Сын врага отца

Глава 6. Шумский

— Шум, где тебя носит? Еще минута, и получил бы очередной нагоняй от Левы, — умничает Ковалевский, когда я влетаю в раздевалку чуть ли не за одно мгновение до выхода на поле.

— Ух, успел! — улыбаюсь и бросаюсь срочно переодеваться.

— Успел, успел. Шлялся-то ты где? В универ что ли сходил?

Коваль у нас как святой, честное слово. В универ прилежно ходит на те пары, которые по расписанию успевает посещать до тренировок. Так-то мы все, разумеется, на индивидуальном плане. С ним мы учимся на одном курсе, но в разных группах.

— Сходил, — это я говорю честно, потому что в стенах вуза реально был. Две пары правда отсидел.

— И как оно?

— С первого курса ничего не изменилось. Я потом к рыжуле заехал.

У Андрюхи глаза на лоб лезут. Он быстро понимает, о какой конкретно рыжуле идет речь, и видимо, его происходящее пугает больше, чем меня.

— Офигел ты, Шум, еще пойди тренеру расскажи. «Знаете, я чуть не пропустил тренировку, потому что поехал к вашей дочери». Он очень обрадуется.

— Да расслабься, что ты паришься, как будто это твоя проблема? Я сам разберусь.

— Смотри. Только начали играть за основу, а ты уже нарываешься на проблемы.

Люблю Коваля. Вот правда, вместо того, чтобы влюбившегося друга поддержать, начинает драматизировать. Уже представил в своей голове, как меня тренер Левин поджопниками из клуба выпирает.

— Пойдем на поле, Андрюшенька, пока ты слезами не полил мой потенциальный уход из команды, — отшучиваюсь и быстрее друга покидаю раздевалку, шустро двигаюсь по подтрибунному помещению и сразу же оказываюсь на нашем тренировочном поле.

Ничего необычного, никаких конфликтов. Да и вообще это меня курица-наседка Ковалевский накрутил! Главный ничего не знает о моем поцелуе с его дочерью. Думаю, Мила ничего не рассказала, даже не потому, что верю ей, просто так чувствую. Не будет она жаловаться папе на меня. Как минимум потому, что я тоже ей понравился. Откуда такая наглая самоуверенность? От папы с мамой.

Кстати, о Шумском-старшем. Давно я не был в Министерстве физической культуры и спорта и не строил глазки его милой секретарше, из-за которой мама устроила скандал год назад. Вот надо же, люди уже двадцать лет вместе, а до сих пор друг друга ревнуют! И даже сложно сказать, кто страдает ревностью больше — мама или папа, оба хороши.

Офис папиного министерства расположен в многоэтажном здании в центре города, где находятся и другие ведомства, управления и так далее. Администрация региона буквально напротив, но отец говорит, что даже рад не в ней самой работать, чем реже видит высоких начальников, тем лучше. Тут с ним не поспорить.

Захожу в нужный подъезд, поднимаюсь на второй этаж и открываю дверь в спортивное крыло. Запах кофе на весь коридор. Стенды, диванчики, столик с раскладкой тематических журналов. Свернутый баннер, который, наверное, к ближайшему мероприятию придется отпаривать. Стена с бесконечным множеством фотографий и автограф-карт известных спортсменов — эту фишку завел еще папин предшественник, а батя продолжил.

Уверенной легкой походкой двигаю к кабинету Романа Сергеевича Шумского и в приемной подмигиваю источнику семейных скандалов.

— Шеф на месте?

— Привет, Тимофей. Да, Роман Сергеевич на месте, свободен, — быстро отвечает милашка, имени которой я не помню. Говорю же, редко здесь бываю.

Я прохожу в папин кабинет, спрятанный за двойной дверью. Удивительно, но из своей рабочей обители он не сделал зал хвастовства: разумеется, у него есть тут некоторые кубки, медали, почетные грамоты, но все стены этим не увешаны и шкафы не заставлены. Зато фоток много, и в том числе со мной и мамой тоже.

— Тим? Привет. Не ждал, что ты заедешь, — батя при виде меня отрывается от компьютера и откатывается в кресле чуть назад от стола.

— Привет, начальник. Решил наведаться, почему бы и нет?

— Тим, ты мой сын, а не чужой мальчик. Я в курсе, раз ты приехал, то что-то случилось. Ну, что? С Лёвой поругался? Тебя обратно в молодежку сослали? Обещали на лавку засадить?

— Мне казалось, ты не считаешь тренера каким-то монстром, — я плюхаюсь на один из стульев за длинным столом для переговоров и закидываю ногу на ногу. — Ничего такого не случилось, бать, не выдумывай.

— Но ты явно хочешь что-то сказать, раз до дома дотерпеть не мог.

— Да ты с подготовкой к своему триатлону домой в ночи приезжаешь!

На это отцу ответить нечего. Действительно, буквально через неделю в городе в нашей области, где батя когда-то играл в футбольном клубе во время аренды, состоится турнир по триатлону. Стоит жара, почти как летом, поэтому этап с плаванием тоже в программе. И все это сейчас составляет папину головную боль.

— Ладно-ладно, да, поговорить хотел, — сознаюсь. — Учти, я бы не стал с тобой это обсуждать, я уже не маленький. Но мать сказала, что надо.

— И что же такое?

— Я втрескался в дочь тренера.

Батя мгновенно выпрямляется в кресле, словно в его спину забили кол, руками хватается за край стола и подтягивается к нему. Ребром ладони сносит в бок документы, которые только что лежали перед ним, и сдвигает по поверхности клавиатуру.

Вот это реакция. Да что с ними такое, с ним и с мамой?

— Ты что сделал? — спрашивает голосом, полным удивления.

— Втрескался в Левину. Ну что непонятного-то?

— Охренеть. Карма какая-то, — вздыхает отец.

— Пап, ты объяснишь, может?

— А что сказала твоя мать? — смотрит, ожидая моего ответа. Обожаю, когда он называет свою жену «твоя мать». А мама-то как обожает…

— Она тоже округлила глаза, удивилась и отправила к тебе.

— Хорошо. Раз она не решилась рассказать, скажу я, — он снова откатывается от стола и растягивается в кресле, пытаясь придать себе ощущение расслабленности. Но у него не получается. — Ты просто послушай и сделай выводы, надо тебе это или нет. Мы с Левиным были близкими друзьями, когда играли в «Салюте». Я был капитаном и самым ценным игроком в клубе. Все шло замечательно. Тогда мы были вместе с моей первой женой, а Левин познакомился с твоей мамой.

— Чего? — настает мой черед удивляться.

— Даниил Алексеевич наш встречался с Аней. Однажды я приехал к нему в гости и увидел там ее. Больше моя жизнь не была прежней. Я влюбился в Аню и влюбил ее в себя. И я бы отбил ее у Левина, но я был женат. Понимаешь? Все чертовски запуталось и усложнилось. Мы отдыхали все вместе… Я с первой женой и Даниил с Аней. Вернулись мы заклятыми врагами, а Левин расстался с твоей мамой. Позже я развелся и уже сделал эту женщину своей, но Даня, хоть мы давно все выяснили, никогда не сможет этого забыть. Представляешь теперь? Ты — сын его врага и женщины, которая выбрала другого. И ты влюбился в его дочь.

— Твою ж… А вы что, не могли раньше рассказать?

— Мы с Аней скоро уже двадцать лет как женаты, к чему было это рассказывать? Кто же знал, что тебя так угораздит…

— Кто же знал, что Милу угораздит притащиться на нашу тренировку!

— Да уж. Смешная вещь — судьба, прикалывается над людьми, как хочет.

— Ну и что, ты мне запретишь с ней общаться? — решаю спросить прямо, хотя переварить сказанное в своей голове все еще не могу.

— Я? Шумский-младший, ты с ума сошел? С чего бы это я должен запрещать тебе общаться с девочкой? Хотя она младше, да… Головой думай, пожалуйста, что делаешь. А то хрень творить — это у нас семейное.

— Да знаю, знаю, как вы меня с мамам заделали, — закатываю глаза под самый потолок отцовского кабинета.

— Тим, мне было уже под тридцать лет, у меня была своя квартира, машина, контракт с «Авангардом». Я был готов к этой ответственности, а тебе девятнадцать сейчас, вон на второй курс всего перешел. Еще раз повторяю — я тебе ничего не запрещаю, я прошу думать головой вовремя и помнить, что она младше. И помнить, ее отец, если что, отправит тебя далеко и надолго из клуба, и даже я не смогу ничего сделать. Минспорт не имеет права указывать главному тренеру клуба, кого в основной состав брать и как распоряжаться игроками. Так что не надейся, что в случае чего я прикрою твою задницу. В случае с его дочерью — тем более не прикрою. Решай сам, хочешь ли ты ввязываться в это.

— Мы с ней как будто Ромео и Джульетта, получается? — соображаю, что действительно попал в какую-то книжную или сериальную историю. В жизни такое разве бывает? Хотя жизнь порой любой сценарий сериала уделает.

— Мы не смертельные враги с ее отцом, но все равно. Любить того, кто женился на твоей бывшей… К сожалению, это невозможно.

— Представляю, как Милу теперь против меня настроят, — докатываюсь до этих мыслей и очень им расстраиваюсь.

Отец кивает.

— Ты сам выбираешь этот путь. Я тоже в свое время легких путей не искал, когда влюбился в девушку лучшего друга. Видимо, ты еще больше похож на меня, чем я думал.

— Это точно, бать. Может, домой поедешь? Уже конец рабочего дня.

Батя смотрит на часы и видит, что время действительно приближается к официальным 18:00.

— Еще часок поработаю и приеду. Передавай маме привет, — он сейчас улыбается той улыбкой, которая передалась мне по наследству. Правда, после этого разговора мне не хватает сил улыбнуться в ответ, и я лишь киваю и машу ему.

Офигеть. Просто офигеть.