На стенах кабинета висели портреты сидящих за столом людей с фамилиями, известными всему миру: Толстой, Некрасов, Лермонтов, Пушкин, Шекспир, Диккенс, Хемингуэй, Достоевский.
Шло оперативное совещание, которое вел Начальник. Фамилии у него не было, вернее, их было столько, что упоминать их все не имело никакого смысла.
— А теперь товарищ Достоевский доложит нам о ходе операции по фонду Гугенройтера. Пожалуйста, Александр Сергеевич.
— В настоящее время владельцам фонда Кузнецову и Левину угрожает шантаж со стороны секретаря фонда Вилли Педерсена.
— Чем шантажирует? — заинтересованно спросил Толстой.
— Тем, что они ненастоящие гомики.
— А на самом деле? — спросил Начальник.
— Конечно, ненастоящие, — ответил Достоевский.
— Это серьезно, — задумался Начальник. — Какие предложения?
— Предлагаю задействовать для нейтрализации Педерсена уголовника по кличке Фаренгейт, личного врага Кузнецова и Левина, они его на бабки кинули. И на контору никто не подумает.
— Остроумно, — поддержал его предложение Начальник. — Но надо ребят выручать: укреплять легенду об их голубизне. Я знаю, что фонд Гугенройтера пытался внедрить в олимпийскую программу какие-то голубоватые виды спорта. Уточните в олимпийском комитете и пообещайте поддержку.
— Мужское синхронное плавание — это классно, — с неожиданным азартом сказал Хемингуэй.
— Но, думаю, тут перебарщивать не надо. А как же они на самом деле расслабляются? — поинтересовался Начальник у Достоевского. — Женщины у них есть?
— Нет, за ними в тридцать три глаза смотрят. Если они окажутся ненастоящими, они тут же потеряют право на наследство. А то и в тюрьму загремят за мошенничество.
— Это и нам полезно. Агент всегда должен быть на крючке, а то мотивация пропадает, но ребятам надо помочь. К следующему совещанию подготовьте предложения, как и где их свести с женщинами, чтобы не нарушить их статус. Но это все мелочи. А что вы предлагаете сделать с фондом Гугенройтера? Как его использовать? Куда направить эти фантастические суммы? Какова ваша стратегическая задача?
Достоевский замялся:
— Я думаю… может быть, на ликвидацию последствий наводнений, лесных пожаров, взрывов административных зданий…
— Короче, налатаниедыр? — саркастически подвел итог убогих предложений Начальник. — Нет, я думаю, вам надо работать в другом направлении. Попробуйте-ка убедить наших, пусть и бывших, соотечественников выкупить на эти деньги государственные долги России. Попробуйте что-нибудь из патриотического арсенала: родина, дескать, переживает трудные… ну и так далее. Только не пережмите, умоляю. Ато я вас знаю, у вас ни в чем меры нет. Тут вам и ваши связи за рубежом пригодятся, — с намеком сказал Начальник, глядя в упор на Достоевского. — На сегодня все. Все свободны. Авы, товарищ Чехов, останьтесь. Михаил Юрьевич, — сказал Начальник, когда все остальные участники совещания вышли, — хочу вас попросить подстраховать Достоевского. У него был несанкционированный контакт с полковником Джеймсом-старшим. Так что сами понимаете, они вдвоем такого могут наворотить… Гребите все, что попадется, всю грязь, всю подноготную, а для на —
чала спрячьте куда-нибудь этого Педерсена, пока его не ликвидировал Фаренгейт. Есть у меня ощущение, что он еще пригодится.