Сын врага отца

Глава 12. Шумский

Весь понедельник до самого вечера я не перестаю думать о том, что стоит написать Миле. Мы вчера разошлись после свидания на очень приятной ноте, но вот стоило же мне ляпнуть про ее братьев! Левина сразу же завелась и обозлилась, а я не стал продлевать наш диалог. Возможно, зря, но рыжую в гневе получить мне не хотелось бы.

Заметил, что в сети она пока более раскрепощенная, чем вживую. Думаю, ей просто нужно чуть больше времени и чуть больше «живых» свиданий. Еще я специально не стал целовать Милу, чтобы это не было робким поцелуем первого свидания. Нормальным засосом я планирую заякорить большой успех, когда он придет. А сейчас пора бы просто узнать, в каком она настроении.

Мамы и папы дома еще нет, но могут прийти в любой момент. Поэтому дверь в свою комнату я на всякий случай закрываю — нет желания, чтобы кто-то слушал мое личное.

Удобно, что сейчас для звонка мне даже не требуется знать номер телефона человека, достаточно просто нажать кнопку прямо в социальной сети. Именно этим я и занимаюсь.

Мне приходится подождать минуту, но трубку Левина берет.

— Привет, Шумский.

— Привет. Как прошел твой день?

— А что же ты не приехал прямо к школе все узнать? — сразу же ерничает.

— Буду каждый день приезжать, ты так быстро избалуешься, а я не могу этого допустить.

— Ты скорее избалуешь моих одноклассников слухами, а не меня, — опять отшучивается Мила.

— Это мы еще посмотрим. Так как же день прошел?

— А тебе действительно интересно?

— Да, — решаю обойтись без шуток.

— Совершенно обыкновенный понедельник. Моя лучшая подруга опять придирается к моему лучшему другу, а новенький из параллели уже съел подругу глазами.

— Лучший друг? И кто же это? Я должен переживать по поводу его наличия?

По-моему, Левина смеется, хотя и пытается сдержать себя.

— Не смеши меня, Карен появился в моей жизни задолго до тебя, и нашу дружбу ничего не изменит. Он очень хороший парень.

— Был бы рад, скажи ты так про меня, но вот беда — не уверен, что я хороший парень.

— Набиваешь себе цену? — интересуется Мила.

— Нет. Предупреждаю. Я не отбитый пацан с улицы, но и явно не милаш для Милы.

— Эту шутку забракуют даже мои братья!

— Ничего страшного, мы уже выяснили, что стараюсь я для тебя, а не для них. Мы увидимся на неделе? На выходных я буду не в городе, у нас выездной матч. Когда тебе удобно?

— Дай посмотреть в мой календарь, — она кокетничает явно, растягивает слова, потом открывает какую-то тетрадь и листает так шумно, чтобы мне было слышно через динамик. — Шучу. Давай увидимся, хорошо.

— Покатаешься со мной на байке?

— Покатаюсь.

Почему-то даже не сомневался, что тут она не будет упираться и сразу скажет «да». Чтобы такая своенравная девчонка отказалась от настоящего адреналина? Да ну.

— Договорились, может, тянуть не будем и прямо завтра все исполним?

— Может быть.

— Я тебе напишу.

— Идет, — и она резко кладет трубку.

Вот же стервозина! Думаю, именно это я и почувствовал в ней сразу, именно это меня и зацепило. Видя маму, я привык к сильным женщинам, и поэтому наивные девчонки — не мой вариант точно. Она и не такая. Пока не могу точно разобраться, и тем интереснее, раз еще многое впереди. Наш первый поцелуй, первое свидание, теперь первый прокат на байке… Мне это нравится.

Дожидаюсь момента перед тренировкой, чтобы написать Левиной, и мы договариваемся на конкретное время. У нее сегодня факультативы и репетитор, она будет занята до вечера, и мне это как раз удобно.

— А куда ты собрался? Светишься как гирлянда в декабре, — мой позитивный настрой не ускользает от Ковалевского.

— На свидание, — отвечаю коротко и стараюсь скрыть эмоции.

— Тебе так понравилась она?

— Ты все еще сомневаешься? Андрюх, что ты такой недоверчивый?

— Я не сомневаюсь. Шум, мы же не первый день знакомы, ты в курсе? Я знаю, что ты никогда так не радовался от обычного свидания.

— А тут радуюсь, — подтверждаю, заворачиваюсь в полотенце и следую в душ, но вездесущий приставучий друг направляется за мной. — Ты так и будешь за мной ходить, чтобы спросить, не боюсь ли я тренера? Я же сказал, не боюсь. Там все еще сложнее, чем я думал, но я все равно не боюсь.

— В каком смысле сложнее?

— Между моим батей и Левиным. Есть там свои терки, но я не хочу об этом думать, мне важнее сама Мила, а не какие-то семейные проблемы. Разберемся по ходу пьесы.

— И куда ты собрался вести ее сегодня?

— Сегодня у нас прокат на байке. И поужинать можно, чтобы она оценила плюсы отношений с парнем постарше, у которого есть свой бюджет, а не родительский.

— Хитро, — соглашается со мной Коваль, но затыкаться он не думает даже при шуме воды в душевой. — А что тебе в ней нравится?

— Ты правда хочешь это обсудить сейчас?

— Почему нет? Да и ты говоришь так, словно мы много общаемся за пределами поля. А со своей новой любовью ты и вовсе меня кинешь скоро, — с претензией заявляет друг.

— Я тебя не кину, не говори бред. Кстати, а что ты думаешь по поводу дружбы между парнем и девушкой? Я тут просто выяснил, что у Милы есть какой-то «лучший друг», да еще и зовут его Карен, звучит как-то опасно. Что мне делать?

— Намыливай пену тщательнее, — нравоучительным тоном говорит этот балбес и показывает мне, как надо, усиленно вбивая пену в свои русые кудри.

— Давай серьезнее.

— А если серьезно, я думаю, что в отдельных случаях дружба возможна. Например, с раннего детства, в одной общей компании. Но в целом я сильно не упиваюсь мыслью, что дружить парням и девушкам безопасно. У кого-то одного могут возникнуть чувства к другому, и никто не застрахован от этого.

— То есть ты с девочками вообще не дружишь? — делаю логичный вывод.

— Я? Не дружу. Я с ними и не встречаюсь особо. Ты как будто не знаешь сам.

— Мне переживать из-за этого ее друга?

— Если ты уверен в себе, я не вижу причин. Он все равно друг, а ты нет. Руки в ноги и чеши покорять свою рыжую.

Я выхожу из душа первым, решая отвязаться немного от своего любопытного друга, а заодно не привлекать к нам внимание всех остальных. Подсушиваю волосы полотенцем, быстро одеваюсь и покидаю раздевалку.

Мила присылает адрес, по которому находится у репетитора, и я, предварительно посмотрев путь в навигаторе, направляюсь прямо туда.

Когда оказываюсь на месте, Мила уже стоит и ждет меня. Это возле одного из корпусов другого универа, куда я учиться не пошел. Видимо, Левина собирается поступать сюда, раз берет дополнительные занятия у преподавателей этого вуза.

Интересно, а она в таком виде в школу и универ ходит? И в таком виде она собралась со мной на байке кататься? Короткая клетчатая юбка, как у японских школьниц, высокие гольфы, модные лакированные туфли на толстой подошве, блузка и маленький галстук. Мне кажется, такое носили в нулевые, но я не очень силен в стиле старых времен, не тогда родился.

— И ты в таком виде сядешь на байк?

— И тебе привет, Шумский. Конечно, сяду, я же не пешком теперь пойду отсюда? Я повяжу свитер поверх юбки, и она не будет задираться от ветра.

— Не проще было одеться по-другому, если мы уже договорились на байк?

Она улыбается, жуя при этом жвачку, надувает огромный розовый пузырь, который резко лопается, а потом достает из рюкзака заявленный свитер.

— Не, не проще. Ты шлем-то мне дашь?

Сначала она обвязывает свитер вокруг талии, завязывая рукава в узел, как и обещала. Затем забирает у меня из рук шлем, который я приготовил специально для нее, надевает, спокойно и грациозно с учетом ее короткой юбки усаживается позади меня и говорит так просто, словно гоняет на байке каждый Божий день:

— Ну мы едем?

— Погнали.

В моей семье нет особых восторгов по поводу любви сына к мотоциклу, зато отец Коваля поддерживает меня в этой страсти. В молодости он сам только так катался, а вот Андрюха по наследству это увлечение не получил. Зато я байк свой обожаю и не особо переживаю по поводу машины — пока есть шустрый маленький железный конь, большой не очень-то и нужен.

Мила уверенно прижимается ко мне, сцепив руки в замок на моем прессе. После того смешного спонтанного поцелуя в ее школьном дворе это наш первый настоящий физический контакт, совместный перекус одним хот-догом — не в счет. Я стартую, аккуратно и мастерски огибая припаркованные тачки, выезжаю на проспект и втапливаю на зеленый. Разгоняюсь так, чтобы Мила сразу оценила все прелести этой поездки. А она, бесстрашная такая, чуть-чуть ослабляет хватку, немного отлипает от меня и лицо ветру подставляет, видимо. Правда, уже через минуту руки ее снова крепче сжимаются в замок, а голова ее, пусть и в шлеме, прижимается к моей спине.

Доверяет, получается? Тут одно из двух. Либо без царя в голове, либо доверчивая. Хотя мне тоже хочется верить, что любой из этих вариантов распространяется только на меня. Не хочу думать, что вчера она с каким-то другим могла вот так же гонять по улицам города. Не могла же? Мне бы уже мелкие спалили ее! Они ведь в моей команде, красавчики.

Пытаюсь отпустить все эти мысли и просто почувствовать момент, где мы с ней вдвоем, а все остальное — лишь атмосфера и декорации. Я даже не спрашиваю у нее, куда ей хочется, а уверенно еду куда-то, лавируя в потоке машин. Закат уже скоро, но я не хочу останавливаться, хотя у меня и не было цели привезти ее домой к ночи. А я еще хотел же красивой жизни малой показать, в рестик ее сводить. Хотя это можно и до другого раза…

В общем, через полчаса наших покатушек я паркуюсь в центре города, где полно различных кафешек, выбираю первую попавшуюся наугад.

Мила не протестует, а идет за мной послушно. Если такое слово вообще применимо по отношению к ней. Свитер, которым она прикрывала короткую юбку, в завязанном виде перекочевал на ее плечи.

— А куда мы идем?

— Чтобы ты в этот раз не пыталась отжать еду у меня, я куплю тебя твою собственную.

— Правда?

— Правда, малая.

Через пятнадцать минут мы сидим в секретном дворике прямо в самом центре. Знаю это местечко, просто у них калитка закрытая, надо ловить выходящего или заходящего жильца. Но у нас получилось.

— Ты часто тут зависаешь? — спрашивает Мила, размешивая сахар в стаканчике с кофе.

— Да я живу в паре остановок отсюда. От стадиона центрального десять минут пешком, пришел, сел в автобус, тебя на тренировочку отвезли.

— Удобненько. А мне вот в универ к репетитору на другой конец города от дома ездить приходится, и если поступлю еще туда…

— А на кого учиться собираешься?

Мила сразу меняется в лице и выглядит так, словно кофе хочет вылить мне за шиворот.

— А есть более приятные вопросы?

— Ты сама тему подняла. Да и что такого, ты же в выпускном классе, наверняка об этом думаешь.

— Я сдам стандартный набор экзаменов и по результатам посмотрю, на какой факультет пройду. Не знаю еще, кем хочу быть, не определилась как-то.

— А батя не ругает за это?

— Слушай, ты как будто батю моего не знаешь, — фыркнув, она принимается за круассан и отламывает от него по кусочку. — Ругает, конечно. Он любит это дело, строгий он у меня. Хотя и меня тоже любит.

— Еще бы он не любил, когда у него дочь такая красивая.

Мила, коротко и быстро улыбнувшись, отламывает еще один кусочек воздушного слоеного теста и неожиданно скармливает его мне. Это что-то новенькое, и я залипаю на происходящее.

Она ведь действительно очень красивая. Настолько настоящая и яркая, что глаз не оторвать. Я и не хочу смотреть не на что больше, когда она рядом.

— Ты начал подкатывать? — спрашивает вдруг.

— Ты считаешь, что это началось только сейчас? По-моему, со мной уже давно все понятно. Можно еще сладенького?

— Тебе еще кусочек отломать?

— Нет. Мне бы тебя.