Священный скарабей

ГЛАВА 4 Кровавые следы

Скарлетт с ужасом поглядел на Вэнса.

— Боюсь, что вы правы, Вэнс, — сказал он. — Доктор Блисс нашел этого скарабея в преддверии гробницы Интефа два года назад. Он взял его с собой в Америку и дал вставить его в булавку для галстука. Но его присутствие здесь не может иметь значения.

— Эй, Эмери, — крикнул Хис. — Разыщите-ка мне этого субъекта Блисса и приведите его сюда.

— Послушайте, сержант, — сказал Вэнс, кладя ему руку на плечо. — Зачем так торопиться? Надо сохранять спокойствие. Сейчас неподходящий момент для того, чтобы привлекать Блисса. Когда он нам потребуется, нам достаточно постучать в эту маленькую дверь. Он несомненно в своем кабинете и убежать не сможет. А нам следует произвести еще предварительные расследования.

Хис сделал гримасу.

— Погодите, Эмери, — сказал он. — Идите на задний двор и следите, чтобы никто не сбежал тем ходом. А вы, Хеннесси, станьте в передней. Если кто-нибудь попытается выйти из дома, хватайте его и тащите сюда.

Оба детектива вышли крадущейся походкой.

— Дело это как будто очень простое, — заметил сержант, глядя на Вэнса. — Кайля укокошили ударом по голове, и рядом с ним лежит булавка, принадлежащая доктору Блиссу. Просто, не правда ли?

— Слишком просто, сержант, — ответил Вэнс. — В этом все затруднение.

Вдруг он нагнулся к статуе Анубиса и подобрал сложенный лист бумаги, который был почти спрятан под одной из протянутых рук Кайля. Это был обыкновенный лист бумаги, весь покрытый цифрами.

— Этот документ, — заметил он, — должен был находиться в руках Кайля, когда он отправился на тот свет. Знаете ли вы что-нибудь на этот счет, Скарлетт?

— Боже мой! — воскликнул тот, дрожащими руками держа бумагу. — Это отчет о расходах, который мы составили вчера вечером. Доктор Блисс работал над ним.

— Ого! — Хис усмехнулся. — Так. Значит, наш мертвый друг должен был сегодня утром видеть доктора Блисса. Иначе, как же бы он получил эту бумагу.

— Как будто так, — согласился Скарлетт, нахмурясь. — Доклад был не совсем закончен, когда мы разошлись вчера вечером. Доктор Блисс сказал, что он закончит его утром до прихода мистера Кайля. Но тут что-то не ладно. Вы знаете, Вэнс, этого не может быть!

— Не волнуйтесь, Скарлетт, — прервал его Вэнс. — Если бы доктор Блисс нанес этот удар статуей Сахмет, зачем бы он оставил здесь этот доклад как улику против самого себя? Тут что-то неладно.

— Неладно! — воскликнул Хис. Сначала этот жук, а теперь этот доклад. Что вам больше надо, мистер Вэнс?

— Еще очень многое. Человек редко совершает убийство, а затем оставляет повсюду явные улики против себя. Это же ребячество.

— Паника, вот что это! — возразил Хис. — Он испугался и сбежал.

Глаза Вэнса устремились на маленькую металлическую дверь кабинета доктора Блисса.

— Кстати, Скарлетт, — спросил он. — Когда вы в последний раз видели этого скарабея?

— Прошлой ночью. В кабинете было очень жарко, и доктор Блисс снял воротничок и галстук и положил их на стол. Булавка со скарабеем была в галстуке.

— А! Булавка лежала на столе во время совещания. И на нем присутствовали, как вы говорили, Хани, миссис Блисс, Сальветер и вы. И любой из вас мог заметить ее и взять?

— Да, полагаю, это так.

— Да, так вот: этот доклад! Как странно! Хотел бы я знать, как он попал в руки Кайля. Он не был закончен, когда ваше совещание было прервано?

— Нет. Мы сообщили все наши цифры, и доктор Блисс сказал, что он подсчитает их и представит Кайлю. Потом он протелефонировал Кайлю в нашем присутствии и назначил с ним свидание на одиннадцать утра.

— И это было все, что он говорил Кайлю по телефону?

— Кажется. Хотя нет. Он упомянул еще о новой партии древностей, которая была получена накануне. Он сказал Кайлю, что ящики распакованы, и добавил, что хотел бы показать ему их содержимое. Видите, были сомнения в том, будет ли финансировать Кайль новую экспедицию. Египетское правительство оказалось непокладистым и задержало лучшие вещи из раскопок для Каирского музея. Кайлю это не понравилось, и так как он уже вложил уйму денег в это предприятие, он был склонен отойти от него. Отношение Кайля было главной причиной нашего совещания. Доктор Блисс хотел показать ему действительную стоимость раскопок и убедить его продолжать финансирование работ.

— И старик отказал в этом, — вмешался Хис. — И тогда доктор взволновался и кокнул его но голове этой черной статуей.

— Вы стараетесь доказать, что жизнь уж очень проста, сержант!

— Я не хотел бы думать, что она так сложна, как вы ее изображаете, мистер Вэнс!

В эту минуту главная дверь отворилась, и показался темнолицый человек средних лет в египетской одежде. Он вопросительно поглядел на нас и медленно и с большим достоинством спустился в музей.

— Доброе утро, мистер Скарлетт, — сказал он тихим монотонным голосом. Он поглядел на убитого. — Вижу, что бедствие посетило этот дом.

— Да, Хани, — ответил Скарлетт. — Убит мистер Кайль. Эти господа расследуют преступление.

Хани кивнул в ответ. Он был среднего роста, скорее худощавый, и производил впечатление презрительной отчужденности от окружающих. В его узко расставленных глазах явственно светилась расовая враждебность. У него были темно-карие глаза, густые брови, короткая борода с проседью и полные чувственные губы. На голове его была темная шапочка с кисточкой из голубого шелка, на плечах — длинный кафтан из полосатой красной с белым материи. На ногах желтые кожаные бабуши.

Он около минуты стоял, глядя на тело Кайля, потом поднял олову и стал рассматривать статую Анубиса. Странное молитвенное выражение появилось на его лице; потом губы его искривились с насмешливой улыбкой. Он сделал широкий жест левой рукой и, медленно повернувшись, поглядел в нашу сторону.

— Нет нужды в расследовании, господа, — сказал он. — Это — суд Сахмет. В течение многих поколений священные гробницы наших предков осквернялись хищными европейцами. Но боги древнего Египта — могущественные боги. Они были терпеливы. Но грабители зашли слишком далеко. Настало время их мести. Они нанесли удар. Гробница Интеф-о была спасена от этого вандала. Сахмет произнесла свой приговор так же, как она умертвила мятежников в Хенен-Энсу, чтобы защитить своего отца Ре от их измены. Но Анубис никогда не поведет гяура-святотатца в чертоги Озириса, как бы он об этом ни молил.

Вся манера Хани и его слова произвели впечатление. Пока он говорил, я вспомнил недавнюю трагедию известного исследователя и странные рассказы в связи с раскрытием гробницы Тутанхамона.

— Совершенно ненаучно, знаете, — раздался медленный голос Вэнса. — Я решительно оспариваю, чтобы этот кусок черного камня мог совершить убийство без содействия обыкновенных человеческих рук. Если вы должны говорить такой вздор, Хани, лучше делайте это у себя в спальне. Это крайне скучно!

Египтянин злобно посмотрел на него.

— Западу следует многому поучиться у Востока в делах, касающихся души, — сказал он.

— Не сомневаюсь, — с улыбкой отвечал Вэнс. — Но дело сейчас идет не о душе. Презираемый вами Запад интересуется более практическими вещами. Оставим вопрос о переселении душ, и будьте добры ответить на некоторые вопросы окружного следователя.

Маркхэм, вынув сигару изо рта, сурово посмотрел на Хани.

— Где вы были сегодня утром? — спросил он.

— В своей комнате, наверху. Мне нездоровилось.

— И вы не слышали никаких звуков в музее?

— Я не мог бы слышать никаких звуков отсюда в своей комнате.

— И вы не видели никого, кто бы выходил из дому?

— Нет, моя комната в задней части здания, и я из нее только что вышел.

— Зачем вы вышли из нее? — спросил Вэнс.

— У меня была работа здесь в музее.

— Но я слышал, что доктор Блисс при вас уславливался в одиннадцать часов с мистером Кайлем. Собирались вы прервать их разговор?

— Я забыл об этом, — ответил Хани после некоторого молчания. — Если бы я застал здесь доктора Блисса и мистера Кайля, я вернулся бы к себе в комнату.

— О, конечно, — в голосе Вэнса звучала ирония. — Кстати, Хани, как ваше полное имя?

— Анупу Хани! — ответил египтянин после некоторого колебания.

— Анупу, — повторил Вэнс. — Замечательно! Ведь это, кажется, египетская форма имели Анубиса? Вы носите имя этого непривлекательного господина с шакальей головой, который стоит там в углу?

Хани сжал губы и ничего не ответил.

— Кстати, — продолжал Вэнс, — не вы ли поставили статуэтку Сахмет на ту полку?

— Да. Ее распаковали вчера.

— И вы задернули занавеску перед этой полкой?

— Да, по просьбе мистера Блисса. Вещи там стояли в большом беспорядке.

— Что именно говорил доктор Блисс мистеру Кайлю вчера по телефону? — спросил Вэнс у Скарлетта.

— Я, кажется, вам все сказал, старина. Он просто назначил свидание на одиннадцать часов, говоря, что к этому времени будет готов финансовый отчет.

— А что он сказал о новой партии экспонатов?

— Ничего. Только, что он хотел бы их показать мистеру Кайлю.

— А он не говорил, где они стоят?

— Да. Он упомянул, что они стоят на полке в глубине комнаты.

— Это объясняет, почему Кайль пришел так рано для осмотра вещей, — он повернулся к Хани. — Ведь это верно, что вы слышали этот телефонный разговор?

— Да, мы все его слышали.

— И я полагаю, всякий, кто знал Кайля, мог догадаться, что он придет пораньше, чтобы посмотреть вещи, поставленные на полках, не так ли, Скарлетт?

— Да. Пожалуй, действительно так. Собственно говоря, Вэнс, доктор Блисс сам предложил, чтобы Кайль пришел пораньше и взглянул на сокровища.

— Простите, мистер Вэнс, — сердито вмешался Хис. — Разве вы являетесь адвокатом этого доктора Блисса. Если вы не стараетесь его выгородить, пусть я буду царицей Савской!

— Вы, во всяком случае, не Соломон, сержант, — ответил Вэнс. — Разве не следует взвесить все возможности?

— Что там взвешивать! Я хотел бы поговорить по сердцу с этим типом, который носил булавку с жуком и составил этот доклад.

В эту минуту Сниткин отворил дверь, и на лестнице показался судебный врач — доктор Доремус. Это был худой, нервный человек с морщинистым и преждевременно состарившимся лицом.

— Доброе утро, господа, — воскликнул он. — Так, так! Где случается убийство, там я всегда нахожу вас, сэр, — заметил он Вэнсу. — Сейчас бы пора завтракать. Место это не имеет особо здорового вида. Где тело, сержант?

Хис показал на распростертое тело Кайля.

— Вот оно, доктор.

Доремус подошел и равнодушно поглядел на тело.

— Что же, он умер! — объявил он, поглядывая на Хиса.

— Честное слово? — с добродушной иронией отозвался сержант.

— Такое у меня впечатление. — Доктор встал на колени и тронул одну из рук Кайля. Потом он подвинул его ногу. — И умер он часа два назад, не больше, а может быть, и меньше.

Хис вынул большой платок и осторожно приподнял черную статую Сахмет.

— Я приберегаю это для отпечатков пальцев. Есть какие-нибудь следы борьбы?

— Не вижу таковых, — отозвался Доремус. — Его ударили сзади. Он упал вперед, протянув руки, и не пошевелился после того, как упал.

— А возможно ли, доктор, что он уже был мертв, когда его удалили статуей?

— Нет, для этого слишком много крови.

— Простой случай нападения?

— Как будто. Но я не прорицатель. Все это должно показать вскрытие. Я его произведу, как только сержант доставит тело в мертвецкую.

— Это будет как раз к тому времени, когда вы кончите завтракать, — сказал Хис. — Я уже заказал фургон.

— В таком случае я убегаю. — Доремус пожал руки Маркхэму и Хису, кивнул Вэнсу и быстро удалился.

Я заметил, что с того момента, как Хис отложил статую Сахмет в сторону, он стоял, с любопытством глядя на маленькую лужу крови. Как только Доремус удалился, он встал на колени, вынул свой карманный фонарь и осветил им то место кровавого пятна, где края были слегка смазаны наружу. Потом он слегка подвинулся и осветил небольшое пятно на желтом деревянном полу. Он еще раз переменил положение, но на этот раз в сторону маленькой винтовой лестницы, которую осветил своим фонарем. На третьей ступеньке он заметил что-то, и на его широких чертах медленно расплылась усмешка.

— У меня дело в шляпе, сэр, — объявил он.

— Я полагаю, — ответил Вэнс, — что вы нашли след убийцы?

— Еще бы! Как раз то, что я вам говорил.

— Не будьте так уверены, сержант, — простое объяснение часто бывает неверным.

— Вот как? — Хис повернулся к Скарлетту. — Слушайте, мистер Скарлетт, ответьте мне прямо. Какого рода обувь обыкновенно носит доктор Блисс в доме?

Скарлетт нервно откашлялся.

— Теннисные туфли с резиновой подошвой, — ответил он, — у него эта привычка появилась с его первой поездки в Египет.

— Так. Подите-ка сюда на минутку, мистер Вэнс. Я вам что-то покажу.

Вэнс двинулся вперед, я последовал за ним.

— Взгляните на этот след, — продолжал сержант. — Это можно заметить только, если вглядеться. Но обратите внимание — тут отчетливые следы резиновой подошвы с квадратиками на передней части и с кружками на каблуке.

Вэнс нагнулся и посмотрел след.

— Вы правы, сержант, — сказал он серьезно.

— А теперь поглядите сюда, — и Хис показал на два других следа.

— Да, — согласился Вэнс. — Эти следы, вероятно, оставлены убийцей.

— А вот и еще, сэр. — Хис показал на отпечаток на третьей ступеньке.

Вэнс вставил монокль в глаз и внимательно посмотрел. Потом он поднялся и стоял неподвижно, опершись подбородком о свои руки.

— Что же, мистер Вэнс, — спросил сержант. — Достаточно улик для вас?

— К чему упрямиться, старый друг? — спросил Маркхэм. — Как будто это становится весьма ясным делом.

Вэнс поднял глаза.

— Ясным делом? Да? Я все-таки не понимаю, стал ли бы человек такого ума, как Блисс, убивать человека, с которым у него была назначена встреча, и оставлять на месте преступления свою булавку от галстука и финансовый отчет, который мог быть только у него? И как будто бы этих улик было еще недостаточно — он оставляет кровавые следы своих туфель на пути от тела к его кабинету. Разве это осмысленно?

— Может быть, это не осмысленно, — согласился Маркхэм. — Но, во всяком случае, таковы факты. Нам остается только предъявить их доктору Блиссу.

— Думаю, что вы правы, — согласился Вэнс. — Да, настало время притянуть к делу Блисса. Мне это не нравится, Маркхэм. Тут что-то неладное. Дайте, я его вызову. Я знаю его уже несколько лет. Вэнс повернулся и пошел вверх по лестнице, избегая тех мест, где сержант обнаружил уличающие кровавые следы.