Связанные Зоной 2. Судьба

Глава 23

– Неееет! Нет! Нет! Мразь! Тварь!

Мякиш стрелял по Барсу, хотя видел, что пули не достигают цели. Орал и стрелял.

Ощущение нереальности происходящего не оставляло ни на секунду.

Этого просто не могло быть!

Пятнадцать минут назад, когда его напугал догнавший Филин, ожила надежда на благополучный исход кампании. Они слышали звуки перестрелки, взрыв. Понимали, что раз идёт бой, значит, его есть кому вести. Спешили, как могли. Филин, догадываясь, что Штык сражается с Барсом в одиночку, ушёл вперёд. И почти успел.

Почти. Это сволочное «почти».

Нет, ну как такое могло произойти?

Ведь Мякиш слышал безумные крики Барса. Страшные, но ожидаемые. Да что крики… чувствовал ментальное воздействие Штыка, от которого сердце в пятки убегало! И Барс должен был убежать! Должен был! Либо сдохнуть!

С края верхнего острова Мякиш видел гада. Тот стоял на коленях, истошно орал, задрав голову к небу, и рвал на груди одежду. А когда спустился, всё изменилось. В какой-то один незаметный миг.

Подонок каким-то образом пришёл в себя и…

И теперь… теперь Лёхи Сенникова больше нет. Лёхи… нет.

Мозг разрывался от нежелания верить в то, что видели глаза.

К тому же Барс наверняка догадался, что Штык и Филин связаны… были связаны. А до него ещё хренова туча аномалий. Не успеть.

Вдалеке вдруг прозвучал взрыв. Мякиш увидел взметнувшийся столб земли в той стороне, куда ушли Крот, Антон и Лопух. Что у них-то случилось? Явно не Барс. Тот сейчас склонился над телом Штыка, держа его за руку и ощупывая кисть.

Какая ещё напасть?!

Новые хлопки донеслись сначала приглушённо, потом громче, потом к ним добавились треск и гул. В небо от земли ударила молния, за ней ещё одна, но уже ближе. Ко всей этой какофонии примешался вой и посвистывание.

Ощущение «дежа вю» накрыло с небывалой силой. Что-то до боли знакомое. Причём связанное с Зоной.

Увидев взлетающие в небо комья земли, доски, куски домов, части заборов, Мякиш наконец вспомнил.

То же самое творил с аномалиями Кремень на Поле чудес. Запускал цепочки реакций. Наверняка, то же самое сделал Крот.

Проследив направление, Мякиш сумел примерно вычислить, где закончится цепочка, и не смог сдержать радостной улыбки.

Опустил автомат и крикнул:

– Эй, дятел! Да, ты, урод! Думаешь, победил? Думаешь, на этом всё? Нет, гандон ты штопанный, я от тебя не отстану. Найду, где бы ты ни спрятался, какое бы обличье не принял. Найду, повыдираю все твои артефакты, а потом прикончу. Раздавлю, как насекомое.

Пока он говорил, шум стал просто оглушающим и продолжал двигаться к ним.

Барс, поначалу собиравшийся что-то ответить, с тревогой посмотрел в сторону разрывов, хлопков, молний и вспышек.

Потом перевёл взгляд на Мякиша.

Мякиш же одарил ублюдка злорадной улыбкой и склонил голову на бок. Он ждал.

Последняя аномалия в цепочке лопнула и плюнула гигантской огненной струей.

Гудящее пламя бешеным потоком полыхнуло в сторону Барса.

– Сожги эту тварь! – с ненавистью крикнул Мякиш.

Но огонь Барса коснулся лишь слегка. Вскрикнув, тот бросился в сторону и покатился по земле, сбивая пламя с одежды. Исполинская горелка не прекращала бушевать. Огонь стелился по земле, воспламеняя траву, дома, сараи и тела двух мёртвых людей.

Настала очередь Барса кричать «нет».

Он попытался подобраться к Штыку и Филину, но жар оказался слишком сильным.

Мякиш не стал смотреть, как горит его друг, стиснул зубы и продолжил искать проходы через аномалии. То, что он говорил Барсу, было не для отвлечения внимания. Именно так он и собирался поступить. Преследовать днём и ночью, в дождь, снег или жару. Постоянно. Отнять покой, сон и саму жизнь.

Только у этого плана имелся один весьма существенный изъян: Барс не собирался убегать.

Одежда на нем дымилась, половина тела обожжена, волосы на голове тлели, а глаза с ненавистью смотрели на Мякиша.

Барс ждал, пока стихнет огонь, чтобы забрать «цепь судьбы».

Хрена лысого!

Полный решимости, Мякиш водил детектором по сторонам, определяя, где же можно пройти. Получалось не очень, у него и опыта не так много, да ещё злость мешала сосредоточиться. Буквально через несколько метров чуть не угодил в дымчатый смерч. Остановился, бросил взгляд на Барса, выдохнул, заставил сердце успокоиться и пошёл дальше.

Пламя постепенно уменьшалось. И Мякиш понял, что не успевает. Опять. Внутри клокотало и бурлило. Но он ничего не мог сделать.

Барс шагнул к обугленным останкам. Спокойно, почти равнодушно. Всем видом показывая, что всё так, как и должно быть.

Мякишу же хотелось орать от досады. Только он не собирался доставлять ублюдку такого удовольствия.

Боковым зрением заметил, как что-то быстро приближается со стороны сработавших аномалий. Посмотрел и от удивления едва не открыл рот. По перепаханной, вздыбленной, опалённой земле бежал Лопух.

Именно бежал, не опасаясь угодить в смертоносную ловушку. В руках нёс какие-то поблёскивающие предметы. Не обращая внимания на Мякиша, рядовой добрался до основания почти погасшей гигантской аномальной горелки, остановился, с силой ударил предметами друг о друга и бросил точно посередине между телами Штыка и Филина. Потом махнул рукой Мякишу, показывая уходить. А сам опять побежал обратно той же дорогой.

Заметив прилетевший предмет, Барс отшатнулся. Когда понял, что это не граната, снова подался вперёд, но тут же шарахнулся назад, развернулся и побежал прочь.

Тонкий пронзительный звук резанул по ушам. Что бы там Лопух ни бросил, оно начало светиться и дрожать. Поднялось облако пыли, становящееся гуще с каждым мгновением, пока не рассыпалось от пронзающих изнутри ослепительно ярких лучей. Раздался хлопок, словно сдетонировал десяток артиллерийских снарядов сразу.

Земля ушла из-под ног. От эпицентра взрыва двинулась волна, которая сносила на своём пути всё без разбора. Мякиш вытащил нож, воткнул в грунт и постарался вжаться в землю, чтобы не унесло. Аномалии срабатывали, выказывая всю свою ярость и мощь. Хлопки и взрывы, треск молний и вспышки пламени смешались в единую картину апокалипсиса.

А затем с глубоким утробным звуком начала плавиться и осыпаться почва.

Обвал разрастался. Артефакт, активированный и брошенный Лопухом, без сомнения, по наущению Крота, прожёг в земле огромную дыру, провалился в неё сам и утянул за собой останки Штыка и Филина, а значит, и обе половинки заветной «цепи судьбы».

Да! Вот так! Пусть ищет! Только хрен найдет!

Над головой бушевала огненно-электрическая буря, не позволяя подняться. А провал продолжал увеличиваться, поглощая строение за строением и превращаясь в длинную, постепенно расширяющуюся трещину.

Видимость стремительно ухудшалась из-за поднявшихся клубов пыли, но Мякиш всё равно видел зияющий в земле разлом. Чёрной змёй, с треском и иллюминацией от срабатывающих аномалий тот устремился к краям «острова», раскалывая его надвое.

Трещина прошла недалеко от Мякиша, заставив того испуганно отползти – иным способом перемещаться не получалось из-за постоянной тряски и буйства аномалий.

Надо выбираться. Сквозь пляшущие после взрыва артефакта зайчики в глазах и гонимую ветром пыль Мякиш сумел углядеть, что в том месте, где он спускался с верхнего острова, пока ещё можно забраться обратно. Добравшись до подъёма, оглянулся, чтобы оценить масштаб катаклизма с возвышенности.

Увиденное заставило вздрогнуть. На второй половине разделённого «острова» по выжженной аномалиями полосе двигались две фигуры. Одна, что с ломом в руке, волокла другую за шиворот к разлому.

Момент, когда Барс перебрался через разлом и догнал Лопуха, Мякиш пропустил из-за пыли и общего хаоса.

– Будь ты проклят, сволочь!

Стоявший грохот заглушил его крик.

Встав на колено, он попробовал прицелиться. Бесполезно. Землю продолжало трясти.

От злости прокусил губу, выругался, попробовал поймать Барса на мушку ещё раз.

Тот уже почти подтащил Лопуха к пролому.

Затаив дыхание, Мякиш отключился от всего. Слушал только своё сердце, ловил миг, когда толчки земли войдут в резонанс с его биением.

Выстрел.

Пуля выбила фонтан возле ног Барса, но тот продолжил идти, будто не заметив.

«Куда направляешься, падла? А ну стоять!», – мысленно приказал Мякиш, снова прицеливаясь.

Сильный порыв ветра весьма удачно разогнал пыль, на короткое время сделав воздух кристально прозрачным.

Выстрел.

Лохмотья обгорелой куртки взметнулись, дёрнулся и сам Барс.

Но сразу распрямился, посмотрел прямо на него, ухмыльнулся и одним движением сбросил Лопуха в десятиметровый разлом.

Крика рядового Мякиш не слышал, но за мгновение до того, как Лопух исчез в провале, видел его искажённое страхом и отчаянием лицо.

Горечь подступила к горлу. Хотелось орать, вот только даже ругательств не осталось. Но поддаваться отчаянию Мякиша не имел права. Оставались ещё Крот и Антон с Сашкой. Надо спасти хотя бы их, отвлечь внимание Барса на себя.

И он, поспешно закинув автомат за спину, полез вверх, как можно натуральнее изображая страх.

«О, нет, что же делать? Теперь жуткий Барс отправится за мной… Давай! Двигай сюда, сука! За мной! Давай, мразь!»

Мякиш сделал вид, что сорвался: съехал вниз на пару метров и с расширенными от «ужаса» глазами оглянулся.

Барс неспешно, явно наслаждаясь его страхом, шёл к нему.

Судорожными рывками Мякиш продолжил подъём, на ходу вспоминая расположения домов и аномалий на верхнем острове.

Нужно предусмотреть несколько позиций, ведь неизвестно, когда преследователь его настигнет. Наверняка будет ожидать ловушек. Хорошо бы успеть сделать парочку ложных.

Свои ресурсы Мякиш знал наперечёт: почти полный магазин, осколочная граната и нож.

Выбравшись наверх, сверился с детектором. Так, это место Мякиш помнил. В обратном направлении шагалось быстрее. Бросил взгляд через плечо: не появился ли Барс?

Нет. Но хотелось бы верить, что появится, а не развернётся на полпути.

Где-то неподалёку должен быть дом с высоким крыльцом и качелями из старых шин во дворе.

Нет, не тот. И не этот...

Да где же он, в конце концов?!

Время поджимало.

Ага, вот он!

На ходу приготовил проволоку, натянул поперёк крыльца. Однозначно заметит, перешагнёт… Поддев ножом следующую ступеньку и без труда сняв её с ржавых гвоздей, Мякиш надломил доску, распрямил и вернул на место. Если наступит на нее – нога провалится, пару секунд не сможет двигаться. Достаточно, чтобы нашпиговать урода свинцом.

Со следующей ступенью сделал то же самое. Чтобы скрыть места надломов, испачкал доски грязью.

Ловушка примитивная, но на более изощрённые не осталось времени. Мякиш обошёл дом, определил, где нет аномалий, чтобы знать куда отступать, установил настоящую растяжку и вернулся к качелям. Теперь осталось завлечь ублюдка.

Из-за туч выглянуло солнце, добавив яркие тона блёклым оттенкам запустения. Несколько секунд Мякиш постоял с закрытыми глазами, подставив лицо тёплым лучам, вздохнул, опустил голову, ещё раз окинул взглядом дом с крыльцом и зашагал обратно, к краю острова.

Барс либо уже поднялся, либо вот-вот это сделает.

Мякиш перемещался вдоль домов, прячась за травой и деревьями. Все чувства напряжены. Ни страха, ни ненависти, вообще никаких эмоций, разум холоден, как лёд. Фиксировался каждый звук, отмечалось малейшее шевеление листьев, воспринималось любое колебание воздуха. Движения скупые и чёткие, дыхание ровное, экономное.

Когда ощутил, что сзади кто-то есть, среагировал мгновенно: развернулся, убедился, что не ложная тревога, определил расположение объекта, проверил аномалии, выдвинулся навстречу, оставаясь на линии запланированного отступления к дому с качелями.

Силуэт мелькнул на другой стороне улицы. Палец сразу нажал на спусковой крючок.

Пули с характерным звуком пробили доски в стене дома.

– Эй! Не стреляй! – раздался испуганный голос.

– Сашка?!

– Мякиш, не стреляй! Это я!

– Какого рожна ты тут?! – огляделся по сторонам. – Иди сюда!

Мякиш, такой собранный секунду назад, растерялся.

– Ты что здесь делаешь?!

– Ты меня чуть не пристрелил…

– Я где тебе велел оставаться?! Я что тебе ска…

По взгляду пацана понял: тот увидел что-то у него за спиной.

Барс?

Оглянулся.

Точно – он самый! Иначе и быть не могло. Стоял с ломом в руке и с торжествующей улыбкой на обожжённой морде.

Что же за день-то такой сегодня?!

Схватив Сашку за рукав, потащил за собой. Пацан не сопротивлялся, похоже, вид бывшего приятеля всё-таки напугал. Правда, поздновато.

– Как зайдёшь в дом, сразу двигай к дальнему окну, вылезай и беги, – говорил на ходу Мякиш. – Там метров пятнадцать чистая земля. Шагах в пяти от дома растяжка, не задень. Понял?

Сашка не ответил. Пришлось дернуть его за рукав.

– Понял, спрашиваю?!

– Да.

– Я задержу его на сколько смогу. Ты уходи за пару домов отсюда – думаю, дольше мне не выстоять – и прячься, пережди ночь, с рассветом выбирайся. Постарайся найти Крота. Понял?

На этот раз ответ прозвучал сразу:

– Да. А ты?

Мякиш чувствовал, что отсчёт шёл на секунды. Наконец, знакомый забор без калитки. Едва шагнул во двор, как почувствовал сбоку движение.

Выстрелил не глядя.

Длинной очередью, веером.

Не попал, но заставил Барса слегка уйти в сторону, поэтому тот не врезался в него на полной скорости, а лишь задел плечом, отбросив метра на три, к качелям из шин.

– Беги! – заорал Мякиш и открыл огонь, прямо с земли, даже не успев прицелиться. Сделал только два выстрела, как Барс вырвал автомат у него из рук и выбросил через забор.

Сашка ломанулся к дому, наступил на одну из сломанных ступеней и провалился. Барс бросил взгляд в его сторону, чем Мякиш сразу и воспользовался: обхватил его ноги и рывком опрокинул на спину. Тут же сел верхом и принялся работать кулаками, впечатывая их в лицо врага. Успел сделать ударов пять-шесть, когда сам получил сокрушительный в ухо.

Слетев с Барса, Мякиш тяжело плюхнулся на живот и проехал щекой по земле.

С трудом поднялся, вынул нож и развернулся. Как оказалось, лишь для того, чтобы увидеть, как Барс замахивается ломом словно битой.

Удар пришёлся по груди и отбросил Мякиша к крыльцу. От страшной боли перед глазами поплыли ослепительно-яркие красные пятна. К тому времени, когда они немного уменьшились, Барс уже приблизился, поигрывая ломом, точно это был деревянный шест.

Мякиш постарался изобразить презрение, хотя не чувствовал половину лица.

Сашка уже должен был уйти и начать искать место, где спрятаться. Хотелось верить, что у пацана получится.

Получится обхитрить безумного упыря с артефактами в теле, и обмануть Зону, избежав всех её ловушек, мутантов и прочих гадостей. Получится отыскать Крота и Антона, а потом спрятаться там, где никто никогда их не найдёт и не причинит вреда. Получится прожить долгую, счастливую жизнь…

Ведь иначе зачем всё это? Зачем погиб Кремень, погиб Лёха Сенников, погиб Лопух, погиб Филин, да и он сам…

К сожалению, узнать ему этого уже не суждено. Только верить.

– Прости, Кремень, – проговорил Мякиш одними губами.

Солнце выбрало именно этот момент, чтобы снова скрыться за тучами. Как символично.

– Нет, Барс, стой! – раздался Сашкин голос, и Мякишу захотелось взвыть от досады.

Зачем?! Зачем вернулся, идиот упрямый?!

Пацан загородил Мякиша. Встал между ним и Барсом с раскинутыми в защищающем жесте руками.

– Не убивай его! Ты же не такой! Не такой, как они говорят!

Мякиш пытался выдавить из себя хоть слово, но получалось только хрипеть.

«Да такой он, такой! И даже хуже! Неужели не видно?! Беги! Беги, дурак!» – билась в голове мысль.

– Бе-ги! – удалось наконец произнести.

Слишком тихо. Закашлялся. Увидел, что Барс подошёл к Сашке.

Даже глядя на пацана со спины, Мякиш ясно представил, как тот смотрит сейчас на человека перед собой.

С тревогой, с отчаянием, с надеждой.

Барс положил руку Сашке на плечо, заглянул в глаза и произнёс:

– Устал я ждать.

Коротким движением всадил лом Сашке в живот, проткнув насквозь. Выдернул и ударил снова.

С заостренного конца лома, торчащего из спины пацана, тягучими каплями стекала кровь. Сашка ойкнул, вцепился в лохмотья куртки на груди Барса и стал оседать.

– Сука! – едва слышно проговорил Мякиш, хотя про себя вопил как умалишенный.

Ком ледяной пустоты разрастался у него в груди, смешиваясь с болью. У него словно отняли смысл жизни, саму жизнь!

Проклятый урод, убил всех… ВСЕХ!

– Сука.

– Ага, – согласился Барс, встал над ним и замахнулся своим поганым ломом.

Короткая очередь раздалась со стороны забора. Пули поразили Барса в спину и вышли из груди, брызнув кровью. Охнув, он отступил на шаг назад, глядя на раны недоверчивым взглядом. Ещё короткая очередь, и снова две пули пробили тело. Развернувшись, Барс с удивлением посмотрел на стрелявшего.

Мякиш тоже скосил взгляд. За забором с автоматом в руках, весь измазанный глиной, землей и сажей, с выпученными от страха глазами стоял Лопух.

– Как? – проговорил Барс, замахнулся и метнул лом.

Тот пролетел в паре сантиметров от головы рядового.

От испуга Лопух отшатнулся и упал, выронив автомат. Когда вскочил, Барс уже находился возле забора. Одним ударом разнёс преграду в щепки, проделав внушительную брешь. Рядовой рванул прочь, но не успел сделать и пары шагов, как Барс нагнал его, схватил за шиворот и, перекинув через себя, зашвырнул во двор. Лопух с криком пролетел недалеко от Мякиша прямо к углу дома и вдруг остановился, зависнув в метре от земли.

Мякиш смотрел, как окровавленный Барс шёл мимо качелей к беспомощно барахтающемуся в аномалии рядовому. И чувствовал неотвратимость того, что сейчас произойдёт.

Судьба, фатум, рок… Люди придумали много названий тому, чего не могли изменить. Или не хотели. Ведь это так просто – отдаться на милость высших сил: не надо ничего решать, преодолевать, не надо сражаться и терпеть боль.

Каким-то чудом Мякиш заставил себя подняться. Отчаяние, ненависть и страшная пустота внутри стали его помощниками. От боли он едва не потерял сознание.

«Не сейчас!» – мысленно приказал самому себе, чуть наклонился вперёд и нащупал пяткой опору для толчка.

Дёрнув рядового за ногу, Барс вытащил того из аномалии.

Ударившись плашмя о землю, Лопух вскрикнул, испуганно перевернулся на спину и замер с выражением дикого ужаса на лице: Барс занёс над ним ногу, собираясь раздавить череп.

Наклонившись вперёд и расставив руки, Мякиш разогнался, насколько хватило сил. Сгрёб Барса в охапку и бросился вместе с ним в аномалию, откуда тот только что вытащил Лопуха. И лишь после этого закричал или, скорее, завыл, позволив боли захватить тело.

Даже раненый, Барс оставался невероятно сильным. Удержать его не получилось ни на секунду. Извернувшись угрём, ублюдок высвободился и с яростью схватил Мякиша за горло.

Сразу стало нечем дышать, в глазах помутнело, чувствовалось, как под страшным давлением вот-вот порвутся мышцы и сломается гортань.

Мякиш вцепился Барсу в запястье, но не в попытке высвободиться, а, наоборот, – удержать. Хоть как-то сковать движения…

Боролся не за жизнь, а за секунды. За десятые, сотые, тысячные доли секунд, за мгновения… Лишь бы Лопух успел взять автомат!

Время уходило вместе с жизнью, но стрельбы так и не было.

«Может, не догадался, – пришла усталая, отрешённая мысль, – может, автомат заклинило, может, патроны кончились, может…»

Да уже неважно. Слишком поздно…

Выстрелы донеслись откуда-то издалека, из серой бесконечной мглы. Глухие, отрывистые… и нереальные. Галлюцинация? Прощальный подарок от гибнущего сознания? Жалкий самообман…

Воздух ворвался в лёгкие обжигающим потоком. Начало стремительно возвращаться зрение, и первое, что увидел Мякиш, – перекошенное злобой, изувеченное огнём лицо Барса с остекленевшим взглядом. Словно тот пытался увидеть душу своего врага, чтобы вырвать её, да так и застыл в своём чудовищном порыве.

Во лбу Барса зияла дыра, из которой вверх тянулась струйка крови. Ещё несколько входных отверстий от пуль истекали вязкими красными каплями. Наверное, Лопух высадил всё, что оставалось в магазине. Молодец, парень!

Душившие Мякиша пальцы больше не стискивали горло, но вторая рука мертвеца вцепилась в куртку с такой силой, что высвободиться не получалось.

Вдруг появилось чувство, что кто-то тянет сзади за штаны. Странное состояние, когда аномалия утаскивает вверх, а другая сила влечёт в обратную сторону.

Длилось, правда, оно недолго, практически сразу сменившись коротким падением. Сверху на Мякиша всем своим весом рухнул Барс.

От резкой боли Мякиш на миг отключился, а придя в себя, понял, что снова не может дышать.

– Лопух, – сумел проговорить он, истратив остатки воздуха.

Рядовой тут же подскочил и стянул тело Барса на землю, при этом едва не придушив Мякиша его же собственной курткой, зажатой в кулаке мертвеца. Но вовремя заметил и помог высвободиться.

Оставив Барса лежать уткнувшимся лицом в землю, Лопух обессилено откинулся на спину. Он смотрел в холодное серое небо и пытался отдышаться.

Мякиш, превозмогая боль, перекатился на бок, потом на живот и подобрался к Сашке. Сел рядом, прислонившись спиной к перилам крыльца, положил голову подростка себе на колени.

Пацан дрожал, глядя виноватым взглядом.

– Сашка… Сашка… – бессмысленно повторял Мякиш. В этот раз уже точно не в силах что-либо сделать или изменить.

Не заметил, как подошёл Лопух.

Но рядового будто и не было рядом, как и всего остального мира. Вся вселенная Мякиша сжалась до одного умирающего подростка и разделяла его судьбу.

Пацан открывал рот, сглатывая собственную кровь, но той было слишком много, и она стекала по щекам, пропитывая штаны Мякиша. На подбородке подростка чернела ссадина – ударился, когда на ступеньках провалился.

Мякиш прижал трясущиеся окровавленные руки Сашки к груди и бормотал:

– Мы справились! Ты молодец! Слышишь? – слёзы жгли глаза. – Ты всех спас, сынок, ты меня спас.

«Зачем?! Зачем?! Ну зачем?... Я же пожил своё, а тебе ещё жить да жить…»

– Ма…ма.., – вдруг произнёс пацан, заглядывая Мякишу в глаза, а показалось, что в самую душу.

– Не волнуйся, я позабочусь о ней. Я позабочусь, Сашка, позабочусь…

Глаза подростка закрылись. Короткий вдох и последний долгий выдох. Грудь перестала вздыматься.

Сашка умер.

А вместе с ним и Антон. Где-то там, внизу, рядом с Кротом, таким же беспомощным, как и Мякиш.

Глаза жгло. Зажмурившись, он почувствовал, как по горящим щекам течёт влага.

– Мякиш? – осторожно позвал Лопух. – Ты как?

Как он? Да никак!

– Что с Кротом? – спросил, не открывая глаз.

– Он увёл Антона подальше от Барса: знал, что тот снова начнёт охоту, когда я артефакт подброшу. Мы видели в бинокль, как Штык погиб, потом старикан как-то по-хитрому аномалии активировал взрывом гранаты и меня отправил с артефактом. Сказал, как можно ближе к телу Штыка кинуть.

Собственно, так Мякиш и думал.

– Так что ты за них не волнуйся. Они в безопасности.

Рядовой пока не сообразил, потом до него дошло:

– Вот ё! Антон же тоже… Вот ё!

Именно, «вот ё»!

– Ты как сумел выбраться? – говорить у Мякиша получалось с трудом. Грудь отзывалась вспышками боли на каждый вдох-выдох, наверняка рёбра сломаны, да и не только рёбра.

– Он меня с такой силой швырнул, что я почти до другого края долетел, а там за корни зацепился. По ним выбрался и, как смог... пришёл, – извиняющимся голосом ответил рядовой, словно тоже был виноват в смерти Сашки… и Антона.

– Ты же автомат возле забора подобрал, да?

– Да.

– Мой, получается, а сам за Барсом, значит, без оружия отправился?

– Ну… да. Тебе же помощь была нужна.

Мякиш закрыл глаза. Хотелось обматерить Лопуха, а ещё лучше отвесить крепкую затрещину.

Только вот за что ругать? За то, что парень – человек, настоящий Человек?

Вместо этого выдохнул, открыл глаза, осторожно убрал Сашку с колен и на четвереньках пополз к Барсу. Добрался, просунул под него руку и принялся шарить.

– Что… что ты делаешь? – спросил Лопух.

– Сейчас… Где-то тут я видел.

Рядовой подошёл.

– Помочь?

– Нет… я… сейчас. Ага! – проговорил Мякиш, вытаскивая из-под тела два предохранительных кольца.

Гранаты он заметил ещё во время драки и решил, что нужно использовать их сейчас.

– Что это? – спросил Лопух.

Когда сообразил, глаза расширились от удивления и испуга. Схватил Мякиша за ворот, оттащил на пару метров и сам упал на землю, закрыв голову руками.

Громыхнул взрыв. Барса разорвало надвое, подбросив обе половины в воздух и раскидав их в разные стороны.

– Попробуй теперь вылечись, сука, – проговорил Мякиш.

– Нафига? – воскликнул Лопух, стряхивая с головы и плеч комья земли и ошмётки плоти. – Я в него десяток пуль всадил.

– Чтоб наверняка. Филин вон тоже, когда первый раз умирал, очередь в грудь словил. Однако бегал потом пуще прежнего. Да ты и сам видел.

– Филин! – Лопух вдруг вскочил.

– Где? – не понял Мякиш. – Не может…

– Филин! – заорал рядовой, подбежал к Сашке и стал поднимать тело на руки.

– Что? Куда ты его потащил? Зачем? – попытался встать, но вспышка боли заставила опуститься обратно на землю.

– Паучий пух! – крикнул Лопух уже от забора. – Филина он оживил! Может, и Сашку? Тот дом с паучьим пухом! Там его полно!

До Мякиша начало доходить. Но это вилами на воде… Чтобы такое произошло, наверняка должно совпасть множество условий. Иначе давно бы выращивали эту аномалию в военных лабораториях да бессмертных суперсолдат клепали.

– Вряд ли что получится… Сам Филин не знал, почему так вышло.

– А что мы теряем?

Действительно. Хуже точно не будет.

Надо попробовать! Только парень один не справится. Не сможет тащить Сашку и следить за детектором аномалий. Вляпается и сам сгинет.

– Стой!

– Чего?!

– У тебя остались ещё чебовские таблетки?

– Одна.

– Давай!

Проглотил, кое-как поднялся, выставил руку с детектором аномалий и, пошатываясь, пошёл вперёд.

Сомнения смешивались с болью, от которой Мякиш едва соображал, и подсознание буквально вопило: «Что ты делаешь? Одумайся! Чудес не бывает! Не нужно никуда идти: Сашка мёртв, и этого не изменить. Ты не справился, Мякиш, не справился».

Но Лопух прав – если шанс есть, его надо использовать. Поэтому пошло оно! Пошло оно всё! И сосредоточился лишь на двух вещах: аномалиях и времени, которого они и так потеряли слишком много.

В ушах шумело. Перед глазами постоянно плавали красные пятна. Ног не чувствовал, да вообще ничего не чувствовал, кроме постоянной боли, разрывающей грудь.

Шагал, как сомнамбула, наклонившись, чтобы вес тела тянул вперёд. Дышал с трудом, воздуха не хватало, но он не обращал внимания ни на что, кроме детектора.

Он должен сделать это. Даже если ничего не получится. Должен!

Шаг, ещё шаг.

– Ты сможешь! – он не знал, говорил ли вслух или про себя, да и не имело это абсолютно никакого значения. Важно лишь идти, двигаться вперёд. – Давайте, ребятки, давайте! Лопух, Сашка... Давайте, сынки.

– Так, здесь направо, потом прямо, снова направо, а затем по косенькой налево, во-о-он до того заборчика, – бормотал, неуверенный, что Лопух его слышит. – Так, так… теперь прямо, идём, идём… Вот так. Сюда, ещё чуть-чуть…

Они добрались до края острова, спустились к дому, где Мякиш велел Сашке ждать.

– Сидел бы тут, дурачок, я же говорил тебе никуда не уходить, – мягко пожурил он Сашку, как будто тот мог его слышать. – Ну ничего, ничего…

Лопух, держа Сашку на руках, съехал по наклонному полу прямо на спине. Рядовой промок насквозь. Пот заливал глаза, он постоянно фыркал, чтобы сбросить солёные капли. Куртка целиком потемнела от пота. Тяжело дышал и постоянно подкидывал Сашку, чтобы удобнее взять.

Прошли половину острова.

– Мякиш, – послышалось сзади.

– Да-да, я здесь, веду-веду. Сейчас направо.

– Нет, Мякиш, стой. Я… больше не… могу, – сдался Лопух.

Из последних сил опустил Сашку на землю и повалился рядом сам, с хрипом втягивая воздух открытым ртом.

Ничего, ничего, и так молодец. Столько протащил!

Просунув руки Сашке под плечи и колени, Мякиш распрямился и закричал от дикой боли. В глазах помутнело.

Только не упасть! НЕ УПАСТЬ!

– Бери детектор, – проговорил едва слышно. – Ты поведёшь.

Ноги всё-таки не выдержали. Подкосились. И Мякиш завалился на спину.

Сквозь розовую муть, застилавшую глаза, увидел протянутую руку.

– Вставай, – Лопух помог положить Сашку на землю и подняться. – Давай на куртках понесём.

Кивнув, Мякиш снял свою. Вдвоём подсунули под пацана куртки, взялись за рукава и потащили.

Чем ближе подходили и чем меньше сил оставалось, тем сильнее становились сомнения. Не верил Мякиш ни в счастливые совпадения, ни в судьбу, ни в карму. Но сейчас от него требовалось именно это – поверить. Отрешиться от убеждений, отключить разум, чувства, логику, придавить нажитый годами скептицизм и просто поверить.

Было сложно. Выключить часть себя, перестроить. За какие-то минуты буквально стать другим человеком. К тому же на детектор смотреть практически не получалось. Поэтому шёл впереди – хотя бы одну аномалию поможет пацанам избежать. Шагал с обречённой решимостью, как вдруг понял, что аномалии тускло светятся. Мгновенный испуг заставил остановиться.

– Ты чего? – спросил измождённый Лопух.

– Светятся, – проговорил Мякиш, – они светятся!

Рядовой вздрогнул и начал озираться. Потом помотал головой.

– Нет, тебе кажется.

– Но я их вижу.

– Отлично! Значит, идём! Я скоро тоже начну видеть. И не только их. С детектором сверяйся.

Он и сверялся.

Несколько раз проверял. Детектор показывал, что аномалии там, где и казались Мякишу. Потом он пошёл, ориентируясь только на собственные ощущения, как учил Крот: холод, покалывание. Конечно, чувствовал очень слабо, но тоже совпадало.

Отчего так произошло, Мякиш понятия не имел, но работало, и это самое главное. А потом он заметил впереди, там, где вспыхивали новые аномалии, едва различимую, фактически прозрачную знакомую фигуру.

И пришло спокойствие.

Появилось ощущение правильности. Тогда Мякиш поверил. До самого дома с паучьим пухом он больше ни разу не взглянул на детектор.

Обвязав Сашку верёвкой, они осторожно спустили его внутрь, на шкаф, перекрывающий дверной проём. А потом вытянулись на стене по обеим сторонам от окна и просто лежали.

– Мякиш? – позвал Лопух.

– М?

Сил отвечать едва хватало.

– Как думаешь, сработает?

Мысли ворочались с трудом. Мякиш закрыл глаза и слушал, как шумит в ушах собственная кровь.

«Как я думаю?.. Я не думаю… я знаю…»

– Да, – проговорил он наконец.

– А сколько нужно ждать? – не унимался рядовой. – Ну чтобы… ну…

– Я не знаю, но могу спросить.

– У кого?

– У старого друга, – ответил Мякиш и улыбнулся, не открывая глаз.