Свирепая клятва

ГЛАВА 36

Алена

— Как приятно было узнать о своем отце, — говорит мне супруга министра внутренних дел, на лице которой застыла улыбка.

Ее муж хихикает в знак согласия.

— И какая удача, — подмигивает он. — Уж ты-то точно ни в чем не будешь нуждаться.

Я подавила язвительный ответ.

— Да, — говорю я сквозь стиснутые зубы, — счастливый сюрприз.

Так прошел весь вечер. Именитые гости, имена которых я забываю сразу же, как только меня представляют, ластятся ко мне, рассказывая, как мне чертовски повезло, что я наследница Белова. Я попала в его странный и удушливый мир. Список гостей свидетельствует о том, что он находится в разных сферах: бизнес-магнаты, политики и главы организованных преступных группировок смешиваются так, словно это самая естественная вещь в мире. Возможно, так оно и есть.

Но, черт возьми, это не тот мир, частью которого я хочу быть. В то время как пара замирает, я осматриваю роскошный бальный зал в поисках Киры, моего якоря во всем этом. Мне нужно снова почувствовать себя самой собой, пусть даже на мгновение. Найти ее несложно, не в этом ярко-красном платье цвета крови. Если угадать, то это «Пошел нахуй» предназначено Белову.

Она стоит в углу комнаты, разговаривает с моим отцом, и, похоже, это не дружеская беседа. Белов выглядит раздраженным, жестикулирует руками, брови сжаты.

Опять.

Хотя я и просила ее бросить это дело, я не сомневаюсь, что они спорят обо мне. Она на тонком льду. Потому что если Белов зайдет слишком далеко, он выйдет из-под контроля, и я не хочу, чтобы она оказалась на его пути.

— Извините меня, пожалуйста, — говорю я пожилой паре. — Мне нужно поговорить с отцом.

Они отмахиваются от меня, и я направляюсь в их сторону, держась ближе к краю комнаты, чтобы не быть втянутой в бесполезные разговоры. Только я дошла до края комнаты, как на моем пути возникло крупное мужское тело, несущее поднос с закусками.

— Тосты с креветками, мадам?

— Нет, спасибо, — говорю я и останавливаюсь. Потому что этот голос, я знаю этот голос. Это тело, широкие плечи и громадная рама, на голову выше, чем у всех остальных присутствующих здесь, — оно более чем знакомо.

Он мой.

— Лео, какого хрена ты здесь делаешь? — шепотом кричу я. Он одет, как официант, в нелепом блондинистом парике и очках в толстой черной оправе, в его огромной руке изящно балансирует поднос. И хотя я в ужасе от того, что он здесь, мне отчаянно хочется упасть в его объятия.

— Я предлагаю тебе закуску.

— Господи, да ты же сейчас рискуешь. — Отчаянно стараясь не привлекать внимания, я оттаскиваю его еще дальше в угол. — Тебе нужно уйти. Повернись сейчас же и уходи. — Страх скручивается у меня в животе. Страшно представить, что будет, если его увидят охранники Белова, если они поймут, кто он такой на самом деле. Белов воспримет это как объявление войны.

— Верно, мне нужно уйти. С тобой и Кирой. Мои братья и Джулиан здесь, и мы не уйдем без вас обоих.

— Я серьезно, — взмолилась я. В моем голосе слышалась истерика. — Ты не можешь быть здесь, Белов… Ты не знаешь, на что он способен. Он не обрадуется, если ты сорвешь вечеринку.

— Он тебя обидел? Ты в порядке? — Он осматривает мое тело, ища рубцы или синяки, но их нет. Потому что Белову не нужно было применять ко мне физическую силу. Он использовал гораздо более убедительные методы. Угрозы, которые, я не сомневаюсь, он выполнит. Поэтому Лео, мой брат, Козловы — все они должны уйти.

И у меня есть только один способ сделать так, чтобы это произошло.

— Со мной все в порядке, я обещаю. Он не причинил мне вреда. На самом деле, — я делаю вдох, собирая сталь для актерской работы века. — Это была моя идея. Это то, чего я хочу. Жизнь с отцом.

— Чушь собачья, — взрывается Лео, достаточно громко, чтобы головы повернулись.

— Ш-ш-ш, — умоляю я, страх когтями впивается мне в горло. — Пожалуйста…

— Белов похитил тебя, и он заставляет тебя делать это, — продолжает Лео, его голос непоколебим. — Я знаю тебя. Все, чего ты хотела, — это жить нормальной жизнью. Даже если он твой отец, ты никогда бы не выбрала управлять его империей вместе с ним.

Непрошеные слезы жгут мне веки, но я борюсь с ними. Так же, как я борюсь за сохранение самообладания.

— Мой отец… удивительно гибкий. Он заботится о моем счастье. — Слова звучат фальшиво, а выражение лица Лео свидетельствует о том, что он не верит в это. Прежде чем я успеваю подобрать более убедительный тон, он резко поднимает голову, хватаясь рукой за ухо.

— Chert, — пролаял он. — Андрей дал мне сигнал, мы должны двигаться.

— Возьми Киру, — умоляю я, — но я не могу уйти. — Не без серьезных последствий.

— Пожалуйста, детка. Я не уйду без тебя, — настаивает он, в его словах много эмоций. — Я не смогу жить без тебя, Аля. Не смогу.

— Ты должен, Лео. Ты должен. — Одинокая слеза вытекает, и я быстро смахиваю ее. Затем из-за спины Лео я вижу отца, который направляется к нам, на его лице улыбка, рука протянута, как будто он искал меня.

— Уходи, — прошу я под дых. — Белов идет.

— В подвале есть винный погреб. Встретимся там. Спустись на два этажа вниз и направо. Если через десять минут я тебя не увижу, то поднимусь и буду тебя искать. Ты не сможешь сказать ничего, что заставило бы меня уйти без тебя. Ничего.

Я не могу ничего ответить, пока отец смотрит на меня, поэтому я беру еще один тост с тарелки и проношусь мимо него, как будто он на самом деле просто обслуживающий персонал, а не мужчина, которого я люблю.

— Я рад, что у тебя была возможность перекусить. Ночь длинная, а шампанское продолжает литься, — говорит Белов, беря меня за локоть.

Нервы у меня расшатаны, но я заставляю себя безмятежно улыбаться.

— Я тоже. Еда восхитительная, — говорю я, идя в противоположном от Лео направлении. — Ты действительно превзошел себя. — Я говорю об этом, я хочу успокоить Белова. Если он будет думать, что я счастлива, может быть, он ослабит бдительность.

— Может быть? — Он криво улыбается. — Ты ведь не получаешь удовольствия?

— Может быть, немного.

— Может, потанцуем? — он жестом показывает на середину комнаты, заполненной парами, раскачивающимися под музыку струнного квартета.

— Конечно, — говорю я, потому что другого приемлемого ответа просто не существует. Я беру отца за руку и позволяю ему повести меня на танцпол. Когда мы начинаем танцевать, он кладет руку мне на спину и изображает из себя идеального джентльмена.

Но я вижу его игру. За всем богатством, престижем и уверенностью, которые он демонстрирует миру, я вижу зверя, затаившегося в нем — голодного и свирепого.

— Мне нужно кое в чем признаться, — начинает Белов, его голос тревожно мягок. Я напрягаюсь, мои нервы сжимаются, как свернутая пружина. — Когда-то я был женат. Честно говоря, не очень удачно, и у меня не было желания пытаться снова или заводить детей. Но когда я узнал, что у меня есть дочь… это изменило мою точку зрения. Нет смысла во всем этом, если мне не с кем поделиться. — Он замолчал, его взгляд устремился вдаль. — С возрастом начинаешь понимать ценность семьи. Когда все сказано и сделано, кровь — единственная связь, которая действительно имеет значение.

Полагаю, что Белов так и представляет себе общение отца с дочерью, хотя это только подчеркивает его бредовость. Но у меня нет времени на разговоры, мне нужно заканчивать и встретиться с Лео в подвале, пока он не совершил что-нибудь безрассудное.

Ну, более безрассудное.

Поэтому я принужденно улыбаюсь и бормочу:

— Конечно, папа, это было бы здорово.

Он прекращает танцевать и бросает на меня недоуменный взгляд.

— Папа?

— Раз уж мы связаны друг с другом и все такое… — Я поднимаю плечи, но не могу посмотреть ему в глаза.

Похоже, он удовлетворен моим ответом, и вскоре мы снова идем в ногу, даже когда я хочу, чтобы песня закончилась и я смогла уйти.

— Я знаю, что это не та жизнь, которую ты бы выбрала, но я уверен, что ты найдешь свое место. Ты была впечатляющей сама по себе, но вместе со мной ты будешь неудержима. Мир будет принадлежать тебе.

— У меня все было хорошо, пока не появился ты, — говорю я, не в силах сдержать слова. Потому что у этого человека голова далеко в заднице, если он думает, что я когда-нибудь обрету счастье рядом с ним. Я нашла свое счастье и собираюсь потерять его во второй раз. Белов ничего не отвечает, но давление времени давит на мои плечи. — Ты видел, Киру? — спрашиваю я Белова, как я надеюсь, непринужденным тоном.

При упоминании ее имени у него напрягается челюсть.

— Давно не виделись.

Может быть, она разозлила его настолько, что он что-то с ней сделал?

— Я видела, как Кира разговаривала с тобой. Надеюсь, она не причиняла тебе зла. Она меня защищает.

— Да, я это вижу. Она… — Его глаза потемнели. — Упрямая. Но нет, мы не обсуждали тебя.

Странно. О чем еще они могли спорить, если не обо мне? Но прежде чем я успеваю спросить, песня заканчивается, и группа мужчин приближается к Белову, явно желая привлечь его внимание.

— Я пойду в дамскую комнату, — говорю я, прежде чем отойти в сторону.

Воспользовавшись тем, что он отвлекся, я убегаю. Мой взгляд метался по комнате, но Киры нигде не было видно. Лео или кто-то другой, должно быть, уже добрался до нее… Я надеюсь. Я опускаю глаза и мерно шагаю, пробираясь к подвалу. Одно неверное движение может насторожить охранников Белова.

Винный погреб найти несложно. Зайдя внутрь, я окутываюсь прохладным затхлым воздухом. Помещение тускло освещено мерцающими бра, отбрасывающими тени на стены. Высокие деревянные полки уставлены винными бутылками, которые, я уверена, эквивалентны ВВП некоторых стран.

Лео прислонился к одной из полок. Когда его глаза встречаются с моими, он выпрямляется, на его лице отражаются облегчение и озабоченность.

— У нас мало времени, — говорит он, направляясь ко мне. — Мы заглушили сигнал камер наблюдения, но скоро кто-нибудь заметит. Кира и остальные будут здесь с минуты на минуту, там есть черный ход, который нам нужен…

— Нет, Лео. Ты не слышал меня. Я остаюсь здесь. Это мой выбор. — Ложь горькая на вкус, но я проглатываю ее, желая, чтобы он поверил моим словам.

Его рука обвивается вокруг моей шеи, его лицо так близко к моему, что его горячее дыхание касается моих губ.

— Я не знаю, в какую игру ты играешь. Какое дерьмо Белов заставляет тебя говорить, но я говорю тебе сейчас: — Я не уйду без тебя, — он крепче прижимает меня к себе.

Всхлип поднимается в моем горле, и мои руки обвиваются вокруг воротника его накрахмаленной рубашки, умоляя его выслушать.

— Пожалуйста, ты должен.

Его теплые ладони касаются моей щеки, и он опускает губы на мои. Поцелуй глубокий и всепоглощающий, от него по позвоночнику пробегает электрическая дрожь.

— Черт возьми, Аля, я без тебя просто развалина. Ты — мой свет, причина, по которой я дышу. Я знаю, что облажался столько раз, что ты уже сбилась со счета. Позволь мне все исправить, позволь мне любить тебя так, как ты заслуживаешь.

Его слова наполнены таким количеством эмоций, что я едва не теряю голову. Но я не могу потерять концентрацию, потому что от того, что произойдет дальше, зависит, будет ли он жить или умрет. И раз уж мне не удалось заставить его поверить в свою ложь, пора говорить правду.

— Если Белов решит, что ты мешаешь мне возглавить его империю вместе с ним, он убьет тебя, он так и сказал. Неважно, чего я хочу… просто… черт, Лео, я люблю тебя. Я люблю тебя так сильно, что мне больно. Даже если я не смогу быть с тобой, мне не нужно знать, что ты умер не ради меня.

Его руки обхватывают мою талию, прижимая меня к себе.

— Я не потеряю тебя снова. Однажды ты чуть не уничтожила меня. Я сделаю все, чтобы Белов образумился. Я останусь здесь и буду бороться за тебя, бороться за нас…

На этом его слова обрываются: дверь распахивается, и в комнату вваливается мой брат, за ним Даниил, Андрей и Кира. Джулиан, кажется, не замечает и не обращает внимания на то, что я нахожусь в объятиях Лео. Он просто отстраняет меня и крепко обнимает.

— Слава богу, ты в порядке.

— Да, — говорю я, сжимая брата в ответ. Я скучала по нему, но сейчас не время для воссоединения.

— Нам нужно двигаться, — говорит Джулиан. — Машина на заднем дворе.

— Я не могу, — говорю я ему, мой голос дрожит. — Ты иди, а мне нужно пока остаться. Это не навсегда, но…

— О чем ты говоришь? — говорит Джулиан, сведя брови вместе. Но прежде чем я успеваю объяснить, Лео встает между нами.

— Если ты останешься, то и я останусь. Я не уйду отсюда без тебя.

Мне хочется удариться головой о стену, этот человек делает то, что я должна сделать, почти невозможным. Я делаю глубокий вдох, готовясь отстаивать свою точку зрения, но тут свет мигает и гаснет, погружая винный погреб в кромешную тьму.

— Черт, — шипит Джулиан. Лео нащупывает в темноте мою руку, и паника сжимает мою грудь.

Дверь погреба со скрипом открывается, раздается тяжелый стук шагов. Включается свет, и на губах Белова появляется холодный оскал. По бокам от него стоят его охранники с пистолетами наизготовку, направленными в нашу сторону. Белов тоже держит оружие наперевес, направленное в грудь Лео.

— Воссоединение семьи. И меня не пригласили?

Лео надул грудь.

— Ты не ее семья, даже если у тебя с ней общая кровь.

Атмосфера в комнате сгущается. Мой худший кошмар разворачивается на моих глазах. Все дорогие мне люди в одной комнате, уязвимые, окруженные армией зла Белова. Дрожа всем телом, я бросаюсь к Лео. Белов должен понять, что я без раздумий приму пулю за Лео. Если он причинит вред Лео или кому-то из присутствующих, он причинит вред мне.

— Отпусти их, — умоляю я Белова. — Мы же договорились. Я останусь, но ты должен отпустить их всех.

Едва я успеваю произнести эти слова, как Лев толкает меня за себя. Подняв голову, я увидела Лео с пистолетом в руке, направленным на Белова. В его взгляде горит вызов, хотя мы явно в меньшинстве, и, насколько я могу судить, ни у кого из наших нет оружия.

Что делает Лео?

Все приспешники Белова направляют на Лео свои пистолеты, но он и глазом не моргнул. Сердце колотится в груди, оглушительный барабан заглушает все остальные звуки, но я не смею пошевелиться или сказать хоть что-нибудь. Одно неверное движение — и все пойдет наперекосяк.

Белов опускает пистолет и присаживается на бочонок с вином, его поза расслаблена, как будто это не напряженное до предела противостояние.

— Какова твоя цель, Козлов? — спрашивает он Лео. — Ты думаешь, что сможешь спасти Алену и ускакать в закат счастливой парой? Ты — человек, бросивший ее ради братства, — вдруг стал рыцарем в сияющих доспехах?

Что!? Откуда Белов знает нашу историю? Судя по самодовольной ухмылке, он знает, что попал в цель. Лео крепче сжимает пистолет, прицеливаясь в голову Белова.

— Ты ни черта не знаешь о том, что было в нашем прошлом.

— Вот тут ты ошибаешься. Я хорошо знал твоего отца — не то чтобы мы были друзьями, но определенно деловыми партнерами. — От такого откровения меня пронзает дрожь удивления. — Он часто приезжал в Россию, как ты знаешь. Несколько раз он даже был здесь гостем. Мы вместе пили коньяк до глубокой ночи. Точнее, он пил, а я слушал. После нескольких рюмок и пары банок кокаина Серж становился довольно разговорчивым. Под его крышей жила моя дочь — дочь, с которой я поклялся своей честью никогда не общаться. Я был заинтересован в том, чтобы следить за твоей семьей.

Если бы взгляды могли убивать, то от совокупности ядовитых взглядов, направленных на Белова, он бы замертво упал на пол. Но этого не происходит. Вместо этого Белов идет на поражение. Его голос обманчиво легок, когда он добавляет:

— Алена не знает правды, правда, Леонид? Почему бы тебе не рассказать ей. И вообще, рассказать всем в комнате. Я думаю, что и твои братья не знают всей правды.

Все внимание переключается на Лео. Он неподвижен, как статуя, его тяжелое дыхание — единственный внешний признак того, что слова Белова его встревожили.

— Оставь его в покое, — огрызаюсь я. — Ты не имеешь права вмешиваться таким образом. То, что произошло в прошлом, касается только нас. Не тебя.

— Он прав, — говорит Лео хриплым голосом. Он опускает пистолет в руке. — Ты заслуживаешь того, чтобы знать правду.

— Но не таким образом, — возражаю я. Я притягиваю его к себе, но он не смотрит мне в глаза.

— Да, Аля, потому что ты можешь не захотеть иметь со мной ничего общего после того, как узнаешь правду. Когда ты узнаешь, каким слабым я был.

— Этого никогда не случится, — настаиваю я, но мои слова словно отскакивают от стены. Лео застрял в своих собственных мыслях.

Белов жестом освобождает комнату, отправляя всех своих охранников ждать по ту сторону двери, кроме Павла, его правой руки.

Я бросаю взгляд на Джулиана, затем на Андрея и Даниила — у всех выражение общей растерянности. Кира бросает на меня обеспокоенный взгляд. Она понимает, что будет дальше.

Я не знаю, что собирается сказать мне Лео, но знаю, что пути назад уже нет.

Опустившись на колени, он берет мои руки в свои и начинает рушить мой мир.