного угла под лестницей материализовался Фланаган.

— Кухонная дверь, — бросил он, показывая на черный ход.

Посетитель бросил на него презрительный взгляд и продолжил путь к парадной двери. Он едва не столкнулся с входившей Сереной и, протиснувшись мимо, поспешил на улицу.

Серена, нахмурившись, посмотрела ему вслед. Что затевает отчим? Она знала в лицо безымянного посетителя. Обычно генерал использовал его, чтобы выколотить из неудачливого игрока карточный долг. Одного визита этого человека было достаточно, чтобы добиться цели.

Пожав плечами, она направилась к лестнице. Было уже начало шестого. Нужно переодеться к вечеру.

— Здравствуйте, леди Серена, — поклонился Фланаган. — Кухарка очень расстроена. Не поговорите с ней?

— Да, конечно. А в чем дело?

— Какая-то проблема с рыбой. Не настолько свежая, как следовало бы.

— О Боже! — поморщилась Серена. У кухарки был весьма взрывной темперамент, и, кроме того, она вечно волновалась по пустякам. — Я иду на кухню.

Похоже, идиллический день закончился.

Она коснулась безымянного пальца и улыбнулась, ощутив ободок кольца под перчаткой. Придется снять его до встречи с отчимом, но пока что воспоминания об этом дне так живы в памяти, что трудно прогнать улыбку с губ.

Она решила проблему, предложив кухарке приготовить кур в соусе из бузины, и была счастлива получить неохотный кивок, после чего поспешила наверх переодеваться к вечерней игре.