Свадьба под прицелом

Глава 15. Разборки на балконе

Мы появились в холле одновременно — со стороны балкона мы с Магистром, со стороны входа — вышеупомянутая троица. Виктор Андреевич при виде нас на секунду притормозил, что вполне объяснимо — ему ещё не доводилось видеть меня в полном блеске. К его чести следует добавить, что остановился он лишь на мгновение и тут же нахмурился, вероятно, разозлившись на себя за излишнюю впечатлительность. Я была с ним солидарна — повышенная эмоциональность профессионалу не к лицу.

— Доброе утро, Маргарита Николаевна, — сказал он, подойдя ближе и окинув взглядом мой «эскорт», который от начала вечеринки существенно разросся и сейчас включал и братьев-компаньонов, и много кого ещё. По приезду в больницу Кирилл с Денисом пытались сунуться ко мне с ухаживаниями, но я сразу предупредила, что не хочу сейчас ни с кем общаться, и намеренно уселась между Олегом и Машей, чтобы больше никто не совался. Но это пока не появилась Ольга…

— Утро добрым не бывает. А нынешнее так и вовсе таким не назовёшь, — сердито буркнула я в ответ, отчего Магистр осуждающе закатил глаза. — Здравствуйте, Виктор Андреевич. Полагаю, у вас ко мне разговор?

— Правильно полагаете, — Виктор снова бросил взгляд на нашу компанию и добавил: — Но я бы предпочёл поговорить наедине.

— Тогда пройдёмте на балкон. По странному стечению обстоятельств сегодня он стал моей резиденцией, и я к нему уже даже успела привыкнуть.

Мы вышли. Я уселась на «своё» место и жестом пригласила Виктора устраиваться напротив.

— Ничего хорошего вы мне, конечно, не сообщите, следовательно, что у нас ещё плохого?

— Плохое у нас, Маргарита Николаевна, то, что мои предупреждения никто не воспринял всерьёз, — язвительно отозвался он. — И вот результат. Водитель не справился с управлением. На первый взгляд ничего особенного, правда? Вот только не верю я в такие совпадения. Сначала жена погибает при странных обстоятельствах, а следом и муж попадает в аварию. Два несчастных случая подряд, и с кем?! Не с какими-то там никому неизвестными гражданами, и даже не с предпринимателями средней руки! А с богатейшими людьми города! Прямо классика!

Я пожала плечами — мол, всякое бывает.

— Нет, Маргарита Николаевна, не бывает, — ответил Виктор на мой жест, будто прочитав мысли. — Останки машины, конечно, отправили на экспертизу, посмотрим, что там. Но вот что занятно: Андрей Геннадьевич оставил автомобиль у входа, где доступ к нему имел практически каждый. Просто провокация какая-то! Неужели трудно распорядиться, чтобы отогнали? Есть же закрытая стоянка! — Виктор возмущённо махнул рукой, сорвался с места и навис надо мной. — В вашей семье вообще попадаются здравомыслящие люди? Или всем одинаково наплевать на свою жизнь?! Одна отправляется за город в сомнительной компании и погибает, другой бросает машину где попало и попадает в аварию, третья получает записку угрожающего содержания… И что? Да ничего! Всё нормально! Вроде как признание в любви получила! Вы почему не сообщили мне о записке?! Тоже торопитесь на тот свет?!

— Да как вы смеете на меня орать?! — возмутилась я, тоже подскочив со стула. Взоры всех присутствующих по ту сторону стеклянных дверей обратились в нашу сторону, и я с негодованием, но значительно тише, добавила: — Чего вы орёте, как рогоносец?!

— Что?.. — изумился Виктор.

— Ничего! Разорались тут, как ревнивый муж…

— Я не знаю, как орут ревнивые мужья — извините, никогда женат не был, — «обрадовал» Виктор, уменьшив, однако, громкость. Затем достал пачку и прикурил две сигареты, одну из которых сунул мне.

— Когда будете, постарайтесь не орать — это не украшает мужчину, — сказала я и послушно взяла предложенную порцию «отравы».

— А что, по-вашему, украшает мужчину? Безрассудная смелость? — осведомился он.

Я благоразумно промолчала. Вообще-то в моих глазах это привлекательная черта.

— Рита, вы меня извините за эту сцену, — помолчав, произнёс Виктор, — но это правда возмутительно. Вас не оказалось в машине по чистой случайности.

— Да ну? Раз не оказалось, значит, и не должно было.

— Серьёзно, когда мне позвонили и сказали, что машина Родионова разбилась… у меня просто всё перевернулось внутри. Никогда бы себе не простил, если бы и с вами что-то случилось.

«Да что там ты, братан! Тебе бы человечество этого не простило!» — мысленно съехидничал Магистр.

Виктор затушил сигарету и прямо посмотрел мне в глаза:

— Можно я буду говорить откровенно?

Я вопросительно изогнула бровь, а Маг самодовольно прищурился — он обожает слушать всякие признания.

— После нашего разговора я постоянно о вас думаю. Даже наводил справки, и чего только не услышал! Определения в диапазоне от «холодной бездушной стервы» до «чистой души и щедрого сердца». Можно спросить? Кто вы на самом деле?

Я неопределённо повела плечом — что-то меня сегодня пробило на невербальное общение…

— А в вашей личной жизни вообще полный бардак, — усмехнувшись, продолжил Виктор. — Таких небылиц наслушался… Теперь не знаю, что и думать. Давайте вы мне сами расскажите?

— Лучше я вам сказку расскажу. Короткую, — вздохнула я. — Был у меня любимый, способный на подвиг — дракона убить, хотя бы в самом себе, звезду с неба достать, жемчужину со дна моря… Но он умер.

В этом месте Магистр вторично закатил глаза и чуть ли не воздел лапы к небу: «Ну вот зачем ты это делаешь?! Зачем рассказывать новому воздыхателю о прежних?! Оно ему надо?!»

— Простите, не знал. Мои соболезнования, — как мне показалось, искренне огорчился Виктор, а я грустно усмехнулась.

— Не стоит, уважаемый Виктор Андреевич. Не стоит воспринимать мои слова буквально. В пределах социума он не умер, просто оказался не тем. Был рыцарем, а стал нуворишем. Точнее, может, и не стал ещё, но очень старается стать. Такая вот неприятность. — Нервное напряжение вдруг дало о себе знать, да так, что я одновременно засмеялась и заплакала.

— Но вы, вроде, и сами не бедны, — растерялся Виктор.

— Ничего-то вы не понимаете… — опечалилась я. И смахнув слёзы, добавила: — Как, впрочем, большинство мужчин. Что поделаешь — досадная ошибка эволюции, тупиковая ветвь…

— Это вы о чём?

— Скорее, о ком, — я вздохнула и вернулась на место. Виктор тоже сел на свой стул. — Уровень благосостояния тут вообще ни при чём. И давайте больше не касаться моего прошлого. Всё равно вы там ничегошеньки не поймёте. Вернёмся лучше к нашим криминальным проблемам. Значит, вы считаете, что на жизнь Андрея покушались?

— Факт пока не установлен, но я почти уверен. В свете гибели Анжелики Сергеевны авария выглядит весьма подозрительно, — Виктор легко сменил тему, а я порадовалась, что он перестал соваться в мою жизнь. — Давайте посмотрим, что мы имеем относительно этих двух, близких вам людей. В бизнесе у них есть партнёры — это раз; ваши тётя с дядей — люди весьма состоятельные, детей у них нет, зато имеется множество не столь обеспеченных родственников — это два. Так что мы вплотную подошли к главному вопросу: кому особенно выгодна их смерть?

— Мне, — спокойно сказала я.

— В смысле? — не понял Виктор.

— Во всех смыслах. Разве Пал Палыч ещё не сказал вам, что я теперь совладелец компании? А ещё, согласно завещанию являюсь единственной наследницей всего имущества Лики и Андрея. Правда, я сама узнала об этом совсем недавно, но это лишь моё утверждение, и в глазах правосудия наверняка не аргумент. Андрей, конечно, сможет засвидетельствовать, что он сообщил мне о наследстве лишь в минувшую пятницу, но он же не может поручиться, что Лика не рассказала мне об этом раньше? Например, по телефону. Короче, никаких доказательств у меня нет, а мотивов — сколько угодно. А посему выходит, что я — личность весьма подозрительная.

Для Виктора Андреевича это был явно неприятный поворот, и он надолго задумался. А очнувшись от размышлений, спросил:

— Но ведь вам тоже косвенно угрожали? Записка, полученная вами…

— Записка, полученная мною, не что иное, как признание в любви, как вы верно и проницательно заметили, — опять не удержалась я от сарказма. — Правда, лично ко мне не имеющее никакого отношения.

— Вы меня совсем запутали. Я вообще уже ничего не понимаю.

— Охотно объясню. Злополучную записку написала Ольга, наша домработница. Дабы я не стояла на пути к её счастью. Как оказалось, она давно влюблена в Андрея. Всё это она поведала мне на этом самом месте непосредственно перед вашим прибытием и, думаю, не откажется повторить свой рассказ вам. В общем, как выяснилось, никто мне не угрожал и, полагаю, по мнению следствия, я, имея достаточные мотивы, вполне могла организовать вышеупомянутые преступления. Если они, конечно, имели место.

Виктор долго и пристально смотрел мне в глаза, затем перевёл взгляд на Магистра и с досадой произнёс:

— Сомневаюсь я что-то в вашей причастности. Не верю я в это.

— И правильно делаете. Как человек. А вот как следователь вы не можете полагаться на личное впечатление — это непрофессионально. Так что не стесняйтесь, — я гостеприимно повела рукой, — подозревайте меня на общих основаниях. Со мною так много всего произошло за последнее время, что уже абсолютно всё равно, что будет дальше.

— Странная вы девушка, Рита. Знаете, может, я и не самый лучший профессионал, — нахмурился Виктор, — но мне часто доводилось полагаться на интуицию, и сейчас она подсказывает, что и вам грозит опасность.

— Да и чёрт с ней, — буркнула я.

Виктор помолчал, без стеснения разглядывая меня.

— Вы устали, это можно понять. Но сейчас точно не время для беспечности. Если вы сами не хотите подумать о своей безопасности, значит, это должен сделать я.

— Да ничего вы не должны, — поморщилась я. — Послушайте, Виктор Андреевич, занимайтесь своими делами, а я уж как-нибудь сама о себе позабочусь.

— В том-то и дело, что «как-нибудь». Один уже «как-нибудь» позаботился. В общем, хотите вы или нет, но мне придётся взять вас под охрану.

Краем глаза уловив довольную мину кота, я хмыкнула и скептически осведомилась:

— И как же вы собираетесь осуществить своё намерение? Посадите меня в КПЗ?

— Ну что вы, я сделаю проще. Я поживу у вас.

От такой наглости я сначала онемела, потом истерически захохотала, чем вызвала сильное недовольство Магистра и новый приступ интереса к нам со стороны задверья, а успокоившись, сочувственно произнесла:

— Понимаю. Жилищные проблемы? — сарказм мой на сегодня не исчерпался, так что ехидства в эту фразу было вложено по максимуму.

Но Виктор не обратил на него никакого внимания.

— Нет, — бесстрастно ответил он. — Ни жилищных, ни материальных, ни каких бы то ни было других личных проблем у меня нет. Зато есть профессиональные задачи: раскрыть уже совершённые преступления, а я уверен, они имели место, и предотвратить новое. А для этого я считаю целесообразным на некоторое время взять под охрану ваш дом. В принципе, можно выделить оперативников, но зачем отвлекать ребят, если я могу сделать это сам? Это даже интересно. Как опыт. Соглашайтесь.

— Да пожалуйста! Можете расселить у нас хоть весь личный состав МВД. Места-то навалом!

— Ну зачем так утрировать? Думаю, для вашей безопасности меня будет вполне достаточно.

— Полагаю, даже в избытке, — хмыкнула я. — Надеюсь, вы хотя бы не будете настаивать, чтобы для моей безопасности я предоставила вам место в своей спальне?

— Отчего же? Если потребуется, буду, — без тени смущения заявил он.

— Да вы сумасшедший! — догадалась я. — Не пойму только, как вас взяли на службу?

— Легко. Там все такие.

— Ааа… нечто подобное я и подозревала. Ну что ж, сами напросились, потом не жалуйтесь! На всякий случай предупреждаю: каждодневное общение с такой фурией, как я, значительно сокращает срок пребывания на этом свете, к тому же так калечит душу, что здорово ухудшает условия на том, — выпалив это, я соскочила со стула и метнулась к перилам балкона.

— Ничего, я справлюсь, — невозмутимо сообщил Виктор моей спине. — Пойдёмте, кажется, операция закончилась.

Я резко развернулась и молча, не глядя на этого наглеца, вылетела с балкона. Магистр удручённо мявкнул мне вслед — Виктор ему явно импонировал.