Сын врага отца

Глава 11. Левина

Удивительно, но на сей раз обходится без поцелуев, хотя это настоящее свидание. Мы, конечно, лопали один хот-дог на двоих, и наши лица находились в непосредственной близости в этот момент, но я самодеятельность устраивать не стала, а Тим как-то сильно и не претендовал на поцелуй. Меня это удивило, но спрашивать о таких вещах? Нет, еще чего не хватало!

Думаю, он специально это сделал, чтобы оставить меня в догадках. Я ведь не глупая девочка, по его лицу заметно, что я ему нравлюсь, да он вроде и не скрывает это дело. А при этом бесит меня нереально.

И знаете, что самое главное? Он без байка, но поперся меня провожать до дома. Пешком. Хорошо, что мамы с папой дома нет, они вроде как поехали вместе в тренажерку, у них традиция такая.

Зато дома мелкие. Заходя во двор, я вижу две наглые моськи в окне второго этажа. А когда оказываюсь в доме, близнецы уже на кухне и делают вид, что разбирают пакеты с продуктами от курьера.

— Курьер приехал? — начинаю разговор с чего-то, лишь бы не с темы моей личной жизни.

— Это совершенно очевидно, — улыбается Макс, пересыпая фрукты в большую корзину. — А вот чем ты занималась с Шумским, менее очевидно, поэтому мы ждем рассказ.

— Подай мне яблоки, и я запульну ими в тебя, — огрызаюсь и ухожу, чтобы вымыть руки, но два привидения тут же бросают свое занятие и мигом оказываются в ванной вместе со мной.

— Мы не расскажем папе, — уверяет меня Марк.

— Только попробуйте ему рассказать! — разворачиваюсь и с силой брызгаю холодными каплями прямо в них. Мелкие даже не уворачиваются, им только смешно.

— Мы же сказали, родная, мы не будем, — снова перенимает эстафету у брата Макс. — Просто расскажи нам, что у вас было.

— Кажется, высшие силы хотели меня наказать, когда создали вас! Ну почему вы суете свой нос в мои личные дела?

Тут в кармане как назло пищит телефон, уведомляя меня о новом сообщении, и я решаю свалить поскорее — читать при братьях никакого желания нет, ведь я почти наверняка уверена в содержании послания и его авторе.

— Зря ты так, мы вообще-то стараемся ради тебя, — ухмыляется Марк и подмигивает брату.

— У меня все прекрасно, я счастлива, а теперь я ухожу, — поднимаю руки вверх, словно сдаюсь, и обхожу братьев, выскальзывая из кабинета допроса. — Не забудьте разобрать продукты до конца! — бросаю им напоследок и сваливаю к себе в комнату.

Закрываю дверь, искренне мечтая, чтобы папа разрешил мне врезать замок как средство защиты от вездесущих вредителей, прислушиваюсь к звукам из коридора, но приближения двойняшек не слышу. Падаю на кровать, пытаясь расслабиться, достаю телефон и читаю то самое сообщение.

Шумский: «Кажется, нас палили твои братья?»

Левина: «Тебе не кажется. Думаю, в Следственном комитете лет через десять появятся отличные сотрудники, если вдруг с футболом у них не сложится»

Шумский: «В следующий раз я привезу тебя на байке, чтобы им интереснее было наблюдать»

Левина: «Очнись, дорогой, на следующий раз я еще не соглашалась. И прошу тебя, не старайся для моих братьев, у них и так нет проблем с информацией обо мне, которую они хотели бы слить папе»

Шумский: «Я стараюсь для тебя»​

Чувствую какую-то обиду в его ответе, но шутить про моих братьев прямо сейчас не стоило — меня это лишь разозлило, хотя с нашего свидания я пришла весьма и весьма довольной. Ну и ладно. Рано радоваться начнет, быстрее успокоится и решит, что я уже по уши влюбилась.

Левина: «Спасибо за старания»

Напечатав это, убираю телефон подальше и вообще кладу его экраном вниз. Надо срочно сесть за тесты по русскому языку, которые я мучаю со вчерашнего дня.

Утром аттракцион развлечений продолжается. Сначала меня удивленным взглядом встречает Рина, с которой мы пересекаемся на подходе к любимой школе. Потом, когда рассаживаемся по местам на злополучный русский язык, такой же взгляд появляется у Карена. Да-да, я действительно сижу не с Заболоцкой, а с Каренчиком, еще одним моим братишкой с армянскими корнями. Как-то в восьмом классе мы с Риной настолько обнаглели, что стали болтать на уроках, несмотря на замечания учителей. Подростковый бунт, все дела. Классная перешла к карательным мерам и жестоким образом рассадила нас с лучшей подругой: Рина оказалась соседкой доброго всезнайки Алексея Сергеевича (мы его так называем, когда ну очень надо списать математику или физику), но мне повезло еще больше, и меня посадили к Мхитаряну.

Знаете, прямо сейчас это метр восемьдесят пять русско-армянского офигенного природного магнетизма, мужской харизмы, взрослой подачи себя в его семнадцать. Карен долго вздыхал и страдал, когда я свалилась на его голову, пока не понял, что это — подарок, а не наказание. А такие подарки судьбы, как я, нужно принимать с благодарностью. В восьмом классе мы конфликтовали из-за всякой ерунды, к девятому помирились, а уже к лету, к моменту перехода в десятый, были настоящей мини-бандой. Если классная хотела сделать лучше, отсадив меня от Рины, ее план явно провалился. Болтать с Каренчиком оказалось в какой-то мере даже интереснее.

— А что ты такая странная? — убивает наповал первым же вопросом, когда за минуту до звонка заваливается на свою половину нашей парты.

— В каком конкретно месте?

— На лице все написано, — утверждает Карен.

— Давно научился по лицу читать?

— С тобой уже всему научился, рыж. Энциклопедия для парней, как понимать девушек в каждом их состоянии.

Ой, ну тут не поспорить. Братья слишком мелкие, Давид вечно далеко, а Карен — вот он, в буквальном смысле рукой дотянуться можно. Видел меня и счастливой и плачущей, в моменты ссор с родителями и объектами влюбленности, был свидетелем различного трэша, происходившего в моей жизни. Все вытерпел и не слег в дурку, а значит, нервы у него реально железные.

— Ну хорошо-хорошо, — почти соглашаюсь с тем, что ему можно все рассказать, но меня прерывает звонок. — Ой, не судьба, друг, поговорим после.

— Тебе звонок чем-то помешал? — непонимающе переспрашивает, легонько улыбаясь. Каренчик опять «забыл» побриться в школу и выглядит как двадцатипятилетний мужик, серьезно говорю. Хотя урок официально уже начался, сосед даже не спешит готовиться: его рюкзак по-прежнему лежит на парте между нами, а электронный учебник даже и близко не появился в поле его зрения.

— Не мучай мне человека! — на Мхитаряна с задней парты шипит Рина. Вот тоже страж моей жизни. Могла бы пока несделанные задания у Алексея Сергеевича скатывать, а не подслушивать чужие беседы.

— Не переживай, Заболоцкая, солдат ребенка не обидит, — шутит Карен, даже не оборачиваясь на мою подругу.

Рине становится смешно, а я практически задыхаюсь от возмущения.

— Ребенка? РЕБЕНКА? Ты обнаглел что ли? Если кто-то родился в январе, а я — в декабре, это вообще ни разу не повод меня попрекать.

— Левина, я еще не успела оказаться в классе, а уже чувствую твое неудержимое желание ответить сегодня первой, — мой гневный монолог обрывает классная, русичка и блюститель морали в одном лице, Елена Олеговна. — Доброе утро, одиннадцатый «Б». Левина, попрошу рассказать об итогах домашнего тестирования и объяснить, где были допущены ошибки. Мхитарян, было бы неплохо подготовиться к уроку, на работе никто не будет ждать твоего хорошего настроения, прежде чем давать тебе поручения.

— Я буду работать на себя, Елена Олеговна, — совершенно не теряется мой братишка.

— Это право нужно еще заслужить упорным трудом, мой дорогой. А пока достань учебник и открой свой пройденный тест.

— Крепись, рыж, ты справишься, — шепотом говорит Карен, наклоняясь к моему уху, а уже через две секунды я поднимаюсь с места для ответа.

На самом деле, мои одноклассники хоть и тролли, но довольно безобидные, поэтому за мои ошибки никто не стебет меня и безграмотной овечкой не называет. Может, дело еще и в Карене. Попробуй меня обидеть, и может легко прилететь. В общем, за мои позорные косяки по русскому больше всего обидно мне самой, и я обещаю взять себя в руки и уделять больше времени подготовке к предстоящим экзаменам. А вот Рину мои косяки не заботят совершенно, потому что после урока она буквально хватает меня за шкирку и тащит в коридор.

— У Карена появилась девушка?

— С какого дуба ты рухнула, если вокруг школы одни туи?

— Он сегодня не посмотрел ни на одну из девочек, когда зашел в класс, только на тебя. Не поздоровался даже с тобой. Ко мне и вовсе не повернулся даже.

— Это совершенно обычное его поведение, из-за которого ты уже три года задаешься вопросом, зачем я вообще дружу с ним, — отмахиваюсь от ее странных аргументов.

— Нет, с ним что-то не то.

— Рин, я не догоняю. Ты всю жизнь говорила, что он высокомерный и самовлюбленный, а на других плевал с высоты своих ста восьмидесяти пяти. Сегодня он чем тебе не угодил? По фамилии назвал? Он делает так примерно всегда, в чем проблема?

— Не знаю. В нем что-то не такое, как раньше, — Заболоцкая не может сформулировать истинную причину своего вопроса.

— Расслабься, тебе до него никогда не было дела, а я уж как-нибудь сама справлюсь. Ни про какую девушку он не говорил, но даже если появилась — это повод порадоваться за человека. И вообще, мне важнее моя личная жизнь, вот не поверишь!

— Ладно, — делает вид, что соглашается со мной, но тему Мхитаряна отпускает почему-то неохотно.

— Я вчера виделась с Тимом. Просто погуляли, ничего такого, но…

— Но…?

— Кажется, что-то начинается, — многозначительно улыбаюсь, а сама глазами ищу Карена. Натыкаюсь, правда, на новенького Сашу из 11 «А». Вот же! Он опять смотрит упорно на меня и Рину. — Ты же видишь это, да? Новенький на нас пялится.

— У него просто хороший вкус, — спокойно заявляет подруга. — Расскажи про Тима своего, расскажи!

А я наконец-то нахожу Карена. Понимаю, почему Рина считает его высокомерным, не будучи с ним близко знакомой. Парень сидит внаглую на широком подоконнике, заткнув уши беспроводными, а в руках крутит головоломку, которую сам создал недавно на 3D-принтере. Порой кажется, что ему с нами крайне скучно, ровесники и ровесницы его мало интересуют. У Карена в школе нет друзей среди мальчиков. Он ни с кем не конфликтует, не наживает врагов, имеет свой статус, но не дружит. Девочки тянутся к нему, потому что загадочное всегда притягивает, но он далеко не бабник. Да, знаю, что и не святоша, но тут как бы и я не святоша, мы в этом похожи. В плане первого опыта нам уже есть, что обсудить. Может, в этом и кроется секрет успеха нашего общения?

— Ну ладно уже, давай отлипни от Мхитаряна, ты его каждый день видишь, про Тима расскажи! — клянчит Рина.

— Не знаю, что сказать. Пока это прекрасная стадия, когда мы еще мало знакомы, нам все интересно, разговоры какие-то бессмысленные, но бесконечные, мы болтали без умолку все свидание, — рассказываю ей, а сама замечаю, что она тоже косится на Карена. — Эй! Ты только что меня ругала! Хватит братишку моего палить! На Сашу новенького смотри, ты как раз ему и приглянулась.

— А может, ты?

— Он уже видел, как я целовалась с другим возле школы, так что явно нет. И вообще, поговорим на обеде, а пока я пойду Мхитаряна потрясу.

Заболоцкая соглашается и тут же присоединяется к компашке наших одноклассниц. Так уж получается, что она умеет дружить с девочками, а я кроме нее не очень. Зато с мальчиками как умею!

Подхожу к Карену и усаживаюсь на подоконник рядом с ним, выдергиваю наушник из его правого уха и цепляю себе. На минуту зависаю, разбираюсь, что это за музыка, качаю головой в такт. В итоге друг понимает, что я пришла поговорить, достает чехол, складывает туда свой наушник и подставляет мне, чтобы я убрала нагло приватизированный.

— Рина говорит, ты сегодня какой-то странный, — говорю довольно откровенно.

— Сегодня? — он удивленно вскидывает бровь.

— Я лишь цитирую ее.

— Ей мерещится. Со мной все нормально.

Вот поразительно, мы дружим уже приличное время, а я до сих пор не могу описать Карена с ходу, не запинаясь и не задумываясь. Для меня он как будто всегда разный.

— У меня появился ухажер.

— Я так и понял по твоему лицу. Поздравляю. Познакомишь меня с ним?

— Не сейчас, еще слишком рано. А у тебя что?

— А что у меня? — он специально переспрашивает.

— Никто не появился?

Карен вздыхает и откидывается спиной на окно, прижимаясь затылком к стеклу.

— Обещаю, если это случится, я скажу тебе.

— И Заболоцкой скажи, она что-то переживает сильно за тебя.

— Заболоцкой не скажу.

Смотрю прямо на него, но не понимаю, что значит это выражение лица и такой лаконичный ответ. Я просто пошутила, а он как-то жестко обрубил эту шутку. Не мое дело, конечно, но может, он правда что-то скрывает?

— Погнали на алгебру, рыж, — говорит Карен после минутного молчания, спрыгивает с подоконника и подает мне руку.