Связанные Зоной 2. Судьба

Глава 22

«Твари! Суки и твари!»

Злость бушевала у Барса внутри, и он не собирался ничего с этим делать. Не хотел. Клокочущая ярость переполняла, жгла и испепеляла, но заглушала физическую боль.

Мякиш – сволочь! Прострелил артефакт, вросший рядом с левой лопаткой. Таких трудов стоило его достать, а этот урод… Ничего. Никуда не денется! Получит своё! Сейчас важнее не позволить забрать Антона.

Козлы хитрожопые!

И как сумели ловушки-то все обойти?! По-любому старый хрен… как его там… Крот помог. Как же досадно, что не получилось прикончить их со Штыком при первой встрече, во время грозы.

Внезапная резкая боль пронзила от плеча до пяток. Тело словно разрывало на части. Вскрикнув, Барс припал на колено, повалился вперёд, упёршись рукой в землю. Разбитый артефакт давал о себе знать. Но и вынимать нельзя – тот помогал организму сопротивляться усталости. Вживив его, испытал такой прилив сил, будто неделю только и делал, что ел, пил и спал. Теперь же действие ощущалось в разы слабее, но без него можно сразу ложиться и подыхать. Поэтому пришлось оставить обломок в теле и терпеть вспышки боли. За это Мякиш тоже заплатит!

Восстановив дыхание, Барс вытер потекшую слюну, распрямился, потом собрался, встал и пошёл дальше.

Живот покалывало. Свежий артефакт только начинал приживляться и давал слабый эффект. Мышцы вокруг него стали намного твёрже, сохранив при этом эластичность. Интересно, но пока не очень ясно, какая от этого польза. Будет видно.

Из головы не шла схватка с Фениксом. Едва удалось справиться с ублюдком. Долбанный мутант. В какой-то момент Барс даже испугался, что не выдержит, и начал искать пути к отступлению. Вовремя аномалия подвернулась.

Хотелось надеяться, что ублюдка разорвало на части.

По пути глаз невольно подмечал артефакты. Маняще сверкающие, дерзко переливающиеся или скромно тусклые, но от этого не менее ценные. Так хотелось остановиться, добыть их. Идиоты-сталкеры, не понимали, что процесс извлечения сродни искусству. Им лишь бы хапнуть по-быстрому и продать. А здесь надо действовать с умом: ведь нужно определить, как проникнуть через аномалии, спровоцировать ли реакцию или, наоборот, действовать деликатно, чтобы не повредить артефакт, а потом постараться понять, что за сокровище тебе досталось. И самое главное, какой будет эффект от вживления.

Если бы не эти уроды, устроившие на него охоту, Барс с удовольствием занимался бы добычей артефактов часами. Наслаждаясь каждой секундой, отдаваясь ему полностью, предвкушая результат. Каким бы тот ни оказался.

Но сейчас он вынужден шагать мимо, делая мысленные отметки на будущее. Когда заполучит «цепь судьбы», обязательно сюда вернётся. А может вообще жить останется. Здесь даже лучше, чем у озера. Целая деревня в его распоряжении. В своём успехе Барс не сомневался. Даже сейчас, всего с пятью активными артефактами в теле, он превосходил всех врагов вместе взятых. К тому же двух из основных он уже нейтрализовал. Оставался только Штык. С этим придётся действовать очень осторожно. Желательно с расстояния и максимально быстро. Прошлой ошибки он не совершит – не станет медлить и рассусоливать. Выдастся возможность – убьёт. Жаль, нет снайперской винтовки.

С этими мыслями Барс добрался до схрона, где оставил своего пленника.

Погреб, окружённый аномалиями, с одним единственным проходом под «охраной» хитрой ловушки, которая должна была активировать «веерную плешь».

Не могли они пройти. Не настолько умные.

Барс настороженно замер. Что-то тут не так. Вроде бы и следов явных нет, и «плешь», не похоже, чтобы срабатывала. Но тревога в груди настораживала.

Подошёл обезвредить свою ловушку и мгновенно понял, что с ней поработал кто-то другой. Не деактивировал, но изменил….

Почва под ногой провалилась, хотя раньше в этом месте была твердой. Действуя на инстинктах, Барс откинулся назад, распластавшись на земле.

С воем рассекая воздух светящимися лучами, развернулась «веерная плешь». Толстенный бледный жгут силовых полей пронёсся над ним и врезался во входную надстройку погреба, разбив двери в щепки. А следом сработала ещё одна аномалия, и невидимое лезвие рассекло землю у самых ног Барса. Если бы он упал вперёд, то сейчас лежал бы разделённым надвое.

Не двигаясь с места, он заорал в бессильной злобе, вынужденный ждать, пока «веерная плешь» скрутится обратно в спираль. А делала она это крайне неспешно.

Противники оказались не настолько глупы, как он думал. Будет уроком на будущее.

То, что Антона в схроне нет, стало понятно давно. Но проверить требовалось. С осторожностью, чтобы избежать других возможных ловушек, Барс спустился в погреб.

Пусто.

Знал об этом, но всё равно взбесился. От переполнявшей ярости стало трудно дышать. Какое-то время стоял, сжав кулаки и шаря невидящим взглядом по пустому помещению, а потом принялся крушить мебель и стены, пока потолок не начал обрушаться.

Выбрался из погреба и пошёл к закладке с оружием. В этой стороне он сделал только одну, ожидая появления противника с другого направления. Поэтому вооружиться получилось лишь пистолетом с двумя обоймами и парой гранат.

Далеко беглецы уйти не могли. Действовали, наверняка, синхронно с Фениксом и Мякишем, плюс потратили время на переделку ловушки. Барс ускорился, но сумел их увидеть только с края острова. Они шагали ярусом ниже и на приличном расстоянии.

Трое уходили, а один, наоборот, приближался.

Штык.

Кто же ещё?!

Тем лучше. С одним проще будет разделаться.

Нашёл удобное место и быстро спустился на «остров» с беглецами. Но едва его ноги коснулись земли, как рядом засвистели пули.

Из головы вылетело, что артефакт в плече взаимодействовал с аномалиями, заставляя те светиться. Это поначалу выбешивало, а потом пообвыклось и стало естественным. Заодно способствовало таким вот сюрпризам.

Он сразу спрятался за забором и, пригнувшись, побежал к стоящей неподалеку конюшне. Пули крошили забор, выбивая, подбрасывая и расщепляя рейки.

Бедро обожгло. На ногах устоять не получилось. Негромко вскрикнув, кувырком покатился по траве. Дальше пробирался ползком.

Прижался спиной к серым доскам, осмотрел рану. Поверхностная, даже кровь уже не шла; если бы артефакты действовали в полную силу, уже и затянулась бы! Но вынимать обломок из груди Барс не решился – нужно сперва разобраться с врагами.

Пули заколотили по стенке, за которой он прятался. Выругавшись, Барс вжался в землю и прополз дальше. Выглянул из-за угла.

Пока бежал, заметил, откуда стреляли. Точнее «стрелял» – кроме Штыка, больше некому.

Дом через улицу. Подобраться незаметно не получится. Значит, надо нападать в открытую, используя имеющиеся возможности. Что он мог противопоставить автомату?

Только скорость и силу. Не получилось убрать ублюдка с дальней дистанции – придётся пробовать на ближней.

Итак, сила.

В деревнях народ запасливый и рукастый. Любую мелочь приспособит в дело. И пусть селение давно заброшено и разорвано на части, наверняка в любом дворе можно найти то, что послужит щитом. Поискал взглядом и почти сразу наткнулся на лист нержавейки, прикрывающий заросший травой колодец. Густые сорняки скрыли Барса, пока он полз к своей цели и обратно. Отлично! Начало положено.

Кулаком проломил доску и залез внутрь конюшни. Нашёл там старые клетки с решётками из металлических полос, оторвал дверцу, приладил на неё лист нержавейки. Примерился, как сидит в руке. Удовлетворённый результатом, расширил дыру, через которую влез, и выбрался наружу.

Приготовил пистолет, прикрылся щитом и рванул к дому, где засел Штык.

Теперь – скорость!

Громоздкий щит мешал, но роль свою сыграл, приняв на себя несколько пуль. Стрелял Штык из окна, значит, дверь свободна. Барс стремительно пересёк улицу и вломился в дом.

Услышав негромкий металлический щелчок, понял, что снова недооценил врага. На входе стояла растяжка. Мгновенно развернулся и присел, укрывшись за щитом.

Граната взорвалась, оглушив и осыпав осколками. Несколько штук пробили импровизированное укрытие и впились в тело, заставив закричать. Тут же появился Штык и, предусмотрительно не высовываясь, накрыл огнём из-за угла.

Скорчившись за остатками щита, Барс тоже стал отстреливаться, паля наугад. На месте оставаться нельзя. Чтобы выжить, надо двигаться! Улучив момент, он ломанулся к стене и пробил её ударом плеча. Оказался через перегородку от Штыка. Стреляя перед собой примерно туда, где мог находиться противник, Барс проломил разделяющую их преграду и, наконец, добрался до своего заклятого врага. Отбросил пустой пистолет, схватил автомат за ствол, задирая вверх. Очередь продырявила потолок. Вырвав оружие из рук противника, Барс тут же словил мощный апперкот в челюсть. Отлетел на пару шагов, выронив и щит, и трофейный «калашников».

Тем лучше. Прикончит ублюдка голыми руками.

Ринулся в атаку и был встречен ударом доски по голове. Потом получил ногой в ухо и рухнул на пол, едва не потеряв сознание. Ещё не успел полностью прийти в себя, а Штык уже тянулся к автомату.

– Нет! – прорычал Барс и швырнул попавшейся под руку табуреткой.

Противник, охнув, отлетел к стене. Барс встал, подошёл, схватил Штыка за грудки, поднял и ударил его головой в лицо, разбивая в кровь. Проговорил:

– Ненавижу…

Хотел ударить ещё раз, как вдруг ощутил странное давление в мозгу. Посмотрел на врага и увидел, что держит в руках отвратительное, мерзкое чудовище.

– А! – воскликнул испуганно и швырнул тварь в окно.

Штык снова лез к нему в голову!

Вдруг всё вокруг на миг стало чёрно-красным, будто тумблером щёлкнули, включив какой-то фильтр. Потом ещё раз. Барс помотал головой, пытаясь прочистить сознание. Не помогало.

Бросил взгляд в окно. Штык лежал посреди улицы, пытаясь подняться.

Ну уж нет!

Обрушив на стену всю скопившуюся ярость, Барс прошёл сквозь неё и направился к врагу, который уже встал и достал пистолет.

– Нет!

Каждый шаг давался с трудом, он словно продирался сквозь аномалию. Может, действительно в ней оказался? Как бы не так! Эта сучка давно светилась бы!

Штык! Он это с ним делал!

Барс чувствовал в голове нарастающее давление. Будто в мозг лились невидимые потоки какой-то энергии. Заполняли черепную коробку, распирали её. Превозмогая обрушившуюся слабость, он атаковал. Уклонился от пули: он видел, как палец Штыка жал на спусковой крючок, и сменить направление движения или просто сместиться в сторону не составляло большого труда, – приблизился и ударил. Слабее, чем хотел. Намного слабее. Ощущение давления в мозгу мешало, сбивало с шага, отнимало силы. Вместо того, чтобы свалиться замертво с раздробленной грудной клеткой, Штык лишь отлетел на несколько метров и снова приподнялся. Даже пистолета из рук не выпустил. Сконцентрировавшись, Барс рванул к нему. Артефакт в животе помог ускориться. Отлично! Работает родимый!

Ногой выбил оружие, довольно улыбнулся, наслаждаясь моментом, и замахнулся, чтобы нанести смертельный удар.

Мир будто выключили.

Давление в голове многократно усилилось. Ощущение, что череп вот-вот взорвётся, заставило кричать. Глаза были готовы лопнуть. Белый цвет исчез напрочь, как и большая часть остальных цветов. Всё вокруг стало чёрно-красным. Ветки деревьев превратились в шипы, земля вспухла отвратительными нарывами, которые лопались, разбрасывая вокруг тягучую тёмную субстанцию. В ушах звенел непрекращающийся крик. Его собственный. Дикий, наполненный ужасом.

Барс чувствовал, как из ушей струится что-то горячее и вязкое. Может быть, кровь. Он не мог знать наверняка.

Почва под ногами превратилась в мерзкую зыбь. Трава оплела ступни и голени, взрезала штаны и впилась в кожу. От боли хотелось завыть, но Барс и так уже кричал. По чёрным стеблям стекало что-то ещё более чёрное. Кровь…

Нет, не она!

Его кровь не могла быть такой чёрной!

Или могла?..

Стебли проникли под кожу, прокололи вены и стали прорастать внутри них.

Чем выше они поднимались, тем глубже становился страх. Время перестало существовать. Секунды, часы… вечность! Каждое мгновение наполнилось ужасом.

Растения-паразиты неумолимо ползли по его венам. И постепенно Барс понял, что им нужно – его сердце!

Нет! Он не позволит…

Но трава уже добралась до живота и начала разрастаться по груди и спине. Не переставая кричать, он принялся рвать на себе одежду, потом ногтями раздирать кожу, пытаясь добраться до мерзких стеблей.

С каждой секундой трава становилась всё толще у основания и в какой-то момент полностью поглотила и скрыла ступни. Будто у Барса внезапно появились корни. Пульсирующие, раздувающиеся, они намертво приковали его к земле. От осознания, что эта мерзость пульсирует в такт биения его сердца, стало ещё страшнее. Ужас охватил всё его существо, наполнил каждую клетку, стал частью каждой молекулы, проник и записался в гены.

Но словно этого было мало.

Вдобавок ко всему происходящему прямо над головой Барса, в кроваво-красном небе, разверзлась чёрная воронка. Запрокинув голову, он смотрел на неё, не в силах отвести взгляд или хотя бы моргнуть. Она вращалась всё быстрее и быстрее, расширяясь и опускаясь. И тянулась к Барсу, словно собиралась сожрать.

Воронка заполонила всё вокруг. Не осталось ничего, кроме её жадного зёва, гудящего буквально в полуметре от его лица. За этим безумным воем он перестал слышать свой собственный крик. Непонятно, как ему хватало воздуха, чтобы вопить непрерывно, но сейчас это не имело значения.

Прорастающая в венах трава перебралась со спины на шею, потом на плечи, и поползла к сердцу сразу с двух сторон. На разодранной им самим же груди появились тонкие ростки с острыми зазубринами. Они пронзили пальцы и продолжили стремительно расти вверх, вытягиваясь к воронке, как обычные растения к солнцу.

Откуда-то из нескончаемой бездны безумия появилась мысль, что он уже бывал здесь. Каким-то образом сбежал, но снова тут оказался. И это чудовищное нечто ждало его. И если сбежит снова, то оно продолжит ждать. Столько, сколько потребуется. Пока не заполучит.

К ужасу добавилась обречённость. В груди возникла ледяная пустота. Принялась медленно набухать, расширяться, поглощая Барса изнутри. Мелкая дрожь сотрясала его. Он вдруг понял, чем ему суждено стать…

Пустотой.

После того, как захватив сердце, трава-паразит выкачает из него все жизненные силы и раздерёт на части тело, воронка проглотит обескровленные куски плоти. И от него останется эта давящая чёрная пустота.

Он бы давно уже стал ей, лишь его воля не давала этого сделать. Не позволяла разорвать и поглотить. Но пустота давила. Всё сильнее и сильнее.

И он сдался.

Перестал сопротивляться. Перестал мыслить. Перестал быть…

Чёрная молния с оглушающим треском разрубила кровавый небосвод и осталась на нём кривым, угловатым зигзагом. Острая нечеловеческая боль пронзила от плеча до пяток, заставив кожу полыхать красно-чёрным огнем. По всему телу запузырились волдыри. Нервные окончания не выдержали такой пытки, и Барс на какое-то мгновение перестал чувствовать. Пока снова не ударила молния.

В этот раз красная, по форме – точная копия первой. Хлестнула и осталась поверх предыдущей. Новая вспышка боли прервала, наконец, крик, отняв дыхание и заставив замереть мир вокруг. Воронка, почти коснувшись лица, прекратила своё вращение, а исходивший от неё гул стих. Только трава не останавливалась, и Барс уже чувствовал, как её колючие ростки касаются его сердца.

Пусть.

Он устал. Устал сопротивляться. Устал жить… Уже в который раз. Устал умирать.

Новая молния сверкнула ослепляюще белым. Резкая жгучая боль заставила упасть на четвереньки. С груди сочилась кровь. Крупные капли срывались и падали, но не долетали до земли и отправлялись обратно, разбиваясь о раскрытую рану и расползаясь по ней тонкой пленкой. Постепенно становилось светлее. Барс смотрел на свои руки, пронзённые стеблями. Вьющиеся паразиты начали истончаться, таять на глазах, а кожа обретала цвет. Возвращались краски, звуки, сознание… С хрипом он втянул воздух. Лёгкие жгло, горло саднило, голова раскалывалась…. Но он был жив. Вырвался из ада, куда его загнал…

В этот момент Барс словно увидел себя со стороны: стоит на четвереньках, из раскрытого рта капает слюна, глаза вытаращены и полны невероятного, дичайшего ужаса, по щекам бегут слезы, и он неотрывно смотрит на полулежащего перед ним человека… человека ли?!.. заставившего его пережить всё это. Дважды!

Что-то в Барсе надломилось. Он совершенно чётко осознал то, что раньше блуждало в голове неоформившейся мыслью: пока Штык жив, он – Барс, мёртв. Никогда, ни на секунду он не сможет избавиться от страха вновь испытать то, что пережил только-то. И с этой мыслью само существование Барса обрело смысл. Он понял своё предназначение.

Убить Штыка.

В этом смысл. Другое неважно.

Чего бы ни стоило…

Убить…

Штыка.

Где-то сзади раздались выстрелы. Наверняка стреляли в него, больше не в кого. Не попали – значит, и не смогут. Пока, по крайней мере. Кто-то кричал. Кажется, голос Мякиша. Тем лучше. Пусть видит!

Барс поднялся во весь рост.

Справа громыхнул взрыв, активировав аномалию. Скрученные спиралью светящиеся хвосты раскрылись и хлестнули его по спине, бросив на несколько метров вперёд.

Слегка оглушённый, Барс сплюнул кровь, наполнившую рот, и снова встал.

Его враг тоже поднимался. Взгляды встретились. Укол страха, грозящий за мгновение превратиться в ужас, заставил замереть на месте.

В голове снова чувствовалось давление.

Нет…

Только не снова! Нет!

– Нет! – крикнул Барс и, чувствуя как слабеют ноги, кинулся вперёд.

Повалил Штыка на землю, но и сам упал.

Краски поблёкли, трава начала чернеть. Барса охватила паника.

«Надо двигаться! – заставлял он сам себя. – Двигайся!»

Заметил неподалёку в траве, начавшей обрастать мелкими шипами, покрытый ржавчиной лом.

Схватил его, радуясь, что ещё способен удержать тяжёлый металл, и шагнул к Штыку.

Стрельба продолжалась и даже стала намного интенсивнее, но аномалии защищали от пуль.

Хорошо.

Краем глаза увидел, как с бешеной скоростью приближался Феникс. Значит, не подох. Жаль.

Барс медленно шёл к Штыку, мрачно глядя, как заклятый враг вынул нож и принял боевую стойку.

– Стой, Барс! – Феникс стремительно петлял между аномалий буквально в десятке метров. – Давай решим между нами. Один на один. Оставь этого козла. Поговорим, как мужик с мужиком. Я знаю, где Сашка. Смогу показать. Заберёшь его «цепь судьбы». Оставь мне этого…

Феникс пытался заговорить зубы, неуклонно приближаясь. Ещё несколько секунд, и предатель сможет стрелять.

Плевать!

Убить Штыка важнее!

Барс оттолкнулся изо всех сил и прыгнул вперёд, обеими руками занеся над головой лом. Штык попытался уклониться и одновременно ударить ножом.

Феникс тоже вышел на линию огня и вскинул руку с пистолетом.

Барс приземлился.

Нож Штыка попал между рёбер с левой стороны, рядом с обломком артефакта. Но боли не чувствовалось.

Она было, только не значила совершенно ничего по сравнению с тем, что лом пробил грудь ненавистного Штыка.

Да! Он сделал это! Сделал!

– Да! – воскликнул Барс. – Да!

Давление в голове исчезло.

Барс склонился к Штыку, пытаясь поймать его взгляд. И когда сумел это сделать, на лице появилась улыбка. Такого удовлетворения, такой свободы, такого умиротворения он не испытывал ни разу в жизни.

Умирающий смотрел на него с выражением сожаления. Штык опустил голову, потрогал рукой торчащий из груди кусок металла, будто проверяя, не мираж ли, а потом откинулся назад, раскинув руки.

Торжествующий Барс и думать забыл про ещё одного противника, который собирался в него стрелять. Мысль об опасности заставила вскинуть голову.

Феникс лежал в траве, невидящим взглядом уставившись в серое небо, а в том же самом месте на груди, где лом пронзил Штыка, расплывалось кровавое пятно.

Чтобы понять в чём дело, не требовалось быть гением.

– Да не может быть…

Потом ухмыльнулся: удача на его стороне!

– Спасибо за подарок, – сказал он, обращаясь к мёртвому Штыку, и выдернул лом у того из груди.