Рядом стоят две машины с государственными флажками СШАи России. Около машин молча курили два шофера. Невдалеке совершали верховую прогулку двое мужчин. У одного из них на груди была приколота Золотая Звезда Героя Советского Союза.
— Господин генерал, — обратился к нему его собеседник.
— Не надо, Джеймс. Для вас я просто Александр Сергеевич. Разве в наших отношениях что-нибудь изменилось?
— Александр Сергеевич, до недавнего времени я тоже думал, что мы не только резиденты разведок, но и близкие друзья, но последние события заставили меня усомниться в вашей искренности.
— Что вы имеете в виду? — смущенно спросил российский резидент.
— Давайте не будем притворяться хотя бы друг перед другом и разводить бла-бла-бла. Мы же профессионалы.
— Джеймс, я, ей-богу, не понимаю, о чем вы говорите.
— Александр, кончай вешать лапшу на уши. Что это за хохма с фондом Гогенройтера? Какие-то гомики из России? Что за дела?
— Это ты меня спрашиваешь? Это я тебя хотел спросить! Мне звонят из Москвы и спрашивают, как же ты, сукин кот, фонд Гогенройтера просвистел?
— Аналогичная история со звонком из Лэнгли. Что будем делать?
— Я думаю, что таким деньгам все равно крыша нужна, — сказал Александр Сергеевич. — А чем мы с тобой не крыша? — показал он на свою грудь, украшенную орденами и медалями.
— Крыша? — удивился американец.
— Руководство. Нам нужно держаться вместе, в одиночку ни один из нас с проблемой не справится. Деньги, согласен, были ваши, но люди-то наши. Ну, ликвидируете вы их — денег ведь все равно не получите. По своим же демократическим законам. Было бы это у нас, мы бы их живо из денег вытряхнули.
— Да, кажется, мы, как всегда, обречены на искреннюю дружбу и сотрудничество.
Они ударили по рукам:
— Паритет?
— Паритет.
Шоферы продолжали курить как заводные, наблюдая, как к ним приближаются всадники. Подъехавшие спешились, отдали друг другу честь, сели в автомобили — и машины разъехались, оставив на месте стоянки две кучи окурков, которые тутже подмел седоусый уборщикв форме экологической службы.
После того как окурки были убраны, уборщик достал пульт управления, похожий на телевизионный, и выключил пейзаж с парком, на месте которого остался гореть неяркий красный фонарик с надписью «standby».