Свадьба под прицелом

Глава 38. Смерть вдогонку

Ночью меня мучили кошмары. То Виктор падал со скалы и разбивался насмерть. То я сама летела в пропасть. То Денис прыгал с крыши, а Сашка ловко отлавливал его за ногу, раскручивал над головой и как метатель молота забрасывал далеко в сад…

Незадачливый летяга ловко впечатывался в подвернувшуюся яблоню и принимался споро пожирать недозрелые плоды вместе с листьями. Неизвестно откуда появлялся садовник, накидывал прожорливому, как тля, Денису аркан на шею и пытался стащить его с недоеденного дерева.

Последний сюжет вносил в мой сон элементы сюра и малость забавлял, но общее впечатление всё равно было поганым.

Вернувшийся под утро с гулянки Магистр ворочался, ворчал и советовал мне начать пить валерьянку.

В итоге я не выспалась, к завтраку вышла хмурая и недовольная.

Виктор снова в полном одиночестве угрюмо сидел в столовой с чашкой кофе в руках и явно поджидал меня.

«Как-то стандартно развиваются события», — подумала я и молча уселась напротив.

Он некоторое время поразглядывал меня и, наконец, вздохнув, сказал:

— Рита, нам надо объясниться. Обстоятельства сложились так…

— Что мне следует бежать за адвокатом? — язвительно перебила я, наливая себе кофе. — Что же вы вчера не сказали, я б его и не отпускала.

— Да нет, — как от зубной боли поморщился Виктор. — Что касается меня, я по-прежнему не могу поверить в твою причастность…

— А надо? — деловито осведомилась я.

Он пропустил мой сарказм мимо ушей и продолжил:

— Скажем так, не все придерживаются такого же мнения. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнула я, уже перестав удивляться его манере обращаться ко мне то на «ты», то на «вы» и не отвечать на провокационные вопросы.

— Но самое ужасное, что я могу ошибаться…

— И это понимаю. Я вообще девушка смышлёная, — усмехнулась я, отлично зная, что самые важные вещи как раз и говорятся после «но». Значит, сильно он во мне всё-таки сомневается…

— И я не смогу заниматься этим делом, если мы… с тобой…

— Не утруждайтесь, я давно всё поняла. Мне не нужно, как недоумку, разжёвывать по сто раз, — разозлилась я.

Разговор был неприятен, и я обрадовалась, когда он прервался звонком на телефон Виктора. А зря! Уж такую простую вещь — что звонки нашему следователю, как правило, ничего хорошего не предвещают — могла бы уже уяснить!

— Сейчас буду, — выслушав невидимого собеседника, коротко сказал Виктор и пошёл на выход.

— Что-то случилось? — с тревогой спросила я.

Он дошёл до двери, остановился, затем вернулся, посмотрел на меня сверху вниз, вероятно прикидывая, говорить или нет, и сказал:

— Виолетта повесилась.

— Что?.. — задохнулась я, непроизвольно поднимаясь. — Почему?.. — по щекам сами собой побежали слёзы.

— Пока не знаю, возможно, не вынесла смерти любимого мужа. Тебе, наверное, трудно это понять, но такое случается, — не удержался он от камня в мой огород. — Ладно, мне надо ехать. Ты как, можешь остаться одна? Или кого-нибудь разбудить?

— Не надо никого будить, — сдавленно произнесла я и, пытаясь справиться со спазмами в горле, попросила: — Лучше возьми меня с собой…

— Хорошо, — неожиданно легко согласился Виктор, — жду в машине.

К особняку Виолетты мы подъехали в полном молчании. Каждый думал о своём, но, по сути, об одном и том же.

«Эгоистка чёртова! — ругала я себя. — Как же я могла за обманчивым внешним спокойствием не разглядеть, что она на грани?! Я же видела её истерику накануне! Правильно Азаров сказал… потому что моему пониманию недоступна подобная безусловная любовь… и сама я, чего доброго, ещё и порадовалась бы на месте девушки, что не пришлось проходить через унылый бракоразводный процесс… Ведь даже мысли не мелькнуло, что может таким закончиться! Можно ж было к нам её позвать пожить… или заехать ещё раз… да позвонить хотя бы!»

Войдя в дом, я сразу увидела Рагнеду. Чёрт! Вот только её тут не доставало… Не хватало ещё при таких обстоятельствах поцапаться!

Но «мама» вдруг повела себя совершенно противоположным образом.

— Доченька! — заголосила она, завидев меня, и монолитом двинулась навстречу, распахнув «материнские» объятия.

От такого неожиданного поворота у меня отвисла челюсть, и я даже не сопротивлялась, пока она елозила по моей спине своими лапищами, всхлипывая и приговаривая: «Какое горе-то…»

От неё невыносимо несло чесноком и какими-то приторными духами. От смеси этих жутких «благовоний» я уже готовилась хлопнуться в обморок, но тут «мама», к счастью, от меня отлепилась.

Она сделала пару шагов назад, дабы иметь возможность осмотреть меня всю, покачала головой и сочувственно произнесла:

— Худая-то какая… Совсем замучил тебя мой охламон…

Так как дар речи ко мне всё ещё не вернулся, я стояла и смотрела на неё, не зная, как и реагировать на новую линию поведения будущей родственницы. Разумеется, от веры в её добрые чувства ко мне я была сильно далека.

Помог мне выйти из затруднительного положения Виктор, сунувший под нос женщине служебное удостоверение.

— Как я понимаю, это вы обнаружили труп? — осведомился он.

— Совершенно верно, молодой человек, — убитым голосом, но с достоинством ответила та. — Бедняжку нашла я.

— Пожалуйста, пройдёмте, — пригласил Азаров. — Мне необходимо задать вам несколько вопросов.

Рагнеда Ивановна безропотно двинулась за следователем, я — на некотором расстоянии — за ними.

В её изложении обстоятельства безвременной кончины невестки выглядели следующим образом. Несчастная страшно тосковала по мужу. Настолько, что не пожелала остаться в родном городе, где всё о нём напоминало… Вдова выставила дом на торги, и, поскольку особняк был хорош во всех отношениях, продавался с обстановкой и в связи со срочностью практически за бесценок, покупатель быстро нашёлся. Сделка должна была состояться сразу после похорон.

Ко всему прочему, следом за мужем, буквально вчера, в Швейцарии внезапно скончался отец Виолетты. И ведь поехать нельзя — вот-вот мужа хоронить. Девочка, правда, особых чувств к отцу не питала, но всё же… В общем, страдала она ужасно и постоянно плакала, главным образом по мужу, конечно.

У свекрови, которая практически заменила мать рано потерявшей родительницу девочке, сердце рвалось на части, в связи с чем Рагнеда Ивановна постоянно звонила невестке и каждую свободную минуту старалась проводить с ней.

Вчера вечером, как и в предыдущие дни, она заехала поддержать безутешную вдову и с удивлением узнала, что прислуга получила расчёт. Виолетта осталась в огромном доме одна. Оно и понятно — дом продаётся, хозяйка уезжает, нужно скорее подыскивать новое место. Будь на месте Виолетты сама Рагнеда, она непременно задержала бы прислугу, не выплачивая ей жалованье до самого отъезда, но Виолеточка — «святая душа», в первую очередь всегда думала о других, поэтому отпустила работников по первому требованию.

Посетовав на недальновидное поведение невестки, Рагнеда Ивановна попыталась настоять на том, чтобы Виолетта временно переехала к ней. Но девушка наотрез отказалась покинуть своё жилище, мотивируя тем, что ей трудно расстаться с домом, где они с мужем провели столько счастливых дней. И так, мол, скоро придётся с ним прощаться…

Сама свекровь поселиться в доме умершего сына была не в состоянии, так как даже недолгое пребывание в нём настолько её расстраивало, что каждый визит неизменно оборачивался либо сердечным приступом, либо гипертоническим кризом.

Скорбящие женщины в который раз посмотрели семейные фото, выпили немножко за упокой души Кирюши и почившего папы, и ближе к ночи свекровь отбыла домой, заручившись обещанием вдовы немедленно позвонить или приехать, если той вдруг станет совсем невмоготу.

До дома Рагнеда Ивановна добралась еле живая. Как и предполагалось, от нервных перегрузок и выпитого вина у неё поднялось давление и разыгралась мигрень. Сначала она даже хотела вызвать неотложку, но потом приняла лекарство и уснула. Утром встала разбитая, но, невзирая на плохое самочувствие, первым делом позвонила невестке. Та не ответила ни по одному телефону. Свекровь испугалась, немедленно выехала сюда и обнаружила бедняжку…

Сейчас Рагнеда Ивановна страшно сокрушалась, что оставила девушку одну. Если бы она могла хоть на секунду предположить, что та, не выдержав горя, покончит с собой, то непременно осталась бы…

Виктор Андреевич выслушал рассказ Рагнеды, предупредил, что может побеспокоить её ещё и ушёл к своим.

О чём говорить с будущей свекровью, я понятия не имела, и не в силах придумать тему для разговора, молча сидела в углу дивана. К тому же я никак не могла решить, в самом деле она наконец прониклась или прикидывается? Конечно, я не забыла нашу первую встречу, во время которой женщина вовсе не выглядела удручённой. Но вдруг при известии о смерти сына у неё и впрямь рассудок помутился? А вот сейчас запоздало дошёл смысл происшедшего…

Будто подслушав мои мысли, Рагнеда Ивановна заговорила именно об этом.

— Риточка, — с тяжёлым вздохом начала она, — я крайне неуютно себя чувствую после нашего неудачного знакомства… Ты уж прости старуху. Узнав о смерти сына, я едва умом не тронулась. И чего греха таить, действительно обвиняла невестку… Ты же не знаешь всего. Мой сын, конечно, был большой оболтус, но, поверь, он очень любил жену. Даже против родного брата ради неё пошел… Всего не расскажешь, но те события стали для нашей семьи настоящим испытанием… И вот, как раз, когда она собралась развестись, с сыном случается такая трагедия… Что мне оставалось думать?.. Конечно, я решила, что он застрелился из-за того, что жена собирается его бросить… Мои мальчики такие впечатлительные, такие ранимые…

— Я заметила, — пролепетала я.

— Но после, — продолжила свекровь, не обратив внимания на мою фразу, — увидев страдания бедной девочки, поняла, что неправа, и как могла окружила бедняжку заботой. Я ведь и правда относилась к ней как к дочери… Не знаю, как и пережить всё это… Верно говорят: «Пришла беда — открывай ворота»… — она всхлипнула, вытерла слёзы и с болью посмотрела на меня.

Как-то надо было отреагировать, но я, признаться, понятия не имею, как следует утешать малознакомых людей. Потому коротко пробормотала, что сочувствую ей и разделяю её горе.

Воодушевившись моими словами, Рагнеда Ивановна перешла к «основному» вопросу:

— Риточка, я, конечно, понимаю поспешное желание Дениса жениться — такую красавицу, неровен час, и украсть могут. Я и сама счастлива вновь обрести дочь. К тому же давно мечтаю о внуках. У тебя же, кажется, уже есть одна дочка, да? — Я промолчала. Дочка-то есть, вот только не думаю, что она обрадуется новой бабушке… Ну а других внуков она от меня тем более не дождётся, исключено. Меж тем свекровь выдержала паузу и, не дождавшись ответа, мягко продолжила: — Но всё же не ко времени это, мне кажется… Разве можно устраивать празднество сразу после похорон?.. Некрасиво это, неправильно… Может, следует отложить бракосочетание? Хотя бы на несколько месяцев? Как ты считаешь?

Уж в чём в чём, а в этом я была с ней полностью солидарна. Более того, была бы совершенно не против, если бы семья усопших скорбела всю жизнь и не помышляла о нашей с Денисом свадьбе вообще.

— Вы абсолютно правы, — кивнула я, — тоже думаю, что после таких трагических событий следует объявить траур хотя бы на год…

— И прекрасно, деточка! — перебила она, рано обрадовавшись.

— Но, — продолжила я, вздохнув, — Денис и слышать об этом не хочет. Как только не объясняла, как не уговаривала — ни в какую.

— Риточка, но ты же женщина, могла бы что-нибудь придумать…

— Ой, боюсь, тут моей фантазии не хватит, — посетовала я на свою неизобретательность.

— Ну, детонька… — разочарованно протянула она. — Как же так? Большинство женщин элементарно манипулируют мужчинами. Например, отказывая в близости…

Ах вот к чему она клонит… Придётся её ещё больше разочаровать.

— Видите ли, Рагнеда Ивановна, моя вера не допускает общение с будущим супругом до свадьбы. Так что этот вариант даже в теории не рассматривается.

Рагнеда воззрилась на меня как на полную кретинку, а я продолжила:

— К тому же, ваш сын оказался проворнее и сам попытался меня шантажировать, — и я описала вчерашнее происшествие.

От перспективы потерять и последнего сына женщина перепугалась насмерть. Точно неподдельно побледнела, схватилась за сердце, а я в очередной раз мысленно отругала себя за длинный язык. Дама немолодая и, учитывая выпавшие на её долю испытания, того и гляди тоже в лучший мир отправится! Да… что-то совсем у меня с этим семейством не складывается…

Но Рагнеда Ивановна справилась с первым испугом и полностью поменяла точку зрения. Заявила, что готова благословить нас немедленно, что лучше уж свадьба не ко времени, чем ещё один гроб, и попросила меня беречь её мальчика как зеницу ока.

«Зачем, интересно, я сюда притащилась?» — с тоской думала я. Ничего нового не узнала, зато милейшим образом пообщалась со свекровью, укрепив её в решении не перечить сыну.

— Доченька, ты передай, пожалуйста, Денису, чтобы он мне ещё денежек дал, — со вздохом попросила она и вновь прослезилась. — Теперь же двоих хоронить… А так всё дорого…

Вернулся Виктор Андреевич и сообщил, что несмотря на обилие работы, готов отвезти меня домой, раз уж приехали мы на его машине.

Я заверила, что не считаю нужным отвлекать по пустякам столь занятого человека и прекрасно доберусь на такси.

Он согласно кивнул, вызвал машину и по устоявшейся привычке велел мне не покидать особняк до его возвращения.