Святая Мария

Глава 69

Так почти пролетел год…

Николай за этот год вымотался так, как не выматывался на войне. Получилось, что так или иначе на него оказались завязаны многие десятки дел, начинаний и проектов. Россия словно встряхнулась и просыпалась, ведь пусть внешне не особенно радикальные перемены происходили на глазах. Что-то провозглашалось новыми императорскими указами, другие изменения начинались без такого афиширования, но они шли, и это чувствовалось. Почти с ужасом затихла Западная Европия, если раньше почти всюду на правах военной силы и угроз экономического и политического характера почти везде прямо или завуалированно рулили бритты или их ставленники, то после звонкого шлепка по морде от всего лишь небольшой эскадры Российского императорского флота, которая практически все колониальные морские силы англов на востоке унасекомила, джентльмены вели себя удивительно скромно и вежливо. Паника в правительствах Австро-Венгрии и Французской республики почти готова была выплеснуться на улицы. Спокойно взирали на это только новые союзники России – Германия и Дания, а также взятая под покровительство нейтральная Швеция.

При таком раскладе на объявленные свадьбы императора Георгия Первого и Джахат-Ханум, после крещения Надежды Иоанновны, дочери персидского шаха Мозафереддина-Каджара и цесаревича Михаила и Фами-Но-Мия-Набуко, в крещении Анастасии Иоанновны, дочери императора Японии Муцухито, съехались представители практически всех монархических домов Европы и не только. Из значимых фигур не прислали представителей и ограничились только послами английский король Георг и турецкий султан. Буквально до последнего дня сохранялась интрига, как именно будут происходить свадьбы, вернее в каком порядке и в один день или в разные. Надо полагать, что над этим вопросом всерьёз поломали голову и в Аничковом дворце, ведь многие действия венценосцев несут на себе большую долю символизма и строго регламентированы писаными и неписаными правилами и традициями.

В результате, первой состоялась свадьба цесаревича Михаила и Анастасии Иоанновны, а через три дня там же, в московском храме Христа Спасителя венчались император и здесь же коронованная императрица Надежда Иоанновна. После в шести дней празднований в Москве, свадебные торжества по железной дороге переехали в столицу, где приезд новобрачных встречали салютом все пушки Петропавловской крепости. Гуляющая толпа заполнила все набережные, Дворцовую площадь и почти всю "Царскую дорогу",[20] на Неве не было видно воды из-за количества лодок и яхт, ведь крупные суда и корабли в акваторию не пускали. Новобрачным пришлось несколько раз выходить перед ликующей толпой на балконы со стороны набережной и площади. Над городом плыл праздничный колокольный перезвон, ему вторили периодически салютующие пушки крепости и стоящих на невском рейде за Исаакием кораблей. Нас с Николаем включили в свиту императора, а Машеньку в свиту вдовствующей императрицы, а после оказалось, что она теперь ещё и фрейлина молодой императрицы. Все дни этой сумасшедшей суеты свадебных торжеств мы виделись урывками, в дело пошли все три заказанных накануне кавалерственных платья и ещё два парадных, в одном из которых нам таки удалось пройтись под ручку в общей свадебной колонне свиты молодых.

Поначалу я, как всякая женщина сделала радостную стойку на слово "свадьба", но очень быстро остыла, потому, что ещё при начале подготовки стало понятно, что радостного для нас тут ничего не светит, как той свадебной лошади, у которой, как известно, голова в цветах, а задница в мыле. Но всё в этом мире рано или поздно заканчивается, и жизнь вернулась в нормальное русло. Проведёнными торжествами все участники остались довольны и особенно большого числа ляпов или, не дай Бог, погибших в давках не случилось. Я с радостью смоталась в Клёпу, как повадилась, после того, как выкупили домик на берегу в Кронштадте, где теперь в основном обитали мы, звери и дети, а у дома дежурил пришвартованный к пристани развозной катер, и через час с небольшим можно было уже ступить на набережную Васильевского. Мы с Клёпой имели возможность резвиться, как нравится, ведь на мелководные плёсы вокруг Кронштадта выходили погреться как толстые лещи, так и вкусные судаки, про глупую плотву или налима я даже не говорю. Все мои попытки устроить нашей девчонке личную жизнь разбились об её непонимание, для чего ей это нужно, ведь её семья это люди, а инстинкт как-то не спешил реализовываться. Нет, иногда прилетали ухажёры, но после пары кругов рядом быстро сваливали, да и мелкие все какие-то…

За месяц до свадебных торжеств Николая утвердили на место командующего Черноморским флотом. Указом государя адмирал Скрыдлов был отпущен в полную отставку при мундире и с пенсионом. Не берусь судить, каков он был как флотоводец и командующий по своим деловым и боевым качествам, но на флоте и в Севастополе вёл себя как барин в своей усадьбе, что далеко не лучшим образом отражалось на флоте в целом. Вообще, это не первая отставка в военно-морских верхах, снят с должности генерал-адмирала дядя императора Алексей Александрович, снят с должности начальника над портами супруг сестры государя Ксении Александровны "Сандро" (бывший великий князь Александр Михайлович), оправлены в полную отставку контр-адмирал Абаза, вице-адмирал Авелан, вице-адмирал Дубасов и некоторые другие. На должность начальника штаба в Севастополе уже заступил контр-адмирал Андрей Августович Эбергард. Может не имеет Эбергард места в плеяде великих флотоводцев, но штабист прекрасный, умный, местами дотошный и въедливый, как раз настолько, чтобы любой командующий мог не волноваться за свой тыл. К тому же, как ни крути, но его можно причислить к числу понюхавших шимозы артурцев. А в свете планов по умиротворению Османской Порты и уже почти готовых выйти на ходовые испытания первых двух "Пионов", которые с принятием третьего должны принять в планируемом самое непосредственное участие, на Чёрном море требовался боевой адмирал, и Николай заметно волновался.

В связи с этим, количество вопросов, которые ему теперь приходилось ежедневно решать и утряхивать возросло на порядок, а тут ещё свадьбы, со всеми сопутствующими хлопотами. Как-то незаметно и буднично прошёл перевод первых средств из ленных владений, сначала очень немаленькая сумма из канцелярии генерал-адмирала (два полных адмиральских содержания за год, выплаченных единомоментно, это серьёзная сумма), но на удивление ненамного меньше денег поступило из налогов, собираемых с местных жителей — корейцев, немецких колонистов и переселившихся русских казачьих и крестьянских семей, в основном с острова Чеджудо. Самое любопытное, что из местных корейцев самые большие деньги принесли многочисленные деревушки Хенё на побережье. Как подробно описала в письме Сонечка Колчак, оказывается это местные ныряльщицы, среди которых промыслом заняты только женщины, собирающиеся артелями и добывающие морскую живность на мелководье у берегов. Эти морские деликатесы очень высоко ценятся как в материковой Корее, так и в расположенных рядом Японии и прибрежном Китае, куда выловленное вывозится на специально оборудованных затопленными ваннами сампанах и джонках. Вообще, по местным понятиям, это весьма выгодный промысел, а хенё весьма богатые и уважаемые люди, и одна ныряльщица фактически может содержать всю семью, включая мужа и детей на берегу. Приехавшие на острова русские и немецкие колонисты не могут нарадоваться климату и прочим условиям, ведь только пшеница спокойно даёт два урожая в год, но многие переориентировались на садоводство и огородничество. Всеми этими непростыми вопросами на общественных началах там пока занимается жена капитана первого ранга Колчака, который там начальствует над Цусимской базой Русского императорского флота. Что делать с такой прорвой денег никто в нашей семье не знает, поэтому пока они легли на счёт в банке. Решили, что они нам весьма пригодятся, когда будем обустраиваться в Севастополе, ведь придётся соответствовать статусу, поэтому дом, обстановка и прочее, да и первой даме флота нужно будет более чем просто достойно выглядеть.

Интересное и, как мне думается, правильное решение приняли по нашему красавцу "Новику". Он официально переведён в учебные корабли Балтийского флота, и практически вся команда у него теперь из гардемаринов разных курсов, оставили только несколько унтер-офицеров и всего пять офицеров. Капитаном назначен уже капитан второго ранга Волков, старшим помощником у него капитан второго ранга Левицкий, он же старший артиллерийский офицер. Старший лейтенант Степан Ильич Миллер в должности старшего минного офицера и главного электрика. Капитан корпуса корабельных инженеров Рихард Владимирович Мольмер в должности старшего механика и наш бессменный доктор Георгий Самуилович Рыков, уже защитивший степень доктора медицины в медико-хирургической академии, но не желающий уходить с родного корабля. Вместо нашего корабельного батюшки отца Пафнутия епархия прислала другого, но с ним нам знакомство свести не пришлось. Так что теперь официальное постоянное место швартовки "Новика" напротив Морского корпуса, а право затупить на крейсер на вахту надо ещё заслужить и это высокая честь.

Мне очень понравилось такое решение, потому что при всех наших доработках крейсер как боевая единица уже устаревает или устарел, а как подлинный участник победоносной войны, материализованная легенда, для воспитания в нужной тональности молодой смены флота России, очень хорошо и к месту. Ведь как ни крути, а заплатки от японских осколков на бортах, надстройках и трубах это ничем не измеряемая ценность. При этом крейсер не стоит на вечном приколе, на нём выполняются регулярные выходы в Ревель, Гельсингфорс, даже дружественные визиты в Копенгаген и Стокгольм. Во время учебных плаваний производятся регулярные учебные артиллерийские стрельбы и минные пуски, как и постановки учебных якорных и донных мин. В нашей бывшей каюте никто не живёт, там силами ещё Артеньева развёрнут небольшой музей корабля, может это и правильно. Сергей Николаевич не поленился, собрал всю статистику уничтоженных нами судов и кораблей противника, включая все подрывы на выставленных нами минах. Так что теперь можно точно подсчитать весь тоннаж по каждой категории, хотя здесь снова не всегда можно категорично утверждать, как в Великую Отечественную войну у лётчиков была такая форма учёта сбитых лично и в группе, вот и тут, кто-то дотопил нашего подранка, где-то мы добивали чужого недобитка. Но всё равно ведь интересно, приходится окунаться в описание настоящих реальных морских боёв и сражений, причём не екатерининских времён, а свежих, считай сегодняшних, ведь в ожидаемой войне ещё мало, что успеет измениться кардинально. Почти все наши трофеи представлены на фото или рисунках, могу себе представить, как интересно это изучать будущим флотоводцам. Дважды с борта "Новика" государь император принимал парады кораблей Балтийского флота, и проход после приёма парада вдоль строя кораблей на скорости больше тридцати узлов с буруном выше палубы произвёл впечатление на всех.

Перед отбытием на Чёрное море мы всей семьёй навестили наш крейсер. Даже как-то не верится, когда с палубы и мостика видно здание академии изящных искусств и сфинксы на набережной перед ней, а за Невой купол Исаакия и Медный всадник, а не Артурский Восточный бассейн, мыс Тигровый хвост и город у подножия Перепелиной горы. Даже любимая Клёпина канатная бухта на баке на своём законном месте.

Через два дня нам с Николаем предстояло на поезде убыть в столицу Черноморского флота принимать дела, как написал Андрей Августович, у запившего горькую бывшего командующего. Неприятно конечно, старые зубры флота уходят, что вполне оправдано, так как многие из них до сих пор грезят парусными фрегатами своей юности, когда выход шлюпа за пределы Балтийского моря считался едва ли не подвигом, и на этом фоне шныряющий по всему Чёрному морю флот был на голову выше столичного. Да и считай, вся последняя боевая военно-морская слава тоже была на юге, ведь имена Ушакова, Нахимова, Спиридова, Корнилова и многих других это не на Балтике. Там в барской вотчине Скрыдлова нас ждут уже вполне сформировавшиеся привычки и неписаные правила, куда придётся лезть и переделывать или даже ломать с хрустом, возможно об коленку, но в этом тоже часть работы командира. От меня не скрыть все эти мысли и чтобы не мешать я усвистала с Клёпой порезвиться над осенним заливом, в тёплой воде которого ещё много рыбы не успевшей уйти на глубину. Мы как раз так классно пикировали на зазевавшегося подвсплывшего судачка, когда меня вышибло куда-то в темноту…

В первый момент возникло ощущение, словно в Клёпу ударил снаряд главного калибра броненосца, настолько сильно и мощно приложило. Попробовала трепыхнуться, но ничего вначале не вышло, только через некоторое время нащупала тихий дрейф, и стало понемногу становиться светлее…