Свадебное пари

Глава 3

Серена и ее горничная пошли пешком. Когда они свернули на Беркли-сквер, от ограды сада наперерез шагнул Себастьян.

— Леди Серена. — Он низко поклонился. — Нельзя ли мне вас проводить?

— Как видите, у меня уже есть эскорт.

Она показала на горничную, идущую следом.

Себастьян прищурился.

— Тем не менее я с радостью вас провожу.

— Но мне это не доставит радости.

Несмотря на холодность тона, сердце ее снова бешено колотилось. Нужно держать его на расстоянии, поддерживать иллюзию равнодушия к нему. Ничего не изменилось. Кроме Себастьяна. Юношеская мягкость, доверчивый идеализм теперь исчезли, и Серена чувствовала, что от него уже так легко не отделаться. Серене не следовало бы встревожиться, но она почему-то разволновалась. Правда, сразу же взяла себя в руки.

Его лицо ожесточилось, но он сказал едва слышным шепотом:

— Бросьте, Серена, эти препирательства; вы не хуже меня знаете, что мы должны выяснить отношения. Невозможно жить на одном участке в четыре квадратные мили и никогда не сталкиваться друг с другом. Это нереально, и я не готов жить в постоянном ожидании новой встречи. При одной мысли о том, что мы снова должны соблюдать эти пустые светские условности, меня в дрожь бросает!

Он, разумеется, прав. Нужно прояснить ситуацию, чтобы потом встречаться как добрые знакомые.

— Вы все еще живете на Страттон-стрит? — так же тихо спросила она.

— Да.

— Я напишу вам, и мы встретимся и поговорим наедине, — пробормотала она и, присев, повысила голос: — В другой раз, сэр. Всего вам доброго!

— Мэм. — Себастьян поклонился ей вслед.

Горничная поспешила за Сереной.

Он долго смотрел им вслед. Как хорошо он помнит ее энергичную походку! Больше всего он любил в Серене пренебрежение женскими хитростями. Серена никогда не стремилась казаться хрупкой, деликатной и слабой, неспособной пройти более нескольких ярдов в атласных туфельках. Она не обращала внимания на тех, кто осуждал женщин, которые имели собственное мнение и не стеснялись его высказывать. Ее отец, чудаковатый шотландский граф, счел своим долгом дать единственному ребенку нетрадиционное воспитание, а его влияние на Серену всегда было весьма ощутимым. А вот ортодоксальные принципы матери вызывали у нее отторжение. Себастьян всегда любил их с Сереной остроумные дискуссии, частые споры, которые, как правило, заканчивались страстной схваткой на простынях.

При этих воспоминаниях его плоть отвердела. Напрасно: ведь все осталось в прошлом. Между ними больше ничего нет, кроме горечи этих воспоминаний. Они просто найдут способ сосуществовать как малознакомые люди. Но сейчас по какой-то причине он нуждался в ободряющем присутствии старшего брата, а также его саркастическом юморе.

Серена быстро вернулась на Пикеринг-плейс. Дворецкий открыл дверь, она переступила порог и привычно оглянулась, проверяя, готовы ли салоны к вечеру. Днем дом казался жилищем богатого джентльмена. Превращения начинались вечерами.

В столовой были сервированы столы, маленькая игорная комната на противоположной стороне вестибюля предназначалась для самых серьезных игр среди непримиримых соперников и была уже готова: крытый зеленым сукном стол был вычищен так, что ни крошка пыли, ни ниточка не могли помешать падению костей. Новая колода карт ожидала, пока ее откроют, в подсвечниках стояли ни разу не зажженные свечи, графины были наполнены спиртным.

Довольная Серена поспешила наверх. Большой салон еще только готовили к вечеру, но на первый взгляд все было в порядке. Она велела расставить побольше свеч и уже собралась идти в свою спальню в противоположном крыле дома, когда из библиотеки вышел отчим:

— Показалось, что я слышу твой голос, Серена. Зайди. У меня Бредфорд, хочет пожелать тебе всяческих благ.

Он добродушно потер руки, но в его голосе звучали раздраженные нотки, а глаза недобро блестели.

Серена ненавидела графа Бредфорда. Но у него закладная на этот дом: единственный способ, с помощью которого генерал смог устроиться с такой роскошью.

Предполагалось, что все расходы непременно окупятся и деньги по закладной будут выплачены не более чем за два года. Серена всегда считала подобный прогноз вполне реалистичным.

— Я только собиралась снять шляпку и ротонду, сэр, — отговорилась она, направившись к коридору.

— Сделаешь это позже. Бредфорд хочет тебя видеть.

Генерал сильно, до боли, сжал ее руку, но Серена немедленно вырвалась.

— Хорошо. Но я подумала, что могу более гостеприимно приветствовать его милость, если сниму уличную одежду.

Она протиснулась мимо отчима и вошла в библиотеку.

Граф Бредфорд был вдовцом — на вид лет около шестидесяти. Густая, львиная грива серебряных волос обрамляла лицо с характерными резкими чертами. Его странные, почти бесцветные глаза были абсолютно непроницаемы, не выдавая никаких эмоций. На лице обычно играл румянец, характерный для человека, пристрастного к бургундскому.

Серена прямо с порога присела.

— Добрый день, милорд.

— А, прелестная Серена. Подойдите поближе, дорогая. Позвольте взглянуть на вас. Я не видел вас с самого Брюсселя!

Серене, остро сознававшей, что отчим стоит за спиной, не оставалось ничего, кроме как пройти в библиотеку.

— Когда вы прибыли в Лондон, милорд?

— Неделю назад, но у меня были дела в деревне. Весьма скучные и утомительные. Надоедливые арендаторы… но не стоит забивать этим вашу милую головку!

Он поднял лорнет и стал изучать Серену с откровенно хозяйской ухмылкой, от которой ее едва не затрясло.

— И в самом деле ужасная скука, милорд, — бросила она, отходя в сторону, поближе к буфету. — Наполнить ваш бокал?

— Пожалуйста.

Он не сводил с нее взгляда, пока она наполняла бокал. Эти странно бесцветные глаза обладали свойством выводить ее из себя.

— А теперь, если вы не против, пойду сниму шляпку и ротонду.

Она проворно прошмыгнула мимо отчима, присела перед графом и выскользнула из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. И только оказавшись в вестибюле, не смогла сдержать дрожь. Она сама не понимала, чем ей так неприятен Бредфорд. Отчим пресмыкался перед ним, вел себя так, словно граф был его лучшим другом, и все-таки Серена знала, как он боится этого человека. Впрочем, неудивительно: Бредфорд обладает над генералом властью кредитора.

Она поспешила к себе, захлопнула дверь и повернула ключ в замке. Жест был автоматическим. Она давно усвоила неприятный урок: никогда не оставлять дверь незапертой под крышей дома отчима.

В камине будуара приветливо горел огонь. Сняв ротонду и шляпку, она уселась и протянула ножки в элегантных полусапожках к железной решетке.

Как странно, что Себастьян оказался в доме Абигайль в тот момент, когда Серена планировала примирение, как только окажется подальше от надзора отчима. Себастьян прав: невозможно жить на одном участке в несколько квадратных миль и не столкнуться друг с другом, даже если ее не пускают в гостиные, которые часто посещает Себастьян. Как глупо с ее стороны полагать, что этой встречи не произойдет! Она поверила, что может жить в Лондоне, держать банк фаро, строить собственные планы и напрочь забыть о страстной идиллии, случившейся три года назад…

Но конечно, это ей не удалось. Воспоминания жили в ней, стали частью ее души. Обрамляли каждую мысль о будущем, каждую надежду на то, какой должна стать ее жизнь. И она невольно сравнивала их с безнадежным унынием ее нынешнего существования.

Не находя себе места, она встала и стала мерить шагами комнату, от двери к окну и обратно. Да, ее существование жалкое, но ведь все может измениться. Скоро у нее будет достаточно своих денег, чтобы сбежать. Каждое утро она делала подсчеты вчерашних операций и брала немного, чтобы не возбуждать подозрений. Генерал, хоть и был безобразно жаден, охотно передоверял ей утомительную бухгалтерскую работу. Он ни за что не сознался бы, что она гораздо умнее и способнее его в подобных сложных делах, и громко рассуждал, что обязанность женщины — вести домашние счета. Серена с ним не спорила.

Но он украл у нее деньги матери, большую сумму, которая должна была перейти к Серене по достижении совершеннолетия. Все состояние таинственно исчезло. Сначала Серена винила доверчивость матери, неспособность видеть ни в ком дурное, но в глубине души знала, что леди Элинор смертельно боялась второго мужа. Она ни в чем ему не возражала, даже если это означало, что дочь останется нищей и в лапах генерала.

Серена остановилась. Не стоит растравлять себя горечью воспоминаний. А прогнать их можно, только если что-то делать.

Она надела шляпку и ротонду и спустилась вниз по черной лестнице, чтобы не встретиться с отчимом. Напольные часы в вестибюле пробили четыре раза. Дом откроется для посетителей еще через четыре часа.

Фланаган, дворецкий, которого генерал унаследовал от матери Серены, появился откуда-то из кухни. Вернее, материализовался, как всегда, когда Серена была рядом.

— Снова уходите, леди Серена? — спросил он с явным неодобрением.

— На Сент-Джеймс-плейс. Прогуляться.

— Одна, миледи?

— Да, Фланаган. Я не стану отходить далеко от дома. — Она льстиво улыбнулась. — Вы прямо как мать-наседка, Фланаган. И я ценю вас за это. Но поверьте, ваши опасения совершенно напрасны.

— Если вы так считаете, миледи… — Он придержал ей дверь. — А если генерал спросит?

— Скажите, что я отдыхаю у себя в комнате. И что у меня разболелась голова. Меня не будет с полчаса.

Она вышла и быстро направилась к Сент-Джеймс-стрит.

Себастьян прибыл в Блэкуотер-Хаус на Аппер-Брук-стрит, как раз когда брат шел по улице с противоположной стороны. Он задержался у крыльца, ожидая Джаспера.

— Себ! Вот так сюрприз! Я ожидал тебя! — помахал рукой Джаспер.

— Значит, ты ясновидящий, — объявил Себастьян ухмыляясь. — Если я не вовремя, приду позже.

Быстрый осмотр сказал Джасперу о настроении брата куда больше, чем тот думал. Джаспер вообще был человеком наблюдательным, и очень немногое ускользало от его взора. Возможно, близнецы очень удивились бы, узнай они, какие подробности их жизни известны брату.

Джаспер дружески хлопнул Себа по плечу:

— Ничуть! Я ничем не занят. И всегда рад тебя видеть, как ты знаешь. А где Перри?

— Как тебе известно, Джаспер, мы не приклеены друг к другу, — буркнул Себастьян, ожидая, пока брат откроет дверь своим ключом.

— А в детстве были, — возразил Джаспер, распахивая дверь. — Стоило только увидеть одного, как становилось ясно: второй где-то поблизости.

— Полагаю, что так, — смягчился Себастьян. Когда-то они с Перри действительно были неразлучны.

Себастьян оглядел вестибюль.

— А прекрасная Кларисса дома?

— Нет, увезла своего шалопая-братца за покупками. После Рождества он едет в Харроу, где, надеюсь, встанет на путь исправления.

Джаспер покачал головой, но сказал Себастьяну правду. Он знал, что тот очень любит Френсиса, младшего брата жены.

— А, Крофтон! — приветствовал Джаспер дворецкого. — Мы будем в библиотеке. Там есть кларет?

— На буфете, милорд.

— Кларет? Из погребов Блэкуотера?

Себастьян последовал за братом в скромно обставленную, но уютную библиотеку. Несмотря на появление в доме леди Блэкуотер, парадные комнаты использовались редко. Джаспер заявлял, что содержать их открытыми очень дорого, и Кларисса не спорила. Главный салон использовался для приема гостей, а они довольствовались библиотекой, маленькой столовой, гостиной Клариссы и смежными спальнями. Слуг тоже было ровно столько, сколько требуется. Конечно, когда будет получено наследство виконта Бредли, все изменится… если, конечно, братья умудрятся выполнить условия завещания старика.

На вопрос брата Джаспер с сожалением покачал головой.

— Последним, кто пополнял погреба, был наш дед. Но и этот кларет довольно сносный.

Он поднял графин к свету:

— Кто знает, если мы сможем угодить дядюшке Бредли, вероятно, погреба Блэкуотера увидят лучшие сорта вин.

Он налил кларет в бокалы и протянул один брату.

— Мне бы не хотелось считать, что это просто дружеский визит…

Он сел, скрестил ноги и вопросительно уставился на брата.

— И да, и нет, — тихо признался Себастьян. Пригубив вина, он одобрительно кивнул и уставился в выцветший ковер.

— Помнишь леди Серену Кармайкл?

Выражение лица Джаспера не изменилось, хотя внутренне он насторожился.

— Разумеется, — обронил он бесстрастно. — А в чем дело?

Себастьян поскреб подбородок.

— Возможно, ты не забыл, какие отношения были между нами.

— Да, и еще помню, что это плохо кончилось.

— Так вот, они с отчимом вернулись в город и держат игорное заведение на Пикеринг-плейс. Очень высокие ставки, совершенно другой класс по сравнению с предыдущим заведением на Чарлз-стрит.

Джаспер уставился на брата поверх краев бокала.

— Я слышал о новом игорном доме, но понятия не имел, что его владельцы — Хейуорд и его падчерица.

— Я и сам не знал, пока не оказался там.

— Полагаю, если бы знал, избегал бы это заведение как чумы.

— Именно, — вздохнул Себастьян, уставившись в огонь.

Джаспер снова наполнил бокал и немного выждал, прежде чем осторожно спросить:

— Что же случилось?

Себастьян тряхнул головой, словно пытаясь ее прояснить.

— Тогда ничего, но дьявол столкнул нас сегодня утром. И я понял, что мы не можем жить в городе, без того чтобы случайно не встретиться.

Джаспер безмятежно глотнул вина.

— Да, вижу, что ситуация достаточно неловкая.

— Слабо сказано! — взорвался Себастьян. — Стоило мне увидеть ее, как все вернулось!

Он рассеянно провел рукой по волосам, едва не сорвав черную бархатную ленту.

— Я вспомнил все. Каждую мелочь, все, что любил, все, что сводило меня с ума. И горечь, гнев… — Он покачал головой, словно пытаясь найти нужные слова, и продолжил: — Я думал, что забыл о ней. Да разве могло быть иначе, после того как она со мной обошлась? Но теперь… теперь… не знаю… Я больше не в силах снова пройти через это…

Он поднял голову и взглянул на брата, заметившего в его глазах ту же ледяную тоску, которую узрел и Перри.

— Ты прав, — согласился Джаспер, сознавая, что больше не может видеть страданий Себа. И трудно представить, что почувствует Перри, узнав обо всем. — Чем я могу помочь, Себ?

Себастьян вдруг улыбнулся:

— Только будь здесь, как был всегда. Я попытаюсь выяснить отношения с ней. Чтобы учтиво кивать при встрече. Я просто немного опасаюсь, что вновь могу поддаться ее чарам, только и всего.

— Хочешь, я поговорю с ней?

— Нет, — покачал головой Себастьян, — не стоит. Я сам должен сделать всю черновую работу. Ты часто помогал мне в прошлом, но я уже вырос, старший брат.

Джаспер усмехнулся:

— Не сомневаюсь, Себ. Но помни: мы с Перри всегда стоим у тебя за спиной. Иногда не стыдно попросить поддержки у родных.

— Мне понадобится стойкость, — вздохнул Себастьян.

Они услышали стук входной двери, и леди Блэкуотер почти сразу же появилась в библиотеке.

— О, Себ, я рада тебя видеть!

— Почему бы тебе не побыть с нами? — улыбнулся Джаспер. — А где парень?

— По пути в Грин-парк мы встретили мальчиков Лэнгстон и их наставника, так что он пошел с ними. Его приведут вечером.

Кларисса поцеловала деверя в щеку.

— Как ты, Себ? Перри не с тобой?

Себастьян с притворным раздражением покачал головой.

— Почему все предполагают, что мы идем по миру рука об руку?

— Потому что по большей части так оно и есть, — заявила Кларисса. — Оставить вас наедине?

— Нет, конечно, нет, — поспешно пробормотал Себастьян. — Я все равно собирался уходить.

— О, неужели это я тебя прогнала?

— Ни в коем случае, дорогая. — Он чмокнул ее в щеку. — Мне действительно пора. Спасибо за кларет, Джаспер… и за то, что выслушал.

— Всегда готов служить и тем и другим, малыш.

Джаспер проводил брата до двери и долго стоял в вестибюле, хмурясь и вздыхая.

Серена быстро подошла к ничем не примечательному дому на Сент-Джеймс-плейс и подняла медный молоток. Дверь немедленно открылась. Горничная присела перед Сереной.

— Ваша хозяйка дома?

— Не знаю, принимает ли она, мэм.

— Вот как…

Серена поколебалась. Если Маргарет развлекает одного их своих клиентов, то вряд ли потерпит чье-то вторжение. Даже лучшей подруга.

— Она одна?

— О да, миледи. Джентльмен ушел с полчаса назад.

— Тогда спросите, примет ли она меня. Я подожду здесь. Если она не сможет, я оставлю записку, — мягко предложила Серена.

Девушка снова присела и поспешила наверх. Серена стала изучать картину, которую до сих пор не видела. Дом Маргарет был ее собственностью, хотя оплаченной по большей части друзьями-джентльменами, но она никогда не соглашалась перейти на содержание ни к кому из них. Серена давно завидовала ей и была полна решимости в один прекрасный день приобрести собственный домик и развлекать там друзей. Вот только образ жизни Маргарет никак не подходил ей, хотя она и подумывала о том, чтобы избрать тот путь, по которому идет подруга.

— Мадам немедленно примет вас, миледи, — сообщила запыхавшаяся горничная.

— Спасибо, не трудитесь. Я сама найду дорогу.

Серена поднялась в красиво обставленную гостиную с окнами, выходившими на улицу.

Маргарет Стэндиш была молодой вдовой, чей короткий брак с престарелым торговцем сделал ее довольно обеспеченной. Но она, несмотря на это, зарабатывала деньги собственным телом, принимая многочисленных друзей-джентльменов в очаровательном домике и не гнушаясь подношениями благодарных клиентов.

— Моя дорогая, как я вам рада! — искренне воскликнула она при виде Серены, простирая руки в приветственном жесте. — Последний час я грустила, и мне срочно необходимо развлечься. Не могу сказать, как счастлива получить вашу записку, где сказано, что вы снова в Лондоне. Брюссель, надеюсь, остался в далеком прошлом?

Она расцеловала гостью и подвела к огню.

— Раздевайтесь, и я попрошу принести чаю.

— Спасибо, — кивнула Серена, снимая шляпу и ротонду, и положила их на стул. — Мы были так заняты, устраиваясь в доме, что у меня не было времени вас навестить.

— Но теперь все в порядке? Дом на Пикеринг-плейс? Я не ошиблась? Клара, чай, пожалуйста.

Она кивнула горничной, которая пришла, заслышав звонок.

— Мы начали всего неделю назад, но генерал, кажется, доволен, — многозначительно подчеркнула Серена.

Маргарет с участливым пониманием кивнула. Кому, как не ей, знать, что, если генерал несчастлив, окружающие страдают куда сильнее.

Серена пожала плечами, явно не желая говорить об отчиме.

— Почему вы грустите? На вас не похоже.

— О, мне пришлось отказаться от общества молодого лорда Питера, — пояснила Маргарет, поворачивая на запястье изящный бриллиантовый браслет. — Он вел себя слишком по-хозяйски. Но при этом был таким пылким… я буду по нему скучать.

Серена фыркнула. Маргарет была старше ее на несколько лет и, как ни странно, извлекала пользу из своей необычной внешности. Черты ее были резки и угловаты, орлиный нос слишком велик, подбородок остер. Бледная кожа была усыпана веснушками, волосы пылали морковным цветом, зато в этой женщине чувствовалось обаяние, дополняемое чарующим взглядом зеленых глаз, отвлекавших внимание от всех ее недостатков. Ее одежда всегда была сшита по последней моде, драгоценности могли бы сделать честь герцогине, низкий вырез открывал не слишком пышную грудь. Зато она была умна, остроумна, язык ее разил без промаха. Единственный человек, с кем Серена могла быть собой. Единственный человек, кому она могла довериться.

Если не считать Себастьяна.

Но Серена попыталась выбросить Себастьяна из головы и сосредоточиться на сложившейся ситуации. Горничная принесла чай, и Серена с рассеянной улыбкой приняла чашку.

Маргарет немедленно заметила эту рассеянность и, прищурив глаза, помешала чай изящной серебряной ложечкой.

— Итак, дорогая, это обычный светский визит или желание излить душу?

— И то, и другое, — откровенно призналась Серена. — Мне нужно тихое, спокойное место для рандеву.

— И что может быть лучше, чем мое маленькое любовное гнездышко? — Маргарет обвела рукой окружающую обстановку. — Какая-то новая связь? — В глазах ее сверкнуло любопытство. — Я думала, ты не интересуешься подобного рода романами.

Серена энергично потрясла головой.

— Не интересуюсь. Речь о другом. Я должна раз и навсегда выяснить отношения с Себастьяном.

Глаза Маргарет широко раскрылись.

— Вот как? Значит, он снова появился?

— В последнее время встречаешься с ним едва ли не на каждом шагу, — с некоторым раздражением бросила Серена. — Сначала он нагрянул на Пикеринг-плейс, а потом вдруг оказался у Саттонов, когда я пришла к ним сегодня утром.

— Саттоны?

Маргарет вскинула выщипанные брови.

— Я помню их по Брюсселю. Довольно порядочные люди. Но вряд ли Блэкуотерам подходит такое общество.

— Очевидно, он оказал Абигайль некую услугу, когда у нее случилась какая-то неприятность на улице. Себастьян — истинный рыцарь, как тебе известно.

Она почувствовала язвительные нотки в собственном голосе, и это дало ей некую защиту от чего-то неведомого ей самой.

Маргарет задумчиво рассматривала подругу:

— Значит, предполагается ваше примирение с Себастьяном?

— Нет, ни в коем случае. Вы же знаете, Маргарет, как обстоят дела с моим отчимом.

Подруга мрачно кивнула.

— Он опять взялся за свое?

— Не совсем, но думаю, что вместе с мерзким лордом Бредфордом замышляет что-то! — Серена заломила руки. — Но на этот раз у него ничего не выйдет!

Она говорила едва слышно, но Маргарет различала каждое слово.

— Если вам нужно убежище, найдете его здесь.

Она осторожно взяла руки Серены, остановив их беспорядочные движения.

— Знаю, Маргарет, и, поверьте, мысль об этом бесконечно меня утешает. Но мне не хотелось бы стеснять вас. И, думаю, я смогу справиться с генералом. Предупрежден — значит, вооружен.

— По крайней мере так говорят.

Маргарет снова села.

— Итак, когда вы хотите встретиться с достопочтенным Себастьяном? Только назовите день и время, и я немедленно покину дом.

— О, я не хотела бы выгонять вас, Маргарет. И в этом нет нужды. Минутный разговор — все, что необходимо. Надо же прояснить ситуацию. Мы можем встретиться внизу, в столовой.

— Слышать ничего не желаю! Вы примете его в полном комфорте и поговорите по душам.

Маргарет встала, подошла к секретеру и перелистала страницы ежедневника.

— В четверг меня не будет целый день. Четверг вам подойдет?

— Мне не нужен целый день, — запротестовала Серена. — Достаточно будет часа или даже получаса.

— В четверг меня не будет целый день, — твердо ответила Маргарет. — Эта получасовая встреча может быть назначена от одиннадцати утра до позднего вечера. Собственно говоря… я могу не вернуться даже к вечеру.

— Новое завоевание? — заинтригованно спросила Серена.

— Возможно. Посмотрим, как он покажет себя в четверг. У него есть маленький охотничий домик в Виндзор-террас, и поскольку он очень красив и очень богат, мне не терпится испытать его.

Серена рассмеялась, чувствуя, как впервые за несколько недель полегчало на сердце.

— Вы неисправимы, Маргарет! Хорошо, я напишу Себастьяну и предложу встретиться здесь в полдень четверга.

Изящные позолоченные часы на каминной доске пробили пять. Серена поднялась.

— Нужно идти. Мы обедаем в шесть, потому что двери дома открываются в восемь.

Она надела шляпку, поправила перед зеркалом, накинула ротонду и обняла подругу.

— Не знаю, как и благодарить вас, Маргарет!

— Вздор! — отмахнулась та. — Я бы во многом помогла вам, Серена, если бы вы только позволили.

Маргарет тоже обняла гостью, отступила и всмотрелась в ее лицо.

— Почему бы вам просто не собрать вещи и не уйти от него, дорогая?

— Еще не время, — таинственно улыбнулась Серена. — Сначала мне нужно разрушить один план.

— Вот как?

Маргарет снова подняла брови.

— Он запустил когти в невинную девушку с очень богатым папой. Мне нужно помешать генералу, а для этого я должна поминутно за ним наблюдать, чтобы вмешаться в нужный момент, иначе бедного ребенка ждет участь моей матери.

Маргарет ничего не сказала. Да и что тут говорить? Она слишком мало знала о жизни Серены и ее матери с генералом Хейуордом, до того как последняя, по словам Серены, умерла от горького отчаяния. Но того, что она знала, было достаточно, чтобы убедить ее в решимости Серены не дать еще кому-то пострадать от той же участи.

— Вам лучше знать, разумеется, — кивнула Маргарет и проводила Серену до крыльца. — Но не забывайте, в любой момент, когда понадобится, что у вас есть друг и убежище.

— Спасибо.

Фиолетовые глаза Серены на секунду наполнились слезами, пока она боролась с искушением забыть обо всем и броситься подруге на грудь. Но сейчас еще не время. Придется собраться с силами и выдержать еще немного.