Свирепая клятва

ГЛАВА 14

Алена

Полуденное солнце сильно бьет по спине, когда я лежу лицом вниз на шезлонге. Мягкий океанский бриз пытается принести облегчение, но это лишь дразнилка против всепоглощающей жары. Это еще один праздный день в раю, когда не остается ничего, кроме как погрузиться в мысли, роящиеся в моей голове.

Прошлая ночь была неожиданной.

Кольцо.

Секс.

Я отпрянула от края панической атаки.

В сознании мелькнули воспоминания о том, как сильные руки обхватили меня сзади, как жар его кожи обжигает мое тело. Как он притянул меня к себе и заставил оседлать его лицо. Как его язык ласкал мою чувствительную плоть, перебирал клитор, заставляя меня кончать так сильно, что я, наверное, попала в другое измерение.

Когда я очнулась, его уже не было. Единственное, что от него осталось, — это его мускус на простынях. И я, возможно, зарылась головой в постельное белье и глубоко вдохнула, наслаждаясь сладковато-дымным ароматом, который принадлежит Лео и только ему.

Но сегодня он так и не появился на палубе, и это не дает мне покоя. Неужели между нами все так и останется? Неужели я зашла слишком далеко?

Я застонала и зарылась головой в сложенные руки. Три дня назад я проснулась на этой яхте, ненавидя его, а теперь… горечь, которую я когда-то чувствовала, теряет свою хватку. Не знаю, потому ли это, что он оберегает меня, или потому, что я все еще вижу проблески прежнего Лео, того, которому не все равно, с которым я могу поговорить обо всем.

Или потому, что я подслушала его слова, сказанные Кире… информация, с которой я до сих пор борюсь. Я сделал единственный возможный выбор, чтобы уберечь людей, которых я люблю, от боли. Возможно, я никогда не узнаю, что это значит, но это внесло изюминку в мой рассказ о ненависти к Лео. А сейчас я ношу на пальце его обручальное кольцо. Кольцо, которое я обожаю, и на котором он очень настаивал, чтобы я его носила.

Все становится грязным.

Когда мы найдем тех говнюков, которые за мной охотятся, клянусь, я кастрирую каждого из них ржавыми маникюрными ножницами за то, что они заставили меня вернуться в орбиту Лео. Если бы не эти mudakys, я бы не была здесь, чувствуя себя растерянной и уязвимой. Я была бы в Париже, жила бы своей совершенно приятной, незамысловатой жизнью.

— Надеюсь, на тебе есть какой-то крем. — Глубокий мужской голос прерывает ход моих мыслей. Я приподнимаюсь на локтях и спускаю солнцезащитные очки, открывая взору стоящего надо мной Джека. — Трудно сказать из-за дуновения ветерка, но солнце в это время суток очень сильное, — поясняет он.

Точно, защита от солнца. Я полностью сажусь, поправляю бикини и поднимаюсь с шезлонга, чувствуя себя неловко под его взглядом, прослеживающим мои формы.

— Спасибо за напоминание. — Я натянуто улыбнулась Джеку. — Я нанесла его сегодня утром, но, наверное, пора нанести еще раз.

Игривая ухмылка заиграла на его губах, когда я потянулась за флаконом солнцезащитного крема на маленьком столике рядом с моим шезлонгом, уставленным напитками и книгой в мягкой обложке, которую одолжила мне Женевьева.

— Ну что, твой мужчина наконец-то показал тебе, как хорошо провести время прошлой ночью?

Я вздрогнула от завуалированного предположения Джека, намека на то, что Лео — дерьмовый жених.

— На самом деле, мы провели отличный вечер. Леонардо отвез меня к знакомому ювелиру в Липари. — Игривым движением руки я позволила обручальному кольцу заиграть на свету. — Теперь я официально помолвлена.

Джек присвистнул и взял меня за руку, чтобы поближе рассмотреть кольцо.

— Ну и камушек у тебя. Ты уверена, что он не пытается что-то исправить? — Он говорит это в шутливой форме, но, тем не менее, это раздражает.

Я сужаю глаза.

— Разве тебе не нужно быть где-то еще?

— Нет. — Он прислонился спиной к перилам. — Я бы сказал, что нахожусь именно там, где и должен быть. Делаю себя полезным. — Он выхватывает лосьон из моей руки и пальцем показывает, чтобы я повернулась. — Давай я помогу тебе со спиной.

Я на мгновение замешкалась. Я не хочу, чтобы Джек понял это неправильно, но вокруг больше никого нет, а нанести солнцезащитный крем на спину практически невозможно, да и солнечные ожоги — это отстой, так что…

— Хорошо, — соглашаюсь я, поворачиваясь. — Только без шуток.

Он издает звук, похожий на хрюканье, из глубины горла. Он взмахивает руками вверх, распределяя солнцезащитный крем по моим плечам, и входит в ритм, который больше похож на массаж, чем на эффективное распределение крема.

— Где он сейчас? Если бы у меня была невеста хотя бы наполовину такая же сексуальная, как ты, я бы ни на секунду не оставил ее без внимания.

Я закатила глаза так сильно, что чуть не потянула мышцу.

— Да, но я не вижу у тебя на пальце кольца. И ты не кажешься мне парнем-одиночкой.

Он хмыкает.

— Да, может быть, и нет. Хотя, если бы ты была одна, мне пришлось бы пересмотреть свое мнение.

— Да ладно.

Я уже собираюсь сказать ему "руки прочь", когда в воздухе прорезается другой голос, кипящий от ярости.

— Убери свои грязные руки от моей невесты.

От неожиданности я резко оборачиваюсь, и флакон с лосьоном выскальзывает из рук Джека и летит по воздуху. Не знаю, почему мне кажется, что я сделала что-то не так, это не так, но атмосфера заряжена очень агрессивной, очень мужской энергией. Когда я поднимаю голову, то вижу, что глаза Лео опасно мигают, а губы сжаты в тонкую линию.

— Не беспокойся, приятель. — Джек выпрямляется во весь рост и встает в линию с Лео. Глупый человек. — Я просто помогал Эли с лосьоном, так как больше некому было это сделать.

— Меня это чертовски беспокоит, приятель, — подражает Лео, от него волнами исходит темная энергия. — Я единственный, кто имеет право прикасаться к ней.

От слов Лео о собственничестве у меня сводит зубы. Какое право он имеет на меня?

Не желая дальнейшей эскалации ситуации, я вклиниваюсь между ними. Джек понятия не имеет, на что способен Лео. Черт, да я и сам не представляю, на что он способен. Когда-то он был спокойным, но годы, проведенные в роли закаленного вора, заставили его не моргать при виде жестокости. И сейчас он, похоже, готов кого-то убить. В частности, Джека.

— Я ничего такого не имел в виду, просто хотел помочь. — Джек поднимает руки и медленно отступает назад, правильно истолковав убийственный блеск в глазах Лео.

— В следующий раз, когда захочешь быть полезным, сунь палец в розетку.

Джек бросает тяжелый взгляд через плечо и исчезает внутри яхты, оставляя нас с Лео один на один. Он вибрирует от злости, но к черту его, я тоже зла.

— Это было совершенно неуместно. Я в состоянии позаботиться о себе сама. И более того, — я стою на своем, голова наклонена, плечи расправлены, — несмотря на это кольцо, я не твоя. Ты давно отказался от этой привилегии.

И тут я замечаю, что он одет в облегающие шорты для плавания… и только. Материал тянется по его мускулистым бедрам, подчеркивая каждую выпуклость и пульсацию его мощных ног. Но именно от его верхней части тела у меня пересохло во рту.

Его широкие загорелые плечи и рельефные бицепсы, а также россыпь шрамов и татуировок. Их очень много. Гораздо больше, чем было у него до принятия присяги. По шее ползет татуировка с изображением грозного черного орла, сжимающего кроваво-красную розу, а над правым плечом — рычащий волк с пронзительными голубыми глазами, выходящий из поля темных теней, символизирующий его верность и свирепость.

А над его сердцем — татуировка, от которой у меня пересохло во рту. Нежная бабочка, крылья которой украшены яркими оттенками синего и фиолетового, грациозно порхает. Ее присутствие — это тайный язык, выгравированный на его коже.

Я тяжело сглатываю. Неужели я и есть та самая бабочка, нарисованная на его коже? Не может быть, ведь так? Нет, конечно же, нет. Я хороню эту мысль, запирая ее в глубинах своей души.

— Пока ты носишь мое кольцо, — он стучит себя по груди, — ты под моей защитой. Я не буду сидеть сложа руки, пока этот мудак лапает тебя.

Мы встретились взглядами, между нами возникло напряжение.

— Почему? Ты беспокоишься, что мне это понравилось? Что я жажду от него большего? — Нет. Джек меня пугал, но после прошлой ночи Лео нужно напомнить, что он не может надеть мне кольцо на палец и вести себя как грубиян.

Его рука тянется и накрывает мою челюсть, его большой палец трется о мою нижнюю губу. Я прикушу его, если он приблизится к моему рту.

— Алена, не провоцируй меня, — рычит он.

Хоть я и пообещала себе, что перестану провоцировать Лео, но ничего не могу с собой поделать. Я хочу увидеть, что произойдет, когда его безупречный фасад рухнет.

— Он сексуален, ты не находишь? В этих маленьких белых шортах, с загорелыми мускулистыми ногами и…

Без предупреждения рука Лео оказывается на моей талии, притягивая меня к себе, когда он опускается в шезлонг. Не успеваю я опомниться, как оказываюсь лицом вниз, перекинутая через его колено. Одним грубым движением он срывает с меня трусики бикини, стягивая их вокруг моих коленей.

— Я предупреждал тебя, Аля. Я говорил тебе не провоцировать меня.

О, черт возьми, нет. Я дергаюсь и сопротивляюсь, но он слишком силен. Упершись одной рукой мне в спину, он прижимает меня к себе, и в этот момент наносит один резкий шлепок по моей заднице.

Жар пронзает меня с такой силой и скоростью, что мне приходится прикусить нижнюю губу, чтобы не выпустить стон. Все-таки это нелепо. Он не может позволить себе обращаться со мной как с ребенком.

— Лео, — кричу я. — Если ты еще раз так сделаешь, я убью…

Еще один шлепок, уже по другой половине. Жжет, но я невольно вздрагиваю.

— Нас могут увидеть, — возражаю я, но он обрушивает на меня еще один шлепок, от которого я напрягаюсь и корчусь на его коленях. И тут я чувствую, как тяжесть его толстого члена вдавливается мне в живот.

Как и у меня, его дыхание становится горячим и быстрым. Вместо гнева в его голосе звучит придушенная похоть.

— Ты заслужила это, Алена. Ты заслужила наказание за то, что ты делаешь со мной. За то, что ты заставляешь меня чувствовать.

Эти слова должны были бы вызвать убийственную ярость в моей крови, но я уже прошла этот рубеж, нагнулась и обнажилась, моя кожа пылает — все, что я чувствую, это глубокое возбуждение. Как будто я могу взорваться на его руках, если он надавит еще ниже.

На этот раз слова, сорвавшиеся с моих губ, — отчаянная мольба.

— Пожалуйста.

Он наносит еще один шлепок, на этот раз ближе к вершине моих бедер, ближе к тому месту, где мне нужна разрядка.

— Это то, что тебе нужно от меня? — рычит он.

Еще один шлепок посылает удар удовольствия по моему клитору. Мои конечности напрягаются от предвкушения. По телу разливается восхитительная боль.

— Еще, — умоляю я. Моя грудь вывалилась из бикини и теперь трется о волосы на голых ногах Лео — ощущение настолько подавляющее, что лишает меня рассудка.

Одна рука опускается между ног, отбивая идеальный ритм по клитору, а другая наносит очередной удар.

— Думаю, это то, что тебе действительно нужно, не так ли, бабочка? Одна рука доставляет удовольствие, другая… — Шлепок. — Боль. — Он усаживает меня к себе на колени так, что моя голова оказывается ниже земли, и ему открывается прекрасный вид на мою пульсирующую киску. — Я собираюсь дать этой киске облегчение, в котором она нуждается, но сначала, — я издаю придушенный стон и извиваюсь на его коленях, — скажи мне, кому она принадлежит.

Он серьезно? Забудьте об этом.

— Она принадлежит мне, — отвечаю я.

Шлепок. Он упирается рукой мне в спину, нанося очередной сильный шлепок по моему набухшему клитору, и я борюсь за то, чтобы удержаться на ногах. Его два пальца проникают в мой вход, и звук моей влаги заполняет пространство между нами. Он продолжает теребить и дразнить меня — его прикосновения вызывают цунами желания, которое грозит поглотить меня целиком. Когда он резко убирает пальцы, оставляя ощущение пустоты, я хнычу.

— Попробуй еще раз, — прорычал Лео. — И на этот раз я хочу знать правду, иначе ты не кончишь.

Мне бы хотелось, чтобы у меня хватило сил бороться с ним, сказать что-то еще, кроме того, что он хочет, чтобы я признала, но я уже не в силах сопротивляться ему.

— Ты, Лео. Ты владеешь этой киской. Ты единственный…

Слова еще не успели вырваться из моего рта, как он ущипнул меня за клитор, отчего в моих глазах вспыхнули огоньки, а по всему телу прокатилась волна удовольствия. Еще один шлепок приземляется на мой клитор, заставляя меня податься вперед, но на этот раз смесь боли и удовольствия толкает меня за грань.

Я вскрикиваю, гонясь за восхитительным кайфом, который может доставить только Лео и его злые руки.

— Блядь, детка, — стонет он. — Это было самое горячее, что я когда-либо видел.

Холодная, жесткая реальность возвращает меня в настоящее. Я сползаю с его коленей и поспешно натягиваю бикини. Последствия моих необдуманных слов гудят у меня под кожей. Что я наделала?

Я только что призналась в том, что скрывала от него, от всего мира.

Что я все еще его.

Как бы я ни пытался это отрицать, Лео Козлов по-прежнему владеет мной целиком и полностью.