Свадьба под прицелом

Глава 4. Мужья приходят и уходят

Радость моя не осталась незамеченной.

— Неужели ты оценила мою преданность, и я наконец получу по заслугам, — размечтался приятель, открывая бутылку с шампанским.

— По заслугам ты уже получил. Внеплановый ремонт двух квартир — отличная награда. Самое время помолиться, чтобы паркет не вздыбился.

— Вот ты ехидна, — Сашка наполнил бокалы, протянул один мне. — Неудивительно, что от тебя мужики разбегаются.

— Ага, только что-то не разбегутся никак, устала уже метлой махать.

— Это ты про меня сейчас?

— Конечно про тебя, Сашенька. Ты ж один такой!

— Вредная ты.

Маг, который, естественно, был со мной, собрался возразить, что в микродозах очень даже полезная, но я его опередила. Нечего своей болтовнёй народ пугать. Одно дело я, и совсем другое — посторонние люди. Вот то себе мяукайте, как все.

— А никто вам полезностей и не обещал. Тут вообще скоро в тёзку окончательно превратишься, с такой-то жизнью.

— Ну а что, нормально, — засмеялся приятель, — метла есть, чёрный кот тоже, да и нечисти всякой вокруг полно. Остался сущий пустяк: «мастера» найти, — Сашка подлил себе и мне шампанского и с улыбкой приподнял бокал. — За тебя!

Этажом ниже происходило разное. Сначала было шумно, потом на время стихло — видно, родственники ушли на море. Затем вернулись, и в окно потянулись какие-то стрёмные ароматы. Пахло какой-то откровенной дрянью, то ли рыбой подпорченный, то ли ещё чем. Нашим жильцам такие запахи непривычны, то-то сейчас удивляются, от кого так несёт.

А потом начался полный «Садом». С беготнёй, битвами, криками родителей, за которыми неизбежно следовал плач детей. Надо полагать, Бронштейны уже всем семейством доносы строчат…

Несколько раз я порывалась спуститься — не из-за Бронштейнов, конечно, просто не выношу детский плач. Но была остановлена Сашкой. Он резонно говорил, что люди живут так постоянно, и бессмысленно лезть к ним со своим уставом. Всё равно никто ни к чему не прислушается и будет делать по-своему.

Расслабиться удалось лишь ближе к ночи, когда все, наверное, полегли спать, и воцарилась тишина.

Мы давно прикончили шампанское и перешли на другие напитки: я — на мартини, а Сашка — на коньяк. Мозг окончательно затуманился и освобождённый разум перескочил на новый виток сознания.

— Слушай, Саш, а давай квартирами поменяемся? Будешь этих противных Бронштейнов заливать. А? Здорово ж придумала? А то они мне своим вечным недовольством уже до смерти надоели! Не соседи, а всадники Апокалипсиса какие-то, как говорит моя Ланка.

— Ага, в точку сказала.

— Нет, ну серьёзно! Представляешь, они утверждают, что Магистр топает, как бегемот! Это мой-то кот, который с высоты второго этажа прыгает почти бесшумно! А шерсти от него в подъезде, будто там Кинг-Конга стригли. Наши фиалки источают до того «омерзительную вонь», что они всей семьёй задыхаются! Жасмин с лилиями — ничего, нормально заходят, а наши цветы — прям камень преткновения! Я уж не говорю о музыке, которая раздражает их в любое время суток.

— Да, тяжёлые граждане. Согласен.

— Правда согласен?! — обрадовалась я. — Меняемся?

— А, ты в этом смысле… Смерти моей хочешь, да? Они ж меня по судам затаскают. Или, того хуже, женят на своей дочурке. Б-р-р, жуть, — он засмеялся и залпом допил коньяк.

— Грубиян ты, Сашка! Народную мудрость помнишь: стерпится — слюбится?

— Не, столько даже мне не выпить. И потом, я все ещё не теряю надежды, — он выразительно посмотрел на меня.

— То есть, связываться с мирными Бронштейнами ты не хочешь, а схлестнуться со своим безбашенным другом — за любки?

— Разберёмся.

— Конечно, разберётесь, поубиваете друг друга, да и дело с концом, — я зевнула и перебралась на диван. — Нет, Санечка, даже не мечтай. Лучше расскажи что-нибудь, а я тут полежу немножко, ладно?

Маг бегом умостился рядом и тут же захрючил. Негромко играла музыка, горели свечи, а Сашка что-то говорил, вспоминая какие-то байки из жизни своей компании. Только я уже почти не слушала.

«Душевно-то как…» — подумала, умиротворённо глядя на огонь, и не заметила, как уснула.

— Наверное, я чудесный рассказчик, — насмешливо сказал он, когда я открыла глаза. Свечи почти догорели, коньяк был выпит, а еда съедена. Сегодня обошлось без дождя, за окном разливалась тёплая летняя ночь, и лунные блики плескались в недопитой бутылке мартини. Такой себе романтик… Жаль, не с тем человеком.

Я потянулась и погладила его по руке.

— Ну что ты, Саш, ты прекрасен. Просто так вымоталась что-то за последние дни. Ещё и напилась тут с тобой… Пойдём мы, пожалуй.

— Вот так всегда. Зашла в кои веки и проспала весь вечер, — проворчал он и следом неожиданно предложил: — А хочешь, оставайся у меня. Я здесь посплю. — Три комнаты в его квартире так и стояли пустыми с момента въезда. Обставить их ему было недосуг, и пользовался он лишь двумя — спальней и гостиной. — Вдруг тебе понравится спать в моей постели? — подмигнул он, но больше так, в шутку. — Полную безопасность гарантирую.

— Ну, в нашем доме, кажется, всем известно, кто отвечает за мою безопасность, — улыбнулась я, целуя Магистра в любимый чёрный нос. — А знаешь, мы, пожалуй, и правда останемся. Что-то совсем в оккупированный дом возвращаться не хочется. Только давай без оскорбительных намёков, хорошо?

— Отлично! Тогда ещё по бокалу и спать?

— Нет, сначала Магистра прогуляем, и домой бы кое-зачем заскочить.

Сгребаю со стола мандарины, бананы и едва начатую коробку конфет.

Дома, подсвечивая себе мобильником, тихо пробираюсь сперва на кухню, затем в ванную за зубной щёткой и прочей мелочёвкой. Ну охренеть! В собственном доме крадусь как вор какой-то…

Выхожу из ванной и нос к носу сталкиваюсь с самым младшим ребетёнком. Мальчишка смотрит на меня, но как-то не очень осмысленно, будто сквозь. Лунатик, что ли?.. А, нет, шепчет что-то. Наклоняюсь ниже. Вслушиваюсь в шёпот:

— Ты кто?.. Фея? — в голосе не то изумление, не то восторг, а скорее, наивная детская вера в чудеса… — Подарочки нам принесла?!

— Фея-фея, — шепчу в ответ, «Нафеяченная в хлам», — добавляю про себя. — Только т-с-с-с, все подарочки утром, а сейчас беги спать.

Ребёнок послушно разворачивается и топает в Ланкину комнату, а я неслышно выскальзываю за дверь.

Как же жалко… Нормальные ведь дети, хорошие… А что из них вырастет — даже думать не хочется…

***

На пороге спальни Сашка по-отечески приложился к моему лбу и в наказание за потоп пошёл убирать со стола, а мы с Магистром нахально завалились спать.

Под утро мне приснился холодный томатный сок в высоком запотевшем бокале. Я смотрела, как стекают по стеклу прозрачные капли, и силилась сглотнуть слюну, которая почему-то никак не глоталась. Видно, сказались обильно выпитые накануне напитки, и мой, не особо привыкший к возлияниям, организм терзал «сушняк».

Я открыла глаза, увидела сидящего в кресле Сашку, и пробормотав: «Как томатного сока хочется…», тут же провалилась обратно в сон. А проснувшись в очередной раз, обнаружила перед носом тот самый вожделенный бокал, о котором так опрометчиво грезила.

Ситуация была предурацкая. Довольный Сашка, наверняка сгонявший в магазин, ибо единственный в доме пакет апельсинового сока мы прикончили ещё вчера, протягивал мне жуткое пойло, а я не знала, как поделикатнее сказать ему, что кровь убитых томатов никогда меня не вдохновляла.

И чего я вдруг такую чушь спорола?.. Конечно, не О’Генриевские персики, но тоже нормальный заскок.

Обижать друга не хотелось.

Так и не найдя подходящих слов, я не придумала ничего лучше, как просто заплакать, уткнувшись в подушку.

— Рит, ты чего? — растерялся Сашка. — Сон плохой приснился?

В его голосе слышалась такая неподдельная забота, что я зарыдала ещё горше.

— Саш, я не-на-ви-жу томатный сок, я люблю а-на-на-со-вый…

— И всё?!

Сашка чертыхнулся, сказал, что жить с такой явной шизой — это, наверное, пипец, как непросто, и пошёл добывать сок нужного формата.

Плакала я, конечно, не только поэтому. Точнее, совсем не поэтому, а обо всём сразу. Наверное, надо иногда всю эту дрянь накопившуюся выплеснуть.

«Поеду к Лике, встречусь с друзьями, потом на Кипр, Ланку заберу… и всё, как говорит Магистр, снова станет хорошо…» — думала, всхлипывая и обнимая кота.

После слёз полегчало, и к моменту Сашкиного возвращения я уже сбегала с Магом на улицу, заправила кровать, сходила в душ и была почти в порядке.

Только одним соком не ограничилось. На кухне обнаружился целый арсенал напитков. Весь стол был завален бутылками и пакетами.

— Сань, ты совсем того? Зачем столько-то?

— Ну откуда ж простому смертному знать, чего Ваше величество возжелает, окончательно пробудившись, — усмехнулся он. — Решил предусмотреть варианты по максимуму.

— Вот это ты находчивый! — я уселась, раздумывая, чего бы мне, действительно, такого возжелать. Помимо напитков на столе было полным-полно всякой снеди. — Кстати, смертный, а что ты делал у меня в спальне? — спросила, рассматривая упаковки с салатами.

— Строго говоря, не у тебя, а у себя в спальне, — Сашка, особо не мудрствуя, водрузил на тост толстенный кусок колбасы, откусил добрую половину и, почти не жуя, проглотил. — Ничего не делал, просто сидел, на тебя смотрел.

— И как? Увидел что-то новое? Впечатлениями поделишься? — я наконец определилась с выбором и пододвинула к себе крабовый салат. Магистр его любит — вот с него и начнём.

— А надо?

— Да не особо, — пожала я плечами.

— Вот и я говорю… интересные вы, спящие красавицы, глаз не оторвать, а холодом за версту веет… — Сашка вздохнул и тут же, подмигнув, перешёл к излюбленной теме. — Слушай, а может, правда, поженимся? Я тебя отогрею. — С тех пор, как мы расстались с Димкой, подобные предложения, хоть и в шутливой форме, озвучивались уже не раз.

— Веселовский, у тебя навязчивая идея, что ли? Подумал бы хорошенько, прежде чем такое предлагать. А то загнёшься ещё в неволе. Или меня претензиями вконец замучаешь.

— Вот совсем ты меня не знаешь.

— О, зато за три года я отлично узнала твоего друга! Низкий тебе, конечно, поклон за такое эпичное знакомство, но больше мы, пожалуй, с этого поля ягод собирать не будем. Уж так твой товарищ расстарался, что теперь у меня точно аллергия на любые отношения. Как сказал бы Магистр, я скорее откушу себе хвост, чем ещё раз в них сунусь.

Сашка обиженно засопел и сосредоточился на еде.

Это я, конечно, палку перегнула. Саня от Димки очень даже отличается, он у нас вообще почти во всех смыслах герой положительный. Можно сказать — мечта любой барышни на выданье. Вот только дружба наша для меня гораздо дороже потенциального романа, и рисковать ею точно не стоит. Как говорит одна моя подруга, мужья приходят и уходят, а друзья остаются. А так-то, да, было бы неплохо, наверное… милые совместные завтраки, милые ужины… но я ж сто пудов всё испорчу.

Какое-то время ели молча, но долго молчать Веселовский патологически не умеет, поэтому не прошло и нескольких минут, как разговор возобновился.

— А ты, что, серьёзно ему свой бизнес оставила?

— Да не знаю я, Саш… но как-то же надо этот узел разрубить…

Я как раз подвинула свою тарелку Магистру, который восседал тут же, на столе — то, что стол чужой, моего кота, конечно, не смутило — и он, смачно похрустывая огурцами, доел мой салат, хлебнул сока и допил мой кофе, слямзив под это дело пару ломтиков сыра.

— Ничего себе! — изумился Сашка. — Он, что, реально у тебя всё-всё жрёт? Даже кофе?! А это будет? — приятель глянул на свой греческий салат и придвинул его коту.

— Не, из твоих рук — вряд ли. Такое доверие ещё заслужить надо.

Можно было и не пояснять, Маг так красноречиво на него посмотрел, что Сашка, кажется, и без всяких слов всё понял.

— Уникальный зверь! — восхитился он.

— Сам ты зверь. Магистр — сверхсущество, — я засмеялась и поднялась из-за стола. — Ладно, Саш, пора нам, спасибо тебе за всё. Я печеньки с собой умыкну? Приглядишь за моей «крепостью», ладно? А то, боюсь, бывшая родня камня на камне не оставит. И цветы наши опять на вас с Анюткой остаются, ничего?

— Да догадался уже, — он тоже поднялся.

Я подошла и чмокнула его в щеку.

— Спасибо тебе большое! Правда! Что б я без тебя делала! Только скажи Анюте, чтобы хоть изредка с ними разговаривала. Или сам заходи. А то они затоскуют.

— То, что я затоскую, никого, конечно, не волнует… — вздохнул Сашка. — Так и не скажешь, куда собралась?

— Сказала бы, да ты ведь по доброте душевной Димке разболтаешь. Не обижайся. Я позвоню.

***

Дома я сразу попала в когтистые лапы Эллы. Не стоило бы уделять здесь столько внимания этой особе, но её последующий монолог, пусть и извращённо, но повествует о некотором отрезке моей жизни, а заодно и даёт понять, что ещё обо мне думают бывшие родственники.

— Явилась наконец, — скривилась она, едва я переступила порог родной квартиры. — Не утомилась ещё где попало шляться?

От такого приёма я, признаться, слегка ошалела, но быстро взяла себя в руки и решила не заводиться. Аккуратно подвинула тётку с дороги и молча пошла по уже заваленному всяким хламьём коридору. Всюду валялись обёртки от конфет, раскиданная обувь, машинки вперемешку с деталями конструктора, какие-то камни, коряги и даже песок. В воздухе висел стойкий запах пригоревшей каши.

— Детей бы постыдилась! — понеслось мне вдогонку. — А то добренькая, смотрю, такая! Сладенького с барского плеча принесла!

А кстати, где они, дети? Никаких других звуков, помимо Эллиных воплей, я не услышала, и это наводило на мысль, что либо ещё спят, что было бы странно, учитывая, что их мать орёт на весь дом, либо ушли на море.

«На море», — решила я, утешаясь тем, что мальчишкам не придётся наблюдать эту безобразную сцену.

Спальня «порадовала» неубранной постелью и разбросанными вещами, часть из которых почему-то оказалась моими. Я выудила их из общей кучи и скрылась в гардеробной.

Через минуту Элла ворвалась следом.

— И правильно наш Стасик бросил тебя!

Я как раз стояла на верхней ступеньке приставной лесенки и от неожиданности уронила добытую с антресоли дорожную сумку. Жаль, не «родственнице» на голову.

Вообще-то мы с «их» Стасиком разошлись вполне мирно, по взаимному согласию. Но, видно, дамочке в её страстном желании наговорить ближнему гадостей было не до поисков истины.

— Представляю, каких бы ты ему рогов нарастила! Все видели, как ты заигрывала со всей его командой! За исключением моего тупого братца, конечно. Вот уж кто точно ничего, кроме тебя, не замечал!

Аха, прям у каждого своя «игра» была! Какой же бред… Хотя… мой первый муж и впрямь мало чем интересовался в жизни, но вовсе не я была тому причиной, а «Его величество» футбол.

— А этот ваш! «Друг» школьный! Это ж надо было до такого бесстыдства дойти, чтобы любовника прямо в собственном доме поселить!

О, и Олега приплела. Представляю, как сей факт широко обсуждался!

— И Стасик тоже хорош! Даже такого не замечать! Слава богу, хоть недолго мучился.

Можно подумать, речь не обо мне, а о какой-то неизлечимой болезни.

— Хватило все-таки ума понять, что ты за штучка!

Опровергать сказанное не имело смысла. Пусть думает, что хочет — так-то характер у меня и впрямь не сахар… Потому я спокойно складывала в сумку вещи, не обращая внимания на внешние помехи.

Элла ещё с полчаса стенала о загубленной Стасиковой жизни, что тоже ничуть не соответствовало действительности. Недавно он вполне удачно женился вновь, не помню уже, в который раз, и в настоящий момент успешно трудится в престижном европейском клубе. Не скажу, что мы часто общаемся, но изредка переписываемся, а иногда и созваниваемся. А вот чего вдруг Эллу так прорвало — любопытно. Может, тоже решила начать говорить всё, что думает?..

В заключение пламенной «обличительной» речи было заявлено, что аморальное поведение таких, как я, и привело к разгулу СПИДа в стране и всякой разной прочей дряни.

— Слушайте… — я посмотрела на неё с сожалением. — Раз уж так всё плохо, заканчивайте вы уже с этими визитами. Детей привозите, а сами… ну, правда, извините, не моё. Тошнит меня от общения с вами, — я против всякой логики расплылась в лучезарной улыбке и добавила: — Ключи оставите Александру, он по-прежнему проживает надо мной и по-прежнему числится в моих друзьях. Думаю, достаточный повод и его зачислить в любовники. Кстати, именно там я и ночевала сегодня. Это так, на всякий случай, вдруг сомнения остались, — после чего, не дожидаясь ответа временно онемевшей тётки, выскочила за дверь, подхватив по пути Магистра.