Священный скарабей

ГЛАВА 13 Попытка побега

После ухода Блисса первым нарушил молчание Хани.

— Вы хотите, чтобы я ушел, господин? — спросил он Вэнса.

— Да, да, — ответил рассеянно Вэнс. — Идите Хани, примите успокоительный порошок и поразмышляйте. Займитесь, так сказать, душевной гимнастикой — «священными упражнениями», как говорит Шекспир, кажется, в Ричарде III.

— Да, господин. Он это говорит в действии третьем.

— Удивительно! — воскликнул Вэнс, внимательно глядя на египтянина. — Я и не подозревал, что феллахи знают английских классиков.

— Я много читал вслух Мерит-Амен, когда она была девочкой.

— А вот как? Ну, так мы пошлем за вами, когда вы нам понадобитесь. А пока подождите в своей комнате.

Хани кивнул и направился к двери.

— Не увлекайтесь внешними обстоятельствами, господин, — сказал он, останавливаясь у двери. Я не вполне понимаю то, что случилось в этом доме, но не забывайте…

— Очень вам благодарен. Я, во всяком случае, не забуду, что ваше имя Анупу, — отозвался Вэнс.

Хани вышел с сердитым видом. Маркхэм все больше приходил в нетерпение.

— Все дело запутывается, — говорил он. — Любой человек в доме мог положить опий в кофе. Кстати, где же, думаете вы, Хани нашел жестянку с опием?

— Где? Ну, конечно, в комнате Сальветера. Это, мне кажется, очевидно!

— Будь я проклят, если знаю, почему это очевидно! Почему же Сальветер ее там оставил?

— Но он ее там не оставил, старина! Боже мой, разве вы не видите, что у кого-то в этом доме есть изобретательность? Он все время ужасно запутывает положение. Заговор составлен слишком хитро, и какой-то добрый гений старается упростить для нас дело.

— Ну, знаете, он превращает его в чертовскую кашу, — проворчал Хис.

— Да, да, именно в чертовскую кашу, сержант, — согласился Вэнс.

— А что же, Вэнс, вы думаете, что Хани был в этой комнате после того, как миссис Блисс и Сальветер пошли наверх?

— Это возможно. Более правдоподобно, чтобы это был Хани, чем миссис Блисс или Сальветер.

— Если наружная дверь была открыта, — предположил Маркхэм, — это мог сделать кто угодно с улицы.

— Все ваш воображаемый грабитель! — сухо сказал Вэнс. — Он зашел сюда, чтобы немножко выпить кофе перед тем, как совершить убийство в музее? — с этими словами он направился к двери.

— Теперь давайте проберем обитателей гостиной. Нам нужны еще данные, о, много данных.

Он пошел впереди. Подходя к двери гостиной по передней, покрытой толстым ковром, мы услышали громкий гневный голос. Говорила миссис Блисс. Я уловил последние слова ее фразы.

— …должны были подождать!

Потом Сальветер отвечал ей хриплым, напряженным голосом:

— Мерит, вы сошли с ума!

Вэнс откашлялся, и настало молчание. Перед тем, как мы вошли в комнату, Хеннесси сделал Хису таинственный знак с другого конца передней. Сержант прошел к нему мимо двери в гостиную, и все остальные, ожидая сенсации, последовали за ним.

— Вы помните этого типа Скарлетта, которого вы мне велели выпустить? — шепотом сообщил Хеннесси. — Ну, так вот. Когда он собрался выйти, он вдруг повернул и побежал наверх. Я хотел догнать его, но раз вы его отпустили, я решил, что это не мое дело. Через несколько минут он спустился вниз и вышел, не говоря ни слова. Тогда я подумал, что, пожалуй, лучше было пойти за ним наверх…

— Вы поступили вполне корректно, Хеннесси, — сказал Вэнс. — Почему ему было не пойти наверх? Наверное, он хотел переговорить с доктором Блиссом.

Хеннесси поглядел на Хиса, но тот только презрительно проворчал что-то.

— Кстати, Хеннесси, — продолжал Вэнс, — когда египтянин в первый раз поднялся наверх, пошел ли он прямо до верхнего этажа или он задержался в гостиной?

— Он зашел туда и поговорил с миссис Блисс.

— Слышали ли вы, что он говорил?

— Они что-то лопотали на иностранном языке.

— Вот зачем я послал Хани наверх, — сказал Вэнс вполголоса Маркхэму. — Я думал, что он воспользуется этим случаем для общения с миссис Блисс. А как долго он был в гостиной? — обратился он снова к Хеннесси.

— Минуту или две, не больше. Не следовало его туда пускать?

— Нет, почему же! А что произошло потом?

— Тип вышел из комнаты, вид у него был смущенный. Он пошел наверх. Скоро он спустился вниз, держа жестянку в руке. — «Что это вы там достали, Абдаллах?» — спросил я его. — «Мистер Вэнс меня за этим послал. У вас есть возражения?» — ответил он. — «Нет, пока вы смирно держитесь. Но вид ваш мне не нравится», — ответил я. Он мне гордо поклонился и пошел вниз.

— Отлично, Хеннесси, — кивнул ему Вэнс и, взяв Маркхэма под руку, направился к гостиной. — Теперь мы допросим миссис Блисс.

Когда мы вошли в гостиную, египтянка встала, чтобы нас встретить. Она перед тем сидела у окна, а Сальветер стоял, прислонившись к двери в столовую. Они, очевидно, заняли эти места, когда услышали наши голоса, так как перед тем они говорили вблизи.

— Мы сожалеем, что должны вас беспокоить, миссис Блисс, — начал Вэнс. — Но теперь нам необходимо вас расспросить.

Она ждала расспросов, не меняя выражения, но я определенно почувствовал, что она недовольна нашим появлением.

— А вы, мистер Сальветер, — продолжал Вэнс, — пожалуйста, пройдите в вашу комнату. С вами мы будем говорить позже.

— Не могу ли я присутствовать… — начал протестующе Сальветер.

— Нет, не можете, — отрезал Вэнс с необычной строгостью. — Хеннесси, проведите этого господина в его комнату и смотрите, чтобы он ни с кем не общался, пока мы не пошлем за ним.

Сальветер, бросив прощальный взгляд на миссис Блисс, вышел из комнаты в сопровождении детектива.

— Садитесь, сударыня, — сказал Вэнс, и, когда она села, он взял стул и сел против нее. — Мы должны задать вам несколько интимных вопросов, и, если действительно хотите, чтобы убийца мистера Кайля попал в руки правосудия, вы не должны обижаться на эти вопросы, а ответить на них откровенно.

— Убийца м-ра Кайля был презренным недостойным существом, — ответила она жестким голосом. — И я с радостью сделаю все возможное, чтобы вам помочь.

Вэнс слегка приподнял брови?

— Так вы считаете, что мы поступили правильно, освободив вашего супруга?

Смысл слов Вэнса был мне неясен, а ответ миссис Блисс еще более меня озадачил. Она медленно подняла голову и оглядела нас всех. Наконец, она сказала:

— Доктор Блисс очень терпеливый человек. Многие причиняли ему вред. Я даже не уверена, что Хани был вполне лоялен к нему. Но муж мой не глуп. Он иногда даже слишком умен. Я не считаю его неспособным на убийство — я никого не считаю неспособным на это, так как убийство может быть высшим проявлением мужества. Но если бы мой муж убил м-ра Кайля, он не поступил бы так нелепо, не оставил бы столько улик против себя. И если бы он замышлял убийство, то вряд ли его жертвой стал бы м-р Кайль. Были другие, которых он имел больше оснований устранить со своего пути.

— Например, Хани?

— Может быть.

— Или мистер Сальветер?

— Кто угодно, кроме мистера Кайля.

Вэнс продолжал:

— Убийство могло быть вызвано гневом, если мистер Кайль отказался финансировать раскопки…

— Вы не знаете моего мужа. Он самый уравновешенный человек, которого я видела. Страсть ему совершенно чужда. Он не делает ничего без зрелого обдумывания.

— Ум ученого, — пробормотал Вэнс. — У меня такое же было впечатление. Разрешите курить?

— Позвольте и мне.

Вэнс вскочил на ноги и протянул свой портсигар.

— А! Режи! Вам повезло, мистер Вэнс. Когда я заказала их в Турции, мне ответили, что их больше не осталось.

— Мне вдвойне повезло, что я могу вам предложить их. — Вэнс зажег ей папиросу и снова сел. — Так как же вы думаете, миссис Блисс, кто извлек наибольшую выгоду из смерти мистера Кайля?

— Не могла бы этого сказать.

— Однако несомненно, — продолжал Вэнс, — что кому-то была выгода от смерти, иначе он не был бы убит.

— Выяснить это — дело полиции. Я не могу быть вам полезной в этом отношении.

— Может быть, полиция это уже выяснила, и я ищу у вас только подтверждения. Например, полиция могла бы указать, что внезапная кончина мистера Кайля снимет гору с плеч Хани, положив конец так называемому осквернение гробниц его предков. Полиция также тогда могла бы указать, что смерть мистера Кайля обогащает и вас, и мистера Сальветера.

Мерит-Амен только взглянула на него с холодной улыбкой и сказала спокойным тоном:

— Да. Кажется, по его завещанию мистер Сальветер и я — главные наследники.

— Мистер Скарлетт сообщил мне это, — ответил Вэнс. — Кстати, воспользовались ли бы вы вашим наследством, чтобы продолжать работу доктора Блисса в Египте?

— Разумеется, — ответила она. — Если бы он просил меня помочь ему, деньги были бы в его распоряжении, особенно теперь.

Лицо Вэнса стало холодным и суровым. Он опустил глаза. В это время заговорил Маркхэм.

— Миссис Блисс, кто бы имел основание постараться взвалить это преступление на вашего мужа?

— Право, не знаю, — ответила египтянка. — Разве кто-нибудь старался это сделать?

— Вы сами предположили, сударыня, что кто-то нарочно подбросил скарабея около тела мистера Кайля.

— Так что же? Мне прежде всего захотелось защитить своего мужа.

— От кого?

— От вас и полиции. — Миссис Блисс бросила беглый взгляд на дверь.

— Там, в передней только детективы. Мистер Сальветер в своей комнате. Он не может вас слышать, — заметил Вэнс.

Она вдруг закрыла лицо руками, и дрожь пробежала по ее телу.

— Вы терзаете меня, — простонала она.

— А вы наблюдаете за мною сквозь пальцы, — ответил Вэнс с кроткой усмешкой.

Она вскочила с места и свирепо поглядела на него.

— Пожалуйста, не говорите: «как вы смеете», — шутливо заговорил Вэнс. — Фраза эта такая избитая, и лучше садитесь. Хани сообщил вам, что доктору Блиссу, по-видимому, сегодня утром подсыпали опий в кофе. Что он вам еще сказал?

— Это было все.

— Знали вы что опий лежит в шкафу наверху?

— Я этого не знала, но это меня не удивляет.

— Знал ли об этом мистер Сальветер?

— О, разумеется, если он действительно там был. Мистер Сальветер и мистер Скарлетт заведовали лекарствами.

— Хотя Хани этого не хотел признать, — сказал Вэнс, — я уверен, что жестянка с опием была найдена в комнате мистера Сальветера. С другой стороны, могло случиться, что Хани нашел ее в вашей комнате.

— Не может быть! Она не могла быть в моей комнате! — воскликнула она, но, встретив упорный взгляд Вэнса, притихла. — Я хочу сказать — не знаю, как бы она могла туда попасть.

— Я, вероятно, ошибаюсь, — пробормотал Вэнс. — Но скажите мне, миссис Блисс, не спускались ли вы сегодня утром в столовую, чтобы выпить еще чашку кофе, поле того, как вы и мистер Сальветер пошли наверх?

— Я, я? — она глубоко втянула в себя воздух. — Да, Разве это преступление?

— Встретили вы там Хани?

— Нет, он был в своей комнате. Я послала ему туда кофе.

— Много мы выяснили! — недовольно проворчал Хис.

— Вы правы, сержант, — с улыбкой сказал Вэнс. — Изумительно много! Миссис Блисс оказывает нам величайшее содействие. Вы, конечно, знаете, кто убил мистера Кайля? — спросил он вдруг в упор египтянку.

— Да, я знаю, — слова эти были сказаны с порывом ненависти.

— И вы знаете, зачем его убили?

— Я знаю и это.

На лице ее произошла внезапная перемена. Оно выражало странное соединение страха и злобы. Хис испустил нечленораздельный звук.

— Вы скажете нам, кто это, — буркнул он, потрясая сигарой ей прямо в лицо. — Или я арестую вас, как сообщницу.

— Тише, тише, сержант. — Вэнс встал и положил ему руку на плечо. — Зачем так торопиться. Для вас не будет никакой пользы, если вы засадите миссис Блисс, и, кроме того, она может совершенно заблуждаться в своем понимании этого дела.

— Есть у вас определенные причины для вашего мнения, миссис Блисс? — спросил Маркхэм. — Есть ли у вас определенные улики против убийцы?

— Не улики для суда, — ответила она спокойно. Но, но… — голос ее сорвался, и голова опустилась.

— Вы вышли из дому около девяти утра, мне кажется?

— Да. Скоро после кофе.

— Пошли за покупками?

— Я взяла такси до Четвертой Авеню, к Альтману. Не найдя там то, что мне надо, я прошла в метро, проехала к Уанрамэкеру и потом вернулась к Лорду и Тэйлору. Потом, в конце концов, я зашла в маленький магазин на Мадисон Авеню и заказала там шляпу.

— Замечательно, — сказал Вэнс, кивая Маркхэму. — Так вы ничего не купили? Тогда это будет все, миссис Блисс. Можете идти к себе в комнату и оставаться там.

Египтянка прижала к глазам маленький платок и вышла из комнаты, не говоря ни слова. Вэнс прошел к окну и стал смотреть на улицу. Он был, видимо, сильно взволнован происшедшим разговором. Несколько минут он молчал, потом повернулся к нам и сказал, как бы рассуждая сам с собой:

— Слишком много перекрещивается течений в этом доме. Слишком много мотивов, слишком много целей, слишком много личных переживаний. Почти против всякого можно обосновать правдоподобные обвинения.

— Но кому же могла быть польза от того, чтобы в это преступление запутать Блисса? — спросил Маркхэм.

— О, Боже, почти для всякого. Хани не любит своего хозяина и терзается по поводу всякой лопаты песка, извлекаемой из гробницы Интефа. Сальветер влюблен в миссис Блисс и ее муж составляет для него естественное препятствие. Что касается самой дамы — я не хочу ее обидеть, но склонен полагать, что она отвечает взаимностью молодому человеку. Если так, устранение Блисса едва бы ее довело до самоубийства.

— У меня также было впечатление, что Скарлетт не вполне равнодушен к ее чарам, — заметил Маркхэм.

— Конечно, это же бросается в глаза! Миссис Блисс несомненно чарующая особа. Если бы я только мог найти разгадку, которую я ищу. Знаете, Маркхэм, мне кажется, что должно случиться еще что-то. План пока запутался. Убийца завел нас в лабиринт, но ключ еще не в наших руках. Когда мы найдем его, я буду знать, какую дверь он отворит, и это будет не та дверь, для которой его предназначает убийца. Затруднение в том, что у нас слишком много улик, и ни одна из них не подлинная. Вот почему мы не можем произвести ареста. Мы должны ждать, чтобы план развернулся.

— Он разворачивается даже слишком быстро для меня, — ответил Хис. — В конце концов, разве на статуе были не отпечатки Блисса, разве не его булавку нашли около тела, и разве он не имел полной возможности прикончить Кайля?

— Сержант, — возразил Вэнс. — Разве человек, обладающей умом и научной подготовкой, мог бы совершить убийство и не только забыть об отпечатках пальцев, но даже уронить свою булавку от галстука на месте преступления и оставить кровавые следы, ведущие к его комнате?

— Не забудьте про опий, — сержант, — сказал Маркхэм. — Довольно-таки ясно, что доктора опоили.

В эту минуту Хиса вызвали к телефону. Через три-четыре минуты он вернулся, широко улыбаясь.

— Ну, — сказал он, засовывая пальцы в жилетные карманы. — Ваш добрый друг Блисс только что пытался сбежать. Мой человек, Гильфойль, следил за ним. И он вовсе не пошел в парк. мистер Вэнс. Он отправился на Четвертое Авеню и зашел в Сельскохозяйственный банк. Это уже было после положенного времени, но он знал управляющего и легко получил деньги.

— Деньги?

— Да. Он взял все, что имел, — бумажками по 20, 50 и 100 долларов и потом сел в такси. Гильфойль погнался за ним на другом такси. Блисс поехал прямо на главный вокзал и поспешил к билетной кассе. «Когда следующий поезд в Монреаль?» — спросил он. «В четыре сорок пять». «Дайте мне прямой билет». Было четыре часа, и доктор прошел к выходу и стоял там. Гильфойль подошел к нему и сказал: «Собрались в Канаду?» Тот принял гордый вид и не захотел отвечать. «Во всяком случае, — сказал Гильфойль, — не думаю, чтобы вы сегодня уехали». Он взял доктора под руку и повел его в телефонную будку. Гильфойль теперь на пути сюда с вашим невинным другом. Что вы на это скажете?

Вэнс мрачно на него посмотрел.

— И это считается новым признаком виновности доктора? — он безнадежно покачал головой. — Возможно ли, что вы такую детскую попытку побега считаете подозрительной? Скажите, сержант, не может ли это скорее подойти под рубрику перепуга непрактичного ученого.

— Конечно, может, — со смехом сказал Хис. — Но все мошенники и убийцы могут струсить и попытаться бежать. Это не доказывает, что они чисты, как лилии.

— Все же, сержант, — убийца, который оставил бы повсюду улики против себя, а потом еще сделал бы такую глупую попытку бежать, не мог бы считаться умным. А я вас уверяю, что доктор не дурак и не сумасшедший.

— Все это слова, мистер Вэнс. — Этот тип наделал кучу ошибок и, видя, что пойман, пробовал улизнуть.

— О, силы небесные, елки зеленые! — сказал Вэнс, со вздохом опускаясь в кресло.